та живет
в тех краях.
     - Придется   пока   довольствоваться   этими   сведениями,  -  закончил
Корридон.
     Он допил виски и поставил стакан на стол.
     - Хорошо.  Посмотрим, что можно сделать. Буду держать вас в курсе дела.
Где я смогу вас найти?
     - Мы  еще сами не знаем где. Может, останемся здесь, а может, переедем.
Все  зависит  от... - Он бросил быстрый взгляд на Жанну. - Но ведь мы знаем,
где  найти  вас.  Вам  не  угрожает  опасность  потерять  нас, - добавил он,
улыбнувшись.  -  Вам  от  нас  будет  нелегко  освободиться.  -  Несмотря на
доброжелательную улыбку, угроза была сформулирована достаточно четко.
     Корридон расхохотался.
     - Я  не  собираюсь бежать от вас, - сказал он, вставая. - Ваше дело мне
кажется  интересным.  Через  некоторое время я буду знать... - Его энтузиазм
звучал  явно  фальшиво.  Он  сунул  руку  в  пиджак  и вынул маузер. Жанна и
Ренлинг  при  виде  оружия  окаменели на миг, но тут же успокоились, увидев,
что  Корридон  положил  маузер  на  стол.  -  Я  оставляю  его  вам.  Вашему
маленькому товарищу это может пригодиться, а у меня есть свой.
     Ни Жанна, ни Ренлинг не произнесли ни слова.
     - Где описание этого парня?
     Ренлинг вытащил из кармана пиджака конверт.
     - Здесь все, что вам нужно.
     - Все?  И деньги тоже? - с улыбкой спросил Корридон. Его пальцы ощупали
конверт,  и  он  покачал головой. - Денег нет, а ведь мы договаривались, что
половину я получу сейчас. Разве не так?
     Жанна подошла к бюро и достала из ящика старый кожаный портфель.
     - Вы дадите нам расписку?
     - Простите? - переспросил Корридон, думая, что ослышался.
     - Вы дадите расписку? - повторила она невозмутимым тоном.
     - Ну, разумеется, - усмехнулся Корридон.
     Он  удивился их наивности. Эти люди не имели права находиться в Англии,
их документы были не в порядке, и они еще требовали какую-то расписку!
     Ренлинг протянул ему листок из блокнота и ручку.
     - А  деньги?  -  забеспокоился  Корридон. - Я вам, конечно, доверяю, но
дело есть дело, не так ли?
     Жанна  положила на стол три пачки банкнот. Она стояла, касаясь пальцами
пистолета,  готовая  в  любую  минуту  выстрелить.  Корридон  сел  за стол и
подвинул к себе одну из пачек.
     - Если бы я захотел плутовать, то не стал бы отдавать пистолет.
     - Проверьте, все ли деньги на месте, - сухо сказала Жанна.
     - Вы  меня  просите  заняться  вашим  делом?  -  сказал  он язвительно,
задетый  за  живое  презрительным  взглядом  девушки. - Ведь не я искал вас!
Если  вы  нуждаетесь во мне, то вам надо было подумать и о том, что придется
платить. Разве не так?
     - Проверьте,  все ли деньги на месте! - голос был резкий, глаза девушки
сверкнули.
     Пожав плечами, Корридон быстро пересчитал купюры.
     - Все  точно.  -  Он  взял  бумагу и поставил свою подпись. - Ну вот! А
теперь  -  салют!  Жду  вас  завтра в "Домино-клубе". Я смогу сообщить вам о
своих  первых  шагах.  -  Он  сунул  пачки  в портфель, взял его под мышку и
встал.
     - Хорошо,   -   согласился   Ренлинг,   -   мы   рассчитываем  на  вашу
порядочность. Хотя идем на немалый риск, вручив вам эту сумму.
     - Надо  сказать,  что для меня эта сумма тоже имеет значение, - ответил
Корридон, стараясь не выдать своей ухмылки.
     - Мы  рассчитываем  на вашу честность, - повторил Ренлинг, но уже более
жестко.
     - Конечно,  -  сказал  Корридон, - что, однако, не помешало вам взять с
меня расписку. - Он посмотрел на Жанну.
     Она  ничего  не сказала, только продолжала пристально смотреть на него.
Ее большие темные глаза были задумчивы, губы плотно сжаты.
     - На  этот  раз  я  ухожу окончательно, - двусмысленно сказал Корридон,
пересекая комнату. - Адью!
     Они не пошевелились, ни он, ни она.
     Корридон  сделал  еще  пару  шагов,  потом  кинул  взгляд  через плечо.
