сь раньше, можно только мечтать. Роль мужа-хозяина меня
вполне   устраивала.   Хотя   готовила   Люси  не  шибко  и  уборке  бунгало
предпочитала  чтение исторического романа, в постели она искупала все прочие
недостатки,  и  ей, похоже, нравилось, что все вопросы решает муж. Но потом,
когда  денежный  ручеек  не  превратился  в  полноводную  реку  и круг наших
клиентов  по-прежнему ограничивался шестью стариками, которые вместе платили
103 доллара в неделю и расстреливали мои патроны, я начал волноваться.
     - Нужно время, - говорил я себе. - Имей терпение.
     Однако  ничего  не  изменилось  и  к концу четвертого месяца, поэтому я
принял  решение  переложить  часть ответственности на Люси и созвал семейный
совет.
     - Мы   должны   подновить   нашу   школу,   дорогая.  Потом  начать  ее
рекламировать.  Беда  в том, что до Парадиз-Сити пятнадцать миль. Это много.
Если люди не знают о том, что мы здесь, с какой стати они приедут к нам.
     - Да, - кивнула Люси.
     - Я  куплю  краску,  и мы начнем приводить нашу школу в порядок. Что ты
скажешь?
     - Я согласна, - она улыбнулась. - Нас это развлечет.
     Вот  так  мы  и  развлекались во второй половине того ясного солнечного
дня.  С моря дул легкий ветерок, волны лениво плескались о песок, солнце еще
припекало, хотя тени становились все длиннее.
     Я  красил  тир,  Люси  -  бунгало.  Один  раз мы прервали работу, чтобы
выпить  по  чашечке  кофе,  второй  -  чтобы  съесть  сандвичи с ветчиной. В
очередной  раз  макая  кисть  в ведро с краской, я увидел черный "кадиллак",
приближающийся к школе.
     Я  опустил  кисть  в  ведро, торопливо вытер руки и выпрямился. Люси, я
заметил,  последовала  моему  примеру.  И она с надеждой смотрела на большой
черный автомобиль, выкатившийся на подъездную дорожку.
     Я   различил  шофера  и  двух  пассажиров  на  заднем  сиденье.  Все  в
широкополых  черных  шляпах,  выглядели  они,  как  три нахохлившиеся черные
вороны,  застывшие  на  шесте. Наконец "кадиллак" остановился в десяти ярдах
от бунгало.
     Я  направился к низкорослому, коренастому мужчине, вылезшему из машины.
Второй пассажир и шофер остались на своих местах.
     Теперь-то,  оглядываясь  назад,  я  вижу,  что в манере держаться этого
человека  чувствовалось  что-то  зловещее,  хищное,  но все мы крепки задним
умом.  А подходя к нему, я лишь надеялся заполучить еще одного клиента. Иной
причины для его приезда сюда я не видел.
     Коренастый  мужчина  смотрел на Люси, которая слишком стеснялась, чтобы
поздороваться  с  ним,  затем  повернулся  ко  мне.  Его полное смуглое лицо
осветилось  улыбкой,  блеснули  золотые  коронки зубов. Он шагнул навстречу,
протягивая маленькую пухлую руку.
     - Мистер Бенсон?
     - Я самый.
     Мы  обменялись  рукопожатием.  Кожа  у  него  была сухая, словно спинка
ящерицы. В пальцах чувствовалась сила.
     - Огасто Саванто.
     - Рад  познакомиться,  мистер  Саванто,  -  знать  бы тогда, сколь мало
радости принесет мне эта встреча.
     Мне  показалось,  что  ему  лет  под шестьдесят и родом он из Латинской
Америки.  Полное  лицо  с едва заметными оспинками, усы щеточкой, скрывающие
верхнюю губу, и змеиные глаза - бегающие, подозрительные, даже жестокие.
     - Я  слышал  о  вас,  мистер  Бенсон.  Мне  говорили,  что вы прекрасно
стреляете.
