минуту.
   - Идет.
   Ни один из них не знал, что две полицейские машины, направленные  к  ним,
попали в затруднительное положение. Оба водителя, старавшиеся ехать возможно
быстрее, забуксовали, и первая из машин свалилась  в  кювет.  Вторая  успела
вовремя остановиться, и ее водитель установил, что его коллега сломал руку.
   С большим трудом второй машине удалось вытащить первую из  кювета,  после
чего ее водитель оставил своего раненого товарища и продолжал путь  к  ферме
Лосса.
   Все это заняло целый час.
   Между тем Чет Логан, в плаще и фуражке  Мейсона,  с  его  револьвером  на
сиденье рядом с  собой,  уже  давно  катил  по  автостраде,  никем  пока  не
преследуемый.

Глава 2

   Перри Вестон ехал на взятой напрокат  у  Херца  "тойоте"  по  практически
безлюдному  шоссе.  Фары   с   трудом   пробивали   плотный   поток   дождя,
стеклоочистители работали на полную мощность. Он включил приемник и  услышал
женский голос, вопивший что-то  из  поп-репертуара  в  сопровождении  словно
ополоумевших ударника и саксофониста.
   Перри был настолько пьян,  что  ни  этот  вопивший  голос,  ни  дождь  не
производили на него ни малейшего впечатления. В аэропорту  Джэксонвилла  его
предупредили, что погода  становится  все  хуже  и  что  его  может  застать
затяжной проливной дождь.
   Он от души посмеялся над девушкой, хотя  это  и  впрямь  был  не  простой
дождь, а ливень, это уж точно.
   "Завтра, - старался он утешить себя без особой  на  то  надежды,  -  небо
будет снова голубым и снова засияет солнце".
   Он прибыл из Нью-Йорка и во время  полета  беспрерывно  глотал  виски,  к
глубокой озабоченности стюардессы,  без  конца  наполнявшей  его  стакан.  В
аэропорту Джэксонвилла он купил бутылку,  которой  предстояло  скрасить  его
путь в Роквилл. Но такой долгой дорога еще никогда не была, констатировал он
про себя. Всего семьдесят  миль,  однако  дождь  вынуждал  его  ехать  очень
медленно.
   Он бросил взгляд на часы на освещенном щитке приборов.  Было  пять  минут
десятого. Перри не мог знать, что как раз в  это  время  шериф  Росс  и  его
помощник Мейсон были заняты обзваниванием окрестных ферм  и  информированием
жителей о беглом убийце. "Пожалуй, - подумал Перри, вглядываясь в  дождь,  -
мне стоило остаться на ночь в Джэксонвилле".
   Его,  собственно,  предупреждали  о  дожде,  но   он   действительно   не
предполагал такого ливня. Действие скотча почти улетучилось.  Он  пошарил  и
нашел бутылку, отвинтил колпачок и сделал большой глоток прямо из горлышка.
   "Вот так-то  лучше",  -  подумал  он,  закручивая  колпачок  и  закуривая
сигарету. Женщина в эфире все еще  надрывалась,  он  только  теперь  обратил
внимание, какой у нее пронзительный голос. Он  попробовал  переключиться  на
другую волну, но и там не было ничего хорошего. Перри  со  злостью  выключил
приемник. Он сделал еще один глоток из бутылки, засунул ее в  отделение  для
перчаток, погасил сигарету и закурил  новую.  Теперь  он  почувствовал  себя
действительно расслабившимся и приятно опьяненным.
   Нет никаких причин спешить, сказал он себе.  Если  он  доедет  до  хижины
только посреди ночи, то какая, собственно, разница?
   Потом он вспомнил о  событиях  вчерашнего  дня,  представлявшихся  сейчас
очень далекими.
   Во всяком случае, именно эти события  были  причиной  того,  что  он  был
сейчас на пути к своей рыбацкой хижине, которую купил три года назад,  чтобы
иметь возможность спокойно там отдыхать. Она была  деревянной  и  находилась
прямо у реки, окруженная деревьями и цветущим кустарником, примерно  в  двух
милях от маленького городка Роквилл.
   Он купил хижину за смехотворно низкую цену, однако потом вложил в нее еще
кучу денег.
