тысячи, мэм.
   - Немного же ты скопил, меньше  двухсот  долларов.  -  У  меня  небольшой
заработок.
   - Джонс, верно ли, что Джексон платит тебе за слежку? Он  облизнул  губы,
умоляюще посмотрел на нее и сказал:
   - Это в первый раз. В первый раз, клянусь.
   - Он сказал тебе, что именно искать?
   - Он сказал, мэм, "любовные письма или что-нибудь важное". - Парень готов
был расплакаться. - Я знаю,  что  этого  нельзя  было  делать,  но  мне  так
хотелось мотоцикл.
   - Ты прочел содержимое папки?
   - Я не очень хорошо читаю написанное от руки. Я  только  понял,  что  там
говорится о завещании. Мне показалось это важным, вот я и взял его.
   Она вспомнила слова Джексона:
   "Он расстанется с письмом не  меньше,  чем  за  пятьсот  тысяч  долларов.
Представляете, какой псих! Я пробовал вразумить его,  но  он  и  слушать  не
желает".
   - Ты снял с письма фотокопию? Он в недоумении уставился на нее:
   - Нет, мэм, я просто отдал его Гарри Джексону.
   - И он дал тебе четыре тысячи долларов наличными?
   - Да, мэм.
   - Тебя не заинтересовало, почему Джексону нужно от меня что-то важное? Не
задумывался, почему он дает столько денег?
   - Мне хотелось мотоцикл.
   - Хватит валять дурака, черт побери, - выкрикнула  Хельгa.  -  Чем-то  ты
должен был думать. Он вздрогнул:
   - Я.., я думал, что он хочет устроить вам неприятности,  мэм.  Я  никогда
вас не видел и думал только о мотоцикле.
   - Так, значит, тебе известно слово "шантаж"? Он опять вздрогнул:
   - Да, мэм. Это плохое слово.
   - А не приходило  глупому  мальчику  в  голову,  что  Джексон  собирается
шантажировать меня?
   - Он не стал бы делать ничего такого, мэм. Мистер Джексон хороший парень.
Правда, хороший. Он не стал бы так поступать.
   - И все же ты думал, что он хочет причинить мне  неприятности.  Какие  же
это, если не шантаж? Юноша ломал себе руки:
   - Я ни о чем не думал, мэм, я просто хотел себе мотоцикл.
   - Теперь Джексон шантажирует меня, используя письмо,  которое  ты  украл.
Его могут посадить в тюрьму на пятнадцать лет.., и тебя тоже.
   Джонс в ужасе уставился на нее:
   - Я просто хотел мотоцикл. Клянусь, я ничего...
   - Ох, прекрати. Если не хочешь за решетку, - сказала Хельга,  поднимаясь,
- никому об этом ни  слова.  Особенно  Джексону.  Я  еще  поговорю  с  тобой
позднее. А пока продолжай свою работу и жди от меня известий, понял?
   - Мэм, я клянусь...
   - Ты понял? - резкий тон Хельги подействовал на юношу, как удар.
   - Да, мэм.
   Хельга взяла магнитофон, выключила запись и, не  посмотрев  на  уборщика,
вышла из комнаты.

Глава 4

   В холле Хельга заметила доктора Беллами,  выходящего  из  другого  лифта.
Темнокожий врач повернулся в ее сторону и подошел, виновато улыбаясь.
   - Я искал вас, миссис Рольф. Мне сказали, что вы вышли. Хельга посмотрела
на него снизу вверх. Вот крепкий, хорошо сложенный мужчина, но не для нее. В
нем не чувствовалось уверенности в себе, и она представила, как он  отчаянно
потеет, занимаясь любовью.
   - Я только что вернулась. Как мистер Рольф, доктор?
   - Его состояние заметно улучшилось. Я  хочу  позвонить  доктору  Леви.  -
Беллами отвел ее в сторону от толпившихся в холле людей.