Ренлинг  держал  в руке расписку, Жанна все так же неподвижно стояла у окна,
но  пистолет уже лежал в ее ладони. Атмосфера в комнате была напряженной, но
чтобы испугать Корридона, требовалось что-то большее.
     У  него  в  руках  были  деньги,  и  все произошло так неожиданно и так
быстро.  Никогда  еще ему не удавались подобные операции так легко. Конечно,
существует  еще  Жан,  но  Корридон понимал, что в подобных операциях всегда
присутствует  риск.  Когда  эти  простаки  поймут,  что  он  и  не собирался
заниматься  их делом, они попытаются все же заставить его это сделать, но он
привык  к  подобным  ситуациям.  Дальше угроз они не пойдут. А если это трио
будет   надоедать  ему,  достаточно  шепнуть  несколько  слов  Цани,  и  тот
проделает  все остальное. Он охотно поддерживал дружбу с полицией, особенно,
когда  дело  касалось  его  постоянных  клиентов.  Так  что  Цани с радостью
займется этой отнюдь не святой троицей.
     Он  прошел  через  маленькую  прихожую,  открыл  дверь  и  спустился по
лестнице.  Семьсот  пятьдесят  фунтов!  Теперь  можно заняться губой Эффи. И
немедленно!  Выйдя  на  улицу, он заметил пожилого мужчину, который, засучив
рукава,  занимался оформлением витрины. Толстыми неповоротливыми пальцами он
старался  возвести  пирамиду  из папиросных пачек. Их взгляды встретились, и
Корридон, проходя мимо, подмигнул толстяку.


Глава 4

     Корридон  никогда  не  жил долго в одном месте, поэтому никогда не имел
приличного  пристанища.  По  возвращении в Лондон он снимал квартиру из трех
комнат   напротив   гаража,  позади  госпиталя  Святого  Георгия.  Это  была
меблированная  квартира,  и  она  вполне  устраивала  его в настоящее время.
Каждый  день  приходила прислуга - миссис Джембс. Питался Корридон вне дома,
поэтому  ему  не  приходилось  пользоваться  маленькой,  скупо  обставленной
гостиной.   Там   было  сыро  и  темновато,  с  улицы  постоянно  доносились
разнообразные  шумы:  тарахтенье  моторов  в  гараже,  плеск  воды на мойке,
гудение  электропил. Спальня, тоже темная и сырая, окнами выходила на глухую
стену  гаража,  загораживающую  свет  и  низвергавшую  потоки  воды во время
дождя.  Отсутствие  комфорта  и  уюта нисколько не беспокоило Корридона: ему
было  безразлично,  где  спать.  Квартира  была  местом,  где он ночевал, не
больше.  Но  она  также  имела  и  свои преимущества: находилась недалеко от
Вест-энда,  все  окна были снабжены решетками, а входная дверь запиралась на
тяжелый  засов. Помещения на других этажах были заняты разными конторами, их
персонал  уходил после шести часов и возвращался только на следующее утро, в
девять.  Следовательно,  Корридон был лишен назойливого любопытства соседей,
а его дом был надежен, как крепость.
     Сегодня  он  вернулся  домой  раньше  обычного.  Пообедал  в  маленьком
ресторанчике,  пешком  прошел  от  Пикадилли  до  Гайд-парка. Отпирая дверь,
услышал  бой  Биг-Бена и остановился. Звуки часов всегда будили в нем что-то
вроде  ностальгии:  он  начинал  вспоминать то время, когда жил во Франции и
имел  обыкновение  слушать  каждый  день  информацию по радио. Сознание, что
Биг-Бен  на  месте,  давало  уверенность  в  завтрашнем дне. Когда прозвучал
последний  сигнал,  он  открыл  дверь, вошел и заперся на засов. Потом зажег
свет  и поднялся по ступенькам в салон, напоминавший зал ожидания в больнице
для   неимущих.  Прежде  чем  снять  пиджак,  Корридон  проверил  карманы  и
обнаружил  конверт,  о  существовании  которого  совсем  забыл.  Он небрежно
расправил его, потом отнес в спальню, включил свет и сел на кровать.
     Корридон  устал.  Он  мало  спал  предыдущую  ночь  и теперь позевывал,
вспоминая  события  прошедшего  дня.  Тяжело  повалившись  на кровать, он не
спеша  закурил. Семьсот пятьдесят фунтов! Даже сейчас он улыбнулся, вспомнив
удивленные глаза кассира в банке.
     Обзаведясь  новенькой  чековой  книжкой,  он  отправился  в больницу на
Кенсингтон-авеню,  где  встретился  с  хирургом,  который  лечил  его  после
застенков  гестапо. Хирург отлично отремонтировал его тогда. Потом поговорил
и об Эффи.
