глянул на Ко Ю:
   - Ты сможешь его снять?
   - Да, сэр, но это займет много времени.
   - Сделай это. - Радниц забрался в салон машины, закурил  сигару,  пытаясь
держать под контролем свои  эмоции.  Он  понимал,  что  находится  на  чужой
территории и эти безмозглые животные в  ушанках  в  данном  случае  обладают
большей  властью,  чем  он.  Включив  освещение,  он   начал   просматривать
документы, извлеченные из саквояжа.
   Двое солдат  с  интересом  наблюдали,  как  Ко  Ю  снимает  обогреватель.
Двадцатью   минутами   позже   поднялся   шлагбаум,    и    на    территорию
контрольно-пропускного пункта въехала машина. Из нее выпрыгнул  Дузенский  и
быстро направился к "Роллс-Ройсу". Отослав солдат, он открыл дверцу машины и
скользнул на сиденье рядом с Радницем.  Солдаты  разрешили  Ко  Ю  поставить
радиатор на место и отошли.
   - Извините, - сказал  Дузенский.  Запах  пота,  исходящий  от  его  тела,
заставил Радница глубже затянуться сигарой.  -  Это  слишком  важно.  Я  был
вынужден задержать вас. Мы согласны  и  уплатим  три  с  половиной  миллиона
долларов при условии, что вы передадите в наше  распоряжение  расшифрованную
формулу.
   Радниц сделал несколько пометок на документах, которые просматривал.  Еще
пару минут он читал их, затем отложил в сторону и глянул на Дузенского.
   - Мне пришлось провести почти час на холоде, - сказал  он.  -  Мое  время
дорого   стоит.   Я   не   могу   выносить   подобные   издевательства    от
коммунистического  правительства.  Моя  цена  сейчас  -   четыре   миллиона!
Позвоните им! Объясните, что цена поднялась лишь из-за  того,  что  какой-то
глупец заставил меня ждать. Слышите? Четыре миллиона долларов!
   Испуганный злобой в глазах Радница, Дузенский выскочил из машины и  бегом
направился к деревянному бараку. Радниц вновь начал просматривать финансовые
документы. Ко Ю наконец установил радиатор на место.  Дузенский  возвратился
через пятнадцать минут и вновь забрался в салон машины. Его лицо блестело от
пота, на скулах горели красные пятна.
   - Да.., мы согласны, - обреченно сказал он. - Четыре миллиона долларов.
   Радниц нажал кнопку, опуская стекло, отделяющее его от  Ко  Ю,  и  жестом
показал, чтобы Дузенский вышел.
   - В "Бристоль", -  распорядился  он.  Когда  "Роллc-Ройс"  остановился  у
второго барьера, никаких осложнений  уже  не  было.  Стальной  шлагбаум  был
поднят, и машина въехала на территорию Западного Берлина.
   Приехав в "Бристоль", Радниц тут  же  отправился  в  пункт  международной
связи и попросил бланк телеграммы. Аккуратным почерком он набросал следующие
строки:

   "Джонатану Линдсею.
   Отель "Георг V", Париж, 8.
   Договоритесь о встрече с К, в 13.00 для Чарли. 16 числа.
   Радниц".

   Он протянул девушке-оператору телеграмму вместе с десятью марками,  затем
направился к лифту.
   Когда дверь лифта автоматически захлопнулась и кабина плавно пошла вверх,
мрачное выражение на его лице сменилось улыбкой триумфа.
   После долгих напряженных дней, потраченных  на  разработку  планов,  цель
достигнута и деньги вскоре будут у него в руках.

***

   Алан Крейг осторожно открыл дверь квартиры, выглянул в длинный коридор  и
прислушался. Погодя, отступил назад.
   - Вперед, Джерри, - сказал он. - Торопись!
   Изящный молодой блондин в обтягивающих джинсах и черном шерстяном свитере
скользнул мимо Крейга, адресовал ему насмешливую улыбку и вышел в коридор.
