тности с "Лигой Матерей в защиту  морали",  но  такие,
как он, всегда выкручиваются из неприятностей.
     Я нахмурился. Решительно ничего нового. Ничего, что бы мне уже не  было
известно.
     - А другими делишками он не занимается?
     - Насколько я знаю - нет. Он зарабатывает кучу денег на своих  девочках
и буквально их пасет.
     - А ты случайно не слышал о девочке по имени Веда Рукс?
     - Еще бы! - в голосе его прозвучали восторженные нотки. - Это  одна  из
самых способных листопадниц Германа. Я как-то  по  случаю  имел  возможность
видеть, как она скидывает с себя барахло. Замечательный спектакль!
     Это тоже ничего не дало.
     - А ты случайно  не  знаешь,  есть  ли  у  Германа  дружок,  собирающий
древности?
     - Древности? Женщин определенного возраста?
     - Да  нет  же,  кретин!  Антиквариат!  Столики,  безделушки  и   прочую
дребедень.
     - Как тебе сказать... Он довольно близок с  Домиником  Бойдом,  который
имеет туго набитую мошну и дом на Биверли-Хиллз.  Возможно,  он  и  собирает
антиквариат.
     Я навострил уши.
     - Высокий светлый шатен с прилизанными волосами и лошадиным лицом.
     - Может быть. Он носит комичные костюмы петушиной расцветки и  выглядит
немного по-бабьи.
     - Точно! - Теперь я был весь внимание. - Кто он, Эд?
     - Я не знаю, откуда он взялся. Он появился здесь лет пять  назад.  Один
знакомый парень сказал мне, что он один из баронов северной династии.  Нажил
миллионы на самогоне во времена сухого  закона.  Очень  опасный  и  коварный
тип, насколько я в курсе. Тот же  парень  говорил  мне,  что  Бойд  временно
находился на излечении в психиатрической лечебнице. Но я не очень-то верю  в
это.
     Некоторое время я размышлял над полученной информацией.
     - Спасибо, Эд. Извини, что оторвал тебя от дел.
     - И забудь о той рыженькой, Флойд. Это была обычная деловая встреча.
     - Ну разумеется. А лапал ты ее  только  потому,  что  было  холодно,  -
сказал я и положил трубку.
     Итак, Герман действительно импресарио. Веда  в  самом  деле  занималась
стриптизом, но вот наш маленький друг Доминик не  был  компаньоном  Германа.
Это был бывший барон, сумасшедший по имени Доминик  Бойд.  Я  обдумывал  все
эти сведения как минимум  двадцать  минут.  В  голове  прокрутился  неплохой
набор гипотез, но ни одна из них не привлекла меня. Был лишь  один  факт,  в
котором я был уверен: к десяти часам мне необходимо отнести  кинжал  Бретту.
Меня не беспокоило даже  то,  сдержит  ли  слово  Бретт.  Больше  беспокоила
история с электрическим  стулом.  Следовало  убедить  Германа  расстаться  с
кинжалом. Первое, что пришло в голову, так это мысль о том,  что  необходимо
пойти к Бойду и выкрасть  кинжал.  Но  я  проголосовал  против.  В  подобной
ситуации нужно было играть без риска.
     Подумав еще немного,  я  встал,  закрыл  окно,  последний  раз  оглядел
помещение, потом вышел, закрыл дверь и спустился вниз по лестнице.
     Мне понадобилось полчаса быстрой езды, чтобы добраться до бюро  Германа
на бульваре Вожирар. Беглый взгляд на дом натолкнул меня  на  мысль,  что  я
поступил бы значительно мудрее, если бы стал торговцем живым  товаром.  Бюро
находилось на восьмом  этаже.  Вы  проходите  сквозь  двери  и  попадаете  в
сверкающий вестибюль. Справа от вас находится  шеренга  лифтов,  перед  ними
шеренга девочек за прилавками, где вы можете купить  цветок  для  бутоньерки
или бриллиантовую диадему, в зависимости от состояния вашего счета в  банке.
Слева находилось справочное бюро, несколько телефонных кабин и агентство  по
продаже  театральных  билетов.   Реклама   над   лестницей   первого   этажа
информировала вас о  том,  что  здесь  вы  можете  побриться,  постричься  и
помыться в турецкой бане, если сочтете за труд зайти туда.
