ывает!
     - Что  все  это  значит? - возмутился Ренлинг. - Ты бы выбирал слова! Я
так же, как и ты, представления не имею, что Рита могла сказать Корридону.
     - Оставь его в покое, Жан! - прикрикнула на сообщника Жанна.
     - Нет уж! - Жан был вне себя от злости. - Я хочу докопаться до истины!
     - Действительно,  оставил  бы  ты  меня  в  покое,  - сказал Ренлинг и,
повернувшись, направился к двери.
     - Нет,  постой!  -  в  голосе Жана прозвучала такая ярость, что Ренлинг
непроизвольно   обернулся  и  увидел  направленный  на  него  маузер.  -  Не
двигайся! - прошипел он. - Я тебя...
     - Спрячь маузер, идиот! - закричала Жанна. - Сюда идут!
     Дверь  отворилась.  Генри  Мидоуз,  держа в руке номер "Таймс", вошел в
салон. Он хотел показать его всем троим.
     - Миссис Годичелл с утра...
     Он  остановился на полуслове, увидев револьвер в руке Жана, вздрогнул и
замер  с  открытым  ртом.  Его  светлые глаза под выгоревшими бровями широко
раскрылись. Взгляд с Жана перешел на Ренлинга, потом на Жанну.
     - Что случилось? Что здесь происходит? - проблеял он.
     Жан сунул маузер в кобуру и сделал шаг к старику.
     - Жан! - предостерегающе крикнула Жанна.
     Мидоуз попятился.
     - Что... Что... здесь...
     Под  угрожающим  взглядом Жана он потерял дар речи и выбежал из салона,
оставив  "Таймс"  на  полу. Было слышно, как он прошаркал по коридору, потом
хлопнула дверь.
     Некоторое время все трое оставались безмолвными.
     Потом  Жанна,  с  трудом  сдерживая  раздражение  и  ярость, произнесла
вибрирующим голосом:
     - Сумасшедший!  Болван!  Распроклятый  дурак! Ты все испортил! Думаешь,
он будет молчать? Нам остается только уходить. Живо! Собирайте чемоданы!
     - Он  ничего  не сделает, - неуверенно пробормотал Жан. - Он старый, он
не сообразит...
     - Поднимайся  и  укладывай  чемоданы!  -  приказала Жанна. - Он вызовет
полицию!..
     Она оттолкнула Жана и быстро вышла в коридор.
     Мидоуз исчез.
     - Она  права,  -  тихо сказал Ренлинг, лицо которого подергивал нервный
тик.  -  Ты  действительно сумасшедший! - Он пошел к двери. - У тебя слишком
большие наросты на мозгах...
     Он вышел в коридор, Жан последовал за ним, ворча.
     - Поторопитесь!  -  крикнула  им  Жанна  с верхней площадки. - Он ушел.
Быстрее!
     Никому  из  них  не  пришло в голову заглянуть в телефонную будку возле
конторки.  Мидоуз  стоял  там,  открытый всем взглядам, и пульс его учащенно
бился.  Пистолет!  В  отеле  Энфилд! Если бы случай не привел его в комнату,
могло   произойти   несчастье.   Преступление!   Это   же  очевидно.  Не-ет,
иностранцам  нечего делать в его стране. Не говоря уже о том, что он сам мог
нарваться  на  пулю...  Колени  его дрожали, но он взял себя в руки - бывший
офицер  колониальных  войск не имеет права бояться какой-то пули... Он знал,
что  нужно  предпринять  в первую очередь. Едва Жанна и Ренлинг скрылись, он
выпрямился.  Воздуха  не  хватало, его трясло, но он решительно снял трубку.
Приблизив  лицо  к  диску,  чтобы  получше  видеть цифры, дрожащими пальцами
набрал номер 999.


     Они   одновременно   вышли  из  своих  комнат  с  одинаковыми  кожаными
чемоданами.  Все  трое  были одеты в старые, оливкового цвета плащи и черные
береты,  которыми их снабдили во Франции. И, стоя наверху лестницы, чувствуя
локоть  друг  друга,  они ощущали единство и силу. Это напомнило Ренлингу те
времена,  когда  они  вот  так  вместе  шли  на  врага. И за все время своей
нелегальной  жизни  он  впервые  испытал  радость.  Он  осознал,  что  жизнь
складывается  именно  из  таких  ощущений. Лучше испытывать приключения, чем
читать  о  них  в  книжках.  И  еще  он  понял,  что  только  благодаря этим
иностранцам   его   жизнь   была   полной,  без  них  он  влачил  бы  жалкое
существование, затерявшись среди миллионов серых людишек...
