е вдруг сделалось все равно. Я дал ему уйти.
     Через  минуту  я  услышал  рев мотора. Я видел из окна огни "меркурия".
Машина  быстро  двинулась по горной дороге в Тропика-Спрингс. Я посмотрел на
Лолу,  лежащую  около моих ног. Лицо ее было испачкано кровью, рот перекошен
в  гримасе.  Теперь  все  казалось странным: как мог я ее любить, как мог ее
любить  человек,  подобный  Джонсону?  Я  крепко  держался за стул, чтобы не
упасть.  Темнота наваливалась на меня. Рано или поздно, но кто-то приедет на
станцию  "Возврата  нет", увидит свет в бунгало. Он взглянет в окно и увидит
нас.  Если  я к тому времени умру, все уже не будет иметь для меня значения.
Если  же я буду еще жив, меня вылечат, но никто не поверит, что я не убийца.
Когда  найдут  труп  Джонсона,  никто  не поверит, что я не убийца. Никто не
поверит...
     И я ждал, надеясь на смерть.
БОЛЬШЕ НАДЕЯТЬСЯ БЫЛО НЕ НА ЧТО...



   Джеймс Хэдли Чейз
   Положите ее среди лилий



     -----------------------------------------------------------------------
     Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 2. Крысы Баррета.
     Реквием блондинкам. Положите ее среди лилий. / Детективные романы
     Мн.: Эридан, 1992. Перевод А.Хомич, 1991
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 24 сентября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     Очередной,   второй   том   собрания   сочинений   английского  мастера
детектива,   включает  три  "крутых"  детективных  романа  -  с  убийствами,
похищениями, преступниками и жертвами.


