ь ему имитацию. Он не заметит разницы.
   Она, естественно, не  знала,  что  стеклянное  колье  было  осью,  вокруг
которой вращался мой план получения двух миллионов. Пять  лет  назад,  после
того как Сидней доставил настоящее колье миссис Плессингтон,  он  спросил  у
меня про стеклянный макет. В Сиднее была жилка скупости, и он терпеть не мог
лишних трат. Я сказал, что  оно  сейчас  в  офисе.  Сидней  поинтересовался,
нельзя ли вернуть его Чану в обмен  на  кредит  в  три  тысячи  долларов.  Я
гордился колье, как своим творением, в тот момент мне повезло на бирже, и  я
чувствовал себя богачом. Я сказал, что верну копию Чану и спрошу, сколько он
за нее предложит, но сделал иначе. Я сохранил  колье  в  качестве  сувенира.
Когда Сидней опять спросил про него, я сказал,  что  Чан  заплатил  мне  две
тысячи пятьсот долларов, и дал ему свой личный  чек.  И  вот  теперь  миссис
Плессингтон требовала  копию.  Справившись  с  секундной  растерянностью,  я
заявил, что ее сломали и использовали  камни  для  других  макетов.  Услышав
такое, она едва не лопнула  от  злости  и  принялась  настаивать,  чтобы  мы
немедленно изготовили для нее другую копию. Я обещал это устроить, но просил
учесть,  что  на  это  потребуется  не  меньше  трех  месяцев.  Ей  пришлось
удовлетвориться этим.
   Мы вместе отправились в банк в ее "роллс-ройсе", и она забрала  колье  из
хранилища. Оно лежало в  шикарном  кожаном  футляре,  обитом  внутри  черным
бархатом. Я не видел колье уже четыре года. От его красоты у меня  захватило
дух. Я дал ей чек, и она отдала мне колье. Она чуть ли не бегом поднялась из
хранилища, торопясь перевести чек на свой счет, а я оставил ее за разговором
с управляющим и взял такси до дома.
   Открыв стенной сейф, я достал стеклянное колье, положил копию и подлинник
рядом на стол и стал их рассматривать. Сидней был дизайнер. Он не разбирался
в бриллиантах, и я был уверен,  что  он  не  отличит  копию  от  подлинника.
Изумительная работа Чана могла бы обмануть даже Терри.  Присмотревшись,  он,
конечно, отличил бы подделку, но Терри не  представится  случай  рассмотреть
их. Об этом я позаботился. Я положил стеклянное колье в  кожаный  футляр,  а
настоящее - в пластиковый, который убрал к себе в сейф.
   Потом я позвонил Сиднею в магазин и сказал, что все  прошло  гладко.  Он,
как обычно, зажужжал, словно пчела, попавшая в бутылку, и назначил встречу у
себя в пентхаусе через полчаса.
   Пентхаус Сиднея был великолепен. Его окна выходили на море. В нем имелась
просторная, со вкусом обставленная гостиная,  четыре  спальни,  плавательный
бассейн на террасе, фонтан в холле и  все  прочие  штучки,  которым  богатый
педераст умел найти применение. Когда я позвонил, он уже ждал меня.
   - Как она реагировала? - спросил он меня, вводя в  просторную  комнату  и
поглядывая на сверток в коричневой бумаге, который я нес в руке.
   - Как и следовало ожидать. Она  не  назвала  тебя  вором  прямо,  но  это
подразумевалось. Она сказала, что больше ее ноги у нас не будет.
   Сидней вздохнул:
   - Я догадывался, что бедняжка именно так и отреагирует. Что ж,  отнесемся
к этому мужественно. В конце  концов,  она  ничего  не  потратила  у  нас  в
последние годы. - Он не сводил взгляд со свертка. - Оно здесь?
   Наступил критический момент. Я встал так, чтобы на меня  падал  солнечный
свет, сдернул оберточную бумагу и открыл футляр. Солнце заиграло на  стекле,
и Сидни с восторгом уставился на колье.
