рошо.  - Особого энтузиазма в ее голосе не было. А может,
мне  просто  так  казалось? - Доктор им очень доволен, - добавила она, затем
щелкнул какой-то рычажок, и через мгновение я разговаривал с Эйткеном.


ГЛАВА ВТОРАЯ


1

     Около восьми часов я подъехал к "Гейблз".
     В  дороге  меня  одолевала  одна  мысль: увижу ли я ее сегодня? Во рту,
словно после болезни, было сухо, а сердце билось глухо и неровно.
     Я  сразу  же  заметил,  что  сегодня  освещение  над  садом и бассейном
выключено,  зато  пробел  отлично  восполняла светившая металлическим светом
луна, и вид у виллы был необычайно впечатляющий.
     Я  оставил машину перед парадным входом, взбежал по лестнице и нажал на
кнопку звонка. После обычной паузы дверь, как и вчера, открыл Уоткинс.
     - Добрый вечер, сэр, - сказал он. - Сегодня чудесная погода.
     - Да, - пробормотал я, проходя за ним в холл. - Как мистер Эйткен?
     - Я  полагаю,  лучшего  ожидать трудно. Правда, к вечеру он стал слегка
нервничать. Если не возражаете, я попросил бы вас не засиживаться.
     - Постараюсь управиться быстро.
     - Это было бы очень благоразумно, сэр.
     Мы  поднялись  в  лифте.  Старик  тяжело  дышал. Каждый вымученный вдох
сопровождался похрустыванием его накрахмаленной манишки.
     Эйткен  полусидел в своей постели, зубы мертвой хваткой сжимали сигару.
На  коленях  у  него лежали какие-то счета, а рядом - карандаш и блокнот. Он
был  явно  утомлен,  а при свете лампы на лбу виднелись капли пота. Углы рта
чуть провисли вниз, веки отяжелели. Вчера он выглядел гораздо лучше.
     - Входите,  Скотт,  -  проворчал  он,  словно  предупреждая  меня,  что
сегодня он не в настроении.
     Я подошел к его софе и сел в кресло.
     - Как  ваша  нога?  -  спросил  я,  сосредоточив  все внимание на своем
портфеле.
     - Нормально.  - Он смахнул счета прямо на пол. - Мне звонил Гамильтон и
сказал, что заседание вы провели отменно.
     - Я  рад, что у него создалось такое впечатление. С Темплменом все-таки
были трудности, - скромно произнес я. - Он заставил меня здорово попыхтеть.
     Рот Эйткена искривился в улыбке.
     - Вы  с  ним  справились.  Гамильтон  мне  все рассказал. Вы прикрутили
хвост этому старому ослу. Протокол у вас с собой?
     Я протянул ему протокол.
     - Я  пока  почитаю, а вы возьмите что-нибудь выпить и мне налейте. - Он
махнул  рукой  в  сторону  столика  у  стены,  на  котором  стояли бутылки и
стаканы. - Я хочу виски, да побольше.
     По  голосу  я  понял,  что  спорить с ним бесполезно, поэтому подошел к
столику  и  плеснул  в  два  стакана виски с содовой. Один из них я протянул
Эйткену.  Посмотрев  на  стакан, он нахмурился. В этот момент он был здорово
похож на разгневанного гангстера.
     - Я же сказал: побольше! Вы что, не слышали?
     Я  вернулся  к  столику и долил Эйткену виски. Он залпом осушил стакан,
потом ткнул им мне в грудь.
     - Налейте еще, потом садитесь.
     Я налил ему столько же, поставил стакан рядом с софой и сел.
     Наши глаза встретились, и Эйткен вдруг ухмыльнулся.
     - Не  сердитесь  на  меня,  Скотт,  - сказал он. - Когда человек ломает
ногу,  он  становится  совершенно  беспомощным.  В  этом  доме  против  меня
организовали  заговор  -  они мне всячески внушают, что я болен. Весь день я
ждал, когда придете вы и дадите мне выпить.
