рощения за свое невежество.
   Два маленьких красных пятна появились на его щеках, а в  голосе  появился
металл.
   - Вы что, издеваетесь надо мной?
   - Извините меня, если вам так показалось. Я этого вовсе не  хотел.  Итак,
чем же я все-таки могу быть вам полезен?
   Поколебавшись немного, он, наконец, стал излагать суть дела.
   - Я веду все дела  мистера  Видаля.  Он  решил  перевести  свой  счет  из
"Америкэн Экспресс" в ваше агентство. Мы решили,  что  ваше  бюро  действует
более оперативно, чем они. Мы, я надеюсь, не ошиблись?
   - С удовольствием сделаю все возможное для мистера Видаля.
   Он продолжал изучать меня.
   - Вы, возможно, думаете, что мы незначительные клиенты, мистер Берди?
   Наконец-то он вспомнил мое имя.
   - Это нам безразлично, мистер Дайер. Мы обслуживаем всех.
   Той же брезгливой гримасой, которой он вначале одарил Сью,  мистер  Дайер
осчастливил теперь и меня.
   - Я надеюсь, что это так. Будем считать, что  мы  договорились.  Откройте
счет на фирму "Видаль Энтерпрайз". Все переводы я буду делать лично от имени
мистера Видаля.
   - Не скажете ли мне, на какую сумму вы хотели бы  получить  кредит  и  на
какой срок?
   - Мы только что закрыли  свой  счет  в  "Америкэн  Экспресс",  с  которым
поддерживали деловой контакт в течение шести  месяцев.  Общая  сумма  услуг,
представленных нам, составила сто тридцать тысяч долларов.
   Я уставился на него, не веря своим ушам.
   - Вы хотите сказать, что, скажем, за год вы можете  за  услуги  перевести
нам двести тысяч долларов? - спросил я.
   - Именно, а может быть и больше. Ваши услуги - наши деньги. У нас большие
расходы по статье деловых поездок и просто путешествий.
   Я с трудом сдерживал дыхание. Такой кусок нельзя было упускать.
   - Вы хотите оформить договор на полгода?
   - Да, обычно мы поступаем именно так.
   Я, конечно, не знал, как будут  реагировать  на  это  в  главной  конторе
агентства, но если в "Америкэн  Экспресс"  мистеру  Генри  Видалю  открывали
кредит в сто тридцать тысяч долларов на полгода, то я не  видел  причин  для
отказа от стороны нашего "Америкэн Трэвл Сервис".
   - Я постараюсь сделать все как можно лучше, - сказал я. -  Конечно,  есть
некоторые формальности...
   - Я понимаю. - Он вынул из кожаного бумажника сложенный  лист  бумаги.  -
Здесь все необходимые детали и инструкции: адрес мистера Видаля, имя и адрес
его поверенного, имена и  адреса  его  банкиров  и  маклеров.  Здесь  все  в
порядке. Для начала попрошу вас выслать нам расписания авиарейсов  в  Токио,
Иоганесбург и Гонконг на следующую неделю. Каждым рейсом отправятся  по  два
пассажира. Все должно быть по высшему классу.  В  аэропортах  назначения  их
должны  ожидать  персональные  машины  с  шоферами  высшего   класса.   Срок
обслуживания шесть  дней.  Отели  только  люкс  также  на  шесть  дней  и  с
обслуживанием  только  по  высшему  разряду.  Как  только  составите  смету,
получите дальнейшие указания.  Всю  отчетность  пересылайте  на  мое  имя  в
резиденцию мистера Видаля. Все поняли?
   Я понял все.
   Он поднялся и, не протянув на прощание руки,  пробормотал  что-то,  вроде
"до свидания", проплыл мимо Сью, даже не взглянув на  нее.  Я  проводил  его
глазами, пока он не закрыл дверь, а затем позвал Сью.
   - Кто этот надменный тип? - спросила она.
   - Это Верной Дайер. Теперь мы его часто будем видеть.
   Я вкратце объяснил ей ситуацию. Глаза ее заметно округлились.
   - Двести тысяч долларов в год?
   - Он так сказал.
   Я записал в блокноте все, о чем говорил  Дайер,  затем  вырвал  листок  и
передал ей.
   - Подсчитай сумму за услуги  и  подготовь  все,  что  нужно  к  следующей
неделе.
   Кивнув головой, она вернулась к себе. Я посмотрел на  часы.  Было  12.35.
Набрав номер "Америкэн Экспресс", я попросил к телефону управляющего местным
отделением бюро  -  Джо  Харкенса.  Мы  уже  встречались  раньше  и  неплохо
относились друг к другу, хотя и конкурировали.