Глава 1

     Было  жаркое  июльское  утро,  которое так приятно проводить на пляже с
любимой. Стоит ли говорить, как тяжело в такую жару сидеть в кабинете...
     Через  открытое  окно  долетал  уличный  шум  с  бульвара  Орхидей, рев
самолета,  летящего  вдоль  берега,  рокот волн. Я сидел за столом, бездумно
перекладывая  с места на место письма, которые разложил на случай внезапного
появления  Паулы,  -  чтобы  убедить  ее, что я плодотворно работаю. Бокал с
виски  был  надежно  замаскирован толстыми юридическими справочниками, в нем
соблазнительно поблескивали кусочки льда.
     Прошло   чуть   больше   трех   лет   с  тех  пор,  как  я  организовал
"Универсал-сервис"  -  фирму,  выполняющую  любые  услуги, фирму, которая не
гнушается  никакой  работой - начиная с обучения пуделей и кончая перепиской
номеров  банкнот,  на  которых  надеются поймать шантажиста. В основном наша
фирма  предназначается для миллионеров - если судить по нашим расценкам и по
тому, что миллионеров в Оркид-сити не меньше, чем песчинок на пляже.
     За  эти  годы  у  нас были и пустячные дела, и серьезные. Мы сделали не
много  денег  и  много  работы.  На  нашем  счету  было  даже  расследование
убийства.  Последние  несколько  дней дела шли в основном невинные, и с ними
прекрасно  управлялась  Паула  Бенсингер. Мне и моему партнеру Джеку Керману
всего  один  раз  нашлась работа, да и то пустяковая. Поэтому мы ошивались в
конторе,  исправно  уничтожали  виски,  а  перед  Паулой  изображали страшно
занятых людей.
     В  настоящий  момент  Джек Керман - длинный, худой, быстрый в движениях
парень  с седой прядью в черных волосах и усами а-ля Кларк Гейбл, полулежа в
кресле,   держал   перед  глазами  бокал  с  виски  и  время  от  времени  с
наслаждением  отпивал  глоток.  В  безупречном  оливково-зеленом  костюме  и
желтом  с  красными  полосами  галстуке,  в  модных ботинках и темно-зеленых
носках он выглядел, как на картинке из модного журнала.
     После  продолжительного  молчания  он  перестал  лицезреть свой бокал и
заговорил:
     - Какая  чушь! Оторвать Венере руки - и так ценить ее после этого! - Он
вздохнул.  -  Как  бы  я  хотел,  чтобы  и той особе оторвали руки!.. Но она
сильная... А я оказался последним сопляком...
     - А-а,  брось,  -  вяло  отмахнулся  я.  -  Снова сказка об обручальном
кольце! Расскажи лучше о своих любовных похождениях.
     - Это  снова  приведет нас к моей блондинке, - сказал Керман и скрестил
свои длинные ноги.
     - Меня  не интересуют блондинки, - твердо заявил я. - Вместо того чтобы
рассказывать  сказки  о женщинах, ты бы попытался найти для нас какое-нибудь
дело. Просто удивляюсь, черт возьми, за что я плачу тебе деньги!
     Керман удивленно выслушал мою тираду.
     - Тебе  нужно новое дело? - недоверчиво спросил он. - А я-то думал, что
тебе нравится, когда Паула работает, а мы отдыхаем.
     - Это  одно  из  твоих  многочисленных  заблуждений. Не забывай, что мы
должны зарабатывать себе на жизнь.
     Керман  вздохнул.  Прежде  чем  я  успел спрятать свой бокал, появилась
Паула.
     Это  была  высокая,  стройная  девушка  с  холодными  карими  глазами и
хорошей  фигурой. Отличный и, самое главное, неутомимый работник. Именно она
вдохновила  меня  на  создание  "Универсал-сервис"  и  одолжила денег, чтобы
протянуть  первые  шесть  месяцев.  Именно ей мы обязаны четкой организацией
нашей  работы  и  нашим  процветанием.  И  именно поэтому ее следует назвать
душой нашей конторы. Если бы не она, мы бы за неделю вылетели в трубу.
     - Может,  придумаешь что-нибудь получше, чем сидеть здесь и напиваться?
- прокурорским тоном спросила она, уничтожающе глядя на меня.
     - А что, есть занятие получше? - с интересом спросил Керман.
     Она  метнула  в  его сторону выразительный взгляд и снова уставилась на
меня.
     - Фактически  мы с Джеком уже занимаемся новым делом, - поспешно сказал
я и принял глубокомысленный вид. - Джек, пойдем посмотрим на месте...
     - Это  куда  же  вы решили пойти взглянуть? - перебила она меня. - Не в
бар ли Финнегана?
     - Отличная  мысль!  - обрадовался Керман. - Может, Финнеган поможет нам
чем-нибудь?..
     - Прежде  чем  уйти,  посмотрите  вот  это, - Паула помахала перед моим
носом  конвертом. - Его принес швейцар. Он нашел конверт в одном из карманов
старого пиджака, который ты так великодушно подарил ему.
     - Моего  пиджака?  -  удивился я. - Странно... Я больше года не надевал
этот пиджак.
     - Это  видно  и  по  штемпелю  на конверте, - холодно заметила Паула. -
Письмо  было  отправлено  четырнадцать  месяцев назад. И ты, наверное, сунул
письмо в пиджак и забыл о нем. Это так похоже на тебя!
     - Не  могу  припомнить,  чтобы  я  его  раньше  видел, - пробормотал я,
рассматривая   запечатанный   конверт.  Адрес  был  написан  мелким  женским
почерком.
     - Если  учесть, что ты ничего не можешь вспомнить, пока не прибегнешь к
моей помощи, то это не удивительно, - язвительно сказала Паула.
     Я   вскрыл  конверт.  В  нем  оказалось  письмо  и  пять  стодолларовых
ассигнаций.
     - Великий  боже!  -  Керман  вскочил  на  ноги.  -  И  это  ты  подарил
швейцару?!
     - Только  твоей  критики мне не хватало, - мрачно произнес я и принялся
читать.

                                                "Крестуэйс, бульвар Футхилл.
                                               Оркид-сити. 16 мая 1948 года.

     Прошу  вас  посетить  меня по указанному выше адресу завтра в три часа,
чтобы  получить улики против того, кто шантажирует мою сестру. Мне известно,
что  вы  занимаетесь  подобной  работой.  Пожалуйста,  считайте  это  письмо
конфиденциальным и срочным. Посылаю пятьсот долларов в виде задатка.
                                                            Дженнет Кросби".

