в
лифте,  обитом  красным бархатом, спустился на второй этаж, не забыв кивнуть
молоденькому лифтеру.
     Загорелый  юноша  в  чистой и отутюженной темно-зеленой с бежевым форме
Казино,  в  белых  хлопчатобумажных  перчатках,  светясь от радости, что его
узнали, благодарно склонил голову.
     Это  был  любимый  час  Льюиса,  когда  Казино начинало оживать. Больше
всего  ему  нравилось  выходить  на  просторный  балкон  и смотреть вниз, на
террасу,  где  выпивали,  разговаривали, отдыхали его клиенты, перед тем как
заполнить ресторан и потом разойтись по игорным комнатам.
     - Мистер Льюис...
     Льюис  обернулся, удивленно подняв брови. Он не любил, когда ему мешали
в  эти  дорогие  для  него  мгновения,  но при виде хорошенькой темноволосой
девушки  улыбнулся.  Рита  Уоткинс  заведовала хранилищем. Вот уже пять лет,
как  она работает у Льюиса, и он убедился, что на нее можно положиться: Рита
руководила  своими  подчиненными  спокойно  и  деловито  и  тем облегчала их
кропотливую работу.
     - Это вы, Рита... Добрый вечер. Что-нибудь случилось?
     Вопрос  он  задал  машинально.  Рита  обращалась  к нему, лишь когда не
могла принять решения самостоятельно, а такое случалось редко.
     - Мистер  Льюис,  я  недосчиталась  одной  девушки,  - ответила она. Он
пригляделся  к  ее  опрятному  черному платью и задумался, во сколько оно ей
обошлось.  Такой уж Льюис был человек. До всего ему было дело. - Не вышла на
работу Лана Эванс.
     - Да? Заболела?
     - Не  знаю,  мистер  Льюис. Час тому назад я позвонила ей домой, но там
не  отвечают.  Мне  нужна  замена.  Можно,  я  возьму Марию Уэллс из главной
конторы?
     - Да,  конечно.  Передайте  ей  мою  просьбу  выручить нас, - улыбнулся
Льюис. - Надеюсь, она не откажет...
     Он  улыбнулся,  кивнул  и  отпустил  ее.  Это  была мелкая неурядица, с
которой,  он знал, она справится. Когда Рита ушла, он еще раз оглядел нижнюю
террасу  и,  убедившись,  что  все  идет своим чередом, отправился в большой
игорный зал...
     Льюис  переглянулся  с одним из крупье, служившим здесь уже одиннадцать
лет,  толстым,  прилизанным, с глазами навыкате. Тот с достоинством кивнул и
лопаточкой  придвинул стопку фишек к старушке, которая с восторгом протянула
им навстречу толстые пальчики.
     Льюис  зашел  в ресторан и переговорил с метрдотелем Джованни, которого
он  за  немалые  деньги  переманил из лондонского отеля "Савой". В зале было
несколько  ранних посетителей из числа туристов, изучавших бесконечное меню,
предложенное  им  учтивым  главным  официантом.  Пройдет какой-нибудь час, и
ресторан превратится в шумный и прожорливый человеческий муравейник.
     - Все в порядке, Джованни? - спросил Льюис.
     - В  полном  порядке,  сэр.  - Метрдотель вызывающе повел бровью. Самое
предположение, что в его ресторане допустим беспорядок, было оскорбительно.
     Льюис просмотрел меню, которое дал ему Джованни, и кивнул.
     - Превосходно. Завтра у нас ответственная ночь...
     Льюис  прошелся  по  ресторану  и подметил, что на каждом столике стоит
вазочка  с  орхидеями,  искусно  подсвеченными  снизу.  "Да, - подумал он, -
Джованни  умеет украсить стол, но интересно, во сколько это обходится". Ведь
Гарри Льюис был человек практический.
