расавчику. Они оба отлично ладили  с  Джорджем.  Однажды  я  его  спросила,
почему он окружил себя такими странными людьми. Он замялся, а потом  сказал,
что они - специалисты по азартным играм, причем, специалисты очень  высокого
класса. Говоря иными словами, они - мошенники или шулеры.  Но,  кроме  всего
прочего, оба производили впечатление решительных людей, и мне кажется, могли
бы легко защитить Джорджа.
   - Он и сам мог бы защитить себя. Я прекрасно помню, что на  войне  Джордж
то и дело удивлял нас храбростью. Может быть, ранение сделало его другим?
   - В последнее время  он  был  очень  впечатлительным  и,  я  бы  сказала,
трусливым.
   - Ну, что ж, вам видней. Мне он прислал письмо с просьбой о помощи. Я  не
сумел спасти ему жизнь, но, может быть, удастся расквитаться за смерть.
   - Это делает вам честь, Ник.
   Мы замолчали. Неожиданно Грация взяла меня за руку и прошептала:
   - Забудьте о моих глупых словах. Я не хотела вас обидеть. И,  пожалуйста,
не уезжайте. По крайней мере, сейчас. Мне нужно все время чувствовать  рядом
с собой человека.
   - А разве Мара не человек?
   - Мара? Это милая  женщина,  но  не  слишком  разговорчивая.  Сейчас  она
переживает из-за своего мужа и замкнулась в себе. Кроме того, по вечерам она
уходит домой.
   - Где она живет?
   - Они с мужем занимали домик в саду. Герман Грант тоже жил там.
   - Опишите этого Гранта.
   - Молод, длинноволос, блондин.  Светлые  глаза.  Молчалив.  Я  всегда  со
страхом смотрела на его мускулы. Раньше он был рубщиком леса в  Небраске.  У
него были хорошие отношения с Джорджем. Пожалуй, они даже дружили.
   - Дружили, говорите?
   Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Знаю ли  я  типа,  описанного
Грацией? Таких я видел сотнями. Как на войне, так и сейчас.
   - Но куда же все его телохранители могли подеваться?
   - Дайте подумать... - Грация наморщила лоб и прикусила палец. Сейчас  она
напоминала ребенка, нежного и трогательного.
   Волна жалости и сострадания охватила меня.  Я  был  знаком  с  ней  всего
несколько часов, но  чувства,  которые  начал  испытывать  к  этой  женщине,
следовало погасить на корню.
   Я посмотрел на  ее  светлые  волосы,  разделенные  пробором,  на  красиво
очерченные  губы...  Ее  миндалевидные  ногти  были  покрыты   лаком   цвета
переспелой вишни. Одета Грация была простенько, но с большим вкусом:  черное
платье подчеркивало фигуру, но прикрывало  колени,  золотые  часики  красиво
обхватывали тонкое запястье, туфли  на  высоком  каблуке  словно  приглашали
полюбоваться стройными ногами. Бросив взгляд на  черные  чулки,  я  невольно
подумал о ее нижнем белье. При каждом движении от Грации  исходил  волнующий
аромат духов.
   - Ах да... Кажется, я вспомнила. Герман Грант время от времени  уезжал  в
одно место на Сансет-бульваре. По-видимому, он там  встречался  с  девушкой.
Однажды я слышала, как он разговаривал по телефону: "Встретимся, малютка,  в
моей берлоге на Сансет-бульваре".  Я  позволяла  пользоваться  слугам  нашим
телефоном, хотя у них был и свой аппарат.
   - Ну, хорошо, - сказал я, вставая. - Я наведаюсь туда. Надеюсь, вы знаете
номер дома?
   - Кажется, 426. Но даже, если я ошибаюсь, вы легко найдете этот  дом.  Он
выкрашен в бледно-зеленый цвет.
   - Спасибо. Когда я уйду, не открывайте  дверь  никому.  Грация  с  ужасом
посмотрела на меня.
   - Почему? Вы думаете, что они все же попытаются...
   - Все может быть. Не хочу вас пугать, Грация, но не  следует  забывать  о
том, что произошло с вашим мужем.
   - - Я не хочу оставаться одна! Возьмите меня с собой. Грация взглянула  в
сторону  комнаты,  где  лежал  труп  Джорджа,  черный,  кошмарный..,  и  мне
показалось, что она еле сдерживается, чтобы не закричать.
   - Я не могу  оставаться  наедине  с  ним.  И  потом,  если  действительно
существует реальная опасность, с вами мне будет спокойней.
   На меня снова нахлынула волна нежности, захотелось обнять эту  женщину  и
защитить от неизвестных  врагов.  Грация  должна  почувствовать,  что  может
рассчитывать на меня, и что с этого момента я отвечаю за ее жизнь.

