чательной  подготовки
операции  у  меня  оставалась  вся  среда и четверг до десяти вечера. Должно
хватить. - Я приду в десять. А тогда следующий ход - Гонконг.
     - Приходи   пораньше,   Ларри.  Клод  приготовит  для  тебя  что-нибудь
особенное.
     - Извини,  раньше  не  могу. Я ужинаю с Джонсонами. (Ложь! Боже, помоги
мне!)  Ее  интересует  бриллиантовая  брошь.  Когда я получу более или менее
ясное  представление  о том, что конкретно ее интересует, придется попросить
тебя сделать несколько эскизов.
     - Эта  противная  старая  карга?  - Сидни передернулся. - Всегда только
противные и старые.
     - У них есть деньги. - Я убрал эскиз в бумажник.
     - Как  ты  себя  чувствуешь, Ларри? - Сидни проводил меня до двери. - У
тебя какой-то болезненный вид.
     - Нормально.  Просто  устал.  Когда  продам  ожерелье,  было бы неплохо
совершить морское путешествие. Если ты не будешь возражать, разумеется?
     - Продай   ожерелье,   золотко,   и  отправляйся  хоть  на  Луну,  если
пожелаешь, а я оплачу все твои расходы.
     Когда  он  закрыл  дверь, я задержался на площадке и прислушался. Сидни
не спустил предохранитель замка! Похоже, все шло по плану.
     Я  вернулся  к себе в половине двенадцатого. Усевшись с бокалом виски с
содовой  в  кресло,  я  начал анализировать ситуацию. При условии, что Рея и
Фел  заглотнули  крючок  и  пойдут  на  операцию, дальнейшее не представляло
трудностей.  Они легко проникнут в дом и пентхаус Сидни. Я вспомнил, что Рея
достаточно  хорошо  известна  полиции.  Что  ж, ей придется надеть перчатки.
Если  она оставит хоть один отпечаток, мне не сдобровать. Я был уверен, что,
попавшись, они тут же выдадут меня. Но неизбежно ли вмешательство полиции?
     Сидни  находился  в  щекотливом  положении.  Если  он  вызовет полицию,
Плессингтон узнает, что его жена продала колье.
     Положим,  Сидни на это глубоко наплевать, но ему далеко не безразлично,
если  об этой сделке узнает его партнер Том Люс. Между ними может возникнуть
разлад,  потому что, и мы оба это отлично понимали, Сидни поступил неэтично.
Люс  жестокий  человек  и  не простит ему предательства. А этого Сидни будет
избегать  любой  ценой.  Том  для  него  важнее  даже,  чем я, при всех моих
профессиональных  качествах.  Но  готов  ли  Сидни безропотно распрощаться с
тремя  четвертями  миллионов  долларов?  Как  он  ни  богат, но потеря такой
огромной  суммы будет для него разорительной. После некоторого размышления я
все  же  решил,  что Сидни вполне может примириться с потерей денег, лишь бы
не  навлечь  на  себя гнев Тома Люса, а также опасаясь ущерба, который могла
бы  причинить  фирме  миссис Плессингтон, жалуясь всем его богатым клиентам,
что  на  него  нельзя  положиться.  Если  он  сам об этом не подумает, я ему
подскажу.  А  уж  потом  камень за камнем я продам колье и припрячу деньги в
Швейцарии.  Поработаю  у Сидни еще три-четыре месяца и уволюсь под предлогом
плохого  здоровья.  Затем  отправлюсь  в  Европу  и осяду где-нибудь, скорее
всего в швейцарских Альпах. За миллион долларов я могу себе это позволить.