     Выйдя  на  террасу,  он  окунулся  в  гул  разговоров  и  мягкую музыку
оркестра  и стоял в задумчивости, пока его не приметил главный бармен. Фред,
невысокий,   плотный,  едва  начинающий  стареть,  направился  к  хозяину  с
довольной ухмылкой на багровом лице.
     - Горячая ночка предстоит, сэр, - сказал он. - Выпьете чего-нибудь?
     - Пока нет, Фред. Горячая ночка предстоит завтра.
     - Это точно. Ну, да справимся.
     Углядев  поднятые  руки клиентов в другом конце террасы, он поспешил на
зов.
     Убедившись,   что  заведение  работает  без  сбоев,  Льюис  вернулся  в
кабинет.  Перед  тем  как  перекусить здесь же, за своим рабочим столом, ему
нужно  было  ответить на несколько писем. Он и не подозревал, что на террасе
за  ним  наблюдал  Джесс  Чандлер, который сидел один за дальним от оркестра
столиком, потягивал виски с содовой.
     Чандлер  чувствовал себя не в своей тарелке. К плану Мейски вроде бы не
придерешься,  но  его  тревожила  грандиозность  замысла.  А теперь, проведя
около  часа на террасе, понаблюдав, присмотревшись ко всем этим людям, таким
высокомерным  и  самонадеянным  в своем богатстве, к вездесущим охранникам с
увесистыми  револьверами  на  боку,  ощутив  дух  сплоченности,  витавший  в
Казино,  Чандлер  увидел,  что  здесь  настоящая  крепость  миллионеров,  ее
неприступность  отпугнет  хоть  кого,  и  всякий,  кто  задумает ограбление,
рискует обломать себе зубы...
     Чандлеру  вдруг  опротивела  вся  эта  роскошь,  он заплатил по счету и
прошел  в  игорные  комнаты. На мгновение он остановился и огляделся вокруг,
заметив  у  лифтов  для  доставки  денег  из  хранилища  и  обратно четверых
охранников  в  форме.  Охранники  были молодые, грозные на вид и держали ухо
востро.  Скорчив  недовольную  мину,  он пересек изысканно украшенный холл и
востребовал в регистратуре свой паспорт.
     Спускаясь  по широкой, пологой лестнице в сад Казино, он увидел идущего
навстречу  Джека  Перри  в  смокинге,  с  сигарой  в зубах. Чандлер поспешил
свернуть на узкую тропинку, которая вела к морю.
     Мейски  велел  всем  -  кроме Уоша, конечно, - побывать в Казино и, так
сказать,  сориентироваться  на местности. Вот Перри и явился, однако Чандлер
не имел ни малейшего желания встречаться с ним.
     Сойдя  вниз  по  длинной  лестнице,  он оказался на широкой набережной,
тянувшейся вдоль закрытого пляжа Казино.
     Из  сумрака навстречу ему вышла девушка. На ней белело платье с широкой
юбкой   в   оборках   и  с  узором  из  роз.  Она  была  очень  загорелой  и
соблазнительной.  Темные  волосы обрамляли лицо и спускались до плеч. В руке
она несла гитару.
     Она  ничем  не  походила  на  богатых сучек в Казино и к тому же смутно
кого-то  напомнила  Чандлеру,  поэтому  он  замедлил шаг и улыбнулся ей. Она
остановилась  и  пригляделась  к нему. В волосах сверкнула отсветом уличного
фонаря дешевая заколка с фальшивыми бриллиантами.
     - Привет, Джесс...
     Чандлер вздрогнул от неожиданности, но тотчас успокоился.
     - Привет,  детка,  -  ответил  он  с очаровательной улыбкой. - Недурную
фигурку ты вдела в свое платье.
     Она рассмеялась.
     - Два  года назад почти на этом же месте ты сказал мне в точности то же
самое... да куда тебе вспомнить.
     И  тут  он  вспомнил.  Два года назад он приехал в Парадиз-Сити, потому
что  его  приятелю  пришла  в голову бредовая идея: войти в Казино с десятью
вооруженными людьми и обчистить столы.
