спросил он, расплываясь в улыбке.
     - Да  уж не тебя, петушок, - срезала она, круто повернулась и поспешила
назад к "бьюику".
     - Ничего, - объявила она, усевшись в машину.
     - Черт!  Что  еще  за  номер?  Думаешь  какой-нибудь  ханурик нашел его
раньше тебя?
     Мег потерла ушибленную коленку.
     - Не знаю.
     - Это  все,  на  что  у  тебя  хватает  ума?  -  взъярился  Чак. - Пять
сотенных!
     Выехав  со  стоянки,  он  повел машину к автовокзалу. Всю дорогу что-то
бормотал про себя и время от времени бухал стиснутым кулаком по баранке.
     - Тебе-то на все начхать, да? - буркнул он. - Безмозглое пугало!
     Мег  ничего  не  ответила. Она откинулась на сиденье и потирала больную
коленку, закатив полуприкрытые глаза.
     Подъехали  к  автовокзалу.  Чак  увидел  -  машину  поставить негде. Он
притормозил и, перегнувшись над Мег, открыл ее дверку.
     - Будка шесть... давай. Я через минуту подъеду.
     Мег  вышла  из  машины и зашагала к переполненному вестибюлю, а Чак тут
же уехал.
     В  будке  под  номером  шесть  звонила  девушка,  и  Мег сразу поняла -
придется   подождать.   Лицо   девушки   было   словно  высечено  из  камня.
Длинноволосая  блондинка,  ногти длинные, будто когти хищника. Разряженная в
дорогое,  она,  разговаривая,  взмахивала  рукой,  на  которой виднелись три
бриллиантовых кольца.
     Блондинка  продолжала  говорить,  а  Мег не спускала с нее глаз. Но вот
под взглядом Мег девушка заежилась, стала жестикулировать не так бурно.
     Мег  стояла  неподвижно,  и  в  этой  неподвижности,  грязном  свитере,
захватанных  джинсах  и  нечесанных  длинных  волосах было что-то такое, что
мешало  девушке  сосредоточиться.  Наконец  она  повесила  трубку,  вышла из
кабинки и описала круг, чтобы не приближаться к Мег.
     В  кабинке  Мег  окунулась  в аромат дорогих духов. Конверт оказался на
месте, Мег забрала его и вышла.
     Ей  улыбнулся  парень в желтой водолазке и белых легких брюках, длинные
волосы  плавно  ниспадали  на  ворот  рубашки, а бачки аккуратными стрелками
тянулись к подбородку.
     - Охота за сокровищем? - спросил он.
     Обрати  на нее внимание такой парень в другое время, она запищала бы от
восторга. А сейчас... ну смазливый малый, ничего хорошего от него не жди.
     С  каменным  лицом она прошла мимо, едва удостоив его взглядом. Весь из
себя  свеженький, при деньгах, романтичный и видный - увы, ей такое общество
заказано.  А почему? Остаться бы с таким... но куда там, у нее теперь на всю
жизнь другая дорога...
     Она  передала конверт Чаку, он открыл его и обнаружил внутри пять купюр
по сто долларов.
     - Две  тысячи,  -  пробормотал  он,  потом  надолго  задумался. Положил
конверт  в  перчаточный  бокс.  -  Должно  хватить.  Рвем когти, крошка. Две
тысячи  -  это  лучше, чем ничего. Сейчас назад в город, пакуем шмотки - и в
Лос-Анжелес!
     Всю  дорогу  в  Парадиз-Сити  Мег  смотрела  в окно - встречные машины,
беззаботные люди на пляже, фруктовые лотки в прибрежном квартале.
     Чак достал из бокса все конверты и сунул их за пазуху.
     - Пошли...  запакуемся  по-быстрому, - велел он. Голос выдавал его - он
нервничал.  Взглянул  на  часы:  12.45. Да, утро здорово затянулось. Ничего,
через  полчаса  они  уже  будут  мчаться  по  шоссе 25: Белль-Глейд, Уидден,
Бакинхэм, Нокэтт, дальше поворот на шоссе 17.
