тличная возможность погубить Киллино. Приходи сегодня в  половине
двенадцатого к номеру 46 на пристани. Разве  тебе  неизвестно,  что  Киллино
ходит в эту коробку  развлекаться?  В  подвальном  же  этаже  есть  комната,
зарезервированная для его банды, куда все они ходят. Это тебя,  надеюсь,  не
затруднит.
   Немного подумав, он встал.
   - Если это все, что ты можешь мне предложить, то убирайся! А в  следующий
раз, если войдешь сюда без приглашения, выйдешь отсюда ногами вперед!
   - Как мне страшно! - иронически проговорил я, открывая дверь. -  Если  же
ты обнаружишь в этом борделе Киллино,  то  для  газет  это  будет  выглядеть
довольно мило. Ты этого не находишь? Джед Девис готов описать всю грязь, при
условии, если будет иметь доказательства тому. А если подобного рода новость
появится в газетах накануне выборов, Эду будет несладко.
   - Убирайся! - повторил он.
   Я с насмешкой посмотрел на него и вышел.
   На границе Парадиз-Палм виднелись несколько жалких  хижин.  Дальше  можно
было заметить единственный в своем роде особняк,  над  дверью  которого  был
освещен только номер здания - "46".
   Я остановил "меркурий" на пустыре, поблизости, и осторожно  направился  к
этому зданию, стараясь все время держаться в тени. Через открытую  дверь  до
моего слуха доносилась  танцевальная  музыка.  Сквозь  щели  штор  на  окнах
пробивался свет.
   Какой-то  человек  вышел  из  тени  на  свет  и  приблизился  ко  мне.  Я
остановился, положив руки на револьвер.
   Но это был Хоскис.
   - Салют, Джек! - сказал я - Видели вы сегодня утром "Морнинг Пост"?
   - Ах, это вы! Видел. Это заставит Киллино призадуматься.
   - Держу пари, что и вас тоже. Вы настроены немного повеселиться?
   - Да, я думаю войти туда, - сказал  он,  подозрительно  осматривая  фасад
дома. - Только я хотел бы знать, что из этого выйдет?
   - Увидите. Не надо спешить. Сколько с вами людей?
   - Шесть человек. Этого достаточно?
   - Надеюсь. Только скажите им, чтобы они не показывались,  пока.  И  пусть
будут начеку. А пока они могут  с  пользой  для  себя  провести  время.  Мне
хотелось бы, чтобы они перерезали телефонные провода. Это возможно?
   - Полагаю, что да. Но зачем все это?
   - Мне очень не хотелось бы, чтобы  в  случае  драки,  были  предупреждены
флики Киллино. Мы и так будем достаточно заняты.
   - Вы, надеюсь, не вслепую идете? - спросил Хоскис, который,  видимо,  все
еще сомневался.
   - Вы же видели, как я подал вам  ваших  кубинцев.  Мне  кажется,  что  вы
можете доверять мне.
   - Да, вы действительно хорошо продаете ваш салат, - сказал он. - Ладно, я
отдам необходимое распоряжение. Я подождал, пока он вернулся.
   - Они устроят это. Так мы войдем?
   - Войдем. У вас, конечно, есть револьвер?
   - Да. Но у вас, я надеюсь, есть разрешение на ношение оружия?
   Я кивнул и мы вошли в здание.
   Внутри располагался слабо освещенный бар и площадка для танцев.  В  углу,
на желтом ковре, расположился оркестр, состоящий из пианиста, виолончелиста,
саксофониста и ударника. У бара за прилавком стоял кубинец.
   На площадке топталось несколько пар. У мужчин был  обычный  вид  клиентов
подобного рода коробок. Девушки танцевали полураздетыми. На них были  надеты
только лифчики, шелковые трусики, чулки  и  туфельки  на  высоких  каблуках.
Среди них были и довольно красивые.