     - Меня не смущают расходы, док. Только вы сами займитесь этим делом.
     И  врач  назначил  день, когда сможет принять Эффи. Заранее радуясь, он
позвонил  девушке,  сообщил  о  дне приема и быстро положил трубку, чтобы не
слышать слов благодарности.
     Он  нанес  еще  два  визита.  Один  в  Уайт-Чепель,  другой - на Гэлхэм
Биг-стрит.  Два  пакетика, привезенные им из Америки и старательно зашитые в
подкладку пиджака, после этих визитов сменили хозяина.
     Неплохой  в  целом  день.  Растянувшись  на кровати и устремив взгляд в
потолок,  он  чувствовал  себя превосходно. В комнате было тихо. Сейчас сюда
не  проникал  ни  один  звук.  Толстые стальные решетки на окнах действовали
успокаивающе.  У  него  возникло чувство отрешенности от прочего мира, и это
не  угнетало  его.  Лежа  на  кровати,  он  думал  о Жанне и представлял ее,
стоящую  у  камина, с руками в карманах брюк и каменным лицом. Ему интересно
было  узнать,  что  она  делает  сейчас.  Завтра  вечером  он  встретит ее в
"Домино-клубе"  и  объявит,  что  раздумал  заниматься  их  делом.  Нетрудно
представить  реакцию  на это сообщение. Презрение и злость будут пылать в ее
глазах,  а  Ренлинг  посмотрит  на него единственным оком и смущенно отведет
взгляд,  словно  обнаружив  вдруг, что товарищ его предал. А Жан выхватит из
кармана маузер.
     Губы  Корридона  искривились. Он посоветует им подать на него жалобу. В
любом случае они ничего не смогут с ним сделать.
     Тут  он  вспомнил о конверте Ренлинга. Интересно, что он там написал? В
конверте  лежало  несколько  листочков.  Текст  был  аккуратно  отпечатан на
машинке.  Он  принялся за чтение. Мэллори... Имя, которое ничего не говорит.
Если  он и ознакомится с информацией на этих бумажках, то только потому, что
ему сейчас нечего делать.
     "Брайан  Мэллори.  Родился  4 февраля 1916 года. Приметы: рост 185, вес
85  кг.  Шатен. Особые приметы: последствие побега из лагеря военнопленных -
голос  тихий  и  прерывистый.  Громко  говорить  или  кричать  не  может, но
произношение отличное. Глаза орехового цвета. Кожа светлая.
     Другие  особенности:  в  гневе  ударяет  кулаком  по левой руке, словно
хочет  что-то  раздавить.  Когда  доволен, очень быстро потирает одну руку о
другую.  Держит  сигарету  между  средним  и  указательным  пальцами. Обычно
зажигает спичку о ноготь большого пальца. Смеется и улыбается редко..."
     Корридон  издал  нетерпеливое рычание, перелистал несколько страничек и
принялся читать выборочно.
     "Родители:  сведений  нет.  Единственная  известная родственница - мисс
Хильда  Мэллори,  проживает  на  Дел-Вандовер.  Тетка. Воспитывала Мэллори с
четырех  лет - после смерти матери. Брайан в ссоре со своим отцом, они очень
редко  виделись.  Тем  не  менее,  умирая, отец оставил сыну весьма солидное
состояние..."
     Корридон  зевнул.  Эта  информация  была  ему  совершенно  не  нужна и,
несмотря  на  то, что оставалось прочитать совсем немного, он скомкал листки
и бросил их в угол комнаты.
     Прошло  несколько  минут,  он  не  шевелился  и  ровно  дышал.  Жесткое
выражение  постепенно  исчезало с его лица. Его мозг недолго колебался между
бодрствованием и глубоким сном.
     Ему   снилось,  что  Мария  Гауптман  сидит  в  ногах  его  кровати  со
сложенными  тонкими  белыми  руками  и  окровавленным лицом. Таким оно было,
когда  она  свалилась  ему  под  ноги,  сраженная пулей. Казалось, она хочет
что-то  сказать,  но  у  нее не было рта, ничего, кроме двух глаз, стеклянно
глядевших  поверх  черной дыры, в которой блестели зубы. Но он знал, что она
хочет что-то сказать...
     Это  снилось  ему  не  в  первый  раз, и он был уверен, что Мария хочет
сообщить  ему  нечто  важное,  но  никогда  ей  это не удавалось. Она просто
садилась к нему на кровать и отказывалась уходить.