     - По-моему, это худшее, что вы могли сейчас сделать, - сказал я.
     - Вы  считаете?  -  Он усмехнулся. - Об этом позвольте судить мне. - Он
взял протокол. - Можете курить, если хотите.
     Я  зажег сигарету и отпил немного из стакана. Минут десять Эйткен читал
протокол,  потом  уронил  его  на  колени,  потянулся  к стакану и отхлебнул
изрядную дозу.
     - Для  начала  совсем  недурно,  -  похвалил он. - Более того: я сам не
провел  бы  заседание лучше. Если и дальше пойдет в таком же духе, считайте,
что Нью-Йорк у вас в кармане.
     Услышать такое было приятно и лестно.
     - Ну  хорошо,  - продолжал он, - им пришлось уступить, и вы должны этим
воспользоваться. Есть какие-нибудь идеи?
     Я  знал,  что  он  задаст  этот  вопрос,  поэтому перед уходом с работы
посоветовался со старшими в отделах.
     В  течение  получаса  я  излагал свои идеи. Он спокойно лежал и слушал,
потягивая  виски  и время от времени кивая головой. Я говорил то, что нужно,
- это было ясно. Когда я кончил, он сказал:
     - Ну  что же, неплохо. Совсем неплохо. Сейчас я расскажу вам, как можно
сыграть лучше.
     Настала  моя  очередь  слушать  -  это был хороший предметный урок. Все
идеи  были  мои,  но  поворачивал  он их слегка по-своему, причем я сразу же
видел,  в  чем  был  не  прав. Мой вариант тоже был хорош, но обходился чуть
дороже.  Его  вариант  давал агентству экономию в десять процентов, а самому
Эйткену  -  право  считать  себя  по  сравнению  со  мной  бизнесменом более
высокого класса.
     Я  вдруг  заметил, что уже перевалило за девять, и сразу вспомнил слова
Уоткинса о том, что встречу желательно не затягивать.
     - Понятно,  сэр,  -  сказал я, укладывая бумаги в портфель. - Все будет
сделано. А сейчас, если не возражаете, я полечу. У меня в десять свидание.
     Он ухмыльнулся.
     - Не  надо  лгать,  Скотт.  Я  знаю,  это  вас  надоумил старый хитрюга
Уоткинс.  Ну  да  черт  с  ним.  Сматывайтесь. Завтра жду вас в восемь. - Он
допил виски и поставил стакан. - У вас есть девушка, Скотт?
     Этот  вопрос  застал  меня  врасплох.  Я  даже выронил на пол несколько
бумаг. Нагнувшись за ними, я ответил:
     - Постоянной нет, если вы об этом.
     - Я  не  об  этом.  Время от времени мужчине нужна женщина. Только ни в
коем  случае  не  идите у них на поводу, не поддавайтесь их чарам. Женщины -
это  благо,  а  блага для того и созданы, чтобы ими пользоваться. - Циничные
нотки  в его голосе неприятно резанули слух. - Я не хочу, чтобы вы все время
работали.  Отдыхать  тоже  надо. Вы не мальчик и должны знать, что женщина -
это  весьма  приятная форма отдыха. Но только не позволяйте ей подцепить вас
на крючок. Стоит вам поддаться, увлечься - вы пропали.
     - Да,  сэр,  - произнес я, снова запихивая бумаги в портфель. От него я
ничего  подобного  не ожидал, и такой цинизм задел меня за живое. - Завтра в
восемь я буду у вас.
     Не сводя с меня глаз, он откинулся на подушки.
     - И  не  работайте  в  выходные.  В пятницу вечером приходить не надо -
позвоните  только  в  понедельник  утром.  Давайте,  Скотт, стройте планы на
выходные. В гольф играете?
     Я сказал, что играю.
