су".

***

   Эрни Клинг положил на рычаг  телефонную  трубку,  поднялся  из  кресла  и
прошел на кухню, где Нго колдовал над кастрюлей. Аромат от  нее  шел  такой,
что у Клинга в ноздрях защекотало.
   - Здорово пахнет, - сказал он, прислонившись к дверному косяку. - Что это
у нас будет?
   Нго довольно ухмыльнулся:
   - Уверен, что вам понравится, сэр.  Это  наше  национальное  блюдо.  Меня
научила его готовить мать. Рис с шафраном, нежная говядина, зеленый перец  и
еще множество трав.
   - Если вкус будет не хуже запаха, то это восхитительно, - заявил Клинг.
   - Спасибо, сэр. Уверен, вы не будете разочарованы.
   Клинг, не меняя позы, смотрел, как Нго помешивает содержимое кастрюли.
   "Повезло мне с парнем!" - подумал он.
   - Есть работка, малыш, - сказал он наконец вслух. -  Хочу  взять  тебя  с
собой. Мы летим в Парадиз-Сити, это во Флориде. Солнце, море, песок - рай на
земле. Возможно, ты мне будешь там полезен. Идет?
   Нго начал раскладывать восхитительно пахнущую еду по тарелкам.
   - Я всегда к вашим услугам, сэр.
   - Не сомневаюсь. Прежде всего мне хочется доставить тебе  удовольствие  и
заслуженный отдых.
   - Для меня всегда удовольствие, сэр, быть рядом с вами, - негромко сказал
Нго. - У меня все готово, будете есть?
   Нго отнес две полные тарелки в гостиную и поставил на стол.
   "Выдержка у парня хорошая", - подумал Клинг, пожал плечами  и  уселся  за
стол вместе с вьетнамцем.

Глава 4

   Около десяти часов вечера детектив первого  класса  Том  Лепски  зашел  в
служебное помещение, где  застал  сержанта  Джо  Беглера,  ветерана  полиции
Парадиз-Сити. Последний просматривал дневную сводку происшествий. В зубах  у
него дымилась сигарета, в руке - кофе в бумажном стаканчике.
   - Привет, Том, - сказал он, поднимая глаза.
   - Есть что-нибудь для меня? - спросил Лепски, присаживаясь к  письменному
столу. Он любил этот промежуток времени - с десяти вечера до  четырех  утра.
Самое интересное: кражи, грабежи, убийства...
   - Для тебя ничего, Том,  -  ответил  Беглер.  -  Так,  всякая  мелочевка.
Подростки в основном. Несколько угнанных машин, магазинные кражи.  В  общем,
спокойно.
   Лепски недовольно фыркнул:
   - Знаешь, Джо, я иногда думаю, а не свалить ли мне, к чертям собачьим, из
этого городишка? Детектив моего класса не сможет в этом болоте в полной мере
раскрыть свои способности.
   Беглер подавил улыбку.
   - Ничего, Том, держись. Никогда не знаешь, что  может  случиться.  Может,
тебе и подвернется серьезное дельце.
   - Мне нужно полноценное, кровавое убийство. Мне нужно похищение, кража со
взломом - в общем, что-нибудь стоящее.
   Беглер эту песенку Лепски слышал уже не раз, потому и глазом не моргнул.
   - Я как  раз  сейчас  просматриваю  список  иногородних  "гастролеров"  и
наткнулся на Лаки Лукана.
   Лепски издал такой звук, который и бизона бы заставил вздрогнуть.
   - Как же, как  же!  Старый  знакомый!  Хорошо  бы  его  прижать!  Где  он
остановился?
   - В "Звездном". Ведет себя пока что тихо.
   - Я бы с удовольствием его лет на десять засадил.
   - Успокойся, Том, не горячись понапрасну. Чем он  занимается,  мы  знаем.
Обирает богатых старух. Тут мы ничего поделать не можем, пока кто-нибудь  из
этих мегер не подаст жалобу. Можешь себе представить,  чтобы  кто-нибудь  из
них это сделал?
