в
соседней комнате стук пишущей машинки Джин. Меня удивило, что она до сих пор
работает, хотя я знал по опыту, что никто не уходит  из  редакции,  пока  не
закончит работу. Я научился ценить Джин и хорошо понимал, что  без  нее  наш
журнал не добился бы такого успеха. Я включил у себя свет, подошел к двери и
открыл ее. Девушка сидела  за  машинкой,  и  ее  пальцы  быстро  порхали  по
клавишам. Она подняла голову, ее глаза расширились от испуга. Она  перестала
печатать.
   - Почему вы вернулись, Стив?
   - Мне надо кое-что обдумать без помех.
   - Уолли оставил мне уйму работы, но я почти уже все закончила.
   Я смотрел на нее и впервые видел в ней женщину,  а  не  только  способную
секретаршу. Смотреть на Джин было удовольствием.  Высокая,  темноволосая,  с
серьезными умными глазами, и сейчас я впервые заметил, что  у  нее  красивые
руки и плечи. Шелковистые волосы мягкими волнами спускались на плечи.
   - Что случилось, вы так плохо выглядите?! Неожиданно я решил, что могу ей
довериться. Я вошел в комнату, закрыл дверь и поставил кресло возле стола.
   - Линда только что сказала, что мы,  то  есть  вы  и  я,  развлекаемся  в
редакции.
   - Почему она так сказала? - спросила она очень тихо.
   - Наверное, потому, что мы поругались.  Она  искала  аргумент,  способный
задеть меня.
   - Очень жаль, но чем  я  могу  помочь?  Я  поднял  голову.  Она  тревожно
посмотрела на меня, и я понял, что она действительно хочет мне помочь.
   - Все не так просто, Джин. Я попал  в  скверную  историю.  Объяснить  все
сейчас не могу, так как  дело  касается  не  только  меня.  Слушайте,  Уолли
подождет, бросайте все дела и идите домой. Мне нужно  спокойно  подумать,  а
стук машинки меня отвлекает. Вы сделаете это для меня?
   - Вы уже ужинали?
   - Господи! Да я и думать о еде не  могу.  Мне  нужно  только  кое  о  чем
поразмыслить. Она встала:
   - Тогда поедем поужинаем, я проголодалась. Потом вы  можете  вернуться  и
думать сколько угодно.
   Я должен был признать,  что  это  разумное  предложение.  Мои  нервы  так
разыгрались, что я все равно не мог четко мыслить. Надо немного успокоиться.
Впервые с того момента, как я женился, я поведу ужинать не Линду,  а  другую
женщину.
   - Вы умница.., хорошо, поедем, но куда?
   - К Луиджи.  -  Она  погасила  настольную  лампу.  -  Вы  подождете  меня
несколько минут?
   Я вернулся к себе в кабинет и в ожидании закурил сигарету.
   В голове было пусто. Я радовался, что не  останусь  в  одиночестве,  а  о
Линде с заплывшим глазом старался не думать. Вошла  Джин,  надевая  на  ходу
легкий плащ.
   - Пошли, возьмем мою машину.
   Она усадила меня в "порше",  который  получила  от  Чендлера  в  качестве
поощрительного подарка, когда переходила от него ко мне.
   Движение на улицах было оживленным, и припарковать машину оказалось целой
проблемой. Я понял, какое бремя сняла с меня Джин, избавив от  необходимости
крутиться на моем большом "мерседесе".
   В течение нескольких  минут  мы  нашли  место  для  стоянки  и  прошли  в
маленький ресторанчик Луиджи. Я никогда не был в  этом  заведении.  Не  знаю
почему, но Джин, судя по всему, была здесь частым гостем.
   В этот час посетителей было немного, всего три  парочки,  все  незнакомые
мне люди. Пухлый Луиджи поцеловал Джин кончики пальцев, поклонился и  провел
к столику в конце зала.
   - Можно заказывать? - спросила Джин, когда мы уселись.
