жал  и  слушал  этот  спокойный,  таящий  в себе столько опасности
голос,  а  мысли  мои  все  время возвращались к Люсиль. Неужели она все еще
лежит  у  меня  в  спальне?  Спросить  его  об этом я не решался: а вдруг ей
удалось освободиться и убежать до его приезда? Могло ведь быть и так.
     - На  всякий  случай  я  позаботился  об  алиби.  Только миссис Хэппл и
Люсиль  знали,  что  я  и не думал ломать ногу. Миссис Хэппл работает у меня
много  лет,  я ей полностью доверяю. Люсиль... - Он умолк и пожал плечами. -
О  Люсиль надо рассказать особо. Она была танцовщицей в "Маленькой таверне".
Когда  я  стал  хозяином  этого заведения, я позаботился о том, чтобы никто,
кроме  Клода,  не  знал,  кто  я такой. Время от времени я появлялся там, но
только  в  качестве  посетителя.  Там  и увидел Люсиль, она мне понравилась.
Конечно,  это  была  ошибка.  Она  была  веселая, молодая, красивая, но, как
вскоре  выяснилось,  в  голове  у  нее  совершенно  пусто. А от таких женщин
мужчины   очень   быстро   устают.  У  нее,  впрочем,  был  один  плюс:  она
беспрекословно  выполняла  все  мои  приказы,  так же как и ее придурковатый
брат,  Росс,  -  когда  я  купил "Маленькую таверну", он тоже работал там. Я
посвятил  эту  парочку в свои планы. Я объяснил им, что, если О'Брайен будет
и  дальше  меня  шантажировать,  "Маленькую таверну" придется закрыть, тогда
Росс  потеряет работу, а Люсиль тоже придется несладко, потому что доходы ее
мужа  резко  упадут.  Я предложил Люсиль, чтобы она попросила вас обучить ее
вождению;  мне кажется, это была хорошая идея. - Губы его снова приподнялись
в  ухмылке.  -  Когда  у  меня  все  было  готово, я велел ей предложить вам
прокатиться  на  уединенный  пляж. Недалеко от того места я назначил встречу
О'Брайену  -  как  раз  подошло  время  платить  ему  месячное жалованье. Он
приехал.  Пока мы разговаривали, сзади подкрался Росс и стукнул его дубинкой
по  голове.  А  тем временем вы с Люсиль разыгрывали на пляже свой маленький
спектакль.  Я  проинструктировал  ее подробнейшим образом. Было очень важно,
чтобы  вы  попытались  соблазнить  ее,  у вас сразу возник бы комплекс вины.
Было  также  очень  важно,  чтобы  она  уехала  в  вашей  машине.  В мужской
психологии  я  разбираюсь  неплохо и ни секунды не сомневался, что вы будете
вести  себя  именно так, как я задумал. - Он подался вперед и стряхнул пепел
с  сигареты. - Потом Люсиль привела машину. Изобразить аварию было совсем не
трудно.  Я  положил  О'Брайена  на дорогу и проехал по нему. Потом, поставив
мотоцикл  О'Брайена  посреди  дороги,  я  врезался  в  него  на машине. Удар
получился  приличный.  А  потом  я  вернул  машину Люсиль и Россу и велел им
ехать к вашему дому.
     - Вы  допустили  одну  ошибку,  - сказал я. - Все убийцы делают ошибки.
О'Брайена  вы  переехали  правым  колесом,  а  в  мотоцикл  врезались  левым
передним  крылом.  Я  сразу  заподозрил,  что с этим наездом что-то нечисто:
О'Брайен никак не мог погибнуть в результате случайного наезда.
     Он поднял брови.