     Чандлер  сразу  заявил, что он в такие игры не играет, ну, его приятель
поостыл и пошел на попятный.
     Чандлеру  тогда понравилось в Парадиз-Сити, и он остался на недельку. И
вот,  гуляя  как-то  вокруг  Казино,  он  повстречал  эту  девушку.  Он даже
вспомнил,  как  ее  зовут:  Лолита  (одно имя чего стоит!) Серавеш. Она была
родом  из Бразилии и перебивалась с хлеба на воду, выступая со своей гитарой
в  дешевеньких  ресторанчиках.  Но Чандлер ценил в ней волнующее своеобразие
любовных  ласк.  Отведать  их  ему  не  составило труда. Они посмотрели друг
другу  в  глаза  и  ощутили  внезапное притяжение, а минут десять спустя уже
лежали  в  объятиях  друг  друга на теплом песке, позабыв обо всем на свете,
кроме своей страсти.
     - Здравствуй...  Лолита,  - обрадовался Чандлер. - Это самый счастливый
миг  в моей жизни. Пойдем же туда, где нам не будут мешать... Давай сходим к
морю,  проверим,  нагрелся  ли  песочек. Детка... если б ты знала, как я рад
видеть тебя.
     - Догадываюсь,  -  ответила  Лолита, идя за ним. - Взаимно. Я тоже рада
видеть тебя.


     Уошингтон  Смит прикурил очередную сигарету. Он сидел у раскрытого окна
в  тесном  и  душном домике в мотеле "Добро пожаловать". Мейски предупредил,
чтобы  Уош  не  показывался на улице до десяти часов вечера, когда тому была
назначена  встреча  в  его  бунгало.  Уош  не перечил. В этом городе негру в
обносках  не  дадут спокойно пройти по улице. Начнут приставать с вопросами.
Полицейские  начнут качать права. Прохожие будут глазеть с тем презрением, с
каким только белые богачи могут глазеть на негра.
     Миш  Коллинз  лежал  на кровати, изучая схему электропроводки в Казино.
Он  заехал  за  Уошем на машине, которую взял напрокат. До выезда к Мейски у
них оставалось еще полчаса.
     - Миш,  что  ты  собираешься  делать  со  своей  долей?  - обернувшись,
спросил Уош.
     Миш отложил чертежи. Он взял сигарету и закурил.
     - Эх...  триста  тысяч!  Не  слабо, а? Я уже строил разные планы. Куплю
себе  яхту...  Здорово:  плывешь  себе,  когда хочешь, остановился, подружка
надоела,  нашел  другую,  жратва  вкусная.  Вот  такая  жизнь  по  мне. - Он
повернулся на бок, чтобы видеть Уоша. - Ну, а ты?
     - Я  всегда  хотел стать врачом, - ответил Уош. - Часть денег пойдет на
учение, а на остальные куплю практику в Нью-Йорке.
     - Ну ты даешь! - удивился Миш. - Думаешь, у тебя получится?
     - Конечно.  С  деньгами,  и  если  поставить  себе  цель,  всего  можно
добиться.
     - Оно  верно...  да  ведь  сколько  учиться! Дудки! Мне такого даром не
надо. Уош, а баба тебе не нужна?
     - Я  жениться хочу и обзавестись семьей, но с этим придется обождать. -
Уош выпустил дым через свой расплющенный нос. - Слушай, а мы не засыпемся?
     - Вот  еще!  У  Мейски котелок варит что надо. Конечно, не засыпемся...
даю  слово.  Я  бы  и  не  стал втравлять тебя в это дело, если б сам не был
уверен.
