лотки, она прохрипела:
   - Пить.., на кухне...
   Я зажег свет на кухне,  нашел  холодильник.  Он  был  набит  бутылками  с
тоником и джином. Я отыскал грязный стакан  и,  сполоснув  его  под  краном,
налил в него порядочную порцию джина, лишь слегка разбавив его тоником.
   Затем я поспешил в спальню. Увидев, как дрожат рук" Фреды, я сам поднес к
ее губам стакан. Она пила, не отрываясь, судорожно вцепившись в мою руку.
   - Еще!
   - Этого пока хватит, - сказал я спокойно. - Вы...
   - Еще один, слышишь, идиот, - она сказала это так отчаянно, что я побежал
на кухню и наполнил еще стакан.
   Когда я вернулся, она сидела с одеялом на коленях. Ловко вырвав стакан  у
меня из рук, она жадно выпила содержимое и швырнула стакан о стену.
   - Сигарету!
   Я достал свою пачку и вложил сигарету в ее трясущиеся  губы.  Она  сидела
неподвижно, ссутулившись, глубоко втягивая в себя дым.  Я  стоял  поодаль  и
наблюдал. Через несколько  минут  действие  джина  начало  сказываться.  Она
подняла голову и посмотрела на меня:
   - Кто вы такой?
   - Я шел мимо, услышал ваши стоны, ну и заглянул сюда. Она кивнула:
   - Мне всегда везло. Я уже начала думать, что пролежу здесь до  следующего
месяца. Сядьте. Вы мне нравитесь. А сейчас мне надо в ванную.
   Спотыкаясь, она прошла в ванную и заперлась там. На  полу  возле  кровати
валялся окурок сигары. Я поднял его и внимательно осмотрел.  Показалось  или
этот запах на самом деле знаком мне? "Это  из-за  того,  что  у  меня  такое
тонкое обоняние", - сказал я себе и положил окурок  на  ночной  столик.  Она
вернулась из ванной, открыла шкаф и надела халат. А потом вышла на кухню.  Я
слышал, как она что-то наливает из бутылки.
   Вернулась она с новым стаканом в руке:
   - Спасибо, приятель, вы  сделали  доброе  дело.  Но  лучше  нигде  им  не
хвастаться. Я уже в порядке, так что можете идти домой.
   - Мне кажется, что об этом происшествии должен знать лейтенант Голстейн.
   Она вытаращила на меня глаза величиной с  блюдце,  проливая  спиртное  из
наклонившегося стакана. Секунду она  оставалась  неподвижной,  потом  выпила
остаток джина, передернулась, оглянулась кругом и швырнула горящий окурок на
ковер. Я нагнулся, погасил окурок и протянул ей новую сигарету.
   - Кто вы? - спросила она.
   - Горди меня шантажировал...
   Она прижала к себе стакан и закрыла глаза.
   - Нет.., хватит... - забормотала она. - Что вам надо? Тоже будете жечь?
   Она выпустила стакан из рук, и на полу образовалась лужица. Затем уронила
руки на колени и захныкала.
   Я сел в кресло и молча ждал.
   Она вскочила и, взяв стакан, снова отправилась на  кухню  и  вернулась  с
новой порцией джина;
   - Вы еще тут? Я же сказала вам, что можете уматывать.
   - Мне нужна ваша помощь.
   Она снова посмотрела на меня и сделала большой глоток:
   - Моя помощь?
   - Да. Моя жена украла в  универмаге  Горди  флакон  духов,  -  я  говорил
медленно и отчетливо. - Ее засняли скрытой камерой.  За  этот  кусок  пленки
Горди потребовал двадцать тысяч. Теперь он  мертв,  но  пленка  осталась.  Я
надеялся, что вы скажете мне, где ее найти.
   Дрожащей рукой она поставила стакан на ночной столик.
   - Джесс был прохвостом, но мне он нравился, - теперь она уже была  пьяна.
- Я постоянно говорила, чтобы он бросил  это  дело,  только  он  не  слушал.
