нервному австрийцу.
   Он положил заплечный мешок и ружье.
   - Я вернусь сразу же, как только буду убежден, что все идет хорошо.
   - Нет! Не бросай меня! - Глаза Малы расширились от печали. - Я хочу пойти
с тобой!
   - Делай то, что я тебе говорю. Я должен быть  уверен,  что  мы  ничем  не
рискуем.
   Его тон, казалось, успокоил его.
   - Хорошо. Я тебя подожду.
   Он внимательно посмотрел на нее. Несмотря на то, что она была вымазана  в
грязи и вид у нее был жалкий, измученный, в ней все же  было  что-то  такое,
что влекло его к ней. Он прижал ее к себе.
   - Я сейчас же вернусь.
   Он с  предосторожностью  подошел  к  выходу  из  галереи  и  оттуда  стал
осматривать песчаную площадь, потом кусты, посмотрел некоторое время на лес,
в котором царила полнейшая тишина.
   Он оставался неподвижным, насторожив уши. Никакой шум не долетал до него.
"Мне кажется, можно идти", - подумал он, и уже собрался позвать  Малу,  и...
замер на месте. В нескольких метрах от себя он заметил на песке  следы  ног.
Он смотрел на них, и стал искать другие, но не нашел их. Кто  прошел  здесь,
прыгая с кочки на кочку? Он, вероятно, сделал неверный шаг, и  оставил  этот
единственный след на песке, прежде чем шагнуть на траву.
   Гирланд отступил. Единственный след! Другими  словами,  человек,  который
прошел  здесь,  не  хочет  оставлять  следов  своего  пребывания.  Он  снова
посмотрел на  след.  Он  был  глубок  и  широк,  следовательно,  принадлежал
человеку тяжелому, солидно скроенному. Гирланд  все  больше  настораживался.
Мужчина  тяжелый,  солидно  скроенный...  Малих.   Он   еще   раз   осмотрел
пространство,  которое  расстилалось  перед  ним,  но  не  обнаружил  ничего
подозрительного.
   Был ли это Малих? Зная, что шахта  имеет  второй  выход,  перешел  ли  он
границу - Гирланд покачал головой.
   Мала схватила его за руку.
   - Спокойнее, - продолжал Гирланд. -  Мы  его  предупредим.  -  Он  поднял
ружье. - Ты умеешь им пользоваться?
   Терроризированная, она пристально смотрела на него.
   - Нет, - ответила она.
   - Это очень просто. Вот, возьми его. - Он  вложил  ружье  в  ее  дрожащие
руки. - Достаточно поднять его  и  держать  палец  на  спуске.  Оно  сделает
двадцать выстрелов. Ты поняла?
   Она кивнула с ошалелым видом.
   - Вот что мы сделаем. Я выйду из галереи, а ты подойдешь к самому выходу.
Ты направишь ружье к небу, и как только я  окажусь  на  открытом  месте,  ты
нажмешь на спуск и не будешь снимать пальца.  Ружье  будет  трудно  держать.
Этот маневр рассчитан на то, чтобы привлечь внимание Малиха, и чтобы я  смог
увидеть, где он находится.  Кроме  того,  шум  выстрела  привлечет  внимание
австрийских пограничников.
   В это время Малих увидел тень Гирланда  на  песке,  когда  он  подошел  к
выходу. Потом услышал, как он говорил с  Малой.  И  он  тогда  решил  первым
напасть на него.
   Гирланд как раз говорил:
   - Ты хорошо все поняла? Хорошо, тогда не бойся. Достаточно того...
   - Не двигайтесь! - закричал Малих. - Он появился у выхода  из  галереи  с
пистолетом, направленным на Малу и Гирланда.
   Мала испустила вопль и выронила ружье.
   Гирланд с горечью улыбнулся.
   - Я так и думал, что найду тебя здесь, - сказал он. - Скажи-ка,  ведь  ты
чертовски многим рискуешь, нарушив границу, не так ли?
