ерному "мерседесу", открыл боковую дверцу и
вновь приподнял шляпу.  После  палящего  солнца  приятно  было  очутиться  в
прохладном салоне. Кондиционер работал отлично.
   - Извините, синьор Берди, я  неважно  говорю  по-английски.  Американский
диалект проще.
   Я сказал, что прекрасно понимаю его.
   Мы ехали по пыльной дороге. Повсюду попадались крестьяне,  которые  несли
большие металлические жбаны на голове и на плечах.
   - Что они несут? - спросил я.
   - Это вода, синьор Берди. С ней здесь трудно. Каждый носит себе воду. Это
наша главная проблема. - Он нажал на клаксон, когда какой-то индеец  пытался
перебежать дорогу.  -  Очень  тупой  народ.  Солнце  сделало  их  такими.  Я
приготовил маршруты по самым  лучшим  местам.  Синьора  Видаль  будет  очень
довольна. - Он хитро посмотрел на меня. - А синьор Видаль очень богат?
   Я  не  ответил.  Мы  проезжали  через  небольшую  деревушку.  Большинство
индейцев носило сомбреро, белые рубашки и темные  бесформенные  штаны  вроде
шаровар. На женщинах поверх платьев из легкой хлопчатой  ткани  были  надеты
цветные передники.
   Через полчаса мы достигли Сан-Сальвадора, столицы Эль Сальвадора.
   - Прекрасный город, - проговорил Ривера.  -  Вам  он  понравится,  синьор
Берди.
   - Не сомневаюсь.
   -  Зовите  меня  Роберто.  Меня  здесь  все  так  зовут.  Многие  богатые
американцы просят только меня быть их гидом.
   - Отлично.
   - Мы приближаемся к отелю. Это самый лучший здесь.
   Когда машина остановилась, подошедший швейцар открыл дверцу, и  я  вышел.
Мой чемодан тут же подхватил бой. Я посмотрел на часы. Был полдень.
   - Ну пока, Роберто. Я позавтракаю  здесь.  Давай  встретимся  в  15.00  и
продумаем план экскурсий.
   - Тогда я пойду домой. У меня хороший дом,  хотя  и  не  роскошный.  Дети
будут рады, что я пришел раньше. Они меня редко видят.
   На прощание он вновь приподнял сомбреро и исчез в машине.
   Около 15.00 я вышел в холл. Ривера уже ожидал меня.
   - Ну как, синьор Берди, все в порядке? Как номер, еда нравится?
   - Все отлично. Давайте посмотрим экскурсионные маршруты.
   Так как я совсем не  знал  страны,  то,  естественно,  я  не  знал  и  ее
достопримечательностей. Но Ривера постарался убедить меня в том, что  ничего
значительного не упустил из виду.
   - Сейчас стоят очень жаркие дни,  синьор  Берди.  Экскурсии  будет  лучше
совершать утром, а днем лишь в прохладные дни. После ленча полагается сиеста
(дневной отдых). - Он с надеждой взглянул на меня.
   - Это будет зависеть от миссис Видаль. Она может не захотеть сиесты.
   Лицо его помрачнело.
   - А вы объясните ей, синьор Берди, что днем очень жарко и  путешествовать
утомительно.
   - Посмотрим, что она скажет. Вы приходите утром к  восьми  часам.  Машина
должна быть вычищена до блеска. Помните:  обслуживание  по  высшему  классу.
Неплохо бы вообще заменить машину, так как эта модель устарела.
   - Это самая лучшая, синьор Берди. Я ее вымою.
   Настроение у него совсем испортилось, и, простившись, он ушел.