Говорила, что в конце концов он нарвется на неприятности. А  он  не  слушал!
Господи! И надралась же я, - она подмигнула мне. - Слушайте, двигайте отсюда
и не приставайте ко мне.
   Она потянулась за стаканом, перевернула, и  на  полу  образовалась  новая
лужица.
   Я молча смотрел на нее. Она произнесла  крепкое  слово  и  снова  уронила
голову на руки.
   Я не шевелился.
   Через несколько минут она подняла глаза и злобно посмотрела на меня.
   - Гляньте вот на это, - она откинула полу халата и показала ожог. -  Один
такой уже приходил сюда и сделал мне это. Тоже спрашивал пленку.  Давайте  и
вы, валяйте, только все равно ни черта не получите.
   - Кто у вас был? - спокойно спросил я.
   - Откуда мне знать. Легавый, наверное. Их я чувствую  нюхом.  Здоровенный
мужик и с такими  маленькими  выпученными  глазками.  Будь  я  его  матерью,
утопила бы, как только он родился.
   Я взглянул на окурок сигары. Все было ясно. Герман Веббер! Настоящий  коп
не стал бы применять ожоги.
   - Вы отдали ему пленку?
   Она вдруг повалилась на кровать и прикрыла глаза рукой:
   - Мне надо выпить.
   Я поднял стакан и пошел на кухню. Смешав еще порцию,  я  вернулся.  Потом
поставил  стакан  на  ночной  столик,  приподнял  Фреду  и  уложил  ее,  как
полагается, головой на подушку.
   - Так будете жечь? - спросила она и в первый раз улыбнулась мне.
   - Вы мне поможете? Скажите, вы отдали ему эту пленку?
   - Я сказала ему, где ее найти, - она пьяно рассмеялась. - Я сказала,  что
послала пленку в Нью-Йорк своей сестре.
   - Вы и в самом деле послали ее туда?
   - Нет.
   - Это коп. Он позвонит вашей сестре, легко выяснит, что у нее ничего нет,
и снова вернется сюда.
   - Сестра скажет, что пленка у нее. А когда он придет, она  плюнет  ему  в
морду. Мы с ней понимаем друг друга.
   - Но ведь он вернется.
   - Ну и пусть возвращается, к тому времени я уже смоюсь.
   - Мне нужна эта пленка. Если вы достанете ее для меня, я дам вам  полторы
тысячи долларов.
   Она  испытующе  посмотрела  на  меня.  Заметив  блеснувшую  в  ее  глазах
жадность, я подумал, что, вроде, не ошибся!
   - Как вы сказали? Сколько?
   - Полторы тысячи. Вы смогли бы уехать отсюда. Вы вообще знаете,  где  она
находится? Она уцепилась за мою руку:
   - Слушайте, вы и взаправду дали бы мне за пленку полторы тысячи?
   - Да.
   Она надула щеки. Совсем обвисла и выглядела неважно. Я  боялся,  что  она
уснет.
   - Я знаю, где она. Если вы дадите мне эти деньги, я вам ее добуду.
   Она потянулась за стаканом, но я остановил ее:
   - Лучше не надо, с вас довольно. Она кивнула:
   - Угу.., ну, тогда дайте сигарету. Я раскурил  сигарету,  подал  ей  и  с
интересом наблюдал, как она силится протрезветь.
   - Где она?
   - Не терпится? - она ухмыльнулась. - Я  знаю  где.  Но  сначала  денежки,
приятель. Джесс всегда учил меня: денежки вперед.
   - Деньги у меня в банке, и я не смогу дать их раньше завтрашнего утра.  К
тому же вы ничего не получите, пока я не увижу пленку.  Эту  пленку  я  хочу
получить сейчас же.
   - Тогда завтра вместе поедем в банк. Вы мне деньги, я вам пленку.
   - Можно сделать и так, как вы хотите. Но вы можете не дожить  до  завтра.