   Атмосфера была удушливой, жаркой и сырой одновременно:  смешение  запахов
пота, духов и алкоголя. Бумажный серпантин свисал с потолка, как лишайник.
   Мы протянули свои шляпы груму - китайцу и  поискали  глазами  местечко  в
зале.
   Я посмотрел на часы: было одиннадцать часов десять минут.
   - Можете развлекаться в течение двадцати минут. В  половине  двенадцатого
мы начнем работать, - сказал я.
   Хоскис внимательно осмотрел высокую блондинку в белье из  черного  шелка,
которая с недовольным видом облокотилась о стойку бара.
   - За двадцать минут я не успею  наделать  глупостей;  у  меня  не  хватит
времени. Лучше выпьем по стакану.
   Блондинка смотрела, как мы приближались к бару.
   - - Хелло, красотка! - сказал Хоскис.
   - Хелло, красавец! - ответила она.
   - Что, если мы выпьем по стаканчику, - подмигнул мне  Хоскис.  -  Я  имею
большой успех у блондинок.
   - Не верьте ему, - сказал я девушке. - Этот тип ежедневно на завтрак  ест
орехи. Вот это, действительно, дает удивительный эффект!
   Девушка, очевидно,  приняла  нас  за  пьяных  и  посторонилась.  Кубинец,
протирая стаканы, спросил, чего бы мы хотели.
   - Три порции сухого виски, - сказал Хоскис. - И не суй свой палец  в  мой
стакан. - Потом он обратился к девице:
   - Скажи мне, курочка, ты не возражаешь, если я  не  буду  делить  тебя  с
другим? Ты для этого слишком хороша. У тебя нет подружки, которая  могла  бы
заняться моим товарищем, чтобы нам побыть немного наедине?
   - Он разве недостаточно взрослый, чтобы  выбирать  самому?  -  засмеялась
она. - Коробка набита...
   - Слышите! -  сказал  мне  Хоскис.  -  Не  охотьтесь  на  моих  землях...
Посмотрите вокруг себя...
   Я ошалело  смотрел  на  него.  Он,  безусловно,  понимал  жизнь.  Кубинец
поставил перед нами стаканы, и мы заплатили  в  два  раза  дороже,  чем  это
стоило.
   - Теперь ваша очередь, -  Хоскис  сделал  широкий  жест  рукой  и  кивнул
кубинцу. - Мой друг нас приглашает, иначе я бы не поехал с ним!
   Я сунул кубинцу  пять  долларов.  Девушка  прижалась  ко  мне.  Эти  пять
долларов решили вопрос. Это со мной  она  будет  любезной  и  милой.  Хоскис
грустно посмотрел на нее. . - Ты, милашка, ошиблась в клиенте.  Может  быть,
ты была недостаточно внимательна? - О, брось! Хоскис казался задетым. - -  А
я-то подумал, что ты полюбишь меня бесконечно!
   - Пошли его спать, - вздохнула блондинка, посмотрев на  меня.  -  Он  нас
только расстраивает, - Мадам просит вас отправиться  спать,  -  сказал  я  с
улыбкой Хоскису. - Это возможная вещь? Он допил свой виски и вздохнул.
   - Не сейчас. Я не буду портить вам удовольствие. Она ведь здесь не  одна,
от которой пахнет одеколоном. Я как раз вижу другую, которая подходит с моей
стороны.
   К нему действительно приблизилась довольно жирная  рыжая  девица,  сильно
напудренная, в трусах желтого цвета.
   - Тебе нужно подкрепление? - спросила она у блондинки.
   - Избавь нас, пожалуйста, от  этого  нудного  человека,  -  сказала  она,
указывая пальцем на Хоскиса. - Он лопает только орехи и сидит без гроша.
   Рыжая фыркнула.
   - Верно, что у тебя нет ни гроша, мой дорогой? - спросила она Хоскиса.
   - Я берегу свои деньги  для  рыжих.  Ты  попала  в  самую  точку.  Хочешь
выпить?