     Я поднялся на скоростном лифте на  восьмой  этаж,  прошел  по  ковровой
дорожке длинным коридором и остановился перед зеркальной дверью с  надписью:
"Корнелиус Герман". Через стекло была видна белокурая  малютка,  сидящая  за
селектором на расстоянии вытянутой руки от двери. Остальная  часть  приемной
была занята четырьмя рядами кресел. Целый  выводок  молодых  привлекательных
девушек сидел в этих креслах. Я открыл дверь и  вошел  без  предварительного
стука. Молодые женщины уставились на меня. Я не спешил:  пусть  как  следует
рассмотрят сто восемьдесят фунтов моих бесподобных мускулов.
     - Мистер Герман у себя? - спросил я блондинку и уставился в ее  большие
карие глаза.
     Она тоскливо осмотрела меня и осведомилась, назначена ли мне встреча.
     - Нет, - бодро ответил я. - Но он  меня  обязательно  примет.  Скажите,
что прибыл мистер Флойд Джексон. И поторопитесь, я спешу.
     Через плечо я взглянул на  собравшихся  женщин.  Меня  интересовала  их
реакция. Они смотрели на меня глазами, полными надежды.
     - Мистер   Герман   никого    не    принимает    без    предварительной
договоренности, - с сожалением заявила блондинка. - Мне очень  жаль,  мистер
Джексон.
     - Вы все же позвоните, - уговаривал я  ее.  -  Только  скажите,  что  я
здесь. Вы не знаете, милая, но я сидел с толстяком в одной камере.  Спросите
у него.
     Она нервно хихикнула.
     - Шутите. Мистер Герман не любит, когда его отвлекают по пустякам.
     - Позвоните. Он питает ко мне роковую страсть. Шепните,  милая,  что  я
здесь.
     Еще немного поупиравшись, она все же подняла трубку и пропела:
     - Мистер Герман, вас спрашивает  мистер  Джексон.  Он  заявил,  что  вы
непременно примете его. - Некоторое время она слушала, потом ее глаза  стали
еще больше, и она осторожно положила трубку.  -  Немного  подождите,  мистер
Джексон, он непременно вас примет.
     Я поблагодарил ее и направился к девушкам. Но не  успел  я  сесть,  как
отворилась дверь и на  пороге  появилась  стройная  темноволосая  девушка  с
холодным взглядом.
     - Мистер Джексон?
     Я двинулся к ней.
     - Войдите, мистер Герман примет вас немедленно.
     Я  перевел  взгляд  на  блондинку,  чей  рот  раскрылся  от  удивления,
подмигнул ей и вошел вслед за черноволосой красавицей в  просторное  светлое
помещение, полное  сигарного  дыма  и  фотографий  девушек,  развешанных  на
стенах. Девушки на фотографиях были одеты весьма скудно.
     Герман восседал за  большим  письменным  столом,  заваленным  бумагами,
фотографиями хорошеньких малюток и сигарным пеплом. Его  круглое,  как  мяч,
лицо было таким же пустым, как карман нищего,  а  маленькие  черные  глазки,
сверлившие меня, имели подозрительное и настороженное выражение.
     - Весьма неожиданный визит, мистер Джексон, - спокойно произнес  он.  -
Должен признать, что я не ждал увидеть вас так скоро.
     - Для меня это тоже  сюрприз,  -  придвинув  к  столу  большое  кожаное
кресло, я непринужденно уселся в него.
     - Может быть, вы явились, чтобы вернуть мне  перстень?  -  спросил  он,
посапывая, как посапывает орангутанг, перед тем как оторвать вам руку.
     - Пришлось продать его, - заявил я с сожалением. -  Мне  позарез  нужны
были деньги. Один парень обещал за перстень полторы тысячи долларов,  но  не
сдержал обещания.
     - Понимаю, - Герман задумчиво посмотрел на меня. - Так какой причине  я
обязан вашему визиту?
     - Ха! - я подтащил к себе ониксовую  пепельницу.  -  Я  пришел  не  для
того, чтобы терять время. Как поживает Доминик?
     Герман опустил глаза и принялся  рассматривать  свои  хорошо  ухоженные
ногти. Он был удивительно спокоен.
     - Вполне нормально, мистер Джексон. Должен вас предупредить,  он  очень
опасный человек и весьма зол на вас. На вашем месте я держался  бы  от  него
подальше.
     - Напрасно его так быстро выпустили  из  психиатрической  лечебницы,  -
заметил я. - Ведь  его  фамилия  Бойд,  не  так  ли?  И  он  коллекционирует
антикварные вещи.
     Герман нахмурился - мне удалось пробить брешь в его спокойствии.
     - Итак, вы провели небольшое расследование?
     - Но я же когда-то был детективом. Трудно удержаться и не сунуть нос  в
чужие дела, раз с вами так обращаются, - я стряхнул пепел. -  Веда  передает
вам привет. Прекрасная девушка. Немного экстравагантная, но прекрасная.