     Отель  словно  вымер.  В  вестибюле  у  лестницы  никого  не было, даже
занавес  из  бус  не  шевелился. И вместе с тем все трое чувствовали, что за
ними  пристально следят. За время, потраченное ими на укладывание чемоданов,
слух  о  происшествии  успел  распространиться,  и  кто-нибудь,  несомненно,
попытается  задержать  их  у выхода. Это происшествие пробудило в них разные
ощущения.  Ренлинг  был  возбужден  и полон отваги, как школьник, получивший
возможность  отличиться.  Жан...  Жан  боялся.  До  сих пор все шло для него
спокойно,  и он никак не мог поверить, что на сей раз фортуна отвернулась от
него.  Он  отдавал себе отчет, что если их общее дело сорвется, то только по
его  вине.  Скоро  полиция  узнает о наличии у него оружия и не оставит этот
факт  без  внимания.  А  он  боялся полиции больше, чем смерти. Если полиция
зацапает  его,  он  угодит в тюрьму и Мэллори останется на свободе. Одна эта
мысль  приводила  его  в  неистовство. Он был готов на все, лишь бы избежать
ареста. Война для него продолжалась, и он по-прежнему жил по ее законам...
     Жанна  сознавала,  как  опасен  Жан  в этот момент, но даже не пыталась
отобрать  у  него оружие, так как знала, что он все равно его не отдаст. Она
могла   лишь   надеяться   на   счастливый   случай,  который  помог  бы  им
беспрепятственно выйти из отеля.
     Она  спускалась первой. Жан следом за ней. Ренлинг замыкал шествие. Они
двигались  не  спеша,  спрашивая  себя,  не захлопнулась ли за ними западня.
Ренлинг  оглянулся  и  увидел  голову  женщины,  склонившуюся  над  перилами
лестницы.  Голова  мгновенно исчезла. Жанна уже наполовину спустилась, когда
почувствовала   мимолетное  движение,  которое  заставило  ее  остановиться:
Мидоуз  на секунду показался в вестибюле и тут же скрылся. Жанна успела лишь
заметить  ногу  в  старом,  но  тщательно начищенном ботинке. Значит, старик
стоит на страже, как и хозяева отеля...
     Мидоуз  не  терял  времени  даром.  Он  успел  позвонить  в  полицию  и
предупредить хозяйку. Он видел пистолет в руке этого иностранца!
     Ветер  паники  пронесся  над  мирной  обителью.  Даже  старый  швейцар,
который  по  должности  обязан  был задержать жильцов, намеревающихся уехать
без позволения хозяев, покинул свой пост и спрятался в туалете.
     Хозяин  отеля вначале скептически отнесся к происшествию и уже собрался
было  пойти  и  лично  проверить  правильность  сообщения,  но, поразмыслив,
решил,  что  Мидоуз,  как бывший офицер, не мог обмануть. И счел, что лучший
выход  из  создавшегося  положения  -  положиться  на  полицию.  Для большей
безопасности он даже запер свою дверь на ключ.
     Троица достигла вестибюля.
     - Вперед!  -  прошептала  Жанна,  уже  веря,  что счастье улыбнется им.
Пройдя  площадку,  она  резко  откинула  занавес  из бус и остановилась. Два
агента  полиции,  только что вошедшие в отель, подняли на нее глаза. Один из
них сказал резким голосом:
     - Одну минутку, мисс! - И устремился к ней навстречу.
     В  один  миг  рухнули  все  мечты и надежды. Жанну охватила паника. Она
хотела повернуться и бежать, но... куда бежать?..
     Агент,  высокий  блондин, молодой и решительный, почти настиг ее, когда
тишину отеля разорвал выстрел из маузера...


Глава 8

     "Но ведь Брайан мертв... Уже около двух лет..."
     Корридон  даже  не  пытался  вникнуть в смысл слов. Его взгляд бездумно
перешел  с  лица  молодой  женщины на ее платье. На нем были вытканы синие и
белые  цветы...  Он  никак  не  ожидал  услышать  подобный ответ. Он вначале
решил,  что  та  знает  об охоте, в которой Брайан был дичью, и объявила его
мертвым, думая таким образом отвадить охотников.
     - Я  этого  не  знал,  - спокойно проговорил он. - Прошу прощения, я не
стал бы вас беспокоить напрасно...
     Он  с  трудом оторвался от созерцания цветов на платье и, подняв глаза,
посмотрел ей в лицо.
     - О,  не  извиняйтесь!  - живо возразила она, желая ободрить. - Эти два
долгих  года...  Сначала  мне  его  ужасно  не  хватало, но ведь нельзя жить
только прошлым, правда?
