вилле  Палестро,  на
виа Паоло Веронезе, и что ее зовут Мира Зетти.
     Я записал имя и адрес.
     - Огромное  спасибо,  дорогая,  -  сказал  я.  -  Зетти?  З-е-т-т-и?  Я
правильно записал?
     Она сказала, что да, правильно. И тут до меня дошло.


ЗЕТТИ!

     Нью-йоркская полиция считает, что  именно  Фрэнк  Зетти  пришил  своего
соперника-гангстера Менотти. Возможно  ли,  что  Мира  Зетти  как-то  с  ним
связана - может, она его жена, сестра или даже дочь? Есть  что-нибудь  общее
между этой женщиной, убийцей Менотти Фрэнком Зетти и Элен?
     Я осознал, что моя экс-любовница что-то  говорит.  Ее  визгливый  голос
резал мне уши, но меня  уже  ее  речи  мало  волновали.  Я  положил  трубку,
чувствуя, как возбужденно колотится мое сердце.
     Зетти!
     Это могло оказаться ключом. Максвелл говорил, что  Элен  подозревали  в
соучастии  в  деле  Менотти.  Именно  поэтому  она  уехала   в   Рим.   Если
действительно Зетти организовал это убийство...
     Совсем не лишним будет заглянуть на эту виллу Палестро.
     Зазвонил телефон. По всей вероятности, это моя подружка желает  узнать,
почему я так вероломно положил трубку, прервав разговор. Я плотнее уселся  в
кресло, предоставив телефону звонить до бесконечности.


Глава 8


I

     В течение двух следующих часов я был очень занят. Я знал,  что  Чалмерс
уже прибыл в Нью-Йорк и с нетерпением ждет от меня каких-либо известий.  Так
что надо сегодня же состряпать для него отчет.
     Я позвонил в Международное частное сыскное  бюро  и  попросил  прислать
мне самого лучшего детектива  для  срочной  и  крайне  трудной  работы.  Мне
ответили, что ко мне направят синьора Сарти. После этого  я  позвонил  Джиму
Мэтьюсу из "Ассошиэйтед пресс". Джим уже пятнадцать лет  работал  в  Риме  и
знал каждого, кто по той или иной причине фигурировал в прессе, многих,  кто
не фигурировал.
     Я сказал Джиму, что мне совершенно необходимо его  видеть,  и  попросил
разрешения приехать.
     - Для тебя, Эд, у меня  всегда  найдется  свободная  минута.  Особенно,
если ты проставишь мне обильный и дорогой обед.
     Я взглянул на часы. Стрелки перевалили за двенадцать.
     - Встретимся в половине второго в баре у Гарри.
     - Отлично. До скорого.
     Потом я кое-что записал в блокнот и стал прикидывать, что именно  можно
сказать Чалмерсу. Опасения, высказанные его женой,  меня  сильно  тревожили.
Несомненно,  если  я  открою  ему  истинное  лицо  его   дочери,   он   меня
возненавидит. С другой стороны, скрыть правду будет сложновато.
     Я все еще размышлял над этим,  когда  в  дверь  позвонили.  Я  бросился
открывать. На пороге стоял  низенький  толстенький  итальянец  в  поношенном
сером костюме и шляпе. Он представился:
     - Бруно Сарти. Из Международного агентства.
     На первый взгляд Бруно Сарти не производил хорошего впечатления.  Утром
он не соизволил побриться. Рубашка у него была  просто  грязная,  на  правом
глазу начинался ячмень. К тому же от него мощно разило чесноком.
     Я предложил ему войти.
     Он снял шляпу, под ней скрывалась  довольно  редкая  шевелюра,  искусно
зачесанная таким образом,  чтобы  прикрыть  лысину.  Он  присел  на  краешек
стула, я же прошел к  открытому  окну  и  устроился  на  подоконнике  -  мне
необходим был свежий воздух.
     - Мне нужно получить кое-какие сведения, - заявил я ему. - Причем,  как
можно скорее. Цена не имеет значения. Так что ваше агентство  может  бросить
на это дело столько агентов, сколько найдет нужным.
     Его черные, налитые  кровью  глаза  приоткрылись,  он  изобразил  нечто
вроде улыбки, показав несколько золотых зубов. Я бы  сравнил  эту  улыбку  с
гримасой боли, которую вызывают желудочные колики.
     - Сведения, которые мне нужны, и тот факт, что  я  ваш  клиент,  должны
сохраняться в глубокой тайне. Полиция ведет параллельное расследование,  так
что постарайтесь с ней не соприкасаться.