   - Хэлло, Джо! Это Клей. Я хочу пригласить тебя на ленч к Джонсону!
   - Догадываюсь о цели  твоего  приглашения  и  должен  тебя  предупредить,
дорогой, что бутербродом ты  тут  не  отделаешься,  -  рассмеялся  в  трубку
Харкенс.
   - Ладно, вымогатель, грабь приятеля. Тогда пойдем в ресторан  и  я  угощу
тебя сочным бифштексом.
   - Вот так-то лучше. Буду через полчаса, - сказал он и повесил трубку.
   Я принялся за изучение бумаги, которую оставил мне  Дайер.  Генри  Видаль
жил в  Пчрадиз-Ларго,  место  резиденций  самых  влиятельных  магнатов.  Его
операциями  занимались  три  банка:  в  Майами,  Парадиз-Сити  и  Нью-Йорке.
Адвокатом его был знаменитый Джейсон Шекман, а маклерами были Трайс  Сейглер
и Джозеф.
   Подойдя к Сью, я сказал:
   - Навещу Роду, а потом заскочу с Харкенсом в ресторан.
   Она утвердительно кивнула головой.
   Выйдя из отеля, я направился в магазин готового платья "Тренди Мисс", где
Рода работала старшим  продавцом.  Она  была  свободна  и,  сидя  на  стуле,
просматривала журнал "Все для женщин".
   Мы были женаты вот уже более двух лет. Я познакомился с  ней  в  Бостоне,
где был управляющим местным отделением нашего агентства путешествий.
   Торговая фирма "Тренди Мисс", где служила Рода, имела отделения  в  любом
крупном городе и отеле. Через некоторое время  мы  поженились.  У  нее  была
однокомнатная квартирка неподалеку от меня, и я часто отвозил  ее  домой  на
своей машине после работы.  Она  была  молода,  красива,  весела  и  в  меру
сексуальна.
   "Мы сможем кое-что сэкономить, если будем жить  вместе",  -  сказала  она
однажды.
   К этому времени мне уже порядком надоело жить  одному.  Я  подумал,  что,
женившись на ней, может быть, сумею забыть  Валерию,  которая  увлекла  меня
четыре года назад. Так мы и поженились. Вскоре  я  сделал  первое  печальное
открытие. Внешне  очень  эффектная,  великолепно  одетая  для  работы.  Рода
совершенно была неприспособлена к  домашнему  быту.  Она  не  могла  терпеть
какую-либо домашнюю работу, она даже постель  избегала  застилать.  Пришлось
для этой цели пригласить женщину. Питались мы  только  в  кафе.  Когда  меня
перевели в Парадиз-Сити, где в отеле "Спениш Бэй" открылось новое отделение.
Рода также перевелась от своей фирмы в тот же город и в тот  же  отель.  Наш
общий доход позволял нам жить безбедно и даже кое-что откладывать:  мы  даже
вступили в местный клуб.
   И, тем не менее, этот брак  превратился  для  меня  в  скором  времени  в
обязанность, в которой не нашлось места не  только  чувству,  но  и  простой
привязанности.
   - Рода, - сказал я, подходя к ней, - позавтракай  сегодня  одна:  у  меня
деловое свидание.
   - Хорошо, тогда приходи за мной в шесть,  -  и  она  вновь  углубилась  в
чтение журнала.
   Спустившись в бар ресторана, я заказал виски со льдом и спросил у бармена
по имени Сэм, слышал ли он что-нибудь о Генри Видале. В ответ Сэм недоуменно
пожал плечами.
   Джо Харкенс  опоздал  на  пять  минут.  Это  был  плотно  сбитый  человек
невысокого роста, примерно моих лет, за веселыми глазами которого угадывался
ум и цепкая деловая хватка. Я сразу перешел к делу.
   - Только что у меня был клиент...
   - Знаю, - сразу же перебил он меня. - В прошлом он был и нашим  клиентом.
Могу тебе посочувствовать только. Когда я узнал,  что  он  закрывает  у  нас
счет, я чуть не подпрыгнул от радости.
   - Перестань дурить, Джо!
   - Я совершенно серьезен. Клей.  Тебе  может  показаться  странным,  когда
радуются, теряя  клиента,  который  приносит  фирме  доход  в  двести  тысяч
долларов в год. Однако это именно восемнадцать месяцев, пока сидели на  моей
шее. Да, да, не смотри так удивленно. Они все время требуют кредита на шесть
месяцев, погашая его с пятипроцентной скидкой. Этот Верной Дайер -  тот  еще
тип! Из-за него я потерял лучшую секретаршу, которая вынуждена была  бросить
работу, так как совершенно не могла с ним работать. Его надо было все  время
ублажать. Без конца у него рекламации: то ему не нравится одно,  то  другое,
один раз даже пришлось опротестовать в суде один встречный иск.  Он  никогда
ничем не доволен.