     Уош  снова  повернулся  к  окну, а Миш, задумчиво поглядев ему в спину,
взялся  за  чертежи,  но так и не смог сосредоточиться. С этим черномазым не
соскучишься.  Неужели  он воображает, что кому-то придет в голову лечиться у
такой  мартышки?..  Да  и  за каким чертом, имея в кармане деньги, вкалывать
врачом?  Вот  где  зарыта  собака.  Вот  что не стыкуется с его отношением к
жизни.  Он  же  знает:  врач  бегает с высунутым языком, не ведает ни минуты
покоя,  выезжает  по  ночным  вызовам,  сидит  в унылом кабинете, выслушивая
жалобы  разных  хануриков, которых впору закопать, - ничего себе занятие для
человека, имеющего в кармане триста тысяч!
     Он  отложил  чертежи  и  снова  посмотрел  Уошу  в  спину. Потом мотнул
головой и пожал плечами. "Да ну его к черту! Какое мне дело?"
     Спустя  полчаса  оба  вылезли из машины Коллинза с чемоданами в руках и
по  узкой  дорожке  подошли к дому Мейски. В зашторенных окнах горел свет, и
как только Миш позвонил, дверь тотчас отворилась.
     Мейски впустил их в дом.
     - Надеюсь,  пока  все  в  порядке, - сказал Мейски, проводив Коллинза и
Смита  в  маленькую  гостиную с обшарпанной мебелью. Джек Перри был уже там,
он  развалился  в единственном удобном кресле, в зубах у него дымила сигара.
Вновь прибывших он приветствовал безразличным кивком.
     Мейски  прошел  к  столу,  на  котором  стояли бутылка виски, стаканы и
ведерко со льдом.
     - Чандлер  еще  не  приехал,  - сказал Мейски, - но мы можем начать без
него...
     Раздался  звонок,  и  Мейски  вышел.  Он  открыл  дверь  и  вернулся  с
Чандлером, который тоже привез с собой чемодан.
     Чандлер  вошел  в  комнату, кивнул всем, поставил чемодан на пол и взял
предложенное  ему  виски.  С  одного  взгляда  Мейски  понял,  что тот был с
женщиной.    Об    этом    достаточно   красноречиво   говорило   довольное,
умиротворенное  выражение  его  смазливого  лица.  Однако  Мейски  ничуть не
встревожился.  Он  вполне  доверял  Чандлеру  и  знал,  что  тот  ничего  не
выболтает, даже женщине.
     - Есть  одна важная подробность, - сказал Мейски, присев на край стола,
-  о  которой  я  забыл упомянуть вчера вечером. Когда Джесс и Уош попадут в
хранилище,  они  увидят  пачки с банкнотами по пять, десять, двадцать, сто и
пятьсот  долларов.  Брать  будете только пятисотдолларовые пачки. Коробка не
такая  уж  вместительная,  а  денег нужно унести как можно больше. Но еще вы
должны  до  отказа набить карманы пятидолларовыми пачками. На эти деньги нам
придется  жить  недели  три,  а то и все шесть. Я все-таки не совсем уверен,
может,  пятисотдолларовые  банкноты  у  них  и  переписаны. Так что, пока не
кончится шухер, мы должны тратить только пятерки... понятно?
     - Переписаны?  - Это очнулся Миш. - Ты думаешь, они переписывают номера
крупных банкнотов?
     - Не  знаю. Вряд ли, но лучше не рисковать. Пока не уляжется переполох,
мы не истратим ни единой пятисотенной бумажки.
     Все четверо кивнули.
     - Так,  с  планом  вы  знакомы, и у вас было время подумать. Какие есть
предложения?  -  Склонив  голову  чуть  набок, Мейски выжидательно огляделся
вокруг.
     - Может,  нам  пройтись  по  всему  плану? - сказал Чандлер. - Ведь тут
нужна точность. Зачем Коллинзу отключать кондиционер?
     - При   низкой   температуре   газ  не  действует.  То  есть,  конечно,
действует, но не так быстро. Нельзя, чтобы в помещении было прохладно.
     - Насчет  времени... Если Миш начнет в половине третьего, не слишком ли
это впритык?
