ом отделении управления полиции Парадиз-Сити, он просматривал
сводку происшествий по городу за  прошедшую  ночь  и  ворчал.  Его  скверное
настроение было вызвано спором с женой, спором, в котором  он,  как  всегда,
потерпел поражение.
   Лепски любил поспать. Поэтому он всегда собирался в спешке, чтобы  успеть
на работу. Однако это его не  беспокоило.  Он  точно  до  секунды  рассчитал
время, которое ему необходимо, чтобы вовремя примчаться в управление.
   Но ничто он не любил так сильно, как свой завтрак: три яйца,  поджаренный
бекон, тосты, джем и кофе. В 7.15 Кэрол вставала, шла на  кухню  и  готовила
ему завтрак, пока Лепски брился, принимал душ и одевался.
   В это утро он уже успел надеть сорочку и натягивал брюки, когда  его  нос
конвульсивно задергался. Он не почувствовал привычного аромата  поджаренного
бекона и не слышал шипения яичницы на сковороде. Озадаченный,  он  застегнул
"молнию" на брюках и направился в кухню.  В  дверях  спальни  стояла  Кэрол,
держа на вилке аппетитный кусок сочной ветчины.
   - Привет, солнышко, - сказал Лепски. - А что с моим завтраком?
   - Без свежей сорочки не будет никакого завтрака, - отчеканила Кэрол.
   - Сорочки? - Лепски удивленно открыл рот. - Что общего между  сорочкой  и
завтраком?
   - Ты не надел свежую сорочку, которую я приготовила тебе вчера вечером.
   Лепски издал звук, который испугал бы дикую кошку:
   - Черт с ней, с этой сорочкой! Давай завтрак!
   - Твоя сорочка жутко грязная. Неужели у тебя совсем нет гордости?
   - Гордости? При чем здесь, к дьяволу, гордость и как она связана  с  моим
завтраком?
   - Том, ты носишь сорочку уже три дня,  -  проговорила  Кэрол  медленно  и
отчетливо. - Это позор! Я старалась и приготовила тебе свежую, надень ее!
   - Днем меньше, днем больше, не имеет значения. Давай завтрак!
   - Я не потерплю, чтобы ты, детектив первого класса, ходил как бродяга! Не
наденешь свежую - завтрака не получишь!
   Лепски подумал. Времени оставалось  в  обрез.  Он  жаждал  получить  свой
завтрак и, взглянув на решительное лицо Кэрол,  простонал,  сдернул  с  себя
сорочку, да так, что от нее отлетели пуговицы. И пока он  натягивал  свежую,
Кэрол, удовлетворенная, направилась в кухню.
   В  управление  он  опоздал  на  десять  минут.  Макс   Джейкоби   сначала
намеревался подтрунить над ним, но, увидев  кислое  выражение  лица  Лепски,
решил воздержаться.
   - Кубинцы! - вдруг взорвался Лепски. - Ты только посмотри на этих свиней,
ну и ночка!
   Он махнул в сторону Джейкоби сводкой ночных происшествий.
   - Каждую ночь эти чертовы кубинцы учиняют беспорядки.  Иммигранты!  Скоро
Флорида станет похожа на Чикаго!
   - Да, работой они нас обеспечивают, - поддержал его Джейкоби.
   На столе Лепски затрещал телефон. Он схватил трубку и рявкнул:
   - Лепски!
   - Это Ларри. Тот тип, который застрелил двоих при ограблении, приходит  в
себя. Доктор сказал, что мы можем поговорить с ним три минуты. Мне  заняться
этим или хочешь сам?
   - Сам! - рявкнул Лепски. - Буду через десять минут.
   Он бросил трубку и вскочил:
   - Давай, Макс! Этот убийца и грабитель приходит в себя. Поехали!
   На пути в больницу, когда Лепски сосредоточенно  лавировал  между  других
машин, Джейкоби сказал:
   - У тебя прямо-таки шикарная сорочка, Том. Лепски подозрительно посмотрел
на него, думая, не разыгрывает ли его Макс.
