акие-то темные дела.
   - Вмешательство в темные дела - мое хобби, это, если позволите,  одно  из
самых светлых пятен в моем беспросветном существовании.  Неужели  вы  хотите
лишить меня этой невинной забавы? Кстати, не выпить ли нам?
   - Хорошая идея. Я, правда, никогда не пью раньше шести,  но  сегодня  мои
часы отстают.
   Смешивая два хайболла. Дон спросил:
   - Если не ошибаюсь, вы приехали меня допрашивать или же учить  жизни.  Ни
то, ни другое в восторг меня не приводит. Как мне все это понимать?
   - Вы занялись делом, которое не подходит ни вам,  ни  США.  Меня  послали
сказать, чтобы вы в это не вмешивались.
   Дон протянул Хеннеси высокий запотевший стакан, а сам, с другим стаканом,
сел в кресло напротив. - В самом деле послали? Это интересно? И кто же  вас,
извините, послал?
   - Мой начальник.
   - Посол? Ну, что же, посылать - прямая обязанность посла.
   - Прекратите, Миклем. Дело  гораздо  серьезней,  чем  вы  думаете.  Послу
позвонили из Министерства иностранных дел. Вы им мешаете. Они  хотят,  чтобы
вы не лезли в это дело.
   - Я могу надеяться хотя бы, что это не приказ?
   - Нет, не можете. Поймите же наконец, во всем этом нет ничего смешного.
   На  щеке  Дона  дернулся  шрам.  Хеннеси,  который  давно  знал  Миклема,
струхнул:
   - Вы зря сердитесь. Конечно же, вам никто не может запретить. Вас просят.
Понимаете, вас убедительно просят не  заниматься  этим  делом.  Это  слишком
опасно. Кроме того, мы не хотим наступать на пятки Министерству  иностранных
дел. Джоном Трегартом занимаются на самом высоком уровне. Там,  -  он  ткнул
пальцем куда-то в потолок, - понимаете?
   - О чем вы, собственно, говорите? Джон Трегарт,  дело...  Какое  дело?  Я
действительно знаю этого парня и хочу ему помочь,  но  почему  вокруг  всего
этого столько шуму?
   Хеннеси выглядел обескураженным:
   - Вы в самом деле ничего не знаете?
   - Я знаю только, что человек, которого я знал во время войны, исчез и что
его жена пришла ко мне и  попросила  его  найти.  Я  не  имею  ни  малейшего
представления,  что  происходит  между  Министерством  иностранных   дел   и
посольством.
   Хеннеси почесал затылок и смущенно посмотрел на Дона:
   - Я, видите ли, не пользуюсь особым  доверием...  Но  из  того,  что  мне
сказал посол, я понял, что был звонок от сэра Роберта Грехэма. Я говорю  это
лишь потому, что надеюсь убедить вас выйти из игры. Я думаю, что вы измените
свое решение, когда узнаете, что вам грозит.  По-видимому,  Трегарта  вообще
списали со счетов. Он исчез где-то за границей, и есть люди, которые  хотели
бы, чтобы он больше никогда не появлялся.
   Дон уставился на гостя.
   - Бессмыслица, - проговорил он. - Трегарт - владелец маленькой стекольной
фабрики. У него нет  никаких  сведений,  которыми  могли  бы  интересоваться
разведки. Зачем ему исчезать за границей?
   - Возможно, вас удивит, когда вы узнаете,  что  Трегарт  -  лучший  агент
МИ-5. Он очень много знает: клички  агентов,  явки,  шифры...  Да  мало  ли?
Теперь вы понимаете, почему это так беспокоит сэра Грехэма.
   Дон был настолько ошарашен, что вскочил и забегал по гостиной:
   - Вы не шутите?
   - Бог с вами, конечно, нет. Но, повторяю, все это строго между нами.
   - Почему вы решили, что Трегарт исчез за границей?