     И  тут  я  вспомнил  о  Рее  с  Фелом. Как они поведут себя, узнав, что
украли  стекляшки,  а  не  бриллианты?  Эта парочка может оказаться такой же
опасной,  как  и  Призрак.  Будучи  замешанными в ограблении, они не посмеют
донести,  зато  могут  приняться  за  меня сами. Размышляя над этим, я нашел
выход.   Мы  условились,  что  во  избежание  подозрений  Фел  изобьет  меня
пистолетом.  Воспользовавшись этим, я разыграю нервный кризис и, заявив, что
больше  не  могу  работать,  уйду  немедленно. Ведь пройдет не меньше десяти
дней,   прежде  чем  Рея  и  Фел  обнаружат,  что  украли  стекляшки,  а  не
бриллианты.  Тем  временем  я  уже буду в Европе, недосягаемый для их мести.
Оттуда я напишу Сидни, сообщая ему о моем решении не возвращаться.
     Занятый  своими  мыслями,  я  сидел,  забыв о виски, когда в три минуты
после полуночи зазвонил телефон. Дрогнувшей рукой я поднял трубку.
     - Карр слушает.
     - Кабина тридцать пять.
     Я медленно перевел дыхание.
     - Она с тобой?
     - А ты как думал... - Фел издал довольный смешок.
     - Завтра вечером в десять, - сказал я и положил трубку.
     Следующий  день тянулся бесконечно. К счастью, дела в магазине шли вяло
и   у   меня  было  время  поразмышлять.  Терри  следил  за  мной.  Наконец,
подстрекаемый  любопытством,  он  фланирующей  походкой  приблизился к моему
столу.
     - Ты   чем-то  озабочен,  Ларри?  -  спросил  он,  сверля  меня  своими
маленькими злыми глазками. - У тебя ужасно задумчивый вид.
     - Голова  болит,  - я был доволен представившимся случаем показать, что
мое здоровье оставляет желать лучшего.
     - Я очень огорчен.
     Он  выглядел огорченным не более, чем человек, нашедший на улице десять
долларов.
     - Ты  слишком  рано  вернулся.  Не  могу  понять,  зачем  ты так срочно
понадобился  Сидни.  Иногда  он  так  невнимателен  к людям. Я вполне мог бы
справиться  с  твоей  работой.  Почему бы тебе не пойти домой и не подлечить
свою бедную голову? Мы с мисс Барлоу справимся и без тебя.
     Я  уже  готов  был послать его ко всем чертям, как вдруг сообразил, что
для моей игры полезнее прикинуться больным.
     - Пожалуй,  я  так и сделаю, - я встал, - конечно, раз ты считаешь, что
вы обойдетесь без меня.
     По  его  удивленному  виду я догадался, что он не ожидал такого ответа.
Без  Сидни, а теперь и без меня, ему придется побегать. Но он принял вызов с
радостью.
     Направляясь  к  машине,  я  гадал,  как продвигается у Сидни работа над
оправой.  Решив  предупредить  его о своем намерении побыть дома, я позвонил
из телефона-автомата.
     - Сидни,  у  меня  адски  болит голова. Терри сказал, что управится без
меня, так что я лучше посижу дома.
     - Бедненький!  Конечно,  иди.  -  Он  разволновался.  - Я сейчас же еду
туда.  Нельзя оставлять магазин на Терри. Я сделал четыре прелестных эскиза.
Они тебе понравятся. Не хотел бы ты зайти ко мне сегодня вечером?
     - Да нет, лучше я отдохну сегодня, если ты не возражаешь.
     - Отдохни обязательно.
     Я  не  сразу  поехал  домой.  Зайдя  в банк, я взял три тысячи долларов
дорожными  чеками.  Потом  направился  в  туристическое  агентство  и  навел
справки  о самолетах, отлетающих в Сан-Франциско. Рейс в пятницу в пять утра
подходил  мне,  и  я поинтересовался, можно ли заказать место. Агент заверил
меня,  что  в  такой  ранний  час  можно без труда купить билеты перед самым
отлетом, так как половина мест всегда пустует.
