ня. Хесс все еще на обходе?
     - Собирается.
     - Задержи его! Скажи, чтобы он подождал меня. Я сейчас спущусь вниз.
     Бейглер надел куртку. Похлопал по карманам, проверяя, имеется ли оружие, вытащил пачку сигарет и, покинув кабинет, сбежал по лестнице.
     Фред Хесс, инспектор по расследованию убийств, ожидал его внизу с покорным выражением на пухлом, круглом лице.
     - Еще две минуты - и ты не застал бы меня в этом курятнике, - проинформировал он подошедшего Бейглера. - Ну, что там у нас на закуску?
     Бейглер молча уселся за руль и завел мотор. Следом за ним в машину влез Хесс и уютно устроился на заднем сиденье.
     - Мертвая женщина в "Ла-Коквилле". Броунинг волнуется, - сообщил Бейглер и погнал машину по магистрали.
     Хесс недовольно заворчал.
     - Убийство?
     - Он мне не сказал, а я не спрашивал. Приедем и увидим. Похоже на то, что Броунинг и вся их компания сегодня не в настроении.
     - Держу пари, - хмыкнул Хесс, - они захотят убедить нас в том, что труп приполз к ним сам, а они его только нашли.
     Бейглер вел машину по Променад-стрит. Движение почти замерло. Им встретилось всего несколько машин.
     - Мы должны разобраться в этом деле, Фред. Броунинг имеет все, с ним считаются, у него много влиятельных друзей.
     - Если это убийство...
     - Мы пока не знаем, убийство ли.
     Ресторан находился в дальнем конце улицы и был окружен подсвеченными деревьями, клумбами и газонами. Три мраморные ступеньки вели к внушительному входу. Сейчас вестибюль освещался лишь несколькими лампочками: ресторан в половине третьего был закрыт.
     Бейглер и Хесс вышли из машины и, поднявшись по ступенькам, прошли через вращающуюся дверь в элегантный вестибюль. Льюис, худощавый метрдотель - аристократ с виду - ожидал их.
     Этот самодовольный тип редко волновался. Но сейчас, Бейглер мог в этом поклясться, он трясся от страха.
     - Сюда, пожалуйста, - указал Льюис и повел детективов во второй вестибюль, из которого они поднялись по лестнице в коврах в большой бар.
     Здесь их ожидал Гарри Броунинг. Он сидел на высоком стуле у стойки бара с бокалом бренди в руках. В зубах зажата сигара. Лысеющему, плотно сложенному Броунингу было около 55 лет. Его тщательно выбритое лицо бронзовело от загара: богатство, сила и высокомерие читались на нем.
     - Она здесь, - сказал Броунинг и махнул рукой в конец зала.
     При тусклом свете детективы едва различили распростертую поперек стола блондинку. На ней было белое вечернее платье с глубоким вырезом на спине. Волосы отливали золотом, только они и выделялись на темном столе.
     Бейглер обернулся к Броунингу.
     - Нельзя ли побольше света, мистер Броунинг?
     Льюис прошел за стойку бара и щелкнул выключателями.
     Засветились несколько люстр.
     Бейглер кивнул и подошел к столу. Он дотронулся до плеча красотки. Оно было холодным - Броунинг был прав, когда утверждал, что женщина мертва. Чтобы быть абсолютно уверенным в этом, Бейглер приложил к шее женщины пальцы: пульса не было.
     - Ее лучше не трогать, пока не придут фотографы, - сказал Хесс.
     - Я бы хотел, чтобы это... поскорее убрали отсюда, мальчики, - буркнул Броунинг, не вынимая сигары изо рта. - Вы проделаете все необходимое в морге. Давайте команду выносить тело. Если, не дай Бог, что-нибудь пронюхает пресса, мне придется закрыть ресторан. Выносите ее отсюда!
     - Тело нельзя трогать, пока не будут сделаны снимки, - резко произнес Хесс. - Здесь, возможно, произошло убийство.
     Броунинг метнул на него пронизывающий взгляд:
     - А вы кто такой?
     Бейглер про себя выругал Хесса за несдержанность, а вслух торопливо произнес:
     - Он специализируется на убийствах, мистер Броунинг. И, конечно, прав. Это может быть убийством...
     - Самоубийством! - Лицо Броунинга казалось высеченным из гранита. - На полу валяется шприц, а лицо у нее посиневшее. Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не сообразить, что она умерла от слишком большой дозы героина. А теперь выносите ее отсюда!
