м сне. Я спал,
а  все  мои  проблемы  и  страхи  сидели  у  изголовья кровати и ждали моего
пробуждения.


2

     Когда  я  открыл глаза, часы на столике у кровати показывали пять минут
двенадцатого.  Через  прорези в деревянных ставнях пробивалось жаркое солнце
и чертило на ковре остроугольные фигуры.
     Некоторое  время я лежал не шевелясь и смотрел в потолок - не мог сразу
сообразить,  приснился  ли  мне кошмарный сон, или же события, ворвавшиеся с
пробуждением  в  мой  мозг,  произошли  на  самом  деле.  Но  как  только  я
окончательно  проснулся,  то сразу понял, что кошмар, увы, имел место наяву.
Сбросив  одеяло,  я  выпрыгнул  из  кровати, надел висевший в шкафу запасной
халат и отправился в ванную.
     Я  побрился  и  сразу  почувствовал  себя  увереннее.  Выйдя из ванной,
услышал  какое-то движение в спальне. Дверь открылась, и на пороге появилась
Люсиль.
     Мы стояли и смотрели друг на друга.
     - Привет,  -  сказал  я  наконец.  -  Чего это вы вдруг забрались в мою
постель? Или у вас на меня какие-нибудь виды?
     Она вспыхнула.
     - Извините.   Я   ждала  и  ждала,  а  вас  все  не  было,  -  виновато
пробормотала  она.  -  Я  ужасно  устала  и  прилегла на вашу постель. Ну и,
наверное, заснула.
     - А  потом  во  сне  разбросали по всей комнате свою одежду и забрались
под  одеяло,  -  улыбаясь,  сказал я. - Ладно, надеюсь, спалось вам не хуже,
чем  мне.  Я  действительно  пришел  поздновато  и  решил,  что  будить  вас
негуманно.   Кстати,  интересно,  почему  вы  здесь:  вас  привело  какое-то
неотложное   дело  -  или  вы  просто  решили,  что  смена  кроватей  слегка
разнообразит вашу скучную жизнь в "Гейблз"?
     Она захлопала глазами.
     - Вы  же  сказали,  что нашли выход. Только не сказали - какой. Вот я и
приехала и стала вас ждать - я же не знала, что вы придете так поздно.
     - Понятно. А как вы проникли внутрь?
     Она отвела глаза.
     - А я... нашла открытое окно.
     - Довольно  легкомысленно с моей стороны. - Я провел рукой по волосам и
поморщился:  шишка  на  затылке  здорово  болела. - Знаете, я сегодня что-то
плохо  себя  чувствую. Будьте хорошей девочкой, садитесь на свой велосипед и
уезжайте, а? Я хотел бы немного покоя и тишины.
     - Чес,  ну  пожалуйста...  -  Она  сжала  кулачки  и  застучала  ими по
коленям.  Я  уже  знал:  это  признак  того, что она взволнована. - Я должна
поговорить  с вами. Этот человек... который звонил... он приходил ко мне. Он
хочет нас шантажировать.
     - Да,  я  все  знаю. Что ж, хорошо, давайте поговорим, только сначала я
выпью  кофе.  А  вы  пока  можете  пройти  в  ванную  и принять присущий вам
королевский  облик  -  вы  меня  чрезвычайно этим обяжете. А то сейчас у вас
такой  вид,  будто вы провели ночь в кустах. Я сварю кофе, а потом мы с вами
устроим заседание за круглым столом.
     С  этими  словами  я  повернулся,  пошел  в  кухню  и поставил на огонь
кофейник. Потом услышал, как через минуту в ванной зажурчал душ.
     К  тому времени, когда я накрыл на стол кофе, сок, румяные тосты, - она
как  раз  вышла из ванной. Ее шелковистые волосы были аккуратно причесаны, а
кожа  сияла  свежестью.  Она  высоко  закатала рукава моего халата. Каким-то
чудесным  образом даже в этом не очень подходящем туалете, который к тому же
был  ей на несколько размеров велик, ей удавалось выглядеть очаровательной и
милой. Впрочем, этот секрет, кажется, известен всему женскому полу.