   - Мне совсем не хочется есть.
   Я чувствовал себя таким разбитым, что при  мысли  о  еде  меня  замутило.
Луиджи стоял возле нас, как статуя. Его черные глазки походили на маслины.
   - Мы  возьмем  устриц,  Луиджи,  больших  устриц  и  шабли.  Она  сделала
правильный выбор. Устрицы, пожалуй, были единственным, что я мог проглотить.
Луиджи с достоинством отошел.
   - Это из-за Горди, правда? - она смотрела мне прямо в глаза.
   Ее слова застали меня врасплох, секунду я колебался, потом кивнул.
   - Вас шантажируют?
   - Как вы догадались?
   -  Это  было  нетрудно.  Уолли  проводил  кое-какое  расследование,  и  я
перепечатывала его заметки. Когда Горди прошел к вам, я сразу все поняла.
   - Уолли что-то расследовал, он знает про Линду? Я перепугался.
   - Нет. Если бы он  что-то  узнал,  первым  делом  пришел  бы  к  главному
редактору, так как восхищается вами. Как  раз  на  этот  день  у  него  было
записано несколько фамилий,  и  он  продолжает  поиски.  Он  узнал,  главным
образом, о прислуге, и, кстати, ваша Сисси тоже фигурирует в этом списке.
   Я достал из кармана платок и вытер вспотевшие ладони.
   - Вы не запомнили какие-либо имена? Я имею в виду не прислугу.
   - Сэлли Латимер, Мейбл Криден, Люсиль Бауер. Принесли устрицы,  уложенные
на блюде с колотым льдом. Налили шабли. Сияющий Луиджи  распорядился,  чтобы
нас хорошо обслужили, а потом вместе с официантом удалился.
   - Как Уолли разузнал обо всем и где он взял имена?
   - Не знаю. Я только перепечатала его  рукописи  и  заметки.  Там  были  и
другие имена, но я их не помню.
   - Вы уверены, что Линды там нет?
   - Разумеется.
   Уолли говорил мне о том, что давно следовало бы заняться универмагом.  Но
почему он не сказал, что уже начал? Джин взяла вилкой устрицу и поднесла  ко
рту.
   - Вы же  знаете  Уолли,  он  любит  преподносить  сюрпризы.  Это  звучало
правдоподобно. Уолли был  большим  индивидуалистом.  Все  факты,  касающиеся
Шульца, он тоже собрал, не обмолвившись ни единым словом.
   Я убедился, что  смогу  проглотить  устрицу,  и  взял  еще  несколько  на
тарелку.
   - Линда украла в универмаге флакон духов, и Горди ее заснял. Он хочет  за
пленку двадцать тысяч долларов. Джин тихо ахнула:
   - А у вас их, конечно, нет?
   Она знала это точно, так как мои личные чеки проходили через ее руки.
   - А у меня их нет. Эта история может угробить меня и наш  журнал.  Я  уже
попросил Веббера присмотреться к Горди. Возможно, он найдет что-то. Это  моя
единственная надежда. При удаче я смог бы его тоже шантажировать.
   - Будьте поосторожнее с Веббером, не забывайте, что это человек Чендлера.
   - Конечно. И мне надо сегодня вечером еще раз поговорить с Уолли.
   - Зачем?
   - Необходимо узнать, откуда он взял имена.
   - Стив, вы ведь знаете Уолли, он никогда не раскрывает  своих  источников
информации. Вы ничего из него не вытянете.
   - Хочу попробовать. Дело очень важное. Она кивнула:
   - Доедайте устриц. Я пойду позвоню Уолли, он должен быть дома.
   Она встала  и  направилась  к  телефонной  кабине,  я  же,  посмотрев  на
оставшиеся устрицы, решил, что с меня хватит.
   Пока Джин стояла в кабине, я не сводил глаз с ее стройной  фигуры.  Через
несколько минут она вернулась.
   - Он только  что  вышел.  Ширли  сказала,  что  вернется  примерно  через
полчаса. Он поехал к Максу.