     - Лучшая  в мире игра, если не относиться к ней серьезно. В этом смысле
ее  можно  сравнить  с  женщиной.  К  ним  нельзя относиться серьезно, иначе
попадетесь на крючок - и поминай как звали. Сколько вы набираете?
     Я сказал, что в лучшие времена набирал семьдесят два.
     Он уставился на меня так, словно видел впервые.
     - Так вы же почти профессионал!
     - Иначе  и  быть  не  могло  - я играю в гольф с пяти лет. Мой отец был
помешан на гольфе. Даже мать заставлял играть.
     Я пошел к двери.
     - Завтра в восемь буду у вас.
     - Давайте,  Скотт.  -  Он  все  не  сводил  с меня испытующих глаз. - И
договоритесь  с  кем-нибудь  насчет  гольфа.  - Рот его изогнулся в скверной
улыбочке.  - А на вечер найдите себе хорошенькую девчонку. Гольф и женщины -
это лучший в мире отдых.
     Я  наконец  вышел  из  его  комнаты.  Цинизм Эйткена оставил неприятный
осадок,  я  даже  не  мог  сообразить,  ехать  мне в лифте или спускаться по
лестнице.  Но тут в мозгу возникла навязчивая картина: она перед зеркалом, и
я направился к лестнице.
     Там  я  остановился и через перила взглянул на нижнюю площадку. Свет не
горел,  и  я почти физически ощутил боль разочарования. Потом до меня дошло,
что  сейчас  только десять минут десятого. Конечно, еще рано, и в спальне ей
делать нечего.
     Поэтому я вернулся к лифту и спустился в холл.
     Там меня ждал Уоткинс.
     - Мистер  Эйткен  сегодня  не совсем хорошо себя чувствует, - сказал я,
направляясь вместе с ним к парадной двери.
     - Его   немного   лихорадит,   сэр.   Я  полагаю,  в  этом  нет  ничего
удивительного.
     - Вы правы. Завтра вечером я приду снова.
     - Не  сомневаюсь,  что  мистер  Эйткен с радостью ждет ваших визитов, -
сказал Уоткинс, открывая дверь.
     Мы попрощались, и я вышел. Стоял жаркий лунный вечер.
     "Кадиллак"  я  оставил  на  площадке у лестницы и сейчас медленно пошел
вниз.  Спустившись,  оглянулся  на  дом.  Светилась  только комната Эйткена,
остальные  смотрели  на  меня  поблескивающими  черными  окнами. Где же она:
уехала или, может быть, где-то в задней части дома?
     Весь  день  я  сгорал  от желания увидеть ее снова. Стоять и глазеть на
огромный  дом  в  надежде,  что в одном из окон загорится свет и я увижу ее?
Нет,  это  неразумно.  Ведь  из  какого-нибудь  темного  окна  за мной могли
наблюдать  миссис Хэппл и даже Уоткинс. Вздохнув, я подошел к машине, открыл
дверцу, кинул папку на заднее сиденье, а сам скользнул за руль.
     Рядом,  сложив  руки  на коленях, сидела она. В машине было темно, но я
различил  очертания  ее головы; глядя на меня, она чуть склонила ее набок. Я
знал,  что  это  она. Будь это другая женщина, меня бы не бил такой озноб, а
сердце не стучало бы так гулко.
     Секунд,  наверное,  пять  я  завороженно  смотрел на нее, ощущая легкий
запах  духов и слыша ее нежное прерывистое дыхание. Пять секунд - мир словно
поплыл у меня перед глазами.
     Этот миг я буду помнить всю свою жизнь.


2

     - Здравствуйте,  - сказала она. - Испугались? Я думала, вы еще не скоро
придете.
     - Пожалуй,  есть  немного.  -  Мой  голос  предательски скрипел. - Я не
ожидал...
     Она засмеялась.
     - Это ваша машина?
     - Моя.