     Две тысячи - много лучше, чем ничего!
     Они  прошли  вдоль  берега, свернули в пахучий переулок, приблизились к
своему жилищу.
     Толстяк-индеец  как обычно восседал за столом. Увидев их, он засиял, но
они, не говоря ни слова, стали подниматься к своей комнате.
     Две  тысячи  долларов!  И машина впридачу! Так думал Чак, глядя в спину
идущей  впереди  Мег.  Не пойдет же этот полоумный индей в полицию - у меня,
мол,  машину  угнали! Потому что понимает: только вякнет - и ему крышка. Как
только  они  окажутся  на  трассе - все, прости-прощай, друг любезный, а две
тысячи у нас!
     На лестничной площадке Мег остановилась.
     - Что  ты  застряла?  -  раздраженно бросил Чак и, обойдя ее, распахнул
дверь их комнаты.
     На  кровати,  жуя  апельсин, сидел Пок Тохоло. Чак застыл в дверях, Пок
выплюнул на пол апельсиновое зернышко.
     - Ну, сколько насобирали? - спросил он, поблескивая черными глазами.


     Мег  ждала,  когда  девушка с бриллиантовыми кольцами закончит говорить
по  телефону,  а  капитан Террелл в эту минуту окончательно убедился: индеец
по имени Пок Тохоло и есть Палач.
     Положив  перед  собой последний из прочитанных отчетов, он откинулся на
кресле и зажег трубку.
     - Это  он,  - сказал он Беглеру. - Теперь фокус в том, чтобы его найти.
Вывод  стал  окончательным  после  того,  как свой материал прислал отдел по
расследованию  убийств.  Во-первых,  сотрудники  этого  отдела  обнаружили в
домике   мотеля   "Добро   пожаловать"   отпечатки  пальцев,  совпадавшие  с
найденными  в  комнатке,  где  Пок когда-то жил с родителями. Во-вторых, они
обнаружили  неопровержимые  доказательства  того,  что под матрасом в домике
хранилось  оружие. Его след ясно отпечатался в исхудавшем матрасе, виднелись
пятна оружейного масла.
     Кроме  того,  описание  Пока, какое дала им миссис Берта Харрис, вполне
соответствовало описанию, данному Лепски доктором Уанники.
     Доктору  Уанники  перевалило  за  восемьдесят, зрение порядком ослабло.
Лепски  показалось,  что  и  голова  у доктора уже не такая ясная, но мелкие
заболевания  он продолжал лечить по сей день, и индейцы-семинолы приходили к
нему, как приходили когда-то их дедушки и бабушки.
     - Пок  -  мальчик  неплохой,  -  сказал Уанники в разговоре с Лепски. -
Разве   что   немного   вспыльчивый,   так   ведь  в  молодости  все  такие.
Душевнобольной?   -   Старик   потер  колючий  подбородок.  Утром  он  забыл
побриться.  -  Ну,  душевнобольной  нынче  -  не  такая редкость. Но я бы не
сказал,  что  Пок...  -  Он умолк и встревоженно посмотрел на Лепски, словно
вдруг  понял  что-то,  чего  раньше  не  понимал.  - Вспыльчивый он был, это
точно.
     Лепски  обхаживал старика, как мог, но выудить из него больше ничего не
удалось,   только   описание,  совпадавшее  с  описанием  человека,  который
останавливался в мотеле "Добро пожаловать".
     - Итак,  мы  знаем,  кто  он,  -  подытожил  Террелл. - Только уж мотив
больно  сомнительный.  Неужели  он  убил  всех  этих  людей лишь потому, что
старуха назвала его черномазым?
     - Но  он  же  свихнулся,  -  заметил  Беглер.  - И теперь жаждет крови.