   - Как вы думаете, он поделится с Максом?
   - Уверена, что нет, - ее лицо приняло озабоченное выражение.  -  Стив,  я
фактически нарушила слово, когда проговорилась, над чем работает  Уолли.  Он
дал мне перепечатать заметки с условием держать все в секрете.
   - Сейчас это не имеет значения, так как речь  идет  о  слишком  серьезных
вещах.
   - В общем, я только хотела вас предупредить, чтобы вы не удивлялись, если
ничего из него не вытянете.
   - Да нет же, он мне скажет. Должен сказать.
   - Вы совсем не едите.
   - Я уже сыт.
   - Стив, прошу вас, ешьте. Ведь еще не конец света. Я вспомнил про  Линду,
в одиночестве сидящую дома. Не следовало оставлять ее одну.
   - Мне нужно позвонить.
   Я вошел в  кабину  и  набрал  свой  номер.  Долго  звучали  гудки,  потом
послышался женский голос:
   - Миссис Менсон плохо себя  чувствует,  мистера  Менсона  нет  дома.  Кто
говорит?
   Я узнал голос Люсиль Бауер. Не отвечая, я повесил  трубку.  Линда  быстро
нашла утешительницу. Я надеялся, что у нее хватит ума не  рассказывать  этой
бабе о своих выходках. И тут я вспомнил, что  в  составленном  списке  Уолли
Люсиль тоже значилась. Выходит, воровки встретились.
   Я вернулся к Джин:
   - Закажем еще устриц, для больных они в самый раз.
   - Перестаньте, Стив! - одернула Джин. - Только, пожалуйста, не  начинайте
себя жалеть, а то рассержусь. Я посмотрел на нее:
   - Послушайте, а ведь вы замечательная девушка. Прошу простить. У меня был
действительно паршивый день, но сейчас я и в самом деле съел бы пару устриц.
   Она посмотрела на Луиджи и подняла  руку.  Устриц  принесли  так  быстро,
словно ожидали, что мы попросим добавки.

***

   Сорока минутами позже мы вышли из ресторана, и Джин отвезла меня обратно.
Я  пришел  к  заключению,  что  должен  поговорить  с  Уолли  наедине.  Джин
предложила  подождать  до  утра,  но  я  решил  не  откладывать.   Следовало
попрощаться.
   - Спасибо за все, Джин, вы оказались хорошим другом. Она секунду смотрела
на меня, потом улыбнулась, села в машину и уехала.
   Я быстро  пересек  город,  направляясь  к  району,  где  жил  Уолли.  Ему
принадлежал скромный, уютный одноэтажный домик, к сожалению, находившийся  в
пределах городской черты и в облаках дыма, в которых  тонул  город.  Тем  не
менее я был уверен, что у него денег на счету больше, чем у  меня.  Когда  я
остановился перед домом, меня удивило, что во всех окнах темно.  Было  всего
несколько минут десятого. Я  вышел  из  машины,  подошел  к  входной  двери.
Позвонив, я стал ждать. Никого. Я позвонил еще. Послышался чей-то голос:
   - Их нет дома.
   Я обернулся. У калитки стоял пожилой мужчина с собакой.
   - У них что-то случилось, -  объяснил  он  мне.  -  Вы  знакомый  мистера
Митфорда? Я его сосед. Я вернулся к калитке:
   - Меня зовут Стив Менсон. Что случилось?
   -  А,  мистер  Менсон,  читал  о  вас.  Отличный  у  вас  журнал.   Да..,
случилось.., кто-то напал на беднягу Уолли и избил. Я почувствовал,  как  по
спине побежал холодок.
   - Сильно избили?
   - Боюсь, что да. Полицейские отправили его в санитарной машине, а  миссис
Митфорд увезли с собой.
   - Куда его повезли?
   - В Северную больницу.
   - Извините, от вас нельзя позвонить?