     Стук  во  входную дверь разбудил его. Корридон поднял голову от подушки
и  вначале  решил, что скрипнул зубами во сне, но все же прислушался. Прошла
минута,  и  стук  повторился.  Он  вскочил с кровати и прошел в гостиную, не
зажигая света отдернул занавеску и посмотрел в окно.
     Жанна  стояла  в  лунном  свете все в том же свитере и черных брюках, с
непокрытой  головой,  руки в карманах, сигарета в зубах. Он несколько секунд
рассматривал  ее,  потом  спустился  по  ступенькам  и отпер дверь. Ему было
интересно,  что  привело ее сюда в такой час, и когда он заговорил, в голосе
его не было и намека на недовольство:
     - Входите. Вы одна?
     - Да, - ответила она, проходя в маленький вестибюль.
     - Прямо,  и  наверх,  -  сказал  он,  убедившись,  что Жан и Ренлинг не
прячутся в тени.
     Она  молча  пошла  по  лестнице,  и  он  последовал за ней, наблюдая ее
угловатые   движения.   Она  вошла  в  гостиную,  остановилась  у  камина  и
повернулась лицом к Корридону.
     Он сделал несколько шагов и тоже остановился.
     - Чего  ради  вы  надумали  прийти сюда? - спросил он, проведя рукой по
глазам. - Я собираюсь как следует выспаться, мало спал прошлой ночью.
     Она  отвела  взгляд  и  принялась  внимательно  рассматривать  комнату.
Неприкрытая   убогость   обстановки  произвела  свое  впечатление.  Корридон
понимающе усмехнулся.
     - Выпьете  стаканчик?  -  спросил  он,  доставая  из  шкафа  бутылку  и
стаканы.  -  Как  ни  странно,  в  этой  дыре  можно найти даже вермут. - Ее
молчаливое  присутствие  выводило  Корридона  из равновесия. Пока он готовил
коктейль,  Жанна  молча  стояла  у  камина:  настороженная,  неподвижная. Он
поставил перед ней на столик стакан.
     - Садитесь  и  будьте  как  дома. Здесь не слишком комфортабельно, но в
свое  время  я  не  нашел  ничего  лучшего.  -  Он опустился в кресло, и оно
затрещало под его тяжестью. - Ваше здоровье!
     Отпив немного, он нахмурился.
     - Почему вы не пьете?
     Жанна не шевелилась, казалось, она даже не заметила стакана.
     - Это  в  ваших  обычаях  обещать  и  не  выполнять  обещания?  - резко
спросила она.
     Он  не  ожидал  такого  прямого  удара.  На мгновение опешил, но быстро
пришел в себя и ответил, смеясь:
     - Вам  осталось  совсем  немного  узнать  обо  мне,  не правда ли? - он
вытянул свои длинные ноги. - Это верно, иногда я поступаю так.
     - Вы  беретесь  выполнять определенную работу, получаете аванс и тут же
бросаете  полученное  дело,  - продолжала она. - Это очень выгодное занятие,
зарабатывать таким манером деньги. Вы не находите?
     Корридон согласно кивнул головой.
     - Довольно  выгодно.  Иногда  даже  слишком, - легкомысленно проговорил
он.
     Он  удивился.  Спокойствие  девушки удивляло его. Он полагал, что после
этих  слов она набросится на него, и в глубине души был бы даже рад, если бы
она так поступила: он чувствовал бы себя увереннее.
     - И те, кто вам платил, ничего не могли доказать...
     - Абсолютно,  -  весело  проговорил  Корридон.  -  Как  правило,  дела,
которые  мне  предлагают,  не того рода, чтобы по ним беспокоить полицию. Но
вы,  если сохранили бумажку с моей распиской, можете подать на меня жалобу в
полицию... Если хотите, - добавил он, смеясь.
     Она  раздавила  в пепельнице окурок, взяла коктейль и долго смотрела на
Корридона.  Он приготовился быстро увернуться, если ей вздумается выплеснуть
содержимое  ему  в  лицо.  Но  вместо  этого  она  отпила  добрую  половину,
поставила стакан на стол и села на тахту.
     - Крей  проинформировал  вас,  что  наши документы не в порядке, не так
ли? - продолжала она. - И что мы не имеем права даже находиться здесь?
     - Да.  Так  что  с  вашей  стороны,  как  вы  сами  видите,  было очень
опрометчиво всерьез рассчитывать на мою расписку.
     - И вы даже не собирались искать Мэллори?
     Ситуация  выходила  из-под  контроля  Корридона,  но  Жанна  приблизила
момент  объяснения,  которое  должно  было  состояться завтра. Так не все ли
равно? Днем раньше, днем позже...