   - А что ты имеешь в виду, говоря, что Дайера надо все время ублажать?
   - Он никогда не приходит в контору, всегда настаивает на встречах в самых
фешенебельных ресторанах, предпочитая обсуждать все вопросы  за  изысканными
блюдами с выпивкой. Счет при этом за съеденное и выпитое он всегда оставляет
мне. За год мне это обошлось в четыре тысячи долларов.
   Несколько минут мы ели молча, затем я спросил:
   - А Видаль? Что это за человек?
   - Никогда его не встречал. Знаю только, что  он  живет  в  Парадиз-Ларго,
владеет шикарной  яхтой,  разъезжает  на  "роллсе"  и  утопает  в  долларах.
Вращается только в самом изысканном обществе, имеет красивую жену.
   - На чем же этот Видаль делает деньги?
   К  этому  времени  Харкенс  уже  разделался  с  копченой  осетриной  и  с
благодушным видом откинулся на стуле.
   - Он незаменим для сильных мира сего.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Он создал универсальную коммерческую организацию. Более двухсот человек
работают на него. Они шныряют по  всему  свету.  Этим  и  объясняются  такие
огромные расходы на путешествия. Половина этих людей  разъезжает  по  свету,
вступая в  контакты  с  производителями  сахара,  кофе,  добытчиками  нефти,
цветных металлов и  многого  другого.  Другая  половина  охотится  за  теми,
которым это нужно. Затем  Видаль  сводит  эти  две  группы  заинтересованных
людей, помогая им найти друг друга, посредничает, организует многомиллионные
сделки и отхватывает большие куски от сделок, получает хорошие комиссионные.
Неплохое дело наладил, а? Он знает, у кого что есть, и знает, кому это можно
предложить. На днях я прочел в газете, что Ливия закупила у Англии несколько
устаревших миноносцев. Держу пари, что за этой многомиллионной сделкой стоит
Видаль.
   Я был потрясен. Я никогда и думать не смел о таком - бизнесе.
   - Дайер просил подготовить ему расписание рейсов...
   Харкенс поднял руку.
   - Можешь не  продолжать:  я  тебе  сам  их  назову:  Токио,  Иоганесбург,
Гонконг, так?
   Я удивленно посмотрел на него.
   - Он охотится за мной. Это его первая наживка. Я ему  подобрал  все,  что
нужно, но он больше никогда об этих рейсах и  не  заикался.  Когда  начнется
настоящая работа, Дайер будет тебя каждый раз тащить в ресторан. Просто  так
он и пальцем не пошевелит.
   - А вообще-то они платежеспособны?
   - Об этом можешь не беспокоиться. Видаль всегда рассчитывается до цента.
   - А в каком состоянии их текущие счета в банках?
   - С этим все в порядке.  Мы  запрашивали  и  банки,  и  маклеров.  Все  в
отличном состоянии. Я даже могу прислать тебе фотокопии счетов, если хочешь.
   - Пожалуйста, Джо, сделай это...
   Принесли бифштексы.
   - Отвлечемся немного, - сказал Харкенс, - слюни текут, глядя на это мясо.
   Некоторое время мы молча жевали, затем он спросил:
   - Что-то давно мы с тобой не играли в гольф, Клей.
   - Если тебе хочется быть битым, то давай поиграем в воскресенье.
   - Отлично, встречаемся в девять.
   Так как Рода в воскресенье вставала только к полудню, у меня  после  игры
оставалась еще уйма времени, вполне достаточно для того,  чтобы,  вернувшись
домой, успеть приготовить завтрак.
   После кофе мы расстались. Уже садясь в машину, Харкенс сказал:
   - Если захочешь узнать что-нибудь еще о Видале, позвони. А вообще.  Клей,
откровенно говоря, мне тебя жаль.
   Вернувшись в бюро, я позвонил  помощнику  генерального  директора  нашего
агентства в Майами, Хемфри Мэсингему, и рассказал ему о Видале. Он, конечно,
слышал о нем.
   - Вот уж  никогда  не  подумал  бы,  что  он  может  выйти  из  "Америкэн
Экспресс".
   - Харкенс, кстати, не скрывает своей радости по поводу этого.  Не  нажить
бы нам от них неприятностей.
   - Да, но двести тысяч в год. Отказаться от такой суммы... Ради  этого,  я
думаю, можно и потерпеть. Вам, очевидно, придется увеличить  штат  служащих,
так как вдвоем вы теперь не управитесь, раз у вас появился такой клиент.