   - Ты находишь?
   - Точно. Просто удивляюсь, как это тебе удается так часто менять сорочки.
   Лепски просто распирало от гордости.
   - Это вопрос самоуважения. В конце концов, я первый человек в этом городе
и должен быть всегда хорошо одет. Но раз уж мы заговорили о сорочках.  Макс,
то твоя просто позор.
   - Возможно, - вздохнул Джейкоби, - но следует  учесть,  что  у  меня  нет
такой жены, как твоя Кэрол.
   Лепски мрачно посмотрел на него:
   - При чем здесь  она?  Хорошо,  она  сдает  белье  в  стирку,  но  каждый
уважающий себя человек должен  менять  сорочки  каждый  день.  Ты  бы  лучше
последил за этим.
   - Ясно, - снова вздохнул Макс. -  Я  учту  это.  Главный  врач  городской
больницы доктор Джеральд Скиннер принял их в своем кабинете. Высокий, худой,
лысоватый, он постоянно был занят.
   - Насколько я понимаю, вы намереваетесь допросить этого кубинца. Я должен
сразу  предупредить  вас,  что  он  умирает.  Есть  благоприятные  симптомы,
указывающие на то, что он  скоро  придет  в  сознание.  Но  будет  ли  он  в
состоянии отвечать на ваши вопросы, пока не ясно.
   - Он действительно при смерти? - спросил Лепски,  сознавая,  что  это  он
застрелил молодого кубинца.
   Скиннер пожал плечами:
   - Я так считаю, но он молод. Мы бы могли его вытащить. Положение тяжелое,
но при хорошем уходе в реанимации он,  может  быть,  и  выживет.  Во  всяком
случае, мы делаем все возможное.
   Лепски фыркнул:
   - Он убил двоих. Кого это трогает? Доктор холодно посмотрел на него:
   - Нас это трогает. Мы здесь для того, чтобы спасать жизни, не важно  чьи.
Я прошу вас допрос этого человека провести как можно быстрее.
   - О'кей, док.
   Скиннер нажал на кнопку звонка, и появилась медсестра.
   - Проводите господ полицейских в шестую палату, - распорядился доктор.  -
Всего вам доброго. - И, кивнув, доктор взял со стола толстый регистрационный
журнал.
   Лепски и Джейкоби проследовали за сестрой в палату номер шесть, где лежал
Педро Сертис. У его койки сидел детектив третьего класса Ларри  Стивенс,  он
страшно скучал. Его круглое веснушчатое лицо просветлело,  когда  он  увидел
Лепски.
   - Этот гад что-то бормочет, - сообщил он и встал. - Ничего, если я  пойду
позавтракаю?
   - Давай, Ларри. А этого предоставь мне.
   Лепски уселся на освободившийся стул. Джейкоби придвинул другой,  сел  на
него и на всякий случай достал блокнот и ручку.
   Лепски посмотрел на парня, лежащего на койке, и  скривился.  Если  вообще
можно увидеть печать смерти, то на бледном, с  заострившимися  чертами  лице
раненого кубинца она уж точно была.
   Они ждали.
   Медленно тянулись пять минут, после  чего  Лепски  потерял  терпение.  Он
схватил Педро за горячие худые запястья и резко встряхнул.
   Педро застонал, потом открыл глаза.
   - Как ты себя чувствуешь,  сын  мой?  -  спросил  Лепски.  Его  мягкий  и
вкрадчивый голос озадачил Джейкоби, который еще никогда не видел Тома в роли
доброго дядюшки.
   Педро со стоном вздохнул и снова закрыл глаза.
   - Послушай, сын мой, кто ты? - снова спросил Лепски, медленно и отчетливо
выговаривая слова. - Как тебя зовут?
   Глаза Педро медленно открылись.
   - Убирайся к черту, - пробормотал он и закрыл глаза.