Этот бывший коп не единственный, кто охотится за  пленкой.  Убийца  тоже  ее
ищет. Но дело ваше. Если хотите, чтобы вас  продырявили  пулей,  как  Горди,
пожалуйста, подождем до завтра, - я встал. - От вас можно позвонить? Я  хочу
вызвать такси.
   Она сидела, напряженно выпрямившись, со страхом в глазах:
   - Постойте! Минуточку! Вы что сказали насчет убийцы?
   - Ваш дружок Горди обладал  пленкой,  которая  могла  привести  несколько
богатейших женщин за решетку. Кто-то, скорее всего чей-то  муж..,  попытался
отнять пленку и застрелил Горди. Весьма вероятно, что  теперь  настала  ваша
очередь. Считайте, что вам крупно повезло,  вы  отделались  только  ожогами!
Следующий посетитель, вероятно, убьет вас.
   Я подошел к телефону и набрал номер диспетчерской  такси.  Мне  пообещали
немедленно выслать машину.
   Услышав шорох, я оглянулся через  плечо  и  увидел,  что  она  натягивает
платье. Она одевалась торопливо, словно опаздывала на поезд.
   - Только спокойно и не сходите с ума, мисс, вы забыли надеть трусики.
   - Я еду с вами, одна здесь не останусь!
   - Нет! Вы не поедете со мной. Но после  моего  ухода  заприте  хорошенько
дверь. Надеюсь, убийца не станет ее выламывать. Ну, всего хорошего.
   Я вышел к двери. Она побежала за мной.
   - Я отдам вам пленку, честное слово, но нельзя ли мне пойти с вами?
   Она была похожа на испуганного ребенка, который выпил отцовский джин.
   - Да, ладно, идемте, но вы забыли надеть туфли.
   - Вы не убежите от меня?
   - Наденьте трусики и туфли, я вас подожду. Она  удивленно  посмотрела  на
меня:
   - А на что мне трусики?

Глава 7

   Мы вышли из такси перед отелем и пересели в мою машину. Когда я  запускал
двигатель, она прижалась ко мне:
   - Я вам верю и пленку обязательно отдам. Вы ведь дадите мне  деньги,  раз
обещали?
   - Да, дам.
   Она рассмеялась, и чувствовалось, что она еще сильно пьяна.
   - Знаете, первый раз в жизни верю мужчине.
   - Что ж, надо когда-то и начинать.
   Я взглянул на часы. Было 23.15. Несмотря на такое позднее время, я  решил
не ехать сразу к дому Горди. Голстейн мог там оставить пост.
   Ворота гаража были открыты, я заехал внутрь, вышел,  захлопнул  дверки  и
включил свет. Фреда медленно вылезла из машины.
   - Где это мы? - спросила она и ухватилась за мою руку.
   - У меня дома. Входите, я приготовлю вам выпить.
   - Вот это дело!
   Я открыл дверь в дом, и мы вместе вошли в гостиную.
   - Ого, у вас тут здорово, - она слегка пошатывалась. Я подвел ее к креслу
и усадил. Она устроилась поудобнее и стала рассматривать комнату. Я задернул
шторы и приготовил смесь джина и тоника.
   - Так,  мисс,  -  я  сел  рядом  с  ней.  -  Располагайтесь  поудобнее  и
рассказывайте о Горди.
   - Чего рассказывать, он умер.
   - Знаю. Когда вы с ним вообще познакомились?
   - Прошлым летом. А почему вы спрашиваете? - она отпила глоток и поставила
стакан на сервировочный столик. - Джесс получил место в  магазине.  Жена  от
него ушла. У него водились кое-какие денежки, ну а  каждому  мужчине  иногда
нужна женщина. Мы с ним ладили. Не знаю  чем,  но  он  мне  нравился.  Вечно
говорил о том, что станет делать, когда доберется до больших  денег.  Да  об
этом говорят все мужчины, - она усмехнулась. - Ну и однажды ночью сказал мне
про те кинокамеры. Сказал, что мог бы сорвать целый  миллион.  Мы  оба  были
пьяны, но он говорил на полном серьезе.
