и  этой
формулы?  Неужели  способ  расшифровки  все  же  существует?  Холодный   пот
покатился по лицу Крейга. Он  знал  громадную  ценность  формулы.  Ему  было
известно, что лучшие американские эксперты два года  безуспешно  бились  над
секретом кода, но так и не нашли решения. Если формула будет расшифрована  и
начнется  производство  металла,  это  будет  означать  громадный  скачок  в
ракетостроении. Вдруг, например, русские сумеют расшифровать код?..
   Крейг вытер лицо носовым платком. Думать  подобное  -  чистейший  абсурд!
Никто не сможет проникнуть в тайну формулы!.. Никто и никогда!
   Такси остановилось возле его дома, и он расплатился с  водителем.  Черный
"Форд" тоже остановился, и из него вышли двое хорошо одетых мужчин. Крейг их
не заметил.
   Поднявшись в лифте на пятый этаж, он открыл дверь,  вошел  в  прихожую  и
заперся. Сняв пальто, прошел через хорошо обставленную  гостиную  на  кухню,
взял пустую коробку из-под печенья. Он хотел  поскорее  сжечь  фотографии  и
негативы. Вернулся в гостиную, размышляя, что нужно быть осторожным: сжигать
по одной фотографии, иначе будет слишком много дыма.
   Едва он поставил жестянку на столик, как в прихожей прозвенел звонок.
   Крейг вздрогнул, тревожно глянув в сторону входной двери. Некоторое время
он колебался, затем отнес жестянку обратно в кухню, а вернувшись в гостиную,
засунул пухлый конверт под кресло.
   Снова нетерпеливо заверещал звонок. Крейг  неохотно  подошел  к  двери  и
открыл ее.
   Лу Силк ткнул Крейга стволом маузера, снабженного глушителем, и  заставил
его отступить от двери.
   - Спокойнее, - сухо предупредил он. - Эта "пушка" стреляет бесшумно, но в
дырку спокойно войдет кулак.
   Сердце Крейга ушло  в  пятки.  Он  с  ужасом  уставился  в  изуродованное
безжалостное лицо Силка. Стеклянный глаз был  более  живым,  чем  настоящий.
Крейг был полностью парализован страхом. Он совершенно не  обратил  внимания
на другого непрошеного гостя, закрывшего входную дверь.
   - Что.., что вы хотите? - хрипло прошептал он, в то время как Силк толкал
его в направлении гостиной.
   - Времени у нас достаточно, - мрачно произнес Силк. - Так  что  расставим
все точки над "i".
   В гостиной Киган взял из-за обеденного стола  стул  с  прямой  спинкой  и
поставил его на середину комнаты.
   - Садись! - коротко приказал Силк.
   Крейг безропотно сел на стул. Он изо всех сил пытался унять предательскую
дрожь в коленях.
   - Где фотографии?
   Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Крейг затравленно  уставился  на
него.
   - Но вы не можете... Линдсей сказал... -  Он  замолчал,  заметив,  как  в
единственном  глазу  Силка  вспыхнул  красный  огонек  ярости.   Ничего   не
оставалось, как безнадежно махнуть рукой в сторону кресла.  Киган  отодвинул
кресло, поднял конверт, заглянул внутрь, затем кивнул Силку.
   Силк спокойно отступил  в  глубь  комнаты.  Дело  было  за  Киганом.  Тот
выхватил нейлоновый шнур, метнулся за спину Крейга и захлестнул его  на  шее
несчастного. Потом, словно борец дзюдо, опрокинулся на спину,  потянув  шнур
на себя. Все было проделано молниеносно.
   Шнур глубоко врезался в шею. Вместе со стулом  Крейг  грохнулся  на  пол.
Киган, упершись коленями в спину Крейга, все туже затягивал шнур.
   Силк отвинтил глушитель со ствола маузера,  сунул  его  в  карман,  затем
опустил маузер в кобуру. Когда он перестал возиться  с  оружием,  Крейг  был
мертв.
   Силк перебирал фотографии в конверте. Выбрав одну из них, он  положил  ее
на столик. Оставшиеся засунул в конверт. Киган прошел в  ванную  и  вернулся
через минуту:
   - Там крюк, достаточно надежный, чтобы выдержать его вес.
   Двое мужчин подняли вялое тело Крейга и затащили в ванную. Спустя  минуту
все было кончено. Вычищенные ботинки Крейга чуть касались пола.
   Киган подергал шнур, Силк кивнул:
   - Чистая работа. Уходим.
   Киган открыл входную дверь, выглянул в коридор, прислушался.