     Я   смотрел  на  "кадиллак".  Шофер  более  всего  напоминал  шимпанзе:
маленький,   темнокожий,  с  бусинками  глаз  на  плоском  лице  и  сильными
волосатыми  руками,  спокойно  лежащими  на  руле.  Рассмотрел  я  и второго
пассажира.   Молодой   парень,  тоже  смуглый,  в  солнцезащитных  очках  на
пол-лица,  в  черном  костюме  и  ослепительно  белой  рубашке. Сидел он, не
шевелясь,  глядя  прямо  перед  собой. Моя персона нисколько не интересовала
его.
     - Да,  стрелять  я,  положим, умею. Чем я могу быть вам полезен, мистер
Саванто?
     - Вы учите стрелять?
     - Именно этим я и занимаюсь.
     - Трудно научить человека хорошо стрелять?
     Этот вопрос задавался мне неоднократно, и я ответил, не задумываясь.
     - Все зависит от того, что вы называете "хорошо", и от самого ученика.
     Саванто  снял  шляпу.  Его  черные  волосы  уже  заметно поредели, и на
макушке  блестела  лысина.  Он посмотрел в шляпу, словно рассчитывал, что из
нее выпрыгнет кролик, помахал ею в воздухе и надел на голову.
     - Как хорошо вы стреляете, мистер Бенсон?
     И с этим вопросом я сталкивался не единожды.
     - Пойдемте в тир. Я вам покажу.
     Вновь блеснули золотые коронки зубов.
     - Мне  это  нравится,  мистер  Бенсон.  Меньше  слов...  больше дела. Я
уверен,  что  в  мишень  вы попадете без труда. А если цель будет двигаться?
Меня интересуют только движущиеся цели.
     - Вы имеете в виду стрельбу с подсадной уткой?
     Его маленькие черные глазки сузились.
     - По  мне  это  не  стрельба, мистер Бенсон. Залп дроби - совсем не то,
что я имею в виду. Пуля из ружья - это я называю стрельбой.
     И я придерживался того же мнения. Взмахом руки я подозвал Люси.
     - Мистер  Саванто, позвольте представить вам мою жену. Люси, это мистер
Саванто.  Он  хочет  посмотреть,  как  я стреляю. Принеси, пожалуйста, банки
из-под пива и мое ружье.
     Люси   улыбнулась   Саванто   и   протянула  руку,  которую  он  пожал,
улыбнувшись в ответ.
     - Я думаю, мистер Бенсон очень счастливый человек, миссис Бенсон?
     Люси залилась краской.
     - Благодарю   вас,   -   чувствовалось,   что   комплимент  Саванто  ей
понравился. - Я думаю, он это знает. Я тоже очень счастлива.
     Она  побежала  за пустыми банками из-под пива, которые мы оставляли для
стрелковой  практики. Саванто проводил ее взглядом. Так же, как и я. Куда бы
ни  шла  Люси, я всегда смотрел ей вслед. Уж больно мне нравилась ее точеная
попка.
     - Очаровательная у вас жена, - вымолвил Саванто.
     Ни   в   голосе,  ни  во  взгляде  не  было  ничего,  кроме  дружеского
восхищения. Я начал проникаться доверием к этому человеку.
     - Полагаю, что да.
     - Дела идут хорошо? - он глянул на облупившиеся стены.
     - Мы  только  начали.  Такой  школе  нужно  создать  репутацию. Прежний
владелец состарился... вы, наверное, понимаете, что я хочу сказать.
     - Да,  мистер Бенсон. Стрельба - развлечение богачей. Я вижу, вы решили
заняться покраской.
     - Да.
     Саванто  снял  шляпу  и  заглянул  в  нее.  Похоже,  это вошло у него в
привычку. Вновь махнул ею в воздухе и нахлобучил на голову.
     - Вы думаете, что сможете заработать деньги на этой школе?
     - Иначе  меня  бы  тут  не  было,  -  к  моему  облегчению,  из бунгало
появилась Люси с ружьем и авоськой, набитой пустыми банками.
