свободен, - сказала она. Кроме того, надо
узнать  время отправления поезда. - Теперь, когда она снова взяла инициативу
в  свои руки, голос ее стал более уверенным. - Ты подождешь меня здесь, пока
я позвоню по телефону?
     Он покачал головой.
     - Мы не должны расставаться, Жанна.
     Она   поняла,   чего   он  боится,  и,  несмотря  на  туман  в  голове,
почувствовала себя счастливой: кто-то еще нуждался в ней.
     - Мы  сядем в товарный поезд, - решила она. - Сумеем же мы что-то найти
на запасных путях.
     - Надеюсь,  что  сумеем,  -  мрачно  проговорил он. - Перед нами долгий
путь, Жанна, и я боюсь. Думаешь, мы доберемся до цели?
     - Да,  -  ответила  она,  отвернувшись  и  глядя на распятие. - Посидим
здесь еще несколько минут. Может, я в последний раз нахожусь в церкви.
     Он привалился спиной к скамье, борясь с надвигающимся обмороком.
     - Поторопись, - нервно проговорил он, вытирая пот со лба.
     Она  опустилась на колени перед алтарем. Он удивился, что она еще может
молиться.  Раньше он тоже верил в Бога, но после смерти Шарлотты с этим было
покончено.
     "Зачем  она  молится?..  - думал он, сидя с закрытыми глазами. Ему было
холодно,  он  стиснул зубы, чтобы не стонать от боли в руке. - Надеется, что
Бог  сотворит  для  нее чудо? Или хочет оправдаться перед ним? Но как же она
может  получить  прощение,  если  у  нее  в  жизни  только одна цель - убить
Мэллори? Даже Бог не в состоянии помочь ей!.."
     Его  рука нетерпеливо опустилась на плечо Жанны. Она повернула голову и
посмотрела на него.
     Жуткую бездонную пропасть увидел он в ее глазах...
     - Нужно  отправляться!  - быстро проговорил он. - Мы теряем драгоценное
время.
     Она встала.
     - Ты прав. Здесь нам больше нечего делать.
     Они  бесшумно  вышли  из часовни и на мгновение замерли у входа. Потом,
подобно привидениям, растворились во мраке мокрой пустынной улицы.


Глава 12

     Северный  экспресс  прибыл  на вокзал Бервик чуть позже восьми часов. С
темного  угрюмого неба сыпал дождь, барабаня по пыльным стеклам вагонов и по
платформам,  поторапливая  пассажиров,  что  бежали  к  вагонам.  Бервик был
последней  станцией  перед  Дурбаном, и Корридон рискнул высунуться из двери
вагона  третьего  класса,  внимательно  всматриваясь  в людей, толпящихся на
перроне,  стараясь  вычислить  полицейского.  На  Кингс-кросс он видел много
полицейских  в  штатском.  Не его ли там караулили? Он не захотел рисковать.
Взяв  билеты,  купленные  Эффи,  они с Энн решили расстаться, договорившись,
если все пойдет благополучно, встретиться после Бервика.
     Энн  вошла  в  вагон  за  десять  минут  до  отправления, он же ждал до
последней  секунды  и  только  после свистка дежурного по станции, оттолкнув
проводника,  вскочил на подножку вагона. Заметили ли его? Если да, то самыми
опасными  пунктами  будут  Йорк,  Питерсборо, Дарлингстон, Дирхем, Ньюкастл,
Дурбан.  На  каждой  остановке  Корридон  искал  глазами  полицейских, но не
заметил  никого  подозрительного,  и,  насколько  он  мог судить, на длинной
платформе  Бервика  их  тоже  не  было.  Со  вздохом  облегчения  он перенес
внимание  на газетчика. Тот приближался к вагону, толкая перед собой тачку с
газетами.  Купив две газеты, Корридон сунул их в карман и решил, что настало
время  присоединиться  к  Энн. Он знал, что девушка села в головной вагон, и
лишь  беспокоился, найдется ли там для него место. Поезд был почти полон. Он
подождал,  пока  два  летчика  сели рядом, затем встал и прошел в тамбур. Не
торопясь,  переходил  из  вагона  в  вагон  и  в конце концов обнаружил Энн,
смирно  сидящую  в  уголке.  Он встретился с ней взглядом, но воздержался от
малейшего знака, а прошел в конец вагона и остановился на площадке.
     В  ожидании  Энн  он  вытащил  из  кармана  газеты  и быстро просмотрел
заголовки.  По  спине  пробежала  неприятная  дрожь,  когда  уже  на  первой
странице  он  увидел свой портрет с надписью: "Знаете ли вы этого человека?"