     Его так называемая улыбка тут же пропала, глаза сузились.
     - У  нас  наилучшие  отношения  с  полицией,  -  сказал  он,  -  мы  не
собираемся их портить.
     - И не надо. Мне просто нужно узнать, с какими  мужчинами  поддерживала
отношения  одна  молодая  девушка,  проживавшая  в  Риме.  Она   американка,
находилась здесь  14  недель.  Ее  звали  Элен  Чалмерс.  Я  могу  дать  вам
несколько ее фотографий. Первоначально  она  остановилась  в  "Эксельсиоре",
где прожила четыре дня. Потом сняла  квартиру.  У  нее  было  много  друзей.
Выясните их имена, адреса и те места, где их можно найти. Кроме  того,  меня
интересует, как она проводила свободное время.
     Я протянул ему несколько  фотографий  Элен,  которые  Джина  вынула  из
нашего дела, а также карточку с адресом квартиры Элен.
     - Синьорина пала жертвой  несчастного  случая  в  Сорренто?  -  спросил
Сарти, глядя на меня цепкими глазами. -  Это  была  дочь  Шервина  Чалмерса,
магната  американской  прессы.  -   Несмотря   на   свою   непрезентабельную
внешность, он оказался человеком осведомленным.
     - Верно.
     Снова блеснули золотые зубы.  Сарти  наклонил  голову.  Надо  полагать,
сообразил, что напал на золотую жилу. Достав  из  кармана  дешевую  записную
книжку и огрызок карандаша, он сделал несколько заметок и заверил меня,  что
немедленно займется этим делом.
     - Это не все. Мне еще надо установить, кому  принадлежит  темно-зеленый
"рено" с таким номером,  -  я  протянул  ему  бумажку  с  номером  машины  и
добавил: - Полиция утверждает, что этот номер не  зарегистрирован.  Так  что
искать надо саму машину. И хотелось бы взглянуть на водителя.
     Он записал и это. Потом захлопнул книжку и спросил:
     - Смерть синьорины может быть вовсе не случайной, не так ли, синьор?
     - Не знаю. Вас это не  должно  касаться.  Вы  задание  получили.  Пусть
полиция занимается своим делом,  а  вы  своим.  Позвоните  мне,  как  только
что-то  узнаете.  Не  затрудняйтесь  писанием  отчетов.  Торопитесь  -   это
главное.
     Он обещал, что приложит все старания, но попросил,  чтобы  я  дал  ему,
как полагается, некоторый задаток. Я выписал чек на 17 тысяч лир, и он  стал
с  еще  большим  жаром  заверять  меня,  что  все  будет  сделано  быстро  и
оперативно. После  этого  он  удалился,  отвешивая  бесконечные  поклоны.  Я
открыл для проветривания второе окно и тоже ушел -  пора  было  отправляться
на встречу с Мэтьюсом.
     Я нашел его в баре у Гарри, где он дегустировал  скотч  со  льдом.  Это
был высокий, худощавый человек  с  жесткими  чертами  лица,  проницательными
глазами, выступающей вперед челюстью и крючковатым носом.
     Мы пропустили по рюмочке в баре, прежде чем пойти в ресторан.  Обед  мы
начали с боттарги -  это  разновидность  икры  из  молок  барабульки.  Затем
последовало  поло  ин  паделла  -  мясо  цыпленка  с   ветчиной,   чесноком,
майораном, томатами и вином. Мы наслаждались и говорили о  пустяках.  Только
после того, как мы отведали рикотта, знаменитого римского сыра с корицей,  я
перешел к делу.
     - Джим, мне нужны кое-какие сведения.
     Он улыбнулся.
     - Я не олух, чтобы воображать, что ты устроил этакий пир в честь  нашей
дружбы... Валяй, что там у тебя?
     - Имя Миры Зетти тебе ничего не говорит?
     Реакция была мгновенной. Благодушие куда-то исчезло, он впился  в  меня
глазами.
     - Ну-ну... Это уже интересно! Почему ты об этом спрашиваешь?
     - Извини, Джим, я не могу объяснить. Кто она?
     - Дочь Фрэнка Зетти, конечно. Тебе следовало бы знать.
     - Гангстера?
     - Не будь ребенком, Эд.
     - А ты не задавайся. Я кое-что знаю про Зетти,  но  не  слишком  много.
Где он сейчас?
     - Хотел бы я знать. Безусловно, в Италии, но где-то  скрывается.  Никто
не имеет ни малейшего представления. И полиция тоже. Он около  двух  месяцев
назад покинул Нью-Йорк, приехал  морем  в  Неаполь,  сразу  же  представился
полиции и назвал свой адрес - отель "Везувий".  Но  оттуда  почти  сразу  же
исчез, и полиция нигде не могла его разыскать. Доподлинно известно,  что  он
не уехал из Италии, но где скрывается, неизвестно.