   - Миллион долларов?
   - Да, миллион. Я сказала, что он рехнулся, но он упрямо гнул свое. Тут  я
испугалась и сказала, что он может здорово влипнуть. Он и сам  это  понимал.
Говорил, что наловил уйму мелкой рыбешки, но один раз та  камера  засняла  и
настоящую крупную рыбу, и с этого ему может  отломиться  миллион.  Пообещал,
что если я помогу ему, то мы сможем уехать вместе после того, как он получит
деньги, - она посмотрела на меня. - Слишком много говорю, да?
   - Нет, вы отлично рассказываете.
   Я  быстро  соображал.  Единственным  человеком  в   Истлейке,   способным
заплатить миллион, был Криден. Миллион! Уйма мелкой рыбешки и  одна  крупная
рыба. Предположим, Горди поймал десять маленьких  рыбешек,  включая  меня  и
Бреннера. От всех нас, вместе взятых, он мог получить  тысяч  двести-триста,
не больше. Только из Кридена он мог выжать большую сумму. Разве это не мотив
для убийства?
   - Как вы ему помогали? - спросил я.
   - Он не хотел держать все в одном месте. Себе он оставил пленку, а у меня
прятал карточки.
   - Они еще у вас?
   - Черта с два! Могла мне  прийти  в  голову  мысль,  что  ко  мне  кто-то
заберется? А треп про миллион я никогда не принимала всерьез. Джесс дал  мне
сверток и велел хорошенько спрятать. Я сунула его в ящик и больше о  нем  не
вспоминала. В тот вечер, когда его  убили,  я  случайно  вспомнила  про  тот
сверток и пошла взглянуть. В ящике его не было. Меня будто по башке  огрели,
и я побежала звонить Джессу. Никто не подходил. Тогда я  поехала  к  нему  и
нашла его мертвым, - она нахмурилась и потянула руку за стаканом.
   Все сходилось. Я вспомнил, что, когда  я  стоял  у  трупа  Горди,  звонил
телефон.
   - Он сказал  вам,  кто  эта  крупная  рыба?  Она  отпила  немного,  потом
поставила стакан и покачала головой:
   - Нет, не сказал. Я встал.
   - Сидите смирно, я пойду переоденусь.  К  Горди  я  поеду  попозже,  -  я
остановился и со спокойным видом спросил:
   - Где я найду пленку?
   Она попыталась сосредоточиться и с минуту молча смотрела на меня.
   - Вы дадите мне деньги?
   - Конечно.
   - Полторы тысячи?
   - Да.
   - Вы можете поклясться могилой матери, что дадите мне деньги?
   - Честное слово лучше.
   Она еще несколько мгновений смотрела на меня, потом кивнула:
   - Ну, ладно.., наверное, я дура. Она в нижнем ящике письменного стола.
   Я удивленно уставился на нее:
   - Что вы тут сказки рассказываете! Уж там-то копы  наверняка  смотрели  в
первую очередь. Она замотала головой:
   - Джесс не дурак. У этого ящика двойное дно. Он  заказывал  его  столяру.
Под столом есть такая щеколдочка, которая освобождает  двойное  дно.  Там  и
смотрите.
   Я оставил ее в темноте и пошел принять душ.
   Попробовать стоило.
   Только что миновала полночь. Я взял с собой фонарик и отвертку.  Когда  я
заглянул в гостиную, она спала. Ее стакан снова упал  на  пол,  и  на  ковре
образовалась еще одна лужица джина. Я вышел на улицу  и  направился  к  дому
Горди.