   - Иди сюда! - приказал Малих, отступив к открытому месту,  не  переставая
держать его на прицеле. - Девица пусть останется там,  где  она  есть.  Иди,
Гирланд, это тебя мне нужно.
   Внезапная мысль мелькнула в голове Гирланда. Малих мог  убить  их  обоих,
прежде чем они успели бы узнать о его присутствии. Так почему  он  этого  не
сделал? По  всей  вероятности,  потому,  что  он  находился  на  австрийской
территории, и знал, что шум выстрелов привлечет  внимание  пограничников,  и
что он будет задержан. Следовательно, он блефовал, когда  угрожал  им  своим
оружием. Он ни за что не решится стрелять.
   Гирланд посмотрел на него.
   - Иди, спасайся, - сказал он. - С  небольшим  везением  и  ты,  возможно,
сумеешь вернуться на другую сторону. Иди же, спасайся!
   Гирланд был готов схватиться с Малихом, но он  не  предполагал,  с  какой
быстротой колосс мог перемещаться. Резким движением  кисти  руки  он  бросил
далеко от себя пистолет, и набросился  на  Гирланда  так,  как  дикий  зверь
бросается на свою добычу. С того  места,  где  он  находился,  у  него  было
преимущество перед Гирландом, который стоял ниже его. Малих бросился на него
всей своей массой и опрокинул на спину. Обхватив  пальцами  горло  Гирланда,
Малих одной ногой ударил Малу, которая отшатнулась назад и с громким  криком
упала в грязную воду.
   Горло  Гирланда  было  как  в   стальных   клещах.   Мускулистые   пальцы
немилосердно давили на сонную артерию. Малих  весил  на  десять  килограммов
больше, чем он,  и  Гирланд  чувствовал  себя  почти  раздавленным  под  его
тяжестью. Пока у него еще оставалось немного воздуха в легких,  а  он  знал,
что его хватит лишь на несколько секунд, он применил мощный  захват  каратэ.
Малих ослабил хватку, откинулся назад, потом с силой направил  свой  ужасный
кулак на лицо  противника.  Но  Гирланд,  который  теперь  имел  возможность
вздохнуть,  успел  вовремя  отвернуть  голову  и  кулак  Малиха  ударил   по
скалистому грунту. Он заглушил крик  боли,  почувствовав,  что  сломал  себе
кости пальцев. Гирланд снова ударил его, и Малих свалился на землю.  Гирланд
сделал усилие, чтобы встать, но силы изменили ему. Ему удалось  отодвинуться
от Малиха и оба мужчины, лежа неподалеку друг от  друга,  смотрели  один  на
другого. Медленно, с повисшей рукой, Малих встал на ноги и опустил взгляд на
Гирланда.
   Гирланд лежал неподвижно.  У  него  было  такое  ощущение,  что  из  него
выпустили всю кровь. Переход через галерею и борьба исчерпали все его силы.
   Малих подошел к нему. Он поднял ногу в тяжелом ботинке,  чтобы  раздавить
лицо Гирланда, потом заколебался. К чему пачкать ботинок?  Он  повернулся  в
надежде найти большой камень, и очутился лицом к  лицу  с  Малой,  мокрой  с
головы  до  ног,  замазанной  нефтью,  с  напряженным  взглядом,  с  руками,
вцепившимися в автоматическое ружье.
   При виде ее свирепого и отчаянного вида, Гирланд закричал:
   - Не убивай его!
   - Нет, я убью его! - с рыданием закричала она.
   - Мала!
   Повелительный тон Гирланда остановил ее. Она отступила в  то  время,  как
Гирланд с мучительным трудом вставал на ноги. Он подошел к ней и взял из  ее
рук ружье.
   Малих наблюдал за ними. Он собирал все свое мужество,  уверенный  в  том,
что Гирланд убьет его. Его раненая рука начала распухать,  но  его  каменное
лицо было холодным и безразличным, и он не спускал глаз с ружья.
