йдете
мою комнату?
     - Не   беспокойся,  и  приходи,  как  только  освободишься.  Раздобудь,
пожалуйста,  расписание  поездов  и  чего-нибудь  поесть,  если  можно... Но
устрой так, чтобы никто не заподозрил, что я здесь.
     - Можете  рассчитывать  на  меня.  Поднимайтесь в комнату, я буду через
несколько минут.
     Он обнял ее и на мгновение прижал к себе.
     - Ты замечательная девочка, Эффи. Я знал, что могу положиться на тебя.
     Она  прижалась  к руке Корридона, и в этом жесте было столько обожания,
что он растрогался.
     - Вас ищет полиция? - спросила она, и голос ее дрогнул.
     - Боюсь,  что  да,  -  спокойно  ответил он. - Но ты не беспокойся, все
будет в порядке. Мы ждем тебя.
     Он  подошел  к  Энн.  Прислонившись  к грязной стене, девушка терпеливо
ждала его.
     - Пошли, - коротко сказал он. - Эффи предлагает нам свою комнату.
     На  пути  они  никого  не  встретили.  Войдя,  Корридон опустил шторы и
только тогда включил свет. Энн сняла плащ.
     - Давайте  я  его повешу, - Корридон снял пальто и повесил его вместе с
ее плащом на гвоздике за дверью.
     - Вы  бы  лучше сели на кровать, так удобнее, чем на стуле, - предложил
он.
     Энн пересела на кровать.
     - Не  скажете теперь, что ведете растительный образ жизни, - сказал он,
улыбаясь.
     - Писать  картины,  -  возразила  она  не без иронии, - еще не означает
вести  размеренный  образ жизни... А сейчас я не могу не думать о тех троих.
Не представляю, как им удастся вырваться!..
     - Держу  пари,  что все будет о'кей! Они не новички в подобных делах, и
чтобы  их  задержать,  надо здорово попотеть. Скорее всего, они пробились, и
нам  следует  быть  начеку.  Поэтому  еще  раз  предлагаю вам: возвращайтесь
домой!  В  настоящий  момент вы еще ни в чем не замешаны, но если останетесь
со мной, наживете крупные неприятности.
     - Я  вижу,  вы  упорно  хотите  избавиться  от  меня?  Но  я  не  боюсь
неприятностей и отлично выпутаюсь из них сама. В этом я похожа на Брайана.
     - Похоже,  что  так,  -  суховато проговорил он. - И все же не понимаю,
почему  вы  так  стремитесь попасть в лапы полиции. Ведь вы можете добраться
до острова и без нас!
     - Мне  казалось,  что  мы  уже  договорились,  -  ее  глаза  насмешливо
блеснули.
     - Да,  но  это было до столкновения с полицией, - терпеливо увещевал ее
Корридон. - Сейчас обстоятельства изменились...
     - Я  уже  потеряла  троих  из  вашей  банды  и  решила не терять вас, -
серьезно  сказала  она. - К тому же, вы никогда не найдете этот островок без
меня.  А  я  хочу,  чтобы вы попали туда раньше этой троицы. Если они вообще
туда доберутся...
     Он задумчиво смотрел на нее, нахмурив брови.
     - Вы  меня  удивляете...  Никогда  не  видел таких женщин! Вы не имеете
понятия  об  этом  мире,  почти не знаете меня, и все же собираетесь идти со
мной...
     Она рассмеялась...
     - Нет,  серьезно  -  это  выше  моего  понимания,  - смущенно признался
Корридон.
     - Неужели  вы  думаете, что я всю войну так и просидела дома? - смеясь,
спросила  она.  -  Ошибаетесь... Война перевернула всю мою жизнь! И война же
научила  меня  различать  хорошее и дурное. Я долго пыталась войти в прежний
ритм  жизни,  но  преуспела  в этом лишь наполовину. И тут появились вы... -
Она  озорно  улыбнулась  и  продолжала:  -  А  может,  я просто люблю острые
ощущения, люблю рисковать...