Корридон  отлично  помнил эту фотографию и не без основания считал ее весьма
удачной.  Как-то, по случаю, он снялся для одной своей подружки, но фото так
и  не  отослал,  оно  валялось  на каминной полке. Однажды он обнаружил, что
фотография исчезла. Теперь понятно, в чьих руках она оказалась...
     Не  читая того, что было напечатано мелким шрифтом, он бегло просмотрел
другую  газету.  Там  тоже  красовалась  его  фотография. Он не ожидал такой
"славы".  Теперь  каждую  секунду  его  могли  опознать  или  вспомнить. Да,
фотография  -  это  уже вполне реальная опасность: редко кто читает описание
внешности, но фото!.. Это серьезно.
     С  растущим  беспокойством он принялся за чтение. В обращении к полиции
и  гражданам  говорилось  о  Мартине  Корридоне, важном свидетеле по делу об
убийстве  Крея  и  Риты  Аллен,  а  также двух полицейских агентов, убитых в
отеле  Энфилд.  Лицо,  о  котором  идет  речь,  может дать полиции важнейшие
показания,  осторожно  заявлял  автор  статьи.  Говоря  о  Жане  Шимановиче,
журналист  был  более  решителен: он прямо заявлял, что тот разыскивается по
обвинению  в  убийстве  двух  полицейских,  свидетельницей чего была хозяйка
отеля.
     "Охота  за  вооруженным  поляком  и  девушкой  продолжалась всю ночь, -
сообщал  журналист,  -  но  до  сих  пор  им  удавалось  избежать  патрулей,
расставленных по всему Лондону и его окрестностям..."
     - Что  вы там читаете? - Энн подошла к Корридону, и он проворно спрятал
газеты за спину.
     - Вы  не  должны  находиться  здесь,  -  строго  предупредил  он. - Моя
фотография  помещена  в  газетах, и нельзя, чтобы нас видели вместе. В любую
минуту может произойти неприятность.
     Она  все  поняла,  но  вместо  того,  чтобы отойти, взяла его за руку и
потащила в туалет, закрыв за собой дверь.
     - Здесь   нас   никто   не   потревожит,  -  спокойно  сказала  она.  -
Рассказывайте! Откуда у них ваша фотография?
     Он усмехнулся.
     - Не  все  ли  равно!  Она  у  них  давно...  Единственное,  что  имеет
значение,  так  это  то, что меня могут опознать в любой момент, если только
это уже не произошло.
     - Покажите фотографию.
     Корридон  заколебался.  Он  не  хотел,  чтобы  Энн узнала о смерти Риты
Аллен,  но  рано или поздно она все равно узнает правду. Лучше уж от него. И
он протянул ей газету.
     Энн внимательно посмотрела на фото.
     - Да-а,  -  протянула она, - сходство исключительное. Это действительно
вы. Через полчаса мы будем в Дурбане. Что вы собираетесь делать?
     - Придется  рискнуть,  -  мрачно  сказал  Корридон.  - Но нас не должны
видеть вместе. Люди не так уж проницательны, но все же...
     Она  слушала  невнимательно, торопясь прочитать сообщение в газете. То,
чего он опасался, случилось.
     - Рита  мертва!  -  воскликнула  она,  вопрошающе  глядя на него. - Тут
сказано, что ее убили!..
     - Совершенно  верно,  -  спокойно ответил он. - Полиция так думает. Она
упала с лестницы.
     Он прочел недоверие и страх в ее глазах.
     - Но  тут  написано,  что  она  убита!  -  возразила  она. - И есть еще
другой... этот... Крей. Не были ли вы и с ним?
     - Был.  -  Он вытащил пачку сигарет и предложил ей. Но Энн отрицательно
покачала  головой  и  непроизвольно отодвинулась от него. Сделав вид, что не
заметил этого, он закурил.
     - Я  знаю,  о  чем  вы  думаете, - сказал он, помолчав. - Ну что ж, тем
хуже,  если  даже вы не верите мне! Я очень плохо выгляжу в этой истории, но
тут уж ничего не поделаешь. Да и зачем оправдываться! Какой же я идиот!
     Он  кривил  душой.  Мнение  Энн  было  для  него  очень  важно.  Ему не
хотелось, чтобы она считала его убийцей.
     - Сейчас  мы  с вами расстанемся. Если я смею дать совет, то по приезде
в  Дурбан  немедленно  сядьте  в  поезд,  идущий в Лондон. Не оставайтесь со
мной.  Я  найду ваш остров и встречусь с вашим братом. Мне просто необходимо
поговорить с ним.
     - Вы  все время чего-то недоговариваете, - взволнованно произнесла Энн.