   Крейг запер дверь и вернулся в гостиную. "Это было ошибкой", - сказал  он
себе, беспомощно пожав плечами. Но что поделать, нельзя же  все  время  быть
правильным. Завтра в это время  он  будет  лететь  рейсом  "Пан-Американ"  в
Нью-Йорк. Париж отойдет в прошлое.
   И вовремя. Два месяца, проведенных здесь, он прожил чересчур бурно.  Стоя
посередине комнаты и потирая подбородок, Крейг  думал  о  Джерри  Смите.  Он
познакомился с ним, покупая наркотики. В течение последней недели они многое
узнали друг о друге. Джерри был  забавным,  послушным  и,  чего  не  мог  не
признать Крейг, нравился ему. Но эта ночь  почему-то  не  удалась.  На  лице
Джерри то и дело появлялась насмешливая улыбка. Часто Крейг  ловил  на  себе
изучающий взгляд партнера. Уж не презрение ли таилось в этих глазах?
   Что ж, Смит ушел. Они вряд ли встретятся снова. Во всяком случае,  он  не
хочет больше его видеть. Нахмурившись, Крейг зашел в спальню. Надо  начинать
собирать вещи. Глянул на золотую "Омегу": двенадцатый час. Он снял со  шкафа
чемодан и поставил его на кровать.
   Алану Крейгу исполнилось тридцать  три  года.  Высокий,  темноволосый,  с
выразительным, привлекательным лицом и добрыми глазами, выпускник Итона,  он
был личным ассистентом Марвина Уоррена,  вот  уже  пять  лет  возглавлявшего
институт ракетостроения. С тех пор как Крейг покинул Англию  и  поселился  в
Америке, он сделал головокружительную карьеру.
   В Вашингтон Крейг приехал младшим научным сотрудником  вместе  с  группой
начинающих конструкторов, посланных британским правительством для стажировки
и обмена опытом.  На  него  тут  же  положил  глаз  Марвин  Уоррен,  который
постоянно  подыскивал  себе   молодых   специалистов,   обладающих   острым,
нестандартным умом. Уоррен решил, что этот молодой талантливый  юноша  будет
больше полезен ему, нежели  англичанам.  Крейг  принял  его  предложение,  и
Уоррен никогда не жалел о своем выборе.  Лучшего  помощника  и  желать  было
нельзя!
   Уоррен вот уже два месяца находился в  Париже,  обсуждая  с  французскими
учеными новые направления  в  развитии  ракетостроения.  Переговоры  успешно
завершены, и завтра американцы возвращаются домой.
   Едва Крейг открыл чемодан, как зазвонил телефон. Он вошел  в  гостиную  и
поднял трубку:
   - Да?
   - Это ты, Алан?
   Он тут же узнал характерный  голос  с  сильным  американским  акцентом  и
насторожился.
   - Привет. Я как раз укладываю вещи. Как дела?
   - Прекрасно.., прекрасно. Слушай, Алан, ты не смог бы заехать  ко  мне  в
отель?  Скажем,  через  пару  часов?  У  меня  есть   кое-что,   что   может
заинтересовать тебя. Это важно.
   - Нет вопросов. Я буду около часа. Тебя это устроит?
   - Хорошо. - В трубке послышались короткие гудки.
   Крейг был озадачен. Что может быть интересным для него? Неужели  Джонатан
Линдсей намерен предложить ему работу? Крейг был честолюбив. В его планы  не
входило слишком долго оставаться подручным  у  Уоррена.  Он  познакомился  с
Линдсеем на приеме в посольстве и проникся к нему симпатией.  Высокий  седой
мужчина шестидесяти лет с румяным лицом и  бледно-голубыми  глазами  сказал,
что интересуется нефтью. Крейг знал, какой властью обладают такие люди, а от
этого человека исходили волны могущества. Нефть - это всегда большие деньги.
