От Фанни Бэтли я узнал, что  похороны  Пенни  Хайби  состоятся  в  десять
тридцать. Так что я успевал побывать и на них, и  вовремя  прийти  на  новую
работу в полдень.
   Приехав на кладбище, я разу убедился, что пришедшая в голову Берты  идея,
как встретиться с Хэмелом, не выдерживает никакой критики. Вокруг  суетилось
сотни три скорбящих. Я  ждал,  стараясь  казаться  печальным,  а  сам  искал
глазами Хэмела. И только после похорон наконец его увидел. Он был  с  Нэнси,
одетой во все черное. Хэмел словно поддерживал ее, обнимая одной рукой.
   Я пробился сквозь толпу и оказался довольно близко, так  что  мог  хорошо
разглядеть ее. То, что я увидел, потрясло меня.  Бледная,  с  провалившимися
глазами, с дрожащими губами и залитым слезами  лицом,  она  была  похожа  на
привидение.
   Я понимал, что сейчас не время просить Хэмела о свидании.  Когда  я  стал
отходить в сторону, Нэнси внезапно упала в обморок. Хэмел  подхватил  ее  на
руки и понес по дорожке между могилами к машине.
   Толпа зашевелилась.  Послышались  приглушенные  голоса.  Я  смотрел,  как
отъезжает машина Хэмелов.
   - Мистер Андерсен...
   Обернувшись, я увидел, что на меня смотрит Мэл Палмер.
   - Печальная история, мистер Андерсен. - Вид у него был такой же грустный,
как у человека, нашедшего стодолларовую  бумажку.  -  Жизнь  так  коротка..,
печально, печально.
   - Да уж.
   - Боюсь, эта история расстроила мистера Хэмела, но, к счастью, его  книга
уже закончена. - Палмер откровенно сиял. - И это  настоящий  триумф.  Лучший
роман из всех, что он написал!
   - А сейчас у него, кажется, проблема с миссис Хэмел. По-моему, она совсем
убита.
   - Да.., да. - Его явно не интересовала Нэнси. - Но  время  лечит.  У  нее
появятся новые друзья.
   Тут он увидел какого-то знакомого, кивнул мне и устремился прочь.
   А я, погруженный в собственные мысли, пошел туда, где стояла моя  машина.
Я был озадачен. У меня не  было  сомнений,  что  Нэнси  и  Лючия  Поффери  -
жестокая убийца, лишившая жизни двух  человек,  -  одно  и  то  же  лицо,  и
все-таки я  верил,  что  в  ее  горе  не  было  притворства.  Возможно,  эта
странность объяснялась тем, что Поффери даже не намекнул ей  на  свои  планы
прикончить ее приятельницу, но, когда произошла эта мнимая катастрофа, Нэнси
догадалась.  Интересный  поворот!  Может  быть,  это  безжалостное  убийство
отвратит ее от Поффери?
   Подойдя к машине, я  остановился.  И  не  без  причины.  На  сиденье  для
пассажиров восседал детектив Том Лепски, шляпа  у  него  была  надвинута  на
глаза, в тонких губах зажата тлеющая сигарета.
   "Что еще стряслось?" - подумал я и весь подобрался. Но напустил  на  себя
беззаботный вид и подошел к "мазеру".
   - Привет, Том!
   Он сдвинул шляпу на затылок и кивнул.
   - Никогда не оставляй машину незапертой, - проговорил он. -  С  чего  это
вдруг тебе вздумалось явиться на похороны?
   Стараясь выиграть время, я медленно обошел машину кругом и сел за руль.
   - Хайби - один из наших клиентов, - объяснил я, устраиваясь поудобнее.  -
Полковник хотел выразить наши соболезнования. Я их и выражаю. А ты  тут  что
делаешь?
   - Смотрю, - нахмурился Лепски. - Между нами говоря, не нравится  нам  все
это. Водитель вряд ли был настолько пьян. Так что это попахивает...
   - Чем?