-  С  самого  начала  я  чувствовала,  что  вы что-то скрываете от меня. Что
именно?
     - Вы  правы,  -  согласился  он.  -  Я не все рассказал, и предпочел бы
молчать,  но вынужден ввести вас в курс дела. Группа Гурвиля, как вы знаете,
состояла  из  девяти  человек.  Гурвиль,  Шарлотта и Георг погибли. Ваш брат
исчез.  Таким  образом,  их осталось пятеро, и они были уверены, что это ваш
брат-предатель  виноват  в  смерти товарищей. Все пятеро приехали в Лондон с
твердым  намерением  разыскать его. Любек и Гаррис обнаружили следы, ведущие
к  Брайану. Оба умерли насильственной смертью. Один выпал из поезда, другого
нашли  утонувшим  в  пруду.  Я  пошел к Рите Аллен, чтобы получить некоторые
сведения  о вашем брате. Пока я находился в спальне, она пошла наверх, чтобы
отыскать  записную книжку. Ее сбросили с лестницы, при этом она сломала себе
шею...
     Энн  прислонилась  к  стенке,  покачиваясь  в  такт  движению поезда, и
уставилась глазами в одну точку.
     - Любек,  Гаррис  и  Рита умерли. Они кое-что знали о вашем брате, и их
устранили. Кто убийца? Ответ, мне кажется, однозначен.
     - Не  понимаю,  к  чему  вы  клоните,  -  спокойно  возразила она. - Вы
считаете, что мой брат - автор всех этих убийств?
     - Я не верю в совпадения. Три раза - это очень много.
     - И только по этой причине вы хотите отыскать Брайана?
     - Да.  Естественно,  вы  тоже  не останетесь нейтральной. Самое лучшее,
что  вы  можете для него сделать, это предоставить мне возможность распутать
это  дело, а вы возвращайтесь домой. Сообщив полиции, где нахожусь я, вы тем
самым раскроете и местонахождение Мэллори.
     - Вы во что бы то ни стало хотите отыскать Брайана, не так ли?
     Он впился взглядом в бледное, решительное лицо девушки.
     - Непременно.  Видите  ли, если мне не удастся доказать, что это он или
кто-то  другой убил Риту Аллен, я погиб. Полиция не замедлит обвинить меня в
этом. Так что поиски вашего брата для меня - вопрос жизни или смерти.
     - Почему вы раньше не сказали мне этого?
     - По правде говоря, я рассчитывал найти его с вашей помощью.
     - А почему неожиданно переменили решение?
     Корридон снял шляпу и провел рукой по волосам.
     - Вначале  я  смотрел  на  вас  как  на девушку, которая может быть мне
полезной. Теперь это не имеет значения.
     - Понимаю...
     - Это  все. Теперь вы знаете, что нужно делать. Садитесь на свое место,
потом  на  обратный поезд в Лондон. Забудьте меня. Я буду справедлив с вашим
братом, обещаю.
     Неожиданно  он  почувствовал,  что  с  трудом  удерживается  от желания
обнять Энн. Поборов себя, он бесстрастно сказал:
     - Итак,   до   возможного  -  когда-нибудь  -  свидания.  Счастлив  был
познакомиться с вами.
     Энн схватила его за руку.
     Решительно  отстранив  ее,  Корридон вышел из туалета и быстро пошел по
вагону.


     Длинная   цепь  вагонов  товарного  поезда  остановилась.  Нетерпеливый
свисток  локомотива,  задержавшегося перед красным светом, разорвал утреннюю
тишину.  Жан проснулся от толчка, поднял голову и всмотрелся во мрак. Мерное
покачивание  вагона  в  конце  концов  усыпило  его.  Теперь же, когда поезд
остановился,  все  чувства снова обострились: уши прислушивались к малейшему
шуму  извне,  глаза  начали  различать  окружающие  предметы.  Раненую  руку
терзала  боль,  в  висках  стучало.  Никогда  еще  он не чувствовал себя так
плохо.
     - Жанна!
     Его голос показался ему слабым стоном, который напугал его самого.
     - Жанна, ты здесь?
     - Да, - ответила она из темноты.
     - Моя   рука   совсем   плоха,  -  произнес  он,  сжав  зубы,  так  как
пульсирующая боль становилась все острее. - Ничего нет попить?
     - Нет.
     Он   надеялся,   что  она  подойдет  к  нему,  успокоит.  Но  Жанна  не
шевелилась.  Несколько  минут он лежал неподвижно, стараясь превозмочь боль.