     - Разумеется,  нет,  -  осторожно  ответил  он.  - Если вам нужна жизнь
этого  типа,  то  вам  придется  самим спустить его. Не думаете же вы, что я
пристрелю  человека,  которого  даже  никогда не видел, и только потому, что
вам этого хочется?
     - Но это не помешало вам взять деньги?
     - Я  никогда  не отказываюсь от денег, - он достал сигареты и предложил
ей. Она закурила, и заметно было, как дрожит ее тонкая рука.
     - Виноваты   те,   кто  предлагает  мне  грязную  работу,  -  продолжал
Корридон. - Я не возражал бы, если бы меня оставили в покое.
     Она  слегка  откинулась  назад  и  посмотрела  на  Корридона  с  полным
спокойствием. И это необъяснимое спокойствие не на шутку встревожило его.
     - Вы  достойно  приняли  этот удар, - сказал он, желая задеть ее. - Все
же семьсот пятьдесят фунтов - немалые деньги.
     В  первый  раз  за время их недолгого знакомства он увидел улыбку на ее
лице.
     - Вы принимаете нас за дураков, не правда ли?
     - Ну,  зачем же так грубо! - смеясь, возразил он. - Вы просто несколько
наивны.
     - Вы имеете в виду расписку?
     - Ну-у... в конце концов вы вправе рискнуть!
     - Нет,  нет,  как  раз рисковать мы не можем. Но для того я взяла с вас
расписку...
     На   этот  раз  Корридон  насторожился.  У  него  начало  закрадываться
подозрение,  что  он  недооценил  эту  троицу.  Слишком  уж гладко все шло с
самого  начала. Но что могут сделать ему эти люди? Деньги лежат в банке, вне
пределов их досягаемости...
     - А почему? В чем причина?
     Она молча допила коктейль и протянула стакан Корридону.
     - Я бы выпила еще.
     С  недоуменным  видом  он  взял стакан. Пока он приготавливал следующую
порцию, она сказала:
     - Я пришла к вам, чтобы попробовать уговорить все же найти Мэллори.
     Он взглянул на нее через плечо, сдерживая усмешку.
     - А что дает вам повод думать, что это удастся?
     - Вы  должны  его  найти, - тихо произнесла она, наклонившись вперед. -
Он  -  предатель.  И  заслуживает смерти. Вы ведь не жаловали предателей два
года назад, не так ли?
     - Предатель  он или не предатель, мне на это совершенно наплевать, - он
протянул  ей стакан. - Тогда я выполнял приказы. Те чувства, которые я тогда
питал к предателям, сегодня не имеют значения.
     - Вы  бы говорили иначе, если бы знали Пьера, - продолжала она, с такой
силой сжимая кулачки, что побелели суставы.
     - Возможно.  Но  я  его не знал. В сущности, были сотни людей, подобных
вашему Пьеру, да к тому же вы были влюблены в него...
     Она вскочила с места, опрокинув стакан. Глаза ее метали молнии.
     - Да  или нет? Собираетесь вы искать Мэллори? - повелительно произнесла
она, впиваясь в него взглядом.
     - Ну  конечно,  нет,  -  ответил  он небрежно, очень довольный собой. -
Таскайте сами каштаны из огня.
     - Это  ваше  последнее  слово?  - прошипела она. Он видел, что Жанна из
последних  сил сдерживает свой гнев. Ей не хватало воздуха, лицо стало белым
и жутким, как маска.
     - Это  мое  последнее  слово.  И вам нечего здесь делать. Правда, у вас
имеется  моя  расписка, но вы не сможете ею воспользоваться. Есть еще Жан со
своей  игрушкой,  но он мне не страшен. Я не боюсь угроз. Я получил деньги и
не собираюсь с ними расставаться.
     Она  приблизилась к нему на несколько шагов и отвернулась, чтобы скрыть
лицо.   Постояв  так,  вернулась  на  тахту.  Когда  она  села,  Корридон  с
удивлением увидел, что к ней вернулась прежняя уверенность.
     - Я  с  самого  начала  не  верила  ни единому вашему слову, но Ренлинг
повторял, что верит вам.
     - Ренлинг  очень  доверчивый  человек,  -  заметил Корридон, пристально
наблюдая  за ней: он больше опасался ее спокойствия, чем гнева. - Он судит о
других по себе, а это большая ошибка.
     - Вы   сказали   "большая   ошибка"?  -  она  отвернулась  и  принялась
рассматривать  гравюру,  висевшую  над камином. - Все же было бы лучше, если
бы  вы  согласились  выполнить  свою  миссию.  Мы  предпочитаем до