ла сюда, - и как все меняется! Мы не должны видеться больше, Ларри!  Я
говорю это вполне серьезно. Я понимаю, что у вас есть деньги,  что  вы  меня
любите, но я не хочу быть купленной. - Она посмотрела на меня в упор.  -  Вы
не должны говорить мне, что дадите  деньги,  чтобы  я  могла  избавиться  от
Алекса и стать свободной. Я их не приму.  Я  работаю  и  откладываю  деньги.
Через два года у меня их будет достаточно, но я не хочу, чтобы вы ждали.
     - Гленда, но я могу дать вам взаймы требуемую сумму. Вы  мне  их  потом
вернете. Зачем же ждать два года?
     Она поднялась.
     - Уже поздно.
     Я тоже поднялся и, обняв, прижал  ее  к  своей  груди.  Так  мы  стояли
некоторое время, потом она вдруг прошептала:
     - Да... Я хочу тебя, Ларри, - она еще крепче прижалась ко мне.  Я  даже
не успел отреагировать на ее слова, как прозвенел звонок  у  входной  двери.
Мы отпрянули друг от друга и уставились на дверь, которая выходила  прямо  в
гостиную.
     - Не открывайте, - прошептал я.
     - Нужно открыть.
     Она жестом указала на окно. Любой мог видеть с улицы,  что  в  квартире
горит свет.
     - Мне нужно спрятаться. - Я был испуган и знал, почему. В Шаронвилле  я
был весьма заметной личностью и держался на равных со всеми  членами  клуба.
Если  бы  меня  застали  в  квартире  с  замужней  женщиной,  это  могло  бы
отразиться на моем общественном положении.
     - Нет, - сухо сказала Гленда.
     Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из  груди,  я  смотрел,  как  она
открывает дверь. Человека, который вошел  в  квартиру,  я  никак  не  ожидал
здесь увидеть. Это был шериф Джо Томпсон. Как я уже сказал Гленде,  я  часто
играл с ним в гольф. Он неплохо относился ко мне, и мы частенько  болтали  о
разных пустяках. Но это был полицейский до мозга костей. Ему  было  примерно
сорок пять лет. Высокий, худой, он служил в полиции лет двадцать.  Маленькие
глазки, в которых навечно застыло настороженное выражение, крючковатый  нос,
тонкие, как лист  бумаги,  губы.  В  его  голове  были  мозги  полицейского,
совершенно не понимающие чувства юмора.  Ко  всему  он  относился  с  полной
ответственностью, даже к игре в гольф. Это был человек, свято чтивший  букву
закона.
     Взгляд Томпсона обежал комнату, затем остановился на мне. Брови  шерифа
взлетели вверх. Сняв шляпу с высокими полями, он посмотрел на стол  -  явное
доказательство того, что мы ужинали вдвоем, затем глянул на Гленду.
     - Извините за поздний визит, но, увидев,  что  ваши  окна  освещены,  я
решил передать вам сведения о преступности, которые вы  хотели  получить.  -
Жестом руки он приветствовал меня. - Привет, Ларри!
     - Хэлло, Джо, - хрипло ответил я.
     - Это так любезно с вашей стороны, - фальшиво  обрадовалась  Гленда.  -
Проходите. Мистер Лукас уже уходит. Он мне многое рассказал о городе.
     - Вот как? - его взгляд снова остановился на  мне.  Потом  переместился
на Гленду. - Что ж, Ларри действительно неплохо знает этот  город.  Он  один
из его основателей. Но я не могу долго оставаться у вас.  Жена  ждет.  -  Он
протянул Гленде конверт. - Здесь все необходимые вам сведения, миссис, -  он
подчеркнул это слово, - Марш. Если понадобятся дополнительные  сведения,  вы
знаете, где меня найти. -  Жестом  руки  он  попрощался  со  мной.  -  Пока,
Ларри. - Напялив шляпу, он неторопливо направился к двери.