     Мы  долго молчали. Даже Керман не раскрывал рта. Больше года тому назад
мы  получили  предложение и задаток в пятьсот долларов и даже не подозревали
об этом.
     - Конфиденциальным  и срочным... - повторила Паула. - А ты хранил его у
себя  столько времени... И неизвестно, сколько этот конверт пролежал бы еще,
если бы не швейцар. Потрясающе!
     - Заткнитесь!  -  не выдержал я. - В конце концов, она не позвонила, не
потребовала   объяснений?   Ведь   письмо  могло  просто  затеряться.  Но...
подождите  минутку!  Она же умерла!.. Одна из девочек Кросби умерла, я точно
помню. И кажется, именно Дженнет, не так ли?
     - Да,  -  Паула  кивнула.  -  Но  я проверю. Сейчас же подниму все, что
известно о Кросби.
     Паула вышла.
     - Итак,  она  умерла...  -  сказал  я.  -  Полагаю, надо вернуть деньги
родным.
     - Если   мы  это  сделаем,  -  Керман  всегда  неохотно  расставался  с
деньгами,  -  то  пресса может пронюхать обо всем. История, подобная этой, -
не  слишком  хорошая  реклама  нашему  бизнесу.  Мы должны следить за каждым
своим  шагом, Вик. Гораздо умнее забрать денежки себе и не заикаться об этом
деле.
     - Этого   ни   в   коем   случае  нельзя  делать!  Мы  можем  оказаться
несостоятельными, но в любом случае должны оставаться честными.
     Керман снова растянулся в кресле.
     - Не  стоит  будить  спящую  собаку,  - философски заметил он. - Кросби
ведь был связан с нефтью, не так ли?
     - Да.  Но он умер. Его застрелили пару лет назад. - Я достал перочинный
ножик  и  принялся  ковырять  им  пресс-папье.  -  Ума не приложу, как могло
оказаться в пиджаке это письмо... Я никогда о нем не слыхал!
     Керман, хорошо знавший Паулу, усмехнулся.
     - Не  обращай  внимания  на  ее  придирки,  -  сказал  он.  - Хотя... Я
доволен, что она нападает не на меня.
     Я продолжал резать пресс-папье, пока не вернулась Паула.
     - Она  умерла от сердечного приступа - в тот же день, когда послала нам
письмо. Не удивительно, что ты больше не имел сведений о ней.
     - Сердечный приступ? Сколько же ей было лет?
     - Двадцать пять.
     Я отложил перочинный нож и закурил сигарету.
     - Гм...  В  двадцать  пять лет - сердечный приступ?.. Во всяком случае,
не мешает проверить. Что еще о ней известно?
     - Немного.  Самое  главное  о  ней  мы  уже  знаем... - ответила Паула,
садясь  на край стола. - Макдональд Кросби нажил свои миллионы на нефти. Был
женат  дважды.  Дженнет  -  его дочь от первой жены, Мэрилин - от второй. Он
отошел  от  дел  в  сороковом  году и поселился в Оркид-сити. До этого жил в
Сан-Франциско.  Дочери  не  похожи  друг на друга. Дженнет прилежно училась,
занималась  живописью.  Несколько  ее  картин выставлено в музее искусств. У
нее,  несомненно,  был  талант. Она была сдержана и немного резка. Мэрилин -
своенравная,  капризная  и  необузданная  натура.  Часто  попадала на первые
страницы газет, будучи замешана в скандальных историях.
     - Какого рода скандалы? - поинтересовался я.
     - Пару  лет  назад  сбила парня на Центральной авеню. Сказала, что была
пьяна,  что очень характерно для нее. Кросби подкупил полицию, и ее наказали
только  за  нарушение  правил  вождения.  В  следующий  раз совершенно голой
проскакала  на  лошади  по  бульвару  Орчил. С кем-то поспорила, что сделает
это, и выиграла пари.
     - Да, такая особа - подходящий объект для шантажа, - заметил я.
     Паула кивнула.
     - О  смерти  Кросби  вы, конечно же, знаете? Он чистил пистолет в своем
кабинете.  Случайный выстрел - и миллионера не стало. Три четверти состояния
он  оставил  Дженнет  и  одну  -  Мэрилин,  с  опекой. Когда умерла Дженнет,
Мэрилин  получила  все,  и,  кажется,  характер  ее  изменился. После смерти
сестры в прессе больше не упоминается о ее похождениях.
     - Когда умер Кросби?
     - В марте сорок восьмого года, на два месяца раньше Дженнет.
     - Вот как?.. - не удержался я.
     Паула продолжала.
     - Дженнет  была  очень  расстроена  смертью  отца.  Она никогда не была
сильной натурой, и в газетах писали, что это потрясение доконало ее.
     - Все  складывалось  очень  уж  удачно для Мэрилин... Мне это сильно не
нравится.  Возможно,  дорогая Паула, я слишком подозрительный человек, но...
Дженнет  пишет,  что  кто-то  шантажирует  ее  сестру.  Затем она умирает от
сердечного  приступа,  а  ее  деньги  переходят к сестре. Чертовски странное
совпадение!
     - Я  не  вижу,  что  тут можно сделать, - хмуро заметила Паула. - Мы не
можем представлять умершего клиента.
     - Ну,  это-то мы сможем, - я хлопнул ладонью по стодолларовым бумажкам.
- У нас два пути: либо вернуть эти денежки ее сестре, либо отработать их.
     - Четырнадцать  месяцев - слишком долгий срок, - с сомнением проговорил
Керман. - След остыл...
     - Если он был, - усомнилась Паула.
     - С  другой  стороны,  -  я откинулся на спинку кресла, - если в смерти
Дженнет  есть  что-то  подозрительное,  за  четырнадцать  месяцев кое у кого
появилось  приятное чувство безопасности... А когда человек чувствует себя в
безопасности,  он  расслабляется...  Я  думаю,  мне  стоит навестить Мэрилин
Кросби и поинтересоваться, на что она тратит деньги своей сестры.
     - Что-то  подсказывает  мне,  что  спокойная жизнь для нас кончилась, -
печально  проговорил  Керман.  -  Думаю,  что сегодня ее последний день. Мне
начинать работать немедленно или подождать, пока ты вернешься от Мэрилин?
     - Подожди,  пока  я  вернусь,  -  великодушно  разрешил  я,  вставая  и
направляясь к двери.