Нагнал   страху   на   богачей,   да   еще   какого.   Ведь  психи  -  народ
непредсказуемый, поди пойми, что ими движет.
     - Теперь надо его найти.
     - Угу.  -  Беглер  не  терял  времени  даром. - В городе по официальным
данным  сто  пятьдесят  два  индейца-семинола, - сообщил он, - и половина из
них  похожи  друг  на  друга.  Другая половина тоже похожа на первую, только
постарше.  Думаю,  надо  объявить:  мы  хотим  поговорить с Поком Тохоло. По
радио   и  телевидению,  в  газетах.  Как  думаешь,  мэр  не  поскупится  на
вознаграждение?  Если  оно  будет  крупным,  этого  Тохоло  нам  принесут на
тарелочке.
     Террелл задумался.
     - У  индейцев  круговая  порука.  Пока этот парень не знает, что мы его
вычислили.  - Он сделал паузу, закурил трубку. - А как только узнает - ляжет
на  дно.  Сейчас  ему  нет  особой нужды прятаться, а вот если он забьется в
нору, нам придется изрядно попотеть, чтобы его найти.
     - Если  мэр  пообещает  крупное  вознаграждение, проблем не будет, - не
согласился Беглер, который верил в могущество денег.
     - Наши  парни  рыщут  уже  несколько дней, проверяют всех индейцев. Что
они там надыбали?
     - Бумаги извели столько, что ни один эсминец не увезет.
     - И куда ты девал все это добро?
     - Передал Джеку Хэтчи.
     Сквозь идущий из трубки дым Террелл покосился на Беглера.
     - Толковая мысль Джо.
     - Иногда  со мной такое бывает, - не без самодовольства признал Беглер.
- Если кто из этого что-то выудит, так только Джек.
     Джек  Хэтчи был в городской полиции единственным индейцем-семинолом. Он
работал в архиве, был далеко не молод и славился хорошей памятью.
     - Надо узнать, вдруг он на что-то наткнулся.
     Беглер покачал головой.
     - Сам  скажет, шеф. Ему надо перелопатить тонну бумаги, и он не из тех,
кого надо подстегивать. Лучше его не трогать. Я ему сказал - дело срочное.
     Террелл   пососал  трубку.  О  чем-то  крепко  задумался,  потом  сгреб
лежавшие  на  столе  отчеты,  проглядел  их  и  вытащил  из стопки два листа
бумаги. Внимательно изучил их, а Беглер тем временем зажег сигарету.
     - Подождем,  что  нам  принесет  в  клюве  Джек,  - заключил он. - Но я
уверен,  если  мы объявим, что ищем Пока Тохоло, нам его нипочем не найти. -
Черенком  трубки  он  постучал по отчету, который держал в руках. - Но у нас
есть  еще  двое:  мистер  и  миссис  Джек  Аллен.  Мы знаем, что Поку кто-то
помогает.  Хозяйка  мотеля утверждает, что вместе с Поком приехали мужчина и
женщина.  Можно  сказать  почти наверняка - в подручных у Пока именно они. У
нас  есть их описание, описание их машины. Так вот, Джо, давай-ка искать их.
Отловим  их,  они  выведут нас на Пока. Озадачивай своих ребят. - Он передал
Беглеру  два  листа  бумаги.  - Где-то ведь они остановились. Пусть проверят
все  дешевые  гостиницы,  меблированные  комнаты,  пусть  ищут  "бьюик". Как
только найдем их, найдем и Пока.
     На  столе  загудело устройство внутренней связи. Террелл дернул рычажок
переключателя.
     - Шеф?
     Это был сержант Тэннер.
     - Что такое, Чарли?
     - У  меня здесь дама... хочет поговорить с вами. Миссис Матильда Доуби.
Я сказал ей, что вы заняты, а она - я, мол тоже, а вопрос важный.
     - А какой именно, спросили?
     - Угу...  она  говорит,  это  не моего ума дело, - кислым тоном ответил
Тэннер.
     Террелл поколебался, потом пожал плечами.
