сил
двойной скотч. Некоторое время он флиртовал с ней, а  когда  она  ушла,  он,
немного охмелев от алкоголя, развалился в кресле и погрузился в размышления.
   Таинственный визит Брикмана продолжал беспокоить его. Как он ни  рылся  в
своей квартире, обыскивая ее, он не нашел ничего  подозрительного.  По  всей
видимости, у него ничего не украли и не установили  микрофон.  Дори  все  же
надеялся возвратить себе часть  денег,  на  которые  он  облегчил  его?  Это
объяснение было маловероятно, но он не  видел  никакой  другой  причины  для
посещения Брикмана.
   Гарри Мосс тоже беспокоил его. Он проверил историю, рассказанную  Моссом,
но она показалась ему немного притянутой за уши, а сам Мосс - сошедшим прямо
из плохого фильма.
   Гирланд пожал плечами. В конце концов, он сам увидит все, когда приедет в
Прагу. Тут стюардесса принесла ему тосты и икру, и так как в  первом  классе
было еще только два пассажира, она села рядом с ним. Они флиртовали во время
еды, в то время как самолет пересек границу и летел к Праге.
   Как только самолет взлетел, Гарри Мосс бросился  в  телефонную  кабину  и
позвонил Дори.
   - Он уехал, - сказал Мосс. - Он проглотил  приманку,  леску  и  поплавок.
Могу я еще что-то сделать для вас?
   - Нет, это все, - ответил Дори. - Ты хорошо сделал работу, Алан. Я послал
тебе небольшое вознаграждение. Еще раз спасибо.
   - Не за что. Это было удовольствием. - Он сделал паузу.  -  Надеюсь,  что
вознаграждение не будет очень тощим, дядя.
   Дори сделал гримасу  и  повесил  трубку.  Он  набросал  текст  телеграммы
Брикману, указав ему  час  появления  Гирланда.  И  добавил  предупреждение:
"Правильно оцените его. Операция должна удастся. Гирланд вас знает, не дайте
ему возможности увидеть вас".
   Он дал телеграмму своей секретарше Мевис Пол,  сел  в  кресло  и  закурил
сигарету.
   Он был доволен собой.
   Трое мужчин сидели вокруг стола в большой комнате Министерства внутренних
дел. Служба безопасности  Праги  имела  здесь  свой  главный  пост,  в  этом
обширном помещении, охраняемом как крепость.
   Сик,  помощник  начальника,  изучал  план  города  в  крупном   масштабе,
разложенный на столе. Большой кусок пластыря на его плешивом черепе закрывал
шишку, которую наставил ему Бордингтон. Он еще страдал от жестокой мигрени.
   Напротив него сидел Малих, как массивный  сфинкс.  Его  холодные  зеленые
глаза переходили с  Сика  на  карту.  Третьим  человеком  был  Борис  Смерн,
коренастый тип с мрачным и жестоким лицом, череп его был  украшен  тонзурой,
которую он тщетно старался прикрыть прядью черных и  жидких  волос.  Он  был
правой рукой Малиха, охранник  элиты,  опытный  и  неутомимый  вылавливатель
шпионов.
   - Он не может от  нас  ускользнуть,  -  сказал  Сик.  -  Он  должен  быть
где-нибудь... - он постучал по карте. - Это лишь вопрос времени.
   - А время, по вашему мнению, не торопит? - спросил Малих на своем  плохом
английском языке, которым они пользовались для практики. - Вы были небрежны,
товарищ. Я вас предупреждал об этом человеке. Теперь он исчез. Вы  говорите,
что это лишь вопрос времени? Я надеюсь. Какие  меры  вы  предприняли,  чтобы
найти его?
   Сик вытер пот, выступивший у него на лбу. Не глядя на Малиха, он сказал:
   - Он не сможет покинуть страну, в этом я уверен. Мы  предприняли  поиски.
Кто-то должен его прятать. Мы уже проверили все отели. Аэродром и  посты  на
границах предупреждены. Мы...
   Нетерпеливым жестом руки Малих оборвал его.
   - Когда вы его найдете, я хочу с ним поговорить... Понятно?
   - Да, товарищ Малих.
   - И что еще более важно, это его  заместитель.  Они,  безусловно,  пошлют
кого-нибудь. Я  хочу  иметь  подробные  сведения  обо  всех  прибывающих  на
самолетах, поездах, по дорогам. Я  не  Думаю,  что  Дори  сразу  же  пришлет
кого-то,  но  это  все  же  не  исключено.  За  каждым,  вызвавшим  малейшие
подозрения человеком, должно быть установлено наблюдение. Вы хорошо поняли?