   Двое мужчин быстро подошли к лифту.
   Никто не видел, как они уходили. Никто  не  придал  значения  еще  одному
"Форду", который влился в поток машин, направляясь к отелю "Хилтон".

***

   Парижский агент Радница, Жан Родин, был невысоким толстяком средних лет с
ясно обозначенной лысиной. На его полных губах постоянно блуждала улыбка, но
прозрачные глаза смотрели отрешенно. Он вел дела Радница во Франции четко  и
оперативно. Многие поручения босса выходили далеко за рамки закона,  поэтому
Родин был предельно осторожен. Пока он не сделал ни единой ошибки, и  Радниц
достойно оплачивал его работу. Это был один из  лучших  агентов  финансового
воротилы.
   Телеграмма на его имя пришла из Вашингтона во второй половине дня. Именно
в тот день был убит Крейг. Телеграмма была краткой:

   "Родину.
   Отель "Морис". Париж, 6.
   Смит. Завершите операцию.
   Линдсей".

   Приказ есть приказ. Родин  закурил  сигарету  "Галуаз",  надел  пальто  и
шляпу, спустился по ступенькам и сел в  автомобиль  "Симка".  Движение  было
весьма интенсивным  до  тех  пор,  пока  он  не  достиг  набережной  Святого
Августина, где после небольшой задержки ему удалось отыскать свободное место
для парковки. Он миновал улицу Сегюр, завернул в грязный переулок и вошел  в
подъезд обветшалого жилого дома. На шестой этаж он взбирался, останавливаясь
через несколько пролетов, чтобы перевести дыхание. Родин любил плотно поесть
и к тому  же  выкуривал  около  сорока  сигарет  в  день.  Любые  физические
упражнения  изнуряли  его,  а  уж  карабкаться  по  крутым  ступенькам  было
непосильной работой. Наконец он добрался до нужного этажа и постучал в  одну
из дверей.
   Ему открыли. На пороге стоял юнец в  грязном,  видавшем  виды  свитере  и
узких джинсах. Кислая мина на  его  лице  сменилась  радостью.  Джерри  Смит
просто расцвел:
   - Хэлло, мистер Родин. Я не ожидал вас. У вас есть работа для меня?
   Родин с неприязнью глянул на хозяина  квартиры:  приходится  использовать
для дела всякий сброд потом чувствуешь себя, словно вывалянным в грязи.
   -  Да,  наклевывается  кое-что.  -  Он  говорил  по-английски  с  сильным
французским акцентом. Родин вошел в маленькую грязную комнату.
   - Я проделал неплохую работу, не так ли? - улыбнувшись, спросил Джерри. -
Но я надеялся получить больше. Как вы считаете, мистер Родин?
   Родин некоторое время смотрел на него. Эти подонки всегда  хотели  больше
денег и рано или поздно всегда говорили об этом. Опасно. Кто-то предложит им
больше, и они все выложат как на духу. Босс прав.
   - Да, это вполне возможно. - Он сунул руку под пиджак.
   Его  короткие  толстые  пальцы  сомкнулись  на  рукоятке  автоматического
револьвера 25-го калибра. Он знал, что Джерри Смит живет один на этом этаже,
а престарелая дама этажом ниже совершенно глухая. На набережной  было  много
автомобилей, шум, гам, так что можно быть спокойным  -  выстрела  слышно  не
будет.
   Глаза Джерри алчно сверкнули, он  напрягся,  наклонившись  вперед.  Родин
выхватил револьвер и выстрелил Джерри в сердце. Негромкий хлопок...
   Родин вышел из квартиры, предварительно убрав револьвер в кобуру, и  тихо
прикрыл  за  собой  дверь.  Неторопливо  спустившись,  он  сел   в   машину.
Возвратившись в отель, отправил следующую телеграмму:

   "Линдсею.
   Вашингтон. Отель "Хилтон".
   Операция завершена.
   Родин".

   Радниц приказал Линдсею не оставлять опасных следов. И это правильно. Что
значат две жизни в сравнении с четырьмя миллионами долларов?
   Отель "Бельведер" считался, и не без оснований, самым дорогим и роскошным
на всем побережье  Флориды.  Расположенный  почти  рядом  с  заливом,  дутой
охватывавшим  Парадиз-Сити,  он  был  излюбленным  местом  отдыха  техасских
нефтяных мультимиллионеров, кинозвезд и  всех  тех,  кто  имел  доход  свыше
полумиллиона долларов.