   - Присядьте, пожалуйста, миссис Рольф.
   Хельга села на диванчик и полезла в сумочку за сигаретами. Доктор Беллами
зашарил в карманах в поисках спичек,  но,  пока  он  их  нашел,  Хельга  уже
раскурила сигарету.
   - Я хочу предложить доктору  Леви  завтра  же  перевезти  вашего  мужа  в
больницу в Парадиз-сити. Он окреп, и я уверен, что переезд под  воздействием
снотворного ему не повредит. Однако существует некоторый риск. Об этом  я  и
хочу посоветоваться с доктором Леви. Его сердце... - Беллами поднял плечи. -
И он все время волнуется. Сестра Терли говорит, что он тревожится по  поводу
какого-то письма.
   - Да, - Хельга посмотрела на свои руки. - У него так много всяких  бумаг,
я даже не знаю, о каком письме он беспокоится. Они помолчали,  потом  доктор
Беллами сказал:
   - Если доктор Леви согласится, вы можете готовиться к тому, чтобы выехать
завтра.  Где-то  после  обеда.  Когда  я  смогу  точно   сказать,   как   мы
договорились.
   Расставшись с ним, Хельга вышла из отеля.
   День был яркий и солнечный. Люди уже  играли  в  теннис,  а  плавательный
бассейн был переполнен.
   Побродив возле отеля, она нашла уединенную  скамейку  и  убедившись,  что
вокруг никого нет, достала магнитофон. Затем прослушала  запись.  Испуганный
голос парня слышался очень отчетливо, запись  была  превосходная,  и  Хельга
удовлетворенно кивнула.
   Она подумала об юноше. Ему не могло  быть  более  девятнадцати  лет.  Она
старше его на двадцать четыре года и вполне годится мальчику в матери.
   Мучительное желание опять вспыхнуло в груди. У  нее  еще  не  было  таких
молодых любовников, и теперь ее влекло к нему с особенной силой. Она  сможет
научить его всем тонкостям любви. Записанное на пленку признание  давало  ей
всю власть  над  ним.  Он  -  молодое  животное,  а  молодых  животных  надо
дрессировать. Завтра она вернется на свою  огромную  виллу  в  Парадиз-сити.
Герман будет в больнице.
   Хельга размышляла несколько минут. И наконец слегка кивнула в такт  своим
мыслям.
   Она заберет мальчишку с собой. В его положении он не сможет отказаться. А
там.., она резко втянула ноздрями воздух. Кроме того,  она  оторвет  его  от
Джексона. Это очень важно. Потом Хельга вспомнила о крупной толстой женщине,
по-видимому, его матери. Прежде чем сообщить о своем  решении  парню,  нужно
поговорить с его матерью. Матери бывают упрямы и недоверчивы.
   Вест-индианка!
   Хельга не сомневалась, что сможет с ней столковаться.
   "Всему свой черед", - сказала она себе.
   "Лучше нападать, чем защищаться". Нужно уклониться от встречи с Джексоном
и выиграть немного времени.
   Вернувшись к себе, она включила один из магнитофонов, все еще лежавших на
столе и сделала копию записи разговора с Джонсом. Затем она прослушала копию
и, убедившись, что запись удовлетворительная, вложила первоначальную  запись
в плотный конверт, написала на нем свое имя и спрятала второй  магнитофон  в
сумочку.  В  телефонной  книге  она  нашла  номер   Джексона   и   попросила
телефонистку соединить их.
   В трубке послышался доверительный голос Джексона.
   - Агентство расследований. У телефона Джексон. Доброе утро.
   -  Доброе  утро,  мистер  Джексон.  Вы,  кажется,  сегодня   в   отличном
настроении? - сказала она с металлом в голосе.
   - Кто это? - спросил он резко.
   - Разве вы не узнали мой голос, мистер Джексон? Я же  думала,  что  вы  -
профессионал.