За  время  пути  он  потерял  остаток  сил.  Мускулы  рук  и  ног  перестали
действовать,  но  голова была совершенно ясной, и он отчетливо сознавал, что
этот вагон сможет покинуть только на носилках.
     - Здесь  можно задохнуться, - пожаловался он. - Ты не могла бы впустить
сюда немного воздуха? Где мы находимся? Постарайся узнать это, Жанна.
     Он  услышал, как она поднялась и ощупью направилась к двери. Послышался
лязг  металла, одна половинка двери приоткрылась, слабый свет проник в вагон
и  осветил  неясный  силуэт  Жанны.  Нечеловеческим  усилием  он  попробовал
приподняться,  но  боль  и  слабость бросили его обратно на пол. Это падение
еще больше усилило боль в руке.
     - Путь  закрыт, - услышал он спокойный голос Жанны. - Сейчас около пяти
часов утра, - добавила она, взглянув на часы.
     - А где мы находимся? - спросил он.
     - Думаю, около Шантильи, но не уверена.
     Жанна  опять  наклонилась  вперед,  стараясь  получше разглядеть место,
возле которого они находились.
     - Скорее всего, восточнее Шантильи, - продолжала она.
     "Шантильи?  Что  означает  это название?" Но Жану было слишком скверно,
чтобы  думать.  Он  закрыл  глаза. Да и наплевать на то, где они находятся и
что  с  ними будет. Так прошло несколько минут, потом раздался пронзительный
свисток  локомотива.  Жан  ощутил  толчок  тронувшегося  поезда. Этот толчок
несколько  привел  его в чувство. Что такое она сказала? Шантильи?.. Но ведь
Шантильи  -  это во Франции. А они в Англии - по крайней мере, он так думал.
Он  заскрипел  зубами,  почувствовав,  как  холодный  пот  заливает лицо, но
лихорадочно пытался привести в порядок свои мысли.
     Он  вспомнил, как они бежали из Чейн-уолк, как покинули часовню, как он
страдал  от  боли.  Жанна  сказала,  что им во что бы то ни стало необходимо
попасть  на  вокзал  Кингс-кросс.  Им  удалось взять такси. Шофер был старый
человек,  безразличный и не любопытен. Он бросил на них лишь короткий взгляд
и  не  опознал их. Жан в этом уверен... Затем в такси он потерял сознание, и
Жанне  стоило  больших усилий привести его в чувство к тому времени, как они
приехали  на вокзал. Откуда взялись силы дойти до запасных тупиков, влезть в
товарный  поезд?  Он  отдавал  себе отчет, что на всем этом ужасном пути его
поддерживала  Жанна,  а  он  только  отмечал  смещение красок перед глазами:
белой, красной, зеленой.
     Время  от  времени  мимо  них  с  грохотом проходил поезд, заставляющий
спину  покрываться  потом. Как это Жанна смогла определить, в какой поезд им
надо  сесть?  Этого  он  никак не мог понять. Она посадила его возле бочек с
мазутом  и  исчезла  в ночи. Он долго оставался в одиночестве, благо, время,
как  таковое, больше не имело для него значения. Он был доволен уже тем, что
не  надо  двигаться,  что  он  может поддерживать раненую руку и ни о чем не
думать.  Во  всем теперь он полагался на Жанну. Он вспомнил, как две сильные
руки  взяли его за здоровую руку, помогли встать, поддерживали, пока он едва
переставлял  ноги,  боясь  упасть.  Он вспомнил скрежет железа и запах рыбы,
когда  она  открывала  двери  вагона.  Ему  стоило огромного труда забраться
внутрь,  и  без  ее  помощи он никогда бы не осилил это. Дальше он ничего не
помнил:  боль  охватила  с такой страшной силой, что сознание не выдержало и
отключилось. И вот теперь она говорила о Шантильи...
     Значит,  они  пересекли Ла-Манш? Иначе как могли оказаться к востоку от
Шантильи?  Или  он  ее  плохо понял? Его мозг напрягся, воскрешая прошлое...
Шантильи...  Их добрый старый Шантильи. Последнее убежище Гурвиля... Там они
похоронили  Шарлотту. Он с ужасом думал, не вывезла ли Жанна его во Францию?
Но здравый смысл взял верх: просто он что-то недопонял.
     - Жанна? Что ты сказала? Где мы находимся?
     - В  Шантильи,  -  нетерпеливо  ответила  она. - Встань и посмотри сам.
Довольно тебе лежать. Вставай! Через несколько минут мы приедем.
     - Но  каким  образом  мы попали сюда? - удивленно спросил он. - Мы ведь
ехали в Шотландию! Что произошло? Мы действительно пересекли пролив?