     - Это  неважно.  Вы  любезно  исправили  нашу  ошибку,  отдав  машину в
ремонт.  Должен  признать,  Скотт, это был очень умный ход - поменять номера
на  машинах. Но это дало Россу возможность получить компрометирующий снимок,
и,  когда  он  мне его показал, я сразу понял, что из вас теперь можно свить
любую  веревочку.  -  Он вытянул ноги и поднял глаза к потолку. - К большому
сожалению,  вы оказались слишком умны и расторопны. К большому сожалению, вы
наткнулись  на  эту певичку Лэйн, это усложнило мою задачу. Я знал, что рано
или  поздно  мне придется избавиться и от нее, ведь она наверняка знала, что
О'Брайен  меня  шантажировал, и могла догадаться, что смерть О'Брайена вовсе
не  несчастный  случай.  Мои  люди постоянно за ней наблюдали, и ей это было
известно.  И она и Натли дрожали от страха. Они собирались бежать из города,
подальше  от  меня,  но  у них совсем не было денег. Тут появились вы, и она
сообразила,  что  вы  оплатите  ее  отъезд  из  города.  Мне сказали, что вы
поехали  к ней на квартиру. Я немножко опоздал, но все-таки услышал, что она
ничего  вам  не  рассказала  -  просто  ограбила.  Когда  она вышла из своей
квартиры,  я  убил  ее.  Я чуть не потерял след Натли, но один из моих людей
наблюдал  за  ним и сообщил, что Натли, а следом за ним и вы поехали в отель
"Вашингтон".  Я  приехал  туда  и  застрелил  его.  Пришлось  убрать также и
дежурного  -  он опознал бы меня. - Не сводя с меня блестящих глаз, он потер
свое  красное  мясистое  лицо.  -  Трудно  совершить первое убийство, Скотт,
дальше  дело  идет  легче.  Легче  и  одновременно  сложнее.  Вы  совершаете
убийство,   а   потом  совершаете  второе,  чтобы  скрыть  первое,  а  потом
приходится снова убивать, чтобы скрыть второе.
     - Вы,  наверное,  не  в  своем  уме,  -  хрипло  сказал я. - Неужели вы
рассчитываете, что вам все это сойдет с рук?
     - Разумеется.  Сейчас  я  лежу  у  себя дома со сломанной ногой. Лучшее
алиби  трудно  придумать.  Никому  и  в  голову  не придет, что я могу иметь
какое-то  отношение  к  этой  истории.  Кроме того, я намерен сделать козлом
отпущения  вас.  Я  вижу, у вас тут есть пишущая машинка. Я отпечатаю на ней
начало  признания,  из  которого  полиции станет ясно, что вы случайно сбили
О'Брайена,  а  Росс и Люсиль стали вас шантажировать. - Улыбнувшись, он чуть
склонил  голову  набок.  - Я забыл вам сказать, что, пока мои люди везли вас
сюда,  я  отвез  Росса к нему домой и там выстрелил ему в голову. Из того же
пистолета,  из  которого  был  убит Натли. Я не оставляю никаких свидетелей,
Скотт.  Мне  надоел  этот  Росс,  и мне до смерти надоела Люсиль. - Он снова
улыбнулся.   -  Что  касается  вашего  признания,  Скотт,  то  дальше  будет
написано,  что  Лэйн  и  ее  агент  Натли  тоже  пытались вас шантажировать,
поэтому  вам пришлось их убить. Вы оставили на месте этих убийств достаточно
улик  - полиция поверит, что это дело ваших рук. А дальше они прочитают, что
вы  поехали  к  Россу  домой  и  застрелили  его,  а  когда  вернулись сюда,
привязали к кровати Люсиль и задушили ее одним из своих галстуков.
     Меня вдруг затошнило. На лбу выступил холодный пот.
     - Вы что, убили ее? - прохрипел я, подняв голову и глядя ему в глаза.