   - Пойдем потанцуем? - спросила меня блондинка.
   - Вот-вот, идите-ка лучше танцевать, - подхватил Хоскис. -  Моя  подружка
будет меня держать в тепле все это время.
   Я проглотил виски и отвел блондинку на площадку. Танцевала она прилично.
   После двух кругов по площадке я спросил ее:
   - А кто держит эту коробку? Ее глаза округлились.
   - А что тебе до этого?
   - Послушай, к чему же делать из этого тайну?
   - Действительно, ни к чему. - Глаза ее вдруг потеряли всякое выражение. -
Это мадам. Ты это хотел узнать?
   - Мадам? Которая?
   - Мадам Дурелли, - вздохнула она. - Ты доволен?
   - Я не собираюсь терпеть твое скверное настроение, - тихо проговорил я. -
Если ты неспособна быть полюбезнее, я тебя оставлю.
   Ее глаза вспыхнули, но она сдержалась.
   - Не сердись, дорогой, мне так хотелось провести хороший вечер.
   - Мне тоже, - ответил я, устраиваясь так, чтобы приблизиться к Хоскису.
   Он посмотрел на нас и очень громко сказал рыжей девушке:
   - Довольно странные люди! Этот парень выглядел бы лучше в своей клетке!
   Он, казалось, очень забавлялся. Она тоже.
   - А что, если мы поднимемся наверх? - спросила блондинка. - Здесь слишком
жарко для танцев. - Решено, - ответил  я,  увлекая  ее  к  двери.  Хоскис  с
упреком посмотрел на меня. С насмешливым видом, прощаясь с ним, я последовал
за блондинкой. Она поднялась по лестнице и устремилась по  коридору  первого
этажа.
   Я вошел следом за ней в маленькую комнату с диваном, комодом и ковром.
   Она остановилась возле дивана и выжидающе посмотрела на меня.
   - Надеюсь, ты не слишком скупой, мой  милый?  Я  достал  из  кармана  три
билета по пять долларов и повертел возле ее носа.
   Глаза ее заблестели,  она  приветливо  заулыбалась.  Выражение  недоверия
исчезло.
   - Пойди и скажи мадам Дурелли, что я хочу с ней  поговорить.  Она  широко
раскрыла глаза.
   - Почему это? - спросила она внезапно изменившимся жестким голосом.  -  Я
что, не нравлюсь тебе, или что?
   - Ты что, не  способна  заработать  немного  денег  без  того,  чтобы  не
полаять? Возьми это и поищи мадам. Иди быстро! Она взяла деньги и сунула  их
в чулок.
   - Как только я тебя увидела,  так  я  сразу  же  решила,  что  ты  весьма
забавный тип. Не двигайся, я пойду за ней.
   Я присел на край  дивана  и  в  ожидании  закурил  сигарету.  В  коридоре
послышались шаги. Открылась дверь и в комнату вошла крупная женщина среднего
возраста, с жестким худым лицом. Она смотрела на меня своими проницательными
глазами, опираясь о косяк двери.
   - Что вы хотите?
   Я посмотрел на часы. Было одиннадцать часов двадцать пять минут.
   - Вчера вечером новый  начальник  полиции  потопил  судно,  принадлежащее
Хуану Гомецу. Вы, вероятно, прочли об этом в "Морнинг Пост"?
   В ее глазах появилось недоверие.
   - Кто вы такой?
   - Это неважно.  Я  хочу  дать  вам  хорошую  возможность,  а  это  вполне
доказывает, что я ваш друг. - Продолжайте.
   - Вы, как видно, умная женщина. Нет надобности  вам  объяснять  подробно.
Гомец в ярости, так как Киллино потопил  его  судно.  Он  появится  здесь  и
учинит драку.
   Она напряглась.
   - Откуда вам это известно?
   - У меня свои возможности в этом отношении.
