опустился в  свободное  кресло  рядом  с
ним.
     - Ну, в чем дело? - спросил он. - Пить будешь?
     Я отрицательно покачал головой.
     - Ты мне  говорил,  что,  если  мы  пойдем  в  одной  упряжке,  ты  мне
поможешь. У тебя есть прекрасная возможность доказать,  что  это  не  пустые
слова.
     Он выслушал мои объяснения насчет Сарти, прищурив  глаза,  раскачиваясь
на кресле и пуская дым в потолок.
     - Старый Чалмерс приказал мне  нанять  частного  детектива,  чтобы  тот
покопался в прошлом его дочери. Я никак не ожидал, что  Сарти  будет  копать
так глубоко. Он откопал меня.
     Карло посмотрел на меня без всякого выражения.
     - И что?
     - И теперь он меня шантажирует на  десять  миллионов  лир.  Если  я  не
заплачу, он передаст собранную информацию в полицию.
     - Насколько  опасна  эта  информация?  -   спросил   Карло,   почесывая
подбородок грязными пальцами и продолжая раскачиваться в кресле.
     - Если полиция ее получит, то со мной покончено. И у  меня  нет  десяти
миллионов лир - даже и близко. Так  что,  если  хочешь,  чтобы  я  для  тебя
смотался в Ниццу, будь добр, быстро что-то предприми.
     - Типа?
     - Это уже твоя забота. Сомневаюсь, чтобы ты  захотел  одолжить  мне  10
миллионов лир. Или одолжишь?
     Он заржал, закинув голову, потом сказал:
     - Да ты шутник, приятель. Ладно, пойдем посмотрим на этого  подонка.  Я
с ним потолкую.
     Мне страшно не хотелось быть участником карательной экспедиции,  потому
я сказал Карло, что вряд ли Сарти сейчас  дома.  Не  лучше  ли,  мол,  Карло
отправиться завтра утром к  Сарти  в  контору,  пока  я  буду  находиться  в
Неаполе на полицейском дознании.
     Он положил руку мне на плечо, заглянув в лицо, и проникновенно сказал:
     - Он будет дома. Время-то обеденное. А дело касается  тебя.  Вдвоем  мы
его уделаем.
     К Сарти мы поехали на знакомом зеленом "рено".
     - Я знаю, где он живет, этот прохвост, - говорил Карло. - Мы с ним  уже
обтяпывали кое-какие дела. Он меня  просто  обожает.  Вот  увидишь,  он  все
сделает, лишь бы я был доволен.
     Он остановился перед невзрачным зданием на виа Фламиния  Незова,  вышел
из машины, быстрыми шагами пересек тротуар и,  перепрыгивая  через  ступени,
поднялся на второй этаж. Я едва успевал за  ним.  На  правой  стороне  двери
была прикреплена дощечка с указанием имени и занятия владельца.
     Карло нажал на  кнопку  звонка  и  держал  палец,  пока  за  дверью  не
послышались  шаги.  Дверь  чуть-чуть  приоткрылась,  на  какое-то  мгновение
мелькнула  грязная,  небритая  физиономия  Сарти...  Он  пытался  сразу   же
захлопнуть дверь, но у него не вышло. Карло  этого  ждал  и  изо  всей  силы
двинул по двери ногой.  Дверь  распахнулась,  сметая  Сарти  внутрь.  Сарти,
заорав от боли и ужаса, отлетел назад и рухнул на пол.
     Карло вошел первым, пропустил меня,  потом  пинком  захлопнул  за  нами
дверь. Молча подойдя к Сарти, он схватил его за шиворот, приподнял и  потряс
в воздухе, как это делают с  напакостившим  котенком.  Воротник  сдавил  шею
Сарти. Тот побагровел, посинел, но все же пару раз  ударил  по  лицу  Карло.
Впрочем, эти хилые касания не возымели  никакого  действия  на  верзилу:  ни
морального ни физического.