     - Какая  замечательная!  У меня это просто болезнь - машины. Когда я ее
увидела,  не  смогла  удержаться  и  забралась внутрь. Она мне нравится даже
больше роджеровского "бентли". Могу спорить, ходит она быстро.
     - Да, достаточно быстро.
     Она  откинулась  на  спинку  сиденья и стала разглядывать обивку крыши.
Луна,  проникшая  через  окно,  высветила  ее профиль. Она была поразительно
красива - у меня даже захватило дух.
     - Роджер  мне  рассказывал  о  вас,  -  сообщила  она. - Он говорил, вы
будете его новым партнером.
     - Это дело еще не решенное.
     Я  сидел  вытянувшись,  как струна, руки на коленях сжались в кулаки. Я
не  мог  прийти  в  себя от изумления: она рядом, она разговаривает со мной,
словно мы знакомы всю жизнь.
     - Я  бы  хотела  жить  в  Нью-Йорке. - Она подняла руки и сцепила их на
затылке.  Под тонкой шерстяной кофточкой чуть приподнялись груди. - Здесь, в
Палм-Сити, разве жизнь? Скучища. А вы как думаете?
     - Наверное, в вашем возрасте это действительно скучно.
     Повернув голову, она окинула меня оценивающим взглядом.
     - Вы   говорите   так,  словно  вы  уже  старый,  а  вам,  наверное,  и
тридцати-то нет?
     - Мне тридцать один.
     - Вы,  должно быть, ужасно умный. Роджер мне сказал, что вы вкладываете
в  дело  двадцать тысяч. Как это вам удалось в тридцать один год обзавестись
такими деньгами?
     - В основном это наследство от отца. Ну, и кое-что я сумел отложить.
     - И вы хотите вложить все эти деньги в дело Роджера?
     Меня слегка покоробило от бесхитростной прямоты ее вопросов.
     - Можно подумать, для вас это очень важно, - сказал я.
     - А  для  меня  это  и  правда  важно.  -  Она снова повернула голову и
улыбнулась.  - Мне всегда было интересно знать, как мужчины делают деньги. У
девушки  ведь  только один способ разбогатеть - выйти замуж. А мужчины могут
делать  деньги самостоятельно. Конечно, так получаешь больше удовлетворения.
Вам еще повезло, что отец кое-что оставил.
     - Пожалуй, повезло.
     Она чуть наклонилась вперед и провела рукой по панели приборов.
     - Как мне нравится ваша машина! Научите меня водить, а?
     - Здесь  нечему  учить.  -  Голос  мой  звучал  неровно. - Почти полная
автоматика. Нажимаете на стартер, и все - машина поехала.
     Она взглянула на меня.
     - Хотите  верьте,  хотите нет, но я ни разу в жизни не водила машину. У
Роджера их четыре, а мне он ни к одной даже притронуться не дает.
     - Почему?
     - Он  ужасный  собственник.  Если  мне  нужно  куда-то  ехать, я еду на
велосипеде.  С  ума  сойти!  У него одна отговорка: ты не умеешь водить! Вот
если  бы  я  научилась,  ему  бы некуда было деться, и он дал бы мне машину.
Научите меня?
     Я не стал колебаться.
     - Ради Бога, если уж вы так хотите.
     Она  сцепила руки вокруг колен и подтянула их к подбородку. На ней были
светлые брюки.
     - Я  хочу  этого больше всего на свете. Вы будете меня учить сейчас или
у вас на вечер другие планы?
     - Прямо сейчас?
     - Если у вас есть время.
     - Ну  хорошо.  Давайте  поменяемся  местами. - Я начал было вылезать из
машины,  но  она  потянула  меня за рукав. От прикосновения ее пальцев кровь
горячей волной прилила к позвоночнику.
     - Не  здесь.  Они  увидят и расскажут Роджеру. Лучше уедем куда-нибудь,
чтобы нас никто не видел.
     - Они? Кто это - они?