   - Все равно я возьму его на прицел. Уж если и есть кто в этом городе,  по
кому каталажка плачет, так это Лукан.
   Беглеру эти разговоры начали уже надоедать и он переменил тему:
   - Как Кэрол?
   - А! - Лепски сдвинул шляпу на затылок  и  оглушительно  расхохотался.  -
Представляешь, Джо, сегодня она заявила, что приготовит мне на обед  курицу,
но только если я подстригу эти чертовы газоны и  вымою  чертову  машину.  Ну
хорошо. Я люблю цыплят. Если жарить их на вертеле - пальчики оближешь. Но  у
Кэрол есть новый рецепт. Где, черт возьми, она их берет? Сплошное несчастье!
Никаких цыплят на вертеле. Она накормит меня по-настоящему.  Она  рассказала
мне рецепт. Режешь на куски чертову  птицу.  Наливаешь  в  кастрюлю  красное
вино. Добавляешь лук и еще что-то такое и тушишь в этом курицу. Она сказала,
это будет потрясающе. Ладно, я не возражаю, хотя предпочел  бы  цыпленка  на
вертеле. Ну, я подстриг газон и помыл машину, а она весь день проторчала  на
кухне - у нее там орало радио, а она подпевала. Должен признаться, что когда
я зашел на кухню, там был настоящий  бардак,  но  от  запахов  действительно
слюнки текли. Потом я сделал жуткую глупость.
   У нас кончилось пиво и сигареты, и я поехал за ними, а на  обратном  пути
встретил Макса и протрепался с ним целый час. - Лепски тяжело вздохнул. -  У
Кэрол есть два больших недостатка. Во-первых, телевизор. Она может  пялиться
даже на рябь и полосы  на  экране,  если  он  вдруг  сломается.  Она  просто
сдвинулась с этим телевизором. И  второе  -  она  не  может  не  болтать  по
телефону. Все ее приятельницы вечно звонят ей.  И  вот,  когда  я  вернулся,
Кэрол болтала с какой-то подругой, которая жаловалась ей на свои болячки.  А
Кэрол просто обожает медицинские проблемы. Она читает  все  чертовы  женские
журналы, где пишут о здоровье. Друзья зовут ее "доктор Лепски". У нее на все
есть ответ. И в результате: Кэрол треплется, а из кухни идет дым.
   - С  женщинами  такое  случается,  Том,  -  успокаивающе  сказал  Беглер,
которому нравилась жена Тома.
   - В общем, Джо, ты прав. Кэрол искренне расстроилась, и я сказал ей то же
самое, но курицы я так и не попробовал. Мы ели чизбургеры. Когда  мы  жевали
эту гадость, я решил ее немного развеселить. Но я  придумал  слишком  тонкий
ход. Я сказал, что было бы здорово мне  уйти  в  отставку  и  вместе  с  ней
открыть ресторан. Она бы готовила, а я бы выступал как подставное лицо. - Он
расхохотался. - Ну вот, и Кэрол ухватилась за это. Она спросила, всерьез  ли
я. Я сказал, что можно попробовать и  у  меня  есть  отличное  название  для
ресторана. - Он снова зашелся от хохота. Успокоившись, Лепски продолжал:
   - Я сказал, что ресторан надо назвать "Горелые блюда".
   Беглер зажал рот  ладонью,  чтобы  не  расхохотаться.  Стараясь  казаться
серьезным, он произнес:
   - Ручаюсь, до Кэрол это не дошло.
   - Точно, - снова заржал Лепски. - "Горелые блюда". Неплохо, а, Джо?
   - И что она сказала? - спросил Беглер, знавший характер Кэрол.
   - Ну, ты же знаешь Кэрол. Еще  один  ее  недостаток  -  то,  что  она  не
врубается в мой юмор. Она выскочила из дома, крича,  что  уезжает  навсегда,
бросилась к машине и умчалась как ракета.
   Беглер, любивший разыгрывать Лепски, изобразил на лице суровое осуждение.