   - Да, Малих.
   - Тогда идите и найдите мне Бордингтона.
   Сик встал и вышел из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.
   Малих повернулся к Смерну, который закуривал сигарету.
   - Итак, что же имеется?
   Смерн улыбнулся, обнажая зубы.
   - Джонатан Кен, - ответил он.  -  Этот  тип  может  быть  интересным.  Он
покупает стеклянные изделия и приезжает в Прагу два раза в месяц. Четыре дня
назад он завтракал с Дори. Рапорт прислал  нам  один  официант  из  кафе  "У
Жозефа - роскошного парижского ресторана с отдельными  кабинетами.  Официант
просто отметил этот факт в своем еженедельном рапорте,  прибавив,  что  это,
возможно, ничего не означает. Дори завтракает со многими людьми.
   - Официант дурак, - сказал Малих. - Что ты знаешь о Кене?
   - Немного... Это типичный американский деловой человек.
   Когда он приезжает сюда, он часто посещает кабаре "Алгамбра".
   У нас против него ничего нет... за исключением того, что он  завтракал  с
Дори.
   Малих наклонился вперед, брови его были нахмурены.
   - "Алгамбра"? Ты был там?
   - Я там был. - Смерн стряхнул пепел на пол. - Там неплохо кормят,  и  там
есть небольшие боксы, где можно  уединиться.  Аттракционы  веселые,  но  без
блеска и достаточно непритязательные, за исключением маленькой певицы,  мать
которой была американкой, а отец  чех.  Отец  был  против  режима...  и  его
расстреляли. Девушку зовут Мала Рейд. Она взяла фамилию матери.
   Малих некоторое время рассматривал свои короткие квадратные ногти,  потом
поднял глаза.
   - Кен имел с ней дело?
   - Кажется, он один из ее поклонников. Он несколько раз подносил ей цветы,
но никогда, не ходил к ней.
   - Цветы... - Малих задумался, потом  вытянул  свою  мускулистую  руку.  -
Да...  Может  быть  стоит  понаблюдать  за  этой  девушкой.  Борис,   сделай
необходимое. Возможно это будет потерянным временем, но в  настоящий  момент
нам нечего терять. - Он поднял на Бориса сверкающие  глаза.  -  Я  хочу  все
знать об этой девушке, понял? Все!
   Смерн встал.
   - Я тоже, - сказал он и вышел из комнаты.
   Малих встал, подошел к окну и несколько минут наблюдал за прогулкой  двух
голубей на балконе нижнего этажа. Самец определенно исполнял любовный танец,
но самочка не обращала на него внимания. Малих пожал  плечами.  "Эти  голуби
всегда ведут сезон, как идиоты, когда они влюблены", - подумал он.
   Бордингтон ощупывал пакет, завернутый в  коричневую  бумагу,  который  он
достал из тела ангела.
   - Вы видите? Это для того, чтобы скомпрометировать вас, - сказал он. -  Я
никогда не доверял Дори.
   - Мала даже не пыталась скрыть свой ужас.
   - Но почему? Что я такое сделала?
   Бордингтон пожал плечами.
   - Как это можно узнать? Но  посмотрим,  что  там  внутри,  -  сказал  он,
доставая перочинный нож из кармана.
   - Может быть, лучше было бы...
   - Нет. Таким образом мы сможем принять необходимые меры.
   Сидя за столом, Бордингтон стал осторожно  разрезать  оберточную  бумагу.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы открыть пакет. Мала, нагнувшись  над
ним, наблюдала с бьющимся сердцем.
   Бордингтон развернулся бумагу и  достал  толстую  пачку  билетов  по  сто
долларов каждый.
   Одно мгновение они молча смотрели на  деньги.  Потом  дрожащими  пальцами
Бордингтон стал их считать.
   - Это настоящее состояние! - воскликнул  он  наконец.  -  Тридцать  тысяч
долларов!
   Мала, внезапно похолодев, упала в кресло рядом с ним.
   - Что это означает?
   Бордингтон пристально смотрел на деньги, лежащие на столе,  потом  кивнул
головой.
   - Я вижу лишь одно объяснение. Это не ловушка для вас, это фонд для моего
заместителя. - Его тонкое лицо омрачилось. - Они мне никогда не давали таких
сумм. Я вас предупредил... когда появится мой заместитель, он  встретится  с
вами. Это поэтому Брикман спрятал здесь деньги. Эти деньги предназначены для
оплаты сведений. Мой заместитель придет сюда  за  деньгами.  Они  пользуются
вашей квартирой, как ящиком для писем. Им совершенно наплевать на тот  риск,
которому вы подвергаетесь.