     - Дурочка! - скрипучим голосом произнес Герман.
     - Ну! Вы не знаете этих женщин! Она и не помышляла  ни  о  чем  плохом,
делая это. Любая уважающая себя девушка с удовольствием дала  бы  по  черепу
типу, подобному Доминику.
     - Хватит об этом! - буркнул Герман. - Если вы не принесли перстень,  то
тогда зачем вы здесь?
     Я мило улыбнулся.
     - Я пришел за кинжалом.
     Наступило продолжительное молчание. Маленькие черные глазки мигнули.
     - Мне кажется, я не совсем вас понял, - наконец сказал он.
     - Я встречался с Бреттом, - выбросив недокуренную сигарету,  я  тут  же
закурил новую. - Вы знакомы с Линдснеем Бреттом?
     Герман отрицательно покачал головой.
     - Жаль. Он неотразим. У него такие манеры, что его  трудно  забыть.  Он
желает получить кинжал обратно и убедил меня, что вернет его любой ценой.  Я
решил помочь ему в этом.
     Герман некоторое время изучал меня.
     - А почему вы думаете, что кинжал у меня?
     - У вас его нет. Он у Бойда, а  вы  его  приятель  и  замешаны  в  этой
истории. Вот я  и  подумал,  что  смогу  уговорить  вас  расстаться  с  этой
побрякушкой.
     - Я замешан в эту историю? -  черные  глаза  блестели,  как  стеклянные
бусинки.
     - И еще как! - сказал я, подавшись вперед вместе  с  креслом.  -  Бретт
выложил карты на стол. Если  я  буду  играть  в  его  игру,  мне  ничего  не
угрожает. Все, что он хочет, так это кинжал. Если же он его  не  получит,  я
совершу небольшой прыжок на электрический стул. Что делаю  я?  Я  делаю  вам
такое же предложение. Отдайте  мне  кинжал  или  я  втравлю  вас  в  грязную
историю. Все,  что  мне  придется  сделать,  так  это  выложить  Бретту  всю
информацию. Он и так уже подозревает, что именно Бойд  в  центре  всей  этой
истории, а Веда - я ее хорошо припрятал - будет  главным  свидетелем.  Чтобы
спасти свою шкуру, она бросит вас на растерзание волкам, да так быстро,  что
вы и глазом не моргнете, как очутитесь перед  судом  присяжных.  Все  против
вас. У меня пока еще котелок варит.  Все  козыри  у  меня  на  руках:  Веда,
пудреница и гарантия Бретта от ареста. Если Бойд не вернет  кинжал,  вы  оба
мертвецы.
     Герман не  спеша  достал  сигарету  из  золотого  портсигара.  Пока  он
манипулировал с зажигалкой, его глаза неотрывно смотрели на меня. Внешне  он
оставался спокойным, но я видел - мои слова его не осчастливили.
     - Бретт хорошо заплатит, если кинжал  вернется  к  нему?  -  неожиданно
спросил он, и голос его звучал высоко и пронзительно.
     Я смотрел на него с саркастической улыбкой.
     - Разумеется! Двадцать шесть грандов.
     - Понимаю, - на мгновение лицо его осветилось. -  Мы  сможем  разделить
вознаграждение  между  собой,  мистер  Джексон.  Мистера  Бойда  деньги   не
волнуют.
     - Боюсь, вы ошибаетесь, -  я  откинулся  на  спинку  кресла.  -  Вы  не
получите ни цента, Герман. Однажды вы сказали, что я  умен  и  хитер,  и  вы
недалеки от истины. Ваша задача - забрать кинжал у Бойда. Я не буду  платить
вам, потому что у меня пять козырей на руках.
     Его лицо приняло цвет мяса только что освежеванного барана.
     - Я думаю,  мистер  Джексон,  было  бы  мудрее  поделиться.  Подумайте,
мистер Джексон.
     Ударом ноги я отправил кресло на прежнее место.
     - Я вернусь сюда в четыре часа, Герман. Пусть кинжал  к  этому  времени
будет здесь. Вы достаточно долго делали из меня дурака. Теперь пришло  время
стать более благоразумным. Или кинжал будет здесь, или  вы  с  вашим  другом
будете излагать хитроумный план в кабинете Редферна. И не пытайтесь со  мной
шутить. Свои приключения я изложил письменно, и  они  находятся  в  надежном
месте. Если к шести часам я не вернусь, мой рассказ будет у Бретта.
     Мы долго мерили друг  друга  взглядами,  потом  я  вышел,  оставив  его
сидеть в кабинете спокойным и холодным, как кобра, перед тем как ужалить.