   - А вот это уже скверный признак, Том. Лепски заволновался:
   - Ты что, Джо, думаешь, она говорила серьезно?
   - Да ясное дело, что твои дурацкие шутки говорят лишь о дурном  вкусе.  А
вещи она с собой забрала?
   Лепски бросило в пот. Он промокнул лоб носовым платком.
   - Да нет, она сразу бросилась к машине.
   - Конечно, она может  спокойно  погрузиться,  пока  ты  на  дежурстве,  и
слинять.
   - Этого она не сделает, - пробурчал Лепски. - Мы, видишь ли,  любим  друг
друга.
   Беглер тяжело вздохнул и сделал драматичный жест.
   - Том, послушай совета старого холостяка. Шуточки твои, по правде говоря,
довольно грубы. Так что, если не хочешь, чтобы она дулась на тебя  месяцами,
постарайся сделать ей что-нибудь приятное. Признайся, что неудачно  пошутил,
покайся, повинись, принеси ей цветы, коробку конфет, флакон духов.., женщины
это обожают.
   Лепски сделал квадратные глаза.
   - Цветы? Духи? Конфеты?! Но это же дорого, Джо!
   - А как ты думал? За все надо расплачиваться, если  хочешь  жить  в  свое
удовольствие. Вот что, Том, когда сменишься, поезжай в аэропорт и купи,  что
надо, и когда Кэрол проснется, она сразу увидит всю эту роскошь.  Понимаешь?
Ты скажешь ей, что просишь прощения. Ручаюсь, она все простит и будет  опять
готовить тебе еду.
   - Господи, ну отчего я не умею держать язык за зубами?
   Лепски встал из-за стола и с испорченным настроением вышел вон.
   Когда Беглер был уверен, что Лепски его не услышит, он  дал  волю  своему
хохоту.
   - "Горелые блюда"! - воскликнул он. - Вот это да! Слишком  хорошо,  чтобы
молчать!
   Надо рассказать это ребятам. Они животики надорвут!
   Лепски в мрачном состоянии духа поехал в казино, где в любую минуту могла
возникнуть заварушка. Там  всегда  сшивалось  множество  самых  разномастных
шулеров, мошенников и прочей шушеры. А стало быть - всегда можно  найти,  на
ком сорвать злость.
   Ему не пришлось долго ждать. Как только Лепски вошел в зал, он  сразу  же
засек Джонни Четыре Туза - плюгавого итальянца, печально  известного  своими
шулерскими способностями.
   Лепски наскочил на него и нагнал такого  страху,  что  шулер  бросился  к
машине и  уехал.  Затем  он  произвел  несколько  более  успешных  наскоков,
распугав мелких шулеров.
   Тут Лепски  увидел  спускающегося  вниз  по  ступеням  Лаки  Лукана.  Том
испустил вопль, от которого все пернатые на пальмах в панике взмыли в ночное
небо. К Лукану Лепски подошел, когда тот отпирал дверцу  в  своей  прокатной
машине.
   - Ну и что мы делаем в этом городе? - рявкнул Лепски.
   Вопрос был задан таким голосом, что у Лаки сердце ушло в пятки. Он,  весь
похолодев, медленно обернулся и увидел Лепски.  Он  знал,  что  коп  груб  и
опасен. Сейчас было не время связываться с ним.
   - Здравствуйте, мистер Лепски. Очень рад вас видеть. Прекрасно выглядите,
мистер Лепски.
   - Ты, парень, мне зубы не заговаривай! - прорычал Лепски. - Какого  черта
снова у нас сшиваешься?!
   - Я? Да просто отдыхаю. Солнце, знаете ли, тепло...
   - Нам тут таких фраеров не нужно, ясно? Мотай отсюда и отдыхай где-нибудь
в другом месте.
   Лукан пытался держать  себя  в  руках.  Ему  еще  предстояло  работать  с
Клингом, неизбежны были новые встречи с Лепски. Стараясь говорить спокойно и
внушительно, он произнес:
   - Это ваше официальное заявление, мистер Лепски? Может, мне в таком  разе
обратиться за письменным  разрешением  к  мэру?  К  вам  поступили  на  меня
какие-нибудь жалобы? Нет? Так в чем же ваши претензии?
