нее.  В
результате отчаянных усилий с целью вырваться из топи он совсем ослаб.
   Его тревожили тишина, царившая в джунглях, одиночество и  духота,  но  он
убеждал себя, что до границы владений рукой подать, а затем все его  тревоги
останутся позади.
   Феннел не раз представлял себя торжественный момент, когда  он  войдет  в
кабинет Шейлика и скажет, что перстень у него. Если этот деляга думает,  что
получит сокровище за девять тысяч, то его ждет горькое разочарование. Феннел
уже решил, что расстанется с перстнем лишь в том случае, если Шейлик выложит
всю сумму, которую следовало бы разделить между всеми участниками  операции,
то есть тридцать шесть тысяч зеленых. Если все сложится удачно, то дня через
четыре-пять он будет в Лондоне. Заберет свои деньги  и  сразу  же  улетит  в
Ниццу. Уж там-то он погуляет. А надоест сшиваться в Ницце, возьмет  напрокат
яхту,  найдет  себе  какую-нибудь  цыпочку  и  отправится  в   плавание   по
Средиземному морю. Будет заходить в порты, чтобы перекусить и  взглянуть  на
местные красоты. Это будет идеальный отдых, и никакой Морони его не найдет.
   Мысль о Гее и Гарри он выбросил из головы, ни на  минуту  не  сомневаясь,
что виделся с ними в последний раз. Глупая, упрямая сучка  сама  напросилась
на неприятности. Всякий, кто хотя бы косо глянет  на  него,  получает  свое.
Хотелось бы, чтобы Кен был рядом. Вспомнив, какой смертью умер этот  парень,
Лю нахмурился. Будь Кен рядом, он чувствовал бы себя  гораздо  увереннее.  А
вот и солнце заходит. В джунглях становится уныло и темно. Пора остановиться
на ночлег. Он поспешил вперед, надеясь  отыскать  какую-нибудь  поляну,  где
можно будет свернуть с узкой тропы. Немного погодя он нашел то,  что  искал.
Это была небольшая площадка, поросшая жесткой травой,  без  кустарника,  где
можно было укрыться под деревом на случай дождя.
   Положив на землю рюкзак, он стал размышлять,  не  безопасно  ли  развести
костер. Решив, что риск  ничтожно  мал,  принялся  собирать  сухие  сучья  и
хворост. Сложив под деревом большую охапку хвороста, разжег костер и сел  на
траву, опершись спиной о ствол дерева. Феннел проголодался.  Открыв  рюкзак,
подсчитал припасы. Три банки мясных консервов,  пара  банок  бобов  и  банка
паштета. Удовлетворенно кивнув,  открыл  паштет.  Покончив  с  трапезой,  он
закурил сигарету, подбросил в костер сучьев и растянулся" во весь рост.
   В тишине он вдруг услышал подозрительные звуки: послышался шорох листьев,
издали донесся рык какого-то зверя. Уж не леопард ли? Спрятавшиеся в  ветвях
деревьев обезьяны внезапно всполошились, но сразу же  утихомирились.  Где-то
наверху захлопали крыльями большие птицы.
   Докурив сигарету, Лю подбросил  сучьев  в  костер  и  снова  лег.  Одежда
промокла от сырости, вряд ли удастся уснуть. Он закрыл глаза,  но  тревожные
звуки усилились. Выпрямившись, он стал вглядываться  в  темноту,  окружавшую
пламя костра.
   "А вдруг зулусы заметили огонь и теперь подкрадываются сюда?" - мелькнуло
у него в голове.
   "Если вас схватят, вы будете преданы мучительной смерти", -  предупреждал
Каленберг.
   На лбу у Феннела выступил холодный пот. Надо было быть сумасшедшим, чтобы
зажечь костер. Глазастые зулусы могут заметить его издалека. Схватив толстую
палку, он разворошил костер. Затем, вскочив на ноги, затоптал тлеющие  угли.