     - А что вы делали во время войны? - живо поинтересовался Корридон.
     - То  же  самое, что и вы. Я вас сразу не узнала, но теперь догадалась,
кто  вы. Часто слышала легенды о вас. Вашим инструктором был Ричи, не правда
ли? А моим - Мессингам. Но нам с вами не удалось встретиться в школе...
     - Мессингам?  Боже мой! Не хотите же вы сказать, что были в той команде
отчаянных девушек? - Глаза Корридона блестели.
     - Вот именно. За моей спиной десять парашютных прыжков...
     - Когда  нам  сказали  о женском парашютном десанте, мы вначале решили,
что  это какой-то секретный пароль, новое оружие. Надеюсь, Мессингам никогда
не  узнал, что мы выделывали с этим отрядом! Вы ведь должны знать кое-что об
этом, а? Нет, кроме шуток, - вы действительно были в бригаде Мессингама?
     - Но  тут  нет  ничего  удивительного!  Вам, наверно, кажется, что меня
очень  легко испугать? Ошибаетесь! Вы не представляете, какая я сильная! Так
что не беспокойтесь за меня. Я смогу выпутаться из любого положения.
     - Очень  хотелось бы в это поверить, - сказал Корридон, который питал к
питомцам  Мессингама  глубокое  уважение.  -  Пожалуй,  это  кое-что меняет.
Теперь  понятно, почему вы хотите участвовать в этой истории. Что ж, не буду
вас отговаривать. Вы ведь только продолжаете прежнюю игру...
     В  дверь тихонько постучали, и вошла Эффи, неся поднос с едой. Она чуть
не  выронила  свою  ношу,  когда  увидела Энн. Корридон, наблюдавший за ней,
увидел,  как  по ее лицу мелькнула тень и оно стало угрюмым и неприветливым,
что очень ей не шло.
     - Входи,  Эффи,  -  сказал  он,  принимая  поднос.  -  Я хочу, чтобы вы
познакомились. Энн Мэллори, я представляю вам своего лучшего друга Эффи.
     Но  даже  эта маленькая лесть не улучшила настроения Эффи, и, когда Энн
сказала:  -  Как  мило  с  вашей  стороны,  что  вы  нас приютили, - девушка
отвернулась  и  покраснела. Она сразу почувствовала в незнакомке соперницу и
возненавидела ее.
     - А  расписание поездов?.. - спросил Корридон, ставя поднос на стол. Он
посмотрел на часы: было немногим больше девяти.
     - Сию  минуту,  мистер  Корридон,  -  проговорила  девушка  и  вышла из
комнаты.
     Корридон показал ей вслед язык.
     - Садитесь за стол, - пригласил он Энн, - нам нельзя терять ни минуты.
     Энн  не  нужно  было  упрашивать.  Она  взяла  сэндвич  с  цыпленком  и
подвинула тарелку к Корридону.
     - Она влюблена в вас?
     - Кто?  Эффи?  -  Он  пожал плечами. - Возможно. И в этом моя вина. Она
очень  мила.  Я  ее  знаю  очень  давно и хотел помочь избавиться от заячьей
губы. Она всегда была мне верным товарищем, но не больше.
     Он  сказал  это  не очень искренним тоном, и Энн почувствовала, что ему
очень неловко.
     - Интересно,  где  сейчас  те  трое?  - начала она, тактично меняя тему
разговора.  -  Ни  в  коем  случае  нельзя допустить, чтобы они появились на
острове раньше нас...
     - Я надеюсь прямо здесь получить нужные сведения.
     Вернулась Эффи с железнодорожным расписанием.
     - А  теперь послушай меня, Эффи, - сказал Корридон. - Я должен покинуть
Лондон.  Бесполезно  вдаваться  в подробности: чем меньше ты будешь знать об
этом,  тем  лучше.  Мы сегодня вечером отправляемся в Шотландию, и нам нужна
провизия  на  дорогу.  К  тому  же  надо,  чтобы ты проводила нас на вокзал.
