она. - Дайте мой
подарок, мне пора идти.
     Я достал фотографию Германа Джефферсона и показал ей.
     - Ее муж.
     Она мельком взглянула на снимок.
     - Я  ошиблась.  Я  не  встречалась  с ее мужем. Пожалуйста, отдайте мой
подарок!
     - Ты только что сказала, что встречалась с ним.
     - Я ошиблась.
     Мы  смотрели  друг на друга. По выражению ее лица я понял, что напрасно
трачу время. Больше она мне ничего не скажет. Я отдал ей деньги.
     - Ты  получишь  больше, если расскажешь о Германе Джефферсоне, - сказал
я без особой, впрочем, надежды.
     Моя гостья направилась к двери.
     - Мне ничего о нем неизвестно. Спасибо за подарок.
     Она  открыла  дверь  и  исчезла  за  ней, дразняще покачивая бедрами. Я
понимал,  что остался в дураках, но меня это не очень беспокоило, так как за
все расплачивался Джефферсон-старший.


     Устав  валяться  на  кровати,  я  решил  пойти куда-нибудь пообедать. В
коридоре  мне  снова  на  глаза  попалась  Лейла. Она переоделась в нарядный
пурпурный с золотом чунгазан, а в волосы воткнула белый цикламен.
     - Та девушка недолго у вас задержалась. Зачем вы ее привели?
     - У  нас  была просто деловая встреча, - оправдывался я, запирая дверь.
- Мне нужно было поговорить с ней.
     - О чем? - подозрительно спросила Лейла.
     - О  том,  о  сем, - неопределенно ответил я, оглядывая Лейлу. Она была
очень мила.
     - Может, пообедаем вместе?
     Ее лицо оживилось.
     - Это  чудесная  идея! - Она метнулась в свою комнату, схватила сумочку
и  присоединилась  ко  мне.  -  Я  проголодалась  и  поведу  вас  в отличный
ресторан. Там очень вкусно кормят, и это обойдется совсем недорого.
     Мы  прошли  мимо  портье,  занятого  подсчетами  на нообаке - старинных
счетах   с  бусинками.  Его  старые  желтые  пальцы  бегали  по  бусинкам  с
изумительной  быстротой. Он даже не повернул голову в нашу сторону. Выйдя на
улицу, мы повернули к стоянке такси.
     - Нам  до  парома,  -  объяснила  Лейла.  -  Ресторан  находится на той
стороне.
     Пока  мы  добирались,  Лейла  рассказывала  мне  о  фильме, который она
видела  двенадцать  дней назад. Я понял из ее рассказа, что китаянки обожают
кино.  В  это  нетрудно  было  поверить,  глядя  на  очереди  возле  каждого
кинотеатра.  Лейла  объяснила  мне,  что  очереди стоят с самого утра, чтобы
получить  лучшие  места. Когда мы переправились через пролив, она предложила
пройти  пешком  по  Натан-роуд,  нагулять  аппетит.  Идти  по  улице рядом и
разговаривать  было  почти невозможно. В это время Коолум запружен народом и
прогулка  требует особой сноровки. Наш путь освещали яркие неоновые рекламы.
Я  пришел  к  выводу,  что китайские иероглифы на рекламах выглядят особенно
изысканно.  Они  лишены  банальности  надписей,  которые  можно  прочесть, и
потому  для нас, белых, становятся таким образом в один ряд с произведениями
искусства.  Наконец  мы  добрались  до  ресторана, расположенного на боковой
улочке, кишевшей детьми.
     - Здесь мы сможем хорошо поесть, - сказала Лейла.
     Ресторан  сразу  оглушил  меня,  хотя  посетителей  практически не было
видно.  Каждый  столик  скрывался  за  ширмой.  Слышался  стук палочек, звон
посуды  и  высокие китайские голоса. Хозяин проводил нас за ширму, улыбнулся
Лейле  и  удалился.  Лейла  положила  сумочку на стол, прочно утвердилась на
стуле и одарила меня сияющей улыбкой.
     - Заказывать  буду  я, - заявила она. - Сначала жареные креветки. Потом
суп  из  акульих плавников, потом запеченные цыплята - это здешнее фирменное
блюдо.  Потом  я  подумаю,  что еще заказать, но сначала обязательно жареные
креветки.
     Она  быстро  заговорила с официантом на кантонском диалекте. Когда тот,
приняв заказ, ушел, Лейла перегнулась через стол и похлопала меня по руке.
     - Я  люблю  американских  джентльменов.  Они  так энергичны и к тому же
очень интересны в постели... и у них много денег.
