оюродный брат, должно быть, очень богат.
Какой у него бриллиант на руке! А какая машина!
     - Да, от голода он не умирает.
     - Мне начинает казаться, что вы весьма важная персона.
     - Это я-то? Да просто никто. С чего это вы вдруг взяли?
     - Ну  не  скажите!  А  двое  полицейских  в  коридоре?  Поставлены  вас
охранять. Нет, я уверена, вы очень важная особа.
     Мне удалось сохранить невозмутимость, но не без труда.
     - Видите  ли,  брат  вообразил,  будто  меня намереваются похитить ради
выкупа.  Идиотизм, конечно, но что поделать. Кстати, полицейские давно здесь
околачиваются?
     - Да только что прибыли.
     Теперь мне стало по-настоящему страшно.
     - Скажите, пожалуйста, мисс, а куда подевалась моя одежда?
     - Все вещи в стенном шкафу. Вам что-нибудь нужно?
     - Нет,  спасибо.  Просто  хотел  узнать.  Доктор говорил, вроде в конце
недели меня должны выписать.
     - Достать вам что-нибудь?
     - Нет,  нет,  ничего  не  нужно.  Я бы не прочь немного вздремнуть. Эти
посещения меня утомили.
     - Еще раз спасибо за цветы. Просто чудо какое-то!
     С  этими  словами  она  удалилась.  Выждав  некоторое  время,  я сел на
кровать.  Из  больницы  надо было сматываться. Судя по всему, Ривкин и Рикка
приняли  меня  за  кого-то  другого или один из этих типов, а может, и сразу
оба намеревались свалить на меня какое-то преступление.
     На  часах  было  двадцать  минут  седьмого.  Санитарка приносила ужин в
четверть  восьмого.  В  моем  распоряжении оставалось пятьдесят минут, чтобы
одеться и выбраться из больницы.
     Встал  на ноги. Еще чувствовалась слабость, меня пошатывало, но гораздо
меньше,  чем  предполагал. Подошел к шкафу и открыл его. Думал, что обнаружу
там  полотняный  костюм,  который  принес  мне  Брант, однако увидел, что на
вешалке  темно-синяя  фланелевая  пара и белая шелковая рубашка, внизу стоят
черные  ботинки, а на верхней полке лежит широкополая шляпа. Это были не мои
вещи. За неимением иных пришлось взять эти.
     Туфли,  рубашка  и костюм оказались в самый раз. Одевание заняло десять
минут,  и,  когда с ним было покончено, я чувствовал себя усталым. Присел на
кровать, чтобы немного отдохнуть.
     Чуть  не забыл надеть шляпу, а без нее выходить не следовало. Надо было
прикрыть повязку на голове.
     Я  подошел  к  двери,  бесшумно  открыл ее и бросил взгляд в коридор. В
самом  конце  его,  около  лестницы, заметил двух легавых. Они стояли ко мне
спиной.   С   другой   стороны  коридор  заканчивался  стеклянным  витражом.
Единственный  выход  вел через лестницу. Вряд ли легавые позволят мне далеко
уйти.
     Закрыв  дверь,  я отправился посмотреть, что делается за окном. Внизу -
пять  этажей.  Веранда  этажом  ниже  была  битком набита ходячими больными,
которые  прогуливались  перед  ужином. Если попытаться выбраться через окно,
меня засекут немедленно.
     Пока  я  ломал голову, пытаясь найти выход из безвыходного положения, в
коридоре  послышались чьи-то голоса. Я подошел к двери и вновь приоткрыл ее,
готовый  в  любую  минуту  шмыгнуть в постель. Какая-то санитарка и парень в
белом халате вкатили каталку в палату напротив.
     Я  ждал.  Было без десяти семь. Через двадцать минут придет санитарка и
принесет  мне ужин. Если смываться, то делать это надо немедленно. Из палаты
напротив вышли сиделка и парень в белом халате.
     - Надо  зайти к доктору, - сказал парень. - Я забыл взять разрешение на
захоронение.
     - Ты  так  и  голову скоро забудешь где-нибудь! Впрочем, невелика будет
потеря!  - ворчливо сказала сиделка, поворачиваясь к нему спиной. Парень тут
же обнял ее за талию, но девушка оттолкнула его.
     - И не распускай свои лапы, не то я...
     - Знаю,  знаю!  -  ответил  он  кислым  тоном.  -  Не то ты пожалуешься
старшей медсестре. Неужели тебе не хочется время от времени расслабиться?
     Сиделка  удалилась, так и не удостоив парня ответом. Санитар последовал
за ней.