     Я  вернулся  домой  и  засел за тщательную отработку мельчайших деталей
ограбления.  Когда пришло время ленча, я послал за сандвичами и к трем часам
пришел к выводу, что предусмотрел все до мельчайших подробностей.
     В  четыре  часа  позвонил  Сидни  и  осведомился о моем самочувствии. Я
сказал,  что  головная боль прошла, но чувствую я себя пока не очень хорошо.
Он  с  беспокойством  спросил, поправлюсь ли я до пятницы. Я уверил его, что
уже  завтра  буду  на работе. В восемь часов я зашел в ресторанчик на углу и
легко  поужинал,  потом  вернулся  домой  и  некоторое  время нехотя смотрел
телевизор.  В  девять  вечера,  захватив с собой сумку с париком, пиджаком с
накладными  карманами  и  зеркальными  очками,  но  оставив  дома игрушечный
пистолет,  я  спустился  в  гараж  и поехал в отель "Пирамида". Я выбрал для
Морганов  этот  отель потому, что его жилые номера располагались в отдельных
кабинках-домиках,  и  там  обычно останавливалась молодежь, направляющаяся в
Майами.   Если   Рея  и  Фел  оделись  соответствующим  образом,  они  будут
неразличимы  в  толпе.  Я  поставил машину на стоянке и дальше пошел пешком.
Найти  кабину  номер  35  не  представляло  никакого труда. На каждой кабине
светился  ее  номер.  Ночной  воздух  содрогался  от  рева радиоприемников и
пронзительных  голосов  из  телевизоров.  Никто  не  обратил внимания, как я
прошел  к  кабине  Э  35  и  постучал в дверь, которая немедленно открылась,
словно  меня с нетерпением ожидали. Я вошел, и Фел захлопнул дверь у меня за
спиной.
     Я  не  сразу  узнал  Рею,  которая  стояла  у  окна  и смотрела на меня
зелеными  глазами. На ней был ярко-красный брючный костюм с белым воротником
и  манжетами,  ее  рыжие  волосы  не  свисали в беспорядке, а были собраны в
высокую  прическу.  К  тому  же  она  их  завила.  При  виде ее у меня вновь
вспыхнуло  желание,  и  по  ее  насмешливой улыбке я понял, что она заметила
это. Я повернулся к Фелу.
     Даже  ему  удалось придать себе респектабельный вид. Он подстриг волосы
и  надел  коричневый  спортивный  пиджак  с бутылочного цвета брюками. Белый
свитер с отложным воротником завершал его наряд.
     - Вы  отлично  выглядите, - похвалил я и положил сумку на стол. - У вас
имеется другая смена одежды?
     - Да.  Мы смекнули, что эти шмотки будет легко описать копам, - ответил
Фел и ухмыльнулся. - После дела мы превратимся в хиппи.
     Что ж, по крайней мере голова у него в порядке. Я обошел стол и сел.
     - Раз вы оба здесь, надо понимать, что операция дело решенное. Так?
     - Мы  пришли  послушать тебя, - сказала Рея жестко. - Растолкуй нам все
подробно, тогда мы и решим.
     Я ждал нечто подобное и пожал плечами.
     - Операция состоится завтра вечером.
     - Завтра   вечером?   -   Фел  повысил  голос.  -  Куда  это  ты  вдруг
заторопился?
     - Какая  разница,  завтра  или  на  той  неделе. У меня все готово. Чем
раньше мы сделаем дело, тем раньше получим деньги.
     Фел оглянулся на Рею.
     - Пусть говорит, - сказала она, садясь поодаль и закуривая сигарету.