   Теперь в "хижине" было две спальни и большая гостиная, он  сам  пристроил
современную ванную  комнату  и  оборудованную  всем  необходимым  кухню.  Он
надеялся, что, работая в Нью-Йорке, он сможет отдыхать  здесь,  чтобы  снять
напряжение, порыбачить,  готовить  на  одного  себя  и  вообще  наслаждаться
одиночеством,  которого  практически  не  найдешь  в   Нью-Йорке.   Но   все
повернулось по-другому. Вот уже два года  он  не  был  в  своей  хижине.  Он
совершил непростительную ошибку, женившись на девушке в полтора раза  моложе
его. Ее представлениям о жизни абсолютно не отвечало проводить два месяца  в
году в какой-то скучной хижине, вдали от моря огней и шума большого  города,
в то время как муж будет сидеть на берегу и ловить рыбу. Вестон, в принципе,
разделял ее точку зрения, однако бывали моменты,  когда  он  думал  о  реке,
тишине, о чувстве триумфа, когда на удочку попадалась рыба, которую  он  сам
поймал. Он делал для Шейлы  все,  что  мог,  однако  она  относилась  к  той
категории молодых женщин, которые никогда не бывают довольны. Она терпеть не
могла, когда он садился за работу, постоянно отвлекала его, требовала, чтобы
муж сопровождал ее то в одно, то в другое место, например в гости,  где  ему
бывало смертельно скучно.
   "Да, это была ошибка - жениться на  ней",  -  думал  Вестон.  Как  только
великолепие ее молодого прекрасного тела перестало быть для  него  новинкой,
он заметил, какая пропасть разделяет их и как они далеки друг от друга.
   А тут еще вчерашний день!
   Как только Шейла и он начали орать друг на друга, что в  последнее  время
случалось почти каждый день,  зазвонил  телефон.  Шейла  схватила  маленькую
китайскую вазу,  которой  Перри  очень  дорожил,  и  запустила  в  него.  Он
пригнулся, а ваза, ударившись о  стенку,  вдребезги  разлетелась  на  мелкие
кусочки.
   Перри крикнул ей:
   - Вон отсюда немедленно!
   - Ты пьян...
   - Вон отсюда немедленно!
   - Ты вдребезги пьян! - закричала она и бросилась из  комнаты,  с  треском
захлопнув за собой дверь.
   Телефон настойчиво звонил. Перри долго смотрел на осколки китайской вазы,
потом подошел к телефону.
   - Мистер Вестон? - осведомился холодный женский голос.
   - Да.
   - Говорит секретарь мистера Харта, мистер Вестон.
   - О, Грейс? Как поживаете? - удивленно спросил Перри.
   - Мистер Харт хотел бы повидать вас сегодня утром в одиннадцать часов,  -
ответила Грейс Адаме. По телефону она всегда говорила так, словно на  другом
конце провода был сам президент США. - Через три часа мистер Харт вылетает в
Лос-Анджелес. Пожалуйста, будьте пунктуальны.
   Когда президент кинематографической компании Харт желал  кого-то  видеть,
ему всегда говорили "да", если даже кто-то  лежал  в  больнице  с  переломом
ноги.
   - Я буду точен, - ответил Перри.
   Сейчас, сидя в своей "тойоте", Перри невольно скорчил гримасу. Разговор с
Силасом С. Хартом был не из приятных. Вспомнив о  нем,  Перри  вновь  открыл
ящик для перчаток, вытащил бутылку и отпил из нее еще один приличный глоток.
   Вообще-то Силас С. Харт и Перри хорошо ладили между  собой.  На  то  были
свои причины. Четыре года Перри поставлял  Харту  киносценарии,  приносившие
компании немалые деньги.
   Харт  был  известен  своей  суровостью  и  непреклонностью,   однако   до
вчерашнего дня он относился к Перри как к родному сыну. Это удивляло  Перри,
слышавшего многочисленные истории насчет обращения с  другими  сценаристами.
Для Перри же Харт был любвеобильным отцом. Перри знал, что  это  объяснялось
написанными им для Харта четырьмя исключительно удачными киносценариями.  Но
что произойдет, если следующий сценарий,  который  уже  находился  у  Харта,
окажется менее удачным?
   Два месяца назад Харт и Перри обсуждали предполагаемый фильм.
   - На этот раз мне хотелось бы что-нибудь с кровью и насилием, - сказал он
Перри. - Мы должны предложить дуракам, которые вносят деньги в  нашу  кассу,
нечто такое, от чего бы они замарали свои штаны!  Что  вы  на  это  скажете?
Сможете ли дать мне нечто в этом роде?  Побольше  насилия,  крови  и  секса.
Подумайте об этом на досуге, а через  месяц-другой  представите  мне  первый
вариант. Ну как, договорились?
   - Вы имеете в виду фильм ужасов? - спросил Перри.