     Я  взял  у  нее  ружье, и она пошла вдоль берега, с авоськой в руке. Мы
так  часто  стреляли  по  банкам,  что  могли  бы выступать с этим номером в
цирке.  Отойдя  на  триста  ярдов,  Люси бросила авоську на землю. Я зарядил
ружье  и  махнул  ей  рукой.  Она  начала  подбрасывать  банки  в воздух. На
определенную  высоту  и с определенной скоростью. Я попал во все. Со стороны
зрелище наверняка впечатляло. Прострелив десять банок, я опустил ружье.
     - Да,   мистер   Бенсон,   вы  прекрасный  стрелок,  -  змеиные  глазки
пробежались по моему лицу. - Но можете ли вы учить?
     Я  поставил  ружье  на горячий песок. Люси собирала банки. Мы больше не
пили пива, так что они еще могли послужить нам.
     - Чтобы  хорошо  стрелять, нужны способности, мистер Саванто. Или они у
вас  есть,  или  нет.  Я  занимаюсь  этим  делом  пятнадцать  лет. Вы хотите
стрелять так же, как я?
     - Я?  О  нет.  Я  уже  старик.  Я хочу, чтобы вы научили стрелять моего
сына, - он повернулся к "кадиллаку". - Эй... Тимотео!
     Смуглолицый  мужчина, неподвижно сидевший на заднем сиденье, вздрогнул.
Посмотрел на Саванто, затем открыл дверцу и вылез из машины.
     Длинный,  тощий,  этакая жердь с руками и ногами, он, казалось, вот-вот
переломится  пополам.  Под  большими  черными  очками,  скрывающими глаза, я
увидел  полные  губы,  решительный подбородок, маленький, остроконечный нос.
Загребая  ногами,  он  направился  к нам и остановился рядом с отцом. На его
фоне  тот  казался  карликом.  Ростом  он  был  не  меньше  шести футов семи
дюймов*. Я тоже высокий, но мне пришлось смотреть на него снизу вверх.
     ______________
     * 207,5 см.

     - Это  мой  сын,  -  в  голосе  Огасто не слышалось гордости. - Тимотео
Саванто. Тимотео, это мистер Бенсон.
     Я протянул руку. Рукопожатие Тимотео было жарким, потным, вялым.
     - Рад  с  вами  познакомиться,  -  что  еще  я мог сказать? Возможно, я
пожимал руку моего ученика.
     Люси собрала банки и тоже подошла к нам.
     - Тимотео, это миссис Бенсон, - представил ее Саванто.
     Гигант  повернул  голову,  затем  снял  шляпу,  обнажив  жесткие черные
кудряшки.  Кивнул,  не  меняя  выражения  лица.  В  черных  полусферах очков
отражались пальмы, небо и море.
     - Привет, - улыбнулась Люси.
     Последовавшую долгую паузу прервал Саванто.
     - Тимотео  очень  хочется  хорошо  стрелять. Вы сможете сделать из него
меткого стрелка, мистер Бенсон?
     - Пока  не  знаю, но это нетрудно выяснить, - я протянул ружье "жерди".
Помявшись,  он  взял  его.  Держал  он ружье, словно змею. - Пойдемте в тир.
Посмотрим, как он стреляет.
     Саванто, Тимотео и я пошли к тиру. Люси понесла банки в бунгало.
     Полчаса   спустя   мы  вышли  в  еще  жаркий  солнечный  свет.  Тимотео
расстрелял  сорок патронов и единожды зацепил краешек мишени. Остальные пули
улетели в море.
     - Хорошо, Тимотео, подожди меня, - холодно бросил Саванто.
     Тимотео  так  же,  загребая  ногами,  зашагал к машине, залез на заднее
сиденье и застыл как истукан.
     - Ну, мистер Бенсон.
     Я   ответил   не   сразу.  С  одной  стороны,  открывалась  возможность
заработать, с другой - не хотелось врать.