     - Безусловно!  - ответил он, ударяя шляпой по коленям. - Что ж, раз это
так,  то  не  о  чем  и  говорить.  Поверьте, я огорчен. - Почувствовав, что
говорит  не  совсем то, добавил: - Очень трудно поверить, что такой человек,
как  Брайан,  мертв... - Он отступил на шаг и нагнулся, чтобы взять чемодан.
- Не смею больше беспокоить вас.
     Все  это  время  серые  глаза  неотступно  смотрели на него, и Корридон
подумал, не узнала ли девушка в нем врага Мэллори.
     - Нет,  нет,  вы  так не уйдете, - запротестовала она. - Входите, прошу
вас. Вы были его товарищем по авиации?
     - Да...  Нас  познакомили.  Он  был  замечательный парень... Меня зовут
Корридон.  Мартин  Корридон.  Мне  все  же  не  хотелось  бы беспокоить вас,
мисс...
     Она отступила назад и широко распахнула дверь.
     - Входите, прошу вас.
     Он  окинул  взглядом  слепящую белизну стен и вошел в прохладный домик.
Деревянные  ставни  немного  пропускали  солнечный  свет,  и  на полу лежали
замысловатые  узоры.  Прямо  напротив  двери  помещался  холст  с наполовину
законченной  женской фигурой. И хотя он ничего не понимал в искусстве, глаза
женщины поразили его - казалось, она смотрит прямо в его душу.
     - Удивительно!.. - проговорил он помимо воли. - Ваше?
     - Да.
     Она  стояла  рядом,  засунув руки в большие карманы платья, и ее голова
находилась  чуть-чуть  выше  его плеча. Они стояли так близко друг от друга,
что  почти  соприкасались,  и  молча  смотрели  на  картину. Потом, с ноткой
печали в голосе, она сказала:
     - Брайан  шутя  называл  мои  картины  почтовыми открытками. У него был
замечательный вкус, и он очень помогал мне советами.
     Проницательный  взгляд  женщины  на картине начал тяготить Корридона, и
он   отвернулся.   В  студии  царил  образцовый  порядок.  С  одной  стороны
находилась  полка  с  книгами, и их пестрые переплеты прекрасно сочетались с
множеством   цветов,  расставленных  по  комнате.  Большой  диван,  покрытый
подушками,  занимал  одну из стен, а в углу, удачно вписываясь в обстановку,
красовался  буфет.  И  повсюду  на стенах картины. Корридон мельком осмотрел
их: те же краски, тот же колорит, та же уверенная рука.
     Странно,  подумал он, что такая маленькая девочка может так рисовать...
Вероятно, у нее очень сильный характер.
     Он  чувствовал  себя  не  в  своей  тарелке  и буквально не знал, о чем
говорить.  Она  же  была  приветлива  и  ровна,  обращаясь  к Мартину, как к
старому знакомому.
     - Вы  когда  познакомились  с  Брайаном?  -  неожиданно  спросила она и
повернулась  к  Корридону. И тот, к своему замешательству, обнаружил, что ее
взгляд такой же проницательный, как у женщины на картине.
     - Я  случайно  встретился  с ним во время войны, - ответил он, сожалея,
что  внимательно  не ознакомился с биографией Мэллори. - Мы делили комнату в
течение  недели.  Он  дал  мне взаймы десять фунтов, и я хотел бы вернуть их
ему.
     - Садитесь,  пожалуйста,  -  приветливо  сказала  она. - Я так давно не
встречала   людей,   которые   бы   знали   его!   Теперь  жалею,  что  мало
интересовалась его друзьями. Вы что-нибудь выпьете или слишком рано?
     - Для  меня  никогда не бывает рано, - ответил Корридон, снимая пальто.
И, пока она ставила на стол бутылку джина и бутылку дюбонне, продолжал:
     - Я  долго  провалялся  в  госпитале  после  войны.  Потом отправился в
Америку.  Недавно  вернулся  и  вспомнил о долге Брайану. Я подумал, что это
хороший  предлог,  чтобы  возобновить  знакомство. Поискал в справочнике его
имя,  но  не обнаружил, а натолкнулся на ваше. Он говорил мне как-то о своей
сестре Энн, и я решил, что это, вероятно, вы и есть.
     - Что  же  он  вам  говорил  обо  мне? - она подошла с двумя стаканами,
придвинула  к  столу еще один табурет. Руки ее слегка дрожали. - Да садитесь
же!
     Нет,  лучше не лгать! Ему почему-то была отвратительна вся эта комедия,
и  приходилось  прилагать огромные усилия, чтобы ложь звучала правдоподобно.