     - Завтра   вечером,   ровно   в   десять   тридцать,   вы   явитесь   в
Веллингтон-корт,  на  бульваре  Рузвельта.  - Я вынул из бумажника сложенный
вчетверо  лист  бумаги  и  положил его на стол. - Здесь все расписано и даны
подробные  указания,  как  туда  добраться.  Узнайте  время, необходимое для
того,   чтобы  добраться  отсюда  до  Веллингтон-корт.  В  такой  час  найти
свободное   место   для   машины  достаточно  легко.  Оставьте  машину  и  с
непринужденным  видом войдите в подъезд. Он будет открыт. Быстро поднимитесь
по  лестнице.  Лифтом не пользуйтесь. Ночной вахтер смотрит телевизор у себя
в  дежурке,  и  лифт  может  вызвать помехи на телеэкране. Когда подниметесь
наверх,  поверните  налево  и  увидите дверь квартиры Фремлина. На ней номер
четыре.  Дверь  будет  незаперта.  Откроете  ее и пройдете в прихожую. Прямо
перед  вами  будет дверь в гостиную. Послушайте за дверью. Если услышите наш
разговор,  энергично  врывайтесь  с пистолетами в руках и орите, чтобы мы не
двигались  с  места. Насчет Фремлина вам нечего беспокоиться, он обалдеет от
страха  и будет просто сидеть и таращить на вас глаза. Ну а теперь наступает
самая хитрая часть операции.
     Я  повернулся к Фелу, который сидел, поставив локти на колени, и слушал
меня с напряженным вниманием.
     - Мне  придется разыграть из себя героя. Это отведет от меня подозрения
в  соучастии,  иначе  будет  трудно продать бриллианты. Я вскочу и кинусь на
тебя. Ты наотмашь треснешь меня по лицу пистолетом.
     Фел удивленно уставился на меня.
     - Получить пистолетом по лицу не шутка. Будет больно.
     - Я  это понимаю, но так надо и пусть все выглядит поубедительнее. Если
выбьешь зубы, я плакать не стану. Миллион - большие деньги.
     - Ты и вправду хочешь, чтобы я огрел тебя пистолетом по голове?
     - По лицу, а не по голове, запомни это хорошенько. Понял?
     - Почему  не поберечь красоту, мистер. Может, лучше стукнуть тебя легко
по черепушке?
     - У меня уже было сотрясение мозга. Бить по голове опасно.
     - Угу,  -  он  опять  кинул  взгляд  на  Рею,  но  та  сидела  молча, с
непроницаемым лицом и настороженными глазами.
     - Я  упаду,  -  продолжал  я,  - а вы возьметесь за Сидни. Прихватите с
собой  пластырь.  Свяжете  его и заклеите рот. То же самое сделаете со мной.
Колье  будет  лежать  на  столе.  Забирайте  его  и  уходите.  - Помолчав, я
добавил:  -  Вот и вся операция. Проще некуда. Не будет ни сопротивления, ни
полиции.  И  если  вы свяжете нас хорошенько, то придется ждать восьми утра,
пока не придут слуги Фремлина и не освободят нас.
     Я закурил сигарету и спросил:
     - До сих пор все ясно?
     - Ты  хочешь  его о чем-то спросить? - обратился Фел к Рее. - По-моему,
все здорово.
     - Пока нет, - она стряхнула пепел на ковер, - валяй дальше.
     - Вам  нужно алиби, - продолжал я. - История будет такая. Вы выехали во
Фриско  из Луисвилла в понедельник утром. Рея надеялась получить там работу,
и  ты  повез  ее.  Это  объяснит,  почему вас не было дома два дня и в вечер
ограбления.  Утром в пятницу Рея сядет на пятичасовой самолет во Фриско. Ты,
Фел,  сразу после ограбления поедешь на машине обратно в Луисвилл. В пятницу
вечером  ты должен быть дома. Всем, кто будет интересоваться, объяснишь, что
Рея   уехала   во   Фриско  искать  работу.  Алиби,  скорее  всего,  вам  не
понадобится, но на всякий случай его надо иметь.
     - Ага, - Фел кивнул. - Толково.
     Я достал из кармана чеки на предъявителя и бросил на колени Рее.