***

   Я  приближался  к  дому  очень  осторожно.  Останавливался  через  каждые
двадцать шагов и прислушивался к окружающему. Ни  души.  Никто  не  гулял  с
собаками.  Я  миновал  два  дома,  из  которых  слышались  звуки  работающих
телевизоров.  Я  был  весь  напряжен  и  понимал,  что  могу  нарваться   на
полицейский пост. Когда впереди показался дом Горди, я сошел  с  тротуара  и
спрятался за куст. Притаившись, я ждал.  Ни  звука,  ни  малейшего  признака
движения. Минут через двадцать я убедился, что никакого поста нет, вышел  из
своего укрытия и начал медленно приближаться к дому. Ни в одном из  окон  не
горел свет. Но что, если полицейский сидит в темной гостиной?
   Бесшумно крадучись, я обогнул дом и  подошел  к  черному  ходу.  Здесь  я
остановился и внимательно огляделся вокруг. Никого. Набравшись храбрости,  я
подступил к черному ходу. Естественно, дверь оказалась закрытой. Впрочем,  я
и не рассчитывал, что  полиция  оставит  ее  открытой,  потому  и  прихватил
отвертку. При свете фонарика я быстро оглядел замок. Он немногого  стоил.  Я
вставил отвертку в щель и начал медленно нажимать. Когда я еще усилил нажим,
язычок уступил и дверь отворилась. Мне удалось проделать это почти без шума.
Я не вошел в темноту дома сразу же. Еще с минуту стоял  и  прислушивался.  Я
слышал лишь стук  собственного  сердца.  Осторожно  включил  фонарик,  и  он
осветил маленькую кухню. Войдя, я закрыл за собой  дверь  и  тут  же  открыл
следующую, ведущую в жилые помещения. Снова остановился и прислушался, потом
вышел в коридор. Я помнил, что гостиная находилась,  слева.  И  я  осторожно
подошел к закрытой двери в гостиную.
   Если в этой комнате сидит и  терпеливо  ждет  полицейский,  я  окажусь  в
кошмарной ситуации. Я стоял неподвижно, и  по  лбу  у  меня  стекал  пот.  Я
старался убедить себя,  что,  если  я  не  найду  пленку,  будет  еще  хуже.
Решившись, нажал на ручку двери и прошел в гостиную. Никто не набросился  на
меня и не закричал. Здесь не было никакого полицейского.
   Войдя в комнату, я закрыл за собой дверь. Включать свет я не осмеливался.
Письменный стол был в углу. Я  подошел  к  нему,  опустился  на  корточки  и
заглянул под него, светя фонариком. Маленькую деревянную кнопку нашел  сразу
же, но не скажи мне о ней Фреда, я вряд  ли  обнаружил  бы  ее.  Я  выдвинул
нижний ящик, полный канцелярских книг и корешков чеков. Выбросив все это  на
пол, я засунул руку вовнутрь, нажал кнопку. Дно ящика отодвинулось дюйма  на
четыре и обнажило полость, в которой лежала кассета с пленкой.
   Несколько секунд я сидел на корточках и смотрел на  нее,  не  веря  своим
глазам. Потом быстро взял кассету и положил на стол. Снова нажал на  кнопку,
и дно стало на свое место. Я аккуратно вложил в ящик все,  что  выбросил  на
пол. С кассетой в руке я торопливо приблизился к двери и шагнул в коридор.
   Вероятно, этот человек находился в доме еще до того, как я  проник  сюда,
но могло быть и так, что он прятался в саду и, увидя, как  я  проник,  зашел
следом за мной. Не знаю. Когда я с кассетой  в  руке  достиг  черного  хода,
сзади послышался шорох. Я обернулся слишком поздно. В голове у меня вспыхнул
фейерверк.
   Не успев опомниться, я очутился на полу. Где-то  блеснул  свет,  а  потом
послышался топот ног убегающего человека. Я не шевелился.  Казалось,  голова
сейчас лопнет. Но когда мне стало немного легче, я  осторожно  ощупал  темя.
Там вздулась огромная шишка. Ничего опасного, но  мне  хватило  и  этого.  Я
шарил вокруг себя, пока не нашел фонарик. Включив его, убедился, что кассета
с пленкой исчезла. С чувством бессильного отчаяния я вышел в теплый мрак.