Его так и подмывало рассказать Энн всю правду.
     - Мы  тогда  совсем  немного  поговорили.  Он только упомянул ваше имя.
Энн... Мне очень нравится это имя.
     - А  остальное вы забыли? Мне кажется, я немного сентиментальна, но мне
бы хотелось услышать все...
     Он замялся, боясь новой лжи:
     - Право,  не  помню.  Он  говорил  что-то... О том, что вы красивы... И
еще...
     Она испытывающе посмотрела на него.
     - Нет, это не то. Я не должна больше вас спрашивать.
     - Мне  очень  жаль.  У  меня  отвратительная память... К тому же, я был
далек  от мысли, что мне когда-нибудь выпадет случай познакомиться с вами. -
Он  решил  переменить  тему  разговора:  -  А  как он умер? Или вы не хотите
говорить об этом?
     - Не  хочу?  -  повторила  она и улыбнулась. - Наоборот, я только и ищу
случая  поговорить о нем. Это был замечательный человек, во всем! Его ранили
вскоре  после  начала войны, и он попал в плен. Потом бежал и вступил в ряды
Французского  Сопротивления.  Ему  с  оказией  удалось  тогда  переслать мне
письмо...  Последнее,  которое  я получила. Это было удивительное письмо. Он
был  так счастлив, работая с этими людьми! Руководителем у них был француз -
Пьер   Гурвиль.   Брайан  писал  мне,  какой  это  замечательный  человек  -
бесстрашный,  умный,  настоящий  патриот.  Брайан  очень  живо  обрисовал их
маленькую  группу:  двое  французов,  две  француженки,  двое поляков и трое
англичан,  считая  и  его  самого.  Он  с  пылким воодушевлением писал мне о
молодой  француженке,  Жанне.  Это,  вероятно,  были  замечательные  люди. Я
страшно  волновалась,  зная,  какой  опасности они подвергаются ежечасно, но
ничем  не  могла  им  помочь.  Я даже не могла ответить на это письмо. Позже
Министерство  авиации  дало  мне  понять,  что он попал в руки гестапо и его
убили при попытке к бегству. Он умер за два дня до капитуляции.
     "Да,  похоже,  нам  не удастся договориться, - подумал Корридон. - Ведь
она принимает это за чистую монету".
     - Его  смерть  потом подтвердилась, я полагаю? - после продолжительного
молчания спросил он. - Иногда, знаете ли, происходят такие странные вещи...
     Она подняла на него изумленные глаза.
     - Почему вы спрашиваете об этом?
     Он решил выяснить все, что она знает.
     - Я  наводил  справки  о  вашем  брате  кое  у  кого из своих друзей, у
знакомых Брайана. Разговаривал, например, с Ритой Аллен...
     Он увидел, как она вздрогнула и сжала кулачки.
     - Вы,  вероятно,  ее  знаете?  Она  сказала,  что ваш брат жив, и, мало
того, утверждает, что встречалась с ним несколько недель назад.
     Гнев,  который  охватил ее при имени Риты Аллен, так же внезапно исчез.
Она  некоторое  время  сидела  безмолвно,  глядя  на  Корридона  удивленными
глазами.
     - Как  она  могла сказать вам подобную вещь? И зачем вы к ней ходили? Я
не понимаю...
     Корридон почувствовал себя смущенным.
     - Ваш  брат говорил мне о ней. Случаю было угодно, чтобы я встретился с
ней  два  дня назад. Узнав ее имя, я сразу вспомнил, что она бывшая подружка
Мэллори.  Естественно, я спросил, не знает ли она адреса Мэллори. Адреса она
не знала, но утверждала, что видела его несколько недель назад.
     - Как  она  посмела! - возмутилась Энн. - Вы ошибаетесь! Она никогда не
была  подругой Брайана. Он говорил мне об этой девице. Он встретил ее, когда
служил   в  гарнизоне  Биггин-Хилл.  Между  ними  ничего  не  было...  кроме
физиологии.  Вы  сами  знаете, как ведут себя молодые офицеры на отдыхе. Эта
женщина  кинулась  на  шею  Брайану  и  сходу  принялась требовать денег. Он
встречался с ней несколько раз, и это все. Как можно говорить такие вещи?
     Корридон поудобнее устроился в кресле.
     - Откуда  мне  знать?  Она сказала, что знает Брайана больше шести лет.
Она даже утверждала, что он купил и обставил ее дом.
     - Обставил  дом?  -  гнев  снова  овладел  ею.  - Но это же смешно! Они
встречались  совсем недолго. Вскоре после их знакомства Брайан отправился во
Францию и больше с ней не виделся!
