а, а он лежал лицом
вниз на полу перед телевизором. Отвертка валялась рядом с его рукой.
     - Итак, он выпал из кресла на пол?
     - Да.
     - Как вы поступили?
     - Увидев,  что  задняя  стенка  телевизора снята, я понял, что его убил
электрический  разряд.  Я  выключил  телевизор и осмотрел тело, надеясь, что
еще могу чем-то помочь. Но он был мертв.
     - Почему вы так решили?
     - Тело застыло и было холодным.
     - Вы уверены, что он был холодным?
     - Да. Это позволило мне предположить, что он мертв.
     - Каковы были ваши дальнейшие действия?
     - Я  позвонил шерифу Джефферсону и попросил его приехать. Разумеется, с
доком Маллардом. Док констатировал, что Делани умер приблизительно в 9.40.
     - Он сделал этот вывод, основываясь на температуре тела?
     - Думаю, да.
     - О'кей.  -  Он  поднялся на ноги. - Мне кажется, на данный момент пока
все.   Пожалуйста,   не   трогайте  телевизор,  мне,  возможно,  потребуется
осмотреть  его  более  досконально.  -  Он  подошел  к  окну  и  залюбовался
пейзажем.  -  Черт  возьми,  не  понимаю,  как  он смог это унюхать, но этот
проклятый  Мэддокс,  скорее всего, вновь прав. Мне эта история кажется очень
подозрительной. Ну, Мэддокс! Неужели он никогда так и не ошибется?
     Я  ничего  не  сказал.  Да  и что можно было сказать! Сердце мое билось
неровно, а сам я был страшно напуган.
     - Что  ж,  мне  кажется,  этот  случай надо серьезно расследовать, - он
махнул в сторону окна. - Прекрасный вид! Где я могу вас найти?
     Я назвал ему номер телефона, и он нацарапал его на каком-то конверте.
     - Итак, вы считаете, что с этой страховкой не все чисто? - спросил я.
     Он дружелюбно улыбнулся.
     - Думаю,  да.  Хотите знать, что я думаю по этому случаю? Глянем фактам
в  лицо.  Делани  инвалид.  Он  никак не смог бы отвинтить эти два винта. Он
никак  не  смог  бы  поднять  отвертку с пола. Он уже был холодным, когда вы
обнаружили  его.  А насколько я помню, тот день был весьма жарким, и тело не
могло  так  быстро  остыть  за  три  часа,  да  еще  к  тому  же  он получил
электрический  разряд, а это всегда нагревает тело. Кроме того, за несколько
дней  до  несчастного случая Делани застраховал телевизор. В соответствии со
статьей  полиса,  в  случае смерти мужа, его жена должна получить пять тысяч
долларов.  Но,  может  быть,  все  именно  так  и произошло. Я не знаю. - Он
тихонько  постучал  по  моей груди. - Нас, агентов страховой компании, любая
неточность  заставляет  шевелить извилинами. Что ж, я пока осмотрюсь вокруг,
и  лишь тогда смогу сказать что-то определенное по этому иску. Может быть, я
зря  потеряю время, но, в конце концов, за это мне и платят деньги. Итак, до
встречи. - Кивнув, он направился к своему запыленному "паккарду".
     Я   проводил   взглядом  машину,  затем  медленно  вернулся  обратно  в
гостиную.
     "Дело  поворачивается  очень  плохо,  -  сказал я себе. - Но это еще не
означает,  что  ему  удастся  доказать,  что  Делани  был убит. Ему придется
здорово  попотеть,  прежде  чем  он  докажет  это. Пусть мой план не стоит и
цента, но пока он не разрушил его".
     Я некоторое время сидел в кресле, курил и думал.
     Мне  оставалось  надеяться,  что  Хармас не узнает, что я и Хильда были
любовниками.  Если  он  обнаружит  это,  у  него сразу же появится мотив для
убийства:  жена,  парализованный  муж,  любовник  и  пять  тысяч долларов по
страховому полису. Чем не идеальная картина для убийства?
     Нужно  было  срочно пересматривать историю, которую я навязал Хильде: о
пробитом  колесе  и  ее  поездке  в Глин-Кэмп. Нужно было срочно придумывать
другую версию.
     Я решил поехать в Лос-Анджелес и позвонить ей из телефона-автомата.
     Я  приехал  в  Лос-Анджелес  сразу  после  четырех  часов  дня. Найдя в
телефонной  книге  телефон пансиона Хильды, я позвонил туда, но никто мне не
ответил.  Я  решил, что, скорее всего, она занята поисками работы. Некоторое
время  я поболтался по улицам, затем вновь набрал ее номер. Никакого ответа.
