банка.
     Перрел быстро  проскользнул  в  комнату,  где  находилась  Гленда.  Она
стояла на подоконнике спиной к нему и смотрела вниз.
     - Позвольте мне поговорить с ней, - попросил я капитана.
     Обойдя его, я подошел к Гленде.
     - Гленда, - как можно мягче  сказал  я,  -  я  выпущу  Гарри.  Ведь  он
захочет с тобой поговорить.
     Услышав мой голос, она обернулась. Я  невольно  отшатнулся,  увидев  ее
лицо: бледное, как полотно, кровь стекает с искусанных губ,  глаза  потеряли
осмысленное выражение. У нее был вид животного, попавшего в ловушку.
     Я любил эту женщину, но теперь во мне не осталось и капли любви.  Боже,
как я заблуждался! Почему  я  не  мог  рассмотреть  истинную  сущность  этой
бестии? Я видел перед собой совершенно чужого, опасного человека.
     - Ах ты, сволочь!  -  крикнула  она.  -  Так  получай!  -  В  следующее
мгновение у  нее  в  руке  появился  маленький  револьвер  двадцать  второго
калибра.
     За моей спиной прогремел выстрел, и  лицо  Гленды  исказилось.  На  лбу
появилась аккуратная красная дырочка. Стрелял капитан.  Револьвер  выпал  из
ее руки, она зашаталась и упала  вниз.  С  улицы  донесся  возбужденный  гул
голосов.
     Я буквально упал в кресло, уже ничего не соображая. Будто сквозь сон  я
слышал, как капитан отдает распоряжения.
     Туда и обратно бегали какие-то люди, слышались возбужденные голоса.  Но
я был весь во власти  воспоминания.  Снова  видел  Гленду  на  площадке  для
гольфа, вспомнил  тот  великолепный  ужин  в  ее  квартире,  когда  нам  так
некстати помешал Томпсон. Вспомнил те краткие моменты, когда  мы  занимались
любовью.  Она  ждала  меня,  сидя  на  песке,  и  хладнокровно  намеревалась
предать.
     - Ларри!
     Голос Менсона заставил меня вздрогнуть. Он стоял рядом со мной.
     - Они требуют, чтобы я открыл бункер с сейфами. А я  еще  раз  повторил
им, что могу сделать это лишь утром в понедельник.
     Вот и пришел мой час! Обратной дороги не было.
     - Я могу это сделать прямо сейчас.
     Менсон изумленно уставился на меня.
     - Но этого просто не может быть!
     - Еще как может. Не забывай, именно я спроектировал всю эту систему.
     - Прекрасно, мистер Лукас, - сказал капитан  Перрел.  -  Приступайте  к
делу. Но вначале расскажите нам, как все это произошло.
     Сидя за  письменным  столом  в  кабинете  Менсона,  я  выложил  им  всю
историю. Я ничего не скрывал в этом проклятом деле,  хотя  видел,  что  коп,
примостившийся в кресле в углу, записывает каждое мое  слово.  Мне  было  на
все наплевать. Я знал, что рано или поздно,  но  вся  эта  история  выплывет
наружу, и обо мне будут судачить во всех общественных местах  Шаронвилла.  В
этом городе мне больше не жить. Моя репутация испорчена навсегда.
     Тем не менее, я подумал о Билле  Диксоне.  Жаль,  ему  придется  искать
другого компаньона.
     Когда я закончил, некоторое время все  молчали.  Менсон  с  возмущением
смотрел на меня. Я вытащил пленку из своего кармана и протянул Перрелу.
     - Вот запись последней беседы с Браннингамом. У его секретарши  имеются
еще две пленки. Браннингам был замешан в  этом  деле  с  самого  начала.  Вы
найдете его тело на вилле в Пенсильвания-Бейн.
     - Вы уверены, что он покончил с собой?
     - По крайней мере, я слышал выстрел, когда уезжал. Но тела не видел.
     Капитан повернулся к Бентли.
     - Тим, немедленно пошлите туда врача и карету "скорой помощи"!
     Едва Тим выскочил из кабинета, как на пороге возник сержант.
     - Все готово, шеф. Мои люди заняли свои места.
     - Что ж, приступаем, - капитан поднялся. - Пойдемте, Лукас. Если  будет
что-то не так, сразу дайте мне знать.