     - Не  очень-то  полагайся  на  это,  -  сказал  я.  -  Иначе  тебя ждет
разочарование. Ты давно в Гонконге?
     - Три  года.  Мне  удалось  бежать  из Китая только потому, что у моего
двоюродного  брата  была  джонка. Он переправил меня в Макао, а оттуда я уже
попала сюда.
     Официант  принес  китайское  вино и разлил его в маленькие чашечки. Оно
оказалось подогретым и довольно крепким. Когда официант вышел, я спросил:
     - Может, ты знаешь Джоян Чунг? Она тоже беженка.
     Лейла удивилась.
     - Конечно, я ее хорошо знаю. А откуда ты слышал о ней?
     - Мы  не знакомы. - ответил я. Пришлось сделать паузу, так как официант
принес чашки с большими креветками, запеченными в золотистом тесте.
     - Но  откуда  вам  известно  ее  имя?  -  спросила  Лейла,  подхватывая
креветку палочками и ловко обмакивая в соевый соус.
     - Она  вышла замуж за моего знакомого, когда-то мы жили в одном городе,
-  сказал  я и уронил креветку на стол. Но тут же подхватил ее и на этот раз
умудрился  отправить  в  рот.  Креветка  оказалась не только съедобной, но и
вкусной. - Может, ты встречалась с ним? Его звали Герман Джефферсон.
     - О,  конечно,  -  Лейла  ела  с  изумительной  скоростью.  Половина ее
креветок  уже  исчезла.  Я  же  едва  одолел  треть.  - Мы вместе с Джоян из
Кантона. Ей повезло, она вышла замуж за американца.
     Официант  принес  блюдо  риса,  зажаренного  вместе  с мелко нарезанной
ветчиной,  креветками  и  яйцами.  Лейла  наполнила свою чашку, и ее палочки
снова  замелькали, с невероятной быстротой. Я безнадежно отстал - не хватало
опыта и сноровки в обращении с таким экзотическим инструментом.
     - Они  жили  в  гостинице?  - спросил я, роняя рис на скатерть и тщетно
пытаясь угнаться за Лейлой.
     Она утвердительно кивнула, продолжая виртуозно орудовать палочками.
     - В течение трех месяцев мы были соседями. Но потом он исчез.
     Нам  подали  большую  чашку  с супом из акульих плавников. Лейла тут же
отлила часть себе в пиалу.
     - Как это - исчез?
     Она пожала плечами.
     Поскольку  суп  можно  было  есть  ложкой,  мне  удалось практически не
отстать от китаянки.
     - Не нуждался в ней больше?
     - Почему не нуждался?
     Лейла бросила на меня циничный взгляд, продолжая поглощать суп.
     - Он  женился на ней только для того, чтобы она его содержала. Когда он
стал делать деньги сам, она ему стала не нужна.
     - Как  же  это  она ухитрялась содержать его? - спросил я, заранее зная
ответ.
     - Она  развлекала  джентльменов, как и я, - ответила Лейла и безмятежно
посмотрела на меня. - У нас нет другого способа зарабатывать деньги.
     Вновь  появился  официант.  Он  принес  небольшую  циновку  и церемонно
расстелил на полу. Лейла возбужденно заерзала на стуле.
     - Это для печеного цыпленка.
     Затем   китайчонок   принес   в  корзинке  нечто  напоминающее  большое
страусиное яйцо и перекатил его на циновку.
     - Сначала  цыпленка натирают разными пряностями, а потом заворачивают в
листья  лотоса,  -  пояснила  Лейла.  -  Затем  обмазывают глиной и кладут в
жаровню на пять часов. Видите, глина затвердела.
     Мальчик  достал  молоток  и сильно ударил по образовавшейся "скорлупе".
Яйцо  треснуло. В воздухе разлился восхитительный аромат. Официант и мальчик
сели  на  корточки  друг против друга. Мальчик начал разворачивать листья, а
официант   выкладывать   цыпленка  на  блюдо.  Птица  была  так  великолепно
приготовлена, что мясо полностью отставало от костей.
     Искусным  движением  официант  разложил цыпленка по тарелкам, и палочки
Лейлы  снова  пришли  в  движение. Я попытался не отставать, но потом бросил
это  занятие  и  взялся  за  птицу  основательно. Руками. Всю прелесть этого
восхитительного блюда нельзя передать словами.
     - Ну как, нравится?
     Я усмехнулся.
     - Еще бы!..
     Я  счел,  что  сейчас неподходящее время задавать девушке вопросы, и мы
доели  цыпленка  в  молчании.  Затем  Лейла заказала грибы, побеги бамбука и
соленый  имбирь.  А в заключение - миндальный пирог. На этот раз я сдался. Я
сидел,  покуривал  сигарету и поражался: как может такая миниатюрная девочка
проглотить столько продуктов.