     Мы неподвижно стояли друг против друга до тех  пор,  пока  не  хлопнула
дверь лифта. Только потом мы посмотрели друг на друга. Все  изменилось:  еще
три минуты назад я сгорал от желания и она  тоже,  но  сейчас  от  этого  не
осталось и следа.
     - Мне  нужно  уходить,  -  неуверенно  сказал  я.  -  Понимаешь,  он  -
полицейский и сует свой нос во все  городские  дела.  Нам  надо  быть  очень
осторожными, Гленда.
     Жестом отчаяния она подняла руки, затем опустила.
     - Но я думала... - она  отвернулась.  -  Вот  уж  невезение!  И  всегда
так...
     - Если Браннингам, Менсон или мэр вообразят,  что  у  меня  интрижка  с
замужней женщиной,  у  меня  могут  быть  неприятности.  А  это  моментально
отразится на моих делах. Я должен учитывать интересы моего компаньона.
     Она вздрогнула, глядя на меня с недоверием.
     - Интрижка? Так для тебя это интрижка?
     - Ну что ты, Гленда! Но они так подумают.
     Она горько улыбнулась.
     - Не притворяйся. Ведь я сказала, что это будет один-единственный  раз.
Я не испорчу тебе карьеру.
     Горечь, прозвучавшая в ее  голосе,  подействовала  на  меня,  как  удар
хлыста, и все же я должен был уйти. Я был уверен, что Томпсон сидит внизу  в
машине, наблюдая за темными окнами моей квартиры.
     - Я все сделаю, Гленда. Но нам нужно быть осторожными.
     Я подошел к ней, намереваясь обнять, но она отстранилась,  отрицательно
качнув головой.
     - Гленда, я тебя люблю, но лишний риск ни к чему. Я найду выход.
     - Я тебя очень хорошо понимаю, - она вновь печально  улыбнулась.  -  До
свидания, Ларри. - Развернувшись, она ушла в спальню. Я заколебался, но  при
мысли о человеке, сидевшем внизу, в машине, и ждавшем, когда  в  окнах  моей
квартиры зажжется свет, повернулся-и вышел из  гостиной  Гленды  в  коридор.
Открыв дверь своей квартиры, я вошел и прежде, чем зажечь  свет,  подошел  к
окну и глянул вниз. Машина Томпсона все еще стояла возле тротуара.
     Я зажег свет, затем не спеша,  чтобы  он  мог  увидеть  меня,  задернул
шторы. Сквозь щель в них я мог видеть, как машина шерифа медленно  тронулась
с места и уехала.


     Двумя днями позже, когда  я  знакомился  с  поступившей  на  наш  адрес
корреспонденцией, в мой кабинет вошел Билл Диксон.  Я  не  видел  его  целую
неделю. Он работал на строительстве объекта  в  двадцати  четырех  милях  от
Шаронвилла.
     - Хэлло, Билл, - сказал я. - Ты когда приехал?
     Он поставил саквояж и сел напротив меня.
     - Вчера вечером. Я звонил тебе, но, видимо, ты еще не пришел.
     Я действительно вечером  был  на  пляже,  пытаясь  разрешить  проблемы,
поставленные Глендой. Я находился в незавидной ситуации  и  отдавал  себе  в
этом отчет. Промаявшись в своей гостиной в тот вечер,  вспоминая  ее  голос,
сказавший: "Я хочу тебя!", я, невзирая на риск, вновь  подошел  к  двери  ее
квартиры и позвонил. Было час тридцать ночи.  Она  не  открыла.  Я  собрался
было звонить вторично, но услышал  шум  поднимающегося  лифта,  испугался  и
убежал.