Глава 2

     Крестуэйс,   усадьба   Кросби,  была  скрыта  за  стеной  бугенвилей  и
австралийских  сосен.  А  за живой изгородью возвышался еще и высокий забор.
Тяжелые  ворота со смотровым окошком на правой створке усиливали впечатление
надежности  и  защищенности.  На  бульваре  Футхилл  было  с полдюжины таких
поместий.   Их  тылы  выходили  на  пустынное  озеро  Кристалл-лейк.  Каждое
поместье  отделял  друг  от друга примерно с акр земли, покрытой кустарником
или песком.
     Я  сидел  развалясь  в довоенном бьюике с откидным верхом и без особого
интереса  разглядывал  ворота.  На  ограде  было  написано название усадьбы,
которая   ничем   не  отличалась  от  усадеб  других  миллионеров.  Все  они
скрываются  за надежными стенами, ограждающими от нежелательных посетителей;
все  они  засажены  одинаковыми  цветами,  которые  одинаково  пахнут; имеют
одинаковые  ухоженные  лужайки и плавательные бассейны. Хотя сквозь ворота и
ограду  не  виден  был  бассейн,  но  я знал, что он великолепен. Если у вас
имеется  миллион  долларов, вы обязаны жить по образу и подобию миллионеров,
иначе вас будут считать чужаком.
     Никто  не  спешил открывать мне ворота. Я выбрался из машины и подергал
шнурок  звонка.  Где-то вдали негромко тренькнуло. Солнце нещадно припекало.
Температура,  казалось,  достигла  высшей своей точки. Я налег на ворота и с
удивлением  заметил, что они подались. За воротами я увидел ровную площадку.
Она  была  более  чем  достаточна для маневрирования танка, а не только моей
машины.  Трава  не  подстригалась  уже  несколько  месяцев, и две полоски по
краям  дороги  пожелтели,  как  осенью.  Нарциссы, тюльпаны и пионы склонили
свои  засохшие  головки.  Все  казалось  заброшенным  и  выгоревшим,  как  в
пустыне,  которая  начиналась  сразу за озером. Мне показалось, что я слышу,
как в гробу от злости ворочается старик Кросби.
     В  дальнем  конце  лужайки  виднелся  дом. Это был двухэтажный особняк,
крытый  красной  черепицей,  с  зелеными  ставнями  и  выступающим балконом.
Солнечные блики отражались в стеклах.
     Я  решил  пройти  к особняку пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего
внимания.  На  полпути  к  дому,  где  сквозь асфальт дороги проросла трава,
сидели  на  корточках три китайца и играли в кости. Они даже не посмотрели в
мою  сторону,  когда  я  подошел  и  остановился  рядом.  Для  них  явно  не
существовало ничего более важного, чем их занятие.
     Я  пошел дальше. В стороне от дороги располагался плавательный бассейн.
Воды  в  нем  не  было, дно заросло травой, как и дорога. Справа от дома шел
целый  ряд гаражей с двойными дверями. Невысокий парень в грязных фланелевых
брюках  сидел  на  канистре,  явно  пустой,  и  строгал деревянную чурку. Он
равнодушно посмотрел на меня.
     - Кто-нибудь есть в доме? - спросил я, доставая сигарету.
     Он долго молчал, видимо, решая, стоит ли мне отвечать.
     - Не видите - я занят!..
     - Вижу,  -  сказал  я,  выпуская  ему  в  лицо струйку дыма. - Буду рад
поговорить с тобой, когда ты освободишься.
     Он   продолжал  строгать,  не  обращая  на  меня  внимания.  Ничего  не
оставалось,  как  пройти  к  дому.  Поднявшись  на  крыльцо,  я нажал кнопку
звонка.  Похоронную  тишину  нарушило  слабое  дребезжание. Я спокойно ждал,
надеясь,  что  хоть  кто-то отреагирует на мое появление. Дверь открылась, и
некое  существо,  очевидно  дворецкий,  уставилось  на  меня.  Он  был  явно