   - Сын мой, я должен тебе кое-что сказать. Ты тяжело ранен, юноша, и  врач
сказал мне, что ты не выкарабкаешься. Очень скоро  ты  станешь  неопознанным
трупом, если не скажешь мне свое имя! - завел издалека Лепски.  -  Разве  ты
хочешь это?
   Педро открыл глаза и уставился на него.
   - Неопознанный труп, - с  грустью  в  голосе  повторил  Лепски  так,  что
Джейкоби в удивлении уставился на него. -  Обычно  мы  неохотно  говорим  об
этом, но в этом  городе  умирает  столько  бродяг.  Вот  вчера  умер  старый
пьянчуга. У него не было никаких документов. Никто не знал, кто он такой. Мы
пытались разыскать его родственников, но никто так и не  объявился.  Если  в
городе появляется неопознанный труп, знаешь, что с  ним  делают?  Погребение
стоит денег. Этого  старого  пьянчугу  завернули  в  брезент  и  бросили  на
съедение акулам. Ты же не хочешь, чтобы с тобой поступили так же,  сын  мой,
или нет?
   Слушая это, Джейкоби открыл рот от возмущения. Он чуть было  не  испортил
все своим протестом, но  Лепски  одарил  его  таким  грозным  взглядом,  что
Джейкоби вовремя остановился.
   - Никто не хочет закончить свою жизнь в пасти  акулы,  не  правда  ли?  -
продолжал Лепски. - Если бы мы знали, кто ты, мы могли бы обратиться к твоим
родным или к твоей жене, если ты женат. Тебя бы достойно похоронили.  Ты  же
не хочешь, чтобы тебя просто бросили в море?
   Педро весь трясся, тень ужаса легла на его лицо. Лепски знал, что кубинцы
не только глубоко религиозны, но и страшно  суеверны,  поэтому  он  спокойно
выждал и продолжал:
   - Итак, сын мой, помоги нам облегчить тебе достойные похороны.
   Он наклонился к Педро:
   - Как тебя зовут?
   Дыхание Педро стало прерывистым.
   - Акулы? - с трудом выговорил он.
   - Да, сын мой, ты же знаешь, что в бухте голодные акулы дожидаются корма.
Педро вздрогнул от ужаса.
   - Меня зовут Педро Сертис, - прошептал он наконец.
   Все еще добрым, мягким голосом Лепски спросил:
   - А где ты живешь, Педро?
   - Фиш-роуд, 27, в Сикомбе, - пробормотал тот после долгой паузы.
   - Ты женат, Педро? Мы свяжемся с твоей женой и  позаботимся-,  чтобы  она
тебя достойно похоронила.
   - Анита.
   - Чем она занимается, Педро? Где работает?
   - Она работает... - У него вырвался  тяжелый  стон,  глаза  закрылись,  а
мышцы лица расслабились.
   - Быстрее сестру! - резко бросил Лепски. - Похоже, он отдает концы.
   Джейкоби вскочил, и тут в палату вошла сестра.
   - Время истекло, - предупредила она решительно.
   - Ему плохо, - показал на Педро Том. Медсестра подошла к койке,  пощупала
пульс и пожала плечами.
   - Он еще немного протянет, - безучастно заметила она. - А вы оба  уходите
немедленно, я должна позаботиться о больном.
   На пути к выходу из госпиталя Джейкоби сказал:
   - Эта болтовня об акулах была довольно жестокой, ты не находишь?
   - Но ведь это сработало! А теперь живо на Фиш-роуд.
   Десять минут спустя  они  уже  разговаривали  с  привратником-кубинцем  в
многоквартирном доме, где жили Педро Сертис с Анитой.  Это  был  приземистый
мужчина с черными усами и маленькими хитрыми глазками.
   - Педро Сертис? Точно, он живет здесь. Четвертый этаж, налево.
   - Его жена дома?
   - Нет, она на работе.
   - Где она работает?