Так  продолжалось почти до семи часов, и я начал нервничать. Лишь в 7.15 она
наконец ответила.
     Я  не  хотел давать им никаких шансов. Существовал риск, что ее телефон
уже прослушивается, поэтому я постарался быть максимально краток.
     - Хильда,  не  произноси  моего имени. Внимательно слушай. Я звоню тебе
из  телефона-автомата.  Его  номер  55781.  Я  хочу, чтобы ты вышла из дому,
нашла  кабину  телефона-автомата  и позвонила по этому номеру. Я буду ждать.
Это важно.
     - Но почему не поговорить сейчас?
     - Не по твоему телефону. Поторопись. Ты запомнила номер?
     - Да.
     - Я жду.
     Оставшись  внутри  кабины, я закурил, задыхаясь от страшной жары. Через
десять минут зазвонил телефон, и я снял трубку.
     - Хильда?
     - Да. В чем дело, Терри? Что случилось?
     - Как  я  и  предполагал, детективы страховой компании начали следствие
по  несчастному  случаю  с  твоим  мужем,  -  начал  я.  - Они сомневаются в
заключении  коронера  по  поводу  его  смерти.  Нам нужно быть исключительно
осторожными, Хильда. Вполне возможно, что за тобой уже следят. Слушай...
     - Терри!  О чем ты говоришь? Почему я должна беспокоиться о том, что за
мной  установлена  слежка?  Я не сделала ничего плохого! Ты что-то скрываешь
от  меня!  У  меня  появилось такое чувство сразу после его смерти. Я должна
знать, в чем дело!
     - Я  прошу  тебя  быть  предельно осторожной и не искать кошку в темной
комнате, особенно, если ее там нет, Хильда... это все.
     - Я должна увидеть тебя, Терри!
     - Нет.  Я  уверен,  что  за  тобой  следят. Если нас увидят вдвоем, это
будет конец. Мы не можем встречаться.
     - Я хочу увидеть тебя, Терри. Хочу видеть сегодня ночью!
     - Мы  не должны встречаться, Хильда, - повторил я терпеливо. - Если нас
увидят вместе...
     - Ты где?
     - В аптеке "Фигер и Флоренс".
     - Жди меня возле выхода. Я скоро приеду на "бьюике".
     - Но, Хильда...
     - Да  не  беспокойся, все будет в порядке, - сказала она нетерпеливо. -
Я  совершенно  уверена,  что за мной никто не следит. - В трубке послышались
длинные гудки.
     Мне   предстояло   томительное  ожидание.  Было  чуть  больше  половины
восьмого.  Я вышел из аптеки и остановился в тени, недалеко от входа. Быстро
темнело.  Мне  очень  хотелось  вернуться  к  себе  домой,  но  существовала
вероятность, что она помчится за мной следом, а это будет фатальная ошибка.
     Десятью  минутами  позже  большой "бьюик" остановился возле тротуара. Я
перебежал  дорогу,  открыл  дверцу  и  скользнул на сиденье рядом с Хильдой.
"Бьюик"  сразу  же  рванулся  с  места и влился в поток оживленного уличного
движения.
     Никто из нас не разговаривал.
     Через  некоторое время я нервно оглянулся и проверил, не сидит ли у нас
на хвосте машина.
     - Никто  не  следит  за  нами,  -  резко бросила Хильда. - Я совершенно
уверена в этом.
     - Это профессионалы...
     - Никто не следит за нами!
     В  голосе  Хильды звучала резкость, которую я раньше не замечал за ней.
Я  быстро  глянул  на  нее.  В слабом свете уличного освещения она выглядела
бледной   и   очень   уставшей.   Хильда   смотрела   вперед   и  достаточно
профессионально  вела  большую  машину,  моментально  реагируя на меняющуюся
ситуацию на дороге, хотя движение было весьма интенсивным.
     Мы  проехали  так  минут двадцать и наконец выехали из Лос-Анджелеса на
магистраль, где Хильда смогла прибавить скорость.
     Мы по-прежнему не разговаривали.
     Еще  через  двадцать  минут  она  свернула  на  боковую дорогу и начала
подниматься  по  горному серпантину, все время поддерживая большую скорость.
Через  несколько  минут  она  остановилась на смотровой площадке, специально
сделанной  для  влюбленных парочек и туристов, которые приезжают сюда, чтобы
полюбоваться панорамой Лос-Анджелеса, открывающейся с высоты холма.