Мокрая трава затушила даже искры. Стало еще хуже: темнота опустилась на него
словно жаркий, душный покров. Нащупав дерево, Лю сел на траву, прислонясь  к
стволу, и стал со страхом вглядываться вдаль. Но он сделался словно  слепой:
было не видно ни зги.
   Прислушиваясь и вздрагивая при каждом шорохе, он  просидел  больше  часа.
Наконец стал клевать носом. Он чувствовал себя настолько утомленным, что все
ему стало безразлично.
   Сколько Феннел спал, неизвестно, но он неожиданно  проснулся  с  бьющимся
сердцем. Лю понял, что он не один. В мозгу  сработало  прирожденное  чувство
опасности. Прислушиваясь, он схватил толстую палку, которой тушил костер.
   Совсем рядом, метрах в пяти, не больше, зашуршали  опавшие  листья.  Взяв
фонарь, он направил его в ту сторону, откуда доносился звук, затем  включил.
Яркий сноп света вырвал из темноты  крупное,  приникшее  к  земле  животное.
Феннел тотчас узнал его по морде, похожей на  лисью,  и  по  отвратительному
бурому с черным окрасу. Это была взрослая гиена.
   Он лишь мельком заметил хищника, который тотчас исчез в  зарослях  по  ту
сторону тропы. Но и этого мимолетного  взгляда  было  достаточно  для  того,
чтобы медвежатника обуял страх. Он тотчас вскочил на ноги.
   Ему  вспомнился  разговор  с  Кеном  во  время  их  поездки  к  владениям
Каленберга.
   "Я нахожу общий язык со всеми животными, кроме гиены, -  признался  тогда
Кен. - Это мерзкая тварь. Мало кто знает,  что  у  этого  пожирателя  трупов
самые мощные зубы и  челюсти,  какие  только  бывают  у  зверей.  Она  может
перекусить берцовую кость домашней коровы так же  запросто,  как  вы  колете
орехи. Хотя гиена опасна, это законченный трус. Передвигается  она  лишь  по
ночам. Почуяв добычу, она способна следовать за ней много  миль  и  обладает
невероятным терпением. На жертву она нападает врасплох".
   Выпучив глаза,  которые,  казалось,  вот-вот  вылезут  из  орбит,  Феннел
продолжал шарить лучом фонаря в зарослях. Гиена сверкнула на  него  глазами,
затем сразу же исчезла.
   Она обладает невероятным терпением и на жертву нападает врасплох.
   Феннел знал, что этой ночью  ему  больше  не  уснуть.  Поднеся  к  глазам
запястье, он увидел, что стрелки показывают три часа. Прежде  чем  забрезжит
рассвет  и  можно  будет  продолжить  путь,  надо  ждать  еще   час.   Боясь
израсходовать батарею, он выключил фонарь. Сел, прислонившись  к  дереву,  и
стал прислушиваться.
   Из темноты донесся дикий, ужасающий хохот, при звуках  которого  у  Лю  в
жилах застыла кровь. Этот жуткий хохот повторился - так воет голодная гиена.
   Феннелу так недоставало Кена. Даже Гарри  Эдвардса.  Он  сидел  в  полной
темноте, думая о том, что эта отвратительная  тварь,  возможно,  крадется  к
нему, разинув пасть с мощными клыками, с которых капает слюна. Изнемогая  от
желания закрыть глаза, Лю оставался в таком положении еще час.
   Едва он смежал веки, как вой гиены заставлял его с бранью очнуться.  Если
бы только у него была с собой винтовка или хотя бы копье! Но  ничего,  кроме
толстой палки, которая едва ли ему пригодится, если зверь нападет, у него не
было.