     Пока Менсон звонил своей жене, чтобы успокоить  ее,  мы  спустились  на
первый  этаж.  Пять  полицейских  в  пуленепробиваемых  жилетах   полукругом
расположились возле двери. Все были  вооружены  автоматическими  винтовками.
Еще около дюжины агентов тоже в  пуленепробиваемых  жилетах  оцепили  здание
банка.
     - Они могут услышать нас через дверь? - поинтересовался капитан.
     - Нет.
     - Существует ли возможность как-нибудь с ними связаться?
     - Ни малейшей.
     Он равнодушно пожал плечами.
     - Тогда делайте  свое  дело.  -  Повернувшись  к  полицейским,  капитан
приказал: - При малейшем сопротивлении с их  стороны  немедленно  открывайте
огонь.
     - Мне понадобится, как минимум, двадцать минут, чтобы открыть дверь.
     - Мы не торопимся. Действуйте.
     Прихватив пакет со своими приспособлениями, я вновь поднялся на  второй
этаж и вошел  в  кабинет  Менсона.  Банкир  все  еще  находился  там.  После
разговора с женой он успокоился и вновь стал прежним Менсоном.
     - Ларри, -  сказал  он,  -  теперь  я  представляю,  что  значит  стать
объектом шантажа. Даже такой человек, как Браннингам, не смог  противостоять
этому. Я на вашей стороне, Ларри.  Можете  рассчитывать  на  меня.  Ведь  вы
спасли жизнь мне и моей семье.
     Я слушал его краем уха. Все мои мысли были о тех четверых,  запертых  в
бункере. Я мог открыть дверь.  Но  как  будут  развиваться  события  дальше?
Пятеро полицейских с оружием  в  руках  -  достаточно  большая  сила,  чтобы
исключить любую  возможность  для  бегства.  Может  быть,  они  поймут  свое
положение и сдадутся?
     Но Клаус! Ведь если его арестуют, ему автоматически грозит  пожизненное
заключение. Нет, просто  так  он  не  сдастся.  Да  еще  Бенни!  Этот  будет
сражаться до последнего. Гарри и  Джо?  Что  ж,  возможно,  как  раз  эти  и
сдадутся.
     - Поживем - увидим, Алекс, - сказал я, раскладывая инструменты.
     Менсон  молча  наблюдал  за  моими  действиями.  Мои  руки  дрожали,  и
понадобилось довольно много времени, пока я  подсоединил  провода  в  нужной
последовательности. Едва я управился, как в кабинет вошел Перрел.
     - Двери откроются сразу, едва я включу свой прибор, - сказал я ему.
     - Минутку, - он выбежал в коридор.
     Я выждал четыре минуты, наблюдая  за  секундной  стрелкой,  бегущей  по
циферблату. Затем набрал четыре цифры и поставил пленку.  Через  пару  минут
зажегся зеленый свет, сигнализируя, что дверь открыта.
     Я выбежал в коридор. Не успел  сделать  и  два  шага,  как  послышались
частые  звуки  выстрелов.  И  тут  же  в   унисон   им   загремели   очереди
автоматических винтовок.
     Когда я спустился в холл, все было кончено. Я даже не знал,  радоваться
мне или расстраиваться.
     Клаус лежал на полу в луже крови. Бенни, схватившись  за  простреленную
руку, вопил о пощаде. Возле выпотрошенного сейфа,  скорчившись,  лежал  Джо.
Видимо, пуля попала ему в живот.
     Я  остановился  на  последней  ступеньке  лестницы,  глядя  на  ужасную
картину. Но где же Гарри?
     Полицейский, спрятавшись за сейфом, закричал:
     - Эй, ты, выходи с поднятыми руками!
     В бункере пластами плавал пороховой дым. Что-то  с  грохотом  упало,  и
из-за второго ряда сейфов показался Гарри с поднятыми  руками.  Он  медленно
двинулся вперед. Я внимательно смотрел на него.  Вот  человек,  которого  до
безумия любила Гленда! Высокий, бородатый, он был очень бледен, несмотря  на
загар. "Единственный мужчина в моей жизни!" - так сказала о нем  Гленда.  По
крайней  мере,  хотя  бы  он  остался  невредимым.  Правда,  скорее   всего,
оставшийся отрезок жизни он проведет за решеткой. Глядя  на  него,  я  вдруг
понял, почему Гленда любила  его  так  страстно.  Даже  в  этой  критической
ситуации он сохранял невозмутимый вид и казался уверенным в себе. Что  ж,  в
мужестве ему не откажешь.