     - Способностей  у  него  нет,  но  это  не  значит,  что из него нельзя
сделать меткого стрелка. Десять уроков, и вы сами удивитесь его прогрессу.
     - Нет способностей?
     - Возможно,  они проявятся, - упускать ученика не хотелось. - Через две
недели я смогу выразиться более определенно.
     - Через  девять  дней, мистер Бенсон, он должен стрелять так же хорошо,
как и вы.
     Поначалу  я  подумал,  что  он  шутит,  но змеиные глаза превратились в
щелочки, и на полном лице не было и тени улыбки.
     - Извините... Это невозможно.
     - Девять дней, мистер Бенсон.
     Я покачал головой, едва сдерживая раздражение.
     - Мне  понадобилось  пятнадцать  лет,  чтобы научиться хорошо стрелять.
Полагаю, учитель я неплохой, но чудес я не творю.
     - Давайте  это  обсудим,  мистер  Бенсон.  Тут  жарковато. Я уже не так
молод, - Саванто кивнул на бунгало. - Отойдем в тень.
     - Конечно, но обсуждать нечего. Мы просто отнимаем друг у друга время.
     Он  направился  к  бунгало.  Мне  не  оставалось  ничего  другого,  как
следовать за ним.
     Через девять дней он должен стрелять так же хорошо, как вы.
     Парень  не  только  ни  разу не попал в мишень, хуже того, он ненавидел
ружье.  Как  он  держал его, как вздрагивал каждый раз, нажимая на спусковой
крючок.  При  выстреле  он  не упирался прикладом в плечо, так что от отдачи
оно, должно быть, превратилось в сплошной синяк.
     Увидев  приближающегося  Саванто,  Люси открыла дверь и улыбнулась ему.
Она  не  слышала  нашего  разговора  и  подумала,  что у меня появился новый
ученик.
     - Не  хотите  ли пива, мистер Саванто? - спросила она. - Вам, наверное,
хочется пить.
     Его лицо осветила добрая улыбка, он приподнял шляпу.
     - Вы очень добры, миссис Бенсон. Но не сейчас, может, чуть позже.
     Я пригласил его в гостиную, похлопал Люси по руке.
     - Я не надолго, дорогая. Продолжай красить.
     Ее  глаза удивленно раскрылись, затем она кивнула и вышла из бунгало. В
гостиной я закрыл за собой дверь, пересек комнату и выглянул в окно.
     Люси  красила  заднюю  стену, черный "кадиллак" стоял на жарком солнце,
шофер курил, Тимотео сидел неподвижно, положив руки на колени.
     Я  обернулся.  Саванто  снял шляпу и положил ее на стол. Сел на один из
стульев   с  высокой  спинкой,  доставшихся  нам  от  Ника  Льюиса.  Оглядел
гостиную, затем посмотрел на меня.
     - С деньгами у вас не густо, мистер Бенсон?
     Я закурил.
     - Нет... но какое это имеет значение?
     - У  вас есть то, что нужно мне, у меня - вам. У вас - талант, у меня -
деньги.
     - И что? - я отодвинул от стола стул и сел.
     - Для  меня  очень  важно,  мистер Бенсон, чтобы мой сын за девять дней
стал  метким  стрелком.  За  это я готов заплатить вам шесть тысяч долларов.
Половину  сейчас  и  половину  по  истечении установленного срока, если меня
устроит результат.
     Шесть тысяч долларов!
     Я сразу представил, что мы сможем сделать с такими деньгами.
     Шесть тысяч долларов!
     Мы  не  только  отремонтируем  школу,  но  и купим время для рекламы по
местному каналу телевидения. Сможем нанять бармена. Прочно стать на ноги!
     Но  тут  я вспомнил, как Тимотео обращался с ружьем. Меткий стрелок? Не
хватит и пяти лет, чтобы научить его стрелять.