недоволен,  как  человек,  которого  оторвали  от  интересного  сна. Это был
долговязый,  костлявый тип - со впалыми щеками, седой и небритый. Его черные
брюки  были  помяты,  словно он спал в них, рукава несвежей рубашки закатаны
до локтей.
     - Да? - произнес он, поднимая брови.
     - Мисс Кросби дома?
     - Мисс  Кросби  сейчас  не  принимает,  - отрезал он и сделал движение,
намереваясь закрыть перед моим носом дверь.
     - Я  ее  старый  друг,  и  меня она примет, - уверенным тоном сказал я,
подставляя  ногу  под  дверь.  -  Меня зовут Мэллой. Назовите мое имя, и она
примет меня, держу пари, она будет даже рада!
     Он  снова  попытался  закрыть дверь, но не принял во внимание мою ногу.
Когда дверь не закрылась, он удивленно посмотрел на меня.
     - А кто ухаживает за ней? - улыбнулся я.
     Дворецкий  смутился.  Он  был слишком вышколен, и за его жизнь с ним не
приключалось ничего такого.
     - Сестра Гарней...
     - Тогда я хотел бы повидать сестру Гарней.
     Воспользовавшись  его  замешательством, я всем телом навалился на дверь
и  очутился  в  большом  светлом  холле  с  широкой  лестницей.  На  верхней
ступеньке стояла женщина в белом.
     - Можете идти, Бенскин, - сказала она. - Я поговорю с ним.
     Тип  облегченно  вздохнул  и,  недоуменно  взглянув  на  меня, не спеша
удалился по коридору.
     Сестра  неторопливо  спускалась  с  лестницы,  давая мне возможность по
достоинству  оценить  ее  фигуру.  Я внимательно рассматривал ее. Блондинка,
алые  губки,  голубые  глаза,  - видно, сильная женщина и горячая, как пламя
ацетиленовой  горелки.  Будь  она  моей  сиделкой, я согласился бы всю жизнь
пролежать в постели...
     По  ее  глазам было видно, что она заинтересовалась мною не меньше, чем
я  ею.  Пухлые  губки  сложились  в  улыбку, глаза смотрели с надеждой и еле
уловимой тревогой.
     - Я  хотел  бы повидать мисс Кросби, - заговорил я. - Правда, я слышал,
она немного нездорова?..
     - Да.  И  боюсь,  в  настоящее  время  она  не  в  состоянии  принимать
посетителей.
     У нее было глубокое контральто.
     - Очень  жаль,  -  я  перевел  взгляд  на  ее ножки. У Бетти Гейбл они,
возможно,  получше,  но  ненамного.  -  Я только что приехал из города. Я ее
старый друг, но понятия не имел, что она нездорова.
     - Она больна уже несколько месяцев.
     Я  почувствовал,  что  с  сестрой  Гарней  не стоит затевать разговор о
Мэрилин Кросби.
     - Надеюсь, ничего серьезного?
     - Да. Но она нуждается в отдыхе и покое.
     - О,  здесь  достаточно  спокойно,  -  улыбнулся я. - Для вас, надеюсь,
тоже?
     - Спокойно?  Спокойно  бывает  только  в  гробу!  -  воскликнула она. -
Кажется, мне не стоило это говорить?..
     - Вы  можете  со  мной  не  церемониться,  -  уверил  я  ее. - Я парень
покладистый, и мне будет достаточно двойной порции виски с содовой.
     - Отлично,  -  ее  глаза  смотрели  вопросительно, и они прочли ответ в
моих глазах.
     - Если у вас нет ничего получше...
     - Если вы действительно хотите выпить, то пойдемте. Я знаю, где виски.
     Я  последовал  за  ней. Она шла медленно, и я любовался ее бедрами. Они
двигались, как бейсбольные мячи. Я бы долго мог идти вот так...
     - Садитесь,  -  пригласила  она,  указывая на уютное кресло в кабинете,
куда мы пришли. - Сейчас я приготовлю вам выпить.
     - Прекрасно,  -  согласился  я,  удобно располагаясь в кресле. - Но при
одном условии - я никогда не пью один. Такой уж у меня характер.
     - И у меня такой же,