   Привратник симпатизировал Аните. До Педро ему не было  никакого  дела,  а
вот Анита всегда с  ним  здоровалась.  Он  не  хотел  давать  копам  никаких
сведений об Аните. Лицо его мгновенно стало безразличным.
   - Я не знаю. Лепски фыркнул:
   - Нам необходимо быстро найти ее. Дело не терпит  отлагательств.  Ее  муж
при смерти. Мы хотим отвезти ее к нему.
   Привратник иронически улыбнулся. Один из его соотечественников умирает, и
двое полицейских приезжают за его женой. Вот это да!
   - Так ты знаешь, где она работает или нет? - рявкнул Лепски.
   - Я же сказал, что не знаю.
   - Во сколько она возвращается с работы? Привратник  знал  распорядок  дня
Аниты, но говорить этого копу он совсем не собирался. Он пожал плечами:
   - Откуда мне знать? Иногда поздно. Не имею понятия.
   - Как она выглядит?
   Так, у этих двух умников нет  описания  Аниты,  подумал  привратник.  Тем
лучше.
   - Как она выглядит? Как все кубинки: смуглая, толстая. Закалывает  волосы
на затылке. - Это описание было так далеко от  истины,  как  только  он  мог
придумать.
   - Возраст?
   - Откуда мне знать? Лет двадцать, тридцать... Так примерно.
   Лепски чертыхнулся про себя. Он понял,  что  здесь  не  удастся  получить
никакой информации. Ох уж эти кубинцы! Он кивнул Джейкоби, и  они  вышли  на
улицу.
   - Проклятые кубинцы, все заодно.  Надо  понаблюдать  за  домом.  Останься
здесь, Макс. Потом  я  направлю  сюда  двух  парней,  которые  тебя  сменят.
Проверяй документы у всех кубинок, толстых или худых, входящих в дом.
   - Прекрасное занятие, - с горькой иронией сказал Макс.
   Лепски пробурчал что-то себе  под  нос,  сел  в  машину  и  отправился  в
полицейское управление.
   Немного погодя на улицу вышел привратник и поставил на  тротуар  мусорное
ведро.  Он  заметил  Джейкоби,  который  пытался  изобразить,  что  любуется
удочками, выставленными в витрине ближайшей лавочки.
   Привратник вернулся в свою квартиру. Он постоял, размышляя, затем  позвал
сына, мальчугана лет двенадцати, черноглазого и смышленого.
   - Ты знаешь бот Мануэля Торреса? - спросил он.
   - Конечно, знаю. Я знаю все суда.
   - Хорошо. Быстренько слетай к сеньору Торресу и  скажи,  что  здесь  была
полиция, они спрашивали о сеньоре Сертис. Скажи также, что копы наблюдают за
домом. Понял?
   Мальчик кивнул, вышел из дома и с хитрой улыбочкой пробежал мимо Джейкоби
в сторону порта.

***

   Мария Уорентон оставила в ванной такой беспорядок, что Анита  задержалась
и очень поздно вышла из отеля. Но когда она шла по  направлению  к  Сикомбу,
рядом с ней затормозил разбитый "линкольн" Мануэля.
   - Садись, Анита, - кратко сказал он. Анита забралась  в  машину  рядом  с
Торресом.
   - Что с Педро? - спросила она дрожащим голосом. - Ему не стало хуже?
   - Нет, с ним все в порядке. - Мануэль тронул машину и свернул в переулок,
который вел к гавани. - Тебе нельзя возвращаться домой. Полиция  справлялась
о тебе.
   Анита судорожно вздохнула, закрыв лицо руками:
   - Полиция?
   - Да, но ты не волнуйся, - проговорил Мануэль. - Побудешь на моем боте до
тех пор, пока тебе не надо будет идти на работу.  Тебе  нельзя  выходить  на
улицу. Как я понял,  у  копов  нет  твоих  примет.  Они  допрашивали  вашего
привратника, но он им ничего не сказал. Однако будет надежнее,  если  ты  на
некоторое время останешься у меня. Тем более, нам нужно будет обсудить  план
действий сегодня ночью.