   - Уверенности у нас нет, но это  вполне  могло  быть  убийство.  Появился
новый свидетель. Эрни Трешер. Он живет в  том  доме,  из  которого  выходила
миссис Хайби. - Том помолчал и строго посмотрел на меня. - Все  это  не  для
разглашения, Барт. Мы не раскрываем Трешера, пока не раскопаем побольше.  Он
клянется, что это не авария по вине  пьяного  водителя.  Он  видел  в  окно,
машина, сбившая Хайби, была припаркована в конце  улицы.  Он  еще  удивился,
чего это она там стоит. А как только миссис  Хайби  вышла  из  дома,  машина
сорвалась с места как бешеная и прямо на  нее.  У  женщины  не  было  шансов
спастись.
   Я старался казаться спокойнее, чем был на самом деле.
   - Но кому понадобилось ее убивать? - спросил я.
   - Вот в том-то и загадка. Но все равно, показания Трешера для  нас  очень
важны. Два других свидетеля противоречат друг другу. Трешер описал машину  и
сообщил номер. Мы проверили. Машину  украли  у  Гарри  Деллиша  -  репортера
судебной хроники, увели из гаража как раз в тот вечер, когда произошел  этот
так называемый несчастный случай. Машину мы нашли. И вот еще что  интересно:
Трешер утверждает, что водитель был чернокожий.
   "Джош Джонс!" - подумал я, но постарался сделать каменную физиономию.
   - И что?
   - Пока ничего. - На лице у Лепски выразилась досада.  -  Это  всего  лишь
подозрение, и мы над ним работаем.  Может,  и  придем  к  чему-нибудь,  если
узнаем, почему кто-то захотел прикончить  такую  милую  женщину,  как  Пенни
Хайби.
   Я почувствовал, как меня обдало холодом. Я ведь мог сказать  ему!  Я  мог
сказать ему, кто это сделал, но я знал: стоит мне начать рассказывать - и  я
пропал.
   - Может, кто-то хотел посчитаться с самим Хайби. Он ведь адвокат, у  него
могут быть враги.
   - Мы думали об этом, но Хайби уверен: никто из чернокожих на него зуба не
имеет. - Лепски пожал плечами. -  В  общем,  мы  над  этим  работаем.  -  Он
вышвырнул сигарету и спросил:
   - Ну а ты, Барт? Хорошо провел отпуск?
   - Недурно. У Моей девушки есть какой-то богатый хиппи, и  он  одолжил  ей
свою яхту. Представляешь, задаром!
   Том кисло улыбнулся:
   -  Умеешь  ты  завлекать  женщин.  -  Он  немного  подумал,  потом  снова
заговорил:
   - А ты слышал про второго мальчика-индейца? Того, что столкнули в воду?
   Я изобразил удивленную озабоченность:
   - Меня ведь здесь не было. А что, еще один мальчик-индеец погиб?
   - Ну да. Брат Томми Осцеолы, Джимбо. Помнишь? Этого Томми убили вместе  с
Питом.
   - И что случилось?
   - Его стукнули по голове и бросили в  море.  Никто  ничего  не  видел.  -
Лепски задумчиво смотрел на меня. - Что-то тут  неладное  происходит,  Барт.
После того как Колдвэлл поднял панику насчет этого Поффери, у  нас  уже  три
явных убийства и одно подозреваемое. Я вот думаю, не  Поффери  ли  тут  руку
приложил?  Но  с  другой  стороны,  зачем  этому   проклятому   итальянскому
террористу понадобилось убивать старого пропойцу, двух мальчишек-индейцев да
еще и Пенни Хайби?
   - Да уж, у тебя проблемы, ничего не скажешь! - Я взглянул на часы. -  Мне
пора, Том, И  знаешь  куда?  Снова  заступаю  на  "вахту"  у  Хершенхаймера.
Подвезти тебя?
   - У меня здесь автомобиль. - Лепски вылез из машины. -  У  Хершенхаймера,
говоришь? А что, этому старому зануде все еще нужна охрана?