     - Верно.  -  Мейски  подошел  к  секретеру  и  достал  лист бумаги. - Я
переделал  расписание.  У  каждого  будет по экземпляру. Здесь все написано.
Только сначала мне хочется, чтобы вы примерили форму.
     Через   десять   минут   Чандлер,   Перри  и  Уош  облачились  в  форму
технического  персонала  Ай-би-эм;  спецовки  сидели  как  влитые. Миш надел
форму энергоуправления Парадиз-Сити.
     - Да,  смотрится  очень  хорошо,  -  придирчиво  оглядев  их,  заключил
Мейски. - Теперь я покажу вам грузовик...
     Он  провел  их через кухню в двойной гараж, где рядом с "бьюиком" стоял
маленький  грузовичок.  К  обоим  бортам  были  приделаны  рекламные  щиты с
жирными  красными  буквами  на  белом фоне: "Ай-би-эм. Лучшие калькуляторы в
мире. Доставка и обслуживание круглые сутки".
     - Это ты сделал? - с неподдельным восхищением спросил Миш.
     - Да...  Пожалуй,  я  могу утверждать, что у меня получается почти все,
за  что  бы  я  ни  взялся,  -  ответил  Мейски,  явно довольный собой. - На
приборной  доске  я  смонтировал устройство, с помощью которого можно в один
миг  сбросить  эти щиты. Не следует забывать, что когда об ограблении станет
известно,  за  грузовиком  начнется  охота  и  нам  придется  избавляться от
рекламы.  -  Он распахнул дверцы в задней части крытого кузова. Вдоль одного
из  бортов тянулась длинная скамья. - Тут всем хватит места, кроме Коллинза,
конечно,  он-то  поедет  на  своей машине. Я поставил еще одну штуковину для
смены  номерных знаков из кабины. Они тасуются, и на месте старых появляются
новые.  -  Он  показал,  как меняются номерные знаки, потом с видом продавца
добавил:  -  Я  нашел  в  миле  от  Казино  безопасное  место, где мы бросим
грузовик.  Там  пересядем в мою машину. - Он обратился к Чандлеру: - Попрошу
вас  завтра  утром  поехать  туда  со  мной; я оставлю там свою машину, а вы
отвезете  меня  обратно. Чем быстрей мы избавимся от грузовика, когда деньги
будут  уже  при  нас, тем лучше. - Мейски молча оглядел всех четверых, потом
вежливо спросил: - У вас есть вопросы?..
     - Вы  не  можете  сказать  наверняка... всякое случается, - откликнулся
Чандлер. - Вдруг мы не попадем в хранилище.
     Мейски пожал плечами.
     - В  таком  случае  останемся без денег... только и всего. Но я уверен,
что вы попадете в хранилище.
     - А если мы доберемся до денег, а кто-нибудь поднимет тревогу?
     - Тревоги никто не поднимет, потому что Миш отключит сигнализацию.
     Чандлер помялся. Он искал уязвимые места.
     - А если к нам прицепится какой-нибудь охранник?
     - Тогда им займется Джек.
     Наступило долгое молчание, потом Чандлер спросил:
     - То есть он убьет охранника?
     - Послушай,  корешок,  -  тихо,  с  насмешкой произнес Перри, - пусть у
тебя не болит голова за других. У тебя своя работа... а у меня своя.
     - Мы  возьмем  на  этом  деле  по  триста тысяч, - сказал Мейски. - Лес
рубят - щепки летят...
     - Я  не желаю, чтоб мне пришили мокрое дело, - сказал Чандлер. Лицо его
покрылось испариной.
     - Тогда  какого  хрена  ты  здесь  околачиваешься?  -  спросил Перри. -
Послушай,  корешок,  ты  уже  вырос  из  пеленок.  Делай,  что  велят,  и не
распускай нюни.
     Снова  наступило  молчание,  потом,  вспомнив, какие деньги светят ему,
Чандлер пожал плечами.