     - Может,  он  не  рассказывал  вам  об  истинных  отношениях  с  ней? -
возразил  Корридон,  удивленный  ее  упрямством.  -  Знаете, братья не имеют
обыкновения делиться с сестрами подобными приключениями.
     - Не  в этом дело! - сухо проговорила Энн. - Тут и говорить не о чем...
Мы   не  обсуждаем  взаимоотношений  моего  брата  с  этой  особой.  Но  она
утверждает,  что  недавно видела Брайана. Значит, либо она говорит неправду,
либо ошибается.
     - С  какой целью? - спросил Корридон, против воли вовлеченный в спор. -
К чему ей лгать?
     Энн сперва растерялась, но быстро обрела прежнюю уверенность.
     - А сколько вы ей заплатили за эти сведения?
     Корридон в свою очередь растерялся.
     - Откуда вы знаете?..
     - Я  же  сказала,  что  знаю  эту девицу. Ради денег она готова сказать
все, что угодно.
     - Хорошо,  хорошо, признаюсь, дал ей денег. Но зачем ей утверждать, что
Брайан жив?
     - Ведь  вы  же  хотели  услышать  именно  это? Если бы она сказала, что
Брайан мертв, вы бы потеряли к ней всякий интерес.
     Корридон  внимательно  посмотрел  на  Энн. Эта мысль не приходила ему в
голову,  и  подобное  утверждение несколько поколебало его уверенность. Пока
он  раздумывал  над  тем,  солгала ли ему Рита Аллен или сказала правду, Энн
спокойно встала и подошла к мольберту. Корридон смущенно смотрел на нее.
     - Я  теперь  даже  не знаю, что и думать о вас, - проговорила она после
продолжительного  молчания.  -  Брайан  никогда не упоминал вашего имени. Не
знаю  почему, но у меня сложилось впечатление, что вы никогда не знали моего
брата. Так что вы хотите узнать о нем конкретно?
     Корридон  уже  собрался  возразить  ей, как вдруг в окно заметил силуэт
человека   в  берете.  Ренлинг!  Ренлинг,  с  сумасшедшим  видом  бегущий  в
направлении  студии.  Подбежав  к  двери,  он принялся бешено в нее стучать.
Одним  прыжком  Мартин  пересек  комнату и открыл входную дверь, подхватывая
Ренлинга, иначе тот просто растянулся бы на полу.
     - Что случилось? - Корридон встряхнул незваного гостя.
     Ренлинг попытался справиться с дыханием. Его грудь бурно вздымалась.
     - Что случилось? - резко повторил Корридон, еще раз встряхивая его.
     - Они  наступают  мне на пятки, - с трудом выговорил англичанин. - Я не
мог  иначе...  Я  не  знал,  куда  идти.  Этот  сумасшедший  дурак убил двух
агентов!..
     - Молчите,   -  Корридон  закрыл  рот  Ренлингу  и  повернулся  к  Энн,
застывшей, как изваяние.
     - Ваш  брат  упоминал  в  письме  о  Ренлинге,  - сказал он, - одном из
восьми.  Вот  он!  Вы  мне недавно сказали, что жалеете, что не знали друзей
Брайана. Вот вам и предоставилась такая возможность...


     Щеколда   зеленой   решетки  медленно  приподнялась,  и  ворота  плавно
открылись.  Прошло  несколько  секунд.  Никого не было видно. Агент просунул
голову  в  проем  и  заглянул  во двор. Удостоверившись, что там никого нет,
махнул  рукой  с  револьвером  и  широко  распахнул  ворота. Затем осторожно
двинулся  вперед.  За  ним  следовал  второй  агент, тоже с оружием в руках.
Между  павильонами  было  метров пять-шесть свободного пространства. Из того
места,  где  спрятался  Корридон, он мог видеть проход между двумя домиками,
которые прикрывали студию 2А, а также часть ворот и двор.
     Оба  агента  осторожно  продвигались вперед. Через открытые ворота была
видна кучка зевак, стоявших на улице на приличном расстоянии.
     Энн,  стоя  рядом  с  ним  у  окна,  спокойно наблюдала за агентами. Те
продвигались  к  крайнему  павильону.  Корридон  сочувствовал  им.  Их  было
слишком  мало,  чтобы  преследовать того, кого они считали стрелком-убийцей,
и,   несмотря  на  принимаемые  ими  меры  предосторожности,  обоим  грозила
смертельная опасность.
     - Они  видели,  как  вы  вошли  сюда? - спросил Корридон у Ренлинга, не
отрывая  взгляда  от  окна.