   - А как же! Премилый дурачок!
   - Ну пока, Барт. Если у тебя появятся какие-то идеи насчет  всего  этого,
сообщи. Нам нужна помощь. - И он пошел туда, где оставил машину.
   Я вытер платком лицо. Мне незачем  было  напоминать  себе:  предупреди  я
Колдвэлла, где скрывается Поффери, - и четыре  человека  остались  бы  живы,
зато, промолчав, я  получил  пятьдесят  тысяч  долларов.  От  этой  мысли  я
содрогнулся и тут же подумал, что, продолжая молчать,  я  имею  великолепные
шансы получить миллион.
   "Барт, дружище, - сказал я  себе,  -  сейчас  не  время  совершенствовать
собственную совесть. Начав думать о других, не получишь  миллиона.  Вспомни,
что говорил твой отец: "Слово - серебро, а  молчание  -  золото".  Так  что,
Барт, будь поумнее, не глупи".
   Я завел двигатель, уехал прочь, оставив позади запах похоронных цветов, и
направился прямо в Парадиз-Ларго.
   У сторожевой будки меня приветствовал О'Флаэрти.
   - Значит, это ты сюда назначен? - усмехнулся он. - Меня предупредили, что
приедет  сыщик  от  Парнэлла.  Господи!  Как  ты  схлопотал  такое  шикарное
назначение?
   - Сам не знаю. Как мне найти дом этого старого психа?
   - Он как раз напротив резиденции мистера  Хэмела.  -  Майк  наклонился  к
самому окну машины. - Знаешь, мне жалко  миссис  Хэмел.  Ее  лучшая  подруга
погибла в автомобильной катастрофе. Миссис  Хэмел  только  что  вернулась  с
похорон, выглядит ужасно. К ней вызвали доктора Хирша. Он приехал минут пять
назад. Мне нравится эта леди. Она славная.
   - Да, - отозвался я и подумал,  как  бы  Майк  отреагировал,  если  бы  я
рассказал ему, кто такая Нэнси на самом деле. - Мне надо ехать, Майк,  я  не
хочу опаздывать.
   - Ясно. - Он поднял шлагбаум, я проехал под ним и двинулся к дому Хэмела.
Прямо напротив я увидел высокие ворота, позвонил, и ворота распахнулись.
   Карл Смит, один из телохранителей, с которым  я  познакомился  в  прошлом
году, когда тут работал, пожал мне руку.
   - Рад тебя видеть, Барт, - сказал  Карл,  высокий  моложавый  веснушчатый
блондин, и широко улыбнулся. - Я так и надеялся, что пришлют тебя.
   - Как старый зануда?
   - Как всегда. Никаких беспокойств не причиняет. Ты уже ел?
   - Держал пари, что позавтракаю у вас.
   - И выиграл. Ленч будет минут через десять.
   - Джервис по-прежнему здесь?
   - Да уж не сомневайся. И шеф-повар, как всегда, на высоте.
   Оставив машину в тени под деревьями, мы  пошли  к  дому,  выстроенному  в
стиле загородного коттеджа. За ним возвышался дом хозяина. Огромный - в нем,
наверно, было не меньше шестнадцати спален.
   - Мы работаем здесь. - Карл показал на коттедж. - Проблем никаких. Просто
сидим целыми днями и развлекаемся. Ведь в  Ларго  никто  без  разрешения  не
пройдет. Старик этого не понимает. Иначе  нас  давно  бы  рассчитали.  Ясное
дело, никто ему разъяснять не собирается, - рассмеялся он. - Твое дежурство,
Барт, с полудня до полуночи, а в следующий раз с полуночи до полудня. Идет?
   - Меня устраивает.
   Мы вошли в дом. Внизу была одна большая комната, наверху - две спальни  и
ванная. В гостиной стояли удобные кресла, стол и телевизор.
   - Одного не хватает - бара, - заметил я, оглядевшись.