     - Разумеется.   -   Эйткен   кивнул   головой.   -  Было  бы  глупо  не
воспользоваться  такой  возможностью.  Когда  я  нашел  ее  в вашей спальне,
связанную  и  беспомощную,  я понял, что вы мне подбросили прекрасный способ
избавиться  от  нее  -  завязать  вокруг  ее  шейки  один  из  ваших  модных
галстуков.  Я  не  оставляю  свидетелей,  Скотт.  Я  избавился от Росса и от
Люсиль:  они только мешали. Я избавился от кровопийцы шантажиста. К счастью,
с  неба  со  своей  сотней  тысяч  свалился  Хэкетт, поэтому ваши деньги мне
больше  не  нужны.  Я могу начать все сначала. Даже если колесо в "Маленькой
таверне"  вдруг перестанет крутиться, с таким подспорьем, как сто тысяч, и с
моими способностями я могу начать все сначала.
     - Вам  не  отвертеться, - сказал я, пристально глядя на него. - Слишком
много людей знают всю правду. Например, Клод, его головорезы...
     На лице его снова появилась легкая ухмылка.
     - Клод  и  его,  как  вы  называете,  головорезы  связаны со мной одной
веревочкой.  Если  я  пойду  на дно, пойдут на дно и они - они это прекрасно
знают.  Нам  осталось  разыграть  финал  -  вы,  Скотт,  становитесь жертвой
собственной  совести и стреляетесь. Полиция нисколько не удивится, что после
стольких  убийств  жизнь  стала  для  вас  невыносимой  и  вы  решили  с ней
расстаться.
     Он  достал  из  кармана  кожаную  перчатку,  натянул ее на правую руку,
потом из заднего кармана брюк вытащил кольт.
     - Это  пистолет  Натли,  -  продолжал  он. - Из него были убиты Натли и
Росс,  а  сейчас будете убиты вы. - Он поднялся. - В каком-то смысле мне вас
жаль,  Скотт.  Вы  хороший работник, но что поделаешь, другого выхода у меня
нет. Уверяю вас, больно не будет: выстрел в ухо убивает мгновенно.
     Нервы  мои  вышли  на  последний  рубеж, страх застлал глаза туманом. С
пистолетом в руке Эйткен медленно шел на меня.
     И вдруг раздался звонок в дверь.
     Я никогда в жизни не забуду этой минуты.
     Эйткен  замер  и  обернулся в сторону двери. Большим пальцем он толкнул
предохранитель пистолета вперед.
     Он словно окаменел, весь превратившись в слух.
     - Они поймут, что я дома, - прохрипел я. - У ворот стоит машина.
     Он обернулся через плечо, скривив рот в зверином оскале.
     - Только пикните - и первая пуля ваша.
     В дверь снова зазвонили - настойчиво и нетерпеливо.
     Эйткен  тихонько  подошел к двери гостиной и осторожно выглянул в холл.
Он  сейчас  стоял  спиной  ко  мне  и к моему огромному, во всю стену, окну.
Мелькнула  какая-то  тень,  и  прямо  через  окно  в  комнату шагнул высокий
крепкий мужчина. Это был лейтенант Уэст. В правой руке он держал пистолет.
     На  меня  он  даже  не  взглянул  -  глаза  его  сверлили широкую спину
Эйткена.
     Он поднял пистолет и вдруг зарычал:
     - Руки вверх, Эйткен, бросьте оружие!
     Мощный  торс Эйткена словно прошило током. Он круто обернулся и вскинул
пистолет. Лицо исказили ярость и страх.
     Уэст выстрелил.
     Тут  же  громыхнул  пистолет Эйткена, но он уже падал, и пуля пропахала
борозду  в  моем  паркете.  Между глаз Эйткена появилось красное пятнышко, и
он,  качнувшись  вперед,  с  ужасающим грохотом рухнул - затряслось все, что
было  в  комнате.  Он  еще  дернулся  -  видимо, чисто рефлекторно - и умер.
Пистолет  вывалился  из  его  обессиленных  пальцев.  Уэст,  словно  большой
медведь, увесисто протопал по комнате и подобрал оружие.
