должны  быть  при  вас.
Если вы не придете, в субботу утром мистер Палмер получит второй - правдивый
отчет. - Я встал, чтобы распрощаться, но остановился.  -  Да,  и  еще  одно,
миссис Хэмел. Не вздумайте кинуться к Поффери. Он - профессиональный убийца.
Я его не боюсь: слишком давно имею дело с рэкетом,  поэтому  я  принял  меры
предосторожности. Отчет об истинном положении вещей - у моего адвоката. Если
со мной что-нибудь произойдет, он передаст  его  полиции.  Уверяю  вас,  сто
тысяч долларов - ничто по сравнению с десятью годами тюрьмы.
   Я смягчил суровость во взоре и одарил миссис  Хэмел  лучезарной  улыбкой.
Она не сводила с меня глаз и сидела неподвижно, словно восковая фигура.
   Я повернулся и ушел, почти не сомневаясь,  что  деньги  она  найдет.  Сто
тысяч долларов! С ума сойти!

***

   В гавани жизнь била ключом. Возвращались рыбачьи лодки, полные  крабов  и
разной рыбы. Повсюду толклись  зеваки-туристы  с  фотоаппаратами.  Эл  Барни
болтал с каким-то стариканом-туристом, видно, надеялся на угощение.
   Я прокладывал себе дорогу сквозь толпу,  направляясь  к  Крабьему  двору.
Когда я свернул с набережной, передо мной возник Том Лепски.
   - Привет, Барт!
   Я затормозил и выдал ему радостную улыбку:
   - Привет, Том! Как дела? Он надул щеки:
   - Все еще копаем. Не могу понять, кому понадобилось разделаться с Питом и
четырнадцатилетним мальчишкой.
   - Я уже говорил Лу. Сводили счеты, а мальчишка подвернулся под руку.
   - Все может быть. А ты что тут делаешь?
   - Тоже копаю. Пока, Том. - Я попытался обойти его, но он ухватил меня  за
руку:
   - Колдвэлл вроде не сомневается, что Поффери здесь нет,  но  мне  все  же
сдается, что эти убийства его рук дело. Так что смотри в оба.
   Я высвободил руку:
   - Если увижу его, тебе первому сообщу, - и углубился в переулок.
   Прежде чем свернуть под арку, ведущую в  Крабий  двор,  я  остановился  и
оглянулся. Лепски не было видно, так что я спокойно прошел  в  подворотню  и
вступил в разящий гнилью двор. Мальчишки и на этот раз  гоняли  мяч.  Увидев
меня, они насторожились, и в их  темных  глазах  засветилось  подозрение.  Я
прошел мимо них в следующий двор. Как только я двинулся  дальше,  они  снова
взялись за мяч.
   Выгоревшая вывеска в следующем дворе гласила: "Рачий  тупик".  Я  пересек
площадку и нашел номер два. Поднялся по  скрипучей  лестнице.  Дом  провонял
насквозь. Перила лестницы, казалось, того и гляди рухнут.  Каждая  ступенька
грозила развалиться под моей тяжестью. Я продолжал  подниматься.  Где-то  на
полную мощность был  включен  телевизор,  где-то  бранилась  женщина,  лаяла
собака. Наконец я добрался до верхнего этажа. Он был под самой крышей и,  по
существу, представлял собой тесный чердак. Прямо передо мной темнела  дверь.
Жара здесь стояла такая, что по лицу у меня струился пот. С трудом  переводя
дух, я постучал и стал ждать. Прошло  некоторое  время,  я  постучал  снова.
Дверь открылась.
   Передо мной стоял Джой. Когда он увидел меня,  его  смуглое  мальчишеское
лицо расплылось в улыбке.
   - Привет, Джой, - сказал я. - Ну и жарища тут у вас...
   Он пропустил меня в маленькую комнатушку  со  скошенным  потолком  -  три
кровати, три стула, стол и обшарпанный старый  радиоприемник.  Хотя  окно  в
скошенном потолке было открыто настежь, в комнате  стояла  умопомрачительная
жара.