     - Вот  вам  на расходы. Получить билет до Фриско очень легко. Фамилию и
адрес  назовешь  фальшивые.  Остановись  в  скромном отеле и ищи работу. Это
нужно  на  случай, если полиция в самом деле станет проверять. По прошествии
десяти дней возвращайся в Луисвилл. Но не раньше. Ты поняла? Десять дней.
     Теперь она задала свой первый вопрос:
     - Ну  а  как  же  будет с колье? Сунуть его тебе в карман, чтобы ты его
продал?
     - Если  тебе кажется, что сделать это на глазах Сидни будет уместно, то
ты  здорово придумала. - Я сразу насторожился. - Колье вы заберете с собой и
спрячете у себя дома. Кто его возьмет, ты или Фел, не суть важно.
     Сузив глаза, она пристально посмотрела на меня.
     - С  чего  это  ты  стал  такой доверчивый? А если мы сорвемся с колье?
Тогда ты останешься в дураках, верно?
     - А  если и так? - я улыбнулся ей. - Неужели ты воображаешь, что смогла
бы  его  продать?  Для  начала  его нужно разобрать, и даже если вам удастся
сделать  это,  вы  вскоре  убедитесь,  что  невозможно найти такого скупщика
краденого,  который предложил бы вам хотя бы четверть миллиона. Любой из них
обдерет  вас  как  липку.  Вот  почему  я  могу  доверить  вам колье. Я знаю
дельцов,  которые  уплатят  за камни действительно высокую цену. И не станут
задавать вопросов, заметьте. Вы же этих людей не знаете, только и всего.
     Она обдумала мои слова и впервые несколько смягчилась.
     - Ладно,  предположим,  что  все  так  и будет, - сказала она. - Но что
будет  после того, как ты продашь камни? А если ты сбежишь с ними и оставишь
нас в дураках?
     Она  выражала  вслух  то,  о  чем я уже думал, и поэтому приготовился к
ответу.
     - Фел  останется дома, чтобы все выглядело, как обычно. А ты поедешь со
мной  под  видом  моего  личного секретаря. И, таким образом, будешь в курсе
всех  сделок.  Будешь  знать, сколько мне уплачено за каждый камень. Платить
будут  наличными.  Ты  сразу  получишь на руки половину от стоимости каждого
камня. Убедилась теперь, что я не собираюсь вас обманывать?
     Она  откинулась  на  спинку  стула,  внимательно глядя на меня. Я выбил
почву у нее из-под ног. Она больше не могла найти никаких возражений.
     - Ладно, вот только бы ты не смылся, пока я не смотрю.
     Я широко улыбнулся ей.
     - Даже  если  я этого захочу, у меня не будет такой возможности. Идея в
том,  чтобы все время быть вместе. - Я сделал паузу, потом добавил, глядя на
нее в упор: - Даже ночью. Это входит в условия нашего договора.
     Фел загоготал:
     - Вот это парень по мне! Братишка! Да вы два сапога пара.
     Рея  неожиданно  улыбнулась  жесткой, холодной улыбкой, но тем не менее
улыбнулась.
     - Договорились, - сказала она, - мы согласны.
     Я глубоко вздохнул от облегчения.
     - Хорошо.  Тогда обговорим детали, а потом я поеду домой. Во-первых, вы
оба  наденете  перчатки,  это  очень  важно.  Если  вы оставите хотя бы один
отпечаток  в  апартаментах Сидни, не будет никакого миллиона, - взмахом руки
я указал на сумку. - Я прихватил наряд для Фела. Взгляните.
     Фел открыл сумку и достал парик, очки и пиджак.
     - Ух ты, классно! Я даже сам себя не узнаю!
     Я посмотрел на Рею.
     - Убери  волосы  под  косынку  и  купи себе такие же очки. Надо прятать
твои  зеленые  глаза.  После  дела  сразу  же переодевайтесь. Купите дешевый
чемодан,  уложите  в  него  эти  вещи  и выбросьте их где-нибудь в пустынном
месте. Пусть этим займется Фел. Понятно?