     - Садитесь  и  пейте кофе, - сказал я. - Только говорить пока не будем.
Времени у нас достаточно.
     - Но, Чес...
     - Говорить  пока  не  будем,  ясно?  Я хочу выпить свой кофе в тишине и
спокойствии. И вам советую расслабиться.
     Она села напротив меня и с угрюмым видом стала наливать кофе.
     Ситуация  даже  доставляла  мне  удовольствие.  Если бы сейчас все было
нормально,  и  Эйткен  вдруг  сыграл  бы  в  ящик, и Люсиль вышла бы за меня
замуж...  что  ж,  каждое  утро  в  течение  лет этак двадцати я созерцал бы
именно  такую  картину: она, очаровательная и слегка угрюмая, сидит напротив
меня  и  пьет  кофе.  Неужели еще недавно я об этом мечтал? Да, увы, в жизни
все гораздо обыденнее.
     Мы  допили  кофе  в  полном  молчании.  Иногда  поднимали друг на друга
глаза,  но  и  только. Это был довольно странный завтрак, но я твердо решил:
пока не закурю первую сигарету, никаких разговоров.
     Наконец  с  кофе  было  покончено.  Пододвинув  Люсиль пачку сигарет, я
прошел  к  кушетке  и улегся на нее. Закурил, поднял глаза к потолку. Я явно
чувствовал  себя  лучше  и был более или менее готов ко всему, что расскажет
мне Люсиль.
     - Ну,  хорошо.  -  сказал  я,  не  глядя  на нее. - Начнем. Значит, нас
шантажируют - я правильно понял?
     Она сидела прямо, стиснутые кулачки на столе, глаза широко раскрыты.
     - Да.  Он  пришел вчера вечером. Я как раз купалась. Он появился откуда
ни возьмись, когда я выходила из бассейна.
     Я выпустил струю дыма.
     - Если  вы  были  в  том  же  бикини, в каком вас видел я, то просто не
понимаю,  как  у него хватило духа вас шантажировать. - Я чуть приподнялся и
взглянул  на  нее. - Любой другой на его месте забыл бы, зачем пришел. И как
он  вам  понравился?  Насколько  я понимаю, девушки именно по таким сходят с
ума, а?
     - А мне он показался мерзким типом, - ответила она холодно.
     - Неужели?  Ну,  это,  наверное,  потому,  что он хочет вытянуть из вас
деньги.  Я  думаю,  если  бы  он  пригласил  вас в ресторан, вы бы нашли его
просто неотразимым.
     - Чес!   Ну  прекратите,  в  самом  деле!  Он  требует  тридцать  тысяч
долларов! Он сказал, что мы с вами должны достать эти деньги!
     - Я  знаю. Он почему-то с детской убежденностью считает, что нам с вами
достать  такие  деньги - все равно что раз плюнуть. Мне он дал срок до конца
той недели. Вы можете достать тридцать тысяч?
     - Конечно, нет!
     Я стряхнул пепел в пепельницу.
     - Ну, а сколько вы...
     - Не   знаю.   У   меня   есть   бриллиантовое  кольцо.  Это  все,  что
действительно  принадлежит  мне. Роджер подарил мне его еще до замужества. Я
думаю,  оно  кое-чего стоит. - Она покрутила кольцо на среднем пальце правой
руки. - Может, вы сумеете его продать?
     Я протянул руку.
     - Давайте посмотрим.
     Она  с  сомнением  взглянула  на  меня,  потом  сняла  кольцо с пальца,
поднялась и протянула его мне.
     Я взял кольцо.
     - Садитесь сюда, - сказал я, хлопнув ладонью по кушетке.
     Она  села  и  сложила  руки  на  коленях.  В  глазах  были  удивление и
беспокойство.