     Бенни увели. Четверо дюжих полицейских  окружили  Гарри.  Один  из  них
надел на него наручники.
     Гарри поверх голов полицейских посмотрел на меня. На его  бледном  лице
появилось некое подобие улыбки.
     - Нельзя ведь всегда выигрывать, правда? - сказал он. - Поздравляю,  вы
отменно провели свою партию. Вот уж действительно: смеется тот, кто  смеется
последним. Мы слишком много смеялись над вами вначале.  И  вот  закономерный
результат...
     Полицейский толкнул его в спину, заставив замолчать.
     - Минутку! - крикнул я, и копы уставились на меня.
     - Гарри, я хочу,  чтобы  вы  знали:  Гленда  сделала  все  возможное  и
невозможное, чтобы вас спасти. Она мертва.
     Он криво улыбнулся.
     - Эта шлюха? Мне совершенно наплевать на ее смерть. Она  не  была  даже
хорошей любовницей! - кивнув на прощание, он  в  окружении  копов  вышел  из
банка.



ЭТО НЕ МОЕ ДЕЛО

Джеймс Хэдли ЧЕЙЗ
Перевод с английского Н. Ярошая. OCR Денис






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Корреспондент нью-йоркской военной газеты Стив Хармас приехал в Лондон, чтобы увидеться со своей любовницей Неттой Скотт. Встреча так и не состоялась - Нетта покончила с собой. Но Скотт слишком хорошо ее знал, чтобы поверить в это. И начал разыскивать тех, кто был связан с ней в последнее время. Вскоре он выяснил, что все эти люди так или иначе имеют отношение к краже драгоценностей...

Глава 1

     Меня зовут Стив Хармас, я корреспондент нью-йоркской армейской газеты "Горн". С 1940 по 1945 гг. я вместе с моими коллегами жил в Лондоне в отеле "Савой" и оттуда рассказывал американским читателям о ходе войны в Европе. После того, как с немцами было покончено, я решил, что уже достаточно настрадался от войны, и отправился в обратный путь в Америку, заранее радуясь тому, что вскоре вновь смогу увидеть бифштексы весом в килограмм.
     Несколько месяцев спустя мне предложили написать серию статей о послевоенной Англии, но я не слишком обрадовался такому поручению. В то время в Англии было совсем плохо с виски. Но вместе с тем меня радовала перспектива вновь увидеться с моей приятельницей Неттой Скотт, жившей в Лондоне во время моего пребывания там. Не подумайте ничего особенного относительно наших взаимоотношений. Я не был влюблен в нее, но был весьма благодарен за те хорошие минуты, которые провел в ее компании. Что ни говори, но как иностранец я чувствовал себя потерянным в чужой стране. Конечно, мне не помешало бы выразить ей свою благодарность.
     Когда я приехал в редакцию, я еще не решил окончательно, стоит ли мне ехать в Англию. И вот, сидя за столом, я случайно прочитал в спортивной рубрике, что одна из лошадей, участвовавшая в бегах, носит имя Нетта. Она должна была стартовать в одном из последних забегов и считалась аутсайдером. Шанс на выигрыш был весьма невелик, но я все же поставил на нее. Пятьсот долларов приличные деньги, и я с бьющимся сердцем стал ожидать результатов забега. Вопреки всем прогнозам, моя лошадь пришла первой, и я тут же решил, что обязательно разделю с Неттой выигрыш в пять тысяч долларов. На следующий день, купив билет на самолет, я отправился в Англию.
     В полете мои мысли вертелись только вокруг того, как я вложу в руки Нетты пять тысяч в хрустящих бумажках. Мое сердце при этом наполнялось радостью. Она всегда любила деньги и вечно жаловалась, что их ей не хватает. Но, несмотря на это, она никогда не позволяла мне тратить на нее большие суммы. "Да, это будет для нее знаменательный день, - говорил я себе, - когда я смогу оплатить все ее прихоти".