     Опустив Сарти на пол,  он  врезал  ему  такого  пинка,  что  несчастный
полетел головой вперед через распахнутую дверь маленькой столовой, при  этом
он наткнулся на обеденный стол и с грохотом опрокинул его на пол.
     Я стоял в стороне и смотрел. Карло вошел в  столовую,  заложив  руки  в
карманы и что-то насвистывая.  Сарти  сидел  среди  остатков  своего  обеда,
физиономия у него покрылась пятнами, глаза налились кровью.
     Карло подошел к окну и сел на подоконник. Оскалившись в сторону  Сарти,
он заговорил примерно в таких выражениях:
     - Послушай, жирный боров, этот парень - мой  друг...  -  Он  указал  на
меня пальцем. - Так что, если  кому-то  хочется  испортить  ему  настроение,
пусть воздержится. На это имею право только я.  И  я  не  стану  это  дважды
повторять. Уразумел?
     Сарти кивнул. Он облизывал губы, пытаясь что-то сказать, но у  него  от
страха отняло речь.
     - У тебя там на него кое-что написано, не так ли? - продолжал Карло.  -
Принеси это завтра утром ко мне. Все, до последней строчки. Соображаешь?
     Сарти снова кивнул.
     - И если хоть что-то из этого попадет в руки легавым, тогда  им  заодно
настучат про одно маленькое  дельце,  которое  ты  провернул  во  Флоренции.
Усек?
     Сарти кивнул в третий раз. По его лицу градом катился пот.
     Карло обернулся ко мне.
     - Все в порядке, приятель. Этот прохвост больше не посмеет чинить  тебе
неприятности. Можешь поверить мне на слово.
     Я ответил, что очень доволен.
     Карло ухмыльнулся.
     - Отлично. Всегда готов услужить другу. Коли ты играешь со мной,  то  и
я играю с тобой. Теперь иди, развлекайся. А нам с толстобрюхим надо еще  кое
о чем потолковать.
     У Сарти глаза настолько вылезли из орбит, что я не на шутку  испугался,
как бы они ни вывалились на пол. Он протянул ко  мне  свои  грязные  руки  и
стонущим голосом взмолился:
     - Не оставляйте меня, синьор! Не оставляйте меня с ним!
     Мне его совсем не было жаль.
     - До скорого свидания, Карло, - сказал я своему новому "другу".
     Спускаясь по лестнице, я услышал крик. Можно было подумать, что  бедный
зайчик попал в лапы к волку. Этот крик еще долго стоял у меня в ушах.


Глава 11


I

     Только вернувшись в свою квартиру, я сообразил, что так  и  не  выяснил
имени человека, нанявшего Сарти следить за Элен. А это было очень  важно.  Я
даже подумал, а не стоит ли вернуться к Сарти и с  помощью  Карло  заставить
его расколоться. Но раздумал. Не стоило прибегать  к  помощи  Карло  больше,
чем это необходимо.
     Я решил сам заняться этим делом и навестить контору Сарти.  Я  подумал,
что вряд ли там кто-нибудь будет в воскресенье в три часа пополудни.
     Оставив машину на ближайшей улице и взяв из багажника рычаг для  снятия
покрышек, я быстрым шагом прошел  в  здание,  где  находилось  Международное
агентство Сарти. Агентство занимало  шесть  кабинетов.  Я  прошел  не  через
парадный вход, а через служебный, заваленный хламом, и темный, но  приведший
меня на нужный этаж. Я постучал поочередно  во  все  двери.  Повсюду  царила
тишина. С  сильно  бьющимся  сердцем  я  пустил  в  ход  свой  "инструмент".
Вскорости замок поддался. Я вошел в пустой кабинет, осмотрелся  и  тщательно
прикрыл за собой дверь. Шкафы с картотекой находились в соседнем  помещении.