     Едва  машина остановилась, я оглянулся, но не увидел позади и намека на
свет  фар  машины,  поднимающейся  вслед за нами. Видно было лишь зарево над
городом и свет фар машин, несущихся на большой скорости по магистрали.
     Хильда повернулась и посмотрела на меня.
     - Почему ты так испуган, Терри?
     - С  чего  ты взяла? - сказал я осторожно. - Просто немного беспокоюсь.
Этот  иск  в  страховую  компанию  был  трагической ошибкой. Агент страховой
компании   обследовал   телевизор.   Ему   кажется,   что   твое  требование
необоснованно.
     - Что позволяет ему думать так?
     - Из-за  инвалидности  твоему  мужу  было  трудно,  скорее  всего, даже
невозможно  снять заднюю стенку телевизора. С высоты своего кресла он не мог
дотянуться до нижних крепежных винтов.
     - Но  я  же  говорила  тебе: я совершенно уверена, что он никогда бы не
снимал  заднюю  стенку телевизора. Это просто невозможная вещь, учитывая его
характер. Лишь ты утверждал, что он это сделал.
     - Конечно  же,  он  сделал это! Когда я вошел, задняя стенка была снята
и...
     - Я  думаю,  что самое лучшее, что я в настоящий момент могу сделать, -
прервала  она  меня,  не  глядя  в  мою сторону, - так это попросить мистера
Маклина,  чтобы  он  аннулировал иск. Я вполне могу обойтись и без их денег.
Все продам. Считаю, этого вполне хватит, чтобы расплатиться с долгами.
     Я вздрогнул.
     - Ты уже не сможешь аннулировать иск.
     - Почему же нет?
     - Когда   приходит  требование  об  оплате  полиса,  оно  автоматически
фиксируется,  и  дальше  компания  проводит  стандартное  расследование. Иск
нельзя  вернуть,  в противном случае компания вправе решить, что ее пытались
ввести  в  заблуждение.  В этом случае они моментально уведомляют полицию. И
полиция берет дело под свой контроль.
     - Ну  и  какая  мне  забота,  если  они  известят  полицию?  Мне нечего
скрывать.
     - Ты так думаешь? А наши с тобой отношения? Вдруг они об этом узнают?
     - А даже если и так. Чем мне это грозит?
     Я застонал. Сунув руки между колен, я с силой сжал их.
     - Но  я  же тебе уже однажды объяснял, Хильда! Мы должны быть предельно
осторожны.
     - Именно   поэтому   ты   и   попросил   перезвонить   тебе  из  кабины
телефона-автомата?
     - Да.  Я  не  верю  детективу из страхового агентства. Они вполне могли
прослушивать твою линию.
     Хильда резко повернулась ко мне. Ее глаза блестели.
     - Скажи мне правду!
     - О чем ты?
     - Это  не  было  несчастным случаем, не так ли? Ты что-то скрываешь. Ты
должен сказать это мне!
     Я   уже   открыл  было  рот,  чтобы  вновь  повторить  свои  басни,  но
остановился.  Внезапно я почувствовал, что не могу больше врать ей. Я не мог
врать  женщине,  которая  занимает такое большое место в моей жизни. Я знал,
что совершаю роковую ошибку, говоря ей это, но не мог и дальше врать ей.
     - Нет,  Хильда,  это не был несчастный случай, - начал я тихо. - Я убил
его!
     Она затаила дыхание и отодвинулась от меня.
     - Ты убил его?
     - Я,  должно  быть, сошел с ума, - сказал я. - Сама мысль о том, что ты
связана  с  ним  до  конца  его дней, доводила меня до безумия. Вот почему я
убил его.
     Она   сидела   без  движения,  и  я  мог  слышать  только  ее  дыхание,
прерывистое и неровное.
     - Я  сделал это только потому, что люблю тебя, Хильда. При определенном
везении,  это  никогда  не  открылось  бы.  Я  надеялся, что через несколько
месяцев мы смогли бы уехать отсюда и начать вместе новую жизнь.
     Ее плечи задрожали, словно ей вдруг стало очень холодно.
     - Но как ты смог сделать это?
     Я рассказал ей. Пути назад уже не было. Я рассказал все в деталях.
     Она  забилась  в  угол  машины,  руки лежали на коленях. Не шевелясь, в
неярком  свете  луны,  она  смотрела на меня широко раскрытыми глазами цвета
незабудки.
     - Если  бы  не  этот  проклятый  полис  и не твое требование об оплате,
можно  было  бы  ни  о  чем  не беспокоиться. Но сейчас... Не знаю. Я думаю,
Хармас  уже  сейчас  что-то заподозрил. Вот почему нам нельзя встречаться до
тех пор, пока агенты страховой компании не закончат расследование.