     - Благодарю  за  доверие,  мистер Саванто, - ответил я. - Мне, конечно,
не  помешали  бы  такие  деньги,  но  скажу откровенно, вашему сыну не стать
хорошим  стрелком.  Конечно,  я  могу  научить его стрелять по мишени, но не
больше. Он не любит оружия. При таком отношении я ничего не добьюсь.
     Саванто потер затылок.
     - Пожалуй,  я  попрошу  у  вас сигарету, мистер Бенсон. Доктор запретил
мне курить, но иногда желание слишком велико. Особенно когда волнуешься.
     Я  дал  ему сигарету, зажег спичку. Он глубоко затянулся, выдохнул дым,
не  отрывая  взгляда  от потолка, а мои мысли вновь завертелись вокруг того,
что бы я сделал, имея шесть тысяч долларов.
     Молчание  и  сигаретный дым наполнили гостиную. Его ход, мне оставалось
только ждать.
     - Мистер  Бенсон,  я ценю вашу честность. Мне бы не понравилось, если б
вы  сказали,  что сделаете из Тимотео снайпера при первом упоминании о шести
тысячах  долларов.  Я  знаю  недостатки  моего  сына. Однако он должен стать
метким  стрелком за девять дней. Вы сказали, что не можете сотворить чудо. В
обычной  ситуации  я  бы  с  этим  согласился, но не сейчас. Дело в том, что
Тимотео обязан научиться стрелять за девять дней.
     Я вытаращился на него.
     - Почему?
     - На  то  есть  причины.  Они  не имеют к вам ни малейшего отношения, -
змеиные  глаза блеснули. Он стряхнул пепел в стеклянную пепельницу на столе.
-  Вы  говорили  о  чудесах,  но  мы  как раз живем в веке чудес. Прежде чем
приехать  сюда,  я  навел  о  вас справки. И сейчас мы бы не сидели за одним
столом,  если  б  я сомневался в том, что вы именно тот человек, который мне
нужен.  Вы  не  только  прекрасный  стрелок,  но и доводите до конца начатое
дело.  Во  Вьетнаме вы уходили в джунгли на долгие, полные опасности часы, в
одиночку,   только  с  ружьем.  Вы  убили  восемьдесят  два  вьетконговца...
хладнокровно,  одним выстрелом на каждого. Мне нужен такой вот человек... не
признающий  поражения, - затушив сигарету, он продолжил. - Сколько вы хотите
за то, чтобы научить моего сына стрелять, мистер Бенсон?
     Я заерзал на стуле.
     - За  девять  дней  это  невозможно. Может, за шесть месяцев мы чего-то
добьемся,  но девять дней... нет! Деньги тут ни при чем. Я же сказал, у него
нет способностей.
     Он не сводил глаз с моего лица.
     - Деньги  очень  даже  при чем. За свою жизнь я пришел к выводу, что за
деньги  можно  купить  все...  если только назначить подходящую цену. Вы уже
подумали  о  том,  как  распорядиться  шестью  тысячами  долларов.  С такими
деньгами  вы  могли  бы подновить школу, и она начала бы приносить доход. Но
шести  тысяч  недостаточно  для  сотворения  чуда,  - из внутреннего кармана
пиджака  он  достал  длинный  белый  конверт.  -  Здесь,  мистер Бенсон, две
облигации  на  предъявителя.  Я  считаю,  что носить их с собой удобнее, чем
пачку  денег.  Каждая  облигация  стоит  двадцать  пять тысяч долларов, - он
бросил  конверт  на  стол.  -  Взгляните  сами.  Убедитесь,  что  я  вас  не
обманываю.
     Руки  дрожали,  когда я вынимал из конверта облигации и разглядывал их.
Я  первый  раз  видел облигацию на предъявителя и понятия не имел, настоящие
они или поддельные, но выглядели они как настоящие.
     Я  положил  облигации  на  стол.  Руки  плохо  слушались,  гулко билось
сердце.
     - Я  предлагаю  вам  пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы совершили
чудо, мистер Бенсон.