     Красотки все как одна уставились на меня, едва я оказался  в  приемной.
Им  пришлось  вздрогнуть  от  неожиданности,   когда   я   хлопнул   дверью.
Черноволосая  девушка,  впустившая  меня,  смотрела  мне  вслед  оценивающим
взглядом. Небрежной походкой я пересек приемную и вышел в  коридор,  оставив
дверь полуоткрытой.
     Усевшись в "кадиллак", я  поднял  голову.  С  восьмого  этажа  на  меня
пялили глаза все женщины, до этого сидевшие в креслах, а рот  блондинки  был
открыт на все четыре дюйма. Мне пришло в голову, что все эти женщины  хорошо
запомнили меня, и из них выйдут отличные свидетельницы. Мысль  эта  была  не
из приятных. Даже юнец с недоразвитым умом сообразил бы это.


ГЛАВА 9

     Мне предстояло убить три часа, прежде чем вновь явиться на  свидание  к
Герману. Но в Голливуде это не проблема. Час я провел, набивая себе  желудок
лучшей за последние годы пищей. Не было ничего, что было бы  слишком  дорого
для любимого сыночка миссис Джексон. Оставалось еще  два  часа,  и,  покинув
ресторан, я направился к киностудии Парамаунт. Покинув машину перед  главным
входом, я вошел вовнутрь. Если вы не знаете, то я могу вам  подсказать,  что
это тоже отличный способ убить время. Симпатичные милашки  снуют  туда-сюда,
и большинство из них рады, если кто-то смотрит  им  вслед.  Конечно,  вы  не
должны рассчитывать, что вам на шею бросится Дороти Лемур, но другие  ничуть
не хуже ее. Я видел многих, готовых разделить со мной время и постель, но  в
этот день мысли мои были заняты другим. Еще немного - и  я  буду  владельцем
кругленькой суммы в двадцать шесть грандов. Неплохая сумма. После  некоторых
размышлений я решил, что отвезу Веду в Майами. Мне всегда  хотелось  поехать
в Майами и вести себя так, как ведут миллионеры. Я чувствовал, что мне,  при
моем комплексе неполноценности, это было бы совсем неплохо. Слишком долго  я
был  бедным,  маленьким,  не  имеющим  никакой  ценности  детективом.  Я   с
пристрастием разбирал ситуацию и не находил места, где бы  мог  споткнуться.
Бойд обязан был вернуть кинжал. Он не мог не сделать этого,  если  не  хотел
очутиться в тюрьме. Бретт отдаст мне деньги, он дал  слово,  а  когда  такие
парни дают слово, они держат его. Я  подумал,  что  в  компании  Веды  будет
совсем неплохо поваляться на золотистом песочке. У нее  такая  фигурка,  что
все сойдут с ума. Я дал  себе  слово,  что  едва  только  получу  от  Бретта
деньги, немедленно поеду в бюро  путешествий,  куплю  билеты  на  первый  же
самолет в Майами и умчусь туда на крыльях любви вместе с ее жрицей, Ведой.
     Однако  приближалось  время  свидания,  и  я,  с  сожалением  выйдя  из
киностудии, сел в машину. Часы на  приборной  доске  "кадиллака"  показывали
без двух минут четыре, когда я вновь подъехал к бюро Германа.  Здесь  ничего
не изменилось. Да, я уйду отсюда  с  кинжалом  или...  Я  поправил  шляпу  и
галстук и не спеша проследовал к лифту.
     На этот раз в приемной не  было  ни  одной  молодой  девицы.  Блондинка
по-прежнему сидела за столом,  но  на  этот  раз  ее  прелестный  ротик  был
закрыт. Она подскочила на стуле, когда я в очередной раз хлопнул дверью.
     - Я опять здесь. Тот же самый посетитель к тому же самому лицу.
     Она побледнела. Или ее  что-то  испугало,  или  она  обрадовалась,  что
снова видит меня.
     - Входите, - ее речь была  похожа  на  острое  цоканье  каблучков.  Она
указала на дверь в кабинет Германа, затем, схватив пальто и  шляпу,  лежащие
на стуле, быстро выпорхнула из клетки,  устремившись  к  дверям,  которые  я
оставил открытыми. Я обернулся посмотреть на ее поспешное  бегство.  Она  не
стала ожидать лифта, а ринулась вниз по лестнице  так  поспешно,  словно  ей
сказали, что внизу бесплатно раздают нейлоновые  чулки.  Комната  показалась
мне пустой без нее. Я посмотрел  на  закрытую  дверь  кабинета  Германа,  на
опустевшие кресла, и мне пришло в голову, что здесь что-то не так. Моя  рука
скользнула к кобуре, проверить, на месте ли мой револьвер.  Внезапно  грубый
голос произнес:
     - Не двигаться!