     - Что, и дочь не знает?
     - Ну, она-то, может, и знает, да только не  скажет.  Я  с  ней  говорил
как-то. Она живет в Риме уже пять лет  и  утверждает,  что  отец  с  ней  не
контачил. Он даже ей не писал.
     - Расскажи, что ты знаешь о Зетти, Джим.
     - А ты не хочешь заказать немного  бренди?  Было  бы  преступлением  не
завершить достойно такой королевский перекусон.
     Я сделал знак официанту и заказал два двойных бренди,  потом  предложил
Мэтьюсу сигару, которую приберегал для такого вот случая. Он  предварительно
осмотрел ее, откусил кончик и закурил. С некоторым беспокойством я ждал  его
первой затяжки. Когда он  убедился,  что  я  не  подсунул  ему  дешевку,  он
сказал:
     - Про Зетти я знаю немногим больше  тебя.  Он  контролировал  профсоюзы
пекарей и официантов. Очень крутой и опасный парень, который  ни  перед  чем
не останавливался. Они с Менотти были заклятыми  врагами,  каждый  стремился
взять верх над другим. Возможно, ты знаешь, что Менотти  подбросил  упаковку
героина в квартиру Зетти, а потом настучал в отдел по борьбе с  наркотиками.
Те устроили обыск, нашли героин, и Зетти влип. Правда, подстроено  все  было
довольно неуклюже, и адвокат Зетти без особого труда отвел обвинения  против
своего клиента. Но  пресса  подняла  такой  шум,  что  в  конце  концов  его
причислили к  "нежелательным  иностранцам".  Поскольку  он  сам  никогда  не
скрывал, что он итальянец,  ему  не  могли  воспрепятствовать  вернуться  на
историческую родину. Итальянская полиция, естественно, не была  в  восторге.
Она ждала малейшего повода, чтобы бросить его за  решетку,  но  он  внезапно
исчез.
     - До меня дошли слухи, что Зетти виновен в убийстве Менотти.
     - Это более или менее верно. Перед отъездом он грозился это сделать.  Я
готов прозакладывать последний доллар, что  если  Зетти  и  не  ухлопал  его
собственноручно, то руку приложил наверняка.
     - Как это произошло? Менотти не принял Зетти всерьез?
     - Наоборот. Он и шагу не мог ступить без  охраны,  без  вооруженных  до
зубов бандитов. Но убийца все  же  сумел  его  подловить.  Менотти  допустил
фатальную ошибку. У него имелась тайная квартира, в которой он раз в  неделю
проводил  время  со  своей  приятельницей.  Там  он  считал  себя  в  полной
безопасности. Охранники провожали  его,  осматривали  помещение,  дожидались
появления девицы и потом, когда Менотти надежно запирался, они исчезали.  На
следующее утро они звонили в дверь и эскортировали Менотти обратно.
     И в ту ночь все происходило по раз и навсегда  заведенному  распорядку.
Но когда утром пришла охрана, она нашла дверь открытой, а Менотти мертвым.
     - А девица? Кто она была?
     Мэтьюс пожал плечами.
     - Этого вроде бы никто не знает. В день убийства  Менотти  она  исчезла
до того, как преступление было обнаружено. Жила она в  другом  месте.  Когда
Менотти со своими людьми приходил, она уже ожидала в квартире, но  охранники
ее  не  видели.  Пока  они  осматривали  помещение,  она  стояла   у   окна,
повернувшись к ним спиной. Единственное, что они могли сказать, это то,  что
она блондинка  и  с  хорошей  фигурой.  Полиция  тоже  ничего  не  выяснила.
Полагают, что это она впустила убийцу, поскольку замок  не  был  взломан.  Я
лично считаю, что она просто заложила Менотти за крупную сумму.
     Некоторое время спустя, переварив услышанное, я спросил:
     - Не знаешь ли ты итальянца, крепкого,  плечистого,  с  зигзагообразным
шрамом на правой щеке, по имени Карло?
     Мэтьюс покачал головой.
     - С таким не знаком. А какое отношение он имеет к этой истории?
     - Пока я сам не понимаю, но  мне  очень  хотелось  бы  выяснить.  Очень
прошу тебя, Джим, если ты про него что-нибудь проведаешь, сообщи мне.
     - Ну, конечно! Но, может быть, ты мне все же  объяснишь,  откуда  такой
повышенный интерес к Зетти? Что это означает?