   - Я ничего  не  решил,  -  осторожно  сказал  Хеннеси.  -  Это  лишь  мое
предположение. Он мог запросто попасть в ловушку. Но.., но из того, что  мне
стало известно, можно сделать вывод, что  Трегарт  перебежал  к  противнику.
Посол очень настроен против него. Человек с опытом Трегарта  не  должен  был
сдаваться живым. Мне кажется, он жив и заговорил.
   Дон вспомнил об открытке из Венеции и хотел даже сказать, что знает,  где
находится агент, но на всякий случай решил  промолчать.  Следовало  получить
максимум информации, прежде чем выдать местонахождение Трегарта.
   - Теперь я могу сказать послу, что вы умываете руки? - с надеждой спросил
Хеннеси.
   - Нет. Почему-то мне кажется, что я все  же  вмешаюсь.  Я  обещал  Хильде
Трегарт разыскать ее мужа.
   - Вы недооцениваете серьезности этого предприятия.  А  кроме  того..,  мы
можем рассердиться! Дон захохотал:
   - Рассердиться? Как это?
   - Мы можем лишить вас паспорта, и вы не поедете в Венецию.
   - Я это обдумаю.
   - Так что мне передать послу? Вы летите в Венецию?
   - Непременно. И не далее чем утром.
   - Хорошо. Тогда все в порядке. Посол будет весьма доволен вашим решением.
   - Вот и превосходно.
   - Я должен вернуться в бюро. Благодарю за выпивку и желаю доброго пути.
   - Спасибо. До скорого, Эд. Хеннеси остановился в дверях:
   - Да, вот еще что. Если  вы  все  же  рискнете  головой  и  приметесь  за
розыски, не рассчитывайте на помощь посольства. Это будет  уже  ваша  личная
проблема. Вы меня поняли?
   - Естественно, - спокойно сказал Дон.
   Лицо его ничего не выражало. Он только посмотрел вслед капитану Хеннеси и
взял сигарету, но в тот момент,  когда  он  зажигал  спичку,  в  его  глазах
мелькнул бесовский огонек.
 
*** 
 
   В начале девятого Дон Миклем подъехал к маленькой вилле на Ньютон-авеню в
Хемптене. Метрах в ста впереди у тротуара стоял черный автомобиль, в котором
сидели двое мужчин. Один из них обернулся и посмотрел на  Дона,  выходившего
из машины.
   Хильда Трегарт открыла тотчас же. Она с надеждой взглянула на Дона.
   - У меня есть для вас новости, - сказал он, входя. - Их немного,  но  это
уже кое-что. Они прошли в гостиную и сели.
   - Я долго колебался, говорить ли вам о своих догадках, и в  конце  концов
решил сказать. Вы - мужественная женщина, и это  хорошо.  Мужество  вам  еще
понадобится.
   Лицо Хильды слегка побледнело:
   - У Джона неприятности?
   - Похоже на то. Из того, что мне удалось узнать, ясно,  что  он  работает
агентом МИ-5.
   Она  закрыла  глаза  и  побледнела  еще  больше.  Молчание   продолжалось
несколько минут.
   Наконец Хильда заговорила:
   - Я давно подозревала, что он этим занимается... Он попался?
   - Это еще неясно, - сказал Дон  после  секундной  паузы.  -  Если  бы  он
попался, то не смог бы послать открытку. Правда, я не  уверен,  что  это  не
фальшивка.  Его  могли  заставить  написать  ее,  чтобы  толкнуть   вас   на
опрометчивые действия. Но если отбросить эти предположения - он на свободе и
где-то скрывается.
   - Понимаю... И наша разведка ничего не может для него сделать?
   - Боюсь, что так.
   Хильда взглянула на собеседника:
   - Но ведь это еще не все, правда? Почему за мной следят? Может быть,  они
думают, что Джон перебежал на другую сторону?