   - Ну что,  Джой,  есть  новости?  -  спросил  я,  продвигаясь  поближе  к
открытому окну.
   - Джимбо следит за баром, мистер Андерсен.
   Они все еще там.
   - Ты уверен?
   - Они там, - подтвердил мальчишка.
   - Они могут перебраться в другое место. - Я вынул свой старый бумажник  и
дал Джою еще десять долларов.  -  Следите  внимательно.  Если  они  перейдут
куда-нибудь, сразу сообщите мне куда.
   Джой кивнул и взял деньги.
   - Хорошо, мистер Андерсен. Пойду прямо сейчас туда и скажу Джимбо.
   - И будь осторожен, Джой. Улыбка на его лице исчезла, а глаза  загорелись
злобным блеском.
   - Знаю, мистер Андерсен. Томми они убили, но нас с Джимбо  им  прикончить
не удастся.
   - И  все-таки,  Джой,  будь  осторожен.  Я  спустился  вниз  и  пошел  на
набережную, где оставил свою машину. Сев в нее, я  поехал  вдоль  Океанского
променада. Наступило время ленча. Я остановился  у  ресторана,  куда  иногда
наведываюсь, - там подают морские продукты. Хозяин ресторана -  вьетнамец  -
вышел мне навстречу и провел к столику в  укромном  углу.  В  ресторане  уже
завтракало несколько туристов, но пока посетители еще  не  заполнили  зал  -
было слишком  рано.  Позже  здесь  яблоку  негде  будет  упасть.  Я  заказал
фирменное блюдо, закурил и стал подводить итог своим утренним действиям.
   "Что ж, Барт, мальчик мой, - подумал я, - ты определенно преуспел".
   Сто тысяч долларов!
   И я начал рисовать себе, что сделаю с той суммой,  которую  принесет  мне
Нэнси Хэмел. А что она принесет деньги и сумеет как-то их  раздобыть,  я  не
сомневался.
   Как только Нэнси  мне  заплатит,  я  представлю  полковнику  отчет  о  ее
безупречном поведении. Тот отдаст его Палмеру, а  Палмер,  в  свою  очередь,
вручит его Хэмелу, и, если у этого  писаки  с  мозгами  все  в  порядке,  он
прекратит дело. Полковник направит ему счет,  а  я  смогу  наконец-то  взять
отпуск, который полагался  мне  давным-давно.  Имея  сто  тысяч  долларов  в
кармане, я растворюсь в воздухе - и в Парадиз-Сити только меня и  видели.  С
этими зелеными я могу ехать куда пожелаю. Мне давно хотелось нанять  яхту  и
пуститься в роскошный круиз вдоль Багамских  и  соседних  с  ними  островов.
"Пожалуй, прихвачу с собой Берту для компании", - решил я.
   Продолжая мечтать, я доел завтрак. Ну и пир же я закачу!
   Но тут мне в голову закралась тревожная мысль. А вдруг Нэнси не  принесет
деньги? Вдруг она окажется такой  дурой  или,  наоборот,  такой  умной,  что
пошлет меня ко всем чертям?
   Что тогда?
   Я отодвинул тарелку и закурил. Предположение, конечно,  было  неприятное,
но я привык рассматривать каждое дело со всех сторон. Итак, допустим,  Нэнси
не даст мне деньги!
   Обдумывая такую обидную возможность, я неожиданно  для  себя  понял,  что
сделать ничего не смогу, не то у меня положение, чтобы нажимать на Нэнси.  Я
рисковал ничуть не меньше, чем она., Нэнси  укрывала  двух  террористов,  за
которыми охотилась полиция, но и я своим молчанием способствовал их укрытию,
если она не сможет достать деньги или решит не поддаваться моему  нажиму,  я
даже не смогу пригрозить ей, что доложу обо всем в полицию. Она скажет  там,
что я требовал от нее сто тысяч долларов. А  полиция  всегда  начеку,  вечно
принюхивается, не занимаются ли частные сыщики шантажом.  Что  бы  я  им  ни
наболтал, меня арестуют и начнут разбираться. И прежде всего спросят, почему
я, узнав, где скрывается  Поффери,  сразу  не  дал  им  знать.  Я  прекрасно
понимал, что на этот вопрос мне не ответить ничего.