     Я  открыл  пошире  дверь:  полицейские  облокотились  о  поручни ограды
лестничной  клетки,  наблюдая,  как  парень  с девушкой спускаются вниз. Они
по-прежнему  стояли  ко мне спиной. На цыпочках я пересек коридор, осторожно
открыл  дверь  соседней палаты и вошел. Нервы были напряжены до предела, и я
чуть не вскрикнул, увидев на каталке труп, покрытый белой простыней.
     Дрожа  всем  телом,  поднял  край  простыни. Лежащая на каталке женщина
казалась  спящей.  Ужас  охватывал  меня  при  мысли  о  том, что предстояло
сделать,  но  другого  выхода  не  было. Я судорожно стал искать, куда можно
было  бы  спрятать  труп,  но ничего подходящего не обнаружил. Но тут справа
заметил  какую-то  дверь,  подойдя,  открыл  ее.  Там  была роскошная ванная
комната.
     Я  вкатил каталку в комнату, сорвал простыню, взял на руки покойницу и,
стараясь  не  смотреть  на  нее,  понес,  шатаясь, к ванне. Положив ее туда,
задернул пластмассовые занавески и покатил каталку в палату.
     Я  повалился  на  постель совершенно обессиленный. Тело дрожало, словно
осиновый  лист.  С  большим  трудом  мне  удалось  все же взять себя в руки.
Нельзя  было терять время. Сел на край каталки, накрыл ноги простыней, потом
снял шляпу, положил под себя и натянул покрывало на голову.
     Некоторое  время  я  лежал,  не  шевелясь.  По мышцам изредка пробегала
судорога.  Испугался, что, когда войдут санитар с сиделкой, заметят это. Уже
собирался  было вскочить и спрятаться в ванной, как вдруг дверь открылась. Я
замер,  стараясь  не  дышать.  Каталка пришла в движение. Парень, который ее
покатил,  что-то  весело насвистывал. Видимо, мысли о бренности бытия его не
донимали.
     Неожиданно каталка остановилась.
     - Что у вас там под простыней? - спросил вдруг мужской голос.
     Кровь застыла у меня в жилах. Это, конечно, был полицейский.
     - Там-то?  А  как  раз  по  вашей  части!  -  бодро  ответил санитар. -
Покойничек лежит.
     - Да ну! Это так-то вы тут лечите людей?
     - Спрашиваешь!  Могу  поклясться:  главный  врач  имеет  пакет  акций в
похоронной компании.
     - Там мужчина или женщина?
     - Женщина.  Умерла  от перитонита. Думаю, хирург забыл перчатки у нее в
брюхе.  А если не перчатки, то что-нибудь еще. Хирурги ведь самые рассеянные
люди!
     Полицейский  заржал,  и  каталка покатилась дальше. Она переехала через
какую-то  ступеньку,  потом  послышалось  шипение закрывающихся дверц лифта.
Спустя мгновение я почувствовал, что мы спускаемся вниз.
     Санитар  по-прежнему насвистывал. Небольшой толчок, и лифт остановился.
Дверцы зашипели и раскрылись, каталка снова отправилась в путь.
     - Привет, Джо! - послышался женский голос.
     - Салют, куколка, как делишки? Цветешь?
     Каталка остановилась.
     - Кто у тебя там?
     - Миссис  Эннисмор,  палата  сорок  четыре,  -  ответил  санитар.  - Ты
сегодня просто прекрасно выглядишь.
     - Сорок  четвертая  палата  -  это  та,  что напротив палаты, где лежит
Рикка?
     - Точно. Там два шпика его караулят.
     - Ты шутишь! Старшая медсестра с ума сойдет!
     - А  это  уж  забота  Ривкина.  Не  хотел бы я иметь с ним дело. Он его
запросто   купил,   этого   Рикка.  Если  парень  рассчитывает  выкрутиться,
симулируя  потерю  памяти, то глубоко заблуждается. Я как раз там был, когда
эта  лиса  заявила  доктору  Саммерсу,  что имеется достаточно оснований для
обвинения    Рикка    в    умышленном   убийстве.   Обязательно   постараюсь
поприсутствовать завтра, когда они придут его арестовывать.
     - А кого он убил?
     - Какую-то  женщину.  И  видимо,  очень  старался,  его  самого чуть не
убило.   Слушай,  малышка,  давай-ка  чуть-чуть  покатаемся  в  лифте!  Если
захотеть, он может и застрять между этажами!
     - Тебя бы, конечно, это очень устроило!
     - Подожди  секунду,  сдам  сейчас  свою  говядину  и вернусь. - Каталка
вновь  покатилась.  -  Жди  меня  здесь,  котенок!  Готовься  к незабываемым
впечатлениям!
