ть, - сказал он мягко. - К чему грусть?
     - Включите магнитофон, - сказала миссис Морели-Джонсон. - Вы так молоды. И вам не понять причин грусти.
     Мгновение Петтерсон стоял в нерешительности, затем прошел в гостиную и посмотрел на коробки с магнитофонными лентами.
     "Что сделала Шейла с лентой? - подумал он. - Забрала с собой? Стерла запись? Или все же думает шантажировать меня?" Он подумал о будущих днях, неделях, месяцах, на протяжении которых он будет ждать ее звонка.
     Петтерсон взял первую попавшуюся ленту и установил на магнитофон. Затем включил аппарат и нажал кнопку воспроизведения.
     Чистые, прозрачные ноты фуги Баха наполнили гостиную.
     Уходя из пентхауза, Петтерсон пытался убедить себя, что все закончилось хорошо. Шейлы нет. Может быть, она забудет о нем? Чего он не мог знать, разумеется, так это того, что среди тридцати коробок, стоящих на полке, одна, надписанная "Бетховен. "Аппассионата", содержала в себе ту самую злополучную ленту. Петтерсон мог бы даже забрать ее.
     Рано или поздно миссис Морели-Джонсон попросит свою следующую помощницу-компаньонку поставить именно эту пленку на воспроизведение...
     Это не более, чем вопрос времени.
   Джеймс Хэдли ЧЕЙЗ
   МИСС ШАМВЕЙ МАШЕТ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКОЙ

Перевод с английского Н. Ярош. OCR Денис


Часть первая - Мексика

Глава 1

     Едва расположившись в баре Маноло, я заметил Поля Жудена, главного редактора "Сентрал Ньюс Эдженси". "О боже!" - чуть не вскрикнул я, пытаясь спрятаться, но он уже засек меня и бросился в моем направлении, как бык, почуявший стойло.
     - Привет, старик, - сказал я, делая вид, что страшно рад видеть этого типа. - Как дела? Садитесь и расслабьтесь немного. Судя по вашему виду, вам необходимо подкрепиться.
     - Бросьте хорохориться, - отозвался Поль, красноречивым жестом подзывая официанта. - Я искал вас повсюду. И где вас только носит, черт возьми? У меня есть кое-что для вас, Милан.
     Дальше он мог и не продолжать. Когда шеф СНЭ прыгает на вас через все кафе, как будто он проглотил вместе с супом передник кухарки, это вовсе не означает, что он безумно счастлив вас видеть, а говорит скорее о том, что тебя хотят втравить в очередную неприятную историю.
     - Кое-что для меня? - произнес я с горечью. - Так говорят собакам, когда хотят швырнуть им косточку.
     Подошел официант, и Жуден заказал две большие порции виски.
     - Послушайте, Поль, - продолжил я, когда официант удалился. - У меня большое желание бросить все к черту. Вот уже шесть месяцев плесневею в этой мексиканской пустыне. А тьма-тьмущая стервятников только и ждет случая, чтобы выпить всю мою кровь. Проклятые кактусы, в сравнении с которыми еж покажется игрушкой, искололи мою шкуру. Когда я сморкаюсь, у меня из ушей сыплется песок. Ладно, я вовсе не нытик, но мне просто необходим небольшой отдых, и я хочу, чтобы вы намотали себе на ус, - я собираюсь его себе предоставить...
     Жуден даже не слушал меня. Он перебирал пачку телеграмм, которую извлек из своей сумки.
     - У Мэддокса есть для вас работа. Сегодня утром я получил от него телеграмму. Она длиннее, чем бульварный роман.
     - Мэддокс? - Я поплотнее уселся в кресле. - Не беспокойтесь о нем. Скажите, что в этот момент я путешествую. Скажите ему, что я болен. Скажите ему все, что угодно, но хоть раз проявите свое великодушие в отношении меня.
     Пока Поль разбирал свои записки, официант принес заказ.
     - За снижение твоего кровяного давления, - произнес я, поднимая стакан и единым махом вливая в рот две трети содержимого в нем виски.
     - Вот!.. - воскликнул Жуден и сунул мне свои записки. - По-моему, шикарное дело для тебя.
     Я тут же вернул назад его писанину.