   - Ни в коем случае, нет! Мне  необходимы  совершенно  нормальные  люди  в
ситуации, изобилующей насильственными актами,  сексом  и  кровью.  Абсолютно
нормальные люди, понимаете? В ситуации, в которую  может  попасть  любой  из
нас. Например, банда, которая врывается в дом  и  терроризирует  людей,  или
пьяный водитель, который задавил ребенка и пытается скрыться.  Что-нибудь  в
этом роде. Подумайте над сюжетом. При вашем таланте вы определенно создадите
шедевр.
   - Ясно, - ответил  Перри.  Когда  разговариваешь  с  Хартом,  не  следует
обнаруживать перед ним хоть какие-то  признаки  недопонимания,  если  хочешь
остаться в его глазах лучшим сценаристом. - Я подумаю над  этим  и  дам  вам
знать, как представляю себе будущий фильм.
   - Хорошо, мальчик. И, Перри, дело будет стоить пятьдесят тысяч  долларов,
плюс пять процентов участия в прибыли. Очень выгодное дело  для  вас  и  для
меня.
   Два месяца Перри  старался  создать  оригинальный  киносценарий,  который
понравился бы боссу. В эти два месяца Шейла была еще более невыносимой,  чем
обычно. Перри объяснил ей, что ему нужно  создать  такой  сценарий,  который
принесет большие деньги, так что ей следует оставить его в покое,  чтобы  он
мог как следует подумать над сюжетом. Однако она не давала ему покоя.  В  то
время как раз проходил кинофестиваль, который продолжался две недели, и  она
хотела смотреть фильмы непременно вместе с Перри.
   - Я жена лучшего сценариста во всем этом проклятом городе, - кричала  она
ему. - Что только подумают об этом наши снобы, если мы не покажемся вместе?
   Ужины и приемы затягивались обычно до трех утра, и Перри  так  напивался,
что за руль садилась Шейла. До обеда с тяжелого похмелья  у  него  неизменно
трещала голова, а после обеда, когда Шейла отправлялась играть в теннис,  он
пытался перенести на бумагу худосочную идею,  которая,  быть  может,  именно
быть может, понравится Харту.
   Наконец, совершенно пьяный, он набросал в общих  чертах  сюжет  сценария,
отпечатал и отправил текст Грейс Адаме. В это время он так часто  ругался  и
ссорился с Шейлой, что ему стало все безразлично.
   Сейчас, сидя в машине, по крыше которой барабанил дождь, он думал о своей
жене.
   Ну каким же  он  был  идиотом,  что  соблазнился  ею.  Его  привлекли  ее
молодость, живость, сообразительность. То, что все его друзья волочились  за
ней,  еще  подстегнуло  его   самолюбие.   Шейла   производила   впечатление
легкодоступной особы, и именно это должно было бы насторожить его. Однако он
словно взбесился и отбил ее у других для себя,  несмотря  на  многочисленные
препятствия. Он много зарабатывал и имел возможность  удовлетворять  все  ее
желания. Поначалу в постели она была просто сумасшедшей. Первые  три  месяца
их супружеской жизни были сплошным  наслаждением,  и  он  радовался  зависти
своих друзей. Но дальнейшее ее поведение стало доставлять ему массу хлопот и
неудобств. Он работал, она  бездельничала:  занималась  плаванием,  игрой  в
теннис и болтовней. Бог мой, как она болтала! Без точек и запятых. Когда  он
работал над очередным  сценарием,  она  врывалась  в  его  рабочий  кабинет,
садилась на письменный стол и начинала трепаться о своих  подружках,  кто  с
кем спит, в какой клуб ей хотелось пойти, как насчет  отдыха  с  поездкой  в
Форт-Лодердейл, чтобы чуточку  погреться  на  солнце?  Со  все  возрастающим
нетерпением он обрывал ее, говоря, что ему нужно работать. Шейла глядела  на
него, скривив губы в едкой усмешке, и перебиралась в другую спальню.
   - Тебе нужна работа, - говорила она при этом, уставившись на него  своими
холодными синими глазами, - а мне нужно спать.
   Перри нашел утешение в бутылке.
   Когда Силас С. Харт пожелал увидеться с ним, Перри  чувствовал  себя  как
человек, идущий навстречу своей  погибели.  Он  знал,  что  сюжет  сценария,
который он отправил Харту, смог бы написать любой третьеразрядный сценарист,
и испытывал желание дать себе самому пинок под зад за то, что подсунул Харту
это дерьмо. Только вечные неурядицы с Шейлой и виски были виноваты  в  этом.
Надо было просто сказать Харту, что  сейчас  он  не  в  "форме",  не  в  том
состоянии, чтобы создать что-то приличное.