   Он сел в машину, включил зажигание и отъехал.
   Лепски, потеряв дар речи, смотрел ему вслед и только кулаки стискивал.
   Без десяти шесть Лепски вернулся домой и извлек из машины флакон духов  в
подарочной упаковке, большую коробку конфет и букет  из  двенадцати  роз  на
длинных стеблях. Он все еще находился  под  впечатлением,  произведенным  на
него той суммой, которую за все это пришлось выложить.
   Цветы он поставил в вазу, а духи и конфеты  выложил  на  стол  на  видном
месте, чтобы жена сразу же их заметила, когда спустится вниз.
   - Том, это ты, дорогой? - Голос Кэрол донесся из спальни наверху.
   Лепски  подошел  к  лестнице.  На  верхней  площадке   стояла   Кэрол   в
просвечивающейся ночной сорочке.
   - Том, бедняжка, ты, наверное, утомился. Поднимайся скорее в  спальню.  У
нас куча времени. Потом перекусишь. Поднимайся же!
   Лепски смотрел на Кэрол, думая,  что  она  действительно  самая  шикарная
женщина, какую он когда-либо видел. В смущении поднялся он наверх и  тут  же
оказался в горячих объятиях Кэрол.
   - Прости меня, дорогой, - кокетливо сказала она.  -  Меня  вчера  немного
занесло. Мне так жаль.
   Лепски совсем растерялся. Жена решительно повлекла его в спальню.
   - Прими душ, милый, да побыстрее. - Она скользнула в постель.
   Лепски судорожно стягивал с себя одежду.
   - Кэрол, я должен извиниться, я... Она разразилась смехом:
   - Ну да, я погорячилась. Я поехала в клуб и рассказала все девчонкам. Они
за бока хватались. "Горелые блюда". Они сказали, это самая остроумная  вещь,
какую они в жизни слышали, и это правда. Ты очень умный, Том.
   Совершенно обалдевший, Том, пошатываясь, направился в  ванную  и  включил
душ. "Стоило ли так тратиться, - думал он, стоя под теплыми струями, - и без
подарков помирились".
   Впрочем, вернувшись в спальню и оказавшись в постели в  горячих  объятиях
Кэрол, он позабыл обо всем.

***

   Эрни  Клинг  удобно  растянулся  на  кушетке  в  своем  номере  в  мотеле
"Звездный". Неподалеку в глубоком кресле восседал Лаки Лукан, а поодаль,  на
стуле с жесткой спинкой, устроился Нго Ви. Вьетнамец сидел  с  непроницаемым
лицом, но на всякий случай глаз не спускал с Лукана.
   Клинг и Лукан уже поболтали о  поездке  из  Вашингтона,  и  теперь  Клинг
делился впечатлениями о Парадиз-Сити. В общем, его все  устраивало,  включая
предстоящую работу.
   - Итак, - сказал Лукан, - дело тебе подходит,  и  ты  за  него  берешься.
Тогда прими задаток.
   Он достал "дипломат", полученный от Джемисона.
   - Тут четыре тысячи долларов на текущие расходы.
   Еще тысячу Лукан, конечно же, присвоил.
   - Если это только на первые дни, то не возражаю.
   - Именно так. - Лукан вручил Клингу портфель.
   - Малыш, - Клинг  протянул  "дипломат"  Нго,  -  пристрой  куда-нибудь  в
безопасное место.
   - Да, сэр. - Нго взял "дипломат" и вышел из комнаты.
   - Что за китаеза? - спросил Лукан, понизив голос.
   - Держись от него подальше, Лаки. Он вьетнамец, и он мой  партнер.  Лукан
нахмурился:
   - Раньше ты работал в одиночку.
   - А теперь у меня есть партнер, и вот что я тебе скажу.  Он  в  пятьдесят
раз лучше, чем ты есть или когда-нибудь сможешь стать. Запомни это. И  лучше
его не трогай - он опасен.