Я выбрал ящик с буквой "Ч" и с помощью  рычага  и  отвертки  взломал  замок.
Минут десять я просматривал папки с бумагами, но не  обнаружил  ничего,  что
бы касалось Элен. Конечно, я не мог себе  позволить  подробно  рассматривать
все досье подряд, но у меня сложилось  впечатление,  что  Сарти  держал  эти
бумаги где-то в другом месте.
     Тогда я прошел еще в один кабинет, где  стоял  письменный  стол  самого
Сарти.  Взломав  дверку  стола,   я   увидел,   что   в   ящике   находилось
одно-единственное досье, но это было как раз то, что мне нужно. Первый  лист
начинался такими словами:
     "Следуя инструкциям, я договорился сегодня с Фенетти и Молинари о  том,
чтобы установить круглосуточную слежку за  синьориной  Чалмерс...  Дело  это
мне поручено Джун Чалмерс".
     Джун Чалмерс!!!
     Она  заварила  всю  эту  кашу!  И,  перелистывая  дело,  ища  страницы,
связанные со мной, я довольно быстро нашел. Их  было  десять.  Наверху  была
сделана пометка:
     "Копия рапорта отправлена синьоре Джун Чалмерс в  отель  "Риц",  Париж,
24".
     В рапорте говорилось о намерении Элен снять виллу в Сорренто и  о  том,
что она предложила мне провести с ней месяц под  именем  Дуглас  Шеррард,  и
что я согласился приехать к ней 29-го числа... Выходит,  что  Джун  Чалмерс,
когда я встретился с ней в аэропорту в Неаполе, уже знала,  что  я  ездил  в
Сорренто, и что Дуглас Шеррард - это  я.  Тогда  почему  же  она  ничего  не
рассказала мужу?
     Я извлек бумаги из папки, свернул, запихнул  себе  в  карман  и  вышел,
осторожно спустившись вниз по лестнице. Вернувшись к себе, я  подробно  стал
изучать донесения Сарти. Они были куда более развернутыми и подробными,  чем
отчеты, которые Сарти подсунул мне. Тут были  записи  не  только  телефонных
разговоров, но и наша с Элен беседа, когда я  гостил  у  нее.  Тут  были  ее
разговоры с другими мужчинами, и, когда я их  читал,  у  меня  волосы  дыбом
вставали. Отчеты, со всей очевидностью, фиксировали разгульный  образ  жизни
Элен. Каждый из них отсылался Джун Чалмерс в Нью-Йорк или Париж.
     Почему она не  использовала  эту  информацию?  Почему  не  выдала  меня
Чалмерсу? Почему не раскрыла ему глаза на образ жизни Элен.
     Не в силах найти ответы на эти вопросы, я кончил тем, что  запер  папку
в стол. Был уже шестой час, когда я вызвал Нью-Йорк, Джека Мартина.
     Когда тот подошел к телефону, то первым делом осведомился:
     - Это ты, Эд? Ничего себе! А кто будет оплачивать наш разговор?
     - Не волнуйся, дружище, найдется добрый дядя. Скажи лучше, у тебя  есть
для меня новости? Я говорю о Карло.
     - Абсолютно никаких. Впервые слышу такое имя. Ты не ошибся? Случаем  не
Тони ли Амандо тебя интересует?
     - Моего красавца зовут Карло Манчини. Не  пойму,  при  чем  здесь  Тони
Амандо.
     - Потому что  описание  внешности,  которое  ты  мне  дал,  в  точности
соответствует ему, вплоть до зигзагообразного шрама на правой щеке.
     - Вот как?  Интересно.  Послушай,  мой  так  орет,  что  могут  лопнуть
барабанные перепонки. И носит золотую серьгу в правом ухе.
     - В таком случае не сомневайся:  это  он.  В  Нью-Йорке  он  именовался
Амандо. Двоих таких не может быть...
     - А что ты знаешь про него?