     - Так  чего  же  ты  хочешь  от  меня?  -  ее  голос был безжизненным и
холодным.
     - Я   хочу,  чтобы  ты  придерживалась  истории,  которую  я  рассказал
Джефферсону.  Это  все,  что я хочу от тебя. Хармас может задать теперь тебе
массу  вопросов.  Если  к  тому  же  он  раскопает, что мы были любовниками,
начнутся  неприятности.  Так  что нам в любом случае нужно воздерживаться от
встреч.
     - Ты  хочешь сказать, что это у тебя будут большие неприятности, не так
ли? Но если я скажу правду, то лично мне ничего не грозит, да?
     Она,  конечно, была права, но я изумленно смотрел на нее, не понимая, о
чем она говорит.
     - Хорошо,  я  совру  ради  тебя. Я буду придерживаться твоей истории. -
Хильда  молчала  несколько  минут,  глядя  на  панораму Лос-Анджелеса сквозь
открытое  окно  двери.  Затем  раздельно  произнесла: - Тебе не трудно будет
вернуться  обратно  пешком?  Выйдя  на магистраль, ты легко найдешь попутную
машину. Я одна вернусь в город.
     Мое сердце замерло в груди.
     - Надеюсь,  это  не изменило твоих чувств ко мне, Хильда? Я люблю тебя.
И надеюсь, что вскоре все будет позади.
     - Я в ужасе. Будь добр, дай мне уехать.
     Я попытался взять ее за руку, но Хильда выдернула ее.
     Я  видел,  что  она побледнела еще больше и находится на грани нервного
срыва.  Нужно было дать ей время прийти в себя и заново обдумать сложившуюся
ситуацию. Теперь я уже сожалел, что рассказал ей все.
     Я вышел из машины.
     - Я сделал это только потому, Хильда, что очень люблю тебя.
     - Да, я понимаю...
     Заработал  мотор,  и  машина  начала медленно удаляться. Хильда уехала,
даже не посмотрев в мою сторону.
     Я  наблюдал,  как  красные  сигнальные  огни "бьюика" исчезают вдали. Я
вдруг почувствовал, что Хильда навсегда уходит из моей жизни.


ГЛАВА 7

     Медленно прошли два дня, и это были самые плохие дни в моей жизни.
     Я  не  переставал  думать о Хильде, вновь и вновь воскрешая в памяти ее
деревянное  лицо,  когда она, бросив меня на вершине холма, уезжала обратно.
Почему она бросила меня?
     Я  пытался убедить себя, что это была естественная реакция. Ведь я убил
ее  мужа.  Шок  от  этого  известия  мог  толкнуть ее на такой поступок. Еще
больше  меня  угнетала  мысль  о  том,  что мое опрометчивое признание могло
убить  в  ней  любовь  ко мне. А это было самое страшное, так как я любил ее
больше жизни.
     На  вторую  ночь  я почувствовал, что не могу выдержать больше. Я сел в
фургон и поехал в Лос-Анджелес. Зайдя в аптеку, я позвонил ей.
     И был весьма удивлен, услышав мужской голос.
     - Где  миссис  Делани?  -  спросил я, испугавшись мысли о том, что этот
мужчина вполне может быть офицером полиции.
     - Миссис  Делани уехала пару дней назад, - ответил мужчина. - Простите,
но она не оставила своего адреса.
     Я поблагодарил его и повесил трубку.
     Итак,  не  нужно  было объяснять, что случилось. Мое безумное признание
убило  в ней любовь ко мне, это было совершенно ясно. Она уехала, потому что
не хотела больше меня видеть!
     Я  очень  плохо  спал в эту ночь. Впервые я пожалел, что убил Делани. Я
начал  пожинать  плоды содеянного и, глядя в будущее, понимал, что еще долго
буду их пожинать.
     На следующее утро, когда я брился, зазвонил телефон.
     Это был Хармас.
     - Не  могли бы вы подъехать к "Голубой Сойке" часам к одиннадцати утра?
-  спросил  он.  - Мы хотим провести небольшой следственный эксперимент, и я
хочу, чтобы вы были техническим экспертом.
     Я заверил его, что непременно буду к указанному времени.
     - Заранее благодарю, - он повесил трубку.
     Следующие  три  часа были очень плохими. Мои нервы расшалились до такой
степени,  что  уже  в половине десятого я был вынужден подкрепиться виски, и
выпил три больших порции, прежде чем поехал в "Голубую Сойку".