   - Еще неизвестно, какие он поставит условия.  Харкенс  говорит,  что  они
почти непосильные: бесконечные рекламации, встречные иски в суде и т.д.
   - Поживем - увидим. Может быть, с нами они будут вести себя иначе.
   - Надо бы навести справки о них в кредитном управлении. Банки не всегда в
курсе дел своих клиентов.
   - Если вас беспокоит вопрос, насколько они надежны, то я выясню. -  И  он
повесил трубку.
   Вошла Сью и положила на стол смету на заявку  Дайера.  Все  было  сделано
безупречно. Я продиктовал ей письмо к  Дайеру  о  том,  что  их  заявка  уже
оформляется.
   В 18.00 мы закрыли бюро. Попрощавшись со  Сью,  я  отправился  в  "Тренди
Мисс" за Родой. Она должна была скоро закончить, и, в ожидании ее, я немного
поболтался в коридоре, пока она, наконец, не спустилась ко мне.
   - Боже мой! Как у меня устали ноги. - Я это слышал  каждый  день.  -  Как
хорошо тебе. Ты сидишь целый день, а я весь день на ногах.
   Всю эту тираду я пропустил мимо своих ушей.
   - Пойдем вечером в кино? - спросил я, сидя уже в машине.
   - Я просмотрела рекламу - ничего интересного.
   - Ты когда-либо слышала о Генри Видале?
   - Миссис Видаль заходила к нам вчера. Она купила пряжки и брюки.
   - Что она из себя представляет?
   Рода взглянула на меня.
   - Почему ты этим интересуешься?
   - Ее муж открыл у нас счет на двести тысяч в год.
   Большие деньги всегда производили впечатление на Роду, но она никогда  не
хвалила других женщин, считая, что все они недостойны ее.
   - Она в твоем вкусе - худая и темноволосая, умеет одеваться.  Поторопись,
Клей, я не хочу попасть под дождь.
   Через час Рода,  уже  развалившись  на  балконе  в  шезлонге,  потягивала
мартини, просматривая при этом какой-то журнал.
   Я расположился напротив. Зная, что, кроме журналов и  тряпок,  ее  ничего
больше не интересует, разговора о Видале и Дайере я  не  стал  возобновлять.
Как непохожа она была на Валерию. Та вникала во все  мои  дела.  У  нее  был
острый ум, хорошо развитый интеллект и я, бывало, очень часто обсуждал с ней
мои дела и получал от нее на этот счет очень ценные  рекомендации.  Валерия!
Шесть лет тому назад, когда я заменял Роя Кеннона на посту директора бюро  в
Бостоне, он, прощаясь со мной в аэропорту, сказал,  что  ни  о  чем  так  не
жалеет, как о расставании  со  своей  секретаршей,  которая  была  для  него
эталоном во всем. И это не было  преувеличением.  Валерия  Дарт  заслуживала
всяких похвал. Высокая, с  длинными,  вороньего  цвета,  волосами,  большими
голубыми глазами, великолепно очерченными губами - она была красавица,  а  в
работе не имела себе равных. Я влюбился в  нее  сразу  же,  но  несмотря  на
дружелюбие она никогда не  поощряла  меня  в  ухаживании,  даже  наоборот  -
сдерживала. Мы вместе работали с девяти утра до шести  вечера.  У  нее  была
своя машина, и, когда мы  прощались  после  работы,  она  очаровательно  мне
улыбалась, махала рукой, садилась в машину и уезжала. Я не занимал  места  в
ее жизни. Она никогда не рассказывала ничего о своих делах вне  работы,  она
держала меня на расстоянии... В меня она вошла как вирус. И  знал,  что  для
меня не будет другой женщины ни сейчас, ни позже - никогда. Как-то вечером в
пятницу, месяца через три после нашей первой встречи, пригласив ее на танцы,
я не смог удержать нахлынувшего на меня шквала чувств.
   - Валерия, - сказал я, - я люблю тебя. Ты не могла этого не заметить. Как
бы ты отнеслась к моему предложению стать моей женой. У  меня  нет  большего
желания. Я уверен, что мы могли бы быть счастливы... Есть ли у меня шанс?
   Она склонила голову на мое плечо, чтобы я не мог видеть ее лицо.  Так  мы
продолжали танцевать несколько минут, не произнося ни слова.  Затем,  подняв
голову, она улыбнулась мне.
   - Да, Клей, у тебя есть шанс, но мне не хотелось бы этого сейчас.
   - Значу ли я что-нибудь для тебя. Вал?