   - Оно изумительно, Ларри!  Какая  красота!  Ах  ты  умница!  Теперь  надо
браться за работу.
   Он отобрал у меня футляр, еще раз полюбовался колье, потом закрыл крышку.
Первая, самая важная проверка, кажется, прошла успешно.
   - Я набросаю несколько эскизов, а потом мы их обсудим. Буду работать весь
уик-энд.
   - Послушай, Сидней, я оставил в Луисвилле свою машину.  Завтра  я  улетаю
туда и пригоню ее обратно. Я возьму отгул в понедельник, ладно?
   - Конечно! А я  тем  временем  приготовлю  кое-что,  над  чем  мы  вместе
поработаем.
   Я смотрел, как он подходил к Пикассо и открывал стенной шкаф,  спрятанный
за картиной. Я знал эту модель сейфа. Это  была  очень  сложная  система.  В
такой сейф не заберешься без того, чтобы тебе на голову не  свалилась  целая
орава полицейских. Он положил футляр в сейф,  захлопнул  дверцу  и,  повесив
картину на место, повернулся ко мне с сияющей улыбкой.
   - Во вторник оставь вечер свободным, Ларри, и приходи  сюда.  Мы  устроим
маленький ужин вдвоем, а после  сможем  посмотреть  мои  эскизы.  Скажем,  в
восемь.
   - Отлично. Ну, ладно, Сидней, я поехал в магазин.
   В такси я думал о том, что меньше чем через сутки я увижу Рею.

Глава 6

   В двенадцатом часу я затормозил возле дома Морганов.
   Входная дверь была открыта, но никаких других признаков жизни я не видел.
Выйдя из машины, я пересек  двор,  заросший  сорной  травой,  и  заглянул  в
гостиную. Рея сидела за столом, разложив перед  собой  газету.  Она  подняла
голову с насмешливым выражением в зеленых глазах. Ее  вид  пробудил  во  мне
мучительное вожделение. "Господи! - подумал я.  -  Вот  это  женщина!  Самая
волнующая, самая дьявольская, самая желанная женщина в мире!" Одетая в то же
дешевое бумажное платье и с теми же дешевыми голубыми  бусами  на  шее,  она
казалась олицетворением губительной похоти.
   - Ты? - Рея откинулась в кресле. - Что надо, Дешевка?
   Безумная ярость, с которой я не мог совладать, поднялась во мне. Я сделал
три стремительных шага вперед и дал ей оплеуху, отбросившую ее назад.
   - Не смей называть меня так! - заорал я. Я приготовился, что она  вскочит
и кинется на меня, но Рея не пошевелилась.  Она  сидела  неподвижно,  прижав
ладонь к лицу, с широко раскрытыми от удивления глазами.
   - Четко сработал, кореш. - Фел вошел в комнату ленивой походкой. - Так  с
ней, сукой, и надо. Я догадывался, что скоро мы тебя увидим. Будь как дома.
   Я не обратил на него ни малейшего внимания, не сводя глаз с Реи.
   - Тронь меня еще раз - и пожалеешь, - сказала она.
   В ее голосе не чувствовалось уверенности. Мое бешенство начало утихать, и
я подумал, что до  сих  пор  обращался  с  ней  не  правильно,  упрашивая  и
пресмыкаясь. Я вспомнил, как третировал ее брат.  Может  быть,  она  уважает
мужчин, которые не церемонятся с нею?
   - Назови меня еще раз Дешевкой - и снова получишь, - пригрозил я.
   Отодвинув плечом Фела, я подошел к исковерканному креслу и сел.
   -  Я  пришел  для  разговора.  Если  не  струсите,  мы  втроем  могли  бы
прикарманить кое-какие бриллианты.
   Рея уставилась на меня, как на сумасшедшего,  а  Фел  разразился  громким
смехом.
