ку, хотя понимал, что тот принес бы нож, не поморщившись.
   - Мне нужен нож для разделки  мяса,  -  сказал  Уоррен  и,  откашлявшись,
добавил:
   - Такой специальный нож.., ширина лезвия - четыре дюйма, рукоять крепится
латунными гвоздиками. Есть у вас?
   Девушка ослепительно улыбнулась:
   -  Разумеется,  сэр.  Это  наше  фирменное  изделие.  Изготавливается  по
спецзаказу. Смотрите.
   Девушка положила перед Уорреном длинный сверкающий нож в черном бархатном
чехле. На лице Уоррена выступили капельки пота.
   - Прекрасная сталь, сэр. Нож острый как бритва. Осторожно, не порежьтесь.
   Уоррен промокнул пот на висках носовым платком:
   - Я возьму его.
   Он украдкой осмотрел торговый зал:  опасался,  что  какой-нибудь  досужий
журналист может увидеть его за покупкой смертоносного оружия.
   Через пять минут  он  вышел,  держа  под  мышкой  аккуратно  перевязанный
сверток. Водитель поджидал Уоррена, сидя в "Кадиллаке". Было двадцать  минут
второго, время обеда. Но даже сама мысль о  еде  вызвала  у  Уоррена  легкий
приступ тошноты. Он велел водителю возвращаться в отель.
   Оказавшись в своем номере, налил большую порцию виски и  позвонил,  чтобы
принесли сандвич с  цыпленком.  Он  не  хотел  есть,  но  подкрепиться  было
необходимо.
   Стоя на балконе, Уоррен рассеянно наблюдал за яхтами и катерами, снующими
по акватории порта,  и  маленькими  кусочками  откусывал  сандвич.  Раздался
телефонный звонок.
   Это был Джесс Гамильтон,  и  странные  нотки  в  его  голосе  встревожили
Уоррена. Гамильтон попросил разрешения подняться к нему в номер.
   - Разумеется, поднимайтесь.
   Уоррен бросил наполовину съеденный сандвич  в  корзину,  допил  виски  и,
усевшись за стол, стал дожидаться Гамильтона.
   Открылась дверь. По бледному, искаженному лицу Гамильтона  Уоррен  понял,
что произошло нечто из ряда вон выходящее.
   - В чем дело, Джесс?
   - Миссис Форрестер мертва. Убита. Уоррен вздрогнул. Почти  бессознательно
он ощутил огромное облегчение и только потом понял, что, собственно,  сказал
Гамильтон.
   - Как это случилось?
   - Она убита детективом Броком. - сказал Гамильтон. - Он охранял ее вчера.
Брок говорит, что сегодня миссис Форрестер пригласила его  к  себе,  строила
глазки, а когда он возбудился, ударила  коленом  в  пах  и  оцарапала  лицо.
Потеряв самообладание, парень слишком  сильно  ударил  ее  и  сломал  шейные
позвонки.
   Глядя в раскрытое окно, Уоррен лихорадочно размышлял:
   - Пресса уже пронюхала?
   Гамильтон отрицательно покачал головой:
   - Мой агент наблюдал за бунгало. Он уведомил меня, а уж потом Террела.  В
доме сейчас хозяйничают парни из отдела по расследованию  убийств.  Но,  вне
всякого сомнения, журналисты все узнают, и тогда шумихи не миновать.
   - Плохи дела! - воскликнул Уоррен. - Что же нам делать?  И  как  поступит
Форрестер, узнав эту новость?
   - Он ведь желал ее смерти.., и вот смерть... Похоже, это и есть выход.
   - Это было бы выходом, будь он в своем уме. Но  Форрестер  ненормален.  Я
должен с ним повидаться. Где тело?
   - Пока в бунгало.
   Уоррен поднялся на ноги и начал мерить шагами гостиную.
   - Скажите Террелу, пусть  перевезет  тело  в  морг.  Наверняка  Форрестер
захочет ее увидеть. Оцепите морг. Журналисты ничего не должны  знать.  Может
быть, он удовлетворится ее смертью и расшифрует формулу.., а больше  нам  от
него ничего не нужно.
   - Я все устрою. Подождите меня здесь, сэр.
   - Буду ждать.
   Когда Гамильтон ушел, Уоррен  закурил  сигару  и  вышел  на  террасу.  Он
накурился до изнеможения,  пока  наконец  через  полтора  часа  не  позвонил
Гамильтон:
   - Все улажено, сэр. Тело в  морге.  Журналистов  удалось  обвести  вокруг
пальца. Высылаю за вами машину.
   - Спасибо.., и пошлите еще одну машину к черному ходу дома Форрестера.  Я
поеду к нему. Если мне удастся его убедить, то я  сам  отвезу  Форрестера  в
морг. Прикажите Террелу проследить, чтобы за нами никто не увязался. Как  он
это сделает - его трудности. Это приказ.  Пусть  поднимет  по  тревоге  всех
своих людей. Никто не должен знать, что я везу Форрестера.
   - Понял. Подождите полчаса.
   Уоррен подождал десять минут,  затем  позвонил  на  квартиру  Форрестера.
Трубку долго не брали. Наконец Форрестер ответил:
   - Да?
   - Это Уоррен. Я должен немедленно увидеться с вами. Дело обернулось  так,
что ждать до вечера не нужно.
   И Уоррен повесил трубку.
   Он, словно маятник, ходил взад-вперед по  гостиной,  по  террасе,  курил,
думал. Наконец спустился в вестибюль.
   - Машина ждет вас, сэр, - почтительно сообщил ему портье.
   Уоррен кивнул. Солнце ослепительно  сияло.  Один  из  агентов  Гамильтона
распахнул перед ним  заднюю  дверцу.  Под  мышкой  Уоррен  держал  аккуратно
перевязанный пакет с ножом. Усевшись в машину, он положил пакет рядом. Агент
сел на место водителя, и машина тронулась.
   - Мистер Гамильтон считает, что вам  лучше  спрятаться,  когда  мы  будем
проезжать полицейское оцепление, - сказал агент. - Рядом с вами коврик. Если
вам нетрудно, сядьте на пол и закройтесь им. Журналисты вас  не  заметят.  Я
скажу, когда это надо будет сделать.
   - Хорошо.
   За четверть мили до оцепления агент снизил скорость:
   - Пожалуйста, сэр.