   Меня прошиб пот. "Черт! - подумал я. - Похоже,  дело  принимает  паршивый
оборот!" Но тут же призвал себя к порядку. "Не  дури,  парень,  -  сказал  я
себе. - Еще ничего не известно, нечего было и рассчитывать,  что  сто  тысяч
долларов упадут тебе в руки без всяких хлопот. Не  будем  терять  оптимизма.
Ставлю шестьдесят против сорока, что Нэнси еще не поняла,  в  какую  ловушку
угодил я сам - в ту же, что и она. Скорей всего  она  раздобудет  деньги,  а
если нет,  если  она  поймет,  что  я  блефую,  ничего  не  попишешь.  Отдам
полковнику настоящий отчет и поставлю крест на выдумках Берты  насчет  того,
как легко нажиться на богатых; все это замки на  песке",  Так  что  мечты  о
яхте,  Берте  и  пробках,  вылетающих  из  бутылок  шампанского,   несколько
померкли. "И тем не  менее,  может  статься,  что  в  пятницу  мне  все-таки
повезет. Кто знает, вдруг Нэнси все-таки будет поджидать меня с деньгами!"
   Мои мысли переключились на Раса Хэмела и анонимные письма. Эта загадка не
давала мне покоя.
   Я вспомнил, как  Нэнси  сказала:  "Эти  письма  написал  мой  муж.  Уолдо
Кармайкл - герой книги, над которой он сейчас работает".
   Чувствовалось, что она убеждена  в  своей  правоте.  Я  ей  поверил.  Но,
скажите на милость, зачем богатому знаменитому  писателю  направлять  самому
себе анонимные письма?
   Нэнси объяснила это тем, что ему понадобилось нанять частного сыщика.
   Я погрузился в размышления. Может, так оно и было. Ведь  я  представление
не имел, как писатели  придумывают  сюжеты.  Может  быть,  анонимные  письма
входят в сюжет его новой книги, и он проверяет, как кто  на  них  реагирует?
Такому прославленному писателю, конечно, самому не хотелось  утруждать  себя
обращением в детективное агентство, а написав эти письма,  он  мог  поручить
Мэлу Палмеру сделать это за него. Такой метод  добывания  материала  казался
мне достаточно диким, но, кто знает, ведь Хэмел баснословно  богат  и  может
себе позволить любой каприз, вот почему и были написаны эти письма.
   Хэмелу  потребовалось  узнать,  как  детективные  агентства   следят   за
неверными женами, и он использовал в  качестве  подсадной  утки  собственную
жену, будучи уверенным в ее безупречном поведении. А сам того не подозревая,
растревожил банку с червями.

***

   Впервые за все время моей службы в агентстве Парнэлла  я  обнаружил,  что
мне нечем заняться.
   Ехать в "Загородный клуб" и  наблюдать  за  Нэнси  было  ни  к  чему.  Ее
поведение больше меня не интересовало. Я волен  был  весь  день  делать  что
хочу, только вечером следовало появиться в агентстве, прикинувшись, будто  я
находился на посту, но так и не раздобыл  никаких  фактов,  компрометирующих
Нэнси.
   Я  уже  начал  раздумывать,  как  лучше  провести  свободное  время,   но
сообразил, что девятнадцать других детективов из агентства Парнэлла трудятся
сейчас в городе в поте лица. Нельзя допустить, чтобы кто-то из  них  увидел,
как я бью баклуши. Тем более, что и меня, и Чика, как лучших сыщиков, другие
агенты, работавшие у Парнэлла, недолюбливали. Любой из них  с  удовольствием
воспользуется случаем подложить мне свинью.