     Каталка  стукнулась  о  дверцы  лифта.  Затем  санитар резко толкнул ее
вперед, каталка врезалась в стенку. Раздался веселый голос:
     - Изобретатель  лифта  был  благодетелем человечества! Давай забирайся,
милашка! Я тебе сейчас расскажу одну забавную историю!
     Потом  воцарилось  молчание.  Я  подождал,  не шевелясь, пока закроются
дверцы  лифта,  и  затем сдернул простыню и сел. Это была темная комната без
окон,  но  света от двери лифта было достаточно, чтобы различить ряд каталок
с неподвижными телами, укрытыми простынями.
     Я  слез  с  каталки  и  надел  на  голову шляпу. Когда глаза привыкли к
полутьме,  заметил в другом конце помещения небольшую дверь и под ней слабую
полоску света.
     Дверь  вела  к  аллее,  где  стояло  несколько  карет  "скорой помощи".
Вечерело,  но  еще было светло. За больничной оградой виднелись дома, ворота
никто не охранял.


     В  свете  большой  оранжевой  луны  волны океана казались янтарными. На
песке   стояла   автомашина   с   погашенными  огнями,  по  обе  ее  стороны
раздевались: с одной - мужчина, с другой - женщина.
     Раздевшись,  они  побежали к океану. Я выбрался из мангровых зарослей и
приблизился  к  машине.  Порылся  в  пиджаке мужчины и во внутреннем кармане
обнаружил  бумажник.  Я  взял  сто  пятьдесят  долларов  мелкими купюрами. В
бумажнике  оставалось  еще  достаточно  денег  для  роскошного  ужина  даме.
Положив  бумажник  в  карман  пиджака, я побросал вещи в машину и вернулся в
свое укрытие.
     За  время,  проведенное  в  засаде,  у  меня  родился  план предстоящей
операции.  Ривкин,  конечно,  уверен, что я постараюсь поскорее выбраться из
Майами.  Ведь  я  сам  же ему сказал, что привык путешествовать на попутках.
Он,  несомненно,  отдал  приказ  обыскивать все грузовики и легковые машины,
выезжающие  из  города.  Поэтому  самым  правильным было остаться в Майами и
затаиться.  Нужно  найти  там  комнату  и  объяснить, что со дня на день жду
прибытия багажа.
     Подходящих  отелей  в Майами, конечно, немало, но как до них добраться?
Следовало   соблюдать  предельную  осторожность.  Описание  моей  внешности,
конечно,  уже имел каждый полицейский. И Рикка тоже, разумеется, охотился за
мной.
     Я  направился  в  сторону  сияющей  огнями  набережной.  Шел  медленно.
Чувствовал  себя усталым. Виски ломило. Я снял повязку - голова была обрита,
рана почти зарубцевалась.
     Спустя  несколько  минут  я  оказался  перед отелем, который вполне мог
удовлетворять заданным условиям. Он был убогим и спокойным.
     - Хотел бы снять номер, - сказал я администратору.
     - Десять долларов задатка, - сухо ответил он. - На какой срок?
     - На несколько дней. Если понравится, может быть, пробуду неделю.
     Он почесал затылок.
     - А вы что, без багажа?
     - Он на вокзале.
     - У  нас  не  любят  постояльцев без багажа, мистер. Мы могли бы за ним
послать.
     Я достал две купюры по десять долларов и бросил их на стойку.
     - За багажом отправлюсь завтра утром. Покажите лучше номер.
     Администратор  снял  с  доски  ключ,  протянул  ручку  и  книгу  записи
постояльцев.
     В  графе,  на которую мне было указано грязным пальцем, я записался как
Джон Кросби.
     Администратор  бросил на меня ничего не выражающий взгляд, нажал кнопку
и повернулся спиной.
     Через  несколько  минут появился коридорный с противной мордой и взял у
администратора   ключ.   На   коридорном  были  потертая  синяя  униформа  и
засаленная каскетка.
     - Второй этаж, - сказал он. - Багажа нет?
     - Багажа нет.
     Он провел меня в номер и включил свет.
     - Ванная комната в конце коридора. Душ не работает, не включайте.
     Номер был крошечным: кровать, стол, комод и потертый коврик у кровати.
     - Прямо-таки Букингемский дворец! - сказал я.
     - Гораздо  лучше,  -  ответил коридорный. Он положил на комод ключи и с
надеждой  посмотрел  на  меня.  Когда я протянул ему доллар, он чуть было не
задохнулся от радости.