   В шесть вечера, еще раз искупавшись в бассейне, я прошел к себе в  номер,
побрился, переоделся и спустился в бар. Спустя час, когда я приканчивал свой
второй скотч и пытался выудить какую-нибудь информацию из "Нью-Йорк Трибюн",
в баре появился Генри Видаль. Как Олсон и говорил, Видаль не достигал и пяти
футов. С массивными плечами и торсом борца, с короткими и  толстыми  ногами,
маленькими ступнями. На нем была красная рубашка с открытым воротом и  такие
узкие черные брюки, что  очень  четко  обрисовывали  линию  талии  и  плотно
прилегали к крепким ногам. Брюки были стянуты белым широким ремнем с золотой
пряжкой. Голова была совершенно лысой, что очень подчеркивало массивный лоб,
а  седеющая  борода  прикрывала  столь  же  массивную  челюсть.   Но   самой
выразительной частью его лица, конечно,  были  маленькие,  блестящие  глаза,
которые сразу и полностью приковывали вас к себе. Притягательность  их  была
несомненна. Они, казалось,  могут  проникнуть  везде:  сквозь  стекла  окон,
сквозь толщину стен. В них застыла надменность, уверенность, сознание  силы.
Их нельзя было спутать ни с чьими другими глазами. Я поднялся ему навстречу.
   - Вы Клей Берди?
   Голос у него был высок, почти  визглив.  Тотчас  же  рядом  с  ним  вырос
бармен.
   - Фруктовый пунш с гвоздичной эссенцией, - произнес Видаль. - Прошлый раз
был немного крепок... Садитесь.
   Это уже относилось ко мне.
   - Что пьете? Скотч? - И,  почесав  свой  толстый  нос,  продолжил:  -  Не
дотрагивайтесь до спиртного. Курить и пить - значит разрушать  свой  мозг...
Мне сказали, что на вас можно положиться. Я окружаю  себя  только  надежными
людьми. Это Дайер посоветовал мне взять вас. Вы должны  будете  сопровождать
мою жену во время экскурсий.  Этим  грязным  даго  доверять  нельзя.  -  Его
скрипучий голос строчил над  моим  ухом,  как  пулемет.  -  Уверен,  что  вы
справитесь. Я обо всем предупредил жену  еще  дома...  но  уж  если  женщине
взбредет что-нибудь  на  ум...  -  Издав  лающий  смешок,  он  продолжал:  -
Сан-Сальвадор - вонючая дыра. Никакого  порядка,  никакой  организованности.
Наверняка скоро вспыхнут волнения. Да вы и сами, наверное,  видели  всю  эту
грязь и нищету, пока ехали из аэропорта. Позорно так жить в наше время.
   Бармен принес фруктовый пунш и отдельно лед. Видаль отпил половину бокала
залпом.
   -  Сегодня  лучше...  и  все-таки  многовато  гвоздики.  -  Затем,  опять
обращаясь ко мне, сказал: - Жена пошла  спать...  говорит,  что  устала.  Не
понимаю... я никогда не устаю,  а  у  женщин  вечно  то  головные  боли,  то
усталость... Вы женаты? Вижу, что да... ваша жена  тоже  устает?..  Все  они
одинаковы... Ну, ладно, мне пора.
   Он закончил, наконец, свой пунш и рывком поднялся. Я тоже встал,  начиная
слегка обалдевать от него.
   - Не  беспокойтесь,  сидите.  Вы  ведь  знаете,  с  чего  завтра  начать?
Наверняка знаете... в этой дыре нечего смотреть, но она  относится  к  этому
иначе, - он схватил мою руку и тут же вылетел из зала.
   После такой встречи нужно было пропустить еще  стаканчик.  Да,  прав  был
Олсон, когда сравнивал его с заведенным мотором. Я подумал о  жене.  Неужели
он также разговаривает и с ней?
   Возвращаясь из бара, я увидел, как Генри Видаль выходил из лифта. На этот
раз на нем был черный, шелковый  костюм,  белая  рубашка  и  небесно-голубой
галстук.
   - Синьор Берди? - Ко  мне  подходил  коридорный  портье.  -  Вас  просили
подняться в номер семь на четвертом этаже. С вами хочет  поговорить  синьора
Видаль.
   Несколько удивленный, я вошел  в  лифт  и  поднялся  на  четвертый  этаж.