     Тут  же  раздался  звук  бегущих  шагов,  и  в  комнату  ворвались трое
вооруженных полицейских.
     - Ладно,  ладно,  все  в  порядке,  -  махнул  рукой  Уэст. - С ним все
кончено.
     Он запихнул пистолет в задний карман, подошел ко мне и ухмыльнулся.
     - Вижу, вы здорово струхнули, - сказал он.
     Я  так  струхнул, что никак не мог прийти в себя - только молча смотрел
на него.
     Он  начал  разматывать  клейкую ленту у меня на кистях. В этот момент в
комнату  вбежал  Джо  Феллоуз.  Глаза его вылезли из орбит, лицо блестело от
пота.
     - Привет,  Чес,  -  бросил  он. Я сел и начал растирать кисти, стараясь
побыстрее их оживить. - Все у тебя цело?
     - Вроде  бы  все,  -  отозвался  я.  -  А как ты сюда попал, хотел бы я
знать?
     - Так  это  же я позвал полицию, - начал было он, но вдруг остановился,
увидев  распластанное  на полу тело Эйткена. Лицо его стало серо-зеленым, он
отшатнулся. - Дева Мария! Он мертв?
     - Ну  ладно,  вы  двое, - сказал нам Уэст. - Выйдите пока отсюда. - Я с
трудом  поднялся на ноги, и он похлопал меня по плечу. - Пойдите посидите на
крылечке,  подождите,  пока  я  освобожусь.  Тогда  поговорим.  Особенно  не
беспокойтесь.  Я  слышал  все,  что  он  говорил, так что вы вне подозрений.
Идите на улицу и ждите меня там.
     - Он убил ее? - спросил я.
     - Да,  -  ответил  Уэст. - Он, наверное, совсем спятил. Это правда, что
"Маленькая таверна" принадлежала ему? И что там рулетка?
     Я  пощупал  лацкан  пиджака.  Фотоаппарат был на месте. Я отцепил его и
передал Уэсту.
     - Здесь  сфотографирован  стол  с  рулеткой.  Эту  штучку  мне  дали  в
"Инкуайерере".
     - Похоже,  мне  сегодня  предстоит  здорово  поработать.  Ну,  идите на
крыльцо и ждите меня там. - И он пошел к телефону.
     Полицейский выпроводил меня и Джо на веранду.
     - Я  увидел,  как  эти два головореза выволокли тебя через заднюю дверь
клуба,  - сказал Джо. - Я же как чувствовал, что ты собрался сунуть голову в
пасть  льву,  вот  и  поехал  за тобой. А потом приехал следом за вами сюда.
Один я с ними бы не справился - больно здоровы, вот я и позвал полицию.
     - Спасибо,  Джо,  -  только  и  сказал  я, откидываясь назад в плетеном
кресле. Чувствовал я себя хуже некуда.
     Медленно поползли минуты. Вдруг Джо сказал:
     - Похоже, мы остались без работы.
     - Это   еще   неизвестно.   Кому-то   ведь   придется  управлять  нашим
"Международным".  Возможно,  Джо,  нам даже очень здорово повезло, - ответил
я, задумчиво глядя на полосу прибрежного песка.
     - Да?  А мне это как-то не пришло в голову. - Он поежился. - Он, должно
быть, сошел с ума. Я всегда подозревал, что с ним что-то нечисто.
     - Ты слышал, что он говорил?
     - Я  все  время  был  за  дверьми  веранды.  Ужасно боялся, что он меня
заметит,  весь  дрожал. Хорошо, что со мной был этот верзила сыщик, иначе не
знаю, что бы я делал.
     - Вот и я тоже дрожал, - признался я.
     Мы  замолчали  и  потом,  может  быть, целый час просто сидели и ждали.
Наконец, на веранду вышел лейтенант Уэст.