   Он закурил  еще  одну  сигарету  и  уставился  через  ветровое  стекло  в
непроглядную пелену дождя.
   Харт принял его как обычно, сердечно, указал на кресло, сам  опустился  в
свое и изобразил на мясистом лице улыбку.
   - У меня мало времени, мой мальчик, - начал он. - Мне нужно срочно лететь
в Лос-Анджелес. Там  есть  некоторые  люди,  которые  пытаются  создать  мне
определенные осложнения. Однако перед этим мне хотелось бы сказать вам  пару
слов.
   Харт всегда называл Перри "мой  мальчик",  и  тот  считал  это  признаком
благосклонности.
   - Выпьете? - предложил Харт. - Не отказывайтесь, я тоже не прочь выпить.
   Он нажал кнопку, и появилась Грейс.  Она  была  высокой,  худощавой,  лет
около сорока, всегда безукоризненно одетой. Бледное лицо словно выточено  из
слоновой кости. Она наполнила стаканы виски и снова исчезла.
   - Ну, мой мальчик, - продолжал Харт, - мы не будем говорить о том, что вы
мне прислали, мы поговорим о вас, согласны?
   - Как вам угодно, - ответил Перри каким-то деревянным голосом.  Хотя  ему
очень хотелось выпить,  он  не  дотронулся  до  стоявшего  на  столе  своего
стакана.
   - Давайте начнем нашу короткую беседу, - проговорил Харт, отпив глоток из
своего стакана, - с того, что вы, по моему мнению, являетесь самым лучшим  и
самым  оригинальным   киносценаристом,   с   которым   мне   посчастливилось
сотрудничать. Мы вместе заработали кучу денег. Когда я просил  вас  написать
нужный мне сценарий, вам всегда удавалось это. Я видел в вас весьма  ценного
работника нашей фирмы. До сего времени! - Он прервался, сделал еще глоток  и
продолжал:
   - Помимо этого я еще и люблю вас, а  люблю  я  очень  немногих  людей.  -
Улыбаясь, Харт допил стакан. - Итак, мой мальчик, я  давно  положил  на  вас
глаз. Вы дороги для  меня,  как  для  женщины  бриллиант  стоимостью  в  два
миллиона долларов.
   Перри взял свой стакан и одним махом осушил его.
   - Но у меня такое впечатление, - продолжал Харт, - что  у  вас  есть  две
проблемы, которые конфликтуют с вашей работой. Первая и  самая  значительная
проблема - это ваша жена, более второстепенная - это алкоголь, не правда ли?
   - У меня нет желания с кем бы то ни было обсуждать мои взаимоотношения  с
женой, - резко сказал Перри.
   - Абсолютно нормальная реакция. - Харт поудобнее устроился  в  кресле.  -
Однако  я  не  "кто-нибудь".  Я  считаю  вас  своим  партнером.  Итак,  если
тридцативосьмилетний мужчина женится на двадцатитрехлетней  девушке  и  если
этот мужчина к тому же  одаренный  работник,  он  неизменно  ставит  себя  в
затруднительное  положение.  Девушки  такого  возраста  жаждут  развлечений,
блистательной жизни, особенно если муж зарабатывает  много  денег,  как  вы.
Однако блистательная жизнь и упорный труд совместимы в такой мере, как ручка
с бутылкой.
   - У меня нет никакого желания все это выслушивать, -  возразил  Перри.  -
Как вам понравился мой сценарий?
   Харт взял сигару, внимательно осмотрел ее, обрезал кончик и закурил.
   - Не желаете?
   - Значит, нет. Итак, что теперь? Я старался, однако,  видите,  получилось
неудачно. Пригласите кого-нибудь другого.
   - Это не решение проблемы, мой мальчик. Это означает, что вы сдаетесь, но
ведь вы не из тех людей, которые так быстро сдаются. Разве я не прав?
   - Нет, правда, будет лучше, если вы  пригласите  кого-нибудь  другого.  В
настоящее время у меня и без этого проклятого сценария по горло работы.
   - Я все  же  придерживаюсь  другого  мнения  и  не  считаю  это  решением
проблемы. Уверен, что можно найти другое решение, нужно только  поискать.  Я
хочу, чтобы вы мне помогли. Я знаю, что  именно  вы  нужны  мне.  В  этом  я
уверен, однако вы  не  сможете  этого  сделать,  пока  вынуждены  заниматься
склоками со своей женой.
   Перри вскочил, возбужденно шагая по обширному кабинету, потом вернулся  к
столу.
