о  бриллиантам  наследует
миллионы Фремлина". Моя фотография красовалась на газетной странице рядом со
статьей, в которой сообщалось, что я проработал у Фремлина  пять  лет.  Меня
считают одним из ведущих экспертов по  бриллиантам,  и  теперь,  получив  по
завещанию Фремлина большую часть его огромного  состояния,  я  стал  старшим
партнером фирмы "Льюис и Фремлин".
   Репортер напоминал о моем обручении (каким далеким  казалось  мне  теперь
все это), рассказывал о гибели Джуди,  о  том,  как  по  совету  знаменитого
психоаналитика доктора  Мелиша  я  поехал  в  Луисвилл,  где  работал  среди
бедняков,  как  вернулся  в  Парадиз-Сити  и  теперь,  в  результате  смерти
Фремлина, стал его преемником и миллионером.
   Я читал и перечитывал репортаж, чувствуя, как холодею.
   Прочтут ли его Морганы?  Если  прочтут,  то  что  предпримут?  В  течение
нескольких минут  я  испытывал  мучительный  тошнотворный  страх,  но  потом
овладел собой. Что они могут сделать? Выдав меня, они выдадут и себя. Рея не
дура, она должна понимать, что для них это равносильно самоубийству.
   Но что, если их найдет полиция? Опасность таилась именно здесь.  Если  их
поймают, они не станут  молчать.  В  каком  положении  я  окажусь  тогда?  Я
поразмыслил над этим. Располагая деньгами Сиднея,  я  смогу  нанять  лучшего
адвоката, а поскольку я  с  самого  начала  не  делал  тайны  из  того,  где
находится настоящее колье, я буду отрицать все, что они скажут. Никакой  суд
присяжных, разумеется, не признает меня виновным. Ладно, их пока не поймали.
Может, они уже покинули страну? У них оставалось более тысячи долларов  моих
денег. Этого достаточно, чтобы пробраться в Мексику и найти там убежище.
   Я был рад приходу сестры со снотворным.
   Часов в десять в палату вошла Дженни с новым  букетом  красных  роз.  Она
сказала, что полюбила мою квартиру, отлично  ладит  с  Сисси,  моей  цветной
уборщицей, справляется с моей огромной почтой, и  добавила,  что  я  выгляжу
отлично.
   - Я чувствую себя лучше, -  сказал  я.  -  Слушайте,  Дженни,  вы  читали
"Геральд"? Вы знаете, что Сидней оставил мне все свои деньги?
   Она кивнула:
   - Очень рада за вас, но понимаю, что вы испытываете.
   Мы смотрели друг на друга.
   - Сначала я думал отказаться, но потом понял, что,  даже  отказавшись  от
всех этих денег, я не верну Сиднея.
   - Вы не должны отказываться. Он хотел, чтобы они достались вам.
   - Да.
   Я сообщил ей, что доктор Соммерс порекомендовал мне двухмесячное  морское
путешествие. По его мнению, мне следовало взять с собой компаньона,  который
заботился бы, чтобы я не переутомлялся. Я взглянул ей в глаза.
   -  Не  согласились  бы  вы  поехать,  Дженни?  С  этим  для  вас  связаны
определенные хлопоты, но я предпочел бы ваше общество любому другому.
   Она уставилась на меня, словно не веря своим ушам.
   - Поездка дальняя, - продолжал я. - Южная Африка, Индия, Сайгон,  Гонконг
и Австралия. Что вы скажете?
   - Вы серьезно?
   - Конечно, серьезно.
   - Ах, Ларри, с большой радостью!
   В волнении Дженни  захлопала  в  ладоши,  и  я  вспомнил,  как  она  была
возбуждена, когда в Луисвилле я пригласил ее пообедать.
   - Нужно подготовиться. Недели через четыре я смогу ехать. Купите себе всю
одежду, какую захотите, и  не  забывайте,  что  я  очень  богат.  Все  счета
отсылайте в мой банк.  Повидайте  Тома  Льюиса.  Он  обеспечит  вам  кредит.