***

   Несмотря  на  веселенький  цвет  и  замысловатую  архитектуру,   дом   на
Сансет-бульваре казался мрачным. Не выходя из машины, я  скользнул  взглядом
по окнам. Грация сидела рядом, ожидая, какое я приму решение.
   - Подождите меня здесь, - сказал я, выходя из машины.
   - Нет, нет, Ник! Я пойду с вами. Можете считать меня трусихой, но мне  не
хочется умирать. Да, я хочу жить, хотя бы ради того, чтобы узнать, кто  убил
моего мужа. Я не обманывала вас, когда говорила, что не любила  Джорджа,  но
это не значит, будто мне его не жаль. - Она на мгновение задумалась. - А раз
убийцу ничего не остановило, он может добраться и до меня. Как вы думаете, я
права?
   - У меня такое впечатление, что убийца хотел убрать именно Джорджа, вы не
входите в его планы Зачем вас убивать?
   Она задумалась.
   - Я уже говорила, что не знаю. Может  быть,  это  все  как-то  связано  с
прошлым Джорджа?
   - С прошлым? Не исключено. Вендетта... Но  за  что?  У  вас  нет  никаких
соображений?
   - Нет. Но если мне что-то придет в голову, я скажу, - Вот и прекрасно. Мы
можем идти.

***

   Дверь открыла высокая девушка,  судя  по  всему,  метиска.  На  ней  было
облегающее платье из льна. Волосы цвета воронова крыла ниспадали  на  плечи.
Она вопросительно посмотрела на меня.
   - Мы ищем Германа Гранта, - объяснил я.
   - Кто вы такие и зачем он вам?
   - Позвольте сказать ему это лично.
   - Его нет. Приходите, когда...
   Я не дал ей закончить  фразу  и  оттолкнул  от  двери.  Девушка  пыталась
протестовать, но  встретив  мой  свирепый  взгляд,  осеклась.  Грация  вошла
следом, и я закрыл дверь.
   Обыскав дом  от  подвала  до  чердака,  я  не  обнаружил  никаких  следов
пребывания Германа.
   Девушка, открывшая дверь, все время находилась рядом. В конце концов, она
заявила:
   - Если вы из полиции и роетесь здесь  без  ордера,  вам  придется  дорого
заплатить!
   - Почему вы корчите из себя хозяйку?
   - Я жена Германа, Лиза Гордон.
   - Я и не знала, что у Германа есть жена, - недоверчиво посмотрела на  нее
Грация.
   - А вы кто, собственно, будете? - с вызовом спросила метиска.
   - Меня зовут Грация Калливуд, Герман работает у меня.
   - А, теперь ясно. Герман ей понадобился! Скучно одной в постели?
   - Что вы хотите этим сказать? - холодно произнесла Грация.
   - То, что сказала. Герман мне говорил, что ты заставляла его работать  не
только в саду, но и в постели! Разве не так?
   Мне показалось, что Грация бросится разъяренной тигрицей на Лизу.
   - Надеюсь, вы объясните миссис  Калливуд,  в  чем,  собственно,  дело?  -
вмешался я.
   - Кто вас просит совать нос не в свое дело?  Вы  что,  нанялись  защищать
проституток?! - закричала Лиза.
   Грация подняла руку, чтобы влепить метиске пощечину, но в  это  время  из
сада раздался жуткий крик. Уже через мгновение я выскочил из дома и помчался
с кольтом в руке на звук.
   На траве я увидел светловолосую девушку. Она была в бикини, ее прекрасное
тело содрогалось в предсмертной агонии.  Я  наклонился,  чтобы  хоть  чем-то
помочь, но было поздно. Тело чернело на глазах.
   За моей спиной послышались шаги. Обернувшись, я увидел  Грацию  с  лицом,
искаженным страхом.
   - Скорей! Мы должны  позвонить  в  полицию.  Эту  девушку  убили  тем  же
способом, которым хотели убить меня. Нужно задержать этого маньяка!
   Я схватил Грацию за руку, мы бросились к дому  и,  вбежав,  увидели,  что
Лиза Гордон, так называемая жена Германа, исчезла.