   - Я лучше пойду поищу кого-нибудь, кто мог бы поговорить с вами по  этому
вопросу, - сухо проговорила она, направляясь к двери.
   Я схватил ее за руку и повернул к себе.
   - Ничего  подобного.  Это  я  адресуюсь  лично  к  вам.  Если  не  хотите
последовать совету друга, то вы в этом  очень  скоро  раскаетесь.  Время  не
терпит. Гомец со своей бандой появится здесь с минуты на минуту.  Вы  должны
заставить уйти ваших курочек и клиентов. Несколько мгновений она смотрела на
меня.
   - Подождите, - сказала она и стремительно вышла  из  комнаты.  Я  тут  же
последовал за ней и заметил, как она вошла в дверь в другом конце  коридора.
Войдя за ней, я увидел, что она хочет звонить по  телефону,  но  телефон  не
работал. Она испугалась.
   - Действуйте побыстрее, - сказал я ей с порога.
   - Перестаньте же следовать за мной повсюду! - злобно сказала она.
   - Раз вы поняли, что вам надо делать, я совершенно спокоен, - ответил я и
направился к входной двери.
   К заведению, пробираясь между хижинами, приближались две машины. Люди  из
них выскакивали на ходу. Я вытащил револьвер  и  дал  три  выстрела  над  их
головами. Потом быстро закрыл дверь, убрал револьвер в кобуру и  вернулся  в
танцевальный зал.

***

   Я укрылся в баре в компании с Хоскисом. Рыжая девушка  была  с  нами,  но
кубинца мы вышвырнули прочь. Его компания нам не нравилась.
   Хоскис рассказал о приготовлениях к одной из своих военных операций.  Это
было интересно, но я видел, что девица его не  слушала.  Она  обняла  руками
колени, и лицо ее было искажено гримасой ужаса.
   Выстрелы раздавались совсем близко и даже было  слышно  как  посвистывали
пули.
   - Это напоминает мне случай, когда я как-то оказался отрезанным от  своих
людей после форсирования Рейна, - проговорил Хоскис.  -  Я  торчал  в  одной
дыре, и фрицы  начали  обстреливать  нашу  позицию  из  мортир.  Не  было  к
сожалению виски, чтобы поддержать нашу храбрость и было очень страшно.
   Он, при этих словах, влил себе в горло глоток виски.
   - Нечего улыбаться, - добавил он, глядя на меня прищуренными  глазами,  -
вы бы тоже страшно боялись.
   Совсем  близко  от  нас  кто-то  начал  стрелять  из  винтовки,  шум  был
действительно страшным.
   Рыжая девица вдруг завопила тонким голосом и уцепилась за Хоскиса.  Он  с
силой прижал ее к себе, подмигнув мне при этом.
   - Надеюсь, что прилавок защитит нас от пуль, и мы будем в безопасности, -
сказал он.
   - Я хочу вернуться домой, - стонала рыжая девушка.  Это  были  ее  первые
слова после начала стрельбы.
   Я пролез до конца прилавка и бросил осторожный взгляд в зал. Площадка для
танцев была пуста. Четверо музыкантов  укрылись  за  пианино,  две  девушки,
опрокинув столик, укрылись за ним, были видны  лишь  их  ноги  в  нейлоновых
чулках. Все остальные из зала исчезли.
   Непрерывные  выстрелы  нарушали  тишину  ночи.  Мне  хотелось  обнаружить
человека с винтовкой, которая щелкала неподалеку от нас.
   С того места, где я находился, стрелка  из  винтовки  не  было  видно.  Я
выполз из-за прилавка и мои голова и плечи находились уже вне укрытия.
   - Вот таким образом  и  зарабатываются  ордена,  -  сказал  Хоскис  рыжей
девице. - Но при этом имеется отличный шанс заработать себе место в могиле.