Обратитесь в  "Аутвард  баунд"  -  это  наше  бюро  путешествий.  Пусть  они
разработают маршрут, а мы вместе  его  разберем.  Первым  классом,  конечно:
каюта и одноместная кабина для вас. Сделаете?
   - Я повидаю мистера Льюиса и агента бюро путешествий сегодня же днем.
   Мы поговорили еще немного, и,  раскрасневшаяся,  с  искрящимися  глазами,
Дженни ушла. Я откинулся на подушку,  впервые  за  все  время  пребывания  в
больнице чувствуя себя более или менее  беззаботным  и  счастливым.  Но  это
длилось недолго. После обеда меня посетили сержант Хесс и Лепски.
   - Один-два вопроса, мистер Карр, если вы не  возражаете.  -  Хесс  уселся
рядом.
   Я взял себя в руки, надеясь услышать какую-нибудь неприятную новость.
   - Я хочу кое о чем спросить вас, сержант, - сказал я. - Я читал газеты. В
них ни слова не говорится о колье Плессингтонов. Для этого  есть  причины  -
Конечно. Если мы разгласим, что колье украли, мистер Карр, - ответил Хесс, -
придется сказать, что оно  поддельное.  Пока  воры  воображают,  что  у  них
настоящее колье, они попытаются продать его. Мы  предупредили  всех  крупных
барыг в стране. Если они попробуют его сбыть, мы их сцапаем.
   - Понятно.
   Я подумал об алчности Реи. Хватит ли у нее безрассудства пойти  на  такой
риск? Хесс поерзал на стуле.
   - Я слышал, мистер Карр, что вы работали в бюро опеки  в  Луисвилле.  Это
верно? У меня сильно забилось сердце.
   - Да. Об этом писали в газетах, сержант, тут нет  секрета.  После  аварии
доктор Мелиш посоветовал мне переменить обстановку и послал меня  поработать
с его племянницей, мисс Бакстер. Почему вы об этом спрашиваете?
   - Вам что-нибудь говорит имя - Рея Морган?
   Каким-то чудом мне удалось встретить его спокойный,  пристальный  взгляд,
сохранив на лице безразличное выражение.
   - Да. Мисс Бакстер скажет вам о ней больше, чем могу рассказать я.
   - Вы имели дело с этой женщиной?
   - Да. Когда мисс Бакстер лежала в больнице, она попросила  встретить  Рею
Морган после освобождения из тюрьмы и  отвезти  ее  домой,  так  сказать,  в
порядке опеки.
   - Она знала, кто вы?
   - Она знала мое имя.
   - А она была в курсе, что вы работаете у Льюиса и Фремлина?  Вы  при  ней
упоминали об этом?
   - Нет. Она мне не понравилась. Мы едва обменялись парой слов.
   - Но она могла разузнать, кто вы?
   - Вероятно, да! Но зачем?
   - Я стараюсь заполнить некоторые пробелы, мистер Карр.
   - Разве Рея Морган имеет какое-то отношение к вашему расследованию?
   Я почувствовал, что у меня взмокли ладони.
   - Мы начинаем так думать. Луисвиллская  полиция  получила  информацию  от
работника бензозаправочной станции "Калтекс", неподалеку  от  Луисвилла.  Он
прочитал в  газетах  описание  убийц  и  позвонил  сержанту  О'Халлорану  из
городской полиции и рассказал, что на прошлой неделе на него напал человек в
битловском парике,  в  зеркальных  очках  и  в  красном  пиджаке  с  черными
накладными  карманами.  Он  угрожал  ему  игрушечным  пистолетом   и   очень
нервничал. Заправщик велел ему убираться, что тот и сделал. Заправщик больше
не думал о том случае, пока не прочел в газетах, что человека,  по  описанию
похожего на несостоявшегося налетчика, разыскивают за  убийство.  О'Халлоран
позвонил мне, и я  съездил  в  Луисвилл.  Такое  совпадение  показалось  мне
странным, мистер Карр. В Луисвилле появляется человек, похожий  по  описанию
на убийцу, и вы тоже побывали в Луисвилле. Вот мы с сержантом О'Халлораном и
решили поискать кого-нибудь с уголовным прошлым, имевшего контакты  с  вами.