Полиция,  несомненно,  следит  за  вокзалами,  и  если удастся незамеченными
сесть на поезд, это будет большой удачей. Ты согласна помочь нам?
     Ее сердце обливалось кровью при мысли о том, что он едет с женщиной.
     - Будь  добра, приготовь нам немного продуктов в дорогу и попроси Макса
подняться  сюда,  - сказал он, открывая справочник. - Постарайся, чтобы Цани
ничего не заметил.
     - Постараюсь, - бесцветным голосом сказала Эффи и вышла из комнаты.
     - Бедная  девушка!  Она  принимает  меня  за соперницу, и мне это очень
неприятно,  - обеспокоенно проговорила Энн. - Вы не могли бы ее разуверить в
этом?
     - Это  не так просто, - пробормотал Корридон. Нахмурившись, он принялся
изучать  расписание  и, оторвавшись от него, бросил быстрый взгляд на Энн. -
Нужно, чтобы я сам был в этом вполне уверен... - добавил он.
     Она посмотрела на него удивленно, но не недовольно, чего он боялся.
     - Вы не должны говорить такие вещи! - Она упрямо тряхнула головой.
     Он снова склонился над справочником.
     - Молчу,  молчу,  - проворчал он, пробегая глазами колонку цифр. - Дело
в  том,  что я из тех людей, которые не умеют скрывать своих чувств. Да вы и
сами  догадались  об  этом! - И так как она ничего не ответила, продолжал: -
Есть  поезд на Дурбан в час ночи, с вокзала Кингс-кросс. Мы приедем на место
завтра в полдень. Стоит попробовать?
     - Вы думаете, полиция взяла под наблюдение вокзалы?
     - Конечно!   Они   это  сделают  в  первую  очередь.  А  если  те  трое
ускользнут...  Да  перед  каждой мышиной норой поставят по флику! Вот почему
нам  так  необходима  помощь  Эффи.  Она  купит билеты. Мои приметы известны
повсюду, а теперь, скорее всего, и ваши.
     Энн принялась шарить по карманам.
     - Сигарету  бы.  Я  свои  оставила дома... Жаль все же, что я не успела
уложить чемодан...
     - Я  тоже без чемодана, - сказал Корридон, протягивая ей пачку сигарет.
-  Он  остался  у  Холройда,  и теперь полиции известно, что я был там. Надо
быть  идиотом, чтобы не подумать об этом! - он выразительно постучал кулаком
себе по лбу.
     Дверь  приоткрылась,  и  в  нее  просунулась  голова  Макса. Его глазки
перебегали  с  Корридона  на  Энн,  губы  были  сложены трубочкой, словно он
собирался присвистнуть.
     - Ты хотел меня видеть?
     - Входи  и  закрой  дверь!  -  коротко  ответил  Корридон.  -  Не стоит
представлять  вас  друг  другу  -  чем  меньше  ты  будешь знать, тем меньше
придется врать.
     Макс низко поклонился Энн.
     - Я буду безутешен всю жизнь, - шутливо проговорил он.
     - Довольно,  - резко оборвал он Макса. - Маркиза ты будешь изображать в
другой раз. Ты ничего не слышал о стрельбе на Чейн-уолк?
     - Еще бы! - улыбнулся Макс. - Об этом только и говорят в клубе!
     - Что там произошло?
     - А  ты  не  знаешь?  Нет,  серьезно?..  - Макс с удивлением смотрел на
него. - Я думал, ты был главным героем этого спектакля.
     - Так что там произошло? - нетерпеливо повторил Корридон.