   Дон кивнул:
   - Да. Они считали  его  лучшим  сотрудником,  однако  он  имел  кое-какие
симпатии на другой стороне.
   - Нет! - глаза ее  заблестели.  -  Он  не  такой  человек.  Он..,  он  не
предатель!
   - Насколько могу судить, это действительно так.
   - Но почему же они думают, что он перебежал? Откуда такая уверенность?
   - По-видимому, у них есть какие-то основания, но об этом знает только сэр
Роберт Грехэм. Признаюсь, он молчит. Думаю, что из него не удастся  вытянуть
информацию. В Венеции я раздобуду новости посвежее. Я уезжаю завтра утром  и
сразу же начинаю расследование. Ваш муж бывал раньше в Венеции?
   - Да. Каждый год. Ведь там центр производства стекла.
   - С кем он там работал?
   - Не знаю. Он почти не рассказывал о своей работе. Я знаю только, что  он
встречался с Манрико Росси. У этого Росси завод возле собора Святого  Марка.
Наверняка были еще какие-то знакомые, но Джон не говорил о них.
   - Манрико Росси? - Дон достал записную книжку и внес туда это имя. -  Где
останавливался ваш муж в Венеции?
   - В отеле "Модерно". Это недалеко от моста Риальто.
   - У вас есть четкая фотография мужа?
   - Да, конечно.
   Она вышла и возвратилась с большим альбомом в алом бархатном переплете.
   Дон неторопливо перелистал  страницы.  Трегарт  выглядел  на  фотографиях
старше, чем Дон его помнил. В шевелюре завелись седые  пряди,  но  в  глазах
была все та же  сила,  которая  запомнилась  Миклему.  Он  положил  одну  из
фотографий в карман.
   - Хорошо, - сказал он. - И вот еще что. Напишите мужу  маленькое  письмо.
Оно обрадует Джона.
   Дону показалось, что Хильда сейчас упадет в обморок.
   - Значит, вы надеетесь... - она с  трудом  овладела  собой.  -  Вы  очень
добры, мистер Миклем. - В ее глазах заблестели слезы.  -  Я  сейчас  напишу.
Подождите немного.
   - Не спешите, у меня есть время, - ответил Дон, восхищаясь ее выдержкой.
   Хильда вышла из гостиной, но уже через несколько минут вернулась и подала
запечатанный конверт.
   - Хорошо, - сказал Дон и положил письмо в карман, рядом с фотографией.  -
Это письмо попадет к адресату. И не волнуйтесь  преждевременно.  Никогда  не
стоит терять надежду. Думаю, что полиция  будет  просматривать  вашу  почту,
поэтому не смогу писать вам прямо.  Если  же  мне  нужно  будет  вам  что-то
сообщить, я сделаю это через моих друзей или, в крайнем случае, прилечу сам.
   Возвращаясь в Вест-Энд, Дон думал о Трегарте и  его  жене.  Он  спрашивал
себя, что может в это самое время делать Джон. Сэр Роберт сказал, что  никто
не сможет ему помочь. И еще:
   "Трегарт должен был бы подумать о своей жене прежде, чем сделать то,  что
сделал". Что же сделал Трегарт? Дон  тряхнул  головой.  Он  уже  понял,  что
найдет Трегарта не столько ради него самого, сколько ради  бедняжки  Хильды.
Ни полиция, ни сэр Роберт, ни Хеннеси и никто другой не смогут ему помешать.
Глава 3
 
   Вечернее солнце выглянуло из-за купола собора Святого Марка, и  его  лучи
придали воде Большого канала грязно-зеленый оттенок.
   Дон Миклем подошел к окну. Четыре года назад Дон впервые посетил  Венецию
и влюбился в этот город. В тот же год он нашел прекрасный домик недалеко  от
Большого   канала   и   его,    естественно,    купил.    Этот    домик    в
венецианско-византийском стиле был известен под  названием  "палаццо  де  ла
Толстта". Из  окон  открывался  прекрасный  вид  на  остров  Сан-Джорджо,  в
двухстах метрах располагался Либериа Ветчиа - шедевр Сансовино.