   - А.., а это вы.
   - Да. Нашу маленькую сделку придется  немного  отложить.  Здешнему  банку
требуется подтверждение из моего банка. Нелепость, не правда ли?  Я  позвоню
позднее, - и она повесила трубку.
   От Джексона она на некоторое время избавилась. Хельга была  уверена,  что
он ничего не предпримет, пока не убедится, что она не  станет  платить.  Это
даст ей время для маневра.
   Зазвонил телефон.
   Она улыбнулась.
   Нет, мистер Джексон, вам придется научиться терпению.
   Не обращая внимания на телефонные звонки, она захватила конверт и вышла в
холл. Помощник управляющего сидел за своим столом.
   - Пожалуйста, положите это в ваш сейф. - Она протянула ему конверт.  -  Я
оставлю себе все  четыре  магнитофона.  Они  мне  пригодятся  для  подарков.
Поставьте, пожалуйста, их стоимость в счет.
   - Слушаюсь, миссис Рольф.
   Она убрала в сумочку выданную ей квитанцию и подошла к старшему портье.
   - Мне нужна маленькая машина. Распорядитесь, пожалуйста.
   - Слушаюсь, мадам. Вас устроит новый "бьюик"?
   - Нет, достаточно малолитражки. Он поднял брови.
   - Через десять минут, мадам.
   - Вы не знаете, где мистер Хинкль?
   - На второй террасе, мадам. Послать за ним?
   - Спасибо, не надо.
   Она пересекла широкую террасу, потом спустилась по мраморным ступеням.
   Хинкль сидел в полотняном кресле и читал книгу. На нем был белый  костюм,
свободный галстук-бабочка и широкополая шляпа, сдвинутая на затылок.
   Он походил на епископа, наслаждающегося заслуженным отдыхом.
   - Что вы читаете, Хинкль?
   Он поднял глаза, затем встал, сняв при этом шляпу.
   - Эссе Джона Локка, мадам.
   - Джон Локк?
   - Да, мадам.  Английский  философ  семнадцатого  века.  В  этих  эссе  он
выступает против догм, врожденных понятий и с успехом доказывает,  что  опыт
является ключом к познанию. Чрезвычайно верно.
   Хельга заморгала.
   - Надо же, Хинкль, я и не знала, что вы такой ученый.
   - Я стремлюсь развивать свой ум, мадам. Вам что-нибудь нужно?
   - Сядьте, пожалуйста.
   - Только после вас, мадам. Она уселась в ближайшее кресло. Поколебавшись,
Хинкль опустил свою дородную фигуру в кресло, положив шляпу на колени.
   - Доктор Беллами говорит, что  завтра  можно  будет  перевезти  Рольфа  в
больницу Парадиз-сити. При условии, что доктор Леви согласится.
   Лицо Хинкля просветлело.
   - Это радостное событие, мадам.
   - Да. Весьма вероятно, что вам придется присматривать за мистером Рольфом
в больнице. Я хочу нанять дополнительный персонал, который  примет  на  себя
некоторые из ваших наименее ответственных занятий, Хинкль.
   - Вот как? - голос Хинкля стал холодным. -  Заверяю  вас,  мадам,  что  я
прекрасно смогу справиться и без дополнительного персонала.
   Хельга ожидала сопротивления и приготовилась к нему, твердо решив сделать
по-своему.
   - В отеле работает один мальчик, - сказала она отрывисто. -  Он  явно  не
глуп и заслуживает внимания Я люблю помогать молодежи, когда  представляется
случай.  Я  нанимаю  его  и  хочу,  чтобы  вы  передали  ему  второстепенные
обязанности, Хинкль. Ведь вы сделаете это для меня?
   Хинкль внимательно посмотрел на нее, увидел непреклонность в  ее  глазах,
поджал губы, потом наклонил голову.
   - Если таково ваше желание, мадам.