     Я внимательно осмотрел кольцо.
     Кольцо  было  неплохое,  но  не  более  того. Во всяком случае, ни один
ювелир не потерял бы из-за него покой и сон.
     - Может,  сотен  пять за него в ломбарде и дадут, - сказал я. - Если вы
им  расскажете,  что ваша мать умирает с голоду, а у вас самой чахотка. Ну и
конечно,  если они вам поверят. - Я бросил кольцо ей на колени. - Что ж, это
уже  кое-что.  Теперь  нам осталось достать всего лишь двадцать девять тысяч
пятьсот долларов.
     - Чес!   Ну   почему  вы  со  мной  так  разговариваете?  -  в  сердцах
воскликнула  она.  -  Что я такого сделала? Я же говорила вам, что нас будут
шантажировать,  а  вы  мне  не  верили.  А  теперь  я же еще и виновата. Вот
здорово!
     - У  меня  сегодня была очень трудная ночь, - терпеливо объяснил я. - И
ваши  проблемы.  Люсиль,  честно  говоря,  ушли  на  второй  план. Мне нужно
подумать о более важных делах.
     - Что  значит  "мои  проблемы"?  - вспыхнула Люсиль. - Они и ваши тоже!
Где мы достанем деньги?
     - Вот   в   чем   вопрос,  как  сказал  когда-то  Гамлет.  У  вас  есть
предложения?
     - Ну,  я...  наверное, основную сумму внесете вы? Вы же говорили, что у
вас есть двадцать тысяч?
     Она  наклонилась  вперед,  в  глазах  -  волнение  и  испуг.  Маленький
очаровательный ребенок.
     - Эти  деньги  я  должен  отдать вашему мужу. Ему может не понравиться,
если я ни с того ни с сего отдам их нашему другу Оскару.
     - Чес!  Вы  что,  не  понимаете,  насколько  это серьезно? Этот человек
говорит,  что  он  расскажет  Роджеру,  как  мы  с  вами занимались на пляже
любовью,  а  полиции  -  что  я  убила полицейского! Он говорит, у него есть
фотография,  где  вы  заменяете  номер  на  вашей  машине!  - Она стала бить
кулачком мне по колену. - И вы, и я - мы замешаны оба! Что же делать, Чес?
     Я оттолкнул ее руку.
     - Только  без  паники,  -  сказал я. - Это во-первых. Во-вторых, мистер
Оскар  Росс  будет долго ждать, пока мы ему заплатим. А в-третьих, вы сейчас
оденетесь  и  поедете домой, потому что сюда в любой момент может кто-нибудь
прийти и застать нас в явно компрометирующем положении.
     Она вся вытянулась и сцепила руки где-то под коленками.
     - Вы  не  собираетесь ему платить? - Глаза ее округлились. - Ведь он же
пойдет в полицию! Ведь он расскажет Роджеру... вы должны заплатить!
     - Ничего  я не должен. Пока у нас есть шесть дней. Я рассчитываю узнать
что-нибудь  насчет  Оскара,  и  тогда,  мне  кажется,  он уже не будет таким
назойливым.  Такой человек, как он, не может не иметь прошлого. Например, он
зачем-то  рвется из города. Вот я покопаюсь в его прошлом и выясню, чего это
он  так  торопится  уехать.  Я  заплачу  ему, лишь если буду уверен: другого
выхода нет. А сейчас я в этом совершенно не уверен.
     Она оторопело смотрела на меня.
     - Но  если  он  узнает,  что  вы  суете  нос  в  его  дела,  ему это не
понравится. Он может пойти в полицию.
     - Не  пойдет.  А  теперь будьте хорошей девочкой, одевайтесь и уезжайте
домой. У меня очень много дел, и вы просто мешаете.
     - Неужели  вы  все  это серьезно? Да вы его только разозлите. Еще, чего
доброго, он цену поднимет.