   - Видишь? Я говорил тебе, что в нем  есть  перец,  глупая  ты  корова,  -
сказал он Pee, - а ты никак не верила. Я же говорил, что он малый не промах.
Я-то знаю, я таких за милю примечаю.
   - Заткнись! - огрызнулась Рея, по-прежнему глядя на меня. - И как же тебя
понимать?
   - Хоть у меня и есть кое-какие деньги, - начал я, - но мне не хватает.  А
кому хватает? Вы хотите денег, так почему бы вам не примкнуть ко  мне  и  не
раздобыть их?
   С заблестевшими глазами и напряженным лицом Рея подалась вперед:
   - Как?
   - Вы не поленились выяснить, кто я, ну а я не поленился узнать о вас. Я в
курсе, что ты участвовала в двух паршивеньких налетах и оба  раза  отхватила
по четыре года. Это детские забавы. Если вы с братом умеете думать широко  и
не струсите, вас ждет полмиллиона.
   Фел втянул воздух с  резким  свистящим  звуком,  а  Рея  застыла,  сжимая
кулаки.
   - Ты серьезно? Полмиллиона? - спросил Фел прерывающимся голосом.
   - Я пришел не для того, чтобы валять дурака. Именно так. Полмиллиона  вам
на двоих, полмиллиона - мне.
   - Меня не проведешь, - резко бросила  Рея.  -  Что  скрывается  за  твоей
трепотней? Или ты вообразил, что меня можно одурачить такой чепухой, а? Я не
вчера родилась! Полмиллиона! Ха!
   - Заткни ты свою проклятую глотку! - заорал на нее Фел. -  Сама  городишь
чепуху! Говорю тебе, этот малый в порядке. Он сдает не из-под  низу!  -  Фел
повернулся ко мне. - Говори дальше, мистер,  чего  ты  ее  слушаешь!  У  нее
всегда было ума с горошину. Что это там про полмиллиона? Иисусе! Вот бы  мне
такие деньжата!
   - Они лежат и ждут нас, - объяснил я. - Вам всего-то и дела,  что  войти,
взять их и уйти.
   - Войти в ваш магазин и обчистить его, так, что ли? - недоуменно  спросил
Фел.
   - Не говори глупостей! Поди попробуй! Глазом  не  успеешь  моргнуть,  как
окажешься за решеткой. Нет. Это работенка легкая, безопасная и простая.
   - А ты что будешь делать? -  вмешалась  Рея,  глядя  на  меня  холодно  и
подозрительно. - Стоять в сторонке, пока мы работаем, а если дело  сорвется,
только тебя и видели?
   - Промаха быть не может. Все очень просто, - сказал я. - Я организую дело
и продаю бриллианты. Без меня не будет денег. Но если вы  струсили,  скажите
сразу, я найду кого-нибудь другого.
   - Смотри ты! До чего переменился парень с тех пор,  как  заходил  прошлый
раз! - В голосе Фела звучала благоговейная нотка. - С чего бы это, мистер?
   - С вас, вот с чего, - разозлился я. - Из-за вас  я  начал  думать.  -  Я
посмотрел на Рею. - И решил не ждать, пока стану глупым, жирным и старым,  а
собрался разбогатеть прямо сейчас.
   Ее глаза не утратили недоверчивого выражения.
   - Ладно, что за дело? - спросила  Рея,  нахмурившись,  но  я  понял,  что
заинтересовал ее. - Нечего ходить вокруг да около. О чем ты толкуешь?
   Я был готов к вопросу и, достав  из  бумажника  фотографию  колье  миссис
Плессингтон, положил ее на стол перед Реей.
   - Вот о чем. Здесь бриллиантов на миллион восемьсот тысяч долларов.
