к прекратился. Корчась от боли, Хоум пытался укусить руку  Джеффа,  пинал
его ногами, но упругие мышцы Джеффа не ощущали ударов мягких подметок.
     - Заткнись! - прорычал Джефф, что есть силы встряхивая вьетнамца.
     Послышался   слабый   сухой   щелчок,   такой   звук   обычно    издает
переламываемая трость. Пальцы Джеффа вдруг ощутили  набрякшую  тяжесть  лица
Хоума. Его голова болталась, как будто не шея, а веревка  прикрепляла  ее  к
туловищу, глаза закатились, колени подогнулись.  Отпустив  вьетнамца,  Джефф
увидел, что ноги больше не держали его.
     В паническом ужасе он наблюдал, как осело по стене и распростерлось  на
полу тело Хоума, подобно тряпичной кукле, из которой высыпались опилки.
     Он видел, как  из  полуоткрытого  рта  ярко-красной  струйкой  сочилась
кровь. Он присел на корточки  около  вьетнамца  и  осторожно  прикоснулся  к
нему.
     - Эй, Хоум! Черт! Что с тобой?
     По спине пробежала дрожь, он встал. Пугающая  очевидность  происшедшего
потрясла его. Хоум мертв, и он был его убийцей.


ГЛАВА ВТОРАЯ


1

     Чувствуя, как  колотится  сердце,  Джефф  разглядывал  скрюченное  тело
Хоума. Позвать  на  помощь  -  было  его  первой  мыслью.  Он  повернулся  к
телефону, но, подумав немного, покачал головой.
     Хоуму никто уже не может помочь. Он  мертв.  Сейчас  следует  думать  о
себе, а не о нем.
     Он посмотрел на лестницу, стоящую возле стены. А если сказать  полиции,
что Хоум случайно свалился с лестницы и сломал себе шею?
     Взгляд его перешел на отверстие в стене. Как только полиция увидит  эту
дыру, она сразу же заподозрит, что здесь  находился  тайник.  Они  вспомнят,
что дом когда-то принадлежал Мей Чанг, любовнице  генерала  Нгуен  Ван  Тхо.
Нетрудно будет догадаться, что в стене были спрятаны бриллианты.
     Джефф подошел к трупу Хоума и внимательно  его  осмотрел.  Кожа  вокруг
рта и на шее имела царапины  и  ссадины.  Вряд  ли  кто  поверит  сказкам  о
несчастном случае с лестницей.
     Можно рассказать полиции, что он вошел в комнату в  тот  момент,  когда
Хоум вытаскивал бриллианты. Хоум напал  на  него,  и  во  время  борьбы  был
неожиданно  убит.  Такое  объяснение  снимет  с  Джеффа  ответственность  за
убийство, но лишит  бриллиантов,  к  тому  же  сохраняется  риск  угодить  в
тюрьму.
     Воспоминание  о  бриллиантах  чуть  успокоило  Джеффа,  мысли   немного
прояснились.
     Если бы удалось вывезти бриллианты в Гонконг, их без затруднений  можно
было бы там реализовать. Он стал бы очень богатым человеком, мог  бы  начать
новую жизнь. Деньги от продажи бриллиантов позволили бы ему делать все,  что
он пожелает. Весь вопрос в том, как выбраться в Гонконг.
     Он плеснул в стакан изрядное количество виски, отпил половину,  закурил
сигарету, допил остальное. Подумал, что нельзя  в  любой  момент,  когда  ты
захочешь,  покинуть  Вьетнам.  Этот  вопрос   власти   окружили   хитроумным
сплетением всевозможных ограничений и предписаний.
     Оформление займет минимум неделю.  Кроме  того,  требовалось  заполнить
множество таможенных документов, приложить  специальные  фотографии.  Меньше
чем за десять дней не управишься. А куда на это время девать труп Хоума?