Догадка, не больше, но полицейская работа чаше всего опирается  на  догадки.
Мы узнали про Рею Морган. Стало совсем интересно, когда выяснилось, что  она
живет вместе с братом. Вы встречали ее брата?
   Мне пришлось облизать пересохшие губы, прежде чем ответить:
   - Да. Он был дома, когда я привез ее.
   - И вы ни разу не упоминали при них о своей профессии?
   - В этом я уверен. Минуту-другую Хесс размышлял.
   - У вас была машина?
   - Да.
   - Если бы им захотелось узнать о вас побольше, они могли бы проверить ваш
регистрационный номер. Верно?
   - Но с какой стати? В конце концов, я для них  был  всего  лишь  служащим
бюро, который привез ее домой.
   - Угу. - Он помолчал. - Эти двое не могли быть теми, кто убил Фремлина?
   Я выдержал паузу, словно вспоминая, и произнес:
   - Не знаю. Все случилось быстро. Не могу сказать.
   - Вам не показалось, что человек, ворвавшийся в квартиру,  похож  фигурой
на Моргана?
   - Не думаю. Я ведь говорил, что у меня создалось впечатление, что тот был
невысокий и плотный, а Морган высокий и худой.
   - Н-да. - Хесс, нахмурясь, почесал за ухом. - Мы с О'Халлораном заглянули
к Морганам домой. Они живут  в  настоящей  лачуге.  Дом  оказался  запертым,
внутри никого не было. Мы порасспросили соседей. В  последний  раз  Морганов
видели за два дня до убийства. Дорога сюда столько у них  и  заняла  бы.  Мы
проверили все мотели и отели и кое-что  нашли.  -  Он  почесал  нос.  -  Они
останавливались в мотеле "Пирамида" и выехали  в  вечер  убийства.  Тамошний
клерк опознал Рею по фото. Скажите мне одну вещь, вы ведь с ней встречались,
разговаривали. Как по-вашему, способна она на убийство?
   Я вспомнил отражение Реи в зеркале в тот момент, когда она  приготовилась
для удара. Убийца? Да, она прирожденный убийца.
   - На это я не могу ответить, сержант, -  сказал  я  охрипшим  голосом.  -
Откуда мне знать?
   - Угу. У нее чертовски интересное прошлое. По-моему, это их работа.  Если
Морган ранен в руку и группа крови сойдется, им, считай, крышка. - Он встал.
- На них уже объявлен розыск. Мы их возьмем, вопрос только во времени.
   Он кивнул Лепски, и тот направился к двери.
   - Ладно, ладно,  мистер  Карр.  Думаю,  больше  незачем  вас  беспокоить.
Поправляйтесь.
   Он вышел из палаты вслед за Лепски.
   Я сам себе выкопал могилу, думал я. Зачем я  дал  Фелу  свою  маскировку,
которой уже пользовался при неудавшемся  налете?  Я  предупредил  их  надеть
перчатки и позаботился об алиби, но мне и в голову не пришло, что  служитель
бензоколонки, запомнивший парик, очки и пиджак, сообщит в полицию  о  ночном
визите и что у нашей полиции связь с Луисвиллом. Прошло лишь несколько дней,
в течение которых я тешил себя уверенностью, что их невозможно  найти,  если
они не попытаются сбыть колье,  а  полиция  уже  шла  по  их  следам!  Охота
началась. Сколько они продержатся? Когда их поймают, они заговорят.
   Радио Парадиз-Сити передавало последние известия каждые три часа.