   Радниц из года в год снимал там пентхаус.  Роскошные  апартаменты  парили
над землей на высоте шестнадцатого этажа. Там было: три спальни, три  ванные
комнаты, оборудованная по последнему слову  техники  просторная  кухня,  два
удобных зала для приемов, холл, где  постоянно  находился  личный  секретарь
Радница, просторная терраса с баром, плавательным  бассейном  с  шезлонгами,
зонтиками, тропическими растениями и тому подобными удобствами.
   Когда Радниц планировал очередное крупное дело,  он  всегда  уединялся  в
пентхаусе. Здесь хорошо думалось.
   Вот и сегодня, глядя на залив и переполненные отдыхающими пляжи, одетый в
белую махровую рубашку и голубые полотняные  брюки,  с  сигарой  в  зубах  и
бокалом хайболла, он напряженно размышлял. Линдсей, пройдя  по  красно-белым
плитам террасы, подошел к нему, взял кресло и сел рядом.
   Глянув на гостя полуприкрытыми, словно сонными, глазами,  Радниц  коротко
спросил:
   - Доставили?
   Линдсей протянул ему большой конверт.
   - Не наследили? - спросил Радниц, вытаскивая несколько больших фотографий
формулы.
   Зная  Линдсея,  Радниц  не  вдавался  в  детали.   Он   некоторое   время
рассматривал снимки, затем вложил их обратно в конверт.
   - Непонятно, как за  это  можно  выложить  четыре  миллиона  долларов,  -
задумчиво произнес он. - Однако пока что эта кабаллистика не стоит и цента.
   Линдсей промолчал. В обществе Радница  он  вообще  говорил  редко,  разве
только отвечал на  прямые  вопросы.  Он  питал  огромное  уважение  к  этому
коротышке, высоко ценил его талант и могущество, считал  финансовым  гением,
сумевшим создать сказочное богатство, используя для этого лишь  силу  своего
ума, но и не гнушаясь любыми средствами, ведущими к достижению цели.  Радниц
обладал мощнейшим инстинктом, позволявшим идти кратчайшей дорогой к цели.
   - Мне говорили, что Алан Крейг покончил с  собой,  -  сказал  Радниц,  не
глядя на Линдсея. Его полуприкрытые глаза с живейшим интересом рассматривали
группу девушек в бикини, загорающих на пляже, далеко внизу. - Печально...
   -  Да,  -   подыграл   Линдсей.   -   Полиция   обнаружила   в   квартире
компрометирующую его фотографию. Но дело замяли. Уоррен сделал для этого все
возможное.
   - Что делать... - Радниц отхлебнул хайболл. -  Итак,  пора  приступать  к
операции. Дел впереди невпроворот. Чтобы четко представить себе,  что  нужно
делать, уясните задачу. Свои мысли по этому поводу я изложил  письменно.  По
ходу операции возможны коррективы, но принимать оперативные решения в  любом
случае придется вам. Я еду в Прагу. Кое-что  там  представляет  определенный
интерес для меня. Прямо из Праги я отправляюсь в Гонконг. Там,  как  обычно,
острый  дефицит  питьевой  воды.  Предстоит  решить  несколько  вопросов  со
строительством резервуара на новых территориях. У меня есть свое  мнение  по
поводу этого контракта. Из Гонконга я лечу в  Пекин.  Надеюсь,  мне  удастся
убедить китайское правительство дать воду для Гонконга. Так  что  вернусь  я
примерно через десять недель. - Он холодно посмотрел на Линдсея. -  Полагаю,
к этому сроку вы справитесь с расшифровкой формулы.
   Линдсей скрестил длинные ноги и уставился на носки  тщательно  начищенных
черных туфель. На его породистом лице не дрогнул ни один мускул.
   - Имеется лишь один человек, которому по силам  расшифровать  формулу,  -
продолжал Радниц после короткой паузы. - Он мне и нужен. Пол  Форрестер.  Он
не только открыл эту формулу. Именно он и зашифровал ее. Слушайте, я вкратце
расскажу о формуле. Этот новый металл - подлинная революция  в  металлургии.
Насколько я слышал, металл в десять раз легче стали и в три раза ее прочнее.
Он идеально полируется. Если использовать этот металл, полеты на Луну станут
вдвое дешевле. Да что  говорить!  Вне  всякого  сомнения,  это  переворот  в
ракетостроении.  Как  вы,  вероятно,  слышали,  изобретатель   формулы   Пол
Форрестер  в  настоящий  момент  находится  в  сумасшедшем  доме   Гаррисона
Уэнтворта. Это частная психиатрическая  лечебница  для  очень  состоятельных
людей. Американское правительство поместило его туда в надежде, что когда он
выздоровеет, то даст  ключ  к  формуле.  Форрестер  находится  там  вот  уже
двадцать восемь месяцев. Это совершенно  необщительный,  замкнутый  человек.