***

   Лейтенант Мэрфи сидел на столе и покачивал ногой, рассматривая нас-,  как
каких-то диковинных  насекомых.  Его  толстые  пальцы  покоились  в  кармане
жилета, поношенная бесформенная шляпа была сдвинута на затылок.
   Ему было около сорока лет, и он был похож на всех полицейских, не слишком
удачно продвигающихся по служебной лестнице.
   - Странно, что Джордж Калливуд пригласил частного детектива из Нью-Йорка,
- заметил он.
   - Вы уже говорили это, лейтенант. А я вам отвечал, что мы с Джорджем были
друзьями. Еще я вам говорил, что мы вместе воевали в Корее.
   - Да, да, я помню. А девушку, котирую убили в саду, вы знали?
   - Я уже говорил, что нет. Я разговаривал с Лизой Гордон. Со мной, кстати,
была и миссис Калливуд. Потом мы услышали крик и побежали в сад.
   Лейтенант Мэрфи появился на месте происшествия десять минут спустя  после
моего звонка в полицию. С ним  прибыл  судебный  врач,  а  следом  подъехала
машина из морга. Дом и сад заполнились полицейскими.
   - Что вы можете сказать насчет этой девушки? - продолжал допрашивать меня
лейтенант.
   - Я знаю ровно столько же, сколько вы. Единственное, что я могу  добавить
- ей ввели смертельную дозу кураре.
   - Вам не кажется это странным? Женщина, убитая кураре. Мы что,  живем  на
берегах Амазонки? Среди индейцев-охотников за скальпами?
   - Но таким же способом пытались убить и меня! Слава  Богу,  на  мне  была
плотная одежда. К тому же та женщина, видимо, слишком торопилась.
   - Женщина? - недоверчиво переспросил Мэрфи.
   - Это было  что-то  вроде  смертельного  шоу:  "Добро  пожаловать  в  наш
прекрасный Лос-Анджелес"!
   - У вас в Нью-Йорке дела обстоят тоже  не  лучшим  образом,  -  враждебно
зыркнул на меня лейтенант.
   - Я приехал сюда не в качестве  члена  организации  породненных  городов,
чтобы сделать Нью-Йорк побратимом Лос-Анджелеса, а потому, что  меня  вызвал
попавший в беду друг!
   - Да вы там в Нью-Йорке все проходимцы, - буркнул  Мэрфи.  -  Но  оставим
это, и поговорим лучше о женщине, которая ввела вам яд.
   - Мой рассказ может  подтвердить  доктор  Кук  из  госпиталя,  куда  меня
привезли после покушения. Моя кожа начинала чернеть, как у  этой  несчастной
девушки. Все, вплоть до последнего санитара, удивлены, что  я  остался  жив.
Игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку. Видно, длины не хватило.
   - Очень может быть, -  Мэрфи  поболтал  ногами.  -  А  теперь  расскажите
поподробнее о женщине-убийце.
   - Что я могу о ней сказать? У нее были красивые ноги и  ягодицы.  Но  это
вид сзади. Да, чуть не забыл, на ней, кажется, был голубой костюм. И  потом,
насколько я могу судить, она была достаточно высокой.
   - Это описание подходит к миллионам американок.
   - Но это все, что я заметил.
   - Вы уверены, что эта женщина пыталась вас убить?
   - На девяносто девять процентов. Я стоял и смотрел в витрину. Вокруг было
полно людей. Вдруг кто-то толкает меня, причем как раз в тот момент, когда я
повернул голову в противоположном направлении.  Разумеется,  грохнувшись,  я
попытался рассмотреть, кто этот невежа, но это был все тот же вид со спины.
   Лейтенант Мэрфи смотрел на меня, продолжая слегка  покачивать  ногами.  Я
чувствовал, что Грация не находит себе места от волнения.
   Несмотря на нахальный вид, Тэдди Мэрфи не мог бы навредить мне, даже если
бы очень сильно захотел. Ну, а что касается враждебности со стороны  полиции
ко всем частным детективам, то это никогда не было для меня новостью.
   Наконец, когда вопросы были исчерпаны, а ответы тем более, он заявил:
   - Пока можете идти.  Но  мне  нужно,  чтобы  вы  письменно  изложили  все
происшедшее, мистер Бакстер.
   Грация настояла, чтобы дать Мэрфи свой адрес, и я сделал из этого  вывод,
что  она  хочет  поселить  меня  в  своем  доме   на   вакантную   должность
телохранителя.