   Карл подмигнул, подошел к письменному столу и  достал  из  ящика  бутылку
шотландского  виски.  Потом  открыл  шкаф,  в  котором  оказался   маленький
холодильник.
   - Приходится самим о  себе  заботиться,  Барт,  -  сказал  он.  -  Хочешь
выпить?
   Пока он наливал, я подошел к окну  и  увидел  закрытые  ворота.  За  ними
виднелась крыша Хэмела. У входа в  резиденцию  Хершенхаймера  росло  высокое
развесистое дерево. Я подумал, что, если забраться на него, можно  заглянуть
в сад и в дом Хэмела.
   Обернувшись, я взял стакан, который протягивал мне Карл.
   "Да, - сказал я себе, - карты и впрямь легли хорошо!"

Глава 7

   Как только мы расправились с роскошным завтраком, Карл уехал. Я поудобнее
устроился под деревьями, откуда были видны дом и въездные ворота. Из  головы
у меня не выходил Хэмел. Теперь его книга закончена, а  по  словам  Палмера,
когда она будет издана, Хэмел должен получить одиннадцать миллионов, а то  и
больше. Так что, когда я заброшу  свою  наживку,  у  него  не  будет  причин
жаловаться на безденежье. И я  стал  обдумывать,  когда  эту  наживку  лучше
бросать. Нэнси слегла. Наверно,  сейчас  не  время  подступаться  к  Хэмелу,
наверно, лучше подождать. В глубине души я понимал, что обманываю  себя.  Не
потому я склонялся подождать, что у Хэмела нездорова жена, а потому, что мне
не улыбалось на него давить. Хэмел не из тех,  на  кого  давят.  Он  крепкий
орешек. Вполне может послать  меня  к  черту  или,  что  еще  хуже,  вызвать
полицию, а то и вообще выкинуть  что-нибудь  непредсказуемое.  У  меня  было
тревожное предчувствие, что он не клюнет на шантаж.
   Потом мои мысли переключились на Берту, и я поморщился. Напрасно я ей все
рассказал. Теперь, почуяв запах миллиона долларов, она  будет  грызть  меня,
пока я не закину крючок.
   А затем я погрузился в свою любимую мечту, яркую,  как  цветное  кино,  -
мечту о том, что будет, когда я стану обладателем миллиона. Я поклялся себе,
что на этот раз, когда заполучу деньги, не стану тратить их как безумный,  а
буду, словно скряга,  трястись  над  каждым  долларом.  Куплю  акции,  чтобы
обеспечить себе старость, и буду жить на дивиденды. Но хоть я  и  давал  эти
клятвы, я прекрасно знал, что миллион растает так же быстро, как растаяли те
пятьдесят тысяч, которые я получил от  Диаса.  Деньги  у  меня  в  руках  не
задерживаются.
   Когда все эти рассуждения мне надоели, я решил  прогуляться  по  большому
саду. Цветы, лужайки, кусты - все было в образцовом порядке, Садовник-китаец
только что не  подметал  длинной  бородой  клумбу  с  бегониями.  Он  искоса
равнодушно взглянул на меня и снова склонил бороду над клумбой.
   Большой  плавательный  бассейн  выглядел  соблазнительно,  хотя  он   был
заброшен и забыт. "Интересно, пользуется ли им когда-нибудь Хершенхаймер?  -
подумал я. - Вряд ли. Наверно, он боится,  как  бы  из  кустов  не  выскочил
кто-то, задумавший его утопить".
   Я увидел, что из дома по дорожке ко мне движется дворецкий  Хершенхаймера
- Джервис. Джервис словно сошел со страниц "Унесенных  ветром".  Никогда  не
встречал негра с таким чувством собственного достоинства.  Он  был  высокий,
очень худой, с курчавыми седыми волосами, большими черными глазами  и  низко
нависшими седыми бровями. Наверняка он порадовал бы сердце Скарлетт О'Хара и
всей ее семьи. В прошлый  раз,  когда  я  здесь  работал,  я  с  ним  хорошо
познакомился  и  узнал,  что  он  до   самозабвения   обожает   рассказы   о
преступлениях. Он мог часами сидеть  и  слушать  мою  болтовню,  веря  любым
небылицам, которые я плел, причем сам я  в  этих  сказках,  разумеется,  был
главным героем и отличался безграничной смелостью. В  благодарность  за  эти
россказни он кормил меня от пуза, а  иногда  мне  даже  доставалась  коробка
сигар, которую он заимствовал у своего хозяина.