   Когда  наконец-то  наступил  рассвет,   Феннел   совсем   изнемог.   Ноги
одеревенели, ломило мышцы. Тело совсем не отдохнуло. С усилием поднявшись на
ноги, он закинул на плечо рюкзак и, убедившись, что  гиены  нет  поблизости,
пошагал по лесной тропе, по-прежнему держа  курс  на  юг.  Несмотря  на  все
усилия, шел он гораздо медленнее, чем накануне. Хотелось бы  знать,  сколько
еще идти, прежде чем кончатся владения Каленберга. Кругом  были  все  те  же
густые джунгли, ни просеки, ни поляны. Пройдя два часа, Феннел решил сделать
передышку и перекусить. Присев на поваленное ветром дерево, он открыл  банку
бобов, медленно жуя, поел. Отпил глоток воды из фляги. Закурил сигарету,  не
в силах продолжить путь, хотя и понимал, что напрасно теряет время.  Наконец
он заставил себя  подняться  и  пошел  дальше.  Пройдя  с  пять  километров,
остановился, чтобы проверить свое компасное направление. Выяснилось, что  он
двигается на юго-запад, но не прямо на юг.  Тропинка  понемногу  загибалась,
отклоняясь от нужного ему пути, а он этого не заметил вовремя.
   Выругав себя за такую оплошность, он  установил,  что  придется  сойти  с
тропы и идти через густой, дурно пахнущий кустарник.  Вспомнив  о  том,  что
говорил Кен о змеях, Феннел не сразу решился углубиться в заросли.
   Ни к черту не годится, если тебя укусит змея, - и это  после  стольких-то
усилий. Стиснув в руке дубину,  Лю  пошагал  по  высокой,  местами  примятой
траве. Острые листья царапали голые ноги. Солнце карабкалось ввысь,  и  жара
давала себя знать. Шел он теперь страшно медленно, прокладывая себе  путь  в
зарослях с помощью дубины и бранясь почем  зря.  Через  километр  он  увидел
впереди широкую равнину и с облегчением вздохнул. Он рванулся к  поляне,  но
тотчас по щиколотки увяз в иле. Феннел тотчас вернулся  назад.  То,  что  он
вначале принял за равнину, пересечь  которую  не  составит  никакого  труда,
оказалось опасным болотом. Чтобы  обойти  трясину,  пришлось  сделать  крюк.
Задыхаясь от жары, он чувствовал, как его покидают силы.
   Удастся ли когда-нибудь выбраться  из  этого  окаянного  места?  Надо  бы
передохнуть. В том-то и беда, что  он  провел  бессонную  ночь.  Как  знать,
может, поспав часа три-четыре, он обретет прежние силы, в которых был всегда
прежде уверен.
   Конечно, это рискованно, но надо пойти на риск, если он хочет  преодолеть
последний участок топи. Лю вспомнил слова Кена, который говорил,  что  гиены
охотятся только ночью. К тому же эта тварь, возможно, находится в нескольких
милях отсюда. Надо где-то спрятаться, чтобы прийти в себя. Волоча  ноги,  он
добрел до  большого,  упавшего  в  стороне  от  дороги  дерева,  окруженного
кустарником. Место это, как ему показалось, ничем не  хуже  любого  другого,
тем более что почва возле камня довольно сухая. Подложив под голову  рюкзак,
Лю положил мешок с едой с одной стороны от себя, дубину - с другой,  и  едва
голова его коснулась импровизированной подушки, как он тотчас уснул.
   Спустя несколько минут  из  зарослей  вышла  гиена.  Понюхав  землю,  она
остановилась, наклонила голову набок и тут заметила упавшее  дерево.  Сделав
большой крюк, она бесшумно подошла к  дереву  с  другой  стороны,  где  спал
Феннел.
   Гиена не ела двое суток и едва не обезумела от  голода.  Хотя  перед  ней
была еда, но трусливое животное все еще боялось напасть на  добычу.  Положив
голову на лапы, горящими красными глазами гиена впилась в спящего человека.