***

   - Куда вы собираетесь идти, Ник?
   - Пока не знаю. Мне очень хочется поговорить с Лизой Гордон. Она исчезла,
и это подозрительно. Так вы действительно не знали, что Герман Грант женат?
   - Нет! А вы что, не верите?
   Мы замолчали, следя за проезжающими мимо автомобилями. Из моей головы  не
выходили гневные слова Лизы в  адрес  Грации.  Особенно  запомнился  момент,
когда Грация чуть не набросилась на метиску с кулаками. Здесь было что-то не
то. Я не мог объяснить, в чем тут дело, но постепенно в мою  душу  заползало
подозрение: не было ли в словах Лизы правды?
   Грация, видимо, догадалась о моих мыслях, потому что резко повернулась ко
мне и произнесла севшим голосом:.
   - Надеюсь, вы не поверили этой.., этой.., женщине?
   - Это не имеет никакого значения, Грация. Я вернусь на  Сансет-бульвар  и
попытаюсь ее разыскать, В ее поведении было что-то подозрительное.

***

   Вернувшись на виллу Калливудов, я  вплотную  занялся  Марой.  Я  отправил
Грацию из комнаты и принялся задавать негритянке вопросы.  В  конце  концов,
она не выдержала и, с ненавистью глядя мне прямо в глаза, процедила:
   - Ладно. Сэм велел мне молчать, но я уже больше не могу. Вы  найдете  его
на улице Всех Святых. Там есть большой гараж, где Сэм  подрабатывает  каждую
свободную минутку.
   - Хорошо. Но почему вы не сказали мне об этом раньше?
   - Сэм пригрозил,  что  если  я  проболтаюсь,  он  меня  поколотит,  -  Он
действительно бьет вас?
   - А вот это уже не ваше дело.
   - Для чернокожей служанки вы чересчур болтливы.
   - Времена расизма давно кончились, мистер Бакстер.
   - Я не расист, совсем наоборот, - говоря  это,  я  хотел  взять  Мару  за
подбородок, но не успел. Негритянка сделала  едва  уловимое  движение,  и  я
оказался на полу. Позже я узнал, что это  был  прием  каратэ  под  названием
"низко стелющийся лист".
   Когда я очухался и сел, Мара все еще стояла в боевой стойке.
   - На этот раз я тебя пожалела, но если ты еще раз ко мне притронешься,  я
переломаю все твои кости.
   - Намек понял, - криво  усмехнулся  я,  но  про  себя  подумал,  что  все
негритянки делятся на две категории: они либо  вешаются  вам  на  шею,  либо
строят из себя недотрог. Третьего не дано!
   Когда я, наконец, постанывая, поднялся, Мара, хлопнув дверью, удалилась.