     - Не  поднимет,  -  заверил  я. - Потому что не дурак. Он понимает, что
больше тридцати тысяч ему из нас не выжать. А теперь, пожалуйста, уезжайте.
     Медленно, нехотя она поднялась.
     - Может,  лучше  все-таки  отдать ему деньги, Чес? Эта ваша хитрость...
может обернуться для нас тюрьмой.
     Я улыбнулся.
     - Успокойтесь  и  положитесь  на меня. Время еще есть, будем надеяться,
что нам повезет.
     - Не  нравится  мне  это.  -  сказала она, глядя на меня сверху вниз. -
Лучше бы заплатить ему и избавиться раз и навсегда.
     - Вам-то,  конечно,  так было бы лучше, потому что деньги не ваши. Если
вам  так  хочется  отдать  ему  деньги, попросите мужа одолжить вам тридцать
тысяч. Вдруг он согласится?
     Она  гневно  взмахнула  руками,  потом  повернулась  и  быстро вышла из
комнаты.
     Я  взял телефонный справочник и открыл его на букву "Р". Оказалось, что
Оскар  Росс  живет  в доме под названием "Бельвю" на Прибрежном бульваре. Не
самый фешенебельный район города, но ничем не хуже моего.
     Любопытства  ради  я  посмотрел,  зарегистрирован  ли в справочнике Арт
Галгано. Как я и полагал, его там не было.
     Отложив  справочник,  я  поднялся  налить  себе  еще кофе. Снова начала
болеть  голова,  и  я пошел в ванную, взял там три таблетки аспирина и запил
их чуть тепловатым кофе.
     Я  вернулся  в комнату, сел на кушетку и принялся обдумывать положение.
Минут  через  десять из спальни вышла Люсиль. В своих желтых брючках и белой
блузке она выглядела великолепно. В правой руке она держала белую сумку.
     Люсиль  остановилась в дверях, явно рассчитывая произвести впечатление.
На  лице  ее  было  выражение,  какое  бывает у заблудившейся девочки. Такая
конфетка, прямо хотелось положить в рот и съесть.
     Эх,  подумал  я,  не  была  бы  ты  женой  Эйткена,  да к тому же такой
бессовестной лгуньей и авантюристкой!
     - Чес,  - начала она своим тихим детским голосом. - Мы должны отнестись
к этому серьезно. Я сейчас думала...
     - Можете  не  продолжать, - теребил я. - Я знаю ваши мысли наизусть. Вы
решили  -  разумеется,  за  нас  обоих,  -  что  я  должен выложить все свои
сбережения,  до  последнего цента, но вы забываете об одном: если вы платите
шантажисту,  он  обязательно  приходит  еще.  Росс сейчас с радостью заберет
денежки,  и,  возможно,  год или даже два мы о нем ничего не услышим и будем
думать,  что все в порядке, как вдруг он заявится и расскажет нам, что попал
в  очень  сложное  положение и что ему позарез нужны деньги. Это мои деньги,
Люсиль.  Может  быть,  мне  и  придется с ними расстаться, но расстанусь я с
ними  лишь  тогда,  когда  увижу,  что  другого  способа  вырваться  из этой
переделки нет.
     Она стала беспокойно шагать по комнате.
     Наконец остановилась и сказала, не глядя на меня:
     - Тогда,  наверное,  я  обо  всем  расскажу Роджеру. Уверена, он скорее
заплатит этому человеку, чем позволит засадить меня в тюрьму.
     - Эту  сцену  мы  уже один раз проигрывали, к чему повторять заезженные
номера? - с улыбкой спросил я. - Уезжайте, пока я не рассердился.
     Она  вцепилась  в  свою  сумочку  и, бешено сверкая глазами, подошла ко
мне.
     - Мы  должны  заплатить! Если вы отказываетесь, я все расскажу Роджеру!
Я не шучу!