     В первый раз я увидел Нетту в 1942 году в шикарной ночной коробке Брайтон Мейл в Майферре. Она работала там такси-герлз, и ее работа заключалась в том, чтобы заставлять типов, подобных мне, раскошеливаться на шампанское, стоившее здесь сумасшедшие деньги, а также платить за право танцевать с ней на площадке величиной с носовой платок. Клубом владел парень по имени Джек Бредли. Правда, я видел его всего один или два раза и нашел, что выглядит он неважно. Единственная женщина, работавшая в клубе и не боявшаяся его, как раз и была Нетта, но нужно отметить, что она не боялась мужчин вообще. Поговаривали о том, что все такси-герлз, пожелавшие работать в клубе, должны были обязательно провести ночь с Бредли. Похоже на то, что Бредли и Нетта провели ночь за чтением иллюстрированных журналов. Так считали все, хотя Нетта никогда особенно не распространялась на эту тему. Хорошо зная ее, я верил в правдивость легенды. Вероятно, клуб "Азур" давал Бредли весьма приличный доход. Его клиентура почти исключительно состояла из американских офицеров и журналистов, у которых постоянно водились деньги. Едва только увидев Нетту, я сразу выделил се среди десятка других девушек, околачивавшихся в клубе. Там было немало красоток с умопомрачительными фигурами, но никого, кто мог бы конкурировать с Неттой, я не заметил. Красота ее была яркой и единственной в своем роде. Однако прошло немало времени, прежде чем Нетта подружилась со мной. Вначале она смотрела на меня, как на обычного клиента, потом заподозрила, что я имею вполне конкретные цели. Но потом она поняла истинную причину моей симпатии к ней: я был один в чужой стране и очень нуждался в друге. У меня появилась привычка каждый день посещать "Азур". Примерно через месяц, когда она категорически запретила мне заказывать шампанское, я понял, что мои акции повышаются. Однажды вечером она предложила совершить в воскресенье прогулку в Ботанический сад, чтобы полюбоваться на редкие орхидеи. Именно с того момента я почувствовал, что попал в число ее друзей. В конце концов я и Нетта стали неразлучны. Я заезжал за ней на Кромвель-роад, где она жила в маленькой квартирке, и на машине отвозил в клуб. Иногда мы вместе ужинали в ресторане, иногда она приходила ко мне в "Савой", и мы обедали в большом зале отеля. Она была очень приятной собеседницей и, в зависимости от моего настроения, либо охотно шутила, либо вела серьезные разговоры. Благодаря Нетте мое пребывание в Лондоне стало куда более приятным, чем прежде. У нас вошло в привычку один или два раза в месяц спать вместе, но, как и все другое, что мы делали, это не было самоцелью и не слишком много значило для нас обоих. Мы не были влюблены друг в друга. Нетта никогда не расспрашивала меня о моей родине, о семье и планах на послевоенное время. Она никогда не высказывала желания сопровождать меня в США. Я, напротив, всячески пытался выяснить ее намерения, но она отказывалась говорить на подобные темы. Все, что мне дозволялось, - видеть в ней приятную собеседницу, и я был весьма этим доволен.
     Наша дружба продолжалась два года. Потом я получил приказ отбыть с воинскими частями на материк. Я знал, что расстаюсь с ней в лучшем случае на год, а в худшем - навсегда. Она тоже не сомневалась в этом, но мы распрощались с ней так просто, как будто должны были встретиться завтра.
     - До свидания, Стив, - сказала она, когда я предпринял попытку войти в ее квартиру. - Нет, не входи! Будет лучше, если мы здесь и расстанемся. Не люблю долгих прощаний. Бог даст, я вскоре вновь увижу тебя.
     - Ну, конечно, можешь быть уверена - мы еще увидимся.
     Мы поцеловались, как обычно, без чрезмерной страсти. Она поднялась на несколько ступенек и, не обернувшись, закрыла за собой дверь.
     Я намеревался послать ей весточку, но так и не собрался. Наша жизнь во Франции в первые месяцы была столь беспокойной, что я не имел времени написать лишнюю пару слов, а потом я просто забыл о Нетте и не вспоминал о ней до тех пор, пока не вернулся в Америку. Здесь я вновь начал думать о Нетте. Прошло уже два года с тех пор, как мы виделись в последний раз, но каждая черточка ее лица, каждый изгиб тела представлялись мне так четко, как будто я расстался с ней только вчера. Я пытался изгнать воспоминания о Нетте из моей памяти: встречался с другими женщинами, отвлекался, чем только мог, но ничего не получалось. Вот почему, случайно увидев лошадь с таким именем, я поставил на нее, а когда выиграл, решил, что это судьба.