     - Все до сих пор не могут опомниться от счастья, что он отсюда  свалил.
Это же настоящее чудовище. Его все боялись и старались обойти стороной.  Мне
думается, сейчас он отирается где-то в твоих краях. Когда Зетти  выперли  из
страны, он улетел вместе с ним.
     - Зетти, говоришь?
     - Ну, конечно! Амандо был его телохранителем! По профессии  он  наемный
убийца. Зетти поручал ему "мокрые" дела.
     Это было уже что-то. Киллер Зетти. Я начинал что-то понимать.
     Мартин продолжал:
     - Ты что - наткнулся на него в Италии?
     - Да. Мне кажется, он причастен к контрабанде наркотиков, но мне  нужны
кое-какие дополнительные сведения.
     - Зетти занимался операциями с наркотиками у нас, пока не был  вынужден
бежать из Штатов. Ведь он тоже в Италии, да?
     - Судя по тому, что мне говорили, да. Послушай, Джек, я точно  выяснил,
что Амандо вылетел в Нью-Йорк за два дня до того, как пришили Менотти. А  на
следующий день после этого он вернулся в Италию.
     - Вот как! Это уже  интересно.  С  твоего  разрешения  я  расскажу  это
капитану Кольеру, который ведет следствие по делу  Менотти.  Ему  это  может
пригодиться. Он и без того не сомневался,  что  Менотти  убил  либо  Амандо,
либо сам Зетти, но поскольку у обоих были железные алиби, то  ничего  нельзя
было поделать. Целая свора подонков присягнула, что  они  оба  находились  в
момент убийства в одном из игорных домов Неаполя.
     - Амандо -  великий  мастак  по  фабрикации  железных  алиби.  Так  что
отправляйся к Кольеру, Джек, и благодарю за информацию.
     Итак, моя гипотеза обретала  реальные  черты.  Несомненно,  Карло  убил
Менотти,  а  Элен  пыталась  его  шантажировать.  К  сожалению,  я  пока  не
располагал никакими доказательствами, а суд основывается на  них,  а  не  на
логических  умозаключениях.  Мне  страшно  захотелось  пойти  к  Карлотти  и
выложить ему все мои заключения. В  совокупности  с  теми  данными,  которые
скопились у него, он мог бы, возможно, что-то выяснить. Но я не осмелился.
     Как только Карлотти узнает, что я  ходил  к  Карло,  он  воспримет  это
вовсе не так, как мне хочется. Карло же, со своей стороны, пустит в ход  все
свои "неопровержимые" доказательства, и я буду конченым  человеком.  Еще  не
пришло время говорить начистоту с полицией. Мне необходимо  раздобыть  более
солидные доказательства.
     Остаток вечера я провел за досье Сарти, ломая голову в поисках  выхода.
Как я считал, самое главное - это доказать вину Карло. А для этого, по  всей
вероятности, мне необходимо добраться до таинственной  виллы  Миры  Зетти  и
посмотреть, что там творится.


II

     В понедельник утром, прежде чем сесть в самолет на Неаполь, я  позвонил
Джине.
     - Хэлло, Эд, - отозвалась она. - Я ждала вашего звонка. Как дела?
     - По-разному. Я не могу с вами долго говорить: через пять минут  улетаю
в Неаполь на судебное разбирательство. Мы  с  вами  встретимся  после  моего
возвращения.
     - Почему вы все откладываете нашу встречу? Я уверена, что у вас  что-то
неладно... Я беспокоюсь за вас, Эд.
     - Полагаете, что я вас избегаю? У меня хлопот полон рот. Не думайте  об
этом. У меня только две минуты. Я звоню  вам,  чтобы  сказать,  что  полиция
сняла охрану с квартиры Элен. Займитесь тем  делом,  насчет  которого  мы  с
вами договорились. Очень прошу сегодня же заняться разбором ее вещей.