     - Ой,  замолчи!  Сам  не  знаешь,  что говоришь, - сердито сказала она,
поворачиваясь в его сторону.
     Свет  зари  стал  ярче,  и  он четко увидел Жанну, ее волосы и пылающие
безумные  глаза.  Жан  заплакал,  закрыв лицо руками. Ей теперь безразлично,
что  будет  с  ним.  Если  бы он мог пережить все это и умереть в Шантильи -
больше ему ничего не надо! Он снова будет рядом с Шарлоттой!
     Но  здравый  смысл взял верх. Нет, они не могли попасть во Францию, это
невозможно.
     - Жанна,  иди  сюда!  -  крикнул он, стараясь перекричать шум поезда. -
Жанна!
     - Подожди,   -   раздраженно   отмахнулась   она.   Ее   профиль  четко
вырисовывался  в утреннем свете. - Что-то я не вижу Пьера... Он ведь сказал,
что будет ждать нас здесь!
     - Жанна, что с тобой?
     Он  с  трудом  поднялся,  помогая  себе  здоровой  рукой  и  не обращая
внимания на жгучую боль.
     - Иди сюда, Жанна!
     Но  она  не слушала его. С длинным свистком поезд прошел мимо маленькой
станции,  освещенной  газовыми фонарями. Грязной, пустынной, мокрой от дождя
и мазутных пятен.
     - Он  не  остановился! - исступленно закричала Жанна. - Он прошел мимо!
Это же Шантильи!
     Было  мгновение,  когда  он  думал, что она выбросится из поезда. Жанна
высунулась  из  дверного  проема,  с трудом сохраняя равновесие, с волосами,
развевающимися  по  ветру,  стараясь  в последний раз увидеть станцию - в то
время как поезд набирал ход и тряска усиливалась.
     - Это  был  Шантильи!  - повторила она. - Что подумает Пьер! Что же нам
теперь делать?
     - Иди  сюда!  Сядь! - прикрикнул он, убедившись, что Жанна окончательно
потеряла  рассудок.  Он  знал,  что  после  пыток  в гестапо и потрясения от
гибели  Пьера  ее  нервная  система была основательно подорвана. Эти нервные
припадки,  взрывы  беспричинного  гнева, периоды полного молчания и странное
выражение   ее  глаз  давали  основание  предполагать,  что  она  не  совсем
нормальна.  И  вот  теперь,  когда  он  больше  всего нуждается в ее помощи,
тонкая нить, которая еще держала разум на грани нормальности, порвалась...
     - Только  и  время  мне  сейчас  садиться, - сердито проговорила она. -
Поезд идет в Париж. Надо что-то предпринять.
     - Я  совсем ни на что не способен, - возразил он. - И здорово болен. Ты
разве не помнишь? Рука!
     Шатаясь от толчков вагона, она подошла и села рядом.
     - Тебя ранили? Почему ты мне раньше не сказал? Когда это произошло?
     Огонек безумия пылал в ее глазах.
     - Тебе  нездоровится, Жанна, - сказал он, беря ее руку в свою. - Ты так
нужна  мне.  Послушай,  Пьер  давно  мертв.  Это  Мэллори  предал  его, а мы
находимся  в  Англии.  Поезд  идет  в Шотландию, мы ищем Мэллори. Ты что, не
можешь вспомнить все это?
     Она  долгое время оставалась безмолвной, стоя подле него на коленях. Он
чувствовал, как дрожит ее рука. Наконец она проговорила:
     - Да-да,  я  припоминаю.  А только что все это казалось мне бредом... Я
думала,  мы возвращаемся во Францию и нас там встретит Пьер. Но ты прав - он
действительно умер...
     "Удалось  ли  мне  привести  ее  в себя, - думал Жан. - А если удалось,
сумею  ли  я уговорить ее помогать мне? Нет, скорее всего из этого ничего не
выйдет..."
     - Не  надо  волноваться,  - успокаивающе сказал он и, чтобы отвлечь ее,
спросил: - Где мы сейчас? Мы уже довольно долго едем в этом поезде.
     - Я  ничего не знаю, - хриплым голосом ответила она. - У меня так болит
голова... Не задавай мне вопросов.
     Она  встала  и  снова,  как  бы против воли, подошла к двери, принялась
молча смотреть вдаль.
     "Она  безнадежна,  -  с  отчаянием  думал  Жан.  - Что же теперь с нами
будет? Смогу ли я один найти Мэллори?"
     Его  решимость  значительно  ослабла.  Обессиленный,  он  не мог больше
продолжать  поиски  и  готов  был  сложить оружие и признать свое поражение.
Едва   только   он   принял  такое  решение,