     - Помните,  чем закончилась эта сцена в прошлый раз? Вы сказали, что не
хотите  ничего говорить Роджеру и не будете бросаться его именем мне в лицо.
Похоже,  у вас короткая память. Хорошо, если уж вам так хочется ему обо всем
рассказать  -  давайте, только мы поедем вместе, и я позабочусь о том, чтобы
все факты были изложены верно.
     Она побелела от гнева.
     - Ненавижу  вас!  -  крикнула  она и замахнулась своей сумочкой, норовя
съездить мне по лицу.
     Я  вовремя  успел  поднять руку, и удар пришелся по кисти. Столкновение
было  таким  стремительным,  что  сумочка  вырвалась у нее из рук, пролетела
через  всю  комнату,  шмякнулась  о  стену  и  от  удара  раскрылась. Все ее
содержимое вывалилось на пол.
     Мне бросился в глаза один предмет.
     - Вот это интересно! - воскликнул я.
     Люсиль  бросилась  к сумочке, схватила предмет и сунула его под блузку.
Потом с глазами, полными невыразимого страха, попятилась назад.
     Какую-то  секунду  я стоял словно пригвожденный к полу и только таращил
глаза,  но,  когда  она  кинулась  к  двери,  я  пришел в себя и рванулся ей
наперерез.
     Я  схватил  ее  за  руку  уже  в холле. Она вывернулась, вырвала руку и
хотела  уже открыть парадную дверь. Я снова схватил ее и дернул на себя. Она
вырывалась,  пинала  меня  ногами,  толкала  руками и даже пыталась укусить.
Неожиданно  она  оказалась  довольно  сильной,  и, прежде чем я успел крепко
схватить  ее  за  руки,  ей  удалось угостить меня тремя-четырьмя достаточно
болезненными ударами в лицо, после чего я, естественно, здорово разъярился.
     Наконец  мне  удалось  вывернуть  ей  руку и повернуть спиной к себе. Я
нажал  чуть  крепче  - она взвизгнула и упала на колени, но тут же бросилась
на  пол,  откатилась  от  меня,  вскочила на ноги и нырнула к двери. Я снова
схватил  ее.  Тяжело  дыша, она извивалась и пыталась лягнуть меня ногой, но
на сей раз я был готов и успешно увертывался.
     Она  попробовала  разбить мне лицо головой - ничего не вышло, но тут ей
удалось  высвободить  одну  руку,  и  она  что  было  силы вонзила мне в шею
длинные ногти.
     Я  словно  сражался с дикой кошкой. Каким-то образом ей удалось ударить
меня  коленом  в  грудь, да так сильно, что я выпустил ее руки. Она кинулась
на меня, но в этот момент из-под блузки на пол выпал предмет.
     Я поднял его.
     Это было водительское удостоверение.
     Выписано на ее имя два года назад.
     Тогда я повернулся к ней.
     Она  забилась  в  угол  комнаты  и сидела там, не двигаясь, закрыв лицо
руками.
     Потом начала плакать.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Я  положил  удостоверение в карман и пошел в ванную. Там обмыл царапины
на  шее.  Царапины  были  довольно  глубокие  и саднили. Наконец мне удалось
остановить  кровотечение.  Но  следы  на  лице были достаточно красноречивы.
Даже ребенку будет ясно, что я с кем-то дрался.
     Я  вышел  в гостиную, сел к окошку и стал смотреть на прибрежную полосу
песка и на далекие пальмы.
     Некоторое  время  я  сидел  и курил. Потом за спиной раздалось какое-то
движение.
     В дверях стояла Люсиль.
     - Чес... - Голос ее дрожал. - Я все объясню... Я сейчас все объясню...
     - Давайте  объясняйте,  - согласился я. - Кажется, будет что послушать.
Вы  уже  доказали  мне,  что  вы довольно находчивая лгунья, но то было так,
семечки.  А  вот  если  вам  удастся успешно выкрутиться и сейчас, вы вполне
можете рассчитывать на мировое признание.