     Внезапный звук, донесшийся до его сознания,  заставил  его  вздрогнуть,
сердце заколотилось. Кто-то стучал в дверь черного хода.
     Он стоял не двигаясь, сдерживая дыхание, прислушиваясь. Снова  раздался
несильный стук, затем он услышал, как заскрипела, отворяясь, дверь.
     Охваченный страхом, он перешагнул труп и заспешил  в  буфетную,  плотно
притворив за собой дверь гостиной.
     На  верхней  ступеньке  стоял  повар  Донг  Хам.  Входная  дверь   была
приоткрыта, и старик нерешительно заглядывал в буфетную. Мужчины  обменялись
продолжительными взглядами.
     По внешности Донг Хам был глубокий старик. Его темное лицо, похожее  на
измятый пергамент, бороздили густые морщины. Клочки редких седых волос  едва
покрывали обтянутый тонкой кожей череп. Такие же неопрятные космы были и  на
щеках. Носил он черный с высоким воротником сюртук и черные брюки.
     "Слышал ли старик крики Хоума? - думал Джефф.  -  По-видимому,  слышал,
иначе зачем бы он притащился сюда?" Он никогда не заходил в  дом,  а  всегда
находился во дворе. Сейчас же решился войти, и, не подойди Джефф так  быстро
к дверям, старик отважился бы пройти в гостиную.
     - В чем дело? - спросил Джефф. Голос был хриплым, отрывистым.
     Донг Хам посмотрел на Джеффа, а затем его пустые глаза остановились  на
закрытой двери гостиной.
     - Хоума спрашивают, сэр, - сказал  он.  Он  медленно  и  плохо  говорил
по-французски. Старик растворил пошире  дверь  и  отошел  в  сторону,  чтобы
Джефф смог увидеть.
     Около кухни в тени стояла девушка-вьетнамка. На ней была белая  одежда,
соломенная шляпа закрывала лицо. Вначале Джеффу показалось,  что  это  Нхан,
сердце забилось радостно, но девушка подняла  голову,  и  он  узнал  невесту
Хоума.
     Джефф часто видел, как она с восточным терпением  ожидала,  когда  Хоум
закончит свою работу.  Хоум  говорил  ему,  что  собирается  жениться  после
окончания курсов.
     Джефф никогда не обращал  внимания  на  эту  девушку.  Только  однажды,
направляясь в гараж, он едва посмотрел в ее сторону.  Но  сейчас,  чувствуя,
какую опасность она представляет для него, он впился в нее глазами.
     Интересно, давно ли она здесь стоит, и слышала ли она крики Хоума?
     Девушка была очень молодой. Ее волосы, перевязанные на затылке,  падали
толстой черной косой, достигавшей узенькой талии. Для вьетнамки,  подумалось
ему, она выглядела чересчур простенькой и непривлекательной.
     По ее встревоженному взгляду нетрудно было догадаться, что она  слышала
крики.  Но  узнала  ли   она   голос   Хоума?   Джефф   ощущал   враждебные,
подозрительные взгляды девушки и старика, но  чувствовалось,  что  оба  были
растеряны и напуганы.
     Джефф сказал первое, что пришло ему в голову:
     - Хоум ушел. Я послал его к приятелю, у него сегодня обед, и ему  нужны
слуги. Нет смысла его ждать. Он вернется поздно.
     Донг Хам медленно попятился вниз  по  ступенькам.  Покрытое  морщинками
лицо было бесстрастным. Джефф  быстро  взглянул  на  девушку.  Она  опустила
голову. Соломенная шляпа закрывала лицо.
     Джефф отступил назад, притворив  за  собой  дверь,  осторожно  задвинул
засов. Он подошел к закрытому ставнями окну и сквозь щелку начал  наблюдать,
что делалось во дворе.