Такие личности всегда интересовали  Крей-га.  Линдсей  и  Крейг  встретились
снова. Линдсей обычно обедал в "Серебряной  башне",  а  Крейг  давно  мечтал
посетить столь роскошный ресторан. Они быстро перешли на "ты".  А  теперь..,
кое-что представляющее интерес...
   Крейг уложил чемодан, затем переоделся в серый костюм и обул высокие,  со
шнуровкой, тщательно начищенные  ботинки.  Он  придирчиво  осмотрел  себя  в
большом зеркале и отметил, что выглядит несколько  бледным,  а  под  глазами
появились черные полукружья. "Все Джерри!" - поморщился. В Париже так  много
соблазнов..,  искушений..,  страстей...  Он  был  рад,  что  возвращается  в
Вашингтон. Крейг похлопал себя по щекам, чтобы они порозовели. "Так  лучше",
-  подумал  он.  Затем  вновь  вернулся  в  гостиную.  Может  быть,  выпить?
Настроение дрянь, и рюмка водки не  помешает.  Он  разбавил  водку  лимонным
соком и присел, отпивая коктейль маленькими глотками.
   Предположим, Линдсей предложит ему работу. Это означает Техас.  Стоит  ли
хоронить себя  в  Техасе?  Все  будет  зависеть  от  того,  сколько  Линдсей
заплатит. За хорошие деньги можно и согласиться. Он знал, что Линдсей о  нем
высокого мнения. Однажды Крейг видел, как Линдсей разговаривал  с  Уорреном.
Линдсей потом пояснил, что они разговаривали о нем, о Крейге. Бледно-голубые
глаза Линдсея, казалось, видели его насквозь.
   "Уоррен сказал, что лучшего ассистента у него еще не  было,  а  если  это
говорит Уоррен, то это кое-что значит", - улыбнулся Линдсей.
   Крейг рассмеялся, довольный, но махнул рукой в  знак  протеста.  "О!  Эта
работа не очень устраивает меня. Мне хотелось бы попробовать себя  в  чем-то
более значительном".
   Это было семя, брошенное  в  благодатную  почву.  Сейчас,  возможно,  оно
проросло.
   Точно в час Крейг вышел из такси возле отеля "Георг V". Расплатившись, он
вошел в вестибюль и, не увидев Линдсея, обратился к администратору:
   - Вы не подскажете, где Линдсей?
   - Вы мистер Крейг? - Администратор,  склонив  голову  набок,  внимательно
рассматривал Крейга.
   - Совершенно верно.
   - Мистер Линдсей ожидает вас. Не будете ли вы так любезны пройти в  номер
457, сэр.
   Немного удивленный, Крейг кивнул  и  направился  к  лифту.  На  четвертом
этаже, пройдя по широкому коридору, он подошел к двери  с  номером  457.  Не
колеблясь, нажал кнопку звонка.  Дверь  отворил  невысокий  японец  в  белом
пиджаке и черных шелковых брюках. Поклонившись, он отступил в сторону.
   Заинтригованный, Крейг вошел  в  небольшую  прихожую  и  снял  пальто  из
верблюжьей шерсти. Японец почтительно подхватил одежду.
   - Сюда, месье, - сказал он, с поклоном открывая дверь.
   Это был просторный, со вкусом  обставленный  салон.  Над  камином  висела
картина Пикассо 1959 года. На каминной полке красовались  изящные  статуэтки
из желто-зеленого нефрита. На роскошных столиках лежали золотые сигаретницы,
золотые зажигалки и пепельницы из оникса.  На  стене  напротив  висела,  как
определил Крейг, картина Матисса. За стеклом сияла горка китайского  фарфора
эпохи Мин. Крейг, который в  свободное  время  любил  побродить  по  музеям,
немедленно  оценил,  сколько  это  может  стоить.  Едва  он  сделал  шаг   в
направлении буфета, как открылась еще одна дверь  и  в  салон  вошел  Герман
Радниц.