   Гирланд некоторое время рассматривал его, потом покачал головой.
   - Успокойся, Малих, - сказал он. - Я не собираюсь спускать тебя. Как и я,
ты выполняешь свою работу, и, как и я, ты настоящий лопух, что  делаешь  ее.
Но это так. - Он указал пальцем на  воду.  -  Это  лучший  способ  для  тебя
вернуться к себе.
   Малих колебался, потом пожал плечами и направился к воде. Войдя  в  воду,
он остановился и повернулся к Гирланду.
   - Мы еще увидимся, - сказал он. - И в этот день  я  угощу  тебя  стаканом
вина!
   - Согласен. Подожди секунду. - Гирланд обратился к Мале. - Пойди, принеси
его пистолет.
   Она, пораженная, уставилась на него.
   - Как... это...?
   - Пойди, принеси его пистолет, моя дорогая.
   Поколебавшись, она бегом поднялась  по  галерее,  подняла  автоматический
пистолет Малиха, брошенный им, и вернулась обратно.
   Гирланд взял у нее из рук оружие и повернулся к воде.
   - Ты ни за что не пройдешь без пистолета. А крысы боятся шума.
   И он протянул пистолет Малиху рукояткой вперед.
   Малих не сделал ни малейшего движения. Он уставился на Гирланда.
   - Я всегда думал, что ты немного сумасшедший, - проговорил он, наконец, -
но теперь я уверен в этом.
   Гирланд расхохотался.
   - Он заряжен? - спросил Малих.
   - А как же! В противном случае он не намного бы помог тебе.
   - Ты даешь мне заряженный пистолет? - Взгляд  Малиха  выражал  величайшее
изумление.
   - Ну, отправляйся же! - нетерпеливо проговорил Гирланд. - Тебе без  этого
не пройти. Между профессионалами... - И он сунул пистолет в руку Малиха.
   Мала, затаив дыхание, наблюдала  за  этой  сценой.  Ей  страшно  хотелось
завыть. Теперь этот ужасный великан убьет их. Она судорожно осматривалась  в
надежде увидеть оружие.
   Гирланд повернулся к ней.
   - Не расстраивайся так, мой дружок, - сказал он. Он подошел к ней и обнял
за плечи. - Дело в том, что он и я находимся по  разные  стороны  "железного
занавеса". - Он оглянулся назад и поднял руку, приветствуя  Малиха,  который
стоял неподвижно и смотрел на них. Пистолет был в его опущенной руке.
   - Итак, до свидания, старина, и желаю удачи!
   Оставив ружье, он взял заплечный мешок и увлек Малу к выходу из  галереи,
где сверкали солнечные лучи.
   Мевис Пол, секретарша Дори, занималась подшивкой листов  в  досье,  когда
дверь открылась, и к ней небрежным шагом подошел Гирланд.
   При виде его она покраснела и бросила взгляд на свой письменный  стол,  в
надежде увидеть там какое-нибудь оружие. Она уже имела дело с  Гирландом,  и
знала, что он позволял себе многие вольности.
   Гирланд был великолепен. На нем был легкий серый костюм, красный  галстук
и замшевые ботинки.
   - Ну вот и вы, наконец! - проговорил он. - Он улыбнулся ей, положил  свои
большие загорелые руки на ее стол и  восхищенным  взглядом  посмотрел  ей  в
глаза.
   - Я считал часы! В прошлую ночь я мечтал о вас.
   Пальцы Мевис сомкнулись на тяжелой линейке.
   - Мистер Дори вас ждет. Пожалуйста, входите немедленно.
   - Это очень печально, что такая красивая девушка, как вы, связана с таким
странным человечком, как Дори, -  грустно  проговорил  он.  Одновременно  он
посматривал на линейку. Он уже раз получил от Мевис пощечину, и знал, что  у
нее сильная рука. - Вы и я могли бы  так  хорошо  провести  вместе  время...