   Лукан беспокойно заерзал:
   - Твое дело.
   - Ладно, расскажи немного о предстоящей работе.
   - Некий богатый человек желает избавиться от жены. Она же  -  твердолобая
католичка и развода ему на дает. К тому же она бездетна, а заказчику позарез
нужен наследник. У него есть женщина, на которой он хочет  жениться.  А  раз
так, то нынешняя супружница должна сгинуть. Вот и вся история.
   Клинг возлежал на кушетке, чем-то  смахивая  на  разомлевшего  удава.  Он
помолчал, затем кивнул:
   - Подходит. Так, значит, этот тип платит триста штук?
   - Совершенно верно. Но он ставит условия.
   Клинг недобро улыбнулся:
   - Без этого нельзя. И в чем же они заключаются?
   - Работа должна быть безукоризненной. Никаких  следов.  Никакой  полиции.
Несчастный случай, и все.
   - Я по-другому когда-нибудь работал? Что-то не помню,  чтобы  после  меня
следы  оставались.  Ладно,  скажешь  этому  малому,  что  я  готов   с   ним
переговорить. Объясню, как все буду делать,  но  прежде  мне  надо  побольше
узнать о его жене.
   Лукан платком вытер пот со лба.
   - Нет, Эрни, не выйдет. Все переговоры с тобой он будет вести через меня.
Я-то сам меньше всего этого хочу, но иначе ничего не выйдет.
   - И с чего бы это? - настороженно спросил Клинг.
   - Пока у тебя не будет тщательно разработанного  плана,  который  бы  ему
понравился, он хочет остаться в тени.
   - Я не люблю эти игры в кошки-мышки. Кто этот мужик, Лаки?
   - Ну, в общем, он мне своего имени не назвал. Но у меня есть свои  связи,
пришлось кое-кому отвалить приличную сумму, и я  все-таки  выяснил,  кто  он
такой...
   - Да не тяни ты резину, Лаки! Как его зовут?
   - Шерман Джемисон.
   Клинг сел на кушетке, свесив на пол длинные ноги.
   - Тот самый Шерман Джемисон?
   - Есть, что ли, другой?
   Клинг снова улегся, закурил, пуская дым  и  глядя  в  потолок.  Несколько
минут он обдумывал положение дел, затем ухмыльнулся:
   - Так, стало быть, мистер  Джемисон  желает  отделаться  от  своей  жены?
Недурно придумано!
   Лукан молчал.
   Клинг еще немного подумал и спросил:
   - А ты знаешь, что этот парень стоит миллиарды?
   Лукан облизнул пересохшие губы.
   - Ну да.
   - Это хорошо. Вот что - мне надо с ним встретиться. И это, Лаки, тебя  не
касается. Выясни, где мы можем увидеться, узнай, где он бывает.  Скажи,  что
тебе нужны кое-какие сведения о его жене, назначь  встречу,  а  вместо  тебя
приду я. Только и всего.
   - Не выйдет, Эрни. Джемисон очень хитер. Он сам приезжает за мной, сажает
в машину, взятую напрокат, замечу, и везет на побережье, не говоря по дороге
ни слова. Штучка, одним словом, и опасная.
   - А я как раз и люблю таких ребят -  опасных.  Сколько  он  тебе  платит,
Лаки?
   - По сравнению с твоим гонораром - крохи. Прижимист клиент.
   Клинг снова ухмыльнулся:
   - Ладно, я тебе тоже буду платить. Сколько ты хочешь?
   - Ну, думаю, что  десять  процентов  было  бы  по  справедливости.  Клинг
расхохотался:
   - Ну, ты убил наповал! Мне даже жаль тебя - так  низко  ты  себя  ценишь.
Ладно, идет. Ты скажи ему, что у  меня  есть  отличный  план,  только  нужны
дополнительные сведения о его жене. Потом назначь с ним  встречу.  И  тут  я
возьму все в свои руки.