     Старик тупо смотрел на закрытую  дверь,  нервно  почесывая  загрубевшие
руки. Девушка тоже не отводила от дверей глаз. Она  что-то  сказала.  Старик
медленно, едва передвигая ноги,  подошел  к  ней.  Они  затараторили  что-то
непонятное, в тишине раскаленного воздуха  громко  звучали  их  перебивавшие
друг друга голоса.
     Джефф соврал неумело, но что еще ему оставалось делать при  сложившихся
обстоятельствах. Должен же был он что-нибудь ответить. Действительно,  Джефф
иногда одалживал Хоума своим приятелям, когда  у  них  собирались  гости.  В
таких случаях Хоум всегда надевал свой белый костюм и тщательно готовился  к
предстоящему  вечеру.  Он  гордился  такого   рода   поручениями   и   любил
похвастаться ими перед Донг Хамом.
     В это воскресенье он был одет в голубой рабочий костюм.  В  таком  виде
он никогда не пошел бы ни к одному из приятелей  Джеффа.  Старику  это  было
известно. Ему и девушке легко было бы разоблачить наивную ложь  Джеффа.  Для
этого им стоило только зайти в комнату Хоума и найти его белый  костюм.  Что
они думают делать? Джеффу было ясно: они не решаются  что-либо  предпринять,
тем более не рискуют вызвать полицию. Даже если они слышали  крики  Хоума  и
не поверили лжи, что Хоума нет дома, они  не  пойдут  в  полицию.  Вероятнее
всего, они весь вечер будут спорить, стараясь убедить один другого,  что  не
слышали крика. Они постараются поверить,  что  Хоум  ушел  в  своей  рабочей
одежде. Но, безусловно, рано или поздно  они  придут  к  мысли,  что  с  ним
что-то произошло, и тогда для Джеффа начнутся неприятности.
     Но пока что у него есть немного времени. Эти двое будут  хоть  до  утра
ждать возвращения  Хоума,  и  лишь  тогда  девушка,  возможно,  обратится  в
полицию.
     Джефф вернулся в гостиную, остановился у  трупа.  Мысли  его  мешались.
Появилось желание попросить у кого-нибудь помощи. Может быть,  обратиться  в
посольство...
     Он сжал руки.
     "Не распускайся, - сказал он себе. - Я должен выиграть  время  и  найти
способ выбраться из этой проклятой страны. Надо действовать по порядку.  Его
нельзя оставлять здесь. Вдруг кто зайдет?  Мало  ли  кто  может  забежать  в
воскресенье. Труп надо унести и спрятать".
     Поборов отвращение, он поднял  Хоума  и  понес  его  наверх.  Маленький
вьетнамец почти не имел веса, Джефф как будто бы нес ребенка.
     Джефф вошел в спальню, осторожно опустил Хоума на пол, подошел к  шкафу
с одеждой, отворил его, освободил на дне шкафа место и посадил  туда  Хоума,
прислонив его спиной к стене. Он поспешно захлопнул дверку, повернул ключ  и
спрятал его в карман.
     Хотя в спальне было прохладно, он подошел к кондиционеру и включил  его
на полную  мощность.  Немного  кружилась  голова,  ноги  подгибались,  мышцы
обмякли. Собственная слабость раздражала.
     Он спустился вниз и запер переднюю  дверь,  затем  прошел  в  гостиную.
Огромные зеленые мухи  с  мерзким  жужжанием  кружились  над  темным  пятном
засыхающей  на  паркете  крови.  Он  отвел  взгляд  от  этого  тошнотворного
зрелища, посмотрел на отверстие в стене, кучу мусора на полу.  "Надо  убрать
все это, - подумал он. - Вдруг кто-то зайдет..."
     Джефф прошел в буфетную. Но там не  оказалось  ни  веника,  ни  тряпки,
чтобы подмести мусор и вытереть кровь. Такие вещи хранились  на  кухне.  Это
обеспокоило его. Он посмотрел сквозь щели в ставнях.
     Он не увидел девушку с Донг Хамом, но из открытого окна  комнаты  Хоума
доносились их голоса. Видимо, они уже обнаружили его парадный костюм.