     - Это  были  те  трое, что прихлопнули фликов в отеле Энфилд! - Макс не
скрывал  своего  восхищения. - Полиция получила сведения, что их можно найти
в  студии  на Чейн-уолк. Флики окружили дом. Однорукий задержал полицейских,
пока  те двое спасались через черный ход. Пальба была отчаянной. Хотелось бы
там  поприсутствовать...  Давненько  такого не бывало! Похоже на перестрелку
на Сидней-стрит. Хотя ты этого не помнишь, ты был еще младенцем...
     - Оставь в покое Сидней-стрит! Так им удалось бежать?
     - Да,  двоим...  Однорукого пристрелили. А жаль! Судя по всему, это был
отчаянный  парень.  -  Макс  печально покачал головой. - Другой набросился с
ножом  на  флика,  караулившего  черный ход, убил его и умудрился ранить еще
одного.  Кажется,  и  сам при этом был ранен, но, может, это выдумка фликов.
Во всяком случае, двое скрылись.
     Корридон и Энн переглянулись.
     - Хорошо,  Макс, это все, что я хотел знать. Ни слова обо мне, понятно?
Особенно этому пройдохе Цани!
     - Я  не  скажу  ни  слова.  -  Он внимательно посмотрел на Корридона. -
Ходят слухи, что ты как-то связан с теми тремя... Это правда?
     - Сейчас не время для расспросов, - взгляд Корридона стал жестким.
     - Понятно.   Я  хотел  предупредить  тебя...  Полиция  полна  решимости
поймать ту парочку. Все флики страны подняты на ноги. Будь осторожен.
     - Буду.  -  Корридон  вытащил два билета по пять фунтов. - Возьми, купи
себе галстук.
     Тонкие пальцы Макса ловко поймали билеты.
     - Мне  просто позарез нужен новый галстук, - согласился он. - Во всяком
случае, спасибо. Это все, что я могу сделать для тебя?
     Корридон кивнул.
     - До скорого, Макс, - сказал он.
     Пианист снова склонился перед Энн.
     - Дорогая   мисс,   надеюсь,   когда   мы   с   вами   снова  увидимся,
обстоятельства будут более благоприятными.
     И он ушел так же тихо, как и появился.


     С  потолка  часовни  свисала  одинокая  электрическая  лампочка,  слабо
освещая  лавку  в  середине  помещения.  Две  восковые свечи горели по обеим
сторонам  алтаря,  и большое серебряное распятие отражало их тусклый свет. В
часовню  вошла  старая  дама и села в глубине помещения, закрыв лицо руками.
Ее   громкое   астматическое   дыхание  доносилось  до  женщины  и  мужчины,
устроившихся  на  одной  из  лавок  в  тени.  Они терпеливо дожидались, пока
старая  дама  уйдет,  но  та  не торопилась. Она вошла как раз в тот момент,
когда  Жан  пытался  снять плащ. Башмаки дамы заскрипели, он замер. Она села
позади  них,  слева.  Никого  не  замечая вокруг, она страстно молилась. Жан
заскрипел  зубами.  Он  пытался  остановить кровь, которая, вытекая из раны,
уже  пропитала рубашку и капала на светлую скамью и пол часовни. Он старался
не  делать  лишних  движений,  чтобы не привлечь внимания молящейся. Полиция
снаружи  обыскивала  все  дома  подряд,  и крик дамы, несомненно, привлек бы
внимание...
     Жанна  сидела рядом, бездумно глядя на сверкавшее распятие и совершенно
не  беспокоясь  о  самочувствии  раненого.  Ее  равнодушие  приводило Жана в
ярость  и  отчаяние.  Им  с  таким  трудом  удалось ускользнуть! А Жанне все
нипочем...  Она  была как манекен, который он толкал, тянул, тащил, - обуза,
а  не  помощница. Похоже, она даже не сознавала грозящей им опасности. Он до
сих  пор  не мог поверить, что они улизнули. Были мгновения, когда казалось,
что  все  пропало.  Один  из  агентов  настиг  их  и уже, наставив пистолет,
собрался  свистнуть, чтобы созвать других, когда Жан метнул нож ему в живот.