     - Можете оставить это у себя, старик. Этому я не покупатель. Мне требуется покой. Завтра рано утром я сажусь в нью-орлеанский поезд. Вашей Мексикой я сыт по горло. Скажите Мэддоксу, пускай поищет другого дурака.
     - Да хватит вам! Дело серьезное и очень срочное. Не заставляйте меня терять время даром. Милан, вы прекрасно знаете, что за это дело вам придется взяться, так к чему эти отговорки?
     Он, конечно, был прав. Но мне, отстукавшему десять месяцев, преследуя бандитов при температуре плавления песка, да еще в стране, где их больше, чем червей на трупе, приходилось туго.
     С тех пор, как Сапата показал пример, каждый индеец, способный поднять пару покрышек, поспешил податься в бандиты. Когда я приехал сюда, у меня была слабая надежда, что все эти истории о бандитах вызовут интерес у широкой американской публики. Но неприятности не заставили себя ждать. Один из доморощенных мексиканских диллинджеров вбил себе в башку, что должен отправить меня на тот свет. А мне совсем не хотелось ждать, пока эта заразная идея перекинется на других. Но Мэддокс - еще та штучка! Ему подавай только горячие факты, прямо с места события. Он взорвется, если я ему подсуну какую-нибудь фальшивку. Нет никакой возможности спорить с ним. Когда он идет по одной стороне улицы, гремучие змеи убираются на другую. Это многое в нем объясняет.
     - Так что это за история? - сдался я наконец. - Только не заставляй меня читать эту телеграмму. Я готов принять худшее, но потихоньку и в малых дозах.
     Жуден сделал большой глоток. Недурно он окопался, этот парень. Все, что ему нужно было делать, так это вскрывать конверты и всучивать ребятам полную опасностей работу.
     - Что ж, - незамедлительно отозвался Поль. - История называется: "Блондинка среди бандитов!", или "Приди, дорогой, иначе я пропаду без тебя!"
     Я допил свое виски.
     - Я не просил вас упражняться в остроумии, - перебил я газетчика. - Я хочу знать суть без прикрас. Если уж мне захочется посмеяться, то я лучше послушаю по радио программу Боба Хоупа...
     - Позавчера, - продолжал Жуден, не обращая внимания на мою реплику, - к Мэддоксу пришел Хэмиш Шамвей. Он заявил, что его дочь исчезла в Мехико. По его мнению, речь идет о похищении.
     - А я-то здесь при чем?
     - Ты должен найти ее, конечно!
     - Ха! И она - красотка, вне всякого сомнения! Предупреди, в каком месте мне начинать смеяться. Но шутки в сторону. Кого я должен искать на самом деле?
     - Довольно глупостей, Милан, - бросил Жуден с хмурым выражением лица. - Вас, без малейшего сомнения, просят разыскать девицу.
     - И я должен перерыть всю Мексику, чтобы отыскать девчонку, которая была достаточной идиоткой, чтобы в ней затеряться?
     - Но ты же настоящий профессионал в подобном вопросе. Действуй так, как посчитаешь нужным. Мне на все наплевать до того самого момента, пока ты ее к нам не приведешь.
     - Наплевать?
     - Вот именно!
     - Отлично! - ответил я, обозревая Поля как новоявленную диковинку. - А не лучше ли мне перерезать горло сразу? Это сэкономит вам время и деньги.
     - К чему эти преувеличения? Не стоит смотреть на дело под таким углом. Послушайте, Милан, нужно признаться, что с некоторых пор от ваших статей тошнит даже собак.
     - Что же я могу поделать, раз у ваших собак такие слабые желудки.
     - Шутки в сторону. Мэддокс дает вам шанс оправдать ваши последние промахи. Вот почему он ухватился за эту комбинацию. Она вызовет сенсацию: бедный старик без единого цента в кармане приходит в редакцию "Нью-Йорк Репортер" и умоляет помочь ему найти пропавшую дочь. И что делает для него "Репортер"?
     - Старика выпроваживают в лифт, попутно объясняя, что он может лить свою сладкую водичку где-нибудь в другом месте, после чего он распускает свои носки и начинает вязать из них перчатки для Мэддокса, - ответил я без колебаний.