Проходя по коридору, я раздумывал над тем, что  это  за  женщина  -  синьора
Видаль.
   Остановившись у двери номер семь, я постучал.
   - Войдите.  -  Не  знаю  почему,  но  этот  низкий  голос  заставил  меня
вздрогнуть.
   Я открыл дверь и вошел в большую, удобно  обставленную  гостиную.  Цветов
было столько, что можно было подумать, что перед  вами  или  оранжерея,  или
цветочный магазин. Высокая, темноволосая, стройная женщина  стояла  у  окна.
Хотя и прошло шесть лет, но я тотчас узнал ее, и все во мне оборвалось.  Мое
сердце не переставало любить ее.
   - Вал! Неужели это ты! Вал!
   - Наконец-то, - выдохнула она. - Клей, дорогой!
   Она подошла ко мне и обвила мою шею руками. Ее полные груди прижались  ко
мне, а ее восхитительные губы прижались к моим, слившись с  ними  в  долгий,
восхитительный поцелуй.
   Луна бледным светом озаряла кровать. Вал лежала на спине с  полузакрытыми
глазами. Руками она прикрывала обнаженную грудь. Лежа рядом,  я  смотрел  на
нее, не в силах  оторвать  взгляда.  Мне  казалось,  что  продолжается  сон,
который грезился  все  эти  шесть  долгих  лет.  Все  предосторожности  были
отброшены  с  первым  же  поцелуем.  Мгновенно  мы  очутились   в   постели,
обнаженные, алчущие друг друга... Сейчас мы немного успокоились. Она  отняла
руки от груди и закрыла лицо.
   - Дорогой Клей,  ты  даже  не  представляешь,  как  это  опасно.  Нам  не
следовало всего этого делать.  Тебе  трудно  понять  мои  чувства.  Когда  я
узнала, что ты переехал в Парадиз-Сити, я так рвалась к тебе. Мне так  много
хочется тебе сказать. - Она быстро посмотрела на часы. - Но это позже.  Надо
одеваться. У нас впереди целых пять дней. Ты не знаешь, что он  за  человек.
Если он когда-либо что-нибудь заподозрит, он уничтожит тебя. У него  злой  и
мстительный характер, поверь мне. Осторожней выходи.
   Я оделся и наклонился, чтобы поцеловать ее, но она оттолкнула меня.
   - Скорее уходи. Поговорим завтра, он может войти в любую  минуту.  -  Она
дрожала.
   Я  вышел  в  гостиную  и  выглянул  в  коридор.  Затем,  не  оглядываясь,
проскользнул к боковой лестнице, спустился на третий этаж  и  вошел  в  свой
номер. Пройдя в ванную и оглядев себя в зеркало,  я  увидел  на  своей  щеке
пятно от губной помады. Вид у меня был бледный и испуганный.  Холодная  вода
немного освежила меня. Выйдя затем на балкон, я  вдохнул  жаркий  и  влажный
воздух. Полная луна освещала вечерний  город.  Где-то  вдали  мягко  звучала
музыка, а в тени пальм раздавался женский смех.
   Закурив, я подумал о предостережении Вал. Положение, действительно,  было
опасным. Мы оба потеряли голову, так безрассудно отдавшись заполнившему  нас
чувству. Я вспомнил ее слова: "Ты не представляешь, что это за человек. Если
он чтонибудь заподозрит, он уничтожит тебя".
   Мне под рубашку закрался холодок. Вал была не из  пугливых.  Я  прекрасно
это знал. Зря бы она говорить этого не стала. Затем мои мысли  переключились
на Роду. А если вдруг она узнает? Она будет не менее мстительна, чем Видаль.
Обманутая женщина страшна и никогда не прощает. Может  быть,  отказаться  от
всего, сослаться на недомогание и уехать? Смогу ли я проводить с  ней  целые
дни в обществе Риверы, не вызвав в нем  подозрений?  И  все-таки  я  не  мог
отказаться от нее: это было выше моих сил. Так, в раздумье, проходили час за
часом, но мысли о Валерии ни на минуту не покидали меня.