     Бейглер взглянул под стол. На ковре лежал шприц для подкожного впрыскивания. Выпрямившись, Бейглер осторожно подхватил двумя руками голову женщины и приподнял ее над столом. Его интересовали две вещи: оттенок кожи ее лица и широко раскрытые, почти детские, глаза. Что-то проворчав, он осторожно опустил голову на стол.
     - Нет, это может быть убийством, мистер Броунинг, - спокойно заявил он. - Смерть застала ее врасплох.
     - Я не понимаю, почему вы медлите, - прокаркал Броунинг. - К этой женщине никто не подходил, ни один человек. Она сама во всем виновата.
     - Всякое самоубийство рассматривается как убийство, пока нет доказательств. Я очень сожалею, мистер Броунинг, но в данном случае не может быть исключения.
     В глазах Броунинга вспыхнула злоба:
     - Мне не нравится, когда кто-то шагает не в ногу, Бейглер. - Он повернулся к Льюису: - Найдите-ка капитана Террела.
     Когда Льюис заспешил в бар к телефону, Бейглер сказал:
     - Я очень сожалею, мистер Броунинг, но мы будем действовать так, как положено, пока шеф не прикажет нам действовать иначе. У вас есть еще телефон, по которому можно поговорить?
     - Ни по какому телефону, черт возьми, вы не будете звонить, пока я не переговорю с вашим шефом! - рявкнул Броунинг и направился к бару.
     Бейглер и Хесс переглянулись. Хесс чертыхнулся. Он догадывался, что, если шеф пойдет на попятную, он первый получит по шее. Рядом с мертвым телом лежала белая, с золотом, вечерняя сумочка. Хесс взял ее, открыл и заглянул внутрь. Он увидел конверт. Вытащил его, повертел в руках и передал Бейглеру.
     - Взгляни-ка. Это нам.
     Бейглер взял конверт. Крупными буквами на конверте было написано:
     "В ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ"
     Бейглер аккуратно вскрыл конверт перочинным ножичком и вытащил свернутый листок бумаги. Развернув его, он прочел записку, написанную размашистым почерком:
     "Вам лучше прийти в дом № 247, Сеавью-бульвар. Он пришел. Я сделала это. Спасая положение, я все сделала быстро и ушла. Из жизни.
     Мюриэль Марш Девон.
     P.S. Ключ под ковриком".
     - Эй, Бейглер! - позвал Броунинг. - Террел хочет поговорить с вами.
     Спрятав записку, Бейглер подошел к стойке бара и взял трубку из рук Броунинга.
     - Это вы, шеф?
     - Да. Что там происходит, Джо?
     - Мне позвонил мистер Броунинг и сообщил, что в ресторане находится мертвая женщина. Я немедленно приехал сюда. Похоже на самоубийство: сверхдоза героина. Пустой шприц и синее лицо. В сумочке я нашел записку, подтверждающую самоубийство. - Бейглер развернул записку и приглушенным голосом зачитал - так, чтобы Броунинг не мог его услышать. - Можно понять, что она пристукнула еще и какого-то парня. Мистер Броунинг требует, чтобы мы немедленно убрали тело. Но я думаю, что этого не стоит делать, шеф. Не лучше ли вызвать оперативную группу?
     Пауза, затем Террел спросил:
     - Кто с тобой?
     - Хесс.
     - Оставь его рядом с телом, а сам поезжай на Сеавью-бульвар. Я позвоню Лепски, и он будет там. Я приеду в ресторан через двадцать минут. Скажи Хессу, чтобы он вызвал оперативников.
     - Броунингу это не понравится, - заметил Бейглер, глядя на беспокойно мечущегося хозяина ресторана.
     - Я поговорю с ним.
     - Нет вопросов, - Бейглер положил трубку на полированную поверхность стойки и жестом подозвал Броунинга.
     - Шеф хочет поговорить с вами, мистер Броунинг.
     Едва Броунинг поспешил к телефону, Бейглер подошел к Хессу.
     - Вызови оперативную группу, Фред. Сейчас здесь будет очень шумно. Шеф направляется сюда, - он криво улыбнулся. - Я уезжаю на Сеавью. Пока! И следи за каждым шагом Броунинга.
     - Так-то он меня и послушает, - проворчал Хесс. Но Бейглер его уже не слышал. До него донеслись только растерянные слова Броунинга: "Ты не должен этого делать, Фред. Я..."