Какие у вас планы? Что вы,  например,  делаете  послезавтра?  Мы  смогли  бы
пообедать тет-а-тет, и, я бы показал вам мою электрическую бритву...
   - Если вы немедленно не пройдете туда, я вас ударю, -  свирепо  закричала
Мевис, отталкивая свой стул.
   Гирланд отступил.
   - Может быть, в другой раз? Хорошо, очень хорошо. Рано или поздно, но это
должно будет  случиться.  Вы  теряете  лучшие  мгновения  вашей  жизни,  моя
красавица!
   - Уходите! - сказала Мевис, поднимая линейку.
   - Пока я буду беседовать со стариком, -  сказал  Гирланд,  направляясь  к
двери Дори, - подумайте обо всем том, что вы теряете.  Вы  и  я,  мы  вместе
могли бы предпринять немало хороших действий!
   С пунцовым лицом Мевис подошла к пишущей машинке и стала яростно  стучать
по ней.
   Гирланд вошел в кабинет Дори и закрыл за собой дверь.
   Дори сидел за своим рабочим столом.
   При виде его лица, бледного,  с  черными  кругами  под  глазами,  Гирланд
почувствовал к нему жалость, но не показал вида.
   - Салют! - сказал он. Подойдя к креслу для посетителей, он упал в него. -
Как ваша язва?
   - Я мог приказать задержать вас, Гирланд, - сказал Дори. -  Даже  в  этот
момент вы могли бы находиться в австрийской тюрьме. Я был  доброжелателен  к
вам, но вбейте себе в голову, что я не допущу никаких фамильярностей!
   Гирланд пристально посмотрел на него, потом расхохотался.
   - Дори... вы в самом  деле  исключительны!  Ваш  блеф  не  обманул  бы  и
пятилетнего ребенка. Вы плохо поставили  ваш  сценарий.  Вы  знаете  так  же
хорошо, как и я, что вы не посмели сделать так,  чтобы  меня  задержали,  из
страха, что я могу сесть за этот стол. И вы бы остались  без  работы.  А  вы
любите вашу работу. В некоторых случаях, я должен это  признать,  вы  хорошо
справляетесь с ней. Вы хотели обдурить  меня,  и  я  попался  в  ловушку.  Я
проглотил наживку и поплавок. Вам было совершенно наплевать на  то,  что  со
мной произойдет. - Он замолчал и прямо  посмотрел  на  Дори,  который  отвел
взгляд. Потом он открыл золотой ящичек, стоящий на  столе,  и  вынул  оттуда
одну из сигарет, свернутых вручную  для  Дори.  Он  закурил  ее  от  золотой
зажигалки. - Вы хотели свести со мной счеты, потому что я  обставил  вас  во
время вашей последней операции... Это понятно. Когда  я  обнаружил,  что  вы
подстроили мне ловушку, а подсунули настоящий документ,  я  колебался  между
двумя выходами. В конце концов, я решил принести его вам.  Разумеется,  было
бы намного проще просто разорвать его и  бросить  куски  в  клозет...  Но  я
предполагаю, что в некотором отношении я лопух. Вы  и  я  немало  поработали
вместе. Я всегда смотрел на вас, как на добросовестного дурака, и я не знаю,
как это вам удается, но вы делается хорошую работу.  Я  не  хочу,  чтобы  вы
потеряли место, потому что,  я  почти  уверен,  ваш  заместитель  будет  еще
большим идиотом, чем вы, и это будет плохо. - Он достал свой бумажник, а  из
него помятый и измазанный нефтью конверт  с  ультрасекретным  документом,  и
бросил его на бювар Дори. -  Вот.  Я  не  стану  утомлять  вас  рассказом  о
подробностях моего путешествия из Праги. Это путешествие  было  невыносимым,
но я решил, что привезу вам этот документ... и теперь он у вас!