   Вал! Моя Вал! Выйти замуж за Видаля! Невероятно! Где же они  встретились?
Теперь я вспомнил, как Олсон говорил, что Видаль как-то  был  его  клиентом.
Да, но почему она вышла замуж за этого лысого карлика? Олсон говорил, что он
тогда совсем еще не был богат. Почему же она  предпочла  его  мне?  С  этими
мыслями я отправился спать.
   Спал я плохо, и когда в 7.30 официант принес кофе, я был уже на ногах.  В
8.30 я вышел в холл. Там, развалившись в кресле, меня уже ожидал Роберто.
   - Доброе утро, синьор Берди. Чудесная погода. Как вы спали?
   - Спасибо. Где машина?
   Он показал пальцем. Я осмотрел ее и остался доволен. Она была вычищена до
блеска и теперь выглядела респектабельно.
   - Изрядно пришлось повозиться,  -  сокрушенно  заметил  Ривера.  -  Очень
большая машина.
   Через пять минут из лифта вышла Вал. Выглядела  она  потрясающе.  На  ней
были надеты сине-белая кофточка и брюки  в  полоску.  Волосы  были  схвачены
сзади белой заколкой.
   - Доброе утро, мистер Берди, - просто сказала  она.  -  Куда  мы  сегодня
поедем?
   - Давайте сядем в сторонку, и я вас познакомлю с маршрутом.
   Я двинулся к стоящей в стороне скамейке. Она последовала за мной. Вынимая
проспект, я шепотом произнес:
   - Вал, с нами шофер. Нужно соблюдать  осторожность:  он  может  оказаться
подставным человеком.
   Она подумала, затем понимающе кивнула головой.
   - Хорошо, я это учту. Куда же мы, все-таки, едем?
   - К вулкану Изалко. Шофер будет обо всем рассказывать.  Я  сяду  впереди,
рядом с ним. Он из племени майя и не глуп, будь осторожна.
   Увидев, что мы возвращаемся, Роберто вылез из машины  и  предупредительно
распахнул дверцы, предварительно сняв сомбреро.
   - Доброе утро, синьора. Экскурсия сегодня будет восхитительной. О  ней  я
вам расскажу по дороге.
   Уже в пути он долго и пространно о чем-то рассказывал, но смысл его  слов
до нас не доходил. Мы думали о полудне, когда вновь останемся наедине.
   Дорога была  пыльной  и  утомила  Вал.  Местами  приходилось  ползти  как
черепахе. Ривера заметил, что мы не в восторге  от  поездки  и  что  красота
природы нас не трогает.
   - Вам не нравится? - спросил он, посмотрев на Вал.
   - По-видммому, это великолепно, но эта жара... давайте вернемся в отель.
   Его маленькие глазки заблестели.
   - Вечером будет прохладнее, синьора.  Мы  можем  совершить  экскурсию  по
городу.
   - Спасибо, на сегодня достаточно. Город осмотрим завтра.
   Он едва сдерживал радость.
   -  Конечно,  самое  лучшее  сейчас,  это  искупаться  в  бассейне.  Будем
возвращаться?
   - Да, пожалуйста.
   В отель мы вернулись около 13.00. Попрощавшись с Роберто, мы вошли в холл
и, пройдя в кафе, перекусили.
   - Жду тебя у себя. Вал, - сказал  я,  незаметно  передавая  ей  ключи  от
своего номера.
   Она кивнула. Выйдя на широкий балкон, я сел  и  закурил  сигарету,  после
чего минут через десять поднялся к себе на третий этаж.
   Она лежала на моей кровати совершенно голая.
   - Вал, нам не следует...
   Она протянула ко  мне  руки.  На  ее  лице  была  решительность,  которая
мгновенно уничтожила все сомнения. На этот раз в нашей любви не было ни того
порыва, ни огня, которые охватили нас накануне. В ее было гораздо спокойнее,
но зато мы получили истинное наслаждение друг от друга.