     - В редакции "Нью-Йорк Репортер" говорят ему: "Все в порядке, брат, вам ее найдут", - ответил Жуден, хмуро глядя на меня. - На первых полосах газеты излагается история о пропавшей девушке. Там же помещается ее фото и фото отца, чтобы доказать, что все это не утка. И далее пойдут броские заголовки типа: "Блондинка похищена мексиканскими бандитами!", "Двадцать пять тысяч долларов вознаграждения!", "Отец девушки убит горем!", "Нью-Йорк Репортер" финансирует поиски на всем американском континенте!" Постиг идею? После этого вы находите малышку, в подобающих красках описываете историю ее похищения и привозите девушку в Нью-Йорк, где Мэддокс возвращает ее отцу в присутствии официальных представителей. Отличная реклама для "Репортера". Великолепная идея!
     - Да уж! Бедный Мэддокс вовсе свихнулся, - сказал я, печально качая головой. - И это совсем не сюрприз для меня. Я всегда думал, что у него шарики заходят за ролики. А как реагировала на это его бедная жена? Должно быть страшный удар для нее. А его дочь? Косоглазенькая и прыщавая. Позволь напомнить тебе, что он вряд ли сможет вести непринужденный разговор со своими лучшими друзьями.
     Жуден допил свое виски и закурил сигару.
     - О'кей, Милан, теперь о работе. Ты можешь развлекаться, если тебе это нравится, но у тебя нет выбора.
     Мэддокс просил передать вам, что дает на поиски в пределах недели. Если же поиски будут безрезультатны, он вряд ли сможет держать у себя такого сотрудника.
     - Вот как? Что ж, можете передать этому шантажисту, что если он надеется меня запугать, то попал в глаз не только пальцем, но и целым кулаком. Я не буду больше сотрудничать с этой газетой, даже если вся редакция во главе с редактором начнет умолять меня продавать им мои статьи на вес золота. Какая наглость! Осмелиться угрожать мне! Ха-ха! Ему придется здорово побегать, прежде чем найдется мозг равный моему! Кстати, с чего он взял, что я смогу найти эту девчонку?
     - Это не представляет особых трудностей, - улыбнулся Поль. - У нас имеется ее фотография, к тому же у девицы большой зеленый "кадиллак" и она фокусница по профессии. Очень красивая. Ее зовут Мира Шамвей, и именно в этом городе ее видели в последний раз.
     - Послушай, Поль, - сказал я серьезно. - Но ведь сотни девушек ежедневно теряются в Нью-Йорке. Я мог бы найти любую из них на выбор. Я хочу вернуться на Бродвей, заниматься поисками своих родных девиц, чем тратить время на поиски чужих, - сделал я последнюю попытку уговорить Поля оставить меня в покое.
     - Весьма сожалею, Милан, - развел он руками. - И не трать время зря, приступай немедленно. Начало истории должно быть напечатано на первой странице газеты уже утром.
     Я вытащил свою записную книжку.
     - О'кей, - сказал я. - Итак, ее имя - Мира Шамвей. Профессия... Ты, кажется, говорил, что она...
     - Фокусница, - напомнил мне Жуден и широко улыбнулся. - Оригинально, не так ли? Она работала в варьете вместе со своим папашей, пока они не расстались. После этого она стала выступать в ночных клубах в одиночку. И старик утверждает, что дочь хорошо знает свое дело.
     - Никогда нельзя верить тому, что старики говорят о своих детях, - сухо возразил я. Сделав кое-какие заметки, я убрал блокнот в карман. - А что дает основание Мэддоксу полагать, что ее украли?
     - Такова его версия, - Жуден пожал плечами. - Во всяком случае, Милан, ведите игру должным образом. И если вдруг окажется, что ее еще не похитили, проследите, чтобы это непременно случилось. Вам, разумеется, известны пара-другая бандитов, готовых взяться за любое дело ради нескольких долларов?
     - Как прикажешь тебя понимать? - спросил я, глядя на своего собеседника с изумлением.
     - Может статься, что мисс фокусница просто удрала, забыв предупредить своего милого родителя. Во всяком случае, отступать уже поздно. И если она на свободе, нужно ее украсть и как можно скорее. Слишком многое поставлено на карту, разве ты не понимаешь?
     - Послушай, Жуден, - я начал беспокоиться. - Если все, что ты говоришь, серьезно, то у вас что-то неладное с головой.
     - Моя голова в порядке, - сухо ответил Жуден. - Но ваше положение в скором времени станет весьма затруднительным, если только вы не выполните того, о чем вас просят.