   Два часа назад Дон Миклем прибыл в Венецию. Он принял душ,  переоделся  и
теперь готов был приступить к розыскам. Сначала  нужно  было  встретиться  с
Манрико Росси, владельцем стекольного завода. Дон надеялся, что Росси сможет
ему  что-нибудь  сообщить.  В  противном  случае  придется  пойти  в   отель
"Модерно".
   Дон с трудом пробирался вдоль тесной, оживленной набережной, которая вела
к площади Святого Марка. Он смотрел на юркие, стремительные гондолы,  речные
трамвайчики, которые перевозили туристов на Лидо, на лодки, груженные дынями
и овощами, на громадные дворцы из мрамора и полосатые причальные столбы.
   Пройдя по улице Фабри, Дон оказался недалеко  от  моста  Риальто.  Где-то
здесь находился завод Манрико Росси. Найти  его  оказалось  не  так  просто.
Громадная толпа туристов неожиданно пересекла ему  путь.  Туристы  устали  и
вспотели, и Дон  Миклем  посторонился,  чтобы  дать  им  пройти.  Он  сделал
несколько шагов в сторону и неожиданно оказался у входа в какой-то  тоннель.
Он постоял мгновение в нерешительности, а потом вошел  внутрь.  Тоннель  был
слабо освещен, с потолка свисали тусклые фонари, а  стены  слегка  искрились
кристальным  блеском.  Дон  двинулся  вперед.   В   задней   части   тоннеля
обнаружилась тесная комнатушка, в которой сидели три девушки.  Перед  каждой
из них полыхала длинным пламенем газовая  горелка.  Девушки  держали  тонкие
стержни из цветного  стекла.  Они  работали  с  удивительным  проворством  и
ловкостью. Неуловимое движение руки - и вот  уже  из  расплавленного  стекла
возникает маленькая фигурка зверюшки.
   Дон заинтересовался. Одна из девушек, изящное маленькое создание,  искоса
взглянула на Дона, не прерывая работы. Из куска белого стекла возникла белая
галопирующая лошадь, и девушка осторожно поставила ее остывать, потом  снова
взглянула на Миклема, и ему вдруг показалось,  что  это  неспроста.  Девушка
отвернулась, выбрала из кучи разноцветных  стеклянных  стержней  подходящий,
поднесла к пламени и начала  быстро  вращать  заготовку.  На  стекле  возник
странный узор.  Дон  присмотрелся  и  с  удивлением  понял,  что  перед  ним
монограмма, составленная из букв "Д" и "Т". Но в ту же секунду стекло  снова
было погружено в пламя и превратилось в еще одну скачущую лошадь.
   "Не может быть, - подумал Дон Миклем, - мне показалось".
   Он посмотрел на мягкие черные волосы девушки, которая продолжала работать
как ни в чем не бывало.
   "Д.Т. " Но ведь это же инициалы Трегарта! Или я обманулся?" - Ах, синьор.
Вы, я вижу, интересуетесь нашей  работой?  -  прозвучал  чей-то  голос.  Дон
быстро обернулся и увидел высокого толстяка в сером костюме. Полное  лицо  с
усталыми глазами было типично итальянским,  а  улыбка,  освещенная  золотыми
коронками, казалась неискренней.
   - Да, это действительно интересно, - сдержанно отозвался Дон.
   - Это огромная честь для нас,  синьор  Миклем.  Вы  не  были  в  Венеции,
кажется, около четырех лет, и вот наконец мы снова имеем удовольствие видеть
вас воочию.
   Дон Миклем улыбнулся в ответ. Он привык к тому, что венецианцы узнают его
на улице. Ничего удивительного: каждый венецианский промышленник знал в лицо
американского миллионера, имеющего к тому же палаццо на Большом канале.