     - Постараюсь.
     - Скажите Максвеллу, что это распоряжение шефа.  Он  вас  отпустит  без
слов.
     - Вы обещаете мне позвонить по возвращении?
     - Да, обязательно. До свидания.
     Я  прилетел  в  Неаполь   немного   позднее   половины   одиннадцатого,
забронировал номер в "Везувии",  привел  себя  в  порядок  и  отправился  на
дознание. И был поражен, обнаружив,  что  являюсь  единственным  свидетелем.
Гранди и Карлотти, разумеется, тоже были  там.  Гранди  одарил  меня  долгим
неприязненным  взглядом,  но  за  последнее   время   я   к   этому   как-то
притерпелся... и перестал реагировать. Карлотти  приветствовал  меня  кивком
головы, но не стал подходить.
     Коронер Джузеппе Милетти был маленьким плешивым  человечком  с  птичьим
клювом вместо носа. Он избегал встречаться со мной  взглядом  и  каждый  раз
смотрел куда-то поверх моей головы, если ему  приходилось  поворачиваться  в
мою  сторону.  Меня  попросили  подтвердить,  что  тело  принадлежало   Элен
Чалмерс, и объяснить, с какой целью она отправилась в Сорренто.
     Присутствующие  при  этом  трое  журналистов,   как   мне   показалось,
смертельно скучали. А когда я  сказал,  что  Элен  арендовала  виллу,  чтобы
провести на ней  каникулы,  они  начали  откровенно  зевать.  Они  прекрасно
понимали, что это не так, но кто же осмелится затеять  скандал  в  отношении
дочери такого всемогущего человека. Факт,  что  вилла  была  нанята  на  имя
миссис Шеррард, обошли молчанием.
     После нескольких вопросов, заданных исключительно ради проформы,  судья
Малетти отпустил меня и вызвал Карлотти. Заявление лейтенанта  пробудило  от
спячки журналистов и нескольких бездельников, которые находились в зале.
     Он сказал, что полиция Неаполя и он лично продолжают расследование и  в
свое время предоставят доказательства того, что  Элен  Чалмерс  была  убита.
Как он полагает, к следующему понедельнику все будет закончено,  поэтому  он
просит коронера продлить время на дознание еще на неделю.
     Малетти походил  на  человека,  у  которого  внезапно  начался  приступ
зубной боли. На всякий случай  он  осведомился  у  Карлотти,  достаточно  ли
веские у него аргументы,  чтобы  требовать  дополнительного  доследования...
Когда тот заверил, что да, он вынес решение о продлении доследования еще  на
неделю и поспешно убежал из зала, как будто боялся, что его станут в  чем-то
упрекать.
     Журналисты осадили Карлотти, но тот ничего определенного им не сказал.
     Когда журналисты гуськом потянулись к выходу, я преградил им путь.
     - Вы меня помните? - спросил я, приветливо улыбаясь.
     - Ну уж сейчас-то вы не  сможете  заставить  нас  замолчать,  -  сказал
репортер "Л'Италия дель Пополо". - Это информация, и мы ее напечатаем.
     - Конечно, конечно - если это факты, а не чьи-то  мнения.  Не  говорите
потом, что я вас не предупреждал.
     Они обошли меня и поспешили к своим автомобилям.
     - Синьор Доусон...
     Я  обернулся.  Рядом  стоял  Гранди.  В  глазах  его  застыло   мрачное
выражение.
     - Да?..
     - Синьор  Доусон,  я  надеюсь  на  ваше   сотрудничество.   Мы   сейчас
разыскиваем американца, который был в Сорренто в день смерти  синьорины.  Мы
нашли человека, чья внешность совпадает с описаниями  свидетелей.  Мы  хотим
провести опознание. А вы как раз  такого  роста,  что  и  этот  человек.  Не
согласились бы вы поучаствовать в опознании?
     Я похолодел.