Глава 4

   До улицы Всех Святых я добрался за несколько минут. Еще издали я  заметил
большой гараж, о котором говорила эта чертова каратистка, и въехал  прямо  в
него. Не успел я выйти из машины, как  навстречу  вышел  высокий  мужчина  с
квадратными плечами и размазанным по лицу  носом.  Его  рожу  украшал  шрам,
тянущийся от глаза до подбородка. Если  бы  я  не  был  при  исполнении,  то
расхохотался бы,  увидев  эту  злодейскую  физиономию.  Он  так  походил  на
опереточного разбойника!
   Уставясь на меня невинными голубыми глазами, разбойник спросил:
   - Что угодно мистеру?
   Я присмотрелся к нему повнимательней. На нем была рабочая одежда, но  это
не  мешало  ему  выглядеть  элегантным,  если  только  можно   говорить   об
элегантности человека, одетого в робу. Но больше всего меня насторожило  то,
что на робе не было ни одного  пятнышка  смазки,  а  из  кармана  не  торчал
традиционный гаечный ключ.
   - Мне нужно поговорить с Сэмом.
   - А что за птица, этот ваш Сэм?
   - Сэм Барроу, шофер миссис Калливуд. Я знаю, что он подрабатывает  иногда
у вас.
   Разбойник посмотрел на  меня  таким  взглядом,  от  которого  человек  со
слабыми нервами сразу бы хлопнулся в обморок. Так обычно  смотрят  типы,  не
один  раз  побывавшие  в  тюрьме,  причем  не  за  мелкое  хулиганство   или
приставание к прохожим в дневное время. Нет, молодцов, подобных этому, берут
обычно после хорошей перестрелки. Другого языка они не понимают.
   - Сэм! - неожиданно заорал он. - Тут к тебе пришел какой-то тип!
   - Послушай, макака, я не тип, а такой же американец как и ты!
   - Да? А я и не заметил. Что тебе нужно от Сэма?
   - Я скажу ему об этом лично, если ты  ничего  не  имеешь  против.  -  Мне
плевать на тебя и на то, что ты собираешься  ему  сказать.  Просто  я  здесь
хозяин и мне не нравятся типы с полицейскими рожами. Ясно?
   Неожиданно  из-за  большого  "крайслера",  стоящего  в  глубине   гаража,
метнулась чья-то тень, а потом послышался топот ног  бегущего  человека.  Не
раздумывая, я бросился следом и вскоре схватил за руку негра  в  замасленной
рабочей спецовке.
   - Сэм Барроу? - вежливо  спросил  я.  -  Я  хотел  бы  поболтать  с  вами
несколько минут и не понимаю, с чего это  вы  решили  заняться  спринтерским
бегом?
   Негр оказался крепким парнем с довольно симпатичной физиономией.
   - Для начала отпустите мою руку, мистер, а  то  пожалеете!  Вспомнив  его
жену Мару, я поспешно выполнил эту просьбу.
   - Хорошо, Сэм. А теперь ответьте на несколько вопросов.
   - А кто вы такой?
   - Меня зовут Ник Бакстер. Я частный детектив. Но прежде всего, я  -  друг
Джорджа. Бывший друг, потому что твоего хозяина больше нет в живых.  Но  это
не значит,  что  я  не  отплачу  убийце!  Нет!  Я  приехал  сюда  с  твердым
намерением. Негр не дослушал, а, толкнув меня в грудь, бросился к  лестнице,
расположенной в дальнем конце гаража.
   Но теперь я был готов к подобным сюрпризам, и смог удержаться  на  ногах,
хотя и потерял равновесие. После секундной заминки я  побежал  вдогонку.  Он