   Взвесив все это, я неохотно направился в "Загородный клуб". Приехав туда,
я огляделся. Нэнси не было видно. Но я не напрасно прикинулся, что  работаю,
ибо на террасе я заметил одного из наших сыщиков Ларри Фазера -  этот  любил
меня как собака палку.
   Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, будто видел  впервые,
и отвел глаза. Я  понял:  он  дает  мне  знать,  что  разговоры  между  нами
нежелательны, и спустился к бассейну. Может, он тоже выслеживал чью-то жену.
   Отойдя туда, где он не мог меня  видеть,  я  прошелся  вдоль  бассейна  и
окончательно убедился, что Нэнси в клубе нет. Затем другой дорогой  вернулся
к машине. По крайней мере, если Ларри спросят,  он  подтвердит,  что  я  был
занят делом.
   Я снова поехал в гавань, а там вышел из машины и побрел к тому месту, где
обычно стояла яхта Хэмела. Но ее не было.
   Увидев, что Эл Барни, как всегда, сидит на  своей  тумбе,  я  поспешил  к
нему:
   - Ну что, Эл, пиво пить еще рано? Губы его раздвинулись в акульей улыбке.
   - Да разве для пива бывает слишком рано, мистер Андерсен?
   Мы отправились в "Нептун", и Сэм принес нам две порции пива.
   Эл долго с наслаждением пил, а опустошив стакан, со стуком  поставил  его
на стол, и официант тут же подскочил с новой порцией.
   - Уплыла час назад, - наконец проговорил Барни.
   - С Джонсом? Он кивнул.
   - Больше с ними никого не  было?  Эл  покачал  головой,  допил  стакан  и
аккуратно поставил его на стол.
   - Я хотел тебя спросить, - продолжал я, - ты ничего не говорил Лепски про
Пита?
   Барни нахмурился.
   - Вот уж тупой, надутый парень, этот Лепски, - презрительно сказал он.  -
Слышать о нем не хочу.
   -  А  у  тебя  есть  какие-нибудь  соображения,  почему  с  Питом   такое
стряслось?
   - Как сказать, мистер Андерсен. Предполагать-то кое-что я могу.  Мне  Пит
нравился.  Конечно,  он  чересчур  много  пил,  -  заключил  Барни  с  видом
праведника. - Вся беда в том, что он любил совать нос в чужие дела. И болтал
о них.
   - В чьи дела, Эл?
   Жирное, пятнистое лицо Барни сделалось непроницаемым.
   - Мистер Андерсен, если здесь что происходит, я всегда в курсе,  вряд  ли
упущу что-нибудь. Только я знаю, когда можно распускать язык, а когда  лучше
держать его за зубами. - Эл допил пиво.
   Я сделал знак Сэму, и тот подошел, неся еще бутылку.
   Барни  заулыбался,  поблагодарил  меня  кивком,  затем  понизил  голос  и
проговорил:
   - Между нами, мистер Андерсен, Пит  выказал  слишком  большой  интерес  к
Альфонсо Диасу. А тот, могу вам сказать, очень крутой парень.
   - А что сделал Пит?
   Лицо Барни опять стало непроницаемым.
   - Не знаю.
   В прошлом мне не раз приходилось вести беседы с  Барни.  Ритуал  был  мне
известен. Пиво прокладывало путь к получению информации, а закуска открывала
к ней полный доступ.
   - Мне кажется, ты не прочь позавтракать, Барни? Хочешь  гамбургер?  Барни
просиял:
   - Да, гамбургер сейчас был бы в самый раз. - И он поманил Сэма.
   Затем последовал короткий антракт, после чего Сэм появился с тарелкой, на
которой красовалась гора жирных сочных гамбургеров, покрытых кольцами сырого
лука. Сэм поставил все это великолепие перед Барни и вручил ему нож.
   Я выждал, пока Барни расправился с первым гамбургером, и снова  приступил
к расспросам.
   - Диас меня очень интересует, - проговорил я.  -  Был  бы  тебе  премного
благодарен за любые сведения о нем, даже за самую мелочь.
   - Держитесь от него подальше, мистер Андерсен. Вы же мой друг.  Я  бы  не
хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось. Мой вам совет: держитесь  от  него
подальше, - с полным ртом ответил мне Барни.
   - Почему?
   - Потому, мистер Андерсен. Просто держитесь от него подальше, и все. - По
его интонации я понял, что больше ничего не добьюсь.
   Пришлось подъехать с другой стороны.
   - А Джош Джонс, - сказал я, - о нем ты можешь мне что-нибудь сообщить?
   - И от него  держитесь  подальше,  мистер  Андерсен,  от  этого  дрянного
ниггера добра не жди.
   - А не хочешь ли ты, Эл, сосисок под соусом чили? Ты ведь их  любишь.  Эл
выпучил на меня глаза:
   - Ox, мистер Андерсен, знаете вы мое слабое место. - Он помахал  Сэму,  и
тот поспешил к нам с блюдом маленьких сосисок, приготовленных в соусе  чили.
У меня как-то раз хватило дурости попробовать  одну  такую  сосиску  -  чуть
голова не разлетелась на части.
   А Барни, улыбаясь, начал поглощать эти взрывчатые штуки одну  за  другой.
После того как он уничтожил несколько сосисок, глаза у него заслезились и он
сделал передышку, чтобы залпом выпить большой стакан пива.
   - Ну что, хотите послушать про Джонса, мистер Андерсен? -  спросил  он  и
похлопал себя по брюху.
   - Хочу. Он кивнул:
   - Так и быть, скажу вам кое-что.  -  Он  понизил  голос.  -  Первая  жена
мистера Хэмела - Глория Корт -  с  ним  спуталась.  Ну,  до  того,  как  она
снюхалась с Диасом. Слыхал, что она с Джонсом и сейчас - не разлей вода.
   - Ты хочешь сказать, что, будучи женой Хэмела, эта Глория с Джонсом...
   - Он же был ее матросом. Такое случается.
   - Понятно. - Я понаблюдал, как Барни снова принялся заглатывать  сосиски,
а потом спросил:
   - Как ты думаешь, вторая  миссис  Хэмел  тоже  не  устояла  перед  чарами
Джонса?
   Барни нахмурился:
   - Нет, сэр. Уж она-то нет... Она - настоящая леди. Про нее  таких  слухов
не ходит. Я бы знал. Я всегда держу ухо востро.
   Я поглядел на часы. Стрелка приближалась к шести часам.
   - Мне пора, Эл! Пока!
   - Пока, мистер Андерсен, спасибо за угощение. - Он положил  мне  на  руку
свою толстую и грязную ладонь. - Запомните,  что  я  вам  сказал:  держитесь
подальше от Диаса и Джонса.
   Я вышел на набережную и увидел, что в гавань входит яхта Хэмела.  Ее  вел
Джонс, Нэнси была на носу. Я смешался с толпой и  быстрыми  шагами  пошел  к
своей машине. Мне ни к чему было, чтобы Нэнси меня увидела.
   Придя в агентство, я приоткрыл дверь в кабинет Гленды.
   - Тебя хотел видеть полковник, - деловито сказала она. - Пройди к нему.
   - Неприятности? Да, зайчик? - спросил я.
   - Сверься со своей совестью. Иди, иди.
   - Ты - мой верный друг, - сказал я, постучал в дверь Парнэлла и вошел.
   Сидя за столом, Парнэлл просматривал какую-то папку.
   - Дело Хэмела, - сказал он. - Ну, что нового?
   - Ничего, сэр. Полная безоблачность. Сегодня утром я говорил  с  мистером
Палмером и сказал ему, что мне нечего писать в отчете. Он попросил подробные
данные моих наблюдений и на основе их собирался уговорить Хэмела  прекратить
дело.
   - Вы совершенно уверены, что миссис Хэмел ничем себя не скомпрометировала
и не встречается  с  другими  мужчинами?  -  спросил  Парнэлл,  сверля  меня
взглядом голубых глаз.
   - Насколько я мог видеть, сэр, миссис Хэмел ведет  себя  безупречно  и  с
другими мужчинами дела не имеет. Сегодня я не смог последить за  ней,  когда
она уплыла на яхте, но  в  те  разы,  когда  я  наблюдал  с  вертолета,  она
занималась рыбной ловлей.  Я  полагаю,  что  анонимные  письма  адресовались
Хэмелу, чтобы помешать ему работать над романом, и все дело в этом.  Парнэлл
кивнул:
   - Принесите мне отчет, а я отправлю его Пал-меру. Гленда сказала, что вам
пора в отпуск.
   - Да, сэр.
   - Прекрасно, можете уходить с завтрашнего дня. Желаю хорошо отдохнуть.
   - Благодарю вас, сэр.
   Я вернулся в свой кабинет,  переписал  первый  отчет,  который  показывал
Нэнси, вынул из папки второй вариант, говорящий об истинном положении вещей,
и разорвал его.
   Зайдя в кабинет Гленды, я передал ей отчет.
   - С сегодняшнего дня я уже в отпуске,  беби,  -  объявил  я.  -  Если  ты
пожелаешь мне хорошего отдыха, я зарыдаю.
   - Не дождешься, - сказала Гленда, углубляясь в мой отчет.
   Я вышел из кабинета и пошел к  бухгалтеру.  Там  я  получил  жалованье  и
отпускные. Снова стал богачом!
   У себя в кабинете я застал Чика, он ждал меня. Не успел я войти,  как  он
протянул руку, и я вложил в нее пятьдесят долларов, которые был ему должен.
   - Куда ты собираешься поехать? - спросил он, пряча деньги.
   - Куда я могу? Нет возможности. Буду развлекаться  с  девицами  и  вообще
расслабляться,  -  сказал  я.  -  Вспоминай  меня.  Если   попадешься   мне,
измочаленный очередным заданием, я тебя угощу.
   - Одолжив прежде деньги, - усмехнулся Чик  и  встал.  -  Ладно  пора  мне
домой. Счастливо тебе, Барт, только не растрать все деньги сразу.
   - Ну хоть часть, - сказал я и полез в ящик стола за виски.  -  Выпьем  на
дорожку.
   - Не могу, у меня свидание, - отказался Чик и поспешил к дверям, но вдруг
остановился:
   - Чуть не забыл! Тебе же письмо. Из ФБР, пришло пару часов тому назад.  -
Он протянул мне запечатанный конверт. - С чего это  вдруг  Колдвэлл  вздумал
тебе писать?
   Я взял письмо.
   - Это насчет моего отпуска, - объяснил я. - Он обещал  мне  помочь  взять
лодку напрокат. Чик усмехнулся.
   - Смотри не утони! - сказал он и ушел.
   Я с недоумением  изучал  конверт,  потом  вскрыл  его.  Внутри  оказалась
короткая записка и фотография из полицейского  досье.  Записка  гласила:  "Я
обещал Вам прислать карточку жены Альдо Поффери Лючии.  Понаблюдайте,  вдруг
вы ее увидите. Лу".
   Я взял фотографию. С нее  недобрым  тяжелым  взглядом  смотрела  на  меня
светловолосая молодая женщина лет двадцати пяти.
   Словно снаряд взорвался рядом со мной. Не будь эта женщина блондинкой,  я
бы поклялся, что это - Нэнси Хэмел!
   Трясущейся рукой я взял фломастер и  зачернил  волосы  на  фотографии.  И
снова стал ее рассматривать.
   Сомнений больше не было.
   Преступницей,  которую  разыскивает  полиция,   дважды   убийцей,   женой
опаснейшего итальянского террориста была Нэнси Хэмел.

Глава 5

   Фанни Бэтли, ночная дежурная в архиве "Парадиз-Сити геральд", подняла  на
меня глаза, когда я вошел в большой зал, уставленный стальными стеллажами  с
подшивками газет за все годы, там же хран