     Она  кивнула.  Теперь  она  казалась  далеко  не  такой враждебной, как
раньше, и я понял, что она проглотила приманку.
     Я постучал пальцем по лежащей на столе бумаге.
     - Здесь  все написано. Все, о чем я вам говорил. Прочитайте. - Я встал.
-  Как  будто  все.  Завтра вечером в десять тридцать. - Я опять взглянул на
Фела.  -  Помни  же  - по лицу, а не по голове. Бей сильнее, чтобы выглядело
убедительнее.
     Фел оскалил зубы в гримасе.
     - Лучше тебя, чем меня.
     Остановившись в дверях, я еще раз оглянулся на них.
     - Лучше  остаться  без пары зубов, чем без миллиона долларов, - с этими
словами я вышел.


ГЛАВА 7

     Четверг  прошел  так, как и следовало ожидать. Я нервничал, несмотря на
старания  держать себя в руках, и Сидни, мельтешащий и жужжащий передо мной,
едва  не  свел  меня  с  ума.  Он  без  конца выскакивал из своего кабинета,
крутился  по  залу,  бросая  на  меня  заговорщицкие  взгляды, а потом снова
исчезал.  Терри,  разумеется, почувствовал, что происходит что-то особенное,
и   следил  за  мной  недобрым,  настороженным  взглядом.  Наконец  я  решил
прекратить это. Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
     - Ради  Бога,  Сидни,  надо  же  сдерживаться.  Ты ведешь себя так, что
можно подумать, ты сбежал от мафии.
     Он широко раскрыл глаза.
     - Да? Я спокоен, как епископ. Как тебя понимать?
     - Спокоен, как епископ, который обнаружил у себя в постели девчонку.
     Он захихикал.
     - Ну,  может  быть,  самую  чуточку  я  возбужден.  Я  просто  не  могу
дождаться вечера. Ты будешь поражен!..
     - Потерпи  до  вечера  и  перестань мельтешить возле меня. Терри грызет
ногти от любопытства.
     Он  понял  намек и весь остаток дня не выходил из кабинета, но, уходя в
шесть  часов,  не  смог  удержаться  и  подмигнул  мне. Я ответил ему хмурым
взглядом, и он удалился, смущенный.
     Терри немедленно встал и приблизился ко мне.
     - Из-за  чего такое волнение? - спросил он. - Он весь день прыгает, как
зайчик на резинке. У вас что-нибудь намечается?
     Я начал убирать все со стола.
     - Почему  бы тебе не поинтересоваться у него? Если он захочет, чтобы ты
знал, обязательно скажет.
     Терри  наклонился  вперед,  опираясь  руками  о стол. В его злых глазах
светилась ярость.
     - Ты меня ненавидишь, правда?
     Я встал.
     - Не  больше,  чем  ты меня, Терри, - сказал я и через зал направился в
туалет.
     Десятью  минутами  позже  я ехал домой. Через неделю, говорил я себе, а
может  быть  и  раньше, я буду в Антверпене, занятый переговорами с одним из
крупнейших  в  мире  торговцем  бриллиантами.  Я  предложу ему десять камней
покрупнее,  но  не  самый большой. Его я собирался отвезти в Хаттон-Гарден в
Лондоне.  Уоллес Бернштейн давно просил меня подыскать камень высшего класса
для  короны.  Он  намекнул,  что  она  предназначена  для  одного  из членов
королевской  семьи. Я не сомневался, что он с руками оторвет большой камень,
не  споря  о цене. Потом я уеду в Амстердам, а оттуда в Гамбург. Конечной же
целью  моего  вояжа  будет  Швейцария.  К  тому  времени  я буду обладателем
миллиона  долларов.  Эта  сумма,  помещенная  в  восьмипроцентные облигации,
обеспечит  мне  ренту  в  размере вось