   Мала судорожно вздохнула.
   - Они не имеют права так поступать!  -  продолжал  Бордингтон.  Вид  этих
стодолларовых билетов удручал его. - Если бы они спросили у вас, вы могли бы
согласиться или отказать им, но нет. Видите... Они просто не обращают на вас
внимания и им наплевать на то, что может с вами произойти. -  Он  наклонился
вперед и похлопал по билетам. - Если Малих придет сюда и увидит эти  билеты,
вы на самом деле пропадете.
   Она тоже была загипнотизирована видом этих билетов.
   - Что мы будем делать?
   - С этими билетами, - продолжал Бордингтон тихим и настойчивым голосом, -
у вас не будет проблемы покинуть Прагу. Вы сможете сделать  себе  паспорт  и
отправиться со мной в Женеву. Вы будете свободны. Это настоящее состояние!
   Мала оторвалась от созерцания билетов, чтобы посмотреть на него.
   - Но эти деньги нам не принадлежат! Я не могу воспользоваться ими!
   - Они не подумали о вас... почему же вам думать о них?
   Деньги для них ничего не значат. Если мы  возьмем  эти,  они  заменят  их
другими. На эти деньги можно купить нашу свободу.
   Мала колебалась, потом покачала головой.
   - Нет! Положите их обратно... я не хочу их трогать!
   Бордингтон посмотрел на нее, потом, видя решительное выражение  ее  лица,
покорно пожал плечами.
   - Хорошо... Вы глупы, но если вы не хотите обрести свободу, я  ничего  не
могу сделать для вас.
   - Нет, я не хочу их. - Она встала. - Я вас прошу, положите их  туда,  где
вы их нашли. - Бросив последний взгляд на деньги, она медленно направилась к
алькову. - Я лягу. - Она остановилась и посмотрела Бордингтону  в  глаза.  -
Согласна, я знаю, что я идиотка, но я не воровка!
   - Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.
   Она колебалась, потом ушла за занавеску. Бордингтон слышал, как она упала
на кровать. Он смотрел на деньги. С тридцатью тысячами  и  со  сбережениями,
которые находились у него в Швейцарии, он  будет  в  безопасности  до  конца
своих дней. Его колебания длились  недолго.  Он  встал,  пошел  на  кухню  и
вернулся с двумя номерами "Утреннего солнца". Он сложил  газету  по  размеру
стодолларовых билетов, завернул их  в  коричневую  бумагу  и  заклеил  пакет
липким пластырем.
   - Что вы там делаете? - спросила Мала, высовываясь из-за занавески.
   - Единственную разумную вещь,  какую  я,  возможно,  когдалибо  делал.  -
Бордингтон убедился, что пластырь хорошо заклеил пакет,  подошел  к  ангелу,
сунул пакет внутрь и поставил голову на место. - Если вы хотите быть глупой,
это ваше дело. А я.... я знаю цену деньгам.
   - Но вы не имеете права брать их. Эти деньги вам не принадлежат!
   Бордингтон подобрал пачку билетов.
   - Идите спать, вы устали. Предоставьте мне заниматься этим.
   - Что вы собираетесь делать?
   - Будет лучше, если вы не будете этого знать. Я прошу вас, идите спать.
   - Нам никогда не удастся выехать из этой страны. Это вы глупец!
   Бордингтон с решительным видом посмотрел на нее.
   - Я делаю все, что могу, чтобы спасти вас. Вы не отдаете себе  отчета,  в
каком положении вы находитесь. Заместитель, посланный Дори, не должен  найти
здесь деньги. Вы не должны быть замешаны в эту историю. Раз вы уж  до  такой
степени рассудительны, дайте мне возможность соблюдать ваши интересы.
   Она прочитала в глубине его глаз его верность и его печаль.
   Она поколебалась немного, потом спросила:
   - Где вы их спрячете?
   Он глубоко с облегчением вздохнул.
   Значит, несмотря на свое благоразумие, она, наконец, начала отдавать себе
отчет не только в опасности, в которой находилась, но и то, что  эти  деньги
представляли для них.
   - Под ангелом. Мы сможем быстро их достать, если  понадобится.  Я  спрячу
пакет под основанием статуи.
   - Очень хорошо. - Она подошла к нему и легко коснулась ледяной рукой  его
пальцев. - Я огорчена, Алек. Я не хотела казаться неблагодарной. Я прекрасно
понимаю, что вы хотите мне добра. Если вы считаете, что есть возможность для
нас уехать, то я охотно поеду вместе с вами в Швейцарию.
   Бордингтон с горечью улыбнулся. "Это,  разумеется,  деньги  заставили  ее
принять решение", - подумал он.
