я  не  будет  времени
тебя искать. Как только мы закончим разговор, я должен буду уехать. Поняла?
   - Я должна сидеть у бассейна и читать книгу.
   - Именно так. А теперь, если ты позавтракала, начинай собираться.
   Мегги окинула взглядом пустой поднос, удивилась, что на  нем  больше  нет
булочек, вздохнула и неохотно поднялась. Было 9.15.
   - Пока ты собираешься, я спущусь вниз и оплачу счет. Не забудь освободить
мне сумку.
   Оставив ее, Лу спустился в холл и подошел к портье.  Серж  Хольц  был  на
посту: в углу, откуда была прекрасно видна конторка портье.
   Будучи уверен, что портье будет недоумевать, почему  он  всегда  сидит  в
холле  и  не  выходит  на  улицу,  Хольц  позаботился  объяснить  портье   и
клерку-регистратору, что ждет важного телефонного звонка  и  пока  не  может
уйти. Это объяснение удовлетворило любопытство персонала отеля.
   Хольц видел, что Лу Бреди  оплачивает  счет.  Он  подошел  ближе  и  стал
рассматривать туристические проспекты, при этом прислушиваясь к разговору.
   - Я вскоре уеду, - говорил Бреди клерку за  конторкой.  -  Мистер  Уиллис
прибудет около двух  часов.  Пришлите  кого-нибудь  за  моим  багажом  через
полчаса.
   - Будет исполнено, сэр.
   Бреди вышел из отеля и быстро направился в  книжный  магазин  на  той  же
улице. Там он купил новый роман Робинса и вернулся в свой номер.  Мегги  уже
приняла душ и теперь лениво одевалась.
   - Поторопись, цыпленок, - резко сказал Бреди, - через полчаса  придут  за
багажом.
   От этого заявления Мегги немедленно ударилась в панику и начала бросать в
чемодан все, что попадалось ей под руку.
   - Не надо эти чертовы полотенца! -  закричал  Бреди.  -  Ох,  ради  Бога,
одевайся. Я сам все сделаю.
   К тому времени, как швейцар постучал в дверь, Бреди успел все  вынуть  из
сумки и упаковать вещи. Мегги  уже  была  одета.  Он  велел  швейцару  нести
чемоданы к машине.
   - А теперь,  киска,  -  твердо  сказал  Лу  Бреди,  -  бери  свою  книгу,
отправляйся к бассейну и жди. Хорошо?
   Мегги кивнула:
   - Ты ведь придешь за мной, дорогой? И мы правда поженимся?
   - Только жди там, - сказал Бреди, терпение которого почти истощилось. - Я
приду за тобой, и мы поженимся.
   Когда, поцеловав его, она ушла,  Бреди  написал  записку,  положил  ее  в
конверт и адресовал мистеру Пьеру Дювайну, после чего отнес записку портье.
   - Передайте, пожалуйста, это мистеру Дювайну, когда он приедет.
   - Конечно, сэр.
   Под наблюдением Сержа Хольца Бреди вернулся в свой номер, вынес  стул  на
балкон и там устроился так, чтобы  можно  было  видеть  всех  прибывающих  в
отель.
   В номер вошли две горничные. Бреди велел им делать свое  дело,  объяснив,
что он ждет друзей. Они застелили постель и прибрали в ванной перед приездом
мистера Джона Уиллиса.
   В 11.15 Бреди увидел, как приехали Дювайны и Лепски. Он вошел в  комнату,
закурил и стал ходить взад и вперед. В записке он сообщал Дювайну,  в  каком
он номере, и просил прийти к нему как можно скорее.
   Серж Хольц видел, как вошли Дювайны и Лепски,  как  носильщик  вкатил  на
тележке четыре чемодана и синюю дамскую  сумку.  Он  видел,  как  Дювайны  и
Лепски в сопровождении клерка вошли в лифт, и  кивнул  своим  мыслям.  Очень
скоро это тоскливое ожидание кончится и надо будет действовать.