     - Мистер  что-нибудь  пожелает?  - спросил он живо. - Если вы тут вдруг
заскучаете, у меня есть целая куча телефонов симпатичнейших девиц.
     - Катись, - предложил я.
     - Если  мистер  передумает,  позвоните  вниз  и  вызовите меня. Мое имя
Маддакс.
     - Проваливай, живо!
     Чувствовалась такая усталость, что глаза закрывались сами собой.
     Так  я  сидел,  зевая,  ни о чем не думая и вертя в руках шляпу. У меня
была  привычка  за  подкладку  шляпы  прятать  банкнот  в  десять  долларов.
Спрячешь  обычно,  да  и  забудешь. А окажешься на мели, вот она и при тебе,
спасительная  соломинка.  А  вдруг  владелец этой шляпы имел такую же мудрую
привычку,  подумалось  мне.  Я засунул пальцы под подкладку и вытащил тонкий
листок  бумаги,  развернул  его.  Это  была багажная квитанция, на которой я
прочел  следующее:  "Джон  Фаррар.  Морской  вокзал  и аэропорт Майами". А в
графе для обозначения характера груза указывалось: один чемодан.
     Желание  спать  улетучилось  мгновенно,  я  чувствовал себя бодрым, как
никогда.  Итак,  эта  шляпа,  а  следовательно,  и  костюм,  что был на мне,
действительно  мои!  Посмотрел  на дату квитанции: шестое сентября. Отмечено
было и время сдачи багажа: восемнадцать часов пять минут.
     Некоторое  время  я  сидел, тупо разглядывая потертый коврик у кровати.
Сомнений  быть не могло: в памяти у меня возник провал в сорок дней, и, если
верить  Рикка,  в течение этого промежутка времени я убил двух мужчин и одну
женщину.  Конечно, Рикка мог и соврать, но дабы окончательно не сойти с ума,
я  должен  был  установить,  что  произошло  за  эти  сорок  дней.  Начинать
следовало  с  аварии  при  выезде  из  Пелотты. Необходимо было вернуться на
место   происшествия   и   попытаться  найти  собственный  след.  Содержимое
чемодана,  возможно,  поможет  мне  вспомнить происшедшее за эти сорок дней.
Согласно  квитанции  я имел все права на этот чемодан, ибо сам же сдал его в
камеру хранения.
     Снял телефонную трубку.
     - Пришлите   Маддакса.   Мне   нужны   сигареты.   Скажите  ему,  пусть
поторопится.
     Две   минуты   спустя  вошел  Маддакс.  Его  крысиная  морда  светилась
надеждой.
     - Ну что, передумали? - спросил он, закрывая за собой дверь.
     - Сигареты у тебя есть?
     Он подал мне пачку.
     - Я знаю одну маленькую блондинку...
     - Дело не в этом.
     Закурив  сигарету,  я вынул из кармана две бумажки по десять долларов и
сложил их пополам.
     - Хочешь заработать?
     У коридорного округлились глаза и отвисла челюсть.
     - Приказывайте, мистер, я к вашим услугам.
     Я протянул ему расписку.
     - Сходи за этим чемоданом и принеси его сюда.
     - Когда? Сейчас?
     - Да, сейчас. Если, конечно, хочешь заработать двадцать долларов.
     Он взглянул на расписку.
     - Мне   показалось,   вас   зовут  Кросби,  -  произнес  он,  посмотрев
подозрительно.
     Ответа не последовало. Я просто положил доллары в карман.
     - Я же ничего такого не сказал, - поспешил заявить коридорный.
     - Иди за чемоданом, и мигом!
     Он выскочил как ошпаренный.
     Ожидая  его,  я  постарался  поразмыслить  об уже известных мне фактах.
Итак,  в  ночь  на  шестое  сентября  я находился на шоссе в семидесяти пяти
милях   от   Майами   за   рулем   какого-то  "бьюика"  с  откидным  верхом,
зарегистрированного  на  имя  Джона  Рикка.  Со мной была женщина, Делла или
другая,   неизвестно.  Произошла  авария.  Очевидно,  я  потерял  управление
машиной,  потому что о другом автомобиле речи не было. Женщину убило, а меня
спустя   пять   минут  в  бессознательном  состоянии  обнаружил  полицейский
мотоциклист.  Говорилось  о  пистолете  с  отпечатками  пальцев,  и  в  силу
каких-то  причин Ривкин полагал, что авария была спровоцирована и речь шла о
преднамеренном  убийстве.  Надо  было  установить,  кто  была  эта женщина и
почему  у  нее  оказался  пистолет.  Важно  знать также, почему вдруг машина
перестала  слушаться  руля.  Ривкин  сказал,  что  у  меня  была квартира на
бульваре  Франклина  в  Линкольн-бич.  Я вспомнил, Делла говорила, что она с
мужем  направляется  в Линкольн-бич, мне было предложено ехать туда вместе с
ними.  Итак,  судя  по всему, можно утверждать, что я не только прожил сорок
дней  в  Линкольн-бич,  но даже сумел там основательно устроиться. Костюм на
мне,  а также тот факт, что я обладал "бьюиком", позволяли предположить, что
денег  у  меня  имелось  немало. Как это все стало возможно в такой короткий
отрезок времени?