   - Вы завтра отправитесь к  Власту.  Вы  скажете  ему,  что  нуждаетесь  в
британском паспорте. Он вам сделает это, если у вас есть достаточно денег. -
Он повернул пакет, который держал в руке. - У  вас  есть  что-нибудь,  чтобы
завернуть это?
   - На кухне есть пластиковый мешок... Это сойдет?
   - Очень хорошо.
   Она видела, что он грустен, и ей стало стыдно за себя.
   - Спасибо, Алек. Это ведь не моя вина, что я не люблю вас, не правда  ли?
Я сожалею о том, что так разговаривала с вами, но я была страшно напугана.
   Бордингтон улыбнулся ей.
   - Не беспокойтесь и не огорчайтесь. Я тоже боюсь. Мы  освободимся,  Мала.
Когда вы будете в Женеве,  вы,  может  быть,  будете  смотреть  на  ситуацию
по-другому. Кто знает... возможно, что вы все же немного полюбите меня.
   Пока они разговаривали, двое коренастых мужчин, одетых в черные  плащи  и
шляпы, устраивались в комнате, находящейся напротив  квартиры  Малы.  Старая
женщина, жившая там  в  течение  долгих  лет,  была  отправлена  в  дом  для
престарелых.
   Смерн отдал распоряжения. Начиная с того момента, как оба мужчины  заняли
наблюдательный пост за кружевными занавесками  у  окна  этой  комнаты.  Мала
оказалась под микроскопом органов безопасности.
   Мевис Пол, секретарша Дори, брюнетка с  восхитительной  фигурой  и  очень
уверенная в себе, подняла глаза, когда О'Халлаган вошел в кабинет.
   - Добрый день, капитан, - сказала она  с  ослепительной  улыбкой,  совсем
такой же, как у одной из звезд кино. - Он вас ждет... проходите.
   О'Халлаган улыбнулся ей и сделал рукой приветственный жест.
   - Сегодня вы прекрасны, как никогда.
   Она засмеялась.
   - Я уже слышала это дюжину раз. Тем, не менее, благодарю. -  Она  указала
пальцем на дверь Дори. - Идите, капитан.
   И она стала энергично печатать на своей электрической пишущей машинке.
   О'Халлаган принял внезапное решение.
   - Мне совершенно нечего делать сегодня вечером, - сказал  он.  -  Что  вы
скажете о хорошем обеде у Лассер?  Три  звезды  и  хорошая  крыша.  Вас  это
интересует?
   - Я предпочитаю свою  собственную  крышу,  -  ответила  она,  на  секунду
прекратив работу. - Но я благодарю вас.
   Она снова стала печатать.
   - Ну, кто не рискует,  тот  ничего  не  получает,  -  сказал  О'Халлаган,
направляясь к кабинету Дори. - Может быть в другой раз?
   - Да, может быть. Еще раз спасибо.
   Но он знал, что наткнется на такой же отказ. Он начал понимать, что Мевис
Пол относится серьезно не только к своей работе, но и к часам своего отдыха.
Она не ходила на свидания.
   Он постучал в дверь и вошел.
   По обыкновению, Дори был погружен в чтение досье. Он поднял глаза, указал
рукой на кресло, и снова стал читать.
   О'Халлаган сел и положил свою фуражку рядом с собой на пол. Минуту спустя
Дори  подписал  документ,  отодвинул  его,  наклонился  вперед  и  улыбнулся
О'Халлагану.
   - Очень рад снова видеть вас, Тим. Вы хорошо съездили?
   О'Халлаган ездил в Анвер выполнять не интересующую  его  миссию,  которая
задержала его на три дня вдали от Парижа.
   - Неплохо... ничего специального, - сказал он. - Вы завтра  получите  мой
рапорт.
   - А здесь все идет превосходно, - продолжал Дори удовлетворенным тоном. -
Брикман известил меня, что Гирланд прибыл в Прагу. Латимер ждет, чтобы сесть
в самолет. Нужно проделать операцию  тщательно.  Как  только  Гирланд  будет
задержан, Латимер тронется в путь. У меня для него зарезервировано место без
указания даты, так что он не задержится, он будет  находиться  в  Праге  уже
через два дня. Гирланд работает быстро. Он бросится на деньги  и  попытается
удрать. Брикман не выпустит его из виду.
   - А там больше никого нет? - спросил  О'Халлаган.  -  Это  ведь  огромная
ответственность для Брикмана.
   - Он сможет сделать то, что нужно. Я спросил его, не нужна ли ему помощь,
но он отказался. Я полностью доверяю ему.