     - Так вы совершенно честно говорите, что эта девчонка где-то забавляется в настоящее время, и я должен заплатить, чтобы ее украли?
     - Именно так. Не вижу в этом особых затруднений. Расходы, естественно, за наш счет.
     - Этого мало. Мне нужен официальный приказ. Всякое может случиться...
     - На письменные инструкции не рассчитывайте. Вам придется действовать на свой страх и риск. Но что вы скажете о премии в двадцать пять тысяч долларов?
     - Вы хотите сказать, что я могу их получить? - спросил я, заинтересовываясь этой историей.
     - Все зависит от того, как вы справитесь с заданием, - подмигнул мне Жуден. - Мэддокс, конечно, не считает нужным вручить ее именно вам, но если у вас хватит наглости явиться на официальную церемонию, он, конечно, подпрыгнет до потолка, но уже не сможет отступить.
     - Я не забуду это, - сказал я. - Как насчет того, чтобы еще выпить?
     - Спасибо, - он отрицательно покачал головой. - Нужно торопиться домой. Ребятишки вечером собираются на прогулку. Нужно позаботиться о них, после того как уйдет няня.
     Я рассмеялся. Мне это ничего не стоило, а ему нравилось строить из себя шутника, от этого никому не было вреда.
     - О'кей, - сказал я. - Придется отыскать эту Миру Шамвей. Бегать из дому с таким именем... Так где ее фотография?
     Жуден вынул из портфеля фотографию и бросил ее на стол.
     - Если бы спальня этой девицы загорелась, - сказал он, - пожарникам понадобилось по меньшей мере пять часов, чтобы погасить огонь, а потом по крайней мере столько же времени, чтобы погасить каждого пожарника.
     Я подобрал фотографию. Пока я ее изучал, Жуден смылся.

Глава 2

     Прежде чем я пойду в своем повествовании дальше, вы должны узнать, каким образом Мира Шамвей познакомилась с Доком Анзелом и Сэмом Боглем. Поскольку я при столь знаменательном событии не присутствовал, то расскажу об этой встрече так, как об этом рассказала мне позже Мира.
     Док Анзел и Богль находились в кафе Лоренцилло. Вы когда-либо бывали там? Это уютное маленькое кафе, защищенное толстыми каменными стенами. Патио представляет собой прекрасный образец старомексиканского стиля, так, по крайней мере, утверждал туристический путеводитель, хотя я и не уверен в правильности его сведений. Может быть, и вы тоже? Ничего, пусть считают знатоки стилей так, если им нравится. Посреди патио возвышался окаймленный камнями фонтан. Вокруг него располагались железные столы, и скамейки. Листья кипарисов и бананов образовывали нечто вроде крыши, мешающей видеть небо. В клетках, расположенных вдоль веранды, сидели попугаи самых немыслимых и ярких расцветок, разглядывали вас и трещали без умолку. Тот, кто приезжает в страну впервые, восхищается типично мексиканским колоритом.
     Эти двое - Док Анзел и Сэм Богль - уже сидели там перед кружками весьма теплого пива, когда Богль, подняв голову, заметил блондинку, с волосами цвета яичного желтка, появившуюся внезапно посреди группы торговцев-индейцев. На мгновение она мелькнула перед его взором и вновь потерялась в толпе.
     - Сэм, - ровно сказал Док, - сколько раз тебе нужно повторять - женщины это к несчастью.
     - Неужели это мираж? - Богль тяжело поднялся, внимательно вглядываясь в полутемный зал. - Ты можешь понять, что это та, о которой я грежу?
     Док Анзел отложил нож и вилку. Это был сморщенный маленький человечек с короткими, удивительно белыми волосами на голове.
     - Умерь работу своих желез, - охладил Анзел пыл своего приятеля. - Всему свое время и место.
     - Вечно одни и те же разглагольствования о времени и месте. Я никогда не имею времени на то, чтобы заниматься тем, чем нужно. Кстати, мы так ненадолго останавливаемся в каждой из этих проклятых дыр, что и познакомиться ни с кем не успеешь. - Богль снова сел на стул.
     - Трудность заключается в том, что мы... - начал было Анзел, но Богль устало махнул на него рукой.
     - Я устал от этой проклятой вонючей страны! И наперед знаю все, что ты мне скажешь. Что мешает нам поменять Мексику на Чикаго?