     На следующее утро, прежде чем идти  в  офис,  я  снова  позвонил  в  ее
дверь, но она не открыла. В обеденный перерыв я  позвонил  ей  по  телефону,
уже наполовину потеряв разум. Я хотел хотя бы поговорить с ней. Ах, если  бы
она не была замужем! Ведь всегда существовала опасность, что муж  следит  за
ней. Если бы я оказался скомпрометированным, это нанесло бы серьезный  ущерб
нашей компании, так как я  был  известным  человеком  в  Шаронвилле.  Жители
этого  города  были  весьма  щепетильны  в  вопросах  морали.  Так  что  моя
репутация должна была быть безукоризненной.
     Вечером Гленда тоже не отвечала на телефонные звонки.  Когда  я  пришел
домой и спустился в гараж, я увидел, что ее машины нет. В отчаянии я  решил,
что она покинула город. Увижу ли я ее еще когда-нибудь?
     Я отправился на пляж и бродил по пустынному берегу, все время  думая  о
Гленде. Она представлялась мне единственной женщиной в мире. Теперь я был  в
этом уверен и готов был ждать даже два года, чтобы потом  жениться  на  ней.
Мне пришла в голову мысль, что не мешало бы побольше узнать о ее муже.  Если
я встречусь с ним, поговорю, дам  денег,  он,  возможно,  даст  согласие  на
развод с женой. Деньги для меня не представляли ценности в этот момент.
     Правда, все, что я имел, было вложено в дело, но мне казалось, я  смогу
уговорить Менсона одолжить мне двадцать тысяч. Надо во что бы  то  ни  стало
увидеться с Глендой и взять у нее адрес мужа. Но где она? Куда уехала?
     Утром, когда я приехал в офис и ставил машину на стоянку,  на  тротуаре
я вдруг увидел шерифа Томпсона. Он кивнул мне.
     - Хэлло, гражданин. - Так он приветствовал своих друзей.
     - Хэлло.
     - Эта обворожительная женщина, которую  вы  ко  мне  направили,  миссис
Марш... - Он буквально сверлил меня взглядом. - Ее статья не  принесет  вред
Шаронвиллу?
     Я вымученно улыбнулся.
     - Думаю, вряд ли. Что плохого в  том,  если  она  напишет  о  состоянии
преступности в городе? - Я помолчал, затем добавил: - Она делает статью и  о
моем деле.  Это  для  меня  очень  важно.  У  меня  есть  кое-какие  данные,
представляющие интерес для нее, но я нигде не могу ее найти.
     Он сдвинул шляпу назад.
     - В настоящий момент она уехала  из  города.  Ей  заказали  репортаж  о
магазине  Граммона,  так  что  она  отправилась  в  Лос-Анджелес  к  старику
Граммону. - Он внимательно посмотрел на меня. - Она  вернется.  Ей  хотелось
сделать фотографию тюрьмы. - Шериф жестом руки остановил  водителя,  который
пытался совершить двойной обгон. - Сыграем в гольф в воскресенье, Ларри?
     - С удовольствием, но  в  воскресенье  не  могу.  Я  играю  с  мистером
Браннингамом.
     Томпсон уважительно сказал:
     - С мистером Браннингамом? Мне рассказывали  о  нем.  Вы  вращаетесь  в
высшем обществе, Ларри.
     - Между нами, Джо, он играет со мной только потому, что я учу его  этой
игре.
     Томпсон вытащил платок, вытер пот со лба и поправил шляпу.
     - Ну, пора за дело. У вас своя работа, Ларри,  у  меня  -  своя.  -  Он
направился к ожидавшему его водителю.
     Итак, Гленда в Лос-Анджелесе! Она  вернется  в  Шаронвилл,  так  что  я
смогу повидаться с ней.
     - Я заключил отличный контракт, Ларри, -  заявил  Билл.  -  Думаю,  его
выполнение принесет нам по крайней мере сто тысяч долларов.
     В течение следующих нескольких часов мы  с  ним  обсуждали  заключенный
контракт с заводом сборного железобетона. Работы там было непочатый край.
     Обсудив последнюю деталь, Билл откинулся на спинку кресла и  глянул  на
меня.