     Джефф вынул платок,  смочил  его  и  вернулся  в  гостиную.  Присев  на
корточки, он вытер кровь. На паркете осталось коричневатое пятно;  несколько
минут он тщательно тер его, но не смог от него избавиться.
     Затем он бросил испачканный платок в  унитаз  и  возвратился  подобрать
крупные куски штукатурки. Став  на  колени,  сдул  оставшуюся  пыль.  Теперь
беспорядок был не так  заметен.  Он  сделал  все,  что  было  в  его  силах.
Завернул в газету обломки штукатурки и положил сверток на стол.
     "Что-то надо сделать с отверстием, - подумалось ему. - Когда,  наконец,
придет полиция и увидит это отверстие, она мгновенно поймет, в чем дело".
     Он огляделся, увидел  гвоздь,  вскарабкался  по  лестнице  и  осторожно
забил его в стену чуть повыше дыры. Затем он  спустился,  поднял  картину  и
повесил ее на стену, замаскировав отверстие. Отошел немного и посмотрел.
     Единственный  шанс,  что  полиция  не  догадается  отодвинуть  картину,
ничтожный шанс, но все-таки...
     Он отнес стремянку в буфетную, спрятал в ящик  молоток.  Нужно  выпить.
Прошел в гостиную, налил виски. В то время как он подносил стакан  к  губам,
неожиданный, настойчивый звонок телефона нарушил тишину комнаты. Он  выронил
виски, стакан разбился вдребезги, жидкость обрызгала босые ноги.
     Он смотрел на телефон, сердце стучало. Кто бы это мог быть?  Кто-нибудь
хочет зайти? Он никого не приглашал сегодня.
     Джефф был слишком напуган, чтобы говорить по телефону.  Он  не  отводил
от телефона глаз, не двигался. Телефон продолжал звонить; звуки  ударяли  по
нервам. Он понял, что Донг Хам и девушка тоже, должно быть,  слышат  звонок.
Они, наверное, сейчас, как и он, стоят не двигаясь, смотрят друг на друга  и
удивляются, почему он не отвечает.
     Звонки  неожиданно  прекратились.  Наступившая  тишина  придавила  его.
Необходимо уйти! Нельзя оставаться ни минуты!  Позднее  он  возвратится,  но
сейчас надо уйти, чтобы немного успокоиться.
     Он быстро поднялся по лестнице, сбросил шорты, помылся  под  душем.  Он
не хотел открывать шкаф, надел рубаху и  брюки,  которые  лежали  на  стуле.
Пересчитал деньги и ужаснулся, обнаружив в бумажнике лишь 500  пиастров.  Он
порылся в ящике для платков и нашел еще стопиастровую бумажку.
     "Черт побери! - подумал он. - Нужны деньги". Деньги  потребуются,  если
он собирается покинуть страну. Во рту пересохло, когда он вспомнил,  что  по
воскресеньям закрыты все банки. Надо будет  получить  по  чеку  в  одном  из
отелей. Его довольно хорошо знают в Сайгоне, и это будет нетрудно сделать.
     Выходя из комнаты, он неожиданно вспомнил,  что  оставил  бриллианты  в
кармане шорт, такая забывчивость напугала его.  "Я  должен  держать  себя  в
руках, - внушал он себе, доставая из кармана конверт. - Ради этих  камней  я
рискую жизнью. Можно ли уйти, не взяв их с собой?!"
     Он раскрыл конверт и поглядел на бриллианты. Увидев  их,  Джефф  ощутил
приятное волнение и почувствовал себя значительно лучше.
     Вернувшись в гостиную, он порылся в ящике  письменного  стола,  отыскал
пустую коробку из-под ленты для пишущей машинки и положил в нее  бриллианты.
Немного помедлил, любуясь их блеском, и спрятал коробочку  в  карман.  Потом
разыскал чековую книжку и положил ее в бумажник. Прошел в буфетную и  сквозь
щель в ставнях посмотрел во двор.