     Торопясь выйти на свежий воздух, Джо бегом сбежал по ступенькам. Едва Бейглер подошел к машине, как из темноты вынырнула высокая сухощавая фигура - Берт Гамильтон из "Сан".
     - Как твоя зубная боль? - ехидно поинтересовался он, останавливаясь возле Бейглера. - Я и не думал, что у тебя еще остались зубы, способные болеть.
     Бейглер обошел его.
     - Послушайся моего совета, Берт: мотай отсюда. Зачем искать приключений на свою голову?
     - Почему ты думаешь, что я такой сумасшедший? - улыбнувшись, Гамильтон взбежал по мраморным ступенькам ресторана.
     Бейглер негромко выругался и тронул машину с места, направляясь на Сеавью-бульвар.

***

     У Тикки Эдриса была огромная шишкообразная голова, мощные руки и ноги и рост три с половиной фута. Один из тех, кого профессора медицины называют гипертрофированными карликами.
     Последние восемь лет Эдрис работал официантом и по совместительству мойщиком посуды в ресторане "Ла-Коквилль". Он был своего рода знаменитостью, и люди специально приходили в ресторан, чтобы увидеть маленького человечка с грустными глазами и быстрой суетливой походкой. С годами карлик начал обращаться с посетителями весьма фамильярно, чего даже Броунинг не мог себе позволить. Но они получали от этого удовольствие - род извращения.
     В своем рабочем халате, висевшем на нем, как балахон, Эдрис выглядел ряженым. Он как раз закончил полировать последний бокал, когда к нему подошел Льюис, метрдотель ресторана.
     - Они хотят поговорить с тобой, Эдрис, - сказал он. - Отвечай только на их вопросы. Чем меньше каждый из нас будет говорить на эту тему, тем лучше для мистера Броунинга.
     Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его чисто выбритое лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Он работал без отдыха с шести часов вечера и чувствовал себя очень усталым.
     - О'кей, мистер Льюис, - он натянул белую куртку официанта, - предоставьте это мне.
     Он вышел из моечного отделения и направился в бар. В дальнем конце зала фотографы трудились вовсю, делая снимок за снимком мертвой женщины.
     Шеф полиции Террел, высокий светловолосый мужчина с квадратным подбородком, разговаривал с Броунингом. Глядя на его энергичные действия, нельзя было поверить, что он только что поднялся с постели, разбуженный звонком Бейглера.
     Маленький толстячок - доктор Ловис, полицейский врач - с нетерпением дожидался, пока фотографы закончат свою работу.
     Два дактилоскописта, которые сидели на табуретах у стойки бара, с тоской взирали на ряды бутылок и тоже ждали, когда фотографы прекратят свою суету.
     Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Якоби с записной книжкой в руке сидели на табуретах. Хесс поднял голову и, увидев Эдриса, тотчас же подозвал его к себе.
     - Так ты и есть тот официант, который обслуживал умершую женщину?
     - Да.
     Хесс некоторое время изучал стоящего перед ним карлика, но по всему было видно, что его мысли заняты чем-то другим. В свою очередь Эдрис тоже с живейшим интересом изучал детектива. Его лицо ничего не выражало, а толстые коротенькие руки были сложены на животе.
     - Твое имя?
     - Тикки Эдвард Эдрис.
     - Адрес?
     - Ист-стрит, 24, Сеакомб.
     Сеакомб был окраиной Парадиз-Сити, где в основном жили люди, имеющие низкие доходы.
     В то время, как Хесс задавал вопросы Эдрису, Якоби, молодой розовощекий человек, тщательно записывал ответы.
     - В котором часу она появилась в ресторане? - спросил Хесс, прикуривая сигарету.
     - Чуть позже одиннадцати. Точнее, в 23.08.
     Хесс с удивлением глянул на карлика.
     - Откуда такая точность?
     - Как раз в этот момент я посмотрел на часы.
     - Она была одна?
     - Да.
     - Она сразу же заняла этот кабинет?
     - Нет. Чуть позже, когда бар опустел и все перешли в ресторан. У нас в ресторане достаточно отдельных кабинетов.
     - Как она выглядела?
     Хесс был уверен, что Террел и Броунинг внимательно слушают его вопросы и ответы официанта. Оглянувшись, Эдрис поймал хмурый взгляд Броунинга и сказал немного торопливо:
     - Она выглядела совершенно нормально.
     - Зашла в кабинет и... Чем она занялась?
     - Села за столик и, когда я поинтересовался, не ждет ли она кого, ответила отрицательно. Заказала виски с содовой. Я приготовил напиток и подал ей.