   На беду Феннела, он был настолько измучен, что спал мертвецким  сном,  не
издавая ни звука и не шевелясь.  Прождав  целый  час,  хищница  решила,  что
опасности нет никакой, и набросилась на свою  жертву:  поднялась  на  задние
лапы и прыгнула.
   Медвежатник проснулся от такой страшной  боли,  что  закричал,  не  успев
открыть глаза. Хотел было вскочить, но боль в ногах отняла у него все  силы,
и он упал на спину, колотя себя по щекам, чуть не сходя с ума. Он  посмотрел
на ногу и убедился, что вместо правой икры у него кровавое месиво.  Он  даже
разглядел белую кость голени, от которой был оторван кусок мяса.
   Издавая рыдания и стоны, Феннел огляделся вокруг и  метрах  в  десяти  от
себя увидел гиену с окровавленной мордой, пожиравшую его плоть.
   Кровь текла ручьями, и Лю понимал, что, если ему не придут сию же  минуту
на помощь, он через несколько минут умрет. Феннел уже начал терять сознание.
Собрав последние силы, он громко завопил:
   - Помогите!
   Вопль его отразился эхом от стены джунглей. Гиена испуганно  бросилась  в
кусты и жутко захохотала.
   Феннел попытался закричать еще  раз,  но  издал  лишь  звук,  похожий  на
кваканье. Пронизавшая все тело боль стала  невыносимой.  Образовалась  целая
лужа  крови,  вытекшей  из  раны,  на  запах  которой  слетелся  целый   рой
возбужденно жужжащих мух.
   Лю настолько ослаб, что мог лишь лежать, вздрагивая и издавая  стоны.  На
сером фоне облаком кружила стая стервятников. Один за другим они  опускались
на соседнее дерево и внимательно наблюдали за раненым.
   Он не заметил, как ползет к нему на брюхе гиена. Увидел  ее  лишь  в  тот
момент, как почувствовал удар, зловонный запах из пасти, а затем сводящую  с
ума боль. Острыми, мощными зубами хищница прокусила шорты и вырвала из  него
внутренности.

***

   Нгомане,  великолепно  сложенный  зулус,  когда-то  служил   в   поместье
Каленберга, но из-за того, что он  был  неравнодушен  к  слабому  полу,  его
уволили.
   До своего увольнения он был одним из сорока сторожей, охранявших владения
своего господина от непрошеных гостей и браконьеров. Джунгли он  изучил  как
свои пять пальцев и, после того как его уволили, понял, как ему зарабатывать
на жизнь. Зная, что во владениях Каленберга  водится  множество  крокодилов,
зная, где их искать, тем более  что  остальные  сторожа  ему  сочувствовали,
время от времени он убивал нескольких рептилий и продавал  их  шкуры  белому
торговцу в Мейнвилле. Торговец  никогда  не  задавал  ему  никаких  вопросов
Только что войдя в заказник с юга, Нгомане молча бежал по  лесной  тропинке,
ведущей к реке. В этот момент он услышал  отчаянный  крик  о  помощи.  Зулус
внезапно остановился, сжимая свое допотопное ружье, и неуверенно посмотрел в
ту сторону, откуда доносился крик. Но затем  любопытство  пересилило  в  нем
осторожность, он направился в сторону джунглей и вскоре  обнаружил  то,  что
осталось от Феннела.

***

   Гарри медленно шел по берегу реки, стараясь, где это возможно,  держаться
в тени. Он неотрывно смотрел себе под ноги, чтобы не наткнуться  на  змею  и
вовремя заметить спрятавшегося в засаде крокодила.
   Он решил, что идти без компаса через джунгли - это все равно  что  самому
накликать на себя беду. Он помнил, что на рельефной карте, которую  видел  в
кабинете Каленберга, река пересекает владения богача, а затем через двадцать
километров или около того протекает мимо небольшого городка.  Хотя  придется
идти раза в два дольше, чем напрямик, он зато не заблудится. А если повезет,
то не угодит и в топь, тем самым избежав необходимость делать крюк.