     - Хорошо... проводите ее ко мне.
     Он взглянул на Беглера.
     - Миссис Матильда Доуби - это имя о чем-то говорит, Джо?
     - Если  бы  и  говорило,  я нипочем бы в этом не признался, - отшутился
Беглер и встал. - Иду озадачивать парней.
     Он вышел из кабинета и направился в комнату детективов.
     Через  несколько  минут  в  дверь Террелла постучал, а потом и заглянул
сержант Тэннер.
     - Шеф, миссис Доуби.
     Террелл отпихнул от себя ворох бумаги, отрешенным голосом произнес:
     - Пусть войдет, Чарли.
     Миссис   Матильда   Доуби   оказалась   крошечной   женщиной   лет  под
восемьдесят.  Одета  она  была опрятно, но бедно, во все черное. Белоснежные
волосы и очень живые, приметливые голубые глаза.
     - Вы   шеф  полиции?  -  вопросила  она,  останавливаясь  перед  столом
Террелла.
     Террелл поднялся и одарил ее теплой и дружелюбной улыбкой.
     - Совершенно верно, миссис Доуби.
     Он вышел из-за стола, пододвинул для нее стул.
     Миссис Доуби смотрела на него с явным одобрением.
     - Спасибо.  Я,  конечно, уже не девочка, но и беспомощной старухой себя
не считаю.
     - Чашечку  кофе, миссис Доуби? - спросил Террелл, садясь в свое кресло.
-  Нет, спасибо. Дел по горло. Честно сказать, я большой крюк сделала, чтобы
к  вам попасть. А мне еще мистера Доуби обедом кормить. Задерживаться нельзя
- он будет тревожиться.
     - Что  вас  к  нам  привело?  -  спросил Террелл, кладя ручищи на груду
отчетов и донесений.
     - Я  только  что из аэропорта. Внука провожала. Хотела позвонить дочке,
что,  мол,  Джерри...  мой  внук...  взлетел нормально и все такое. - Миссис
Доуби  сделала  паузу.  -  Только  не  подумайте,  что я пришла к вам языком
почесать, я знаю - полиции нужны факты... верно?
     - Верно,  -  согласился  Террелл.  Терпение  было  не  последней из его
добродетелей  -  одна  из  причин,  по  которым  его  считали  хорошим шефом
полиции.
     - Дочь  работает  на  фирме.  А  за Джерри приглядывает моя сестра, она
живет  в  Майами...  впрочем,  вам  это неинтересно. У дочки в этой ее фирме
хлопот  полон  рот,  вот я и согласилась проводить Джерри... бабушки в таких
делах - первые помощники, верно?
     Террелл пососал трубку и кивнул:
     - Думаю, верно, миссис Доуби.
     - Мою  дочку послушать, иначе оно и быть не может, молодежь нынче такая
- все им сделай и подай. Но я не против. Не думайте, что я жалуюсь.
     Террелл выколотил из трубки пепел.
     - Значит,  вы  хотели  позвонить дочери? - напомнил он и начал набивать
трубку.
     - Да.  Зашла  в  один  из  автоматов  прямо  в  аэропорте. Ну и сумочку
уронила.  -  Она взглянула на Террелла, в приметливых глазах заиграла легкая
усмешка.  -  Вы,  конечно,  можете  сказать,  что это возрастное, но уронить
сумочку может всякий.
     - Вы  совершенно  правы,  -  еще  раз  согласился Террелл. - У меня так
просто все валится из рук.
     Миссис Доуби взглянула на него с подозрением.
     - Совсем не обязательно говорить такое из вежливости.
     - Значит, вы уронили сумочку?
     Она улыбнулась, это была приятная понимающая улыбка.