   У дверей Дювайн сказал:
   - Давайте встретимся в холле через полчаса. Побродим по городу.
   - Отлично, - отозвался Том. - Интересно, как здесь кормят.
   - Голодать не придется, - сказал  Дювайн,  увлекая  Клодетту  в  номер  и
закрывая дверь. - Здесь Бреди. Он хочет немедленно со мной встретиться.  Его
номер рядом.
   - Будь осторожен, милый, - взволнованно  сказала  Клодетта.  -  Лу  очень
хитер. Пьер поцеловал ее:
   - Я тоже  не  промах.  Скоро  вернусь.  Бреди  продолжал  расхаживать  по
комнате, когда раздался стук в дверь. Он подошел к двери и открыл ее.
   - Пьер! - воскликнул он. - Рад тебя видеть! - Он схватил гостя за руку  и
втащил в комнату. - Ты выглядишь прекрасно.
   Не оставаясь в долгу, Пьер стиснул руку Бреди и воскликнул:
   - А ты ничуть не постарел! Бог ты мой! Рад тебя видеть снова.
   - Говори скорее, - потребовал Бреди, все еще держа  руку  Дювайна.  -  Не
тяни. Как дела? Есть проблемы?
   - Никаких, если не считать, что от этого Лепски мы на стену лезем.
   - Как таможни?
   - Все прошло как по маслу. Бреди засиял:
   - Я знал, что на тебя можно положиться. Теперь осталась только замена.
   - Да. - Дювайн поморщился. - Нужна  ловкость.  Но  ничего,  все  будет  в
порядке. Дубликат у тебя?
   - Конечно. - Бреди достал сумку.  -  Вот,  пустая.  У  тебя  уйдет  всего
несколько минут, чтобы переложить  барахло  миссис  Лепски,  а  потом  сразу
направляйся в отель "Эден" в Цюрихе, где  я  буду  тебя  ждать  с  двадцатью
тысячами швейцарских франков.
   Дювайн довольно потер руки:
   - Отлично.
   - Как ты собираешься избавиться от Лепски?
   - Я им скажу, что у меня заболела мать и мы должны вернуться в Париж.  Об
этом не беспокойся. Как же мы будем счастливы больше их не видеть!
   - Хорошо... А теперь я должен идти. - Бреди изобразил фальшивую улыбку до
ушей. - Ты прекрасно поработал, и я буду настаивать, чтобы Эд  добавил  тебе
еще десять тысяч франков.
   - Ну, спасибо, Лу! Это было бы грандиозно.
   Двое жуликов пожали друг другу руки.
   - До встречи в Цюрихе.., через пару дней? - Как только  выберу  момент  и
произведу замену, сразу же - к  тебе.  Все  зависит  от  Лепски.  Они  прямо
прилипли к нам. Думаю, что понадобится дня два-три. Я позвоню тебе в "Эден".
   - Отлично. Счастливо тебе, Пьер.
   Бреди с широкой дружеской улыбкой вышел и спустился  на  лифте  к  Мегги.
Дювайн взял сумку, проверяя, что  в  коридоре  никого  нет.  Когда  Клодетта
увидела сумку, ее лицо засветилось.
   - Все в порядке, родной?
   - Никаких проблем. Он даже пообещал еще десять тысяч. - Дювайн  счастливо
хихикнул. - Ему и в голову не приходит  мысль,  что  мы  можем  его  надуть.
Представь себе! Жалкие тридцать тысяч франков,  когда  мы  можем  заполучить
четыре миллиона!
   Клодетта бросилась в его объятия, и они в вальсе закружились по комнате.

***

   Бреди нашел Мегги в шезлонге, погруженную в чтение романа Робинса.
   - Собирайся, цыпленок, мы отправляемся.
   Мегги отключилась от всего и только хлопала  глазами  над  книгой.  Бреди
вырвал у нее из рук роман:
   - Пошли! Она заморгала:
   - О, Лу, дай мне дочитать. Он затащил ее в постель...
   - Не важно, пора ехать!