   Я превратился в маниакального слушателя радио. Стоило диктору сказать: "А
теперь сводка новостей", как я напряженно застывал и  с  гулко  колотившимся
сердцем слушал. Я ждал сообщения об  их  аресте.  Пока  длилось  трехчасовое
ожидание, я не отвечал сестре. Еда оставалась нетронутой. Все  мое  внимание
было приковано к стрелкам часов, которые медленно ползли, отмеряя  время  до
следующей передачи новостей. Я  понимал,  что  двухмесячный  круиз  по  морю
придется отменить. Одна мысль о том, что  придется  находиться  на  корабле,
отрезанным от новостей, все время гадая, не попались  ли  они,  и  в  каждом
порту ожидать появления агентов, пришедших арестовать меня, сводила  с  ума.
Беспокойство не давало мне лежать в постели, и на следующее утро, как только
сестра вышла, я встал и принялся  расхаживать  взад  и  вперед  по  комнате.
Сначала у меня подгибались ноги, но я упорно продолжал ходить, чувствуя, что
движение возвращает мне силы. Доктор Соммерс застал меня стоящим у окна.
   - Только не надо шума по пустякам, - попросил я.  -  Я  хочу  домой.  Мне
наплевать, как это отзовется на моем здоровье. Если я поваляюсь  у  себя  на
солнышке на балконе,  мне  будет  только  лучше.  Уверен.  А  торчать  здесь
взаперти больше нет сил.
   Неожиданно для меня он согласился.
   - Хорошо, мистер Карр, я распоряжусь насчет санитарной  машины,  и  после
обеда можете отправляться домой. Вечером я заеду посмотреть, как ваши  дела.
Мне кажется, будет весьма разумно, если  сестра  Флеминг  поедет  с  вами  и
останется у вас на несколько дней. На всякий случай.
   - Она мне не нужна. Мисс Бакстер может обо мне позаботиться.
   В четыре часа того же дня я был уже дома и сидел  на  освещенном  солнцем
балконе. Здесь-то, когда Дженни вошла, неся поднос с  чайной  посудой,  я  и
объявил ей, что морская  поездка  отменяется.  Потрясение  и  разочарование,
отразившиеся в ее взгляде, вызвали у меня лишь  раздражение.  Я  то  и  дело
посматривал на часы. Передача новостей начнется через несколько минут.
   - Но почему? - спросила Дженни. - Море было бы вам очень полезно. Что вас
заставило передумать?
   - Я имею право передумать, не так ли? - огрызнулся  я.  -  Пора  заняться
делами. Нужно еще распорядиться имуществом Сиднея. Я теперь  понял,  что  за
два месяца на корабле я бы подох со скуки.
   - Ах, так. - Она опустила взгляд на  свои  руки  и  покраснела.  -  Но  я
заказала вещи, Ларри. Вы говорили...
   - Ничего, все в порядке. Может, еще съездим попозже, кто знает.  Оставьте
их себе. Вы это заслужили.
   - Я не могу, Ларри. Предполагалось, что я буду у вас секретаршей...
   - Не морочьте мне голову. Оставьте их себе! Я снова взглянул на часы.
   - Спасибо. - В ее голосе зазвучала холодная нотка.
   После долгой паузы она сказала:
   - Пожалуй, надо возвращаться в Луисвилл. Я уже совсем хорошо хожу. Думаю,
вы обойдетесь без меня, правда?
   Неожиданно я понял, что должен остаться один. Я должен проводить все свое
время в ожидании последних известий, и Дженни только мешала  бы  мне.  Кроме
того, если их поймают, они заговорят, и я не хотел, чтобы Дженни была здесь,
когда меня арестуют. Этого я не хотел ни в коем случае. Не глядя на  нее,  я
сказал:
   - Хорошо, Дженни. Я понимаю, вам так же хочется вернуться к своей работе,
как и мне к своей.
   - Да.