     - Что случилось потом?
     - Я отправился в ресторан обслуживать других клиентов. Когда вернулся назад в бар, штора в ее кабинке была опущена. Я поинтересовался у бармена, присоединился ли кто-нибудь к клиентке, но бармен сказал, что она до сих пор одна. Я подумал, что ей не хочется, чтобы ее тревожили, и не подходил к ее кабинке.
     - Итак, вы решили, что она хочет побыть в одиночестве. Что случилось потом?
     - Мы закрываем около 2.30. Когда большинство посетителей вышло, штора все еще была опущена. Я подошел к кабинету и окликнул клиентку, но ответа не последовало. Я заглянул туда и... увидел ее.
     - Как я понял, более трех часов она была вне поля зрения?
     - Совершенно верно. Я был занят, так как накопилось много грязной посуды. Это была тяжелая ночь. Мытье посуды занимает много времени.
     Броунинг вдруг чертыхнулся и повернулся к Террелу.
     - Я ухожу домой, - сказал он. - С меня достаточно. Вы ставите крест на моем бизнесе. Поторопите ваших людей, Фрэнк. Я хочу, чтобы Льюис тоже немного поспал.
     - Мы долго не задержимся, Гарри, - пытался успокоить его Террел.
     Но Броунинг все же ушел.
     Террел подошел к бару, где доктор Ловис осматривал мертвую женщину.
     - Когда вы спросили, как она выглядела, я сказал неправду, - неожиданно проговорил Эдрис. - Я хочу вновь ответить на этот вопрос.
     Хесс глянул на него.
     - Ты хочешь сказать, что солгал, не так ли?
     - Я не хочу терять работу, - Эдрис вытащил носовой платок и вытер потное лицо. - Мне нравится эта работа. Босс слушал. Если бы я сказал правду, а ему она не понравилась, он сразу бы меня уволил.
     - А что дает тебе повод думать, что он так не поступит сейчас?
     - Если вы не расскажете ему, он ничего не узнает.
     Хесс не сводил глаз с карлика. Затем пожал плечами.
     - О'кей. Что в ней было подозрительного?
     - Едва я увидел ее, как сразу понял, что у женщины неприятности. Она была белой, как полотно, и вся тряслась. Я понял, что от нее можно всякого ждать... Она уже себя не контролировала. Увидев, что клиентка вот-вот разрыдается, я отвел ее в отдельный кабинет и дал выпить. Я же опустил штору. Женщина могла устроить истерику, а босс не любит подобных сцен.
     Хесс и Якоби переглянулись, и затем Хесс спросил:
     - Ты хочешь сказать, что хорошо знаешь эту женщину?
     Эдрис глянул через плечо на Льюиса, который отвечал на вопросы журналиста, и, понизив голос, ответил:
     - Да, я ее знаю. Она занимает квартиру, которая как раз напротив моей.
     - Так почему ты, черт побери, не сказал нам об этом до сих пор?! - яростным шепотом заорал Хесс.
     - Но вы меня об этом не спрашивали, и, кроме того, как я уже говорил, мистер Броунинг мог все услышать. Если он узнает, что я ее знал и сам отвел в кабинет, он тут же уволит меня из ресторана.
     - Что еще ты о ней знаешь?
     - Она была проституткой, наркоманкой. Я знаю ее восемь лет.
     Хесс наклонился вперед.
     - Она твоя девушка, Тикки?
     Эдрис с минуту молча смотрел на Хесса.
     Глаза его были грустными. "Ты думаешь, любая девушка может быть моей?"
     - Ты подбирал ей богатых клиентов, а она вытряхивала из них денежки, не так ли, Тикки?
     - Она жила напротив меня, - ответил Эдрис с чувством собственного достоинства. - Иногда мы с ней болтали. Ведь это не значит, что я сводник, а?
     Они смотрели друг на друга в упор. Хесс первый отвел глаза в сторону.
     - И о чем вы болтали?
     - О чем угодно. О ее дочери, о муже, о жизни, о любовниках.
     - Она была замужем?
     - Да.
     Подошел Льюис.
     - Вы мистер Хесс?
     - В чем дело? Я занят!
     - Вас просят к телефону, - сказал Льюис своим неповторимым баритоном.
     Хесс поднялся.
     - Не уходи, - сказал он Эдрису. - Я еще не закончил разговор с тобой.
     Он подошел к бару и взял трубку телефона.
     - Да?