     - Только  что  арестовали  Клода и ваших двух приятелей, - сказал он, и
его  широкое  лицо  расплылось в улыбке. - А заодно - на четыре машины нашей
городской  знати. Завтра газетам будет о чем писать. - Он сел рядом с нами и
посмотрел  на  меня.  -  Ну,  а  теперь  рассказывайте  все с самого начала.
Кое-что  мне  пока  неясно.  А  потом поедем в управление и там все запишем.
Давайте, начинайте рассказывать.
     И я начал рассказывать.



   Джеймс Хэдли Чейз
   Он свое получит



     -----------------------------------------------------------------------
     Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 3.
     Наперегонки со смертью: Детектив. романы
     Мн.: Эридан, 1994. Перевод Н.Рейн, 1991
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 сентября 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     В   очередной,   третий  том  собрания  сочинений  английского  мастера
детектива  вошли  три  романа,  главным  героем  которых  является  "сильная
личность".


                                Глава первая


I

     Он вошел в комнату, и она в ту же секунду поняла: что-то случилось.
     Ровным  невыразительным  голосом  бросил:  "Привет,  детка!" и, даже не
взглянув  на нее, снял шляпу и плащ, швырнул их на диван, подошел к камину и
опустился   в   кресло.  Мертвенно-бледное  его  лицо  словно  окаменело,  а
отсутствующее  выражение глаз сделало его совсем чужим, не похожим на самого
себя.
     За  все шесть месяцев, что они были вместе, она никогда не видела его в
таком  состоянии.  И  в голову пришло единственное объяснение: он собирается
ее бросить.
     Неделями  она  задавала  себе  один  и  тот  же вопрос: сколько это еще
продлится?  Не то, чтобы она замечала, что наскучила ему, совсем нет. Просто
это  был  девятый мужчина в ее жизни, и она была готова к тому, что рано или
поздно  он  ее  бросит, потому что давно уже не строила иллюзий относительно
своих  взаимоотношений  с  мужчинами. Ей было тридцать два, и жизнь, которую
ей  довелось  прожить,  унесла  почти  весь  блеск  ее  молодости и красоты.
Однажды,  как ей теперь казалось, невероятно давно, она получила второй приз
на  конкурсе  "Мисс  Америка  -  1947",  и  если  бы тогда обладала нынешним
опытом,  то разыграла бы совсем иную партию с теми двумя членами жюри и была
бы   первой,   а  не  второй.  Она  прошла  неизбежные  кинопробы  и  играла
второстепенные   рольки   во   второсортных   картинах   у  режиссера  Солли
Ловенстейна.   Возможно,   она  повела  себя  с  Солли  чересчур  уступчиво.
Надеялась,  что  тот  будет  продвигать ее в кино, стоит ей уступить, однако
вышло  все  наоборот.  Через  несколько  месяцев  он  потерял  к  ней всякий
интерес,  и,  словно  по  его  сигналу,  кинокомпания  тоже. После Голливуда
какое-то  время  работала  манекенщицей, потом устроилась барменшей в ночной
клуб.   Именно   здесь,   в   "Эльдорадо",  познакомилась  с  Беном  Делани.
Последующие  год  и  два  месяца  стали пиком ее жизни. Она путешествовала с
Беном  по  Европе, ходила с ним на вечеринки и приемы в Нью-Йорке, плавала в
синей  морской  воде  в  Майами,  каталась  на  лыжах  в Швейцарии. Их связь
тянулась  так  долго, что ей стало казаться - вот оно настоящее. Но, в конце
концов, он остыл и бросил ее.
     Она  не видела Бена уже два года, но часто вспоминала о нем, узнавала о
его  успехах  из газет и мечтала снова подцепить его на крючок. После Бена в
ее  жизни были мужчины, но все они казались какими-то бесплотными тенями, не
оставлявшими  ни  малейшего  следа  в  ее памяти. И вот, когда она почти уже
дошла   до   ручки,   вконец   опустилась,  обнищала,  продала  все  меха  и
драгоценности, подаренные Беном, в ее жизнь ворвался Гарри Гриффин.