     - Ох,  шеф, все-таки я - редкая болтунья. Уж вы извините старуху. - Она
поудобнее  уселась  на  стуле  и  продолжала:  - Наклонилась я за сумочкой и
вижу:  ко  дну телефонного аппарата лентой прикреплен конверт. - Она открыла
свою  большую  потрепанную  сумочку  и вытащила оттуда конверт. - Ну, думаю,
странности  какие,  что  здесь  делать  конверту?  - Она посмотрела Терреллу
прямо  в  глаза.  -  Уж  не знаю, хорошо я поступила, плохо ли, только я его
взяла  и  открыла.  Иначе  как бы я узнала, что там внутри? Может, надо было
подойти  к  любому  полицейскому  и  отдать,  не  открывая?  Так  надо  было
поступить?
     - И что же в конверте? - спросил Террелл, уходя от ответа.
     - Деньги...  много  денег.  -  Она  посмотрела  на него. - Как только я
увидела,  что  там  столько  денег, сразу поняла: лучше бы и не открывала. И
еще  поняла: надо идти не к любому полицейскому, а к вам. Столько денег - не
всякий устоит перед соблазном, а полицейские ведь не миллионеры.
     Террелл откашлялся.
     - Позвольте,  конверт миссис Доуби? Я напишу расписку, что забрал его у
вас.
     - Не  нужна мне ваша расписка, - отказалась она, передавая ему конверт.
- Мне бы домой поскорее, накормить обедом мистера Доуби.


Глава 7

     Пок  Тохоло  бросил  на пол апельсиновую корку и ногой зашвырнул ее под
кровать. Вытер пальцы о джинсы и протянул руку.
     - Сколько насобирали? - спросил он.
     Чак  вошел в комнату так, будто знал: пол насквозь прогнил и того гляди
рухнет под его весом.
     При  виде  индейца, сидевшего на постели, Чака словно парализовало. Еще
десять  секунд назад он представлял себе, как они с Мег мчатся в машине, а в
кармане  у  него - две тысячи долларов. Монетка столь внезапно перевернулась
с  орла  на  решку,  что все его рефлексы застыли, будто кто-то одним ударом
отсек все нервные окончания, идущие к мозгу.
     - Сколько насобирали? - повторил Пок.
     Чак взял себя в руки, и часть его мозга все-таки заработала.
     Уж не заподозрил ли чего этот полоумный индей?
     Он  взглянул  на  Пока  -  смуглое ничего не выражающее лицо, блестящие
черные  глаза...  нет, если бы он допер, что они собирались его предать, это
было бы видно.
     - Один не расплатился, - хрипло ответил Чак.
     Спиной  он  ощутил  присутствие Мег и сделал шаг вперед, чтобы она тоже
могла войти в комнату.
     Не  глядя  на  Пока,  она  подошла  к  окну,  уселась  на  единственный
нормальный  стул,  приподняла  с  плеч  волосы и тут же их отпустила... видя
такое  безразличие,  Чак  едва  не  кинулся  на нее с кулаками. Она подалась
вперед,  уперлась  локтями  в  подоконник и принялась смотреть на оживленное
побережье.
     - Думаешь,  я  куплюсь  на такую брехню? - спросил Пок, не сводя глаз с
Чака.
     Чак облизнул пересохшие губы.
     - Спроси ее... конверты собирала она.
     - Я спрашиваю тебя, - сказал Пок.
     Медленно,  неохотно  Чак  достал  из-за  пазухи четыре конверта. От его
пота они увлажнились, он швырнул их на кровать.
     - Один  не  заплатил...  в  аэропорте.  Я  послал  ее проверить во всех
будках. Нигде ничего не было.
     - В  аэропорте!  -  Пок  заметно  успокоился.  - Хансен... да... вполне
возможно. Хансен мог не заплатить, но он заплатит. Сполна.
     Чак  не  знал,  о  чем  речь. Он прислонился к стене, стараясь прийти в
себя.  Тем  временем  Пок  стал  открывать  конверты и считать деньги. Потом
шесть сотенных бумажек толкнул в сторону Чака.