     - Вы это серьезно? - я внезапно осип.
     - Разумеется,  мистер Бенсон. Сделайте из моего сына снайпера за девять
дней, и эти облигации - ваши.
     - Я  ничего  не  понимаю в облигациях, - я тянул время. - Возможно, это
просто клочки бумага.
     Саванто улыбнулся.
     - Как  вы  убедились сами, я оказался прав, говоря, что за деньги можно
купить  все.  Теперь  вы хотите знать, не фальшивые ли эти облигации. Вы уже
не  упоминаете  о  том,  что  неспособны  на  чудо,  - он наклонился вперед,
постучав  по  облигациям ногтем указательного пальца. - Они настоящие, но вы
можете  не  верить мне на слово. Давайте съездим в банк и послушаем, что там
скажут.  Спросим,  могут  ли они обменять эти две бумажки на пятьдесят тысяч
долларов наличными.
     Я  встал  и  отошел к окну. В маленькой комнате мне не хватало воздуха.
Посмотрел  на  черный  "кадиллак",  на  длинного  парня,  сидящего на заднем
сиденье.
     - Обойдемся... Хорошо... Считаем их настоящими.
     Вновь Огасто улыбнулся.
     - Правильное  решение,  времени и так мало. Я поеду в отель "Империал",
я  там  остановился,  -  он  взглянул  на  часы.  -  Сейчас  начало шестого.
Пожалуйста,  позвоните  мне в семь часов и скажите, согласны ли вы сотворить
чудо за пятьдесят тысяч долларов или нет.
     Он убрал облигации в карман и поднялся.
     - Одну  минуту.  Я  хочу знать, почему ваш сын должен хорошо стрелять и
по  какой  цели.  Иначе  я  не  смогу  подготовить его. Вы говорили об одном
выстреле, но выстрелы бывают разные. Я должен знать, мистер Саванто.
     Он задумался. Взял со стола шляпу и посмотрел в нее.
     - Что  ж,  я вам скажу. Я заключил глупое пари с моим давним другом, на
очень  крупную  сумму. Мой друг - прекрасный стрелок и вечно хвалится своими
охотничьими  успехами.  Я  опрометчиво  заявил,  что  метко  стрелять  может
научиться  кто  угодно,  это  дается практикой, - он пристально посмотрел на
меня.  -  Даже  я,  мистер  Бенсон,  если много выпью, способен на глупости.
Приятель  предложил пари, что мой сын не сможет убить бегущее животное после
девятидневной  подготовки.  Я  был  пьян, зол и согласился на пари. Теперь я
должен его выиграть.
     - Какое животное? - спросил я.
     - Обезьяна,  прыгающая  с  ветки  на  ветку,  олень, заяц, убегающий от
собаки...  Не знаю. Что-то в этом роде. Выбирает мой друг, но выстрел должен
быть смертельным.
     Я вытер потные руки о джинсы.
     - И сколько вы поставили, мистер Саванто?
     В какой уж раз блеснули золотые коронки.
     - Вы  очень любопытны, но я вам скажу. Я поставил полмиллиона долларов.
Хотя  я  и  богат, но не могу потерять такие деньги, - улыбка застыла на его
лице.  -  И  не  собираюсь  терять,  -  видя,  что  я  все еще колеблюсь, он
продолжил.  - И вы не можете отказаться от десяти процентов этой суммы, - он
помолчал,  не  сводя  с  меня глаз. - Жду вашего звонка в семь часов, мистер
Бенсон.
     Он  вышел  из  бунгало  и по горячему песку направился к "кадиллаку". Я
провожал  его  взглядом.  На  полпути  он остановился, обернулся и приподнял
шляпу. Попрощался с Люси.
     Пятьдесят тысяч долларов!
     Даже от мысли о таких деньгах меня прошиб пот.
     Пятьдесят   тысяч  долларов  за  чудо!  Что  ж,  значит,  придется  его
сотворит