   - Конечно, можно, мистер Менсон. Я живу тут рядом, - он свистнул собаке и
повел меня к соседнему домику, точной копии того, в котором жил Уолли.
   Через две минуты я говорил с Джин:
   - Джин, Уолли ранен, он  лежит  в  Северной  больнице.  Не  могли  бы  вы
подъехать туда. Нужно, чтобы кто-то побыл с Ширли.
   - Я выезжаю, - она положила трубку.
   Мы подъехали к больнице одновременно. Джин  надо  было  проехать  большее
расстояние, значит, она гнала машину на предельной скорости.  Мы  посмотрели
друг на друга.
   - Это серьезно?
   - Не знаю. Сейчас выясним.
   Нам повезло. В ту ночь дежурил Генри Стенсил, мой давнишний приятель.
   - Как его дела, Генри? - спросил я, как только мы вошли в приемную.
   - Так себе. Эти мерзавцы здорово его отделали. У него  сотрясение  мозга,
сломаны челюсть и четыре ребра, и, похоже, его не меньше  трех  раз  ударили
ногой по голове.
   - А Ширли?
   Кивком он указал на соседнее помещение:
   - Послушай, Стив, у меня сейчас много работы. Не мог бы ты ею заняться?
   - Для того мы сюда и приехали, - я кивнул Джин, и она исчезла за дверью.
   - Он выживет? - спросил я.
   - Да, но несколько дней не будет двигаться и может потерять глаз.
   - А что полиция?
   - Я уведомил ее, но пока и речи  не  может  быть  о  том,  чтобы  он  дал
показания. Бедняга Уолли не  сможет  говорить  по  крайней  мере  в  течение
четырех-пяти дней.
   Джин ввела Ширли. Я пошел им навстречу. Ширли плакала и дрожала.
   - Ширли, дорогая, мне ужасно жаль...  Она  вытерла  заплаканные  глаза  и
гневно посмотрела на меня.
   - Это вы и ваш проклятый журнал! Я предупреждала Уолли, но он не принимал
это всерьез, - она прижалась к Джин, которая взглянула на  меня  и  покачала
головой.
   Я отступил, и они вышли из комнаты.
   Четыре-пять дней! Я подумал о Горди. Если Веббер ничего  не  откопает,  я
пропал. Я медленно пошел по коридору к регистратуре.
   - Менсон!
   Я  остановился  и  обернулся.  Ко  мне  приближался  плечистый  детина  в
поношенном дождевике и шляпе. Я узнал  сержанта  Лу  Бреннера  из  городской
полиции. Он был лет тридцати восьми, с бледным лицом, приплюснутым  носом  и
беспокойными маленькими глазками. Он всегда казался небритым. Я знал, что он
обладает недюжинной силой и  славится  жестокостью.  Судя  по  тому,  что  я
слышал, но не имел точных данных, его излюбленный метод допроса  -  избиение
обвиняемого, а уж потом он задавал  вопросы.  Единственным,  кого  признавал
Бреннер, был капитан Шульц.
   Вы не поверите, но у этого малого очень милая  жена.  Как-то  раз  миссис
Бреннер возвращалась домой, на нее  набросился  какой-то  наркоман.  Он  был
сильно на взводе. Шульц - он тогда был еще  лейтенантом  -  увидел  это,  но
издалека не мог успеть вовремя. У наркомана  был  нож.  Так  вот  Шульц  его
пристрелил. Говорят, что такого меткого выстрела еще не видывали.  Но  факт,
что пуля пролетела над плечом миссис Бреннер и разнесла наркоману голову. Ее
только царапнуло ножом. Бреннер никогда этого не  забывает.  С  тех  пор  он
заглядывает Шульцу в рот, и так будет всегда.
   Я посмотрел на Бреннера:
   - Что вам угодно?