     Донг Хам сидел  на  корточках  у  дверей  кухни,  безучастно  глядя  на
закрытые ставнями окна. Девушки возле него  не  было.  Интересно,  куда  она
делась. Джефф пошел в  гостиную  и  сквозь  ставни  оглядел  улицу.  Девушка
сидела на противоположной стороне улицы.
     Очевидно, они что-то заподозрили и с присущим  им  азиатским  терпением
решили ожидать развития событий. Они предусмотрели все: девушка  следила  за
парадным входом, в то время как старик охранял заднюю дверь.
     Но сейчас Джеффа это  уже  не  беспокоило.  Уйти  из  этого  дома  было
необходимо во что бы то ни стало.
     Он в последний раз оглядел комнату, взял ключи от автомобиля, ключи  от
черного входа, почтового ящика и прошел в буфетную. Отодвинув засов,  открыл
дверь, шагнул  в  неподвижную  духоту  вечернего  зноя.  Упорно  не  замечая
старика, запер дверь, положил ключ в карман. Направляясь  к  гаражу,  бросил
Донг Хаму:
     - Вернусь поздно, обеда не надо.
     Он  завел  машину.   Красный   "доффин",   привлекший   его   удобством
управления, Джефф купил сразу же, как  приехал  в  Сайгон.  Он  притормозил,
вылез  из  машины,  открыл  ворота,  чувствуя  на  себе  пристальный  взгляд
девушки. Затем сел в машину и, не закрывая ворот,  быстро  поехал  к  центру
города.


2

     Сэм  Уэйд,  второй  секретарь  по  вопросам  информации   американского
посольства, запарковал свой "крайслер" возле отеля  "Мажестик"  и  с  трудом
вылез из машины. Он постоял, глядя на расположенную  неподалеку  миниатюрную
площадку для гольфа, где  в  окружении  толпы  бездельников  с  удивительным
мастерством играли две вьетнамские девушки.
     Он подумал, что девушки в их голубых накидках  и  белых  брюках  являли
собой  довольно  привлекательное  зрелище.   Сэм   никогда   не   переставал
восхищаться вьетнамками. Их обаяние поразило  его,  когда  он  полтора  года
назад впервые приехал в Сайгон.
     Сэм Уэйд был толстый лысеющий коротышка с красным добродушным лицом.  В
работе он не проявлял особых способностей, но его любили и посмеивались  над
его пристрастием к женщинам и кричаще разрисованным гавайским рубахам.
     Свежевыбритый,  любующийся  своей  новой  многоцветной   рубахой,   Сэм
чувствовал себя на вершине блаженства. День он  провел,  катаясь  на  водных
лыжах. Через полчаса он должен  встретиться  с  юной  китаянкой,  с  которой
договорился провести ночь. Словом, для Сэма  Уэйда  мир  вращался  в  нужную
сторону.
     Он вошел в пустой бар отеля "Мажестик" и  с  наслаждением  опустился  в
кресло.
     Вентилятор под потолком лениво крутился в жарком влажном  воздухе.  Бар
постепенно наполнялся. Сэм заказал двойную порцию виски,  зажег  сигарету  и
вытянул толстые коротенькие ноги.
     Вскоре перед ним появилось виски. Откинувшись в  кресле,  он  наблюдал,
как  по  улице   проезжали   рикши-велосипедисты,   проносились   мотоциклы,
бесконечно тянулась вереница вьетнамцев на  велосипедах.  Он  сразу  увидел,
как из этого потока вынырнул красный "доффин" Джеффа  и  остановился  позади
его "крайслера".
     Наблюдая за Джеффом, пока тот пересекал улицу  и  входил  в  бар,  Уэйд
отметил его озабоченность и уныние.  "С  ним  что-то  случилось,  -  подумал
он. - Может быть, он подхватил дизентерию?"