   Фел подошел и наклонился над столом, заглядывая  через  плечо  сестры.  Я
пристально наблюдал за ними и по выражению алчности, сразу  появившемуся  на
их лицах, понял, что они попались на мою удочку точно  так  же,  как  раньше
попался Сидни. Потом Рея подняла на меня глаза:
   - Мы можем загреметь на двадцать лет, если погорим.
   - Черт! - взорвался Фел. - Ты кончишь ныть? Тебе обязательно нужно совать
палки в колеса! Заткнулась бы лучше!
   - Я побывала в тюрьме, а ты нет, - ответила она. - Дурак  ты  и  говоришь
глупости.
   - Никакой тюрьмы не будет, - вмешался я. - Дайте объяснить.
   Я рассказал им о колье миссис Плессингтон и показал  газетные  вырезки  и
фотографии, на которых она была снята с колье на шее. Я рассказал  им  о  ее
тысячных карточных долгах, из-за которых она вынуждена тайно продать  колье,
и о том, как мой босс купил его по бросовой цене  и  как  мы  с  ним  решили
составить из бриллиантов ожерелье и продать его с большим барышом.
   - Жадный сукин сын предлагает  мне  только  два  процента  с  выручки,  -
закончил я, - вот я и решил забрать колье. В моем положении я могу без риска
продать камни за миллион и разделить его с вами пополам. - Пользуясь любимым
выражением Сиднея, я добавил:
   - Справедливей некуда, правда?
   Рея смотрела на меня испытующе.
   - Что-то ты больно расщедрился,  а?  -  Ее  холодные  недоверчивые  глаза
шарили по моему лицу. - Что у тебя на уме? Ты знаешь, что  мы  пошли  бы  на
дело за десятую долю цены. Что ты задумал?
   Я понял, что переборщил. Она, конечно, права.  Предложи  я  им  пятьдесят
тысяч, они все равно ухватились бы за них с  радостью.  Но  теперь  пятиться
поздно. Я совершил промах, и  теперь  следовало  усыпить  ее  подозрения.  Я
бесстрастно встретил ее твердый, пристальный взгляд.
   - Мне кажется, - начал я, - поскольку вы проделаете самую  опасную  часть
работы и получите половину, то будете держать язык  за  зубами  Я  вовсе  не
хочу, чтобы вы начали тянуть из меня деньги уже после всего. Чтобы  избежать
таких последствий и обезопасить себя от шантажа, я делю куш пополам.
   - Этот малый думает на  два  хода  вперед.  У  нее  о  котелок  варит,  -
возбужденно сказал Фел. - Твоя правда,  мистер.  Полмиллиона,  и  ты  о  нас
больше не услышишь!
   - Опасная часть работы? - Рея моментально заметила еще один мой промах. -
Ты говорил, дело будет простое и легкое. В чем опасность?
   - Мне следовало сказать: активная часть работы, а не  опасная,  но  риска
все равно не избежать.
   Я говорил себе, что с ней надо держаться настороже. В отличие  от  своего
легковерного дурака брата, она требует такого же деликатною  обращения,  как
мешок гремучих змей.
   Она долго не сводила с меня изучающего взгляда и наконец спросила:
   - Так что мы должны делать?
   - Прежде всего вам следует придать себе более респектабельный вид: брат и
сестра  в  отпуске.  На  деньги,  которые  украли  у  меня.  Купите   одежду
поприличнее. Потом  вы  поедете  в  Парадиз-Сити  и  остановитесь  в  мотеле
"Пирамида", зарегистрировавшись как Джон и Мэри Холл.  -  Я  достал  золотой
карандаш и записал номер своего телефона на полях газеты, лежавшей на столе.
- Позвоните мне во вторник около полуночи и сообщите, в какой вы  кабине.  Я
не хочу спрашивать о вас у портье. В среду вечером я приеду к вам  в  десять
часов и разъясню необходимые детали. Дело  сможете  провернуть  в  следующую
пятницу, но об этом я скажу определенно, когда мы встретимся в среду.