   - Я хочу с вами поговорить, - он задумчиво  посмотрел  на  меня.  -  Этот
Митфорд.., он нас интересует. Чем он сейчас занимается? Свидетели  показали,
что, когда он выходил из машины, на него набросилось двое парней. Они  взяли
его в оборот и выхватили портфель.  Мы  хотим  знать,  грабеж  ли  это,  или
Митфорду дали понять, чтобы он помалкивал?
   Я торопливо соображал.
   Уолли занимался  подрядами  на  строительство  нового  здания  школы.  Он
наверняка имел при себе документы, которые могли бы  изобразить  Хэммонда  в
очень  неприглядном  свете.  Вероятно,   в   портфеле   находились   бумаги,
относящиеся к универмагу "Белкам". Они могли скомпрометировать ряд женщин из
состоятельного района Истлейка. Впрочем, я не  собирался  выкладывать  этого
Бреннеру.
   - Он занимался контрактом  на  постройку  школы,  -  сказал  я.  -  Смета
оказалась на восемьдесят тысяч выше, чем было положено.
   Он задумчиво посмотрел на меня:
   - Это дело муниципалитета. Больше ничего?
   - Насколько мне известно, нет.
   - Похоже, нам придется поговорить с его женой. Она уже уехала домой?
   - Кажется, да. Но вы напрасно думаете, что если дело находится в  ведении
муниципалитета, то скандала быть не может. Видно,  кто-то  пытается  замести
следы.
   Он сдвинул шляпу на затылок:
   - Верно. Что ж, раз вы суете нос в чужие дела, надо считаться с тем,  что
его могут расквасить.
   - Вас можно процитировать, сержант? Это могло бы  заинтересовать  мистера
Чендлера.
   - Думаете? - его глазки беспокойно забегали. - Смотрите,  чтоб  и  вашему
носу не досталось, - с этими словами он ушел.
   Его напутствие не прибавило мне спокойствия. Я спросил себя, что скажут в
полиции, когда  прочтут  наш  следующий  выпуск.  Ширли,  конечно,  знает  о
предстоящей атаке на Шульца. Если Бреннер доберется до нее, в ее  теперешнем
состоянии она сможет наговорить лишнего. После короткого раздумья я пошел  в
телефонную кабину и позвонил Ширли. Номер не отвечал. Я сообразил, что  Джин
отвезла ее к себе, и позвонил туда. Джин сразу же сняла трубку.
   - Ширли у вас? - спросил я.
   - Мне только что удалось уложить ее в постель, она приняла  две  таблетки
снотворного. Надеюсь, проспит до утра.
   - Полиция хочет поговорить с ней. Джин, подержите-ка пока ее у себя.  Что
она говорила о "проклятом" журнале?
   - Она думает, что Уолли избили из-за Хэммонда.
   - Ей что-нибудь известно об универмаге?
   - Не думаю. Она все время твердит о Хэммонде.
   - Завтра можете не выходить на работу. Если  вам  удастся  успокоить  ее,
тогда другое дело. Я не хочу, чтобы она говорила копам о наших делах.
   - Я все устрою. Не могли бы вы позвонить мне завтра в восемь?
   - Обязательно позвоню. Спасибо вам за все. Я повесил  трубку  и  медленно
пошел к машине. Все равно я не могу ничего поделать до утра. Завтра я должен
встретиться с Эрни и постараться раздобыть деньги.  В  редакции  меня  будет
ждать доклад Веббера о Горди.  Это  самое  главное.  Если  Веббер  подведет,
останется одно - любой ценой раздобыть деньги.

***

   Домой я вернулся в четверть одиннадцатого. Не  светилось  ни  одно  окно.
Неужели Линда уже спит? Я надеялся на это. У  меня  пропало  всякое  желание
говорить с ней. Я вошел в холл и огляделся. На столе лежал клочок бумаги.  Я
подошел, чтобы взглянуть на него. Это была записка:
   "Дорогой Стив!
   Я забираю Линду к себе. Ее синяк дня через два, наверное, пройдет, но  ни
к чему, чтобы к этому времени пошли слухи.  Так  что  она  побудет  у  меня.