     Встретившись в его взглядом, он поднял в знак приветствия  свою  жирную
руку. Его удивило, что этот мускулистый здоровяк  нерешительно  топтался  на
месте, словно не зная, подойти ему или нет. Наконец, поборов  не  без  труда
свою нерешительность, Джефф подошел, выдвинул кресло и сел.
     - Здорово, Стив, - засмеялся Уэйд. - Что будешь?
     - Шотландское виски, - ответил Джефф, отыскивая в кармане  сигареты.  -
Какого черта ты надел такую рубаху?
     - Не нравится? - с самодовольной улыбкой  сказал  Уэйд.  -  Она  пугает
даже меня. - Он захохотал и заказал для Джеффа двойную  порцию  шотландского
виски с содовой. - Сегодня я не видел тебя на реке.
     Джефф с беспокойством заерзал в кресле.
     - Я не был там, - ответил он с деланным безразличием. -  А  ты  катался
на лыжах?
     С его стороны было ошибкой заходить в бар. Надо было сразу же пройти  к
конторке, выписать чек и уехать. Следовало  бы  помнить,  что  в  этом  баре
всегда можно встретить знакомых.
     Уэйд ответил, что катался, и  пробурчал  что-то  относительно  грязи  в
реке. Джефф едва слушал.
     Заметив, что эта тема не интересует Джеффа, Уэйд сказал:
     - На сегодняшнюю ночь  у  меня  припасена  одна  китаянка.  Аппетитная.
Вчера познакомились. Если она не  обманет  моих  ожиданий,  сегодня  у  меня
будет адская ночь.
     Глядя  на  толстого,  добродушного  человека,  развалившегося  напротив
него, Джефф ощутил пожирающую душу ревность. У него  тоже  ожидается  адская
ночь, но совсем в ином, чем у  Уэйда,  смысле.  В  течение  часа  он  должен
решить, что ему делать, и от этого решения будет зависеть его жизнь.
     - В  этом  чертовом  захолустье,  -  заговорил  Уэйд,  -   нет   ничего
радостного, если не считать девушек и китайской пищи. Буду  бесконечно  рад,
когда поеду домой. Эти проклятые ограничения могут загнать в гроб.
     Следя за направлением его взгляда, Джефф  посмотрел  в  окно  и  увидел
двух вьетнамских полицейских, стоящих у входа в отель. Маленькие  темнокожие
люди в белых плащах, остроконечных касках и с револьверами у пояса.  Вид  их
вызвал ощущение слабости. Интересно, что бы сказал Уэйд, если б  узнал,  что
он убил Хоума и спрятал труп в шкафу для белья?
     - Я вижу, ты все еще ездишь на своей малолитражке, -  донесся  до  него
голос Уэйда. Он не слышал ничего, о чем уже, видимо,  долгое  время  говорил
этот толстяк. - Она устраивает тебя?
     Джефф попытался отогнать терзавшие его мысли.
     - Вполне, - ответил он. - Правда, барахлит  дроссель,  ведь  автомобиль
был не новый, когда я его купил.
     - Малолитражка удобнее при парковке, но мне подавай большую  машину,  -
сказал Уэйд и взглянул на часы. Было без трех  минут  семь.  Он  поднялся  и
постоял возле Джеффа, размышляя о том, что могло  взволновать  этого  парня.
Джефф казался таким чужим, посторонним, далеким. Сейчас  он  не  походил  на
обычного Джеффа, с которым приятно было посидеть за бутылкой.
     - У тебя все в порядке, Стив?
     Джефф сердито взглянул. Неприятный вопрос напугал его.
     - Все в порядке, - ответил он.
     - Берегись дизентерии, - бросил Уэйд. - Я должен идти. Обещал  угостить
девушку. Встретимся, старина.
     Как только Уэйд удалился, Джефф вынул чековую книжку и выписал  чек  на
четыре тысячи пиастров.
     О