     "Паккард"  Хармаса  стоял  возле ступенек веранды, и когда я поднимался
по  ним,  то  услышал  немелодичное  посвистывание детектива, находящегося в
гостиной.
     Он оглянулся, когда я появился в дверном проеме.
     - Входите. Остальные явятся с минуты на минуту.
     На негнущихся ногах я вошел в гостиную.
     - А кто это "остальные"? - спросил я.
     - Сегодня  вы  увидите, как ищейки страховых компаний отрабатывают свои
денежки,  - сказал Хармас. Он забросил роль сонного, добродушного человека и
был  подтянут  и  оживлен. Его широкая, дружелюбная улыбка заставила сильнее
забиться  мое  сердце.  -  Я  хочу,  чтобы  вы  были моей правой рукой. - Он
вытащил  два  банкнота  по  десять  долларов  и передал мне. - Лучше дать их
сейчас  в  качестве  аванса,  так  как я вполне могу забыть о деньгах, когда
появится  мой шеф. В присутствии Мэддокса, помните, я рассказывал вам о нем,
я забываю даже собственное имя.
     - Мэддокс? - эта новость меня ошеломила. - Он приедет сюда?
     - С минуты на минуту.
     Я услышал шум мотора автомобиля и выглянул наружу.
     Вид  полицейской машины с сиреной и красным фонарем на крыше вверг меня
в шок.
     Из  машины  показался  лейтенант  Джон  Бус  из отдела по расследованию
убийств:  высокий,  мощного  телосложения  мужчина  около сорока двух-сорока
трех  лет  с  красным мясистым лицом и маленькими, стального цвета глазками.
За  ним  из  машины показался толстый коротышка, который, как я понял, и был
знаменитый  Мэддокс. Ростом не больше пяти футов шести дюймов, он имел плечи
и  грудь чемпиона по борьбе, но ноги были коротковаты. Лицо его было красным
и  лоснилось  от  пота.  Но  что  больше всего запоминалось, так это глаза -
черные,  пронзительные и холодные, как русская зима. Прекрасно сшитый костюм
он  носил  с  франтоватой  небрежностью.  У  него  была привычка поглаживать
толстыми  крючковатыми  пальцами  свою  седую шевелюру, что добавляло ей еще
больше беспорядка.
     Нахмурив  брови,  Мэддокс  поднялся  на  веранду,  его маленькие острые
глазки не упускали ничего.
     Хармас представил меня.
     Мэддокс пожал мою руку, кивнул. Его рука была твердой и теплой.
     - Рад  вашей  помощи,  мистер Риган, - сказал он. - Как я понял, именно
вы помогаете нашей компании?
     Я пробормотал что-то невразумительное, и в этот момент появился Бус.
     - Привет,  Риган! Как я понимаю, ты тоже замешан в этой истории, не так
ли?
     - Совершенно верно, - мой голос опустился до шепота.
     - Не  будем  терять время, - распорядился Мэддокс, проходя в гостиную и
останавливаясь перед телевизором. - Итак, это именно тот аппарат?
     - Именно  он.  - Хармас развернул телевизор. - Видите эти четыре винта?
Они крепят заднюю стенку.
     Некоторое  время  Мэддокс  тщательно исследовал телевизор, затем, сунув
руки в карманы, отошел к погасшему камину.
     - Садитесь,  лейтенант.  Вы,  мистер  Риган, тоже можете сесть. Мы пока
что не нуждаемся в вашей помощи, так что можете отдыхать.
     Я   сел  подальше  от  этой  троицы  и  закурил  сигарету.  Мое  сердце
колотилось в груди, а руки дрожали, что было несомненным признаком страха.
     Бус  выбрал кресло и комфортабельно устроился в нем. Вытащив из кармана
трубку, он принялся неторопливо набивать ее табаком.
     Хармас расположился в кресле напротив, вытянув длинные ноги.
     - Итак,  лейтенант, - начал Мэддокс, - вы спрашивали меня, почему это я
пригласил  вас  приехать  сюда,  когда  и  так  все ясно. Но я совершенно не
уверен  в  правомочности  этого иска. Недавно один из наших агентов позвонил
мистеру  Делани  и уговорил его застраховать свой телевизор. Один из пунктов
полиса  гарантировал получение пяти тысяч долларов в случае смерти владельца
от  неосторожного  обращения  с  аппаратом.  Это один из чисто теоретических
случаев,   и   этот   пункт   наша  компания  включила  из  чисто  рекламных
соображений,  чтобы  привлечь  побольше  клиентов.  К  н