   Они направились к машине.
   По дороге он снова начал ее инструктировать, как добраться до Цюриха, как
найти отель, и обещал приехать как можно скорее.
   Когда они приехали в Вильнев, Мегги даже немного всплакнула, прощаясь, но
быстро успокоилась, вспомнив о новых часах, о деньгах, которые он ей дал,  о
недочитанном романе. Наконец, после того как Бреди десяток раз повторил, что
приедет за ней не позднее чем через неделю,  Мегги  выехала  на  автостраду,
ведущую в Цюрих.
   Бреди  заранее  договорился  взять  напрокат  в  местном  гараже   машину
"фольксваген-гольф".  Сейчас  он  забрал  ее,  отправился   в   общественный
плавательный бассейн и снял кабинку. Бассейн был полон молодежи, и  на  него
никто не обращал внимания. Бреди занес  свой  чемоданчик  в  кабинку,  запер
дверь и  начал  превращаться  в  морщинистого,  тщательно  одетого  старика,
которого можно было принять за отошедшего от дел банкира или адвоката.
   В половине второго он вернулся в "Монтре-Палас" и  записался  как  мистер
Джон Уиллис.
   Серж Хольц, все еще сидевший в  вестибюле,  был  бы  совершенно  одурачен
блестящим перевоплощением Бреди, если бы тот не допустил ошибки: он вернулся
с тем же чемоданом, который был у него,  когда  он  записывался  под  именем
Льюиса Шульца. Хольц, привыкший замечать малейшие  детали,  сразу  же  узнал
чемодан, как только швейцар понес его к лифту. Тут  он  вспомнил,  что  дядя
говорил о необыкновенной способности Бреди к  переодеванию,  и  самодовольно
ухмыльнулся. Теперь в любой момент может понадобиться действовать. Он видел,
как Дювайны и Лепски вышли из отеля, и поэтому направился в бар  чего-нибудь
перекусить.
   В своем номере Бреди  достал  револьвер  "смит-и-вессон"  38-го  калибра.
Следуя инструкции Хеддона, он еще в Женеве отправился по данному ему адресу.
   Высокий полный мужчина лет тридцати с небольшим  с  радостью  продал  ему
револьвер, как только Лу упомянул  имя  Хеддона.  Бреди  не  любил  никакого
оружия и отвергал любые формы насилия. Он подчеркнул, что  револьвер  должен
быть незаряжен, и проследил, чтобы человек вынул из  барабана  все  патроны.
Удовлетворившись тем, что из револьвера нельзя  убить,  он  сунул  оружие  в
карман и расплатился.
   Теперь он уселся на  кровать  и  недовольно  рассматривал  револьвер.  Он
надеялся, что ему не придется угрожать Дювайну, и не был уверен, что  сумеет
сделать это  убедительно.  Дювайн  вел  себя  так  дружелюбно.  Трудно  было
поверить, что он собирается надуть их. Хеддон, видимо, слишком подозрителен.
Однако Бреди решил, что не должен давать Дювайну ни  одного  шанса.  Миллион
долларов есть миллион долларов. Потом он  подумал  о  Мегги.  Пожалуй,  было
опрометчиво с его стороны обещать жениться на ней. Бреди вздохнул. Он не мог
себе представить, как будет жить с ней долгие годы. Мегги относилась к  тому
типу женщин, чья красота рано увядает. Что ж, с этим можно будет  подождать.
Сначала надо получить икону.  Он  спрятал  револьвер  обратно  в  чемодан  и
отправился обедать.

***

   Лепски Монтре не понравился. Вид на  озеро  и  пароходики  на  нем  были,
конечно, хороши, но сам город был скучен, как Джордж Вашингтон.  Кэрол  тоже
была несколько разочарована, но ей понравился часовой магазин.
   Терпение  Дювайнов  было  на   пределе.   Они   обменивались   взглядами,
подбадривая друг друга в надежде, что это скоро кончится.
   - Как насчет того, чтобы поесть? - задал свой традиционный вопрос Том.  -
Интересно, какие у них здесь бифштексы.