   - Не хотите ли взглянуть на мои сокровища, синьор?
   -  Охотно.  Один  мой  друг,  кстати,  хотел  бы  иметь   светильник   из
венецианского стекла. Может быть, я выберу что-то для него.
   - Ах, светильник! В  таком  случае,  пройдемте  в  мое  бюро.  Ваш  друг,
наверное, хочет светильник специального изготовления, и, если вы  пожелаете,
можно будет изготовить такой на нашей фабрике в Мурано.
   Дон  последовал  за  толстяком,  и  они  пришли  в  маленькое,  прекрасно
меблированное бюро. - Присаживайтесь, прошу вас, - пригласил толстяк, а  сам
принялся рыться в большом альбоме, полном набросков. - Вы - Манрико Росси?
   - Да, синьор. Вам кто-нибудь рекомендовал меня?
   - Один мой друг. Надеюсь, это также и ваш друг. - Как его имя, синьор?
   - Джон Трегарт, -  сказал  Дон,  в  упор  глядя  на  толстяка.  Тот  явно
испугался. Его неискренняя улыбка  превратилась  в  жалкую  гримасу.  Альбом
выскользнул из рук и упал на пол. Он наклонился, чтобы его поднять, и Миклем
некоторое время не мог видеть выражения его лица.  Когда  Росси  выпрямился,
Дон с удивлением обнаружил, что лицо его приобрело вдруг желтый оттенок.
   - Ах, синьор Трегарт? Да-да, конечно же, это мой лучший  друг.  Но  я  не
видел его уже давно. Когда это было в последний раз? Позвольте... Да  что-то
около года, а может и больше...
   Он избегал смотреть в глаза, и Дон понял, что итальянец лжет.
   - Так его сейчас нет в Венеции? Вы действительно не встречались с  ним  в
последнее время?
   - О нет,  синьор.  Конечно,  нет.  -  Он  попытался  посмотреть  в  глаза
собеседнику, но не выдержал и отвел взгляд.  Его  толстые  губы  сжались.  -
Сейчас синьора Трегарта нет в Венеции. Он приезжает обычно в июне.
   Дон закурил сигарету, взял альбом с образцами и, указав  на  первые  три,
велел Росси выслать их в Лондон Терри Радклифу.
   После того как Росси записал адрес, Дон встал из кресла.
   - Не хотите ли посмотреть что-нибудь для себя? - услужливо спросил Росси.
   - Не сейчас. Я буду в Венеции еще месяц и как-нибудь зайду к вам.
   Дон подошел к двери и, открыв ее, задержался на пороге:
   - У синьора Трегарта есть друзья в Венеции?
   - Друзья? Конечно. У синьора Трегарта, я думаю, много друзей.
   - Возможно, вы знаете кого-то из них? Росси с сожалением пожал плечами:
   - Нет, синьор. Он встречался со мной только в моем бюро.
   Дон кивнул:
   - Если он все же зайдет к вам, скажите, что я здесь. Мы давно  с  ним  не
виделись.
   - Я, конечно, скажу, но боюсь, что он не зайдет. Он бывает только в июне,
а сейчас - сентябрь.
   Они снова вышли в  комнату,  где  работали  девушки,  и  Дон  внимательно
посмотрел на ту, которая продолжала делать скачущих лошадей. Она не  подняла
головы, но руки ее задрожали. Ей пришлось заменить стержень. Дон остановился
возле нее.
   - Вы работаете так поздно? - спросил он Росси.
   - Приходится, синьор. Туристы заходят сюда вечером и обязательно покупают
что-то. Мы не закрываем до половины двенадцатого.
   - Действительно, поздно. В это время я,  пожалуй,  буду  в  ресторане  "У
Флориана", - заметил Дон небрежно, однако достаточно громко. - До встречи.
   Девушка едва заметно кивнула.
   Что бы это могло значить?