   Я вдруг заметил парня с винтовкой. Он  был  средних  лет  и  немного  уже
плешив. - Двигается что ли дело,  плешивая  голова?  -  спросил  я  у  него,
незаметно вплотную приблизившись к нему.  -  Ты,  видимо,  воображаешь,  что
попадешь в кого-нибудь?
   Он подскочил от страха и неожиданности и направил свою пушку на  меня.  Я
так быстро отполз назад, что насмерть перепугал рыжую девицу. Я сел на  полу
и вытер пот со лба.
   - Оказывается, этот тип забавляется совсем один, - объяснил я Хоскису.  -
Может быть, ему надо помочь?
   - Не будьте таким нетерпеливым. Моя маленькая подружка и  я  находим  это
просто замечательным. - ответил он.
   Над нашими головам  вдребезги  разлетелись  несколько  бутылок.  Мы  были
обрызганы  алкоголем  и  осколками  стекла.  Брюки   Хоскиса   в   мгновение
пропитались виски, что же касается меня, то моя щека оказалась расцарапанной
стеклом, но я хоть остался сухим.
   Внезапно откуда-то из-за угла вылез  и  направился,  шатаясь  через  зал,
совершенно пьяный мужчина с лицом, покрытым красными пятнами. Но не успел он
пройти и несколько шагов, как в него угодила, наверное, целая  дюжина  пуль.
Мужчина рухнул, уткнулся носом в пол и затих.
   Дверь неожиданно резко отворилась, и в зал на четвереньках  вползли  трое
мужчин с автоматами. Вид у них был весьма решительный.
   В проеме двери я успел заметить дона Сперанца. Не входя в  помещение,  он
приказал своим людям расположиться около окна, остерегаясь слишком  обращать
на себя внимание. Мне доставило большое удовольствие снова увидеть его.
   Его люди проползли через весь зал к окнам и стали поливать ночь  потоками
пуль. Вопли снаружи показали, что они хорошо знают свое дело.
   - Я полагаю, что мы вскоре сможем совершить небольшую прогулку, -  сказал
я. - Мне надоело оставаться неподвижным.
   - Когда захотите, - ответил Хоскис, вытаскивая свой маузер и снимая его с
предохранителя.
   - Не оставляйте меня одну! - вопила девица, ухватившись за него.
   Он оттолкнул ее.
   - Достаточно. Теперь  я  должен  работать.  Сперанца  исчез.  Возле  дома
раздавались крики и выстрелы. Вероятно, начинался штурм здания.
   - Как вы думаете, ваши люди собираются вступать в игру? - спросил я.
   - Это уже сделано, - ответил Хоскис,  прислушиваясь.  -  Я  всегда  узнаю
своих людей по выстрелам, которые они делают. Послушайте!
   - Отлично, - сказал я. -  Как  представитель  власти,  вы,  наверное,  не
станете колебаться, а будете стрелять в каждого подозрительного индивидуума,
который вам покажется опасным?
   - Еще бы!
   - Тогда, старина, начинайте первым. Я вас прикрою сзади.
   - Если хотите пройти вперед, не стесняйтесь, - быстро проговорил он. -  Я
заранее беру на себя ответственность за все последствия, которые  вы  можете
спровоцировать.
   Раз дело  было  предложено  в  такой  форме,  я  не  мог  отказаться,  и,
бросившись к двери, проник через нее в центральный холл.
   Какой-то человек, стоявший у двери,  быстро  повернулся  и  выстрелил.  Я
почувствовал на лице ветер от пролетающей пули и выстрелил в  свою  очередь.
Человек упал.
   - Видите, - обернулся я к Хоскису, как бы  извиняясь,  -  в  меня  всегда
стреляют первыми.
   - Успокойтесь, - ответил Хоскис. - Проходите вперед, вы,  кажемся,  более
ловки, чем я.
   Казалось,  в  холле  все  затихло,  и  я   толкнул   дверь,   ведущую   в
полуподвальный этаж, приглашая за собой Хоскиса.