   - Никогда не ешьте здесь бифштексов. Они никуда  не  годятся,  -  ответил
Пьер. - Лучше отправиться в пиццерию. Будет хоть  какое-то  разнообразие.  -
Теперь Пьер решил никогда не предлагать Лепски  никакой  изысканной  еды.  И
хотя он знал, что клевещет на швейцарцев, говоря, что их бифштексы никуда не
годятся, он просто не мог вынести вида того, как Лепски с ворчанием  доедает
еще один бифштекс. Но к его удивлению, Том и  Кэрол  с  удовольствием  съели
большую пиццу.
   - Вот это я понимаю - еда! - возвестил Том, сияя. - Как дома!
   Зная, что Клодетта уже заронила в душу  Лепски  идею  поехать  в  Гштаад,
Дювайн решил, что пора выводить на сцену свою мать.
   - Я очень боюсь за здоровье своей матери. Когда мы уезжали из Парижа, она
себя плохо чувствовала. Я  звонил  домой  из  Монако,  и  мне  сказали,  что
старушка слегла.
   - Да, это печально, - вставил Лепски озабоченно. - Моя мать умерла четыре
года назад, и я до сих пор тоскую по ней.
   - Может быть, и обойдется. Сегодня вечером позвоню опять, но, если ей  не
лучше, нам с Клодеттой придется вернуться.
   - Ну конечно, - промолвила Кэрол. - Нам очень жаль. Дювайн улыбнулся:
   - Может быть, ей уже лучше. Даже если нам и придется вернуться домой, для
вас это ничего не меняет. Вы должны поехать в Гштаад. Вам там понравится.
   - Вы все время были так любезны, - воскликнула Кэрол.  -  Если  вам  надо
вернуться, то почему не поехать всем вместе? В конце концов, в Париже больше
развлечений, чем в Швейцарии.
   Дювайн улыбнулся:
   - Вы так говорите,  потому  что  не  знаете  Гштаада.  Это  действительно
райский уголок. Там, кстати, находится вилла Лиз Тейлор, а уж она  не  стала
бы жить в месте, которое не стоит того. Вы хотите ночной жизни?  Пожалуйста!
Стриптиз, шикарные  девочки,  десятки  ночных  клубов.  Бифштексы?  Туда  на
самолете доставляют каждый день настоящие  бифштексы  из  Японии,  из  Кобэ,
толстые, сочные, самые лучшие в мире! А какие там  горы,  снег,  катание  на
санях, запряженных лошадьми! А магазины! Вы таких никогда не видели!
   Клодетта, которая бывала в Гштааде и знала его как  самую  скучную  дыру,
надеялась, что Бог простит ее мужа за такую отчаянную  ложь:  она  понимала,
что им надо во что бы то ни стало избавиться от Лепски.
   А Том слушал с сияющими глазами:
   - Стриптиз! Шикарные красотки!
   - Сам подумай, жила бы там Лиз Тейлор, если бы это не  было  великолепным
местечком? - Дювайн умоляюще посмотрел на Клодетту.
   - Вам обязательно надо поехать туда, - сказала  та  твердо.  -  Мы  будем
очень расстроены, если из-за нас вы не попадете в Гштаад.
   - О'кей! Тогда мы поедем туда. Но нам без вас будет тоскливо.
   - Мы тоже будем скучать без вас, - солгал Дювайн и сделал  знак  кельнеру
принести счет. - Но, может быть, все будет в порядке. Может быть, сегодня  к
вечеру от матери будут хорошие вести. А как бы мне самому хотелось поехать в
Гштаад! А сейчас я отвезу вас в Веве, посмотрите на знаменитых лебедей.  Там
можно сделать великолепные снимки, а вечером  покататься  на  пароходе.  Там
музыка и танцы и можно поужинать на борту. Вам понравится.