   Крейг бросил взгляд на толстого  мужчину  и  вздрогнул,  удивленный.  Ему
стало не по себе, когда он встретил взгляд серо-стальных полузакрытых глаз.
   - Вы - Ален Крейг? - гортанным голосом спросил Радниц.
   - Да.
   - Тогда вам будет любопытно  взглянуть  на  эти  мерзопакостные  вещи,  -
сказал Радниц, протягивая Крейгу большой конверт.
   Крейг взял конверт, однако не мог отвести взгляд от Радница.
   - Ничего не понимаю, - беспомощно сказал он. - Я ожидал  увидеть  мистера
Линдсея.
   - Посмотрите на это! - оборвал его Радниц. - Я  не  люблю  даром  тратить
время! - Он подошел к столику,  выбрал  сигару,  аккуратно  обрезал  кончик,
прикурил, затем отошел к окну, любуясь панорамой.
   Крейг повертел конверт  в  руках,  вскрыл  и  вытащил  шесть  превосходно
сделанных фотографий. Лишь один взгляд - и его сердце замерло, затем  начало
биться с сумасшедшей скоростью. На  лбу  выступил  ледяной  пот.  Он  вложил
фотографии обратно в конверт и бросил на столик. Первой его мыслью было  то,
что жизнь закончена. Он вернется в отель, войдет в  свой  номер  и  покончит
жизнь самоубийством. Неважно, как он это сделает, но иного выхода не было.
   Радниц повернулся и стал с любопытством следить за Крейгом.
   -  На  обратной  стороне  конверта  имеется  список  лиц,  которым  будут
разосланы эти фотографии, - сказал он. - Прочтите его.
   Крейг не шевельнулся, его лицо было пепельно-серым.
   - Читайте! - как приказ повторил Радниц. Медленно Крейг  взял  конверт  и
перевернул. Имена людей,  которые  любили  и  уважали  его,  были  аккуратно
напечатаны в столбик. Мать.., сестра.., бабушка... Гарри Мэтьюз, его партнер
по теннису в Итоне... Отец Брайан Селби, дававший  ему  первое  причастие...
Джон  Брасси,  преподаватель   Оксфорда,   предсказывавший   ему   блестящую
карьеру.., и, разумеется, Марвин Уоррен.
   - Мне нужны фотографии формулы  ZCX!  -  сказал  Радниц.  -  Это  сделать
нетрудно, а с моей помощью - совсем просто. - Радниц подошел  к  письменному
столу, открыл ящик и извлек миниатюрный фотоаппарат  в  кожаном  футляре.  -
Этот фотоаппарат работает автоматически. Положите запись формулы на  плоскую
поверхность  и  снимайте  сверху.  Десять  фотографий.  Принесете  камеру  с
отснятой пленкой в отель "Хилтон" в Вашингтоне и передадите мистеру Линдсею.
Когда он удостоверится, что все в порядке, он вернет вам  негативы  со  всей
этой мерзостью и  все  копии.  Понятно?  Если  вы  откажетесь,  копии  будут
немедленно отправлены людям, имена которых вы прочитали в этом списке.
   - Как.., как вы сделали это? - хриплым шепотом спросил Крейг.
   Радниц равнодушно пожал плечами.
   - Ваш приятель, Джерри Смит, работает на  меня..,  как  и  многие  другие
люди. Берите фотокамеру и уходите.
   - Формула бесполезна, - в отчаяний сказал Крейг.  -  Все  знают  это.  Вы
заставляете меня...
   - Вы должны быть в отеле "Хилтон" через неделю, то есть 26-го. Если вы не
сделаете фотографий этой формулы... - Радниц еще раз пожал плечами  и  вышел
из комнаты.
   Крейг стоял неподвижно, сжимая фотоаппарат. Это продолжалось до тех  пор,
пока в салон не вошел Ко Ю, неся пальто.  Крейг  забрал  конверт,  оделся  и
торопливо покинул отель.