   - Никаких вестей от мисс Шейлы?
   Она встала.
   - Нет, мадам, пока никаких.
   Он тоже поднялся.
   - Тогда оставляю вас наедине с мистером Локком. - Она улыбнулась.  -  Дик
Джонс..,  так  зовут  мальчика.  Положите  ему  сто  долларов  в  неделю   и
присмотрите, чтобы он их отрабатывал, Хинкль. Я скажу ему, чтобы он связался
с вами.
   - Хорошо, мадам.
   Хельга вернулась в отель, где уже стояла машина. Поблагодарив портье, она
села в маленький автомобиль и направилась в сторону Hope Бич Роуд.
   Остановившись перед домом 1150, Хельга вышла из машины,  отворила  шаткую
калитку и зашагала по заросшей сорняком дорожке.
   Она знала, что с противоположной стороны  улицы  на  нее  с  любопытством
глазеют местные жители, сидящие на своих крылечках и обветшавших верандах.
   Не обращая на них внимания, Хельга постучала в дверь. Через минуту  перед
ней появилась высокая толстая женщина. Ее глаза,  черные  и  слегка  налитые
кровью, удивленно расширились при  виде  роскошно  одетой  элегантной  белой
женщины, стоявшей на пороге ее дома.
   - Миссис Джонс? - Хельга улыбнулась. - Я хочу поговорить с вами о Дике.
   Толстуха внимательно разглядывала ее. С тех пор как Хельга видела  ее  на
террасе, она переоделась в красное бумажное  платье,  чистое  и  аккуратное.
Голову ее покрывал платок.
   - О моем сыне? - голос  ее  был  мягкий  и  глубокий.  Хельга  без  труда
представила себе, каким великолепным контральто могла петь эта женщина.
   - Я миссис Хельга Рольф, - сказала она.
   - Миссис Рольф? - Женщина широко раскрыла глаза, потом ее взгляд пробежал
по соседям, глазеющим из окон и с веранд своих домов. - Войдите, пожалуйста.
   Она отвела гостью в маленькую, аккуратную и чистую гостиную. Здесь  стоял
потертый диван, два таких же потертых кресла, старый телевизор  и  стол,  на
котором стоял папоротник в горшке.
   На стене висела фотография высокого и веселого  на  вид  белого  мужчины,
который улыбался Хельге из золоченой рамы. Он был одет  в  неопрятный  белый
костюм, и в его шутливой позе чувствовалась какая-то запущенность.
   "Жизнерадостный неудачник", - подумала Хельга.
   Вероятно, плантатор сахарного тростника, которому не хватило  трудолюбия.
Присмотревшись к фотографии, она поняла, от кого Дик Джонс унаследовал  свою
миловидность.
   Миссис Джонс закрыла дверь.
   - Сегодня утром я читала о мистере Рольфе, - сказала она, -  примите  мое
сочувствие. Ужасно, когда с таким прекрасным человеком случается несчастье.
   - Благодарю вас.
   Последовала пауза, во время которой  две  женщины  из  совершенно  разных
миров  с  явной  симпатией  смотрели  друг  на  друга.  Потом  миссис  Джонс
заговорила:
   - Присядьте, пожалуйста, мэм. Жилье у нас небольшое, но все же...
   - Это ваш муж? - спросила Хельга, садясь.
   - Это Гарри Джонс.., никудышный мужик, но он дал мне Дика, слава богу.
   - Я хочу поговорить с вами о вашем сыне, миссис  Джонс.  -  Хельга  очень
хотела закурить, однако инстинктивно чувствовала, что хозяйка отнеслась бы к
этому отрицательно. - Он убирает мой номер в отеле. Мне  кажется,  он  умен,
воспитан и старателен. Мне нужно пополнить  штат  служащих  в  моем  доме  в
Парадиз-сити... Это совсем недалеко от Майами. Для  вашего  сына  это  будет
прекрасный случай продвинуться по службе, но прежде чем говорить  с  ним,  я
решила посоветоваться с вами  и  попросить  вашего  согласия.  -  Она  снова
улыбнулась. - С ним поработает мой мажордом  и  обучит  вашего  сына.  Плата
хорошая, и кроме того, ему представится возможность  периодически  ездить  в
Нью-Йорк и в Европу.