     - Завтра  еще  пять заходов, - сказал Пок. Из кармана он достал кусочек
бумаги и бросил на кровать. - Не город, а дойная корова, а?
     - Угу.  -  Чак  смотрел,  как остальные деньги индеец запихивает себе в
карман. - Точно... Угу.
     Пок поднялся и мимо Чака прошел к двери.
     - Заплатят  если не все, то большинство. - Его черные глаза вперились в
Чака.  -  Потому  что наложили в штаны от страха. А когда человек боится, он
делает то, что ему говорят, - с этими словами он вышел.
     После долгой паузы Мег, не поворачивая головы сказала:
     - Так что, мне паковаться?
     - Ты  разве  не  слышала, что он сказал, безмозглая сучка? - огрызнулся
Чак. - Завтра представление повторяется.
     - Неужто?
     Что-то  в ее голосе заставило его резко вскинуть голову. Она продолжала
смотреть  в  окно. Лица не было видно из-за волос, но от ее голоса ему стало
не  по  себе.  Внезапно  он  понял,  что  сам он ходить по будкам и собирать
деньги  не сможет - нервы не выдержат. Не сумеет заставить себя. Ведь это же
совать  голову прямо в капкан! Он представил, как берет конверт, и тут же из
укрытия  выскакивают  полицейские  и  набрасываются  на него. Чака бросило в
пот.
     Он поднял клочок бумаги, оставленный Поком, и прочитал:
     "Аэропорт. Будка В.
     Автовокзал. Будка 4.
     Вокзал. Будка 1.
     Эксельсиор. Будка 2. Эдлон. Будка 6".
     Пусть  расколются  хотя  бы трое: это полторы тысячи, да плюс шестьсот,
что  ему  отдал  Пок! Только на сей раз он в этот притон не вернется, дудки!
Подснимут  последний  конвертик  - и сразу ходу! И чем он думал, когда решил
вернуться сюда за шмотками?
     - Слушай,  - сказал он, - завтра мы забираем деньги и смываемся. Сразу,
никуда  не заезжая. Вот где я прокололся. А завтра, только денежки собрали -
и по газам, ищи-свищи! Он пока дотумкает, мы будем уже далеко.
     Она повернулась и посмотрела на него.
     - Да,  Чак,  мелковато ты плаваешь, - сказала она спокойно. - Я думала,
ты  хоть  что-то  из  себя являешь, а ты... Дура я, и все. Что у меня теперь
есть? Вообще ничего. Ничего с минусом.
     - Ты,  бестолковая, две тысячи-то мы с тобой поделим! Это как, ничего с
минусом?  -  взвился  Чак.  -  Завтра  мы  с  тобой будем в большом порядке.
Пойдешь брать деньги?
     Она  отвернулась  и посмотрела в окно. Из океана на лодках возвращались
ловцы  губок.  Три  человека  вытаскивали  на  берег  стофунтовую  черепаху.
Торговцы-семинолы   жонглировали   апельсинами  и  кричали  на  безразличных
покупателей.
     Чак  встал и подошел к ней. Оттащил ее от окна. Вцепился в нее горячими
потными руками, как следует встряхнул.
     - Пойдешь или нет? - заорал он.
     - Пойду,  -  сказала  она, и Чак отпустил ее - уж слишком отсутствующий
был  у нее взгляд. - Мне теперь все до лампочки, понял, ты, лотерейный билет
с золотой каемочкой?
     Тем    временем    Пок    остановился    перед    столом   улыбающегося
индейца-толстяка, хозяина меблированных комнат.
     Звали  этого  индейца  Ошида.  С виду добродушный простяга, но под этой
оболочкой  скрывался  один  из  заправил  местного преступного мира, человек
весьма   могущественный.   Меблированные   комнаты   были   прикрытием   его
многообразной  деятельности.  Он  имел  счет  в  швейцарском банке. Держал в
руках  сеть,  через  которую  шла  торговля  наркотиком  ЛСД. Двадцать шесть