Помните, что женщину никогда не следует бить по лицу. Уж если бить, то лучше
отшлепать.
   Результат тот же, но не так заметны синяки.
   Люсиль".
   Скомкав записку, я бросил ее в корзину для бумаг. Потом приготовил  виски
и сел в кресло.  Я  чувствовал,  что  впереди  долгая  одинокая  ночь.  Мной
овладела паника, я испытывал страх.
   Ровно в восемь я позвонил Джин:
   - Ну, как там Ширли?
   - С ней все в порядке. Она стоит рядом и хочет поговорить с вами.
   - Стив, мне так неудобно, что я вспылила вчера. Простите меня, - раздался
голос Ширли.
   - Ну что вы, пустяки, мне нечего прощать.
   - Нет, есть. Если бы Уолли услышал меня, он был бы недоволен. Я была сама
не своя, увидев его в таком состоянии. Боже, что они с  ним  сделали!  -  ее
голос задрожал. Через несколько секунд она снова заговорила:
   - Ваш журнал отличный, и Уолли знал, чем рискует. И я тоже, но просто  не
могла поверить, что есть такие звери.
   - Я сообщу Чендлеру, и он наверняка  сделает  что-нибудь  для  Уолли.  Он
быстро поправится, нужно только немного подождать.  Я  говорил  с  доктором.
Опасности для жизни нет, - я умолчал о том, что Уолли может лишиться  глаза.
- Ширли.., с вами  хочет  поговорить  полиция.  Прошу  вас,  будьте  с  ними
осторожны и не упоминайте о Шульце. Этой  бомбе  еще  не  время  взрываться.
Скажите, что Уолли интересовался строительством новой школы и больше  ничем.
Вы поняли?
   - Да, разумеется.
   - Я еще позвоню попозже.
   - Но вы меня прощаете, Стив?
   - Конечно, конечно. Вы не передадите трубку Джин? Джин взяла трубку.
   -  Не  знаете,  кто-либо  из  мужей  собирается  платить?  -  спросил   я
напоследок. Она ответила:
   - Откуда же мне знать. Я знаю только, что никто из них не бил свою жену.
   - И напрасно, пожалуй, - сказал я и повесил трубку. Я поехал в банк.
   - Садись, Стив, - пригласил меня Эрни. - У  нас  мало  времени,  так  что
давай сразу же перейдем  к  делу.  Все,  что  я  могу  себе  позволить,  это
превысить счет на пять тысяч. Устроит тебя?
   - А нельзя ли на десять, Эрни? У меня тяжелое положение.
   - К сожалению, нет. Мне и так стоило больших  трудов  добиться  для  тебя
этих пяти. Ты же знаешь, банк не мой: надо мной еще три директора.
   - Тогда не мог бы я заложить дом?
   - Нет, у тебя на нем и так черт  знает  какая  ипотека..,  где  там,  это
безнадежно.
   Я попытался улыбнуться:
   - Ну, ничего не попишешь, беру эти пять, и большое тебе спасибо.
   - Извини, что я больше не мог  сделать  для  тебя.  Мать  Линды  серьезно
больна?
   - Боюсь, что да.
   Он сочувственно улыбнулся, а мне вдруг подумалось, не воровка ли его жена
Марта, которая наверняка делает  покупки  в  этом  же  универмаге.  Придя  в
редакцию, я поздоровался с Джули, сидевшей за  коммутатором.  Она  сообщила,
что Джин до сих пор не пришла. Я ответил, что знаю, и прошел в свой кабинет.
Мне оставалось надеяться только на Веббера. Если он подведет, придется  идти
к Мейеру и брать взаймы под шестьдесят процентов. Веббер позвонил,  когда  я
просматривал почту, вышла дурацкая история,  -  сказал  он  голосом  бывшего
копа. - Вчера ночью кто-то забрался в наш офис и  унес  несколько  папок,  в
одной из них было досье на Горди.
   Я так судорожно