     Она подошла и села в кресло напротив.
     - Прошу  вас,  Чес...  Я  знаю,  вы на меня сердиты, но я вам совсем не
лгала.   Правда,  совсем.  -  На  лице  у  нее  появилось  такое  ангельское
выражение,  что  у  меня  руки  зачесались:  с  каким удовольствием я сейчас
положил  бы ее на диван и хорошенько бы ее выпорол. - Если бы вы попросили у
меня  удостоверение, я бы вам его сама дала. Вам незачем было так глупо себя
вести.
     - Слушайте, моему терпению может прийти конец.
     Она   облизнула   губы,  и  ангельская  невинность  на  лице  сменилась
настороженной сосредоточенностью.
     - Извините   меня,   Чес.   Я  вовсе  не  хотела  злить  вас,  -  мягко
проворковала она. - Но если вы не верите, что я никогда вам не лгала...
     - Бросьте  вы  это,  -  перебил  я  нетерпеливо.  -  Выкладывайте  ваше
объяснение.  Значит,  вся  история  насчет  желания  научиться  водить  была
выдумкой?
     Большим  и  указательным  пальцами  левой  руки  она провела по ноге от
бедра  к  колену.  Это должно было изображать смущение маленькой девочки, но
на эту удочку я уже не ловился.
     - Видите  ли,  Чес, я влюбилась в вас с первого взгляда, - сказала она,
потом  вдруг  вскинула  голову  и  посмотрела  на  меня  огромными  горящими
глазами.
     И на эту удочку я не попался.
     - И когда же вы бросили на меня этот первый взгляд?
     - Когда  вы  в первый раз пришли в наш дом - я увидела, как вы смотрите
на меня.
     Я  мысленно  вернулся  к  тому  вечеру.  Кажется,  это было очень-очень
давно.
     - Когда вы любовались собой в зеркало? Это вы имеете в виду?
     - Да.  -  Она  провела  пальцами  от  колена к бедру, потом внимательно
оглядела  их,  словно проверяя, не пострадали ли они во время путешествия. -
Я  ведь  ужасно одинока, Чес. Вы не представляете себе, что это такое - быть
замужем   за   стариком.   Роджер   -   ужасный  зануда.  И  мне  захотелось
познакомиться  с вами. Я знала, что с вами будет весело и интересно. Вот я и
решила  попросить  вас  научить  меня  водить  машину  -  это  будет хороший
предлог. Ничего другого мне в голову не пришло.
     Зажав окурок между средним и большим пальцами, я выстрелил им в сад.
     - Ну,  ничего  не скажешь, лихо, - восхищенно произнес я. - Значит, это
был предлог для того, чтобы познакомиться со мной?
     Она взглянула на меня, потом застенчиво отвела глаза.
     - Я  бы никогда вам об этом не сказала, Чес, но сейчас я просто обязана
все объяснить. Ведь в таких вещах девушки признаются очень неохотно.
     - Ну, это мне понятно. Значит, вы влюбились в меня с первого взгляда?
     Она закусила губу, отвернулась.
     - Да.
     - Но  вот  почему-то,  когда  я  на пляже спросил вас, влюблены ли вы в
меня,  вы были не просто удивлены, нет, вы даже слегка рассердились от такой
крамольной мысли.
     Она поерзала в кресле.
     - Ну...  я  боялась,  что,  признайся  я вам в любви, это... может быть
опасным. Ведь я же не хотела... - Голос ее стих.
     - Ладно,  Люсиль,  я  не хочу вас смущать. Но одно хочу выяснить четко.
Значит,  вы  притворились,  что  не умеете водить, только потому, что хотели
немного поразвлечься со мной? Правильно я вас понял?
     Она снова поерзала.
     - Ну,  не  совсем так. Я хотела познакомиться с вами поближе. Я думала,
что мне с вами будет интересно.
     - Ну вот вы со мной знакомы. И что, это очень