   - Ты еще не сказал, как мы будем действовать. - Рея все еще наблюдала  за
мной. - Я хочу знать.
   - Мы с боссом будем работать над эскизом  ожерелья  в  его  пентхаусе,  а
колье будет лежать на столе. Оно понадобится  нам  для  образца.  Вам  нужно
войти, связать нас, чтобы мы не смогли  поднять  тревогу,  забрать  колье  и
уйти. Вот так все легко и просто.
   - Нет, ей-богу! - воскликнул Фел. -  Неужели  и  вправду  так  просто?  И
никаких легавых? Мы просто заходим и берем эту штуковину?
   - Именно. - Я встал. - Есть еще вопросы?
   - Нам брать пистолеты? - спросил Фел.
   - Конечно, но не заряженные. Никто не будет сопротивляться. Они нужны вам
только для острастки. Вы поняли? Не заряженные!
   - Ясно. Я запросто раздобуду пару пушек.
   - Подробности обсудим в среду. Организацию дела  предоставьте  мне.  Ваша
проблема - приодеться, держаться респектабельно и не привлекать внимания.  -
Я взглянул на Рею:
   - Хочешь о чем-нибудь спросить?
   Она хмуро вглядывалась в меня.
   - В чем здесь подвох? - спросила она. - Вот мой вопрос. Я носом чую,  что
здесь что-то не так. Полмиллиона баксов без труда, без риска,  без  легавых!
Какую игру ты затеял?
   Я повернулся к Фелу:
   - Ты как, сможешь найти кого-нибудь в напарники? Она мне  осточертела.  В
конце концов, лучше двое мужчин, чем один мужчина и недоверчивая сука.
   Он осклабился:
   - Не обращай на нее внимания. Ее вечно проносит  через  рот.  Во  вторник
вечером мы будем в отеле, мистер.
   - Если вы не дадите о себе знать около полуночи вторника, я пойму, что вы
струхнули, и поищу других.
   Это была моя прощальная реплика.
   За пять лет работы у Сиднея я много раз бывал у него  в  пентхаусе.  Берт
Лоусон, ночной вахтер, знал меня и всегда весело приветствовал, открывая мне
дверь. В десять вечера стеклянная дверь подъезда запиралась, Лоусон уходил к
себе в дежурку и проводил остаток ночи перед телевизором. Он выходил  только
для того, чтобы впустить случайного гостя или ответить на телефонный звонок,
что редко нарушало его покой.
   Четверо богатых обитателей дома, включая  Сиднея,  имели  свои  ключи  от
парадного и после десяти открывали дверь сами. За  исключением  Сиднея,  все
они были пожилыми людьми и если и выходили по вечерам, то очень  редко.  Это
облегчало мою задачу. Входная дверь запиралась на автоматический замок.
   Когда приходило время, Лоусон опускал  защелку  предохранителя,  и  после
этого  дверь  можно  было  открыть  только  воспользовавшись  ключом.  Я  не
предвидел никаких затруднений с посещением Сиднея после десяти часов. Лоусон
впустит меня.
   Я поднимусь на лифте на верхний этаж, потом спущусь в  вестибюль.  Лоусон
вернется к себе в дежурку смотреть телевизор. Мне нужно только прошмыгнуть в
вестибюль, поставить замок на предохранитель, а потом подняться по  лестнице
в пентхаус к Сиднею. Входная дверь Сиднея тоже была снабжена  автоматическим
замком. Вечно забывая ключи, он редко  запирал  ее,  зная,  что  дверь  дома
всегда охраняется днем и запирается на ночь. Если в день нападения он запрет
дверь, когда я буду у него, надо найти предлог, чтобы отпереть ее. Я мог  бы
оставить чемоданчик в прихожей,  выйти  за  ним,  пока  Сидней  работает  за
столом, и поставить замок  на  предохранитель.  Главное,  чтобы  Рея  и  Фел
ворвались в пентхаус неожиданно и захватили Сиднея врасплох.