   С другой стороны, Эдварде может подвергнуться нападению крокодилов. Да  и
зулусы могут его обнаружить, если так высоко  поднимутся  по  реке.  Однако,
взвесив доводы за и против, все-таки решил двигаться вдоль реки.
   Пилот чувствовал себя расстроенным и усталым. Он предал тело  Геи  волнам
реки и видел, как оно исчезло во мраке. Он ненавидел себя за то, что  сделал
это, но ему нечем было рыть могилу. Проводив ее в последний путь, Гарри ушел
в джунгли и лег на землю. Спал плохо, ему мерещилась Гея. В  начале  шестого
утра он снова отправился в дорогу.
   Шел он уже  четыре  часа,  не  торопясь,  но  и  не  останавливаясь.  Шел
размеренным шагом, чтобы сберечь  силы.  Хотелось  есть  и  пить.  Время  от
времени он смачивал губы зловонной речной водой, но воздерживался  от  того,
чтобы ее пить.  В  рюкзаке  у  него  оставалось  четыре  пачки  сигарет.  Он
непрестанно курил, тем самым притупляя чувство голода и отгоняя комаров.
   "Далеко ли ушел Феннел?" - думал Гарри. К  тому  времени,  когда  сам  он
доберется до Мейнвилля, - если только доберется, - Феннел уже будет на  пути
в Йоханнесбург. Оттуда наверняка полетит в Лондон, отдаст перстень  Шейлику,
получит свою долю "гонорара" и затем исчезнет. Любопытно,  заплатит  ли  ему
Шейлик, после того как ему отдадут перстень? Возможно, что  нет.  Какое  это
имеет  значение?  Благодаря  щедрости  Геи  Гарри  теперь  стоит  сто  тысяч
долларов. С такими деньгами можно получить диплом  инженера-электронщика,  а
затем войти в долю в какую-нибудь компанию. Но прежде всего нужно  добраться
до Англии.
   В полдень Гарри отдохнул в течение часа, затем  продолжил  свой  путь.  К
вечерним сумеркам он успел пройти двадцать пять километров. Если бы не голод
и мучительная жажда, то  можно  было  бы  сказать,  что  дорога  вдоль  реки
оказалась гораздо легче, чем более короткий путь через  джунгли.  Но  завтра
придется пройти еще десятка три километров, самое  малое,  чтобы  дожить  до
следующего утра. Подобно Феннелу, Гарри Эдварде начал сомневаться, сумеет ли
он выбраться отсюда Когда совсем стемнело и  не  стало  видно,  куда  идешь,
юноша углубился в джунгли и, улегшись под деревом,  уснул.  В  шестом  часу,
едва поднялось солнце, он уже был на ногах. Подойдя к срезу воды, он плеснул
на лицо пригоршню бурой грязной воды, смочил губы, но пить не стал.  Соблазн
напиться был велик, но Гарри  устоял  перед  ним,  зная,  что  в  воде  уйма
смертоносных бактерий.
   Путешественник отправился в дорогу, не ускоряя шаг. Он  приметил  впереди
излучину реки. Что-то ждет его за поворотом? Если повезет, то он окажется  и
у выхода из заказника Каленберга.
   Чтобы добраться до  излучины,  понадобился  час.  Перед  ним  расстилался
простор реки, которая теперь текла прямо.  Он  остановился,  изучая  оба  ее
берега, и остолбенел. Неужели в шестидесяти метрах отсюда лодка,  вытащенная
на илистый берег? Или же это ствол дерева?
   Пилот поспешил вперед и спустя несколько минут в неярком  утреннем  свете
увидел плоскодонку. Забыв про голод и жажду, с бьющимся сердцем он  побежал,
то и дело спотыкаясь. Добежав до лодки, остановился точно вкопанный. На  дне
лодки лежал мертвый зулус Рядом с ним - два рюкзака.  Гарри  их  узнал.  Они
принадлежали Кену и Феннелу.  Больше  всего  Гарри  обрадовался  канистре  с
водой.