   Прохладный воздух комнаты приятно обвевал наши  тела.  Вал,  лежа  рядом,
рассказывала мне о своей жизни с Видалем за эти шесть лет.
   - Впервые мы встретились, когда он появился в конторе  "Сталтер  Хилтон".
Вилла Олсона не было, и я была  одна.  Оформляя  ему  билет  до  Лондона,  я
почувствовала, что он, не  моргая,  смотрит  на  меня.  Какое-то  неясное  и
неприятное чувство овладело мной. Был самый разгар сезона, и меня бесконечно
отрывали телефонные звонки. Видя, что я нервничаю, он успокоил меня, сказав,
что не спешит. Я часто вспоминаю эту первую встречу и понимаю теперь, что он
тогда  пытался  загипнотизировать  меня.  Его  присутствие  вливало  в  меня
необыкновенную  энергию  и  какую-то  динамическую  силу.  Тебе  может   это
показаться смешным, но ощущение было именно таким. Расплатившись за билет  и
не переставая глядеть на меня, он сказал,  что  зайдет  еще.  Не  переставая
думать о нем, я поняла, что он свил себе крепкое гнездо в  моей  голове.  Он
стал мне сниться, и мне стало казаться, что он следует за мной  повсюду.  Но
самое страшное заключалось в том, что он совершенно вытеснил мысли о тебе. Я
даже не читала некоторых твоих писем. Я понимаю, тебе больно это слышать, но
постарайся  понять,  что  со  мной  происходило.  Я  отчаянно   боролась   с
нахлынувшим на меня чувством. Это было какое-то наваждение, которое я тщетно
пыталась развеять. Когда он вернулся из Лондона, то стал  часто  заходить  в
бюро под тем или иным  предлогом.  Я  мучительно  боролась  с  искушением  в
течение двух месяцев, затем уступила, и он полностью овладел мною.
   - Ты хочешь сказать, что он вынудил тебя выйти за него замуж?
   - Нет, не вынуждал. Он просто безраздельно как-то вошел в  меня  и  лишил
воли. Я чувствовала, что если не покорюсь, то навсегда лишусь  покоя.  Устав
от этой борьбы, я поняла, что лучше выйти за него замуж, чем продолжать  эту
опустошающую, мучительную борьбу.
   - Но почему ты не написала мне об этом? Я бы вернулся.
   - В том-то и дело, что мне нельзя было помочь. Это была моя личная  драма
и борьба, которую я проиграла. Кроме того. Клей, я любила  тебя  и  боялась,
что он уничтожит тебя, если ты попробуешь вмешаться. Ты не веришь. Клей?
   - Я не верю ни в дьяволов, ни в духов, но  допускаю,  что  человек  такой
энергии и напора мог выбить почву  из-под  твоих  ног.  Наверняка  он  очень
динамичен и настойчив, но... этот гипноз, во всех этих злых духов я не верю.
   - Это было именно так, Клей, но  не  будем  об  этом  спорить.  Как-то  я
спросила его,  зачем  он  женился  на  мне.  Как  сейчас  помню  его  ответ:
"Собираюсь разбогатеть. Деньги - это сила, а я хочу власти. Вы мне поможете.
Вы будете моим партнером в этой борьбе". И  точно.  Через  год  после  нашей
женитьбы  он  сколотил  свой  первый  миллион.  Но  это  не   принесло   ему
удовлетворения. Как мы  работали!  Бесконечные  путешествия,  многочисленные
встречи с людьми, надувательство - все было пущено в ход. Как  я  ненавидела
все это. Но я была Трильби, а он Свенгали. Я только подчинялась.
   Она замолчала и продолжала смотреть в потолок.
   Я был подавлен и  полностью  смысл  этой  истории  до  меня  не  доходил.