     Я осторожно посмотрел через  плечо.  Худой  дылда,  одетый  в  серый  в
клеточку костюм, держал меня на прицеле, находясь позади  ряда  кресел.  Так
вот чем объяснялось волнение маленькой блондинки! Он прятался  там  до  поры
до времени, явно ожидая  моего  прибытия.  Физиономия  под  полями  фетровой
шляпы была выбрита не лучше крысиной морды. Смотреть на нее было неприятно.
     - Это вы мне сказали? - вежливо поинтересовался я, стараясь  не  делать
резких движений. Этот балбес очень нервничал,  и  я  боялся,  как  бы  он  с
испугу не нажал на спусковой крючок.
     - Заходи, - дулом револьвера он указал на дверь в кабинет Германа. -  И
веди себя как следует.
     Мысль о том, что я вообще могу  не  попасть  в  Майами,  пришла  мне  в
голову, и я  порадовался,  что  не  заказал  билеты  заранее.  Ненавижу  зря
тратить деньги. Без особого желания я  переступил  порог  кабинета  Германа,
преследуемый по пятам придурком с револьвером.  Паркер  или  Бойд,  как  мне
лучше называть его, сидел в кресле  Германа.  Возле  окна  торчал  еще  один
человек, вертя  в  руках  здоровенную  пушку.  Это  был  маленький  и  тощий
мозгляк, словно  сошедший  с  экрана  третьесортного  фильма  о  гангстерах.
Корнелиус Герман отсутствовал. Это было подозрительно.
     - Хэлло, приятель, - бросил я Бойду, - как ваша головка?
     - Это был первый и последний раз,  когда  ты  проявил  хитрость  и  ум,
Джексон, - голос его звучал кисло. - Я не собираюсь  зря  тратить  время  на
болтовню. Ты не увидишь  кинжал,  да  и  вообще  не  выйдешь  отсюда  живым.
Правда, вначале тебе придется ответить на некоторые вопросы,  прежде  чем  с
тобой произойдет небольшой несчастный случай. На  вопросы  советую  ответить
добровольно, в противном случае я заставлю тебя это сделать.  Ты  же  знаешь
мои методы. Как только ты выдашь всю интересующую  меня  информацию,  можешь
спокойно  отправляться  домой  через  окно.  Ты  ловкий  малый  и   запросто
прогуляешься с восьмого этажа.
     Идея вылететь с восьмого этажа вовсе не показалась мне забавной,  но  я
подумал, что вряд ли стоит ему говорить об этом.
     - Ничего не выйдет, - заявил я, насколько мог убедительным тоном.  -  Я
предупредил  Германа,  что  оставил  письмо.  Оно  тут  же  попадет  в  руки
Редферна, если я не вернусь в указанное время. И  если  со  мной  что-нибудь
случится, то и тебе недолго дышать свежим воздухом.
     - Не думаю, - улыбнулся он. -  После  того,  как  ты  ответишь  на  мои
вопросы, мы уничтожим твое заявление, хотя у меня и большие сомнения  в  его
существовании.
     - Неужели вы думаете, что я не  мог  предвидеть  подобную  ситуацию?  -
спросил я, размышляя, успею ли я  выхватить  револьвер,  прежде  чем  мне  в
спину  выстрелит  длинный.  У  меня  было  большое  сомнение,  что   удастся
выполнить этот трюк. - Конечно, ты все можешь узнать  у  меня,  но  это  все
равно будет самоубийством.
     - Хватит болтать! Где Веда Рукс?
     Длинный, должно быть, прочел мои мысли.  Он  ткнул  револьвером  мне  в
спину и забрал револьвер.
     - Тебе он больше не понадобится, - шепнул он мне на ухо.
     - Где Веда Рукс? - упрямо повторил Бойд.
     - Там, где ты не сможешь ее достать своими грязными лапами.
     - Я заставлю тебя говорить, - прошипел Бойд. -  Тебя  никогда  не  били
каучуковой трубкой по голове? Это неприятно, зато  не  оставляет  следов.  Я
сыграю на твоем черепе, как на барабане, если ты не ответишь на мой вопрос.
     Грубый толстяк отодвинулся  от  окна  и  вынул  из  кармана  каучуковую
трубку. Он принялся подбрасывать ее на руке, и  вид  при  этом  у  него  был
достаточно свирепый. Я подумал,  что  место  для  пальбы  выбрано  неудачно.
Улица Вожирар в этот час заполнена народом, и людям будет интересно  узнать,
откуда доносится звук вы