     - Неплохо, да?
     - Не то слово. Дело разрастается. Но  нам  нужны  деньги.  Как  ты  сам
понимаешь, над этим проектом придется работать, как минимум, месяцев  шесть.
Лишь потом мы получим деньги. Нам позарез  нужен  кредит.  В  воскресенье  я
буду играть в гольф с мистером Браннингамом. Думаю, он пойдет нам  навстречу
и предоставит кредит.
     - Было бы хорошо, - Билл замолчал,  глядя  на  меня,  потом  неожиданно
спросил: - Скажи мне, кто такая эта Гленда Марш?
     Если бы он вдруг встал и  ударил  меня  по  лицу,  я  и  то  меньше  бы
удивился. Разинув рот, я уставился на него.
     - Так кто эта женщина? - настойчиво спросил он еще раз.
     Я постарался взять себя в руки.
     - Гленда Марш... Как я понимаю, она журналистка. Приехала в  наш  город
по поручению еженедельника "Инвестор". Ей заказали статью о нашей  фирме,  -
скороговоркой  отбарабанил  я.  -  Она  также  встречалась  с   Менсоном   и
Томпсоном, а сейчас занимается магазинами Граммона. Эта  статья  -  отличная
реклама фирме.
     - Хорошо, - он некоторое время испытующе смотрел на меня, потом все  же
сказал: - Послушай, Ларри,  мы  компаньоны  уже  много  лет,  и  наша  фирма
процветает.  Шаронвилл  весьма  специфический  город.  Он  развился  слишком
быстро и во многом сохранил дух провинции.
     Холодок пробежал у меня по спине.
     - Я что-то не очень тебя понимаю, Билл.
     - Позволь,  я  объясню.  Не  найдя  тебя,  я  отправился  поужинать   и
пропустить пару рюмок виски в бар отеля "Эксельсиор". Там говорили только  о
тебе и о этой девке Гленде Марш.  Фред  Маклейн  к  этому  времени  был  уже
вдрызг пьян, а он в курсе всего,  что  происходит  в  городе,  хотя  бы  уже
потому, что является помощником шерифа. Так вот, он заявил,  что  ты  дважды
был с этой девицей в ресторане, а пару дней назад шериф Томпсон застал  тебя
у нее в  весьма  позднее  время.  По  его  словам,  она  замужем,  но  хочет
развестись. Именно это она сказала шерифу. Многие  думают,  что  между  вами
что-то есть. Еще через пару дней об этом будет говорить весь город.
     В этот момент нужно было сказать, что я люблю Гленду,  но  я  почему-то
не сделал этого.
     - Бог мой! - пылко сказал я. - Ну пригласил я ее дважды поужинать,  что
в этом плохого? Не на улице же обсуждать с ней дела нашей фирмы. Так  как  я
не успел ей всего рассказать, она пригласила меня к себе и угостила  ужином.
Этот город набит ханжами и сплетниками, но я-то здесь при чем?  Мы  говорили
только о деле.
     Билл немного расслабился и улыбнулся.
     - Рад, что ты меня понял, Ларри. Судя по разговорам  в  баре,  я  начал
опасаться,  что  у  тебя  интрижка  с  этой  женщиной.  Будь   осторожен   в
дальнейшем.
     - Да, Билл, признаю, что не отдавал отчет в своих действиях. Я  даже  и
представить не мог, что люди все так истолкуют. Ведь ты понимаешь, статья  в
этом журнале очень важна для нас. Так что в том плохого,  если  я  пригласил
ее на ужин?
     - Это все нормально, но тебе не стоило идти к ней на квартиру.
     - Да, это действительно было глупостью с моей  стороны.  -  Я  заставил
себя улыбнуться.
     Он некоторое время задумчиво смотрел на меня, потом сказал:
     - Когда мне необходима женщина, я еду в Сан-Франциско, где у меня  есть
кое-какие связи. Но в  Шаронвилле  такими  делами  заниматься  нельзя.  Ради
Бога, будь осторожен.