     - Не знаю... Мне надо бы телеграмму послать...
     - Всего лишь несколько минут, синьор,  -  сказал  Гранди.  -  Пройдите,
пожалуйста, со мной.
     За его спиной замаячили двое полицейских в форме. Они улыбались.
     Я пошел с ними.
     В комнате, куда мы пришли, уже стояла шеренга из  десяти  человек:  два
американца, один немец, остальные итальянцы.  Всех  ростов  и  размеров.  Но
американцы были примерно моего роста.
     - Дело  секундное,  синьоры,  -  сказал  Гранди   с   видом   дантиста,
собирающегося удалить коренной зуб.
     Открылась дверь, и вошел крепкого вида итальянец. Он  оглядел  шеренгу,
на небритом лице отразилось замешательство. Я не  помнил  его  лица,  но  по
изношенному плащу и  кожаным  перчаткам  с  раструбами  догадался,  что  это
таксист, с которым я совершил безумную гонку из Сорренто  в  Неаполь,  когда
догонял римский поезд.
     Он обвел шеренгу взглядом, его глаза остановились  на  мне.  Я  облился
холодным  потом.  Он  пялился  на  меня  секунды  три.  Они  тянулись  целую
вечность.  Затем  он  отвернулся  и  вышел  из  комнаты,  хлопая  по   бедру
перчатками. Я хотел стереть пот с лица,  но  не  осмелился.  Гранди  в  упор
глядел на меня. Когда я это заметил, он угрюмо ухмыльнулся.
     Ввели другого итальянца. Этого  я  помнил  -  то  был  служащий  камеры
хранения со станции в Сорренто. Я у него оставлял чемодан,  перед  тем,  как
отправиться на виллу. Он обежал взглядом строй, остановился на мне.  Секунду
мы глядели друг на друга,  затем  он  осмотрел  двух  других  американцев  и
вышел.
     Еще были запущены двое мужчин и женщина. Кто такие - понятия  не  имею.
Они тоже внимательно оглядели ряд, но на  мне  не  задержались.  Пристальнее
всего они разглядывали одного из  американцев,  стоявшего  на  другом  конце
шеренги. Они пялились на него, он в ответ улыбался. Хорошо  людям  с  чистой
совестью! Я заметил, что Гранди хмурится. Наконец они ушли.
     Гранди отпустил тех десятерых, заявив, что опознание закончено.
     - Спасибо,  синьор,  -  сказал  он  мне,  когда  я  двинулся  вслед  за
остальными. - Извините, что задержал вас.
     - Ничего, переживу, - ответил я, заметив что  он  выглядит  не  слишком
довольным. Видимо, последние три свидетеля не оправдали его надежд. -  Ну  и
как - нашли этого типа?
     Он посмотрел на меня в упор.
     - В настоящее время я не готов ответить на этот вопрос,  -  заявил  он,
коротко кивнул и вышел из комнаты. Я тоже не стал задерживаться.
     Вернувшись к себе в отель,  я  позвонил  в  Рим.  Джина  сообщила,  что
договорилась со знакомой скупщицей подержанных  вещей.  Она  заберет  шмотки
Элен, как только будет составлена подробная опись.
     - Думаю, я справлюсь к завтрашнему дню.
     - Отлично. Максвелл на месте?
     - Да.
     - Передайте ему трубку, пожалуйста.
     - Эд, к нам  приходил  лейтенант  Карлотти  и  расспрашивал  о  вас,  -
сказала Джина.
     - Что именно его интересовало?
     - Как близко вы были знакомы с  Элен  Чалмерс,  и  не  говорит  ли  нам
что-нибудь имя Дуглас Шаррард.
     - Что же вы ответили?
     - Я сказала, что имя миссис Дуглас Шеррард мне  ничего  не  говорит,  и
что с Элен Чалмерс вы были знакомы.
     - Спасибо, Джина.
     Наступило неловкое молча