     Стал  размышлять  над тем, что рассказал мне толстяк Рикка. Если верить
ему,  я  был  обручен  с  какой-то  Джинни.  Где  мы с ней встретились и где
находилась она в данный момент?
     Мне  вспомнились  отдельные  фразы:  "Это ты убил Вертхама и Рейзнера".
Кто  были эти люди? "Где ты спрятал деньги?" Какие деньги? "Выйдя отсюда, ты
сможешь  делать  все,  что  захочешь.  Какое мне до этого всего дело? Это их
должно интересовать, а не меня". Кого их? И почему?
     В  коридоре  послышались  шаги Маддакса. Едва я успел напялить шляпу на
голову,  как  он  без  стука  вошел и положил на кровать огромный чемодан из
черной свиной кожи.
     - Вот,  мистер,  -  произнес коридорный. - Боже правый, можно подумать,
что там золото, такой тяжелый.
     Этот  чемодан я видел впервые. На ручке его болталась кожаная бирка для
указания  имени владельца. В бирку вставлен кусочек картона, на котором моей
рукой было четко написано: Джон Фаррар.
     Попробовал замки - заперты ключом. Открыть их совсем непросто.
     - Дорогой чемодан, - сказал Маддакс, глядя на меня в упор.
     - Да,  только  ключ  потерял.  Ты  не  смог бы мне достать какую-нибудь
отвертку?
     Взгляд у Маддакса стал подозрительным, но мне на это было наплевать.
     - Вы  что,  собираетесь  взламывать  замки? - спросил он. - У меня есть
для этого дела специальная отмычка.
     - Ступай за ней, - приказал я.
     Коридорный  вылетел из номера, словно пушечное ядро. А я остался сидеть
на  кровати,  разглядывая  чемодан  и  борясь со смешанным чувством страха и
надежды.  Что  содержал  в себе этот чемодан? Ключ к тайне загадочных сорока
дней?
     Маддакс  вернулся минут через пять. А у меня было такое ощущение, будто
я  ждал  пять часов. Он нагнулся над чемоданом, воткнул в скважину одного из
замков  какой-то  кусок  металла, повернул, и замок открылся. То же самое он
проделал и с другим замком.
     - Нет  ничего  проще,  если  правильно  взяться  за  дело,  - промолвил
коридорный.
     Пришлось дать ему обещанные двадцать долларов.
     - До   завтра,   -  сказал  я  Маддаксу.  Хотелось  побыстрее  от  него
избавиться.
     Не  успел  он  еще  закрыть  за  собою  дверь,  как я уже поднял крышку
чемодана.  Не знаю, что рассчитывал обнаружить, но, во всяком случае, не то,
что в нем оказалось. Он был битком набит деньгами.
     Какое-то  время я сидел неподвижно, не в силах даже пошевелиться. Потом
дрожащими   руками   стал   вытаскивать   из   чемодана  пачки  банкнотов  и
раскладывать  их  на  кровати.  Двести пятьдесят тысяч долларов в купюрах по
сто долларов!
     Теперь  было  понятно, почему Рикка так настойчиво спрашивал у меня про
деньги. Как очутились они в этом чемодане?..
     Двести   пятьдесят   тысяч  долларов!  Достаточно  веская  причина  для
убийства! Неужели ради них я действительно убил двух мужчин и женщину?..
     Если  бы  на  мне  не  висело  обвинение в убийстве, то я никогда бы не
дотронулся  до  этих  денег.  Отнес  бы  чемодан  к  Ривкину  -  и  пусть он
распутывает  это  дело.  А теперь отнести чемодан с деньгами Ривкину значило
бы  обеспечить его мотивацией убийства, чего тому не хватало, чтобы обвинить
меня  в  преднамеренном  убийстве.  Ну  а  если  и схватят с этим чемоданом,
разница небольшая.
     В  моем  распоряжении  оказалось  двести  пятьдесят тысяч долларов, и я
решил их использовать для розысков.
     Покупаю  Маддакса.  Покупаю  лысого администр