В  темноте прозвучал выстрел, и Жан почувствовал, как обожгло руку. Но он не
выпустил  Жанну, а продолжал толкать ее перед собой, скрипя зубами от боли и
используя   каждую   лазейку,   каждое   прикрытие,   чтобы  ускользнуть  от
полицейских.
     В  тот  момент,  когда силы совсем оставили Жана и он почувствовал, что
теряет  сознание,  в  темноте  возникла  эта  часовня. Втащив сюда Жанну, он
затаился  у  входа  с  ножом в руках, ожидая появления полицейских. Но флики
пробежали  мимо,  нарушая  тишину  ночи пронзительными свистками, уверенные,
что  дичь  не  уйдет  от  них... И только тогда Жан почувствовал - он ослаб:
кровь  ручьем  лила  из  раны,  голова  горела,  гул  в ушах мешал различать
уличные звуки...
     Он  затянул  Жанну  внутрь и посадил на лавку. Несколько минут он лежал
без  сознания.  Он не чувствовал ни боли, ни страха... Но едва только пришел
в  себя,  как  снова  вернулось  ощущение  опасности.  Он  понял,  что может
рассчитывать  только  на  себя. Жанна сидела, тупо уставясь перед собой, рот
ее дергался, пальцы нервно теребили виски. Он оглянулся, дрожа от страха.
     Старуха  по-прежнему  сидела, наклонившись вперед, закрыв лицо руками и
опершись  на спинку передней скамьи. Ее дыхание стало размеренным, временами
она всхрапывала.
     Жан  расстегнул  пуговицы  и снял куртку. Ему стало еще страшнее, когда
он увидел рукав, пропитанный кровью.
     - Сделай  что-нибудь,  -  прошептал  он  Жанне  на  ухо.  - Разве ты не
видишь, что я истекаю кровью?
     Она  медленно  повернула  голову  и  посмотрела  на  него отсутствующим
взглядом,  как  бы  не  узнавая.  Он  схватил  ее за руку и потряс, впившись
ногтями в кожу. Она хотела освободиться, но он еще сильнее сжал руку.
     - Я истекаю кровью, - злобно прошипел он. - Помоги же мне!
     Наконец до нее что-то дошло, и она перевела взгляд на его рукав.
     - Дай нож, - проговорила она, вырывая руку. - И сними пояс.
     Он  облегченно  вздохнул  и протянул нож. Она отрезала рукав, осмотрела
опухшие, воспаленные края раны.
     - Сделай  тампон  и  как  можно  крепче  забинтуй, - сказал он. - Нужно
остановить кровь.
     Ей   удалось   сделать   тампон  из  двух  носовых  платков  и  кое-как
прибинтовать его к ране поясом Жана.
     - Вот  теперь  все  будет хорошо, - он вытер пот и старался не обращать
внимания на слабость. - Помоги надеть куртку, только потише...
     Он  натянул  с  ее  помощью  куртку,  положил  рядом  револьвер и решил
отдохнуть  в  ожидании  дальнейших событий. Ноги стали совсем ватными, и это
обеспокоило  его.  Если  появятся  флики, ни о каком бегстве не может быть и
речи.  Он убьет их, сколько сможет, прежде чем убьют его самого. Живым он им
не дастся.
     Жан  взглянул  на  часы: 10.20. Интересно, что произошло с Корридоном и
этой  Мэллори?  Если  Корридону  удалось  все  же  ускользнуть  от  полиции,
собирается  ли  он  поехать в Шотландию? И действительно ли Мэллори прячется
на этом острове, как предполагает Корридон?
     Жан  протянул  руку  и  коснулся  холодного дула револьвера. Он отдавал
себе  отчет, что не сможет долго держать в руках оружие. Полиция схватит их,
это  только  вопрос  времени... Если они хотят поймать Мэллори, нужно делать
это  побыстрее.  Остров оставался последней надеждой. Если Мэллори там нет -
конец  всем надеждам: полиция гонится за ними по пятам. Да, остров последняя
надежда.  Любой  ценой  нужно  туда  добраться.  Но  как?  Жан совершенно не
представлял этого.