   - Все же лучше подумайте о другом сценаристе, а Шейлу  предоставьте  моим
заботам.
   - Но вы никогда не избавитесь от нее, мой мальчик, - сказал Харт.  -  Она
ваш бич. Я хорошо знаю ее. Она  крепко  вонзила  в  вас  свои  когти,  и  вы
вырветесь из них только тогда, когда она разорит вас. После  этого  она  вас
выбросит и будет искать нового дурака. Я знаю ее лучше, чем вы. У меня  есть
информация о ее прошлом и о том, чем она занималась тогда, когда вы пытались
написать что-то стоящее. У нее два любовника. Я знаю их  имена,  но  это  не
относится  к  делу.  Она  вас  обманывает,  мой  мальчик.  Вы  думаете,  она
действительно каждый день после обеда играет в теннис? Да ничего  подобного!
Она проводит несколько приятных часов со своими любовниками. Единственное, с
чем она считается, - это  деньги.  Оба  ее  поклонника  денег  не  имеют,  в
противном случае она бы вас уже давно бросила.  Мои  люди  засекли  номер  в
мотеле, где она  предается  наслаждению.  У  меня  есть  одна  магнитофонная
запись, однако я не рекомендую вам ее прослушивать.
   Вам в жены попался действительно бесподобный фрукт, мой мальчик. Сожалею,
что вынужден говорить вам все это, но вы мне нужны, как и я нужен вам.
   Ошарашенный Перри опустился в кресло.
   - Я не верю ни одному вашему слову, - пробормотал он.
   - Нет, мой мальчик, вы верите мне, - спокойно ответил Харт. -  Вы  только
не хотите верить, что вполне естественно. Я бы тоже не хотел  верить  этому,
но я никогда не ошибаюсь. Вы должны отделаться от Шейлы. Вы должны прийти  к
выводу, что это для  вас  единственное  разумное  решение.  Мои  люди  могут
предоставить в ваше распоряжение более чем  достаточные  доказательства  для
развода. Когда вы избавитесь от Шейлы, вы опять сможете хорошо работать.
   Перри выпрямился.
   - Ни с вами, ни с кем-либо другим я не буду обсуждать вопрос о  Шейле,  -
сказал он со злостью в голосе. - Это моя личная проблема,  и  я  не  допущу,
чтобы кто-то вмешивался в нее.
   Харт согласно кивнул:
   - Я продумал все, прежде чем пригласить вас к себе. Я был убежден, что вы
скажете именно так - это ваша личная  проблема  и  вы  не  желаете  никакого
постороннего  вмешательства.  О'кей.  Я  был  бы  разочарован,  если  бы  вы
отнеслись к моим словам по-другому. Но не могли бы вы сделать для меня  одно
одолжение?
   Перри с недоверием посмотрел на него:
   - Одолжение?
   - Да, мне и самому себе?
   - Какое именно?
   - Вы любите рыбачить?
   - Да, но какое это имеет отношение к делу?
   - Где-то во Флориде у вас, кажется, есть рыбацкая хижина на берегу  реки?
Перри уставился на Харта:
   - Откуда вам это известно?
   - Не имеет значения. Итак, у вас есть хижина?
   - Да.
   - Прекрасно. Мне хотелось бы, чтобы вы отправились туда сегодня  же.  Мне
хотелось бы, чтобы вы порыбачили и  поразмышляли.  Мне  хотелось  бы,  чтобы
своей жене вы сказали, что я отправляю вас на съемки, во  время  которых  вы
будете дорабатывать свой  сценарий.  Сделайте  это  для  меня  и  для  себя.
Выбросьте Шейлу на какое-то время из головы. Подумайте над сценарием. Я  уже
вам говорил, что мне нужны в нем насилие, секс и кровь. Сядьте с  удочкой  у
реки, и вы увидите, что напишете именно то, что мне хотелось бы. Вы сделаете
это для меня?
   Слушая Харта, Перри ощутил, что тот выражает его  собственные  мысли.  Он
сам жаждал уехать из Нью-Йорка, скрыться от Шейлы,  обрести  самого  себя  в
одиночестве своей хижины, где никто не будет ему мешать. Совершенно один,  и
удочки, и идея сценария, над которой можно поразмышлять.
   Он улыбнулся Харту:
   - Договорились.
   Когда Перри вернулся домой,  Шейла  как  раз  переодевалась  для  игры  в
теннис. Он сообщил ей, что после обеда  улетает  с  Хартом  в  Лос-Анджелес,
чтобы присутствовать на съемках фильма, и что, видимо,  будет  отсутствовать
месяца два. Он ожидал бурно