     - Миссис Хэппл и Уоткинс. Вы видели миссис Хэппл?
     - Видел.
     - Не нравится она мне. Какая-то она скользкая. Вам не кажется?
     - Откуда  мне  знать?  Я вчера ее в первый раз увидел и ни словом с ней
не обмолвился.
     - Она  меня  не любит. Только и ищет, на чем меня зацепить. А Роджер ее
слушается.
     Мне вдруг открылась вся опасность происходящего.
     - Если мистер Эйткен не хочет, чтобы вы учились водить...
     Ее рука легла мне на запястье, и слова застряли у меня в горле.
     - Неужели  вы  такой же, как остальные, и тоже боитесь его? Если так, я
найду себе другого учителя.
     - Я его не боюсь, но поступать против его желания мне бы не хотелось.
     Снова - склоненная набок голова, снова - оценивающий взгляд.
     - Ну, а мои желания - они ничего не значат, да?
     Наши глаза встретились. Я отвел взгляд и включил зажигание.
     - Если  хотите  научиться  водить,  я  вас  научу, - произнес я. Сердце
учащенно забилось где-то под ребрами.
     Я  включил  скорость  и  нажал  на педаль газа. Машина пулей скользнула
вдоль  длинной  подъездной  дорожки.  У ворот я притормозил, потом выехал на
шоссе и снова как следует газанул.
     Минут  пять  я  гнал  машину миль под девяносто, потом сбавил скорость,
свернул на боковую дорогу и остановился.
     - Вот  это да! - восхищенно воскликнула она. - Вы настоящий ас! Никогда
в жизни с такой скоростью не ездила.
     Я вылез из машины и обошел ее.
     - Двигайтесь  на мое место, - сказал я, открывая дверцу. - Место шофера
- за баранкой.
     Она  скользнула  по  сиденью,  а я сел рядом. Кожа еще хранила тепло ее
тела, и в висках у меня застучало.
     - Ничего  сложного  тут нет. Вот это - переключение передач. Этот рычаг
чуть  двигаете вниз, вот так, а потом правой ногой нажимаете на педаль газа.
Если  хотите остановиться, убираете ногу с этой педали и нажимаете на другую
педаль, побольше, слева. Это тормоз. Поняли?
     - Так  это  же  совсем  просто! - И не успел я глазом моргнуть, как она
хлопнула по переключателю передач и лихо нажала на газ.
     Словно  обезумевший  зверь,  машина  кинулась  вперед.  О вождении жена
Эйткена  не  имела  никакого  понятия.  Она, кажется, даже не смотрела, куда
едет.
     Я  был  настолько  ошарашен, что несколько секунд сидел как истукан. За
эти  секунды  машина  вырвалась с дороги, взлетела на заросший травой склон,
скатилась  с  него  на  противоположную  сторону,  отчаянно  при этом буксуя
правыми  колесами, потом снова выскочила на дорогу. По другую сторону дороги
находилась  живая  изгородь,  и мы уже были готовы врезаться в нее, но тут я
сграбастал руль и вывернул машину.
     - Ногу  с  газа!  -  заорал  я  и  тут  же сбросил ее ногу с педали. Не
отпуская руль, я нажал на тормоз, и машина резко остановилась.
     Это  были  веселенькие  секунды!  Еще  чуть-чуть - и мы бы разбились ко
всем чертям.
     Я выключил зажигание и повернулся к ней.
     Мне  было  хорошо  ее  видно, потому что в открытое окно машины светила
луна.
     На  ее  лице  я  не  прочел и тени испуга - она улыбалась. Она была так
хороша собой, что у меня комок подкатил к горлу.
     - Она,  оказывается,  вон  какая  сильная,  - протянула она. - А я тоже
хороша - нажимала изо всех сил. Надо было полегче. Давайте еще разок.
     - Погодите,  -  остановил ее я. - Это совсем не лучший способ покончить
жизнь самоубийством. Ногой нужно не топать, а...