   При виде меня морщинистое лицо Джервиса расплылось в широкой улыбке.
   - Какая радость, мистер Андерсен, - сказал он,  пожимая  мне  руку.  -  Я
попросил, чтобы прислали именно вас, но мисс Кэрри не была уверена,  что  вы
вернетесь из отпуска. Хорошо провели время?
   Пока мы возвращались в коттедж, я рассказал ему про яхту и про Берту. Про
Берту он уже слышал от меня в прошлый раз. Я наплел ему, что Берта  работает
в ЦРУ, и потому все, что я говорил о ней, он слушал с горящими глазами.
   Я переключался на Берту, когда моя фантазия истощалась, и я уже ничего не
мог поведать о себе. Берте же, если судить по моим словам, даже Мата Хари  в
подметки не годилась.
   Мы уселись в тени возле коттеджа, и Джервис  стал  расспрашивать  меня  о
моих делах. Только что прочитав триллер Хедли Чейза, я рассказал ему  сюжет,
героем которого, естественно,  являлся  сам.  Когда  через  час  я  закончил
повествование, Джервис неохотно поднялся на ноги.
   - У вас очень интересная жизнь, мистер Андерсен, - сказал он.  -  Но  мне
пора подавать мистеру  Хершенхаймеру  чай.  А  я,  между  прочим,  пригласил
пообедать со мной в семь мистера Вашингтона Смита. Может, и вы составите нам
компанию? Мистер Смит - дворецкий  мистера  Хэмела.  Он  заходит  ко  мне  в
свободное время. Приятный человек, и репутация у него прекрасная.
   - Конечно, - ответил я. - Буду рад.
   - Я распоряжусь, чтобы стол накрыли в коттедже. Тогда вам  будет  удобнее
следить, чтобы на  нашу  территорию  никто  не  вторгся.  -  И  он  басовито
рассмеялся, желая показать мне, что шутит.
   Когда он вернулся в дом, я подошел к большому дереву, которое росло возле
въездных ворот. Мне не составило труда взобраться на нижние ветки, а  оттуда
я стал подниматься все выше и выше, пока не смог заглянуть за высокий забор,
окружавший резиденцию Хэмела.
   Сидя на ветке и прислонившись спиной к стволу, я видел сад Хэмела и  дом,
выстроенный в стиле ранчо.
   Перед домом на гудроновой дорожке стояли "феррари"  и  "форд".  Нигде  не
было признаков жизни. Я просидел на ветке  часа  два,  но  никто  так  и  не
появился. Похоже, дом был пуст.
   Ровно в семь в коттедж вошли Джервис и дворецкий Хэмела.
   -  Мистер  Вашингтон  Смит,  разрешите  представить  вам  мистера   Барта
Андерсена, он следит за безопасностью нашей резиденции, пока мистер  Джордан
в отпуске, - пояснил он.
   Мистер Смит улыбнулся и пожал мне руку.
   - Мы ведь уже встречались, мистер Андерсен.
   - Верно. Рад снова увидеться с вами. Молодой негр в белом костюме  вкатил
сервировочный столик и быстро накрыл на стол, а тем временем Джервис наливал
всем мартини.
   - Ну и ну! А я-то думал, хозяин не  признает  спиртного,  -  удивился  я.
Дервис улыбнулся:
   - Есть хорошая старая пословица, мистер Андерсен: "Чего глаз не видит...
   - О том сердце не печалится", - докончил Смит, беря у Джервиса бокал.