     - Поверь, что пока я ничего не могу сказать. Однако я даю  слово,  что,
если в дальнейшем мне удастся выяснить что-то для тебя интересное,  я  сразу
же дам тебе знать.
     Он поморщился.
     - Не люблю, когда от меня что-то скрывают, - он  пожал  плечами.  -  Ну
ладно, по крайней мере, ленч был хорош... Если я тебе  больше  не  нужен,  я
пошел. У меня еще много работы. Еще  что-нибудь  хочешь  узнать?  Спрашивай,
пока я не окунулся в повседневные заботы.
     - Пока нет, но я оставляю  за  собой  право  позвонить  тебе  в  случае
необходимости.
     - Прекрасно. Не стесняйся,  звони.  А,  может,  ты  уже  пронюхал,  где
прячется Зетти?
     - Если пронюхаю, скажу.
     Мэтьюс поднялся. Печально покачав головой, он сказал:
     - Свежо предание, но верится с трудом. Скорее я скажу жене, что у  меня
новенькая секретарша, и у нее такие же ножки и  бюст,  как  у  Джен  Рассел.
Ладно, пока, дружок. Не сомневайся, если я с тобой не увижусь в  этом  мире,
то на твои похороны непременно приду!
     После  его  ухода  я  в  течение  примерно  десяти  минут   переваривал
полученные сведения. Как мне казалось, деньги, потраченные на ленч, ушли  не
зря.


II

     К тому времени, когда я вернулся  домой,  мне  удалось  продумать,  что
именно я сообщу в своем первом послании к Чалмерсу. Пока что  разумнее  быть
предельно осторожным. "Сырой" материал подавать шефу не стоит.
     Перед дверью своей квартиры я увидел ожидавшего меня  человека.  Сердце
мое сжалось, когда я узнал Карлотти. Он  обернулся  на  звук  моих  шагов  и
посмотрел  на  меня  внимательным  и  пристальным  взглядом,  который   меня
несколько напугал. Я постарался заговорить непринужденным тоном:
     - Привет, лейтенант!  Надеюсь,  вам  не  пришлось  меня  слишком  долго
ждать?
     - Я только что пришел. Мне надо вас кое о чем спросить.
     Я нащупал в кармане ключ и, открыв дверь, пропустил его вперед.
     - Входите, прошу вас.
     Он вошел в гостиную походкой, какой гробовщик  входит  в  комнату,  где
выставлен покойник. Он разместился спиной к окну так, чтобы видеть мое  лицо
в полном свете. У меня  не  было  желания  давать  ему  такое  преимущество.
Поэтому я уселся на свой рабочий стол,  стоявший  в  темном  углу.  Карлотти
пришлось повернуться, чтобы видеть меня.
     - Так в чем проблема, лейтенант?  -  спросил  я,  закуривая  и  пытаясь
успокоиться.
     Он оглянулся, нашел кресло, стоящее поближе ко мне, и уселся.
     - Очень сожалею, но коронер больше не может считать,  что  смерть  Элен
Чалмерс произошла в результате несчастного случая. Многое остается  неясным.
Я попросил продлить следствие.
     Я спокойно выдержал его холодный взгляд.
     - И...
     - У синьорины было много друзей мужчин. Мы располагаем сведениями,  что
она с большой выгодой использовала свои прелести...
     - Если это перевести на простой язык,  лейтенант,  то  вы  утверждаете,
что она вела непорядочный образ жизни?
     Он кивнул головой.
     - Боюсь, что так.
     - Вряд ли мистер Чалмерс будет доволен вашим утверждением.
     Он нетерпеливо махнул рукой.
     - Конечно. Мы предполагаем, что один из ее  друзей  и  убил  ее.  Таким
образом, начинается уголовное следствие. Я  уже  узнал  имена  некоторых,  с
которыми она встречалась. И ваше имя в том числе.
     - Вы  утверждаете,  что  я  находился  с  ней  в  аморальной  связи?  -
воскликнул я, выдерживая его  взгляд.  -  Если  это  так,  то  я  с  большим
удовольствием подам на вас в суд за диффамацию.
     - Я ничего не утверждаю,  синьор.  Вы  знали  мисс  Чалмерс.  Я  просто
выясняю обстановку. Мы решили, что ее убил человек, который ее хорошо  знал.
Может быть, вы будете настолько любезны, что поможете нам. Начните  с  того,
что объясните нам, где вы находились в день ее смерти.
     Мне  казалось,  что  я  ожидал  этого  вопроса   уже   несколько   лет.