     - Я  знаю,  - нетерпеливо перебила она. - Можете не говорить. Я слишком
сильно нажала на газ. Давайте попробуем еще разок.
     - Только  смотрите, пожалуйста, на дорогу, когда едете. Главное - ехать
прямо.
     Она быстро взглянула на меня и засмеялась.
     - Эта  машина  застала  меня  врасплох.  Я и не думала, - что она такая
мощная.
     - А   меня  застали  врасплох  вы,  -  попытался  пошутить  я,  включая
зажигание. - Только не спешите. На газ жмите плавно.
     - Да-да, знаю.
     Она  поставила  в  нужное  положение переключатель передач и поехала со
скоростью  миль двадцать в час. Рулем она совсем не владела - это было ясно.
Машина  сразу  завихляла, то заезжая на траву, то снова выбираясь на дорогу,
но  сейчас  мы ехали с небольшой скоростью, к тому же я был начеку и положил
руки на руль. Метров пятьдесят мы проехали прямо.
     - Если  вы  все  будете  делать  сами,  я  ничему  не  научусь. - И она
оттолкнула мои руки.
     Машину  тотчас понесло к изгороди. В последний момент я успел нажать на
тормоз.
     - Что-то  туго у нас идет дело, - озабоченно сказал я. - Неужели мистер
Эйткен ни разу не пробовал научить вас водить?
     - Роджер? - Она засмеялась. - Что вы, у него бы терпения не хватило.
     - Вы  пытаетесь  ехать  быстро,  а  за  дорогой  не  смотрите.  Давайте
попробуем еще раз, только совсем медленно.
     На  этот  раз  ей  удалось  на  скорости миль пятнадцать проехать сотню
метров точно по центру дороги.
     - Ну  вот,  -  похвалил  ее  я, - это совсем другое дело. Так и езжайте
дальше, потихоньку разберетесь, что к чему.
     Тут  я  заметил,  что  навстречу  нам,  сверкая фарами, быстро движется
машина.
     - Возьмите  вправо,  -  велел  я,  - и двигайтесь тихонько. Смотрите за
дорогой.
     Она  забрала  вправо слишком круто и слишком далеко, и правыми колесами
машина  заехала  на  травяной  бордюр.  Встречная машина, переключив дальний
свет  на  ближний,  приближалась.  Я  был  уверен,  что  в следующий миг моя
ученица  захочет  съехать  с  травы  и  повернет  руль  чуть  влево - вполне
достаточно,  чтобы  врезаться  во  встречную  машину,  -  поэтому я нажал на
тормоз,   и   "кадиллак"  с  легким  толчком  остановился.  Машина  с  ревом
пронеслась мимо нас и умчалась в темноту.
     - Почему  вы  не  дали  мне  разъехаться  с ним самой? - чуть капризным
тоном произнесла она. - Я бы справилась.
     - Не сомневаюсь, но все-таки это моя единственная машина.
     Она посмотрела на меня и рассмеялась.
     - А  как  здорово!  Мне  все  больше  и  больше нравится. Скоро я смогу
водить,  я  чувствую.  Надо спросить у Роджера: может, он хоть одну из своих
машин даст мне покататься. А если нет, вы будете иногда давать мне вашу?
     - Прежде чем выступать соло, вам нужно еще как следует поучиться.
     - Но когда я все-таки научусь, дадите?
     - Хорошо,  только  будет трудно увязать со временем. Я ведь каждый день
езжу на ней на работу.
     - Ну,  может  быть,  когда  она  мне  разок понадобится, вы съездите на
работу автобусом?
     - Это,  конечно,  мысль,  но,  честно  говоря,  ездить автобусом мне не
особенно  улыбается.  К  тому  же  мне  и  во  время работы приходится много
ездить.
     - Ну, хоть иногда вы могли бы взять такси, разве нет?
     - Пожалуй, мог бы.
     Она чу