   Я был уверен, что страх парализует его. Увидев пистолеты, он не посмеет и
пальцем пошевелить. Я не ожидал никаких неожиданных  действий  от  него,  но
мне, во избежание подозрений,  придется  разыграть  из  себя  храбреца.  Фел
оглушит меня ударом пистолета. Мне не улыбалась  эта  перспектива,  но  было
необходимо застраховаться от всяких подозрений. Я перенес  сотрясение  мозга
при катастрофе, поэтому Фел не должен бить меня по голове, а только по лицу.
   Занятый  этими  мыслями,  я  вел  машину  к  Парадиз-Сити.  Я  почти   не
сомневался,  что  и  Рея  и  Фел   заглотнули   крючок,   несмотря   на   ее
подозрительность.  По  если  они  вообразили,  что  я  позволю  им  уйти   с
бриллиантами на миллион восемьсот тысяч долларов, то их ждало разочарование.
Трюк заключался в том, чтобы подсунуть им стеклянное колье. Во время  полета
в Парадиз-Сити я почувствовал, что Рея начинает вызывать  у  меня  опасения.
Теперь, возвращаясь домой в "бьюике",  я  спрашивал  себя,  так  ли  уж  мне
хочется близости с ней. Я испытывал к  ней  вожделение,  но  оказалось,  что
миллион долларов влечет меня сильнее. Подвернись мне возможность переспать с
ней как с потаскушкой, которой она  и  была,  я  бы  воспользовался  ею,  но
последний наш разговор показал мне, какая она холодная, черствая и  жестокая
тварь, лишенная всякого проблеска чувства. Миля за милей оставались  позади,
и у меня постепенно складывался план, как использовать ее и брата в качестве
пешек. В отличие от своего братца-идиота она отнеслась ко мне с подозрением.
В среду вечером придется вести  с  ней  себя  очень  осторожно.  Все  пойдет
прахом, если, подобно дикой кошке, почуявшей западню, поняв инстинктом,  что
это ловушка, она откажется отдела. Без нее и Фела мой план  сорвется.  Я  не
имел никаких других связей с преступным миром. Не  мог  же  я  спрашивать  у
встречных, не желают ли они принять участие в  краже  драгоценностей.  Итак,
все зависело от того, как пройдет наша встреча в среду. Я  был  уверен,  что
Рея явится в отель, но до  той  поры  у  нее  будет  время  все  обдумать  и
постараться понять,  в  чем  заключается  подвох  и  почему  я,  как  дурак,
предложил им полмиллиона. Выражение ее холодных зеленых глаз  говорило  мне,
что я не убедил ее своим объяснением. Но  в  одном  я  был  уверен:  что  ей
нипочем не догадаться, что колье поддельное. Я считал, что, оставив колье  в
их руках, я усыплю ее подозрения. Колье послужит приманкой, и я был убежден,
что мысль о такой приманке никогда не придет ей в  голову.  Завладев  колье,
она почувствует себя хозяйкой положения. Она будет уверена, что теперь я  не
в состоянии надуть ее.
   Когда во вторник утром я  появился  в  магазине,  моя  секретарша,  Джейн
Барлоу, сказала, что Сидней не придет, ему нездоровится. Я догадался, что он
бьется над проектом ожерелья и задачка оказалась трудной.  Я  подумывал,  не
позвонить ли ему, но Терри наблюдал за мной, и я решил  позвонить  во  время
перерыва. В то время торговля шла бойко.
   До перерыва я продал бриллиантовую брошь, браслет и  обручальное  кольцо.
Воспользовавшись телефоном-автоматом, я позвонил Сиднею.  Его  голос  звучал
подавленно.
   - Ларри, золотко, это будет непросто. Я весь  уик-энд  делал  наброски  и
начинаю потихоньку отчаиваться.
   Это было не похоже на Сиднея, но я понимал, как трудна его задача.
   - Сделать два миллиона долларов