   Дори открыл конверт, и стал рассматривать мятые  листки,  которые  в  нем
находились. Его лицо прояснилось и что-то зажглось в глубине его глаз, таких
безжизненных в последние дни. Он сунул бумаги в ящик стола и  запер  его  на
ключ.
   - Спасибо, - сказал он. Он выпрямился на сиденье и с  флегматичным  видом
посмотрел на Гирланда. - А теперь, каковы ваши условия?
   Гирланд раздавил сигарету в пепельнице.
   - Что это с вами, Дори? Разве вы на  самом  деле  становитесь  тупым?  Вы
воображаете, что я отдал бы вам эти бумаги, если бы хотел иметь с вами дело?
   - Я не  богат,  -  сказал  Дори,  соединяя  пальцы  и  положив  локти  на
письменный стол. - Вы удовлетворитесь двадцатью тысячами долларов?
   Гирланд некоторое время смотрел на него, потом покачал головой.
   - Вы все еще боитесь, что я заговорю? - сказал  он.  -  Послушайте  меня,
старый упрямец... Неужели вы не понимаете, что вы соль моего  существования?
Я не представляю себе жизни  в  Париже,  если  вас  здесь  не  будет,  чтобы
придумывать какую-нибудь комбинацию, совершать глупые ошибки и  просить меня
выручить вас. Париж без вас - это все равно, что Париж без Эйфелевой  башни!
- Он встал. - Во всяком случае, я здорово позабавился, я нашел одну девушку,
и сам Малих обещал угостить меня вином, когда мы с ним снова увидимся. -  Он
направился к двери, на секунду остановился  и  повернулся  к  Дори,  который
пристально смотрел на  него  с  вытянутым  лицом  и  сверкающими  за  очками
глазами.  -  Следующий  раз,  когда  вы  захотите   обмануть   меня,   будет
последним... Я вас предупреждаю.
   - Следующего раза больше не  будет...  -  прошептал  Дори  прочувственным
голосом. - Я благодарю вас.
   В тот момент, когда Гирланд открыл дверь, он добавил:
   - Секунду!
   Гирланд нахмурил брови.
   - Что еще?
   - Что случилось с тридцатью тысячами долларов? - спросил Дори,  подавшись
вперед. - Они у вас?
   Гирланд расхохотался.
   - О, этот старый Дори... Вы теперь понимаете, что я  хочу  этим  сказать!
Как Эйфелева башня... вы никогда не изменяетесь!
   И он вышел, захлопнув за собой дверь.
   Мевис продолжала стучать на пишущей машинке, не  поднимая  глаз.  Гирланд
остановился, чтобы полюбоваться ею. У  нее  было  восхитительное  тело:  ему
нравился ее слегка курносый носик и локоны.
   - Итак, моя дорогая, вы  приняли  какое-нибудь  решение?  -  спросил  он,
приближаясь. - Когда же состоится свидание?
   - Выход там! - она жестом указала на дверь.
   - Скажите мне только одну вещь, - прошептал он, наклоняясь к  ней.  -  Вы
предпочитаете девушек парням?
   В тот момент, когда рука Мевис приближалась к его лицу,  Гирланд  схватил
ее в объятия. Теплые и нежные губы молодой женщины встретились с его губами,
и она закинула руки на его широкие плечи.
   Дори, который выходил из своего кабинета, остановился,  колеблясь,  потом
вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.
   Такси остановилось перед "Большим Бофуром", одним  из  лучших  ресторанов
Франции, который прячется в тени аркад Пале Рояль.
   Высокий и бородатый  Раймонд  Оливер,  владелец  ресторана,  приблизился,
чтобы  приветствовать  Гирланда,  когда  тот  толкнул  стеклянную  дверь   и
отстранился, пропуская вперед Малу.