   У О'Халлагана такой уверенности не было.
   - Гирланд очень ловок. Если только он заподозрит, что Брикман  следит  за
ним, у Брикмана не останется ни малейшего шанса.
   У Дори вырвался нетерпеливый жест.
   - Горе мне с вами, Тим. Какой же вы пессимист. Брикман знает  свое  дело.
Он не даст себя заметить.
   О'Халлаган пожал массивными плечами.
   - Я был бы более уверен, если бы  знал,  что  около  него  находится  еще
кто-нибудь.
   - Предоставьте действовать мне, - сказал  Дори.  Он  был  в  восторге  от
своего плана и не желал ничего слушать. - Кстати, на прошлой  неделе,  когда
вас не было здесь, пришел доклад от Министерства обороны. Ультрасекретно.  Я
не должен даже выпускать его из своего кабинета. -  Он  встал  и  подошел  к
сейфу. - Он содержит нашу будущую стратегию во Вьетнаме. Это чистый динамит!
Надеюсь, они знают, что делают. Видимо знают,  так  как  этот  документ  уже
парафирован. Я хочу, чтобы вы прочитали параграф,  касающийся  нашей  службы
безопасности там.
   Он покрутил циферблат, нажал  на  разные  кнопки  и  открыл  сейф.  Через
несколько секунд он вернулся с длинным белым конвертом с красной печатью. Он
протянул его О'Халлагану.
   - Прочитайте это, Тим. У вас волосы поднимутся дыбом.  А  мне  нужно  еще
изучить, несколько этих проклятых досье.
   Он сел за письменный стол и придвинул к  себе  досье,  в  то  время,  как
О'Халлаган открыл конверт и вытащил оттуда два листа бумаги.
   Через несколько секунд О'Халлаган спросил:
   - Что это такое? Вероятно, вы ошиблись конвертом?
   Дори поднял глаза и нахмурил брови.
   - Как это так?
   О'Халлаган протянул ему оба листа бумаги.
   - Это не имеет ничего  общего  с  Вооруженными  Силами.  Это  ключ  кода,
которым мы перестали пользоваться с прошлого месяца.
   - Какого черта вы мне говорите? - проворчал Дори, выпрямляясь.
   Он вырвал листки из рук О'Халлагана и посмотрел на них.
   О'Халлаган, наблюдавший за ним, увидел, как кровь прилила к лицу Дори. Он
выпустил из рук листки, и они упали на пол. Он был до такой степени  бледен,
что О'Халлаган встал, чтобы прийти к нему на помощь.
   "Боже мой! - подумал он. - У него сердечный приступ!"
   - Что случилось, шеф? - резко спросил он. - Позвать на помощь?
   Дори, ценой невероятного  усилия,  немного  оправился,  потом  поднял  на
О'Халлагана сверкающий от злобы взгляд.
   - Бросьте это! Дайте мне подумать! -  проговорил  он  резким  и  холодным
тоном.
   О'Халлаган увидел в этом признак опасности. Он редко видел Дори  в  таком
состоянии. Он сел и стал ждать, не глядя на Дори.
   Дори поднял оба  листка,  рассмотрел  их,  потом  протянул  руку  и  взял
конверт, лежавший на  другой  стороне  стола,  который  так  же  внимательно
осмотрел. Он бросил его на бювар и, оттолкнув свое кресло, встал и  вернулся
к  сейфу.  О'Халлаган  видел,  как  он  проверял  содержимое.   Потом   Дори
повернулся. Его бледное лицо осунулось и постарело, но губы  были  жестки  и
взгляд сверкающим.
   Тим... я совершил непростительную ошибку. - Он медленно вернулся к своему
креслу и сел. - Эти бумаги, которые я дал Брикману, чтобы тот их  спрятал  в
чемодане Гирланда... я их положил в  конверт  с  надписью  "Ультрасекретно",
чтобы произвести  впечатление  на  чехов.  У  меня  на  столе  лежал  рапорт
генерал-майора Вооруженных Сил,  когда  вошел  Брикман.  Я  не  знаю,  каким
образом... я был невероятно небрежен... я ошибся конвертом. - Он замолчал  и
посмотрел  на  свои  руки.  -   Гирланд,   следовательно,   увез   с   собой
ультрасекретный документ и он находится в Праге!  Если  там  его  обнаружат,
может произойти грандиозный скандал, а со мной все будет кончено!
   О'Халлаган некоторое время ошеломленно смотрел на  Дори,  не  веря  своим
ушам. Но судя по выражению лица  Дори,  тут  не  было  никакой  ошибки.  Его
методический ум сразу же стал  работать  в  поисках  быстрых