     - Ну ладно... молчу...
     Тут Миш спросил дрогнувшим голосом:
     - А если и вправду засветимся? Что тогда делать-то?
     - Не  засветимся, но я согласен, мы должны знать, что делать, - ответил
Мейски.  - Во всех случаях мы возвращаемся сюда... если с деньгами, то делим
их  и  разбегаемся...  если  без  денег,  все  равно разбегаемся, но давайте
условимся,  что  этот  дом  -  он  вполне  безопасный  -  будет местом нашей
встречи.
     Чандлер  колебался,  но  отступать было поздно. Он не испытывал особого
воодушевления  и смертельно боялся Перри, однако мысль о деньгах подтолкнула
его к согласию.
     - Ладно...   форма  в  порядке...  грузовик  в  порядке...  перейдем  к
расписанию.
     Мейски улыбнулся.
     - Конечно.
     Он провел их обратно в дом.


Глава 3

     Жарким  субботним  утром  в однокомнатной квартире Ланы Эванс четырежды
подолгу звонил телефон.
     Первым  позвонил  дружок  Ланы  Терри  Николс. Он с раздражением слушал
ровные,  безответные гудки. Ему было доподлинно известно, что Лана не встает
раньше  десяти. Не может же она спать, когда над ухом разрывается телефон! В
воскресенье  у  нее  выходной,  и  он  хотел назначить ей свидание на вечер.
Возле  будки его ждали двое сокурсников и все время показывали сквозь мутное
стекло  на  часы.  Вот-вот  должна  была начаться первая утренняя лекция. Со
свойственной  молодым театральностью они открыли затейливый обратный счет, и
когда  наконец  досчитали до нуля, разразилась немая сцена отчаяния. Терри с
грохотом бросил трубку и кинулся с ними по коридору в аудиторию.
     В  одиннадцать  часов  из  Казино позвонила Рита Уоткинс. Она послушала
длинные гудки и, озабоченно нахмурившись, повесила трубку.
     В   половине   второго   Терри,   уплетая   сандвич,  снова  попробовал
созвониться  с  Ланой, и снова безуспешно, и решил, что она, видно, загорает
на  пляже.  Он  разозлился  и  больше  не  звонил. В начале третьего еще раз
позвонила  Рита  Уоткинс. От Марии Уэллс в хранилище не было никакого проку.
Это  и понятно. Работа у них точная, и делать ее надо быстро. У Марии просто
не  хватает опыта. При одной мысли, что опять придется мучиться с ней ночью,
когда  будет  запарка,  Риту охватывал ужас. Нужно было непременно разыскать
Лану Эванс.
     "Что  же  могло  случиться?"  - недоумевала Рита, положив трубку. У нее
было  часа  два  свободного времени, и она решила поехать к Лане домой и все
разузнать.
     Многоквартирный  дом,  где  жила  Лана,  принадлежал миссис Мавдик. Это
была   полная   женщина,   выкрашенная  в  жгучую  брюнетку,  с  необъятным,
расплывающимся бюстом, который она подвязывала замызганной шалью.
     - Она  на третьем этаже. Видела ли ее? Нет... У меня без нее дел полно.
Я  вообще  жильцов  не  вижу,  если они ко мне не заходят. А что за суматоха
такая?
     - Никакой суматохи. Я пыталась ей дозвониться... она не отвечает.
     Расплывающийся бюст миссис Мавдик заходил ходуном. Ее мучила одышка.
     - Она же не обязана подходить к телефону, правда?
     Рита  поднялась  по  лестнице  и  позвонила в квартиру Ланы. Под дверью
стояла   бутылка   молока   и  лежала  газета  "Парадиз-Сити  геральд".  Она
подождала, позвонила еще, потом, расстроенная, спустилась вниз.
     Миссис Мавдик по-прежнему подпирала дверь своим грузным телом.
     - Ее нет, - сказала Рита.
     Миссис  Мавдик  осклабилась.