   - Господи помилуй! - миссис Джонс всплеснула руками. - С чего  это  такой
важной леди, как вы, заниматься моим сыном?
   Хельга заставила себя рассмеяться:
   - Уж такой у меня характер, миссис Джонс. При моих деньгах  у  меня  есть
возможность помогать людям. Увидев вашего сына за  работой,  я  решила,  что
могла бы помочь ему, а он мог бы стать помощником в моем доме. Я  знаю,  как
матери привязаны к сыновьям. Мне самой не хотелось бы расставаться с хорошим
сыном, но я сказала себе, что он не должен упускать свой шанс.
   Миссис Джонс посмотрела на Хельгу с внезапным любопытством в глазах.
   - У вас есть дети, мэм?
   - К несчастью, нет, но я помню, как относился ко мне отец, - ответила она
бойко.
   - Дик хороший мальчик,  мэм,  -  сказала  миссис  Джонс.  -  Настойчивый.
Захотел он мотоцикл. Совсем в уме повредился, так ему хотелось  эту  машину.
Знаете, мэм, Дику в отеле платят семьдесят долларов. Для людей вроде нас это
хорошие  деньги.  Он  отдает  мне  тридцать  на   хозяйство,   а   остальные
откладывает. И однажды он вдруг появляется  домой  на  своем  мотоцикле.  Он
накопил тысячу долларов! И вы знаете, как он  это  сделал?  Ни  девушек,  ни
сигарет, ни пива, ни кино, все экономил и  в  конце  концов  заполучил  свой
мотоцикл. Вот какой у меня сын, мэм, лучше и не бывает.
   Глядя на это гордое сияющее лицо, Хельга гадала, как бы отреагировала эта
доверчивая женщина, узнай она, что мотоцикл ее  сына  стоит  гораздо  больше
тысячи долларов. - Я буду платить  ему  сто  долларов  на  всем  готовом,  -
сказала Хельга. - Конечно, у него будет много работы, но служба в моем  доме
даст возможность откладывать. - Она улыбнулась. - Я хотела узнать, не будете
ли вы возражать против того, чтобы он работал у меня, миссис Джонс?
   - Я? - толстуха покачала головой. -  Мэм,  я  приехала  с  Гаити.  Там  я
работала на сахарной плантации. Там и встретила Джонса. Когда моему мальчику
исполнилось двенадцать лет, я решила уехать. Накопила денег, приехала  сюда.
Нелегко было, но я хотела, чтобы у Дика был шанс в  жизни,  и  в  отеле  ему
подвернулся такой шанс. Я живу ради сына, мэм. Берите его. Я  буду  по  нему
скучать, но ездить в Нью-Йорк  и  Европу,  работать  у  таких  замечательных
людей, как Рольф, о таком для него даже не мечтала.
   Хельга поднялась:
   - Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-сити уже
завтра. Дик поедет с нами.
   Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки.
   - Так скоро, мэм?
   - Да, но не беспокойтесь. Ему,  без  сомнения,  будет  хорошо.  -  Хельга
заметила слезы в больших черных глазах. - Вы отзывчивая, чудесная мать.
   Миссис Джонс выпрямилась:
   - У меня прекрасный сын, мэм. Он  заслуживает  самого  лучшего  в  жизни.
Спасибо вам, мэм, и пусть вас благословит господь.
   Возвратившись к себе, Хельга позвонила кастелянше.
   - Я хочу поговорить с человеком, который убирает  мой  номер;  -  сказала
она. - Кажется, его зовут Дик. Пришлите его, пожалуйста, ко мне.
   - Что-нибудь случилось, мадам? - с тревогой в голосе спросила кастелянша.
   - Ничего не  случилось,  я  хочу  просто  поговорить  с  ним,  -  холодно
произнесла Хельга.
   - Слушаюсь, мадам, я немедленно приведу его.
   - Пришлите его ко мне одного.  В  вашем  присутствии  нет  надобности,  -
Хельга положила трубку.
   "Теперь пойдут сплетни, - с неудовольствием подумала она. -  Хотя,  какая
разница". Она закурила и посмотрела на часы. Без четверти час. Ей захотелось
выпить, но она решила подождать. Прошли долгие  три  минуты,  прежде  чем  в
дверь постучали. Медленно вошел Дик Джонс. В больших черных глазах отражался
страх. В  ярком  солнечном  свете,  заливавшем  комнату,  его  гладкая  кожа
поблескивала от пота.
   - Я вам нужен, мадам? - он едва мог говорить.
   - Войди и закрой дверь.
   Он вошел в комнату, закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
   - Так вот, Джонс, слушай, плохо твое дело. Я поговорила с твоей  матерью.
- Он заметно вздрогнул. - Она верит  в  то,  что  ты  ей  сказал,  будто  бы
мотоцикл стоит тысячу долларов. Я знаю, что он стоит больше четырех тысяч. Я
могу доказать это. Как ты думаешь, что она скажет, когда узнает правду?
   Он умоляюще воздел руки вверх:
   - Вы не скажете ей, мэм. Прошу вас, не надо!
   Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на стол.
   - Послушай-ка, дружок, это, - сказала она и включила запись.
   Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в  комнате.
Когда лента кончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.
   - Это признание в краже ценного документа, Джонс. - Выдержав  паузу,  она
продолжала:  -  Полиция  будет  действовать  в   соответствии   с   законом,
предусмотренным на этот случай.  Вы  со  своим  приятелем  Джексоном  можете
попасть в тюрьму минимум на пятнадцать лет.
   Он затрясся:
   - Мне так хотелось мотоцикл, мэм.
   - Чтобы получить свой мотоцикл, ты стал вором.  Твоя  мать  считает  тебя
чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?
   Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги  на  ногу.  Лицо  его
посерело и еще больше покрылось потом.
   После  томительного  молчания,  дав  ему   немного   опомниться,   Хельга
продолжала:
   - Ты уедешь отсюда, Джонс,  и  будешь  отныне  работать  в  моем  доме  в
Парадиз-сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Ты будешь  получать  хорошие
деньги, но придется точно выполнять все распоряжения.  Мой  мажордом  Хинкль
займется тобой. Надеюсь, ты не доставишь мне  больше  никаких  хлопот.  Твоя
мать согласилась но отъезд. Соберешь вещи  и  будешь  готов  к  отъезду  уже
завтра. Ты меня понял?
   Его большие черные глаза расширились:
   - Но я не хочу уезжать. Здесь у меня  дом,  хорошая  работа.  Я  не  хочу
уезжать!
   - Надо было подумать об этом прежде, чем становиться вором, - безжалостно
заявила Хельга. - Ты будешь делать так, как я скажу, иначе  я  передам  дело
мистеру Хенесси, и тогда не жди пощады, ясно?
   Он принялся ломать себе руки.
   - Что станет с моим мотоциклом! - начал он. - Мэм...
   - К черту  твой  проклятый  мотоцикл!  -  яростно  выкрикнула  Хельга.  -
Убирайся! Завтра же уезжаем.
   Глядя на нее с ужасом, юноша попятился к двери.
   - Хинкль пришлет за тобой. Делай в точности то, что он скажет, и  держись
подальше от Джексона. Понял?
   - Да; мэм.
   - Тогда убирайся!
   Как побитый щенок, он бочком выбрался из ком