   - Да, и очень много. - Она поцеловала меня в щеку. - Но не  торопи  меня,
давай немного подождем.
   Я был так счастлив, что не спал всю ночь. На следующий день мне позвонили
из главной конторы. Вице-президент компании  Райнер  хотел  видеть  меня.  Я
оставил  все  дела  на  Валерию  и  полетел  в  Нью-Йорк.  Райнер   сердечно
приветствовал меня и сразу же перешел к делу.
   - Клей, мы решили предложить вам поработать в Европе в наших  отделениях:
полгода в Лондоне и полгода в Париже. Вместо вас пока поработает Билл Олсон,
но после командировки место останется за вами со  значительной  прибавкой  в
зарплате.
   Немного подумав, я тут же согласился выехать во вторник.
   - Отлично, - сказал он. - Олсон примет у вас  дела  в  понедельник.  Мисс
Дарт быстро введет его в курс дела. По-моему, он великолепный работник.
   Перед вылетом из Нью-Йорка я позвонил в Бостон и успел застать Вал  перед
самым закрытием бюро.
   - Я вернусь в четыре. Вал, - сказал я. -  Нам  нужно  срочно  поговорить.
Встретишь меня в аэропорту?
   - Конечно.
   До вылета оставался еще час. Зайдя в ближайший ювелирный магазин, я купил
обручальное кольцо...
   Валерия встречала меня, как мы и договорились.
   - В чем дело. Клей? - спросила она, когда мы уединились в тенистом уголке
парка.
   Я рассказал ей о предложении Райнера.
   - Мне очень трудно оставить тебя одну. Вал, - сказал я, - но это  поможет
тебе принять решение.  Я  надеюсь,  что  через  год,  когда  я  вернусь,  ты
согласишься выйти за меня замуж, а лишние полторы тысячи в месяц  нам  очень
пригодятся.
   Она пристально посмотрела на меня.
   - Я буду скучать. Клей.
   Когда я открыл футляр и передал ей кольцо,  у  нее  перехватило  дыхание.
Сделав над собой усилие, она произнесла:
   - Я не могу принять это. Клей, это слишком обязывает. За год многое может
произойти. Мне кажется, что я люблю тебя, но мне бы хотелось  еще  проверить
себя.
   Я был очень огорчен, но не показал вида.
   - Это тебя совсем ни к чему не обязывает. Носи его на  правей  руке.  Мне
это будет очень приятно.  Если  ты  решишь,  что  хочешь  быть  моей  женой,
наденешь его на левую руку.
   - Какое чудесное кольцо. - Она долго разглядывала его,  затем  вынула  из
футляра  и  надела  на  средний  палец  правой  руки,  потом,  наклонившись,
поцеловала меня.
   Во вторник мы простились с ней в аэропорту.
   - Жди меня. Вал, - сказал я. - Год - небольшой срок.
   Но все получилось иначе. Я писал ей каждый день, но она  отвечала  редко.
Прошло полгода, и я перебрался в Париж. Там,  сняв  небольшую  однокомнатную
меблированную квартирку неподалеку от работы,  я  тут  же  написал  об  этом
Валерии и сообщил ей свой новый адрес. Три недели от нее не было писем, и  я
уже начал  волноваться.  Еще  через  неделю,  когда  я  совсем  уже  решился
позвонить ей по телефону, пришла бандероль. В ней  было  кольцо  и  короткая
записка:
   "Дорогой Клей! Я навсегда уезжаю из Бостона. Мне очень тяжело делать тебе
больно, но что делать. Я встретила человека, которого полюбила. Надеюсь,  ты
тоже скоро утешишься. Это случилось так неожиданно. Прости и забудь. Вал".
   Несколько месяцев я не находил себе места. Наконец, вернувшись в  Бостон,
я спросил Олсона, по какой причине Валерия бросила работу и уехала.
   - Не имею ни малейшего  представления,  -  ответил  он.  -  Сослалась  на
какие-то личные причины и ушла. Мне  оставалось  только  согласиться.  Да  и
вообще последнее время она была довольно-таки замкнута.
   Прошло четыре года. Боль моя нисколько не уменьшилась. Я  отчаянно  хотел
забыть Валерию и тут встретил Роду...
   - Клей!
   Я вздрогнул. Погрузившись в прошлое, я совсем забыл Роду.
   - Мне хочется есть. Над чем это ты так задумался?
   - Так, ничего особенного, - ответил я. - Пойдем пообедаем.
   Я никогда не говорил с ней о Валерии. Она  тоже  никогда  не  спрашивала,
была ли у меня какая-либо девушка до нее.
   Мы отправились в кафе, пообедали и вернулись домой.