     Я приехал в Лондон августовским вечером. Жара стояла совершенно непереносимая. В "Савое", где мне удалось занять мой прежний номер, я перекинулся несколькими словами с управляющим, проявившим искреннюю радость при виде меня. Я поднялся в свои апартаменты, окна которых выходили на Темзу. Пропустив после прохладного душа пару стаканчиков виски, я спустился к кассиру и попросил его отсчитать мне пятьсот билетов по одному фунту стерлингов. Просьба эта несколько удивила кассира, но я был слишком известен в этом отеле, чтобы мои прихоти могли проигнорировать. После нескольких минут ожидания мне выдали деньги так же просто, словно это были билеты на автобус. Была половина седьмого вечера, и я знал, что в это время Нетта еще дома. Она всегда начинала готовиться к работе с семи вечера, а ее туалет требовал не менее часа. Ожидая такси в обществе респектабельных денди, я спросил портье, существует ли еще клуб "Азур". Он утвердительно кивнул, но пояснил, что в настоящее время клуб пользуется плохой репутацией, так как вскоре после моего отъезда там установили два стола рулетки, и это сразу создало нездоровую атмосферу. Полиция за последние полгода произвела пару налетов, но повода закрыть клуб у полицейских пока нет. Джек Бредли достаточно хитрый и изворотливый делец.
     Наконец, подъехало мое такси, и в семь часов десять минут я оказался перед домом Нетты. Покинув машину, я отступил на несколько шагов назад, чтобы взглянуть на окна ее квартиры. Это был большой грязный дом с унылыми, застиранными занавесками на окнах. Квартира Нетты выделялась веселыми оранжевыми шторами, так хорошо знакомыми мне. Я подумал, что, войдя к своей бывшей подруге, могу столкнуться нос к носу с ее новым любовником, но все же решил рискнуть. Открыв входную дверь, я поднялся на третий этаж по ступенькам, покрытым плисовым ковром, и прошел мимо двух квартир, обитателей которых никогда не видел. Я был немного взволнован и остановился на мгновение перед дверью, прежде чем позвонить. Ничего, кажется, не изменилось, карточка с ее фамилией находилась на привычном месте в медном прямоугольнике. На двери была заметна диагональная полоса, проведенная ключом: это сделал я, когда был немного навеселе. Я дернул за ручку звонка, подождал немного и, не услышав в квартире никаких звуков, позвонил вторично. Тот же результат. Решив, что Нетта находится в ванной комнате, я через несколько минут позвонил снова.
     - Там никого нет, - произнес голос позади меня. Я резко повернулся. На пороге своей квартиры стоял крупный, плотный, хорошо сложенный, но все же не отличавшийся развитой мускулатурой мужчина.
     - Салют, парень! Один из ее друзей, а? - Он тихонько посмеивался. На нем был надет желто-черный халат, застегнутый до самого горла, и пижамные брюки цвета электрик. Домашние туфли имели ярко-красный цвет. Это была действительно необычная картина. Я повернулся к нему спиной и снова сосредоточил внимание на двери квартиры Нетты. Мужчина засмеялся громче. Это была большая наглость с его стороны, и я почувствовал, что начинаю терять самообладание.
     - Занимайтесь своими делами, - все еще миролюбиво сказал я.
     - Но там действительно никого нет, малыш, - повторил он, потом добавил вполголоса: - Она умерла.
     Я перестал тянуть за шнурок, повернулся и глупо уставился на него. Он сдвинул брови, тихонько покачал головой и спросил:
     - А вы разве не слышали? - При этом он улыбнулся так, словно сказал нечто забавное.
     - Умерла... - механически повторил я, отходя от двери.
     - Ну да, это действительно так, мой дорогой, - сказал он, опираясь о притолоку двери и внимательно глядя на меня. - Она умерла вчера. Если вы принюхаетесь, то еще можете почувствовать запах газа. - Он взялся рукой за горло и сделал шаг внутрь квартиры. - Из-за этого я провел вчера ужасный день!
     Я сделал несколько шагов вперед и остановился напротив него. Он был на два-три сантиметра выше меня и немного шире в плечах, но я был уверен, что в его жилах не было и капли настоящей крови.
     - Спокойнее, надутый пузырь, и без истерик. Что это за газ, о котором вы только что упомянули? Можете рассказать мне?
     - Войдите ко мне, малыш, - ласково проговорил он. - И я расскажу все.
     Я вошел за ним в комнату, наполненную всевозможными запахами и заставленную пыльной мебелью.
     - Простите, что я принимаю вас в таком сарае, - он с