   - Хорошо, договорились. Я... - Видя, что подошло время сводки новостей, я
умолк. - Одну минутку. Я хочу послушать последние известия.
   Пока я слушал все тот  же  надоевший  вздор  про  Никсона  и  про  Китай,
Вьетнам, Англию и Общий рынок, Дженни тихо встала и ушла в  гостиную.  Когда
болтовня кончилась, а об их аресте так и не было сообщено, я  тоже  вышел  в
гостиную. Дженни там не было. Поколебавшись, я вошел в комнату  для  гостей.
Она укладывала вещи.
   - Незачем так спешить, - сказал я неуверенно. - О чем вы думаете?
   Она продолжала укладывать вещи.
   - Через час уходит автобус. Если я его поймаю, то послезавтра уже буду  у
себя в бюро, а мне это и нужно.
   - Да, понятно.
   Испытывая отвращение к самому себе, я вышел  на  балкон.  Через  двадцать
минут она присоединилась ко мне.
   - Берегите себя, Ларри, - вздохнула она, - не переутомляйтесь.
   - Спасибо, что вы меня так выручили. Будем поддерживать связь.
   Я не смел взглянуть на нее.
   - Ведь вас что-то беспокоит, правда? - спросила она и положила ладонь  на
мою руку. - Расскажите мне. Вдвоем бывает проще найти выход из положения.
   Как мне хотелось рассказать ей все! Но что толку? Чем она  может  помочь?
Никто мне не поможет.
   - Все в порядке, Дженни, - ответил я коротко. - Не опоздайте на автобус.
   Она долго смотрела на меня. Ее губы дрожали.  Мне  стало  ясно,  что  она
действительно меня любит, но время для этого было упущено. Как и для  всего,
к чему я прикасался теперь.  Я  отвернулся  и  через  секунду  услышал,  как
захлопнулась входная дверь. Только тогда я понял,  что  теперь  окончательно
остался один.

Глава 9

   Следующие три дня я провел в одиночестве, посылая за едой  в  ресторан  и
слушая каждую  передачу  новостей.  Телефон  не  давал  мне  покоя.  Звонили
малознакомые люди, справлявшиеся о моем здоровье, друзья, желавшие навестить
меня, в чьих голосах проскальзывала обида, когда я отвечал, что самочувствие
пока не позволяет мне никого принимать. Наконец я совсем  перестал  отвечать
на звонки. На третье утро доктор Соммерс снял  бинты.  Не  считая  плеши  на
затылке, я был, по его мнению, как новенький. Он сказал,  что  теперь  самое
время для морского путешествия. Я ответил, что подумаю, и  поскорее  сплавил
его.
   Я начинал жалеть, что так обошелся с Дженни. В моем тогдашнем  паническом
состоянии мне было просто необходимо остаться одному, но теперь, когда страх
отступил, я старался уверить себя, что Рею и Фела  никогда  не  поймают.  По
всей вероятности, они уже где-нибудь в Мексике или даже в Южной Америке и  я
могу провести остаток своих дней прикованный к радио и так и не услышать  об
их аресте. Не позвонить ли Дженни? Я объясню ей, что был не  в  себе  и  что
теперь, как мне  кажется,  я  способен  выдержать  морское  путешествие.  Но
согласится ли она забыть о моем поведении и поехать со мной?
   Я колебался. Пожалуй, думал я, лучше выждать неделю-другую, а потом, если
не будет никаких известий о Морганах, я уеду. Я  написал  Дженни  письмо,  в
котором постарался объяснить свое поведение плохим самочувствием и  сообщал,
что теперь мне лучше и мы могли бы отплыть в  ближайшем  будущем,  если  она
согласна ехать со мной. Но когда я  перечитал  письмо,  оно  показалось  мне
таким неискренним, что я порвал его. На четвертый день я переборол  себя  и,
взяв такси, поехал в магазин. В моем чемоданчике лежало колье Плессинггонов.