Во-первых: Трильби и Свенгали. Кто это такие? Злые духи? Дьяволы? Эти  имена
мне ничего не говорили. Мне было проще ее понять, если бы она  сказала,  что
влюбилась  в  него.  Но  вся  эта   чертовщина   с   гипнозом,   дьявольским
наваждением...
   - Но теперь я начинаю понемногу приходить  в  себя.  Он  много  работает,
разъезжает, я остаюсь одна, и во мне  начинает  пробуждаться  мое  "я",  моя
воля. Теперь уже он не рассказывает мне о своих делах, планах. Я всего  лишь
орнамент к его деятельности. Я вновь в мыслях  вернулась  к  тебе.  Клей.  Я
стала вспоминать о тебе чаще и чаще. В  прошлом  месяце  я  узнала,  что  вы
открыли бюро в "Спениш Бэй". Я пошла к Дайеру и попросила его  передать  наш
счет в ваше агентство. Я сказала, что хочу оказать услугу фирме,  в  которой
раньше работала. Затем, услышав, что Генри собирается сюда, я упросила взять
меня с собой, а Дайера попросила, чтобы он обратился к тебе с просьбой стать
моим гидом. Вот и все. - Она погладила мою руку.  Затем,  наклонившись  надо
мной, обняла меня. - Прости меня, дорогой,  за  всю  боль,  которую  я  тебе
причинила, и постарайся понять меня.
   Я нежно погладил ее по бедру.
   - Ты знаешь, что я женат?
   - Дайер говорил мне. Ты счастлив с ней, Клей?  Я  ведь  тебе  все  честно
рассказала.
   - Нет. У нас нет ничего общего, каждый сам по себе.  Ты  ее  знаешь.  Она
работает в "Тренди Мисс".
   - Рода? Это твоя жена?
   - Да.
   - Она красивая. Вы давно женаты?
   - Два года. Это была ошибка.
   - Ты не любишь ее?
   - Я люблю тебя, Вал.
   Она положила голову мне на плечо.
   - Я очень рада этому. Клей. Теперь я уже не смогу жить без тебя.
   - Я думал о тебе всю прошлую ночь. Что нам делать? Может  быть,  он  даст
тебе развод?
   Я почувствовал, как она вздрогнула.
   - Нет, об этом не может быть и речи. Если он узнает,  что  я  бросаю  его
ради тебя, то трудно даже себе представить последствия. Клей! Я уже говорила
тебе, что это дьявол. На него работает уйма головорезов.  Ему  стоит  только
щелкнуть пальцем. Как-то один человек  попытался  надуть  его...  Сейчас  он
прикован к инвалидной коляске, да к тому же полуидиот. Ты не понимаешь,  что
говоришь.
   - Ну, а если предупредить полицию?
   - Ты чудак. Представь себе: темная ночь... предательское нападение... что
может сделать полиция? Если он узнает о нашей связи - мы оба  пропали.  Была
одна такая глупая, жадная девчонка, которая, желая получить с  него  деньги,
пыталась ему угрожать. Дурочка! Ее облили кислотой - теперь она слепая.
   Холод пробежал по моему телу.
   - Не могу в это поверить...
   - Ты мне не веришь? - Голос ее поднялся до крика, в глазах застыл ужас. -
Нас убьют!
   Ее страх был так неподделен, что он даже передался мне.
   - Есть один способ. Я не перестаю думать об  этом  все  последнее  время.
По-моему, я нашла решение, но оно возможно только, если ты действительно  не
хочешь расставаться со мной.
   - Что это за решение?
   - Я попытаюсь убедить его, чтобы  он  взял  тебя  к  себе  на  работу  по
координации  всего,  что  связано  с  деловыми  поездками,   поездками   его
сотрудников, разными путешествиями и так далее.  В  его  деле  такая  работа
занимает огромное место и очень значительна. Тебя бы зачислили в штат,  как,
например, Дайера. У тебя  было  бы  бюро  в  нашем  доме,  может  быть  даже
сотрудники. Когда его не бу