несся, перескакивая через  три  ступеньки,  а  я  -  через  четыре,  поэтому
расстояние между нами стремительно сокращалось, и я уже  собирался  схватить
его, как вдруг на третьей или четвертой площадке раскрылась  дверь  лифта  и
оттуда вышел человек со шрамом в сопровождении троих громил. Двое держали  в
руках большие газовые ключи, а третий намотал на кулак велосипедную цепь.  У
красавца со шрамом на запястье небрежно болталась увесистая дубинка.
   - Это что, официальная встреча, ребята?  -  спросил  я,  переводя  дух  и
стараясь выиграть время.
   Четверка приближалась в молчании, не сулившем ничего хорошего.  Я  замер,
ожидая развития  событий.  Наконец  опереточный  злодей  подошел  достаточно
близко. Я сделал обманное движение правой рукой, от  которой  он  постарался
уклониться, а левой ногой изо всей силы ударил в пах. Удар  был  так  силен,
что поднял моего врага  на  воздух,  и  он,  рухнув  на  площадку,  замедлил
приближение ко мне своих дружков.
   Не дожидаясь, пока они очухаются, я ударил ребром ладони по горлу типа  с
газовым ключом. Он со стоном покатился  по  ступенькам,  оставляя  за  собой
кровавый след.
   Двое других решили быть похитрее и бросились на меня одновременно. Я ждал
этого и успел подготовиться: мой любимый прием  каратэ  "хвост  ласточки"  -
когда бьешь сразу двух противников ногами  в  область  сердца  -  застал  их
врасплох. После этого удара мало кто хочет продолжать драку.
   Не успел я перевести дух, как тип, которого  я  ударил  по  горлу,  снова
заполз на площадку  и  теперь,  подняв  ключ,  бросился  на  меня.  Пришлось
легонько ткнуть его в  солнечное  сплетение.  Он  упал  на  колени  и  начал
блевать, а потом повалился лицом вниз.
   Я с видом победителя осмотрел поле битвы. Три типа лежали без сознания, и
только человек со шрамом смотрел на меня взглядом, полным ненависти.
   - Я повторяю свой вопрос - где Сэм? В ответ - ни  слова,  только  горящие
глаза смотрели так, словно пытались просверлить меня насквозь.
   - Спрашиваю последний раз - где Сэм?
   Он молчал. Тогда я молча взял велосипедную цепь,  валявшуюся  неподалеку,
обмотал ее вокруг кисти типа со шрамом, наступил на  один  конец,  а  другой
взял в руки. Он, видимо, думал, что я делаю это для  запугивания.  Но  я  не
люблю шутить, особенно после  того,  как  меня  пытаются  избить.  Поудобнее
устроившись на своем  конце  цепи,  я  немного  напрягся,  и  на  лестничной
площадке раздался отвратительный треск  ломающихся  костей.  Душераздирающий
крик  разрезал  тишину  гаража.  Рука  человека  со   шрамом   повисла   под
неестественным углом к телу, лицо побледнело и покрылось испариной. Чтобы он
не орал, я изо всех сил погладил его кулаком по  физиономии.  Чувствовалось,
что он сейчас потеряет сознание.
   Ни слова не говоря, я  снял  цепь  с  его  обезображенной  кисти  и  стал
обматывать руку чуть выше локтя.
   - Где Сэм?
   Он медлил, я снова занялся цепью.
   - Довольно. Я скажу!
   Слегка ослабив натяжение цепи, я  выжидающе  посмотрел  на  свою  жертву.
Глаза его горели паническим животным страхом,