     Через двадцать минут она отложила палочки и удовлетворенно вздохнула.
     - Вы получили удовольствие?
     Я  смотрел  на нее с восторгом. Человек, который может столько съесть и
при этом сохранить стройную фигуру, заслуживает уважения.
     - Да, огромное, - ответил я.
     Она улыбнулась.
     - Можно взять у вас сигарету?
     Я подал ей сигарету и щелкнул зажигалкой.
     - Может  быть,  вернемся  в  отель? Самое время заняться любовью. После
такого обеда это было бы совсем неплохо.
     - Еще  рано...  -  сказал я. - У нас впереди целая ночь. Расскажи мне о
Германе  Джефферсоне.  Ты  сказала,  что  у  него появились деньги через три
месяца после женитьбы. Откуда?
     Она  нахмурилась.  Я  видел,  что  предмет  беседы  -  Джефферсон  - ей
наскучил.
     - Не  знаю.  Джоян  не говорила мне. Она только сообщила, что Герман ее
бросил. Перестал в ней нуждаться, так как сам начал делать деньги.
     - Она не сказала тебе, каким образом?
     - Нет, это не мое дело.
     - Он не вернулся назад?
     - О,  время от времени он возвращался к ней. - Лейла состроила гримасу.
- Мужчинам нужно разнообразие. Но приходил только переночевать.
     - Что сделала Джоян, когда он оставил ее?
     - Что  сделала?  -  Лейла  удивленно  посмотрела  на  меня. - Что же ей
оставалось делать? Она продолжала работать, как и раньше.
     - Развлекала джентльменов?
     - А как же иначе она могла жить?
     - Но  если у Джефферсона появились деньги, а Джоян была его жена, то он
должен был давать ей что-то.
     - Он не давал ничего.
     - Ты знаешь, где он поселился, уйдя от нее?
     - Джоян  сказала мне, что Герман снял у китайца-игрока большую виллу на
Рипали-бей.  Я  видела  ее.  -  Лейла  завистливо  вздохнула.  -  Там  очень
красиво...  Мраморная  лестница  спускается  к  самому  морю.  А в маленькой
гавани - лодка с мотором.
     - Джоян бывала там?
     Лейла покачала головой.
     - Ее не приглашали.
     Подошел  официант,  кланяясь и непрерывно улыбаясь, подал счет, который
оказался  до  смешного  маленьким.  Я  расплатился,  а  Лейла  в  это  время
наблюдала за моей реакцией.
     - Это был прекрасный обед.
     - Тогда, может быть, пойдем в отель и займемся любовью?
     Я  находился в Гонконге, где царила странная атмосфера подчинения людей
своим  чувствам  и  потребностям. Мой отказ огорчил бы ее. Кроме того, я еще
ни  разу  не  спал с китаянкой. Мне подумалось, что ее приглашением не стоит
пренебрегать.
     - Хорошо, - я поднялся со своего места. - Вернемся в отель.
     Покинув  ресторан  под  несмолкаемый  аккомпанемент палочек, мы вышли в
темную шумную ночь и медленно пошли по Натан-роуд.
     - Может,  вы  купите  мне  небольшой  подарок?  -  беря  меня под руку,
попросила Лейла.
     - А что бы ты хотела?
     - Сейчас покажу.
     Мы  прошли  немного  вперед,  и она подтащила меня к витрине небольшого
магазина.
     - Мне  бы хотелось иметь на память о вас колечко. Пусть недорогое. - Мы
вошли  в  лавку  и, она выбрала кольцо с поддельным нефритом. Невесть какое,
но  девушка  была  от  него  в  восторге.  Ювелир запросил сорок гонконгских
долларов.  Лейла  отчаянно  торговалась  и  наконец  получила  украшение  за
двадцать пять.
     - Я  всегда  буду  носить  его,  -  сказала она, с улыбкой глядя на мой
подарок. - И всегда буду вспоминать о вас. А теперь скорее в отель!
     Она потерялась, когда мы сходили с парома.
     Даже  сейчас  я  толком  не  могу  понять,  как  это  произошло.  К нам
двинулось  такси,  и  в  это  время трое здоровенных китайцев толкнули меня.
Один  из  них  извинился  на  чистом  английском  языке, в то время как двое
других  неподвижно стояли рядом со мной. Затем вся троица села в поджидавший
их автомобиль и они уехали.
     Когда  я  опомнился,  Лейлы  не  было.  Казалось,  тротуар  разверзся и
поглотил девушку.