Неузнаваемым голосом я ответил:
     - Вы воображаете, что это я ее убил?
     - Нет, я этого не думаю. Но я обязан проверить весь список ее  знакомых
мужского пола. Около имени я записываю, где синьор  в  тот  день  находился.
Таким образом, я выигрываю много времени,  и  мне  остается  лишь  проверить
тех, кто дал недостоверные сведения.
     - Понятно...
     Я глубоко вздохнул.
     - Вас интересует, где я был четыре дня назад?
     - Да, прошу вас...
     - Дело  нехитрое.  Это  первый  день   моего   отпуска.   Я   собирался
отправиться в Венецию, но  заблаговременно  не  забронировал  себе  номер  в
отеле. Сообразив  это,  я  остался  работать  дома  над  своим  романом.  На
следующее утро...
     - Следующее утро меня не интересует, - оборвал  меня  Карлотти.  -  Мне
надо знать, где вы находились 29 числа.
     - Находился здесь, в этой самой квартире. Писал свой роман.  Проработал
целый день и еще часть ночи и из дома не выходил.
     Карлотти принялся разглядывать носки своих отполированных ботинок.
     - Может быть, к вам кто-нибудь приходил?
     - Никто не приходил, так как все считали, что я в Венеции.
     - Тогда звонили по телефону?
     - Нет, по той же причине.
     Наступило долгое неловкое молчание,  во  время  которого  он  продолжал
любоваться своими ботинками, потом резко поднял голову. Его  взгляд  резанул
меня по глазам, как фотовспышка. Наконец он встал.
     - Ну,  что  ж,  благодарю  вас,  синьор.   Дело   усложняется.   Только
расспрашивая  заинтересованных  лиц,  мы  сумеем  добиться  правды...  Очень
сожалею, что отнял у вас столько времени.
     - Ничего страшного, - ответил я, чувствуя, насколько пересох  мой  рот.
Ладони же, наоборот, были мокрыми от пота.
     - Мы еще увидимся, если мне понадобится что-нибудь выяснить у вас.
     Он двинулся к выходу, но задержался у двери.
     - Вам больше нечего добавить? Вы ничего не упустили? Не позабыли?
     - Не знаю, до сих пор память меня не подводила.
     Карлотти пристально посмотрел на меня.
     - Вы зря так  легкомысленно  относитесь  к  этому  делу.  Советую  вам,
подумайте. И, возможно, что-нибудь придет вам на ум.
     - Можете не сомневаться, этого не  случится.  Но  если  все  же  что-то
вспомню, я немедленно дам вам знать.
     - Буду очень благодарен.
     Он церемонно наклонил голову, открыл  дверь  и  прошел  в  переднюю.  Я
настолько потерял самообладание, что  не  мог  заставить  себя  подняться  и
пойти проводить его до дверей. Впрочем, лейтенант открыл их  и  сам.  Только
когда я услышал, как хлопнула входная  дверь,  я  заставил  себя  подойти  к
окну.
     Я бездумно наблюдал за оживленным движением  у  Форума.  Темные  облака
подымались за могучим  силуэтом  Колизея.  Ночь  снова  будет  дождливая.  Я
увидел, как Карлотти забрался в полицейскую машину, и та умчалась прочь.


     Я оставался неподвижен и напряженно размышлял. Я  слишком  хорошо  знал
Карлотти, чтобы допустить, что  он  не  поймет  значения  пропавших  пленок.
Стало быть, о них придется сообщить Чалмерсу.
     Я понял, что времени у меня катастрофически  мало.  Я  должен  отыскать
этого таинственного Икса до того, как  Карлотти  выйдет  на  меня.  Карлотти
нельзя недооценивать. Он и так подобрался слишком близко ко мне.
     Зазвонил телефон. Я снял трубку. Это была Джина.
     - Вы обещали мне позвонить вчера. Что случилось, объясните?
     Нет, у меня больше  не  было  морального  права  посвящать  ее  в  свои
неприятности, после того, как Карлотти определенно знал, что  речь  идет  об
убийстве. Ведь Джину могли обвинить в соучастии, если станет  известно,  что
это я был Дугласом Шеррардом.
     - Знаете, я сейчас очень спешу, - ответил я. - Хлопот по  горло.  Дайте
мне пару дней, и я все вам расскажу.
     - Но, Эд, вы же собирались со  мной  посоветоваться  о  чем-то  важном.
Может, встретимся вечером?
     - Нет, нет, Джина. Я не могу терять времени. Я позвоню дня  через  два.
До свидания!
     Я положил  трубку  и,  помедлив,  заказал  разговор  с  Нью-Йорком.  Со
стан