     - Это я, - послышался голос Бейглера. - У нас на руках еще одно убийство. Шеф с тобой?
     - Да.
     - Скажи ему, что я обнаружил парня, о котором упоминалось в записке. В его шкуре пять лишних дырок. Я хочу, чтобы ты приехал сюда.
     - О'кей, я сообщу ему. Прекрасно, не так ли? Как мне кажется, нам вряд ли удастся сегодня соснуть хотя бы часок.
     - Будь я проклят, если это не так. Торопись, Фред. Едва Хесс положил трубку, как по мраморным ступеням резво взбежали два санитара с носилками.
     - Мы можем забрать тело? - спросил один из них.
     - Практически да. Минутку, я сейчас узнаю. - Проходя мимо Эдриса, Хесс хлопнул его по плечу: - О'кей, Тикки. Ты можешь идти. Придешь в комиссариат утром и спросишь меня... Хесс моя фамилия. - Он подошел к Террелу и доктору Ловису. - Женщину можно забирать?
     - Да, пусть забирают, - Ловис сложил инструменты в саквояж. - Утром, примерно к десяти, медицинское заключение будет готово. Мне пора в постель.
     Хесс криво улыбнулся.
     - Вы так думаете, док? - сказал он с иронией. - Увы, у нас на руках еще один труп. Мне только что позвонил Бейглер. Он ждет вас в доме № 247 по Сеавью-бульвар.
     Толстое лицо Ловиса застыло.
     - О, черт, так мне не уснуть этой ночью! - запротестовал он.
     - Неужели парни, вроде нас, могут думать о сне? - с широкой улыбкой сказал Хесс. - Мы же супермены!
     Едва Ловис отошел, Террел резко спросил:
     - В чем дело, Фред?
     - Бейглер только что позвонил мне. Еще одно убийство. Он хочет, чтобы мы приехали туда.
     Террел взглянул на мертвое тело, лежащее на полу: худощавая, красивая женщина с прекрасной фигурой; возраст - около сорока.
     - Она наркоманка, Фред. Все бедра исколоты иглой.
     - Карлик сообщил мне кое-что. Она не только наркоманка, но и проститутка. Броунингу вряд ли понравится эта новость.
     - Что ж, оставим здесь Макса, а сами поедем к Бейглеру, - решил Террел.
     Похожий на стервятника, услышавшего запах гниения, к ним торопливо подошел Гамильтон - криминальный репортер.
     - Ну, и что здесь случилось? - спросил он.
     Это был высокий, начинающий седеть мужчина лет сорока. Однажды кто-то сказал ему, что он похож на Джеймса Стюарда, и с тех пор Гамильтон всячески старался походить на знаменитого актера.
     Террел глянул в дальний конец бара.
     - Поедем с нами, и ты сам увидишь, - буркнул он, пожимая плечами.
     - Еще что-то произошло? - Гамильтон пытался приноровиться к шагу Хесса.
     - Еще один труп. Она пристукнула парня, а затем покончила с собой, - сказал Хесс. - Событие как раз для вашей газеты.
     Когда двое мужчин проходили мимо Эдриса, он сделал шаг назад и посмотрел им вслед. Затем проследил за тем, как двое санитаров выносят мертвую женщину.
     Когда все ушли, карлик направился к себе, в моечное отделение ресторана. Его лицо осветилось злобной усмешкой. Тикки принялся танцевать, отбивая такт коротенькими ручками.
     Сеавью-бульвар соединял Парадиз-Сити с пригородом Сеакомб. Вдоль него стояли роскошные, утопающие в зелени садов виллы с площадками для гольфа и плавательными бассейнами, гаражами и коваными железными воротами с дистанционным управлением. В дальнем же конце бульвара, где начинался пригород, виллы были маленькими, убогими и дешевыми, окруженные чахлыми деревьями; здесь не было и намека на плавательные бассейны или детские площадки. Сеавью-бульвар как нельзя лучше характеризовал американский образ жизни, проводя резкую грань между бедными и богатыми.
     Небо на востоке чуть начало розоветь, когда Бейглер остановил машину возле дома № 247.
     Прихватив электрический фонарик из отделения для перчаток, он пересек тротуар, открыл деревянную калитку и, освещая путь, подошел к двери. Отогнув край коврика, лежащего перед дверью, взял ключ, о котором писала мертвая женщина.
     Некоторое время он стоял, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Затем проверил револьвер и на всякий случай нажал на кнопку звонка. Бейгл