   Хозяин оглядел Малу восхищенным взглядом, очаровательную в белом шелковом
платье, очень простом, потом горячо пожал руку Гирланду.
   - Я очень рад вас снова видеть, друг мой, - сказал он. - Все устроено. Вы
получите лучший столик.
   Через залу, украшенную зеркалами  и  всю  в  коврах,  он  проводил  их  к
столику. Мала, удивленная и восхищенная, шла за его высокой фигурой.
   Сидя на обтянутом красным бархатом стуле,  окруженные  элегантно  одетыми
американцами, они слушали Оливера, предлагавшего им меню, в  то  время,  как
старый официант наливал им водку-мартини.
   - Мосье уже выбрал, - сказал Оливер Мале: креветки "Ротшильд", куропатка,
немного сыра, вино "Шабли" 1959 года и "Пертес" 1945 года для куропатки.  И,
разумеется, шампанское, а на десерт...
   Мала посмотрела в сторону Гирланда, положив на его руку свою.
   - Мне все это кажется восхитительным, - сказала она.
   - Это только так кажется, вот увидишь, - ответил Гирланд.
   Через несколько минут они остались вдвоем. Мала  отлично  сознавала,  что
она прекрасно выглядела в этот вечер. Она провела весь день, готовясь к этой
встрече, и когда она смотрела на Гирланда, она видела, что он с  восхищением
смотрит на нее.
   Гирланд забронировал для нее комнату в  "Нормандии",  около  Пале  Рояль.
Приехав в отель и придя в свою комнату, она нашла ее полной цветов.  Она  не
удержалась  и  заплакала,  так  как  никогда  не  чувствовала   себя   такой
счастливой. Гирланд заехал за ней на такси, и теперь они сидели в ресторане.
Он обещал ей самый лучший и самый дорогой обед в Париже, и, хотя у нее  было
полное доверие к нему, она все же не  думала,  что  настанет  такой  момент,
когда она будет сидеть рядом с ним в такой роскошной обстановке.
   Гирланд подождал, пока  они  покончили  с  креветками  "Ротшильд",  чтобы
заговорить с ней о наследстве Бордингтона.
   - Тебе нужно лишь пойти в Женеве в Швейцарский кредитный банк  и  сказать
им, что ты пришла за деньгами... Очень солидная  сумма...  шестьдесят  тысяч
долларов. Исключительно для тебя.
   - Он в самом деле оставил мне все эти деньги?  -  спросила  Мала,  широко
раскрывая глаза.
   - Да. - Гирланд сделал глоток "Шабли". Он наблюдал за  молодой  женщиной,
пытаясь понять, что же происходит у нее в голове.
   - Он меня любил, - сказала она. - Он был таким  странным...  я  не  могла
полюбить его. - Она дотронулась до фарфоровой пепельницы. - Что  же  я  буду
делать одна с такими деньгами?
   - Попросишь в банке поместить их получше, -  ответил  Гирланд,  -  Ты  не
долго будешь оставаться одна.
   Поколебавшись, она спросила тихим голосом:
   - А ты не хочешь поехать со мной в Женеву... Мы могли бы  быть  счастливы
вдвоем.
   Гирланд покачал головой.
   - Нет, я ведь холостяк, моя прелесть. Я  могу  добиваться  успеха  только
будучи один.
   Появились золотые куропатки на подстилке из зелени. Принесли "Пертес".
   У Гирланда внезапно появилось ощущение, что вечер перестал быть  удачным.
Он видел, что Мала чуть не плакала.
   "Ах, эти женщины, - подумал он. - Мне не нужно было снова видеться с ней.
Я не должен был сомневаться, что она влюбилась в меня. Но ведь  у  нее  есть
деньги, она молода, и когда она приедет в Женеву, она  составит  себе  новый
круг знакомых, и начнет новую жизнь".
   Позднее они покинули ресторан. Обед был прекрасным и прекрасно подан,  но
вечер не удался. Они молча сели в такси и верн