   - Но как они нашли меня? Педро ни за что бы им не сказал наш адрес.
   Мануэль не разделял ее мнения. Он был уверен, что полиция допросила Педро
и, несмотря на то что он умирает, они выбили из него имя и адрес.
   - Педро? Нет, конечно же нет. Скорее всего  какой-нибудь  доносчик.  Даже
среди нашего народа есть доносчики, - покачал он головой. - Не беспокойся об
этом. Все идет хорошо.
   Мануэль остановил машину, немного не доезжая до своего бота.
   - А теперь обсудим наш план.
   В передней каюте они нашли Фуентеса, который лежал на койке. Он сразу  же
сел, уставившись на нее.
   - Чего ей здесь надо? - грубо поинтересовался он.
   - К несчастью, - спокойно произнес Мануэль, усаживаясь за  стол,  -  копы
разыскивают ее. Анита останется здесь до своего выхода на работу.
   Фуентес пытался что-то сказать, но Мануэль заставил его замолчать, махнув
рукой.
   - Садись, Анита. - Когда она села к столу, он продолжал:
   - Во сколько мы должны начать операцию?
   - В половине первого, - ответила она без  колебаний.  -  В  это  время  в
номерах никого не бывает. Детектив отеля начнет обход коридоров в час  ночи.
Персонал занят уборкой кухни. Это самое подходящее время.
   - Когда ты закончишь свою работу?
   - В начале одиннадцатого. Дай мне лист бумаги и карандаш. Я нарисую,  как
пройти к служебному входу.
   Мануэль достал бумагу, ручку  и  стал  следить,  как  Анита  рисует  план
местности. Пока она рисовала, Мануэль взглянул на Фуентеса и кивком дал  ему
понять, что эта женщина знает, что делает.
   Анита передала ему лист с нарисованным планом:
   - Тебе понятно?
   Мануэлю понадобилось несколько секунд, чтобы разобрать чертеж.  После  он
сказал:
   - Итак, мы войдем сзади, со стороны Ренч-роуд. Потом пойдем мимо площадки
для гольфа, за которой следует свернуть на  пешеходную  дорожку,  ведущую  к
служебному входу. Так?
   - Да.
   - Есть ли какие-нибудь проблемы?
   - Нет, но будьте осторожны, чтобы вас не заметили.
   - А что дальше?
   - Ровно в половине первого я открою дверь служебного входа. Вы  должны  к
этому времени уже быть там и сразу войти. Я проведу вас к лифту в цоколе,  и
мы поднимемся на верхний  этаж.  Апартаменты,  которые  занимают  Уорентоны,
обслуживаются отдельным лифтом. Останется только подняться по лестнице, и  я
открою их дверь.
   - А если они будут там?
   - Они никогда не возвращаются раньше половины второго, а иногда и  позже.
Я снова запру дверь, и мы  выйдем  на  террасу,  где  можно  будет  спокойно
дождаться их возвращения. Все остальное зависит от вас.
   Мануэль задумался, зная, что Фуентес наблюдает за ним, и наконец сказал:
   - Как будто все хорошо.
   - Мануэль, - проговорила спокойно Анита, -  само  собой  разумеется,  что
Педро поедет с нами.
   Наступила томительная тишина. Фуентес провел пальцами по сальным волосам.
Мануэль не отрывал взгляда от поверхности колченогого стола, затем  взглянул
прямо в глаза Аните:
   - Да, это было обговорено. Педро выздоравливает,  но,  Анита,  ты  должна
помнить, что если он поплывет с нами на боте, то возможен рецидив.  Ведь  он
очень болен.
   Она вся напряглась.
   - Если ты не дашь  обещания,  что  Педро  поедет  с  нами,  я  не  открою
служебный вход, - пригрозила она решительно.