   Мне понадобилось двадцать  минут,  чтобы  добраться  до  конца  Восточной
авеню. Голова у меня гудела, шел я неуверенно,  как  пьяный,  и  дважды  был
вынужден присесть на край тротуара.  Потом  в  голове  немного  прояснилось,
вероятно, от ночного воздуха, и наконец ко мне  вернулась  способность  идти
прямо. Через несколько шагов я налетел на Марка Крадена.
   - Господи! - вскричал я. - Неужели вы снова решаете на ходу  какую-нибудь
проблему?
   - Именно, - ответил он хрипло. - Проблем у человека всегда хватает, -  он
рассмеялся. - Вы правы. У меня, например, проблема с собакой. Посмотрите  на
часы.., представляете, человек  в  моем  возрасте  вынужден  гулять  с  этой
тварью.
   Мне хотелось видеть его лицо, но было слишком темно. Мог ли этот  человек
убить Горди? Мог ударить только что меня по голове и забрать пленку?
   - Я слышал, вы уезжаете из Истлейка, Менсон? Очень жаль. Я огорчен  вашим
семейным разладом.
   - Благодарю, - у меня безумно болела голова, и  я  не  испытывал  желания
оживить этот бесцельный разговор. - Ну, мне пора домой.
   Я зашагал дальше, но он присоединился ко мне:
   - Я тоже уже возвращаюсь.
   Несколько минут мы молча шли рядом, потом он спросил:
   - Менсон, как вы думаете, начнут кого-нибудь снова шантажировать?
   - Не знаю.
   - Ведь у кого-то эта проклятая пленка должна быть! "Если не  у  тебя",  -
подумал я.
   - Несомненно.
   Мы молча продолжали путь.
   - Не могли бы вы, пользуясь своими связями, выяснить, где эта пленка?
   - А вы?
   - Мне пришлось бы действовать с крайней осторожностью, но вы как  главный
редактор могли расспрашивать о чем угодно.
   Я ни на секунду не забывал, что эта пленка может лежать у него в  кармане
и он лишь старается замазать мне глаза.
   - Попробую что-нибудь узнать.
   - Послушайте, Стив, дело грозит серьезными осложнениями. Тут недостаточно
просто попробовать. Если Голстейн найдет пленку, нам  придется  несладко.  Я
уже был вынужден лгать, теперь наступает ваша очередь.
   Мы дошли до моего дома.
   - Я слышал, родители Митчелла купили ваш дом. А где вы обоснуетесь?
   - Пока подыскиваю жилье. Как только найду, дам вам знать.
   Голова болела адски, и  мне  хотелось  как  можно  скорее  избавиться  от
Кридена.
   - Только не забудьте! И сделайте все, что возможно, чтобы  найти  пленку.
Остерегайтесь Голстейна.
   - Хорошо.
   Оставив его с собакой у калитки, я пошел  по  дорожке  к  дому.  Открывая
дверь, я вспомнил, что в гостиной меня ждет Фреда Хейвз.  Я  тихо  шагнул  и
закрыл за собой дверь. Она все еще была там и все еще спала.
   Я пошел на кухню, достал из холодильника поднос с кубиками льда,  высыпал
их на полотенце и приложил к пылающей голове. Вскоре  боль  начала  утихать.
Постепенно ко мне возвращалась способность логически мыслить.  Странно,  что
такой состоятельный человек прогуливает свою собаку  сам.  Да  еще  в  столь
поздний час. Мог ли быть Криден тем неизвестным? Я надеялся, что да, так как
он наверняка уничтожит пленку. Но если это был не Криден?
   Из соседней комнаты послышался голос моей гостьи:
   - Кто там?
   - Это я.
   Я выбросил лед в раковину, сжал зубы и вошел  в  комнату.  Она  сидела  в
кресле, распрямившись, но увидев, что это действительно я успокоилась.
   - Господи, как вы напугали меня.
   - Что вы говорите? Ну