   Мисс  Барлоу,  Пьер  Мартен  и   Ганс   Клох   встретили   меня   шумными
приветствиями. Даже Терри, хотя и без особого энтузиазма, соизволил выразить
надежду, что мне лучше. Я прошел в кабинет Тома Льюиса и положил  перед  ним
на стол футляр с колье.
   - Том, я хочу рассказать историю об этом колье, - начал я.
   Он взглянул на меня довольно холодно, кивнул и стал ждать продолжения.  Я
рассказал ему правду, как Сидней  попросил  сохранить  перепродажу  колье  в
секрете, как я предупреждал его, что это не этично,  и  как  он  настоял  на
своем.
   - Я все знаю, - спокойно сказал Льюис. - Видишь ли, Ларри, от  меня  мало
что утаивается. Я ведал акциями Сиднея, и когда он сказал, что хочет продать
блок на сумму в три  четверти  миллиона,  и  когда  я  услышал,  что  миссис
Плессингтон по уши влезла в долги, об остальном  было  нетрудно  догадаться.
Меня это не волновало, и я жалею, что так беспокоился Сидней.
   - Колье теперь мое, - сказал я, - и я передаю его в  распоряжение  фирмы,
Том. Когда мы его продадим, переделав по проекту Сиднея, все деньги  получит
фирма.
   - Вот так и должен поступать партнер, - согласился он, - но фирма купит у
тебя его по той цене,  которую  уплатил  Сидней.  Будет  по  справедливости,
верно? Доход от продажи пойдет фирме.
   - Отлично. Купи мне акций, Том. Ты  смотрел  за  делами  Сиднея,  я  буду
благодарен тебе, если ты займешься и моими делами.
   Это ему понравилось, и мы заговорили о делах.  Как  Мартен,  так  и  Клох
оправдали ожидания, и даже Терри вел себя прилично.
   - По-моему, тебе пока не стоит браться  за  работу,  Ларри,  -  продолжал
Льюис. - У тебя нездоровый вид. Почему бы тебе не совершить морской круиз?
   - Я так и думаю сделать, но только не теперь. Я хочу сейчас  заглянуть  в
пентхаус Сиднея. Перед поездкой мне надо  отделаться  от  своей  квартиры  и
мебели и обосноваться в пентхаусе, так что я пробуду  здесь  еще  с  неделю.
Если возникнут какие-нибудь затруднения, ты всегда сможешь посоветоваться со
мной.
   Попрощавшись, я поехал к дому Сиднея. Гарри Грегсон, дневной  привратник,
приветствовал меня, когда я приблизился к его столу.
   - Рад видеть вас снова, мистер Карр, - воскликнул он. - До чего  скверная
история. Я скучаю по мистеру Сиднею. Он был джентльмен.
   - Да. - После паузы я продолжал:
   - Я переселюсь в пентхаус, Гарри. У вас есть ключи?
   - Да, сэр. Я читал про это в газетах. Я  сказал  тогда  и  скажу  теперь:
всего вам наилучшего, мистер Карр. Здешний персонал очень  доволен,  что  вы
будете тут жить.
   - Спасибо, Гарри.
   - Наверху никто не был с тех пор, как ушла полиция. Там нужно  прибраться
перед вашим переездом.
   - У вас есть адрес Клода, Гарри? Может, он согласится работать у меня?
   - А чего же ему не  согласиться?  Да,  у  меня  есть  его  телефон.  Одну
минуточку.
   Он вошел в дежурку и, поискав в ящике стола, вернулся с листком бумаги.
   - Я слышал, он здорово расстроен.
   - Он не заходил сюда после...
   - Нет, сэр. Он уехал к своей старушке матери на пару недель,  но  теперь,
может, уже и вернулся.
   - Я позвоню ему.
   Взяв бумажку и ключи от пентхауса, я продолжал:
   - Спасибо, Гарри. Я хочу быстренько ог