Весь  день  он  сидит  неподвижно,  уставясь  в  одну  точку.   На   внешние
раздражители не реагирует.., это своего рода зомби. -  Радниц  умолк,  чтобы
сделать еще один глоток. - Без  всякого  преувеличения,  сегодня  это  самый
выдающийся и одаренный ученый в мире. Я навел справки  о  его  прошлом.  Как
выяснилось, он всегда был человеком с причудами. Его отец покончил с собой..
Мать убежала с каким-то мужчиной и исчезла навсегда. Форрестера  воспитывала
тетушка, старая дева. Не питая особой любви к племяннику, она исполняла свой
долг, но не более.
   Форрестер блестяще учился в школе,  и  уже  тогда  проявился  его  талант
математика. Однако его  всегда  и  везде  недолюбливали,  он  был  одинок  и
замкнут. Но чертовски талантлив. Не стану перечислять все успехи  Форрестера
в   школе   и   Гарварде.    В    тридцать    три    года    он    возглавил
научно-исследовательский  институт  ракетостроения   в   Парадиз-Сити.   Его
помощник  занимался  всеми  текущими  проблемами,  Форрестер  же  работал  в
собственной  лаборатории,  и  одному  Богу  известно,  что  он  там   делал.
Невооруженным глазом  было  заметно,  что  у  него  начинается  маниакальная
депрессия. Все признаки были  налицо:  раздражительность,  подозрительность,
постоянная бессонница... Он впадал в крайности по любому пустяку...
   Прежде чем получить этот  ответственный  пост,  он  женился  на  женщине,
совершенно для него не подходящей, - злая судьба  многих  выдающихся  людей.
Эта женщина -  не  будем  вдаваться  в  детали,  кто  она,  -  была  главным
виновником нервного потрясения...
   Но вернемся к работе. У Форрестера была лаборантка,  молодая  женщина  по
имени Нона Джакси. Она очень важна для нас как единственный человек, имевший
доступ  в  его  лабораторию.  Ее  обязанности  были  несложны  -   содержать
лабораторию  в  чистоте,  отвечать  на  телефонные   звонки,   выпроваживать
нежелательных визитеров, готовить Форрестеру ленч.  Я  к  ней  вернусь  чуть
позже.
   Врачебный   персонал    научно-исследовательского    института    наконец
забеспокоился о состоянии здоровья ученого. Форрестер был на грани  нервного
срыва, об  этом  предупредили  Уоррена  в  Вашингтоне.  Уоррен  слышал,  что
Форрестер работает над  чем-то  важным,  но,  над  чем  конкретно,  даже  не
догадывался. Прочитав доклад врачей, он забеспокоился и вызвал Форрестера  в
Вашингтон. На встречу был  также  приглашен  врач-психиатр.  Уоррен  пытался
узнать,  над  чем  работает  Форрестер,  но  безуспешно.  Следующую  встречу
назначили на следующий день. Когда Форрестер ушел  в  свой  отель,  психиатр
прямо сказал Уоррену, что профессор на грани помешательства.., все  признаки
указывают на это. Пока Уоррен думал, как ему поступить,  Форрестер  упаковал
вещи и вернулся в Парадиз-Сити. Дома он  застал  жену  в  постели  со  своим
заместителем - единственным человеком в институте, с которым он  более-менее
поддерживал отношения и которому доверял. Он убил его, убил  бы  и  жену,  и
только чудо спасло ее от смерти. Его схватили  в  тот  момент,  когда  он  в
невменяемом состоянии пытался выломать дверь ванной комнаты. Обо всем этом -
измене, убийстве, сумасшествии Форрестера - знает лишь узкий круг  лиц.  Это
стало чуть ли  не  государственной  тайной.  Уоррен  поместил  Форрестера  в
психиатрическую  лечебницу  Гаррисона  Уэнтворта.  Там  он  и  пребывает  до
настоящего времени в безопасности, спокойствии.., как зомби.
   Линдсей поменял положение ног. Спросил с заметным напряжением:
   - Что позволяет вам думать, что он согласится раскодировать формулу?
   - С моими соображениями по этому поводу вы  ознакомитесь  чуть  позже.  Я
консультировался со светилами психиатрии. Шансы есть. Установлено,  что  код
не так уж и сложен, но без  ключа  расшифровать  его  невозможно.  Форрестер
скорее всего заменил слова и цифры другими, используя текст какой-то  книги.