   Они отправились в Веве, и Кэрол  захватила  пару  рулончиков  фотопленки,
чтобы снимать лебедей. Лепски же с трудом сдерживал нетерпение. Он  полагал,
что, если ты видел одного чертова лебедя, этого вполне достаточно. Вид  стаи
довольно грязных лебедей нисколько не вдохновил его.
   Вернувшись в "Монтре-Палас", обе пары условились  встретиться  в  баре  в
восемь часов и отправиться на пристань. Они не обратили никакого внимания на
сморщенного старика, сидевшего в вестибюле и наблюдавшего за ними, когда они
вышли из лифта.

***

   В номере Пьер сказал Клодетте:
   - Я больше не могу этого выносить. Они меня с ума сведут. Сегодня вечером
надо обменять сумку - и конец! Мы сделаем так: в баре я скажу,  что  получил
телеграмму от брата о здоровье матери. Он должен  позвонить  сюда  в  21.30,
поэтому я буду ждать звонка, а ты с Лепски поедешь на пароходе. Вы вернетесь
часов в одиннадцать, я вас встречу в вестибюле и скажу, что надо  тотчас  же
уезжать, потому что моя мать при смерти.  Сейчас  мы  все  упакуем,  и,  как
только вы уедете, я поменяю сумки и сложу все в "мерседес". Лепски я  скажу,
что нам будет быстрее ехать в Париж на машине, потому что над Женевой туман.
Я скажу, что попросил портье взять им напрокат машину у Херца, чтобы ехать в
Гштаад.
   - А ты не допускаешь мысли, что они захотят  ехать  с  нами?  -  выразила
сомнение Клодетта.
   - Не думаю, после всего того, что я им наплел о Гштааде. Ты  не  заметила
разве, какие глаза были у Тома, когда я говорил о стриптизе?
   Клодетта сдавленно хихикнула:
   - Представляю, какой удар его там ожидает.
   - Чтобы все было наверняка, я даже скажу, что  забронировал  им  номер  в
отеле "Гштаад-Палас".
   - Но, дорогой, отель открывается не раньше декабря.
   - Они узнают об этом уже без нас. Давай, птичка, укладывай-ка вещи.
   В восемь часов вечера Дювайны вошли в бар с озабоченными  лицами.  Лепски
были уже там. Перед Томом стоял стакан с двойным виски,  а  Кэрол  пробовала
сухой мартини. Увидев выражение лиц Дювайнов, Лепски сразу спросил:
   - Несчастье?
   Дювайн подал стул Клодетте и сел сам.
   - Надеюсь, что нет. Я получил телеграмму от брата. Он сказал, что  матери
хуже. Он позвонит вечером, надо ли мне выезжать.
   - Как жаль! - сокрушаясь, воскликнула Кэрол.
   Лепски подозвал бармена.
   - Может быть, все еще обойдется. Что вы будете пить?
   - Мне виски, а Клодетте мартини, - ответил Дювайн.
   Когда официант принес напитки, он вздохнул:
   - Мне придется остаться здесь, Том, но вы втроем  поезжайте  кататься  на
пароходе. К вашему приезду, возможно, у меня будут хорошие новости.
   - Нет, нет! - воскликнула Кэрол. - Мы не можем поехать - вы будете сидеть
здесь и нервничать.
   - Она права, - поддержал жену Лепски. - Давайте останемся и  подождем,  а
поужинать мы и в отеле сможем.
   На какой-то момент Пьер был в замешательстве, но потом пришел в себя.
   - В этом нет никакой необходимости.  Том,  благодарю  за  сочувствие.  Вы
настоящие друзья, но прошу вас, окажите мне услугу. Клодетта еще никогда  не
каталась на пароходе ночью. Она  так  предвкушала  эту  прогулку!  -  Он  не
смотрел на Клодетту, которая изо всех сил старалась не удивляться. - Том, вы
поедете с девочками? Кэрол тоже получит удовольствие.  Нет  никакого  смысла
всем сидеть здесь. Будьте так добры, развлеките Клодетту.
   При такой постановке вопроса Том уже не мог отказаться.