   Тихо спустившись, как мыши, вниз по лестнице, я указал Хоскису на толстый
электрический кабель, проложенный вдоль стены. Хоскис кивнул и улыбнулся.
   У двери, в конце коридора, я остановился и прислушался. Все было тихо.
   - Войдем? - спросил я у Хоскиса.
   - Мы всегда входим в любую дверь, - ответил он.
   Я толкнул дверь.
   Помещение было большим и прекрасно оборудованным  различными  прессами  и
машинами. Лампы, прикрытые  абажурами  из  зеленого  стекла  освещали  пачки
билетов, валяющихся на полу.
   Возле одного пресса я увидел труп. Пуля попала  этому  человеку  в  самую
середину лба, маленькое отверстие было окружено кровавым кругом. На  коленях
у стены стоял Эд Киллино. Его лицо было искажено страхом, глаза  вылезли  из
орбит, руки были подняты на уровне плеча. В нескольких метрах от него  стоял
частный детектив Клаберд, по-прежнему в своей фальшивой шляпе. В руке у него
был "кольт 45", направленный в лоб Киллино.
   - Прикажите ему уйти! - завопил Киллино. - Пусть он уберет оружие!
   Мы приблизились.
   - Хеллоу, толстяк! Что же это такое, наш молодой друг вам не нравится?  -
Я положил руку на плечо Клаберда. - Что вы тут делаете, малыш?
   Клаберд опустил пистолет.
   - Я рад, что вы во время пришли, мистер Кен, - смущенно сказал  он.  -  Я
уже спрашивал себя, что мне делать с этим человеком.
   Хоскис провел рукой по волосам.
   - Что это за тип? - спросил он, не скрывая удивления.
   - Самый способный и самый достойный детектив, после Фила Венса, - ответил
я.
   Киллино неожиданно бросился к бумаге, лежащей на письменном столе.
   - Не так быстро, - произнес Хоскис, отталкивая его. - Держись  спокойнее,
пока я не разрешу тебе шевелиться.
   Клаберд подобрал бумагу и стал топтаться на месте со сконфуженным видом.
   - Это показание, - проговорил он, протягивая мне исписанный лист  бумаги,
- оно полностью оправдывает вас, мистер Кен. Этот человек признался, что Бат
Томпсон по его приказу убил Херрика, Гилеса и Броди. Они обнаружили  фабрику
фальшивых денег и поэтому поплатились своими  жизнями.  Надеюсь,  что  здесь
все, как надо.
   Совершенно ошеломленный, я пробежал глазами показания  Киллино.  Документ
был составлен отлично. Я протянул его Хоскису.
   - Боже мой! - только и сказал он, прочитав бумагу.
   - Я отрицаю все, до последнего слова! - бормотал Киллино. - Я это  сделал
потому, что он угрожал мне смертью!
   - Как вам удалось заставить его написать все это? - спросил я Клаберда.
   - Я и сам ничего не понимаю, мистер Кен, - ответил он, нервно теребя свой
галстук. - Киллино, вероятно, подумал, что мой  револьвер  может  выстрелить
сам. И, наверно, он был прав,  потому  что  это  случилось,  когда  появился
другой. - Он показал на труп, который лежал около пресса. - Киллино  считал,
что я не рискну стрелять. Но  потом  он  понял,  что  ошибался,  и  когда  я
предложил ему сделать подобное признание, он сразу же его написал.
   Хоскис расхохотался.
   - Вы не так глупы,  мой  милый,  как  на  первый  взгляд  выглядите.  Мой
мальчик, вы далеко пойдете с такими незаурядными способностями! -  сказал  я
Клаберду.
   Он покраснел. - Вы очень  любезны,  мистер  Кен.  Меня  в  школе  научили
строить из себя дурачка.  В  школе  детективов  в  Огайо  мне  внушали,  что
преступники не относятся с подозрением к человеку, у которого глупый вид.
   Я подтолкнул Хоскиса локтем.
   - Было