     Было  около  полуночи, когда Жан решил, что они могут без особого риска
выбраться  из  часовни.  Старуха  давно  ушла,  так и не заметив их. Жан как
сквозь сон слышал ее шаркающие удаляющиеся шаги.
     Сколько  времени  они  просидели  в этой часовне, погруженной во тьму и
тишину?  Дольше  здесь нельзя оставаться. Жан тихонько положил руку на плечо
Жанны, прерывая ее легкий сон.
     - Пора! - Рука онемела и была очень тяжелой. - Как ты себя чувствуешь?
     Жанна  выпрямилась,  и  он  с  облегчением  заметил в ее глазах прежний
огонек.
     - Нормально,  -  сказала  она и дотронулась до его перевязанной руки. -
Как дела? Можешь идти?
     - Да.
     - Прости, я вчера была для тебя обузой.
     - Да  уж...  -  он  боялся растревожить ее, сказав правду. - Постарайся
взять себя в руки. Теперь все зависит от тебя. Я совсем слаб...
     - Что будем делать?
     - Вот   ты  и  решай!  -  он  нетерпеливо  дернулся.  -  Ты  же  всегда
планировала наши действия.
     Жанна  посмотрела  на  него  долгим  взглядом.  Чувствовалось,  что она
отчаянно  пытается возвратить свой прежний ясный ум. Сердце Жана сжалось при
мысли,  что  ей  так  и  не  удастся  прийти  в  себя  и он не сможет на нее
рассчитывать.   Как   тогда  организовать  их  бегство?  Последний  припадок
подействовал  на  нее  гораздо  сильнее,  чем  все  предыдущие. Раньше Жанна
быстро  приходила  в  себя,  но  на  этот  раз  казалась  совсем  разбитой и
держалась только за счет силы воли.
     Видя ее нерешительность, он требовательно произнес:
     - Остров!.. Ты не забыла? Как нам туда добраться?
     - Поезда  в  Шотландию  отправляются с вокзала Кингс-кросс. Но по шоссе
ехать нельзя, об этом не может быть и речи.
     - Кингс-кросс?  Где это? - спросил он, стараясь не поддаваться приступу
боли.
     - Недалеко. Можно дойти.
     Жан  сжался  при мысли о том, что придется идти пешком. Ноги дрожали от
слабости,  лоб  был  мокрый,  губы  пересохли. Он знал, что не сможет пройти
даже короткое расстояние.
     - Ноги меня не держат, - проговорил он осторожно.
     Если  Жанна  поймет,  что  он  не  может  передвигаться, она бросит его
здесь.  Нет,  лучше он убьет ее!.. Он был готов к очередному преступлению, и
этому способствовала адская боль в руке.
     - Я потерял слишком много крови, - произнес он.
     Она  повернулась и посмотрела на его серое, измученное лицо, искаженное
от боли и отчаяния.
     - Жан,  -  тихо  сказала  она,  дотрагиваясь  до его раненой руки. - Мы
найдем  выход,  не бойся. Я тебя не брошу. Я и так обязана тебе многим... Но
на такси будет слишком рискованно.
     Жан  облизал  сухие  губы.  Он  не рассчитывал на доброту этой женщины.
Смерть Пьера убила в ней все человеческие чувства.
     - Пешком  я далеко не уйду, - сказал он. - Нужно воспользоваться такси.
Ты  дашь  мне  свой  плащ,  и я накину его на плечи. Может, нас и не узнают,
если  мы  будем  без  беретов.  Не  забудь,  по  описаниям,  мы носим черные
береты...
     Она сняла плащ, накинула ему на плечи, чтобы скрыть раненую руку.
     - Надо  убедиться,  что  путь