     Гарри,  пилот гражданской авиации, работал в "Калифорниэн Эйр Транспорт
Корпорейшн"  и  летал на линии Лос-Анжелес - Сан-Франциско. Он был на четыре
года  моложе.  Его  лихая  и  бесшабашная  манера держаться, его вид, словно
говоривший  окружающим:  "лично  я  плевать хотел на все, почему бы и вам не
наплевать  тоже",  казались  ей занятными и неотразимыми. Высокий и крупный,
он  был  сложен  как тяжелоатлет. Беззаботный и разгульный характер, внешнее
обаяние,  живой,  вспыльчивый,  но отходчивый нрав - именно эти качества она
ценила в мужчине превыше всего.
     Она  зашла  в  ночной  клуб узнать, не найдется ли там для нее работы и
столкнулась  с  ним  лицом  к  лицу сразу после того, как получила краткий и
грубый  отказ от управляющего. Позднее, вспоминая об этом, она благославляла
царивший  в  коридоре  полумрак, потому что выглядела тогда под стать своему
состоянию - измученной, старой и никому не нужной.
     Гарри  стоял,  решительно  преградив  ей  путь, красивое и мрачное лицо
освещала  ухмылка,  а  в глазах она с удивлением заметила азартный охотничий
блеск,  который  уже  не  надеялась  увидеть во взоре мужчины, обращенном на
нее.
     - Составьте  мне  компанию,  -  произнес  он.  -  Вы именно та девушка,
которую я мечтал встретить со дня окончания колледжа!
     Он  повел  ее  обедать.  Каким-то  невероятным  образом ей удалось быть
веселой,  милой  и  остроумной.  Потом  он пошел провожать. Она ожидала, что
сейчас  Гарри  напросится  в  гости  и восприняла его вопрос: "Может, сходим
послезавтра  еще  куда-нибудь  пообедать?"  как вежливое "прощай". Ей так не
хотелось  терять  его,  что она спросила: "Может зайдете что-нибудь выпить?"
Но  он  усмехнулся  и  покачал  головой: "Очень хотелось бы, но сегодня я на
дежурстве. Не занимайте послезавтрашний вечер. Я за вами заеду".
     Она  не  надеялась увидеть его снова, однако через день он заехал около
восьми  часов  вечера,  и  они  отправились  обедать. В ту же ночь они стали
любовниками,  и с тех пор через день он заезжал за ней и они шли куда-нибудь
в  город  или оставались дома, сидели у камина и болтали, а потом занимались
любовью.  И  так в течение полугода, вплоть до сегодняшнего вечера, когда не
успел он войти, как она поняла: что-то случилось.
     "Вот  оно,  -  подумала  она, когда он поднялся, чтобы повесить плащ. -
Так  я и знала. Все это было слишком хорошо, чтобы тянуться долго. Что ж, по
крайней  мере  у  него  хватило  приличия,  чтобы  зайти и сказать мне". Она
подошла  к  столу,  вынула  сигарету  из коробки и, закуривая, заметила, как
дрожит рука.
     - Ты  что-то  сегодня рано, Гарри, - заметила она и искоса взглянула на
него.  Лениво  развалясь  в  кресле, он хмуро смотрел в камин. Густые темные
брови насуплены, на лбу блестят мелкие капельки пота.
     - Угу, - сказал он, не глядя в ее сторону.
     Она выждала с минуту, потом спросила тихо:
     - Что-то случилось?
     - С  чего  ты  взяла?  - сердито ответил он. - Дай-ка мне лучше выпить.
Хочу надраться как следует.
     Она  подошла к буфету, где хранилась бутылка виски. Бутылка была на три
четверти  пуста.  "Конечно,  должен  же  он выпить для храбрости, прежде чем
выложить эту новость мне".
     Она подошла к камину и протянула ему стаканчик.
     - Это  все,  что  есть.  Кончилась  выпив