   -  Ну  конечно,  можете  на  меня   положиться.   Я   доставлю   девочкам
удовольствие.
   Зная по собственному опыту, что такое  вечернее  катание  на  пароходе  в
Швейцарии: звуки аккордеона и скрипки, которые нравились только  швейцарцам;
пожилые толстяки и толстухи, прогуливающиеся с важным видом; свиные  котлеты
на ужин, - Дювайн сомневался, что  они  получат  удовольствие.  Он  надеялся
только, что Клодетта сможет притвориться довольной.
   - Спасибо, - сказал Дювайн и посмотрел  на  часы.  -  Пароход  отходит  в
девять. Так что вам лучше поторопиться.
   Быстро допив виски, Лепски встал:
   - Ну что ж, девочки, пошли.

***

   Сморщенный  старикашка,  читавший  газету  и  понемногу  тянувший  виски,
заметил,  что  вся  компания  покидает  бар.  Он  поднялся  и  направился  в
вестибюль, когда Лепски вел Кэрол и Клодетту к дверям.
   Старичок вошел в лифт вместе с  Дювайном,  и,  выйдя  первым,  направился
вдоль по коридору.
   В своем номере Дювайн немного подождал, затем осторожно выглянул в пустой
коридор.
   Лу Бреди чуть приоткрыл дверь, так, что ему были хорошо видны апартаменты
Лепски, и приготовился ждать. Однако ждать пришлось недолго. Дювайн с сумкой
бесшумно прокрался к номеру Лепски. На мгновение он остановился, манипулируя
с замком, потом открыл дверь и проник в номер.
   Бреди с дрожью нащупал в кармане  свой  револьвер.  Он  напряженно  ждал.
Проходили минуты. Он понимал, что Дювайну нужно время, чтобы переложить  все
вещи из одной сумки в другую. Он знал, что Дювайн работает быстро  и  ловко,
но все же нервничал и потел. Затем он услышал голоса и увидел,  как  молодая
пара вышла из номера напротив. Они были явно влюблены друг  в  друга.  Когда
они дошли до двери его номера, он отступил назад, закрыв свою  дверь,  затем
открыл ее снова, в тот момент, когда они остановились напротив двери Лепски,
чтобы поцеловаться. И в это время в коридор вышел Дювайн, неся в руке  сумку
Кэрол.
   Молодая пара разжала объятия, они хихикнули и заторопились  по  коридору.
Дювайн подождал минутку,  чтобы  запереть  дверь  номера  Лепски,  и  быстро
направился к своей двери. Бреди вышел в коридор.
   - Сэр! - воскликнул он. - Извините меня! Дювайн остановился  и  посмотрел
на старичка. Лицо его нахмурилось.
   - Да?
   Бреди подошел к нему:
   - Одну минутку, сэр.
   - Извините, я тороплюсь.
   Бреди уже поравнялся с Дювайном.
   - Ты все отлично проделал,  Пьер,  -  сказал  он.  -  Я  знал,  что  могу
полностью положиться на тебя.
   Дювайн почувствовал, как кровь застучала у него в висках. Он  отступил  в
свой номер, теснимый Бреди.
   - Это ты, Лу?! - с трудом выговорил он.
   - Конечно, - усмехнулся Бреди. - Я передумал, Пьер. Я сам отвезу сумку  в
Цюрих. - Он закрыл дверь. - Нет смысла тебе ехать в Цюрих. Эд  считает,  что
так будет лучше.
   Все еще держа сумку, Пьер был так потрясен, что тут же опустился на стул.
   - Я разговаривал с Эдом, - продолжал Бреди. - Он согласен со мной, что ты
отлично поработал. Я могу заплатить тебе тридцать тысяч  франков.  Деньги  у
меня с собой.
   Дювайн начал быстро перебирать в уме варианты. Первой его  реакцией  было
сбить Бреди с ног, запереть его в номере и убежать. Но он  не  мог  оставить
Клодетту, а та должна была вернуться только часа через два-три. Нет,  сказал
он себе, в такой обстановке надо действов