   Он поднялся с кушетки, прошел  к  письменному  столу  и  принялся  что-то
быстро писать на листке бумаги. Лаки, с бьющимся сердцем, наблюдал за ним.
   - Вот вопросы, на которые я хотел бы  получить  ответ.  Через  пару  дней
после того, как я получу ответы, я представлю ему детальный план действий.
   - Я бы не хотел влезать в это, Эрни, - сказал Лаки, принимая  бумагу.  Он
даже не взглянул на то, что написал Клинг, а сложил листок  и  сунул  его  в
карман. - Может, ты заплатишь мне и будешь сам иметь дело с Джемисоном?
   Клинг похлопал его по плечу:
   - Не дрейфь! Мы теперь в одной упряжке.  Если  хочешь  получить  тридцать
штук, то изволь шевелить задом. Топай и устрой  все  в  лучшем  виде.  Тогда
будет полный порядок.
   И он подтолкнул Лаки к двери. Когда Лукан ушел, из кухни появился Нго.
   - Я бы на вашем месте, сэр, не доверял этому человеку, - спокойно заметил
он.
   - Правильно говоришь. Это такой негодяй - за деньги мать родную  продаст.
Однако пойдем искупаемся.
   Надев плавки, они спустились к океану.
   - Если Лукан начнет финтить, мы ведь всегда сможем малость поприжать его,
не так ли, малыш?
   Вьетнамец посмотрел на Клинга глазами, полными обожания.
   - Да, сэр, - ответил он. Убийца и его  партнер  нырнули  в  голубую  воду
залива.

***

   Джемисон  на  прокатном  "мерседесе"  подъехал  к  "Звездному"  ровно   в
одиннадцать. Он не обратил внимания на высокого, жилистого седеющего мужчину
в черных очках, который лежал в  шезлонге  в  нескольких  метрах  от  домика
Лукана. Между тем человек за стеклами  очков  внимательно  разглядывал  его,
Джемисона.
   - Доброе утро, сэр, - нервно сказал Лукан, подойдя к "мерседесу".
   Джемисон был в скверном настроении. Его расстроил телефонный  разговор  с
Тарнией, которая  решительно  запретила  ему  приезжать  в  аэропорт,  чтобы
проститься.
   - Не надо, Шерри, - мягко возражала она. - Чем меньше нас  видят  вместе,
тем лучше для нас. Я  никак  не  могу  выкинуть  из  головы  этого  гнусного
щелкопера Дрисдейла. Очень жаль, что он видел нас вдвоем.
   - Успокойся, дорогая. Забудь об этом. Он не посмеет и заикнуться о нас. Я
буду думать о тебе все время. Обещаю, что когда ты вернешься, то через шесть
месяцев станешь миссис Шерман Джемисон.
   - Ну, если ты так уверен в этом, то и я не сомневаюсь больше, -  ответила
Тарния. - Я позвоню тебе сразу же, как только прилечу  в  Рим.  А  сейчас  я
должна бежать. Мне еще многое нужно сделать. Пока, милый. - И  она  повесила
трубку.
   Джемисон тоже задумчиво положил трубку. Он предлагал  Тарнии  сделать  ее
одной из богатейших в мире женщин, разделить с ним жизнь, стать матерью  его
сына, его возлюбленной. Но в ее голосе не слышно радости и энтузиазма.  Все,
о чем она думает, - это чертов показ мод!
   Ну как тут не впасть в меланхолию? Когда Лукан сел в машину, Джемисон, ни
слова не говоря,  завел  мотор  и  погнал  к  побережью.  Только  когда  они
остановились, Шерман повернулся к Лукану и буркнул:
   - Рассказывайте.
   Глянув в его ледяные глаза, Лукан в очередной раз пожалел, что ввязался в
эту авантюру.
   - Я говорил с Клингом, - произнес он, робея. -  Он  утверждает,  что  все
будет в полном порядке. Но  прежде  всего,  сэр,  ему  нужны  дополнительные
сведения о вашей жене.
   - Какие еще сведен