   Отведав вкуснейшие свиные отбивные в соусе  чили,  я  начал  обрабатывать
Смита: сказал, что мне очень жаль миссис Хайби, я, мол, был на  похоронах  и
видел, что миссис Хэмел даже упала в обморок. Как она?
   Смит пожевал некоторое время, потом покачал головой:
   - Поправляется. Миссис Хайби была ее лучшей подругой. Большое  потрясение
для нее, но она поправляется.
   - А мистер Хэмел?  -  Мой  голос  зазвучал  вкрадчиво.  -  Я  считаю  его
выдающейся личностью. Он сказал, что  собирается  изобразить  меня  в  своей
книге.
   Смит вздохнул:
   - Мистер Хэмел меня беспокоит. Он так и не стал  счастливым  после  своей
женитьбы. Я с ним  уже  пятнадцать  лет.  Женившись  на  миссис  Глории,  он
допустил ошибку.., она не была леди. Развод очень его  расстроил.  Когда  он
женился на миссис Нэнси, я обрадовался, думал, что все  образуется.  -  Смит
посмотрел на меня. - Более приятной леди мне встречать не  доводилось.  И  я
очень надеялся, что их брак окажется удачным. Но мистер Хэмел, по-моему,  не
чувствует себя счастливым. Не понимаю, в чем дело.
   Я мог бы ему объяснить. В ушах у меня звучали слова Глории Корт:  "Небось
думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он  и  в  по  стели  мастер?
Ничуть  не  бывало!  Женщине  от  него  не  больше  проку,  чем  от  вареной
макаронины!"
   - Что ж, книги дают ему деньги. Но нельзя же иметь все, - сказал я.
   - Да, конечно. Завтра он едет в Голливуд, будет договариваться о  фильме,
- продолжал Смит. - А фильм принесет ему много денег. Мистер Хэмел - человек
щедрый. Когда он продает книгу для кино, он всегда делает подарки мне и моей
жене, она работает кухаркой.
   - А другие слуги? - допытывался я. - Они тоже получают подарки?
   - У нас нет других слуг. Мистер Хэмел, хоть и богатый человек, любит жить
просто. Он редко принимает гостей, а когда зовет кого-нибудь, нанимает  слуг
и заказывает  еду.  Работать  у  него  легко,  мы  с  женой  затруднений  не
испытываем. Ужин у нас обычно холодный. Вот  почему  я  всегда  рад  воздать
должное превосходному столу мистера Джервиса.
   - Наверно, миссис Хэмел поедет с мужем в  Голливуд?  Чтобы  отвлечься  от
своей утраты? Смит покачал головой:
   - Нет, миссис Хэмел остается дома. Он уедет всего на три-четыре  дня.  Не
думаю, что она уже в состоянии общаться со всей этой голливудской  публикой.
- Он нахмурился. - Это ведь люди своеобразные.
   Джервис, без всякого интереса слушавший наш разговор, вдруг подал голос:
   - Мистер Андерсен,  расскажите  нам  про  этих  двух  мальчиков-индейцев,
которые погибли. Уверен, у вас есть какая-то версия.
   - Да знаете, нет.  Даже  полиция  ничего  не  понимает,  -  ответил  я  и
представил себе, как разгорелись бы у них глаза, если бы я  выложил  им  то,
что знаю. - Но я могу рассказать вам об  одном  интересном  дельце,  которым
наше агентство занималось в прошлом году. - И я принялся излагать  очередную
басню, которую они слушали затаив дыхание, пока Смит с огорчением не сказал,
что ему пора и что жена забеспокоится, куда он подевался.
   Джервис тоже вспомнил, что надо помочь дурачку-хозяину  лечь  спать.  Так
что я остался наедине со своими мыслями.
   От Смита удалось узнать многое. Он подтвердил то, что сообщила мне Глория
Корт. Хэмел - импотент. От Смита я узнал, что Хэмел уедет на три-четыря  дня
и оставит Нэнси одну. Отъезд Хэмела давал мне отсрочк