Каждая книга в его доме была тщательно изучена,  но  не  обнаружено  никаких
пометок.  Да  это  и  неудивительно:  Форрестер   обладает   фотографической
памятью.., тоже своего рода ненормальность.  Он  может  прочитать  один  раз
страницу сложнейшего текста и потом слово в слово, цифра в  цифру  повторить
все, не сделав ни единой ошибки. Это  указывает  на  то,  что  ключ  к  коду
находится у него в голове.
   Линдсей подумал, что девушке, бежавшей по  песку  к  морю,  не  следовало
одевать бикини. Хотя ее фигура выше всяких похвал, но бедра все  же  немного
полноваты, и от этого бежит она не столь грациозно.
   - А эта девушка... Нона Джакси... Где она? - спросил он, переводя  взгляд
на Радница.
   - Она все еще работает в институте на какой-то скромной должности. Именно
от нее Уоррен узнал о существовании металла. Форрестер  испытывал  к  Джакси
симпатию и доверие.., это важно. Кстати, она и не подозревает,  что  у  него
умственное расстройство. С ней беседовали ведущие ученые, ЦРУ и сам  Уоррен.
Из ее слов следовало, что Форрестеру удалось создать  новый  металл.  Он  ей
часто рассказывал о своих опытах. Но  вот  что  интересно:  Форрестер  прямо
указал,  что  никто  эту  формулу  не  получит.  Он  находился   в   сильном
возбуждении, когда говорил, что  США  недостойны  получить  плоды  его  ума.
Некоторые ученые полагали, что ничего  существенного  он  не  открыл  и  вся
болтовня - лишь один из симптомов нарастающего безумия. Однако  Нона  Джакси
настаивала, что видела даже сам металл и  шеф  проводил  над  ним  различные
опыты. Так что, если верить ее словам, металл действительно существует. Были
проведены  тщательные  поиски,  но  Форрестер  либо  спрятал  металл,   либо
уничтожил. Так что ни один образец не был обнаружен. Как вам  уже  известно,
все попытки раскрыть код оказались безуспешными. Дело зашло в тупик.  Исходя
из этого, Нона Джакси нужна нам, как воздух. Что конкретно я  предлагаю,  вы
прочтете. - Он испытующе глянул на Линдсея. - Вопросы есть?
   - Множество, - ответил Линдсей. - Но вначале мне бы хотелось ознакомиться
с вашими предложениями.
   - Вы найдете их на моем столе. Это скорее  всего  одна  из  самых  важных
наших операций. Если будут трудности, не стесняйтесь, прямо  обращайтесь  ко
мне. Я на вас полагаюсь.
   Жестом руки он отпустил Линдсея, поудобнее уселся  в  кресло  и  принялся
любоваться морем, сверкавшим в солнечных лучах.

Глава 2

   Стрелки настенных часов показывали 5.00.  Нона  Джакси  заботливо  убрала
свой стол, зачехлила пишущую машинку и устало поднялась из-за стола.
   Две машинистки, наблюдая за ней, захихикали.
   - Не сломай шею, дорогая, - сказала одна из них. - Ни один мужчина  этого
не стоит. Нона моргнула.
   - Этот стоит, -  твердо  сказала  она  и  торопливо  покинула  помещение,
направляясь в раздевалку.
   Моя руки, она счастливо мурлыкала что-то под нос. Затем причесалась перед
зеркалом, припудрила носик и направилась к стоянке машин.
   Ноне Джакси исполнилось двадцать пять лет. Это была привлекательная, хотя
и не отличающаяся особой красотой женщина, высокая, с хорошей фигурой. Рыжие
волосы, голубовато-зеленые глаза и чуть вздернутый носик.
   Прошло чуть больше двух лет, как она не  работала  с  Полом  Форрестером.
Память о нем потускнела, хотя время от времени Нона  все  же  думала  о  тех
днях. На своей нынешней  должности  ей  было  скучно,  и  она  с  сожалением
вспоминала, как интересно было работать с доктором Форрестером.  Но  к  чему
лить воду с моста... Она влюбилась. Три месяца назад на  званом  вечере  она
познакомилась  с  молодым  человеком,  похожим  на  Грегори  Пека,   ведущим
репортером "Парадиз Геральд", ежедневной городской газеты.  Его  звали  Алек
Шерман. С первого взгляда они моментально понравились  друг  другу.  Сегодня
был день рождения Алека, и Нона пригласила его на ужин. Это  было  в  первый
раз, когда она пригласи