     - Можешь не беспокоиться, - воскликнул  я.  -  Все  это  не  более  чем
глупые сплетни!
     - Может и так, но это вредит репутации нашей фирмы. - Он  провел  рукой
по коротким волосам. - Не нужно напоминать тебе, что мы всецело  зависим  от
милости Браннингама. Все наши доходы зависят от его поддержки.  Те  кредиты,
которые мы постоянно получаем, это все он. Без его поддержки мы  моментально
разоримся.  И  есть  еще  одна  вещь,  которую  ты,  вероятно,  не   знаешь.
Браннингам квакер. Еще два  года  назад  я  говорил,  что  он  замечательный
человек, но один наш неверный шаг - и все пропало.  Несколько  лет  назад  у
него работала одна девушка. Секретарь просто изумительный. И  преданная  ему
душой и телом. Браннингам не мог нахвалиться ею. Но  затем  она  вступила  в
связь с женатым мужчиной. Скандал был грандиозный, и  Браннингам  немедленно
от нее избавился. Секретарши такого класса у него больше  никогда  не  было,
но это для него ничего не значило. В его глазах она  выглядела  прокаженной.
Он  ничего  не  хочет  слышать  о  мужчинах  и  женщинах,  которым  нравится
развлекаться на стороне. Следовательно, в твоих и  моих  интересах  оставить
ее. Если до Браннингама дойдут эти слухи, он аннулирует наши кредиты,  и  мы
пропали.
     - Между мной и Глендой ничего нет, - солгал я. - Согласен, я  вел  себя
неосторожно. Успокойся, этого не повторится.
     Он улыбнулся.
     - Прекрасно. Мне нужно, чтобы ты  поехал  завтра  со  мной.  Клиенты  в
настоящий момент в Сан-Франциско. Будет лучше, если мы остановимся  в  одном
отеле с ними. Так будет лучше.
     Я заколебался. Не  хотелось  уезжать  отсюда,  но  выхода  не  было.  Я
согласно кивнул.
     - Не вопрос, если это нужно для пользы дела, я поеду с тобой.
     Когда он вышел из кабинета, я поднялся и,  подойдя  к  окну,  посмотрел
вниз. Меня предупредили, но я не мог отказаться от Гленды. Я хотел  ее,  как
ни одну женщину в мире. Если бы я был полностью  уверен  в  том,  что  отдам
двадцать тысяч ее мужу и он даст согласие на развод, проблемы бы  больше  не
было. Зная, что я намерен жениться на Гленде, Браннингам ничего бы  не  имел
против этого. Но как увидеться с ней?
     Мне придется провести в Сан-Франциско, как минимум, два  дня.  А  вдруг
она завтра вернется сюда? Не хотелось, чтобы она подумала, будто я сбежал.
     Я долго думал над этой проблемой, прежде чем  совершить  самый  великий
промах в моей жизни.
     Я взял листок бумаги и написал:


                               "Милая Гленда!

     Мне необходимо провести два-три дня в  Сан-Франциско.  Поскольку  я  не
смог увидеться с тобой, пишу эту записку. Нам нужно  поговорить.  Это  очень
важно. Уже поползли слухи о  наших  отношениях.  Нам  нужно  найти  решение.
Может  быть,  мы  встретимся  в  воскресенье  утром  в  Фэрри-Пойнт?  Это  в
нескольких километрах от Шаронвилла. Мы поговорим о нашем  будущем.  Поезжай
по магистрали на Сан-Франциско и на пятом повороте сверни  налево.  Если  ты
меня любишь, как я тебя, то обязательно приедешь.
                                                                     Ларри".

     Вложив письмо в конверт, я просунул его под дверь квартиры Гленды.


     Фэрри-Пойнт - маленькая бухточка, окруженная  кустарником  и  песчаными
дюнами. Это идеальное место для купания. Я часто  ездил  туда,  когда  хотел
побыть в одиночестве.