   - Я понимаю твои чувства. Ты очень  хорошая  жена,  но  давай  рассмотрим
проблему как следует. - Мануэль выдавил из себя сочувственную  улыбку.  -  У
нас будет все необходимое, чтобы нажать на власти. Твой муж  все  еще  очень
плох.  Недели  через  две  мы  смогли  бы  отплыть,  не  опасаясь   за   его
самочувствие. Но ты же знаешь, что полиция разыскивает  тебя.  Мы  не  можем
ждать две недели. Наш  план  необходимо  осуществить  сегодня  ночью.  Анита
напряженно слушала.
   - У меня есть к тебе предложение, - продолжал Мануэль, - я сейчас поеду в
больницу и переговорю со своим другом, чтобы  узнать,  можно  ли  перевозить
Педро. Если он скажет, что можно, проблема исчезнет. Но если он скажет,  что
морское путешествие для Педро опасно, у меня есть к тебе другое предложение.
   Анита  сидела  неподвижно,  не  спуская  с  Мануэля  глаз.  Его  охватило
неприятное ощущение, словно ее большие горящие глаза видели его насквозь.
   - Что за другое предложение? - Голос Аниты звучал глухо и сурово.
   - Нам нет надобности обсуждать это сейчас. Мануэль поднялся.
   - Еду в больницу. Надеюсь, что запасной  вариант  не  потребуется.  Ждите
меня через час.
   - Я буду ждать, но запомни, если там не будет Педро, я не открою дверь.
   - Само собой разумеется, - ответил Торрес и вышел из каюты. Он  спустился
по трапу, сел в машину и уехал.
   Фуентес смотрел на Аниту глазами полными  ненависти.  Его  так  и  тянуло
вытащить нож и перерезать ей горло. До миллиона долларов, если  им  повезет,
рукой подать, а эта женщина может сорвать их план. Анита не обращала на него
внимания, ее взгляд не отрывался от собственных рук, сжатых в кулаки.
   - Мануэль - хозяин своего слова, - сказал Фуентес. -  Ты  должна  делать,
как он скажет. Будь благоразумной.
   Анита подняла голову. Выражение ее глаз заставило Фуентеса содрогнуться.
   - Это ты все натворил! Ты уговорил моего мужа на это ужасное дело! Ты дал
ему револьвер! Не смей разговаривать со мной! Бог тебя накажет!
   Фуентесу нечего было возразить. Он лег на койку и  уставился  в  потолок.
Эта женщина опасна, подумал он. Как же Мануэль собирается обмануть ее?

***

   Когда Лепски сообщил сержанту Джо Беглеру, что имя убийцы ему известно  и
что теперь важно разыскать жену убийцы, Беглер,  прихлебывая  кофе,  сказал,
что Лепски отлично поработал. Однако, когда  Лепски  попросил  выделить  ему
двоих полицейских для наблюдения за Фиш-роуд, чтобы сменить Джейкоби, Беглер
посмотрел на него так, словно тот требовал с него тонну золота.
   - Я не могу дать ни  одного,  -  ответил  Беглер  после  продолжительного
молчания.
   - Это твоя проблема. Мне необходимо, чтобы за  домом  велось  непрерывное
наблюдение. Я не могу установить, где работает женщина. Следовательно, самое
правильное задержать ее в тот момент, когда она вернется домой с  работы,  -
сказал Лепски терпеливо, словно объясняя слабоумному ребенку.
   Беглер отпил кофе.
   - Знаешь, что бы я сделал, если бы был ловким детективом первого  класса?
Могу, пожалуй, добавить, что я не просто хитрый детектив первого  класса,  а
очень хитрый сержант. Словом, если бы мне понадобилось узнать, где  работает
эта кубинка, знаешь, что бы я сделал?
   Лепски  ослабил  галстук.   Когда   Беглер   разговаривал   с   ним   так
снисходительно, у Лепски повышалось давление.
   - Я весь внимание, -  буркнул  о