   Джонатан Линдсей последние десять лет был шефом-исполнителем Радница. Его
оклад составлял сто тысяч долларов в год,  и  он  добросовестно  отрабатывал
каждый доллар из этой суммы. Хотя  ему  было  уже  шестьдесят  лет,  Линдсей
сохранял первоклассную физическую форму: высокий, стройный... Он не пил и не
курил. Острый, проницательный ум  и  полное  равнодушие  к  людям.  Учтивый,
обходительный, с прекрасными манерами, Линдсей был  завсегдатаем  посольских
приемов, находился на дружеской ноге с  несколькими  правящими  королевскими
домами Европы. Для Радница, который практически всегда предпочитал держаться
в тени, такой человек был просто  необходим.  Когда  требовалось  провернуть
важную операцию, Радниц разрабатывал детали и инструктировал Линдсея. Тот же
проводил инструкции в жизнь с неизменным успехом.
   Линдсею нравились роскошные отели, и всю жизнь он  кочевал  из  одного  в
другой, порой пересекая Атлантику по три раза за  неделю.  Он  разъезжал  по
европейским странам, проворачивая  свои  сомнительные  операции  и  заключая
сделки. В первоклассных отелях Европы  его  хорошо  знали  и  принимали  как
важную персону, так что везде его ждало  обслуживание  по  высшему  разряду.
Деньги Линдсей бросал направо и налево.
   Во второй половине дня 26 октября Линдсей сидел в фойе отеля  "Хилтон"  в
Вашингтоне и лениво наблюдал за снующими людьми.  Его  бледно-голубые  глаза
отслеживали каждый их шаг. У Линдсея была игра - угадывать, кем  могут  быть
эти люди и чем они зарабатывают на жизнь.
   За несколько минут до трех он заметил Алана Крейга. Тот вошел  в  фойе  и
остановился, нерешительно оглядываясь. Линдсей медленно поднялся и,  приятно
улыбаясь, направился к нему. "Как плохо  выглядит,  бедняга.  Наверняка  всю
ночь не спал. Что ж, не удивительно:  за  такие  проделки  рано  или  поздно
наступает расплата".
   - Привет, Алан, - сказал он своим  хорошо  поставленным  голосом,  однако
руки не протянул. - Пунктуален, как всегда. Поднимемся ко мне в номер.
   Крейг бросил на него застывший, отрешенный взгляд,  молча  последовал  за
Линдсеем в лифт и не раскрывал рта до самых дверей номера.
   - Надеюсь, ты сделал все как надо? - спросил Линдсей, закрывая номер.
   Не говоря ни слова, Крейг  достал  из  кейса  фотокамеру  и  протянул  ее
Линдсею. Тот принял вещь как должное.
   - Садись. Я не задержу долго. Хочешь  выпить?  Все  так  же  молча  Крейг
покачал головой, но сел.
   - Извини. Я постараюсь управиться как можно быстрее.  -  Линдсей  покинул
комнату.
   В  ванной  было  заранее  приготовлено  все  необходимое  для  проявления
фотопленки: химикаты, бачки, красная лампочка. Линдсей работал со  сноровкой
профессионала: проявил пленку, закрепил и, включив обычный свет,  рассмотрел
негатив с помощью лупы.
   "Эти  японские  фотоаппараты  -  настоящее  чудо",  -   подумал   он,   с
удовлетворением рассматривая идеально четкие кадры.  Довольный,  он  повесил
пленку для просушки и вернулся в гостиную.
   Крейг сидел с белым изможденным лицом.
   - Просто замечательно, - довольно сказал Линдсей, отпирая  ящик  стола  и
вытаскивая оттуда толстый конверт,  который  он  передал  Крейгу.  -  Сделка
завершена, как мне думается.
   Крейг впился глазами в конверт. Открыв его, он увидел негативы и снимки.