     Жители Шаронвилла это место  еще  не  открыли.  Я  съехал  с  грунтовой
дороги, поставил машину в кустах и вышел на золотой песок пляжа. Приедет  ли
она? Я провел в Сан-Франциско два напряженных дня.  Контракт  был  заключен,
но нам очень нужен был кредит. Я был уверен, что мы получим  его,  и  сказал
Биллу, что поговорю на эту  тему  с  Браннингамом,  но  вначале  нужно  было
поговорить с Глендой.
     И вдруг я увидел ее. Она сидела на песке  в  зеленом  бикини,  опершись
подбородком  о  колени.  Солнце  отражалось  от  ее   огненно-рыжих   волос.
Повернувшись в мою сторону, она улыбнулась.
     Мгновенно я оказался рядом с ней.
     - Как видишь, Ларри, я здесь. Искушение было слишком велико.  Я  думала
о тебе днем и ночью... Но к чему слова, я хочу, чтобы ты любил меня.
     Я снял рубашку и брюки. Она сняла бикини.
     Встав на колени перед ней, я смотрел на  ее  великолепное  тело,  желая
покрыть его поцелуями.
     - Ну чего же ты ждешь, Ларри, люби же меня!
     Ее нетерпение воспламенило меня.
     Я взял ее. Она слабо вскрикнула, ее ногти вонзились мне в спину.
     Солнце, мерный рокот волн,  шелест  листвы  -  все  служило  прекрасным
обрамлением для нашей любви. Она обнимала меня, не давая отстраниться.
     - Еще, - шептала она, задыхаясь. - Еще, я тебя умоляю...
     - Поднимись, сволочь! - хрипло произнес кто-то у меня за  спиной,  и  в
следующий миг  я  почувствовал,  как  в  бок  мне  ткнули  холодным  стволом
револьвера. Чувствуя, как останавливается сердце,  я  вскочил,  повернувшись
лицом к нежданному свидетелю.
     Рядом стоял небольшой коренастый  мужчина.  Бородатый,  загорелый,  его
глаза злобно поблескивали. Панама, надвинутая на лоб,  прикрывала  кустистые
брови. На нем был мятый, некогда белый костюм.
     Едва Гленда попыталась подняться,  как  он  ударом  руки  опрокинул  ее
наземь. Меня  охватил  дикий  гнев,  заглушивший  ужас  моего  положения.  Я
бросился на него, схватив руками за горло. Мы  покатились  по  песку,  рыча,
как дикие животные. Он обладал невероятной силой  и  вскоре  освободился  от
моего захвата. Его кулак ударил меня по лицу, так  что  из  глаз  посыпались
искры. Тут же последовал удар в  низ  живота,  заставивший  меня  упасть  на
колени, взвыв от боли. И все же бешенство придало  мне  дополнительных  сил.
Поднявшись, я что было сил врезал ему по  ненавистной  физиономии.  Все  мое
тело буквально разламывалось от боли, но я не обращал на это внимания.  Мной
владела лишь одна мысль: убить его.
     И в тот момент, когда я попытался ударить его  еще  раз,  кто-то  нанес
мне сзади предательский  удар,  отчего  в  голове  моей  словно  разорвалась
бомба. Солнце погасло, как гаснет разбитая лампочка, и я потерял сознание.


     Я медленно выбирался из тьмы, приходя в  сознание.  Я  чувствовал,  как
песок жжет мою кожу, но когда я пошевелился,  боль  буквально  пронзила  мое
тело, и я застонал. Некоторое  время  я  лежал  неподвижно.  Живот,  голова,
ребра - все болело. Солнце припекало. Я начал медленно различать звуки:  шум
волн, щебет птиц, шум листвы.
     Я  осторожно   сел,   обхватив   голову   руками.   Преодолевая   боль,
пульсиров