   Дон улыбнулся Росси и, выйдя  на  улицу,  окунулся  в  горячий  спокойный
воздух. Он медленно пошел по улице, не заметив,  как  Росси  сделал  быстрый
знак коренастому мужчине, стоящему в подъезде напротив. Мужчина был  одет  в
черный костюм и такую же черную шляпу. Он заметил сигнал и отправился  вслед
за Доном. Вблизи моста  Риальто  стоял  высокий  стройный  мужчина  в  белом
костюме и белой шляпе. Поравнявшись с ним, мужчина, одетый в черное, кивнул,
и другой, в белом костюме, пошел за Доном  на  расстоянии  около  пятидесяти
метров. Дон не заметил слежки и вошел в отель "Модерно".
 
*** 
 
   Было около половины одиннадцатого вечера,  когда  Дон  отыскал  свободный
столик в  ресторане  "У  Флориана".  Площадь  перед  рестораном  была  очень
оживленной. Напротив, в тени старой прокуратуры, духовой оркестр играл  марш
Верди, и его захватывающий ритм заставлял Миклема отбивать  такт  ногой.  На
площади было полно туристов, которые слушали музыку, смотрели на оркестр или
любовались ночным, усыпанным звездами небом.
   Дон заказал бренди, достал сигарету и с удовольствием вытянул ноги.  Пока
он не слишком преуспел в  своем  расследовании.  Портье  в  отеле  "Модерно"
ничего не мог сообщить ему о Трегарте. И  все  же  Миклем  был  уверен,  что
Трегарт находится в  Венеции,  если,  конечно,  почтовая  открытка  не  была
фальшивкой. Однако, если открытка была подделана,  почему  ее  не  отправили
прямо Хильде и  почему  она  была  подписана  фамилией  Совилл?  Все  теперь
зависело от девушки из стекольной мастерской. Если она ему не поможет, тогда
окажется, что задача гораздо трудней, чем он предполагал.
   Когда соседний столик освободился, из-под  арки  вышел  человек  в  белом
костюме и уселся за него. Он заказал бренди и  стал  перелистывать  вечернюю
газету.
   Дон вспомнил вдруг, что уже видел этого человека, когда выходил из отеля.
К тому же именно этот человек стоял около моста Риальто, когда  Дон  шел  из
лавки Росси. А теперь  он  здесь.  Дона  охватило  легкое  беспокойство.  Он
развернул стул так, чтобы можно было видеть этого мужчину, и стал исподтишка
наблюдать за ним.
   Это был брюнет с крючковатым носом, тонкими губами и глубоко  посаженными
черными  глазами.  Могучие  загорелые  руки,  выглядывающие  из  потрепанных
рукавов, говорили о том, что их хозяин очень силен. Неприятный тип.  Злой  и
наверняка проворный, как куница.  Он  не  был  похож  на  итальянца,  скорей
египтянин. Когда человек пошевелил головой, в  ушах  его  вспыхнули  золотые
серьги. Погруженный в чтение газеты, он ни разу не взглянул  на  Миклема,  и
тот засомневался. Конечно, он видел этого человека трижды за вечер.  Но  так
ли уж это подозрительно? Во всяком случае, надо быть осторожней.
   Когда часы на  башне  пробили  полночь,  Дон  Миклем  подозвал  кельнера,
расплатился и встал. Человек в белом не сделал попытки следовать за ним.  Он
показал кельнеру пустой стакан и заказал еще бренди. Дон вышел из  ресторана
и заглянул в окно. Человек в белом сидел в той же  позе,  и  подозрения  его
рассеялись.
   Напротив под аркой стоял человек в черном костюме. Он  украдкой  наблюдал
за Доном. А Дон тем временем пытался разыскать в толпе девушку со стекольной
фабрики. Наконец это ему удалось. Девушка  стояла  у  магазина  сувениров  и
рассматривала освещенную витрину. Она все еще была одета в  рабочую  одежду,