   - Надеюсь, у вас не осталось копий, -  нервно  проговорил  он,  глядя  на
Линдсея. Тот спокойно встретил его взгляд.
   - Мой дорогой мальчик, я думал, что ты  меня  знаешь  лучше,  -  спокойно
сказал Линдсей. - Сделка есть сделка. К чему мне хитрить?
   Крейг некоторое время  нерешительно  смотрел  на  него,  затем  обреченно
кивнул.
   - Да... Простите. - Он помедлил, затем добавил:
   - Формула бесполезна.  Я..,  я  никогда  бы  не  предоставил  ее  в  ваше
распоряжение, если бы не был  стопроцентно  уверен  в  том,  что  ее  нельзя
расшифровать. Это просто невозможно! Вы слышите?
   - Я понимаю, - мягко сказал  Линдсей.  -  Но  это  неважно.  Моему  боссу
понадобилась формула. Что он с ней будет делать - это уже его трудности.  Мы
ее получили. И ты получил то, что хотел. Все в порядке. Спасибо.
   Крейг некоторое время смотрел на него, затем, прижимая конверт  к  груди,
поспешно вышел. Линдсей подошел к телефону:
   - Мистера Силка, пожалуйста.
   - Да, сэр. Момент.
   Непродолжительное ожидание, затем в трубке послышалось:
   - Силк.
   - Он спускается вниз, - коротко сказал Линдсей.
   - О'кей.
   Крейгу пришлось подождать несколько  минут,  пока  такси  освободится  от
предыдущего пассажира. Наконец тот расплатился и вышел. Крейг сел в машину и
назвал адрес своего дома.
   Мысли его путались. И он  не  обратил  внимания  на  двух  хорошо  одетых
мужчин, которые сели в "Форд" и поехали вслед за такси.
   Водителю, сидевшему за рулем "Форда", было около двадцати шести лет - Чет
Киган. Лицо его было по-детски привлекательным  -  длинные  светлые  волосы,
небольшой, почти безгубый рот, близко посаженные глаза. Спутник  Кигана  был
на пятнадцать лет старше. Продолговатое лицо,  словно  вырубленное  топором,
один глаз стеклянный, шрам на левой щеке - Лу Силк. Профессиональные  убийцы
- беспощадные, готовые прикончить, не моргнув  глазом,  любого,  если  плата
будет соответствующей. Они, словно бездушные  роботы,  слепо  выполняли  все
приказы Линдсея, не размышляя  и  не  задавая  лишних  вопросов,  по  своему
долгому опыту сотрудничества с  ним  зная,  что  бешеные  деньги  они  могут
заработать только у него.
   По мере того как такси удалялось от отеля, Крейг успокаивался. Он вытащил
из конверта фотографии, посмотрел на них и вздрогнул. Да,  даже  если  бы  у
него и хватило духу покончить жизнь самоубийством,  страшная  боль  близких,
увидевших  снимки,  была  бы   настолько   сильна,   что   самоубийство   не
компенсировало бы весь ужас. Но все же он  получил  фотографии  обратно.  Он
поверил Линдсею. Сделка есть сделка, как он сказал. Никогда, решил Крейг, он
не будет связываться со случайными партнерами. Да это и ни к  чему.  У  него
достаточно друзей, которым можно доверять. Это был момент минутной слабости,
и он сполна заплатил за него.
   Выполнить задание Радница и сделать снимки  формулы  не  представляло  ни
большого риска, ни трудности. Ведь Уоррен полностью  доверял  Крейгу,  часто
оставляя его одного  в  лаборатории,  у  него  были  ключи  от  сейфов,  где
хранились документы  высшей  степени  секретности.  Сделать  десять  снимков
формулы и возвратить бумаги в сейф было делом десяти минут.  Однако  совесть
не давала Крейгу покоя. Он старался убедить  себя,  что  формулу  невозможно
расшифровать. Но зачем тогда эти мерзкие люди  пошли  на  шантаж  рад