   Тяжело дыша, Уоррен согнулся в  три  погибели,  замаскировался  шерстяной
тряпкой. Агент подъехал к полицейским, стоящим в оцеплении. Заграждение  тут
же убрали с дороги.
   - Все в порядке, сэр, - сказал агент, останавливаясь возле  дома  146  по
Леннокс-авеню.
   Уоррен отбросил коврик и вышел из машины, прихватив с собой пакет. К нему
тут же подошел Гамильтон:
   - Машина ждет вас у черного  хода.  Я  поднимусь  с  вами  и  подожду  на
лестничной клетке. Потом лично отвезу в морг.  Вам  с  доктором  Форрестером
придется лечь на пол машины.
   - Да, знаю, уже опробовал. - Уоррен нервничал, сердце билось неровно.
   Двое мужчин вошли в подъезд и поднялись в лифте на верхний этаж.
   - Вы расскажете ему о жене? -  спросил  Гамильтон,  когда  они  вышли  из
лифта.
   - У меня нет иного выхода.
   - На площадке дежурят четверо моих людей на тот  случай,  если  возникнут
непредвиденные затруднения. Я буду рядом с дверью. И доктор Хертц здесь.
   Уоррен нажал кнопку звонка, в то  время  как  Гамильтон  притаился  возле
стены, После непродолжительного ожидания он услышал голос Форрестера:
   - Кто?
   - Это Уоррен... Я один, Пол.
   Повернулся ключ в замке. Форрестер подождал  и  осторожно  открыл  дверь,
вернулся  в  спальню,  оставив  дверь  открытой.   Яркие   солнечные   лучи,
проникавшие сквозь большие окна гостиной, освещали  его  бледное  и  мрачное
лицо. Уоррен встревожился, видя, как нервный тик дергает щеку ученого.
   - У меня новости для вас, Пол,  -  сказал  Уоррен,  останавливаясь  возле
двери гостиной. - Новости не очень хорошие.
   - Вы принесли нож? - спросил Форрестер резким враждебным голосом.
   - Да, я принес его. - Уоррен протянул пакет. - Но он не понадобится  вам.
Извините, Пол... То, что я хочу сказать,  будет  неожиданным.  -  Он  сделал
паузу, затем медленно и отчетливо произнес:
   - Ваша жена мертва.
   - Положите нож на стол, - сказал Форрестер. Уоррен не двинулся с места:
   - Ваша жена мертва, Пол.
   Форрестер вздрогнул и  уставился  на  Уоррена  невидящими  глазами.  Щека
задергалась сильнее.
   - Я вас предупреждал, чтобы вы не смели хитрить со мной. Дайте мне нож.
   Уоррен подошел к столу, положил пакет и отступил назад.
   - Я не хитрю, Пол, - сказал он тихо. -  Это  то,  чего  я  никак  не  мог
предвидеть. Ваша жена была убита час тому назад. Я отвезу вас в морг,  чтобы
вы смогли увидеть ее тело.
   Форрестер, казалось, не слышал Уоррена. Развернув пакет, он  взял  нож  в
руки и принялся смотреть на сверкающую сталь.
   - Пол! Вы слышали, что я сказал? - требовательно спросил Уоррен,  повысив
голос.
   Форрестер с неохотой оторвал взгляд от сверкающей стали и мельком  глянул
на Уоррена.
   - Да... Я слушаю.
   - Ваша жена  убита  полицейским  офицером,  который  вообразил,  что  она
поощряет его ухаживания. Но это было не так. Когда он попытался овладеть ею,
Tea начала сопротивляться. В ярости он ударил ее и сломал шею.
   Форрестер повертел нож в руке. Сталь заиграла в солнечных лучах.
   - Я не верю вам. Вы согласились на мои условия... А сейчас явились сюда и
рассказываете заведомую ложь.
   - Это не ложь. Я отвезу вас, чтобы вы смогли взглянуть на ее тело.  Этого
я не мог предвидеть. Вы поедете со мной? Tea в морге.
   Неожиданно Форрестер съежился и задрожал. Смысл сказанного проник  в  его
сознание.
   - Так вы говорите, Tea мертва? Полицейский офицер убил ее?  Это  в  самом
деле так?
   - Простите, Пол.., да.
   Форрестер отбросил нож, и он с лязгом ударился в стену. Щека  задергалась
сильнее.
   - Я понимаю.., да, вы говорите правду, - сказал он после долгой паузы.  -
Ваши люди прикончили ее. Я знаю все  о  ваших  профессиональных  мясниках...
Государство всегда выступает  против  личности.  Вы  тоже  не  заботитесь  о
человеке. Вы и ваши люди пойдете на все, только бы завладеть моим открытием,
- Голос Форрестера поднялся до  крика,  ученый  стал  похож  на  разъяренное
животное, глаза потеряли осмысленное выражение. - Как я сразу не  догадался,
что вы убили ее, чтобы избежать скандала. Идиоты! Неужели вы не поняли,  что
я любил ее! Я и пальцем не тронул бы Tea! Я только хотел напугать ее. Я  так
хотел, чтобы она вернулась ко мне. Я бы убедил Tea сделать это! А  вы  убили
ее!
   - Пол! Что вы говорите? Вы...
   - Не закрывайте мне рот! - кричал Форрестер. - Моя формула  умрет  вместе
со мной! Я оставался живым лишь потому, что надеялся - Tea вернется ко  мне.
Теперь все кончено! Вам не нужна моя формула, вы  не  созрели..,  вы  губите
людей, нимало не заботясь о стыде и совести...  Что  вам  жизнь  человека!..
Может быть, через десять лет, через двадцать лет политики и ученые  научатся
понимать свою ответственность перед людьми. Вот тогда, но никак  не  раньше,
моя формула станет орудием созидания, а не разрушения. Да, именно так...
   Форрестер сделал быстрый шаг в спальню, захлопнул дверь  и  запер  ее  на
ключ.
   Уоррен выбежал на лестничную площадку.
   - Скорее! Остановите его! - крикнул он Гамильтону.
   Четыре агента Гамильтона метнулись  в  квартиру  и  навалились  на  дверь
спальни. Дверь выдержала первый натиск, но после  второго  удара  слетела  с
петель.
   Они опоздали на несколько секунд.