   На указательном  пальце  правой  руки  зулуса  в  лучах  солнца  сверкнул
перстень Чезаре Борджиа.
   Едва пройдя таможенный досмотр в лондонском аэропорту,  Гарри  кинулся  к
телефонной будке и набрал номер  Тони.  Часы  показывали  10.25,  и  он  был
уверен, что Тони все еще спит. Спустя  несколько  минут  в  трубке  раздался
щелчок, и сонный голос произнес:
   - Мисс Уайт в отъезде.
   Зная, что сейчас девушка повесит трубку, молодой человек завопил:
   - Тони! Это я!
   Наступила пауза. Тони,  видно  окончательно  проснувшись,  взвизгнула  от
восторга:
   - Гарри! Неужели в самом деле это ты, дорогой?
   - Да. Только что прилетел из Йоханнесбурга.
   - И сразу позвонил мне? Ах ты мой голубчик! Выходит, она не  такая  уж  и
красавица?
   - Давай не будем о ней говорить, -  немного  грустно  произнес  Гарри.  -
Послушай, Тони, как у тебя со временем? Завтра утром  я  вылетаю  в  Берн  и
хочу, чтобы ты меня сопровождала.
   - Берн? А где этот самый Берн?
   - В Швейцарии. Неужели ты ничему не научилась в школе?
   - Зато я научилась любить. Кому какое  дело,  где  этот  Берн  находится?
Хочешь, чтобы я летела с тобой? Ну конечно  же,  милый!  Если  пожелаешь,  я
готова полететь с тобой хоть на Фирвальдштеттское озеро.
   - Отлично. А где оно?
   - Тоже в Швейцарии, - хихикнув, отозвалась девушка. - А  мы  там  надолго
останемся?
   - Пробудем день-другой. А потом, думаю, на пару недель слетаем на Капри и
поживем всласть. Ты ведь знаешь, где находится Капри, не так ли?
   - Ну конечно. Я бы рада, Гарри, но я просто не могу. Мне нужно  работать.
Дня три я могу выкроить, но не пару же недель.
   - Жены не должны работать, Тони. Наступило молчание.  Гарри  слышал,  как
она дышит в трубку, представил себе, как  стоит  на  коленях  в  коротенькой
сорочке,  округлив  от  удивления  и  без  того  большие  голубые  глаза,  и
улыбнулся.
   - Ты сказал, что жены не должны работать? - переспросила она  хриплым  от
волнения голосом.
   - Так говорят мужья.
   - Но я ведь не замужем, Гарри.
   - Скоро выйдешь замуж. Через пару часов увидимся. - И он  тотчас  повесил
трубку.
   Погрузив свой багаж в такси, он  велел  таксисту  ехать  к  отелю  "Ройал
тауэрс".
   Добравшись до гостиницы, пилот распорядился, чтобы  его  вещи  сложили  в
багажной кладовой, после чего попросил портье соединиться с номерами мистера
Шейлика и доложить о нем.
   После непродолжительной паузы портье сказал, что его ждут.
   Поднявшись на этаж, где находились номера  Шейлика,  Гарри  постучался  и
вошел в вестибюль. За столом сидела блондинка, бойко стучавшая  по  клавишам
пишущей машинки. Прервав работу,  она  оглядела  вошедшего  и  встала  из-за
стола. В черном платье, высокая, тощая, девушка принадлежала  к  тем  особям
женского  пола,  которых  Гарри  всячески   избегал.   Она   была   жесткой,
проницательной, умной и исполнительной.
   - Мистер Эдварде?
   - Совершенно верно.
   - Мистер Шейлик сейчас примет вас. - Открыв дверь в кабинет Шейлика,  она
пригласила пилота войти с т