     Пятнадцать  бесполезных  минут  я  провел  у широкого причала в поисках
Лейлы.  Тревога не покидала меня. Убедившись, что ее здесь нет, я отправился
в гостиницу.
     Старик-портье все еще дремал за своей конторкой.
     - Лейла не возвращалась? - с надеждой спросил я.
     Он поднял на меня тяжелые веки, безучастно взглянул и ответил:
     - Я не говорю по-английски.
     Быстро  взбежав  по  лестнице,  я  бросился к комнате Лейлы. Дверь была
приоткрыта.  Я  толкнул  ее, нашарил выключатель и зажег свет. Затем зашел к
себе,   оставив   дверь   ее   комнаты  открытой,  чтобы  не  пропустить  ее
возвращения.  Усевшись  на  кровать, я закурил сигарету и стал ждать. Прошел
час.  Я  устал и прилег. Убаюканный жарой и плотным ужином, незаметно уснул.
Когда  солнечные  лучи  просочились  сквозь  штору,  я  поднял  голову  и  с
удивлением  обнаружил,  что  часы показывают 7.40. Заглянул в комнату Лейлы.
Она  по-прежнему  была пуста. У меня по спине пробежал холодок предчувствия.
Я  понял,  что  с  девушкой  случилось  что-то  нехорошее.  Может  быть,  ее
похитили, так как она много знала и это кого-то не устраивало.
     Необходимо  было  что-то  предпринять.  Я  быстро  побрился,  вымылся в
треснутом  тазу,  насколько это было возможно, и надел чистую рубашку. Потом
запер  дверь  и  спустился  по  лестнице. За стойкой дежурил мальчик, скорее
всего внук старика.
     - Лейла  так и не возвращалась? - спросил я. Мальчик смущенно улыбнулся
и поклонился. Видно он не понял ни слова.
     Взяв  такси,  я  поехал  в  полицейское  управление. Мне повезло. Около
дверей  я  встретил шефа-инспектора Маккарти. Мы отправились в бар на первом
этаже,  где  выпили  крепкого чаю. Я все рассказал Маккарти. Его отношение к
этой  истории  меня  взбесило:  флегматичность  британских полицейских могла
даже телеграфный столб вывести из себя.
     - Говорю  вам, с ней что-то случилось! - закричал я. - Я в этом уверен!
Она  была  рядом со мной, потом внезапно испарилась. А в отель до сих пор не
вернулась!..
     Маккарти вытащил трубку и стал неторопливо набивать ее.
     - Не  стоит  так  волноваться. У меня пятнадцатилетний опыт обращения с
подобными   девицами.  Сегодня  она  здесь,  завтра  там.  Вероятно,  что-то
заинтересовало  ее  больше, чем вы. Это их обычная уловка. Они вытягивают из
вас все, что можно, и... исчезают.
     Стараясь сдержаться, я сказал:
     - Тут  совершенно  другое  дело. Мы собирались вернуться в гостиницу...
О,  черт  возьми!..  Кто-то  решил,  что  она  слишком  много  болтает, и ее
похитили.
     - О чем болтает?
     - Я расследую дело об убийстве, а она знала Джефферсона и его жену.
     Маккарти  выпустил  дым  изо рта и по-отечески мило улыбнулся. Я видел,
что он принимает меня за еще одного сумасшедшего американца.
     - Какую  же  информацию  она  могла вам дать об убийстве, совершенном в
Америке?
     - Она  рассказала  мне, что Герман Джефферсон снимал дом на Рипали-бей.
Откуда-то у него появилось много денег, и он ушел от жены.
     Он все так же безмятежно улыбался:
     - Дорогой  мой, не стоит серьезно полагаться на рассказы проститутки...
Это же несерьезно.
     - Итак,  вы  думаете,  что я простак и она обвела меня вокруг пальца, и
не вернулась в гостиницу только для того, чтобы я провел беспокойную ночь?
     Маккарти усмехнулся.
     - Остаться с кем-нибудь на ночь - ее ремесло.
     - Вы не знаете, живут ли какие-нибудь американцы на Рипали-бей?
     - Кажется, живут.
     - Вам было бы известно, если бы Джеффермон там жил?
     - Разумеется. Но он там не жил.
     - Следовательно, девушка обманывала меня?
     Он пожал плечами.
     - Вполне возможно.
     Я понял, что напрасно трачу время, и встал.
     - Благодарю за чай. Надеюсь, что еще встречусь с вами.
     - Всегда буду рад вам помочь.