***

   Силку принесли закодированную телеграмму в тот момент, когда  он  загорал
на террасе отеля "Националь де Куба", самого шикарного  отеля  в  Гаване.  В
кроваво-красных шортах он полулежал в шезлонге, сдвинув соломенную шляпу  на
нос. Глаза прикрывали черные очки. На  столике  возле  него  стоял  бокал  с
ромом, в тарелочке лежали тонко  нарезанные  ломтики  апельсина,  в  высоком
кувшине - кубики льда.
   Телеграмма пришла скорее, чем рассчитывал Силк. Он предполагал провести в
отеле еще, по крайней мере, неделю, загорая под горячими лучами солнца.
   Силк открыл конверт и, нахмурившись,  пробежал  глазами  колонку  букв  и
цифр. Выругавшись сквозь зубы, он поднялся и пошел в свой номер.
   В спальне с кондиционером Силк расшифровал телеграмму:
   "Силк.  Срочно.  Линдсей.  Дель  Прадо.  Мехико.   Немедленно   завершите
операцию. Кредит в десять тысяч долларов открыт на ваше имя  в  национальном
банке Мехико. Радниц".
   Когда Радниц  пишет  "немедленно",  это  значит  немедленно.  Силк  снова
выругался. Он позвонил администратору отеля и  спросил,  есть  ли  ближайший
самолет до Мехико.
   - В 15.00.
   - Зарезервируйте мне одно место. У меня срочная деловая поездка, - сказал
Силк. - Номер я оставляю за собой. Вернусь дня через два.
   Он торопливо оделся.  У  него  было  полтора  часа,  чтобы  добраться  до
аэропорта. Убийца положил в кейс  лишь  предметы  первой  необходимости.  Из
ящика стола взял автоматический револьвер 38-го  калибра.  Проверив  оружие,
сунул его в кобуру.
   В номер позвонил администратор и сообщил, что билет заказан и такси  ждет
у входа.
   - Уже спускаюсь.
   Нахмурившись, Силк осмотрел номер. Десять  тысяч...  Когда  работа  будет
выполнена, он вернется сюда  и  тогда,  может  быть,  сумеет  отдохнуть  как
следует. Подхватив кейс, он придирчиво глянул на себя  в  зеркало,  поправил
узел галстука, чуть сдвинул шляпу на затылок и вышел.
   Спускаясь в лифте, Лу Силк вдруг вспомнил о Чете Кигане. Ему  не  хватало
его. Но уже спустя мгновение лицо со шрамом вновь застыло маской равнодушия.
   Он не нуждается в напарнике для такого рода работы... Она слишком проста.



ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ

Джеймс Х. ЧЕЙЗ




ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com


Глава 1

   Фары моего старого автобуса вырвали ее силуэт из кромешной Тьмы,  как
на сцене, где прожектор освещает только главную героиню.
   Она стояла рядом с "бьюиком" 1939 года и, будьте уверены, мыли машину
последний раз  до  Рождества  Христова.  Серая  фланелевая  юбка,  жакет
винного цвета, поднятая рука...
   Вообще-то я никогда не сажаю девушек в машину, но у этой  испортилась
машина, а машины - мой хлеб. Я притормозил и  посмотрел  на  часы:  было
двадцать минут двенадцатого. Я был голоден, как волк,  чертовски  устал,
потому что возился с машиной около аэропорта в  Норфолке,  но  ее  голос
заставил меня открыть дверцу и спрыгнуть на землю.
   - Ну что тут?
   - Бензина полный бак, а двигатель не заводится. Подойдя к  машине,  я
поднял крышку капота и почувствовал запах горелого. Все  было  ясно  как
божий день.
   - Зажигание приказало долго жить. Завтра вам его починят.
   - А, вы в этом уверены? Как мне не везет! Но вы  даже  не  посмотрели
как следует.
   - Нечего было и смотреть. Достаточно  было  понюхать.  Это  ведь  моя
профессия.
   Обернувшись, она посмотрела на автобус и красные буквы на нем: "Гарри
Коллинз. Ремонт машин, 14 Игл-стрит." Года два  назад  я  гордился  этой
колымагой. Когда мне ее продали, я старался не смотреть на надпись,  так
меня это подогревало. Теперь же колымага напоминала мне белый катафалк.
   Она беззаботно рассмеялась:
   -  Вот  повезло,  так  повезло!  Другая   наверняка   остановила   бы
какую-нибудь размазню, а я прямо механика.
   - Повезло, но не совсем.  Ничем  не  могу  вам  помочь.  Могу  только
подкинуть до какого-нибудь гаража. Если это вас устроит.
   - Они, наверное,  уже  все  закрыты.  Мне  не  улыбается  перспектива
тащиться на буксире.
   - Могу довезти до какого-нибудь открытого.
   - Нет, спасибо. А  потом,  эта  развалина  не  моя.  Она  принадлежит
приятелю. Пусть он за ней потом приедет, если захочет. Я ее тут оставлю.
   - А если ее угонят? Ведь это ему не понравится!
   - Это его дело. Вы меня отвезете домой? Я живу в Вест-Энде - Ну  если
это все...
   Она проскользнула в автобус. Я с сомнением посмотрел на машину.
   - А если кто-нибудь врежется в нее в темноте на полной скорости?  Что
произойдет?
   - Боже мой! Вы всегда так беспокоитесь о других?
   - Мне самому бы не поздоровилось, налети я в темноте на такую штуку.
   Порывшись в багажнике, я нашел там красный фонарик и повесил  его  на
дверцу "бьюика".
   - Фонарь украдут.
   - Ну и бог с ним.
   Мы тронулись в путь. Свет фар падал на длинные ноги женщины и  на  ее
открытые коленки. Они были изумительны! В неровном  свете  я  следил  за
своей пассажиркой краем глаза.  Но  увидел  я  немного:  темные  волосы,
разделенные пробором, падали на плечи и чуть завивались на  кончиках.  Я
был  уверен,  сам  не  знаю  почему,  что  сидевшая  со   мной   женщина
необыкновенно хороша.
   - Это ваш автобