ь хотелось найти убийцу. Но мы не могли
ему  помочь, не назвав имени Серфа. И нам пришлось сидеть в желтой комнате и
врать   ему.  Напоследок  он  заявил,  что  обыщет  все  отели.  Мы  немного
заволновались.  Рано или поздно он узнает, что Бенни останавливался здесь, а
это  может  привести  его в фотостудию напротив. Но я все же сомневался, что
он окажется настолько проницательным...
     - Что  будем  делать дальше? - поинтересовался Керман и осторожно сел в
кресло. Странно, но оно его выдержало.
     - Сегодня  ничего.  Лавочка  закрыта,  и  мы  сможем прийти туда только
завтра  утром.  Нам  надо  встретиться  с  тем,  с  кем  Эду  было  лучше не
встречаться,  а  сделать  это  мы можем только следуя точно по пути Эда. Вот
тогда  необходимо  смотреть  в  оба:  я  буду  действовать,  как  Эд,  а  ты
прикроешь.  Я  приду к фотографу и покажу ему фотографию Аниты. Не знаю, что
будет  дальше,  но  уверен,  что-нибудь  да случится. Ты должен постараться,
чтобы  тебя  не  видели. Если у меня будут неприятности, ты меня выручишь. Я
пойду  так,  словно  Эда  здесь  и  не  было. А может, и мое тело окажется в
океане, вот тогда ты должен выудить меня оттуда. Усвоил?
     Керман   погладил   свои   маленькие  усики,  глядя  на  меня,  как  на
самоубийцу, но тем не менее ответил, что согласен.
     - Я  могу  быть  возле тебя в качестве телохранителя, но ты же этого не
хочешь.
     В  дверь  постучали,  появился  малый  с  выпивкой. Керман посмотрел на
поднос и поинтересовался, к чему здесь третий стакан.
     Малый лукаво улыбнулся.
     - Никогда  ничего  не  знаешь  заранее.  Вдруг  вы  разобьете  один или
захотите  кого  угостить.  Третий  стакан  всегда пригодится, джентльмены. Я
много потерял, что раньше приходил только с двумя.
     - Наливай,  Джек,  - обратился я к Керману, потом перенес свое внимание
на малого: - Ты давно здесь? Как твое имя?
     - Картер,  -  он  достал  сигарету и закурил. - Я здесь уже десять лет.
Когда  я  приехал,  здесь  было  очень  плохо, но война изменила все, старое
полетело к черту!
     Керман  налил  ему  достаточно жидкости, чтобы в ней утопить канарейку.
Малый отхлебнул немного и сказал:
     - Теперь вы видите, зачем третий стакан?
     Я  достал  четыре таблетки аспирина и запил их виски. Малый безразлично
смотрел на меня.
     - Ты хочешь немного заработать?
     - А что нужно сделать?
     - Вспомнить кое-что.
     - Что именно?
     Я достал бумажник, вытащил фотографию Эда и показал парню.
     - Ты видел этого человека?
     Он  не  взял  фотографию, только наклонился и посмотрел на нее. Швы его
брюк  затрещали,  но выдержали. Потом он выпрямился, поставил стакан на стол
и скользнул к двери.
     - Понятно,  -  он  взялся  за  ручку  двери.  - Вы меня поймали. Флики,
которые  платят  за  выпивку,  -  это  что-то  новое. И хотя я благодарен за
виски, но ничего не скажу. Я не разговариваю с фликами.
     Керман  сорвался  с кресла, схватил малого за шиворот и швырнул на стул
около меня.
     - Разве  у нас морды фликов? - зарычал он. - Я даже не знаю, что мешает
мне заставить тебя проглотить эти слова!
     - Что? Вы не флики?
     Я  достал  двадцать  долларов  и  положил  на  кровать между нами. Он с
жадностью посмотрел на деньги.
     - Нет,  я  не  буду  рассказывать,  -  он  облизнулся.  - Они приходили
сегодня  днем  и  все  расспрашивали. Он умер, да? Мне показывали его фото и
сообщили, что парень в морге.
     - Итак, он снимал здесь номер?
     Парень заколебался.
     - Да,  он  останавливался  здесь. Патрон не хочет, чтобы флики рылись в
доме. Он сказал полиции, что не знает этого парня.
     Я протянул ему банкноту.
     - Налей  ему,  -  обратился  я к Керману. - Нельзя, чтобы такой хороший
человек страдал от жажды.
     - Вы  никому об этом не расскажете? - с беспокойством спросил парень. -
Я не хочу связываться с полицией и не хочу быть вышвырнутым за дверь.
     - Ты  меня удивляешь, - заметил Керман, протягивая малому полный стакан
виски.
     - Так  вот,  - продолжал я. - Этот парень был нашим другом. Кто-то убил
его  и бросил тело в океан. Мы хотим узнать, кто и почему это сделал. У тебя
нет никаких мыслей на этот счет?
     Малый покачал головой.
     - Нет.  Он снял комнату у нас около пяти часов вечера. И почти сразу же
вышел и больше не возвращался.
     - Он оставил чемодан?
     - Да, но хозяин взял его себе. Клиент ведь не заплатил за квартиру.
     - Принеси его, - приказал я.
     Коридорный ошалело уставился на меня.
     - Я  не  могу  этого  сделать, и кроме того, вы же обещали не подводить
меня.
     - Пойди и принеси чемодан, или я буду вынужден поговорить с хозяином.
     - Вы?.. Сейчас?
     - Да, сейчас же!
     Он   поставил   наполовину   опорожненный  стакан,  посмотрел  на  меня
инквизиторским взглядом и вышел, но сразу же вернулся.
     - А я получу что-нибудь сверх того, что уже имею?
     - Ты получишь еще десять долларов.
     Когда он ушел, Керман сказал мне:
     - У  тебя  замечательный  котелок!  Как  это ты догадался, что Эд здесь
останавливался?
     - А почему же мы здесь?.. Ну и мерзкий же тип этот Картер!
     Пока   он  наполнял  свой  стакан,  я  достал  фотографию  Аниты  Серф,
перевернул обратной стороной и положил на кровать.
     - Думаешь, он знает ее? - заинтересованно спросил Керман.
     - Во  всяком  случае,  надо  попробовать. Как-никак он здесь уже десять
лет.
     Голова  болела немного меньше, но все же чувствовал я себя не блестяще,
так что пришлось проглотить еще две таблетки.
     - Ты  слишком  много принимаешь аспирина, - Керман нахмурился. - И тебе
стоит ограничить себя в выпивке на это время. Почему ты не пошел к врачу?
     Вошел Картер с чемоданом и положил его на мою кровать.
     - Мне  нужно отнести это обратно. Я не хочу неприятностей. - Парень был
очень обеспокоен.
     Я  роюсь  в  чемодане,  не  особенно надеясь, что найду что-то стоящее:
такие  чемоданы люди берут с собой на уикэнд. Но одна вещь в нем отсутствует
- фото Аниты. Я собираю все обратно, запираю чемодан и ставлю на пол.
     - Можешь  отнести  обратно,  -  я  достаю  десять  долларов  и кладу на
кровать. - Можешь прихватить и это. Ты доволен?
     Малый берет чемодан и деньги.
     - Это  все,  что я могу для вас сделать? - спрашивает он с облегчением,
готовясь покинуть нас.
     Я переворачиваю фото Аниты и протягиваю ему.
     - Ты видел когда-нибудь эту куколку?
     Он  сует деньги в карман, ставит чемодан и берет фото. Он держит его на
расстоянии вытянутой руки и рассматривает, прищурив глаз.
     - Можно  подумать,  что  это  Анита Гай? - неуверенно говорит он. - Это
она, да? Я довольно давно не видел ее. Да, это Анита Гай!
     - Кто эта Анита Гай? Что она делала? Где я могу найти ее?
     - Я  не  знаю,  где вы можете ее найти, - огорченно говорит он и кладет
фото  на  кровать.  -  Вот  уже  несколько  месяцев,  как я ее не видел. Она
выступала  в  "Брасс-Ройл".  И  могу вас заверить - она имела успех! Этот ее
знаменитый танец в меховых перчатках, он собирал большую аудиторию!
     - А где это - "Брасс-Ройл"?
     - Это  известная  коробка  на  Веймар-бульваре. Я не был там с тех пор,
как Анита уехала. Она не собирается вернуться, а?
     Я вспоминаю залитое кровью лицо с дырой во лбу.
     - Нет, - отвечаю я, - она не вернется.


 * ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ *


Глава 1

     На следующее утро, примерно в одиннадцать часов, я выхожу из отеля.
     Ночь  была жаркая, я спал очень плохо. Задремав лишь к утру, проспал до
десяти  часов.  Керман не мешал мне. Ничто так не помогает от головной боли,
как  сон,  считает  он. Но так как голова моя все же болит и чувствую я себя
отвратительно, убеждаюсь, что он, как всегда, не прав.
     Наконец   -   после  литра  черного  кофе  и  двух  таблеток  аспирина,
подкрепленных  холодным  душем,  -  я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы
начать расследование.
     Я  решаю  вначале  нанести  визит  не  к  фотографу, а в "Брасс-Ройл" и
постараться  разузнать  как можно больше об Аните, а уже потом отправиться к
Луи.
     Керман  настаивает,  чтобы  я  вначале  пошел к фотографу, но я стою на
своем.  Мне  надо  сделать  как  можно больше, пока меня не обложили со всех
сторон.  Интуитивно  я чувствую, что вокруг фотографа опасная зона. А я верю
в  свою  интуицию.  Керман  тоже  всегда  верил  в  нее, особенно когда дело
касалось  ставок  на  лошадей.  И в конце концов он соглашается со мной, что
лучше сначала нанести визит в "Брасс-Ройл".
     Он  покидает  отель  первым,  но  я  не  беспокоюсь:  Керман достаточно
опытен,  чтобы  не  потерять меня из виду. В вопросах слежки и преследования
он совершенно незаменим.
     Выйдя  на улицу, я спрашиваю у первого же попавшегося флика, как пройти
к  "Брасс-Ройл".  Полисмен долго объясняет мне дорогу. Как выясняется, это в
десяти минутах ходьбы отсюда.
     Пока  он  показывает  мне дорогу, я бросаю взгляд на магазин фотографа,
напротив которого я стою. Кроме слабого света, внутри ничего не видно.
     Я  благодарю  флика,  между  делом  подумав,  что полиция Сан-Франциско
гораздо  более  любезна,  чем полиция Оркид-сити, которая если и не обругает
вас, то пошлет в противоположную сторону.
     С  виду  "Брасс-Ройл"  -  обычная коробка, созданная для развлечений, в
которой,  конечно  же,  имеется  рулетка и прочие азартные игры. Над входной
дверью  сверкает  название  заведения.  Должно  быть,  ночью  эта вывеска со
светящимися  буквами  на  черном  фоне выглядит эффектно: не видно, что хром
местами  потускнел,  да  и  фасад не блещет свежестью. Под аршинными буквами
имеется  еще  одна,  неровными буквами написанная вывеска-аншлаг: "Пятьдесят
девушек - самых высоких, самых загорелых, самых феноменальных!"
     Я  смотрю на фотографии и прихожу к выводу, что ничего феноменального в
этих   девушках   нет.  Самые  обычные  лица  и  фигуры.  Широкополые  шляпы
составляют  весь  гардероб,  создавая  впечатление, что они одеты. Пятьдесят
герлс  -  самых  высоких  и  самых  загорелых  -  это может и правда, но что
касается феноменальности - это уж извините!..
     Пока  я  разглядываю  фотографии,  входная дверь открывается и какой-то
тип  выходит  погреться  на солнышке. Шляпа его сдвинута на ухо, а сапожки с
момента покупки ни разу не были в чистке.
     - Как мне увидеть хозяина этого почтенного заведения? - спрашиваю я.
     Тип смотрит на меня, затем старательно прочищает горло и сплевывает.
     - Вы,  наверное,  не здешний? - говорит он надтреснутым голосом комика,
который охрип, выкрикивая разные глупости.
     Я отвечаю, что здесь проездом, и повторяю свой вопрос.
     Его поношенное лицо мрачнеет.
     - Ник  Недик,  -  отвечает  он,  произнося это имя с особым выражением.
Похоже,  личность  хозяина  котируется  у  него не очень высоко. - Наверх по
лестнице,  вторая  дверь налево после того, как вы пройдете зал. Плюньте ему
в морду, если встретите, - и он уходит, волоча ноги.
     Я  с  любопытством  смотрю  ему  вслед, гадая, что могло привести его в
такое  состояние,  и  одновременно обнаруживаю Кермана, читающего журнал. Он
хорошо  замаскирован,  и  никто из прохожих не обращает на него ни малейшего
внимания.
     Я  толкаю  дверь  и  вхожу  в  сумрачный  вестибюль,  в  конце которого
виднеется  лестница.  Старый  негр  с  засученными  рукавами и мешком вместо
фартука  чистит  медные ручки. Он не обращает на меня ни малейшего внимания.
Наверху лестницы две двери. На одной из них надпись: "Бюро".
     Я  стучу  и  вхожу.  Это небольшое помещение, довольно темное и страшно
душное.  В  нем стоит стол, на стенах висит несколько светящихся фотографий,
похожих  на  те,  что привлекли мое внимание на улице. Какой-то тип сидит за
столом  и  двумя  пальцами  печатает на машинке. У него копна черных волос и
землистый цвет лица.
     Возле  окна  в  углу  я замечаю девицу. Ее одежда лежит рядом, а на ней
надето  нечто  невообразимое:  полосатые  чулки, на манер зебры. Все ее тело
вытянулось  назад,  как-будто  она  хочет сломать его, ноги на плечах, и она
сохраняет  равновесие,  стоя  на  руках.  Потом  молниеносно встает на ноги,
снова на руки - и так несколько раз.
     - Почему  вы  на меня не смотрите? - обиженно спрашивает она у человека
с черной копной.
     Тип  продолжает  стучать на машинке. Он даже не поднимает головы, чтобы
посмотреть,  кто  вошел.  Девушка  продолжает  свои  упражнения  и все время
спрашивает, почему на нее не смотрят.
     Я  стою  и  пялюсь на девицу, так как наряд ее довольно экстравагантен,
но,  наверное,  для  этого  места  он вполне обычен. Мне жаль, что девицу не
видит Керман. Он любит подобные зрелища гораздо больше, чем я.
     Насмотревшись  на нее, подхожу к типу и хлопаю его по плечу. Не отрывая
взгляда от букв, он спрашивает:
     - Чего вы хотите?
     Я   говорю,   что   хотел  бы  видеть  Ника  Недика.  В  ответ  получаю
неопределенный   жест.  Девица  между  тем  продолжает  свои  акробатические
выкрутасы. Я говорю ей:
     - Вы  -  просто  сенсация,  никогда  не  видел  ничего  подобного. Ваши
акробатические штучки - просто блеск.
     Маленькое  сердитое  лицо  появляется между ее ног. Она открывает рот и
выдает  по  моему  адресу  такое  количество непонятных даже для меня, но от
этого   не   менее  выразительных  слов,  что  я  пугаюсь,  как  бы  она  не
задохнулась. Тип издает неодобрительный звук, но продолжает печатать.
     Я   на  нее  не  обижаюсь:  все,  что  она  делала,  было  забавным,  а
единственный  человек,  который  может  дать  ей  работу, не обращает на нее
ровно  никакого  внимания.  Она,  может  быть,  потратила годы и годы, чтобы
достичь  такого  совершенства.  Может,  она  голодна  и  ей нечем платить за
квартиру.  Я  знаю, что с еще большим искусством она обругала бы этого типа,
но  тот  просто  прикажет  вышвырнуть  ее  на  улицу.  К тому же на его лице
написано,  что  он  способен  спокойно  дать  ей по зубам, если представится
случай.  Я  жду,  пока она закончит очередную серию, и дружески улыбаюсь ей,
показывая,  что  нисколько  не обиделся. Затем направляюсь в указанном типом
направлении, подхожу к двери и стучу в нее.


Глава 2

     Комната,  в которой я оказался, очень похожа на ту, из которой я вышел,
только  немного  просторнее,  да фотографий больше. За одним из столов сидит
женщина  неопределенного  возраста.  У нее печальные глаза и нездоровый цвет
лица.  В  прошлом  она,  вероятно,  была красива, но теперь... Чем она здесь
занимается, мне непонятно.
     В  глубине  комнаты  находится второй стол. Я не вижу человека, который
сидит  за ним, так как он полностью закрыт газетой. Видны только его толстые
пальцы,  и  на  мизинце  сверкает  огромный  бриллиант, желтый, как банан. Я
подозреваю,  что  это  украшение попало к нему как плата за долги. Во всяком
случае, нормальные люди таких бриллиантов не покупают.
     Женщина  улыбается  мне  кроткой улыбкой. У нее фальшивые зубы, а также
волосы  и  ресницы. Но меня это не касается, ведь это она ест такими зубами,
а не я.
     - Мистер  Недик,  -  поднимаю  руку  к  шляпе. - Меня зовут Мэллой. Мне
нужно сказать вам несколько слов.
     Женщина бросает испуганный взгляд в сторону газеты.
     - Не  знаю...  Мистер  Недик занят в настоящую минуту... Нет, я не могу
сказать, сможет ли он...
     - Не  беспокойтесь,  милая  дамочка.  Я  думаю,  ничто  не помешает мне
побеседовать с мистером Недиком... Не правда ли, мистер Недик?
     Большая  круглая  голова  появляется  из-за  газеты.  Два веселых глаза
благожелательно смотрят на меня, газета отложена в сторону.
     - Безусловно,  молодой  человек,  безусловно. Если вы хотите что-нибудь
продать...
     - Тип,  который  стучит  на машинке, направил меня сюда. Надеюсь, я вам
не очень помешал?
     Толстяк   вздыхает.   Он,  видимо,  доволен  собой.  Я  протягиваю  ему
карточку, на которой написано: "Универсал-сервис".
     - Вы  меня  не  потревожили,  Мэллой.  Что  я  могу сделать для вас? О,
Оркид-сити!  -  Он  стучит ребром карточки о поверхность стола, улыбаясь при
этом  кроткой  женщине, которая буквально ловит каждое его слово. - Это край
миллионеров, Мэллой! Вы там живете?
     - Я  там  работаю, - отвечаю я. - И хотел бы получить сведения об одной
молодой женщине, Аните Гай, которую, я полагаю, вы знаете.
     Недик закрывает глаза и делает непроницаемое лицо.
     - Какого  сорта  сведения, мистер Мэллой? - наконец произносит он после
довольно долгого молчания.
     - Какие  угодно,  -  я  достаю  портсигар  и предлагаю сигарету. - Я не
говорю  о  чем-то конкретном, а просто пытаюсь восстановить кое-какие детали
из  ее  прошлого и очень хотел бы услышать ваше мнение. Все, что вы скажете,
может пригодиться.
     Он берет сигарету с недоумевающим видом, я даю ему прикурить.
     - Но  я  знаю немного, - неуверенно начинает он. - И в настоящий момент
очень  занят.  У меня нет времени, чтобы... - Он снова вздыхает, на этот раз
гораздо  более удовлетворенно. - Да... мисс Фендкур, вам пора идти в банк! А
выходя, скажите Жюльену, что я буду занят.
     В  наступившем  молчании  мисс  Фендкур  берет  свою шляпку и сумочку и
покидает  комнату. В открытую дверь я успеваю увидеть акробатку, которая все
еще  продолжает  свои  немыслимые упражнения. Жюльен уже перестал печатать и
теперь  читает  написанное,  положив  ноги  на  стол. Дверь закрывается, и я
остаюсь наедине с Недиком.
     - Сколько   вы   собираетесь   предложить  мне,  мистер  Мэллой?  -  он
устремляет на меня пытливый взгляд.
     - Все зависит от того, что вы мне сообщите.
     - За   пятьдесят   долларов  я  с  удовольствием  сообщу  вам  огромное
количество  сведений.  Я  не  хочу  совать  нос  не  в свои дела, но что она
сделала и какие у нее неприятности?
     - Это  нельзя  назвать  неприятностями,  -  говорю я, вспомнив, какой я
видел  ее  в последний раз. - У нее их больше нет. Но были. Мой клиент хочет
узнать о ее прошлом, и я взялся за это дело.
     Он  отталкивает  стул,  скрещивает  ноги  и засовывает большой палец за
борт жилетки.
     - А пятьдесят долларов?
     Я   достаю   бумажник,  вынимаю  пять  бумажек  по  десять  долларов  и
раскладываю  их  на столе. Он протягивает жирную лапу, хватает деньги и сует
себе в карман.
     - Я  всегда  говорил  Жюльену:  никогда  не  можешь  предположить,  что
случится  в нашей конторе. - Он вздыхает. - Нужно заниматься людьми. Если им
отказывать, можно лишиться всего. И вот вам пример!
     - Да? - я стряхиваю пепел. - Анита Гай некоторое время работала у вас?
     - Она  находилась  здесь  в  течение  двух  лет. Могу сообщить и точную
дату, если пожелаете.
     Он  порылся  в  письменном  столе,  нашел папку и, перелистав несколько
бумажек, сообщает искомое.
     - Заметьте  еще  одно:  я  постоянно твержу Жюльену - всегда фиксируйте
все,  что  происходит  в  нашей конторе. Вот, - он протягивает мне листок. -
Здесь  все. Она пришла в контору третьего июля, два года назад. Назвала себя
Анитой  Брода.  Искала  работу,  а  до  того  выступала  в  ночных  коробках
Голливуда   с  очень  эффектным  номером,  но  у  нее  были  неприятности  с
блюстителями   нравов,  и  ее  вышвырнули  оттуда.  Флетчер  посоветовал  ей
обратиться  ко  мне.  У  него была своя "конюшня", и Анита, как лошадка, ему
была  не  нужна. Вот он и послал ее ко мне... - Он лукаво посмотрел на меня.
- Вы ее видели, мистер Мэллой?
     Я киваю.
     - Смешно  однако  все происходит... - Он указывает на дверь, за которой
сидит  Жюльен.  -  Она  была  там  и  сделала  свой  номер.  Даже Жюльен был
потрясен,  а  он  самый  стойкий  из антрепренеров. Через восемь дней ее имя
было у всех на устах, а еще через недели две оно зажглось на нашем фасаде.
     - Почему же его сейчас нет?
     Его лицо омрачилось.
     - Она  вышла  замуж.  Всегда  одна  и  та же история, мистер Мэллой: вы
находит