     Я  вернулся  в отель. Старик-портье уже занял свое место за стойкой. Он
поклонился  мне.  Было  бы  неплохо  расспросить  его,  но  языковый  барьер
оказался  непреодолимым препятствием. Если и можно добиться от него чего-то,
вначале  следует  найти  переводчика.  Тут я вспомнил про "Гида - говорящего
по-английски",  который  вручил мне в аэропорту визитную карточку. Возможно,
он  поможет...  Направляясь  в  свою  комнату, я обратил внимание, что дверь
номера  Лейлы  закрыта. Я постучал. Ответа не последовало. Я повернул ручку,
но дверь не поддалась. Я постучал еще раз, прислушался - ни звука.
     Было  еще  слишком  рано,  чтобы  что-то  предпринять.  Я  снял куртку,
галстук  и  ботинки  и  растянулся на кровати. Немного подумал о предстоящих
делах, потом задремал.
     Часов  в  десять  меня  разбудил  осторожный  стук.  Я слез с кровати и
открыл  дверь. На пороге стоял китайчонок и непрерывно кланяясь, указывал на
лестницу.  Наскоро  одевшись,  я  пошел  за  ним.  Старик-портье передал мне
телефонную трубку. Звонил шеф-инспектор Маккарти.
     - Я  по  поводу  той  девушки,  о  которой  вы недавно беспокоились. Вы
говорили, что купили ей кольцо с нефритом?
     Я оцепенел.
     - Да... С поддельным нефритом.
     - Не  могли  бы  вы приехать в полицейский участок на Читам-роуд? Это в
Коолуме.  У  них  там девушка, возможно, та, о которой вы говорили. У нее на
руке кольцо с нефритом.
     - Она мертва?.. - прохрипел я.
     - О,  вполне,  - я почти почувствовал запах дорогого табака, исходивший
из  его  трубки.  -  Если вы опознаете ее, это нам здорово поможет. Спросите
сержанта Хэмиша.
     - Еще один шотландец?
     - Совершенно верно, в полиции много шотландцев.
     - Рад за Шотландию, - сказал я со злостью и повесил трубку.
     Через  сорок  минут  я  поднимался  по  ступенькам  лестницы, ведущей в
полицейский  участок  на  Читам-роуд.  На  стене  огромного  вестибюля висел
стенд,  за  стеклом  которого  размещались  ужасные  фотографии, сделанные в
морге.  Здесь  были изображены мужчины и женщины, найденные в проливе или на
улицах  города.  Подписи на английском и китайском языках призывали опознать
их.  Дежурный  провел  меня  в комнату к молодому человеку с суровым лицом и
волнистыми  светлыми  волосами.  Когда  я представился, он кивнул и сообщил,
что он и есть тот самый сержант Хэмиш.
     - У вас труп, который я должен опознать, - мрачно сказал я.
     Он  достал  из  кармана  прокуренную трубку из корня шиповника. Похоже,
вся  полиция  Гонконга  курит трубки. Набивая табак, он без всякого интереса
разглядывал меня.
     - Совершенно  верно. Шеф-инспектор надеется, что вы сможете нам помочь.
Должен  предупредить,  картина  не  из приятных. Должно быть, она попала под
паром.
     Холодный пот выступил у меня на лбу.
     - Эти  чертовы  китаезы  постоянно  кончают  с  собой,  -  сказал он. -
Ежедневно  у  нас  бывает  до  шести  трупов.  Они просто воспринимают жизнь
невсерьез.
     Он  поднялся,  и  мы  пошли  по  коридору в морг. Трупы, их было много,
лежали  под  грубыми простынями. Видимо, прошедшая ночь была для полицейских
слишком  беспокойной.  Сержант  подвел  меня  к  столу,  покрытому клеенкой,
поднял  ее  за  край  и  показал  женскую руку. На пальце тускло поблескивал
искусственный нефрит.
     - Я  ел за завтраком яичницу с беконом, - сказал он. - Так что, опознав
ее по кольцу, вы избавите меня от риска выдать завтрак обратно.
     Я  смотрел  на  кольцо  и на маленькие тонкие пальцы. Это было то самое
кольцо, которое я купил Лейле.
     - Да, это то кольцо, которое я ей подарил, - с трудом произнес я.
     - Хорошо, я так и скажу шефу-инспектору.
     Я  сделал  над  собой  усилие  и  бросил  взгляд на то, что осталось от
Лейлы. Я обязан был попрощаться с ней.
     Я  вспомнил,  как  она  радовалась  креветкам  и жареному цыпленку, как
сверкали ее глаза в ювелирной лавке...
     Я знал Лейлу совсем недолго, но она оставила след в моей душе...
     Когда  я  сошел  с  парома, меня уже поджидал детектив. Это был кру