     - Серьезные причины, насколько мне известно, мешают тебе вернуться домой, - тихо ответил Анзел.
     Богль нахмурился. Это был парень могучего телосложения, одетый в спецовку, которая жала под мышками. В прошлом он был членом банды Маленького Берни, как раз во времена сухого закона. После его отмены, решив работать самостоятельно на свой страх и риск, Богль уехал в Чикаго. Однако не сумел заработать там достаточно денег. Однажды ночью, окончательно прижатый к стене, он был вынужден вступить в перестрелку с полицией. Два полицейских офицера пытались арестовать его, и Богль застрелил обоих. Ничего не оставалось, как покинуть страну и перебраться в Мексику. Здесь он почувствовал себя почти в безопасности. Вот уже шесть месяцев он работал в паре с Доком Анзелом, продавая патентованные медицинские снадобья индейцам майя.
     Анзел и Богль образовывали плохо подобранную пару. Они различались заметно не только внешне, несхожим был и их внутренний мир. Богль мечтал о легкой жизни с туго набитой мошной, с удовольствиями, первое место в которых занимали бы соблазнительные дамочки. После оживленного Чикаго он находил Мексику пресной и скучной. И еда, и пыль, и жара были для Сэма отвратительны. Туземные женщины надоели ему. По его социальному и финансовому положению женщины американской и английской колонии были для него недосягаемыми. Даже виски здесь было плохое. Он ненавидел Мексику почти так же, как и полицию.
     Анзел, наоборот, был счастлив повсюду. У него была удивительная способность находить людей, готовых верить в чудодейственность его снадобий, и он был готов жить где угодно.
     До встречи с Боглем у него часто случались в этом бизнесе конфликты с клиентами, так что он не осмеливался даже появляться в некоторых местах. Но имея компаньоном бывшего телохранителя Маленького Берни, мог не бояться больше вспыльчивых клиентов даже в самых забитых туземных кварталах. При виде огромных кулаков и маленьких буравчиков-глазок Сэма самые бурные спорщики становились тихи, как овечки. В течение шести месяцев они кочевали из города в город, посвящая свои утренние часы приготовлению пузырьков, которые затем продавались простакам, достаточно глупым, чтобы доверять болтовне двух бродяг. Анзел был мозгом, а Богль мускулами их фирмы. Это Богль устанавливал палатку и импровизированный прилавок. Это Богль выставлял на нем бутылочки ровными рядами и бил в барабан, дабы привлечь внимание прохожих. Этот барабан, кстати, придумка самого Богля, весьма способствовал успеху совместного предприятия.
     Анзел, покуривая старую трубку, оставался в палатке до тех пор, пока не раздавался громкий шепот его компаньона:
     - Набралась уже целая банда!
     Тогда врачеватель величественно выходил из палатки и захватывал ошеломленную аудиторию чарами своего ревностного фанатизма.
     Далее Богль выставлял напоказ свои внушительные мускулы, обязанные якобы таблеткам Вирили доктора Анзела (коробочка с пятьюдесятью таблетками за три доллара). Наконец, можно было посмотреть на картину с изображением удивительно костлявой женщины, и на изображение той же самой женщины, но уже в виде королевы красоты. Эта метаморфоза заставляла замирать сердца туземцев, и произошла она, внушалось им, благодаря таблеткам доктора Анзела, способствующим развитию женского бюста, (два доллара пятьдесят центов за коробочку с двадцатью пятью таблетками), способствующим такой удивительной трансформации.
     Анзел и Богль предпочитали кафе Лоренцилло всем другим заведениям подобного рода. Здесь было довольно мало американцев, и после заполненного хлопотами длинного дня два компаньона проводили там спокойные вечера.
     - Все копы обо мне давным-давно забыли, - задумчиво сказал Богль, поднимая на пару дюймов стакан. - Скоро и год пройдет. Это достаточно долгое время. И потом, у меня не было иного выхода, как застрелить этих мерзавцев. Так что это не убийство, а необходимая самооборона.
     - Не говори глупостей, - откликнулся Анзел. - На какие шиши мы там проживем. Кому, скажи на милость, в Чикаго нужны таблетки Вирили?
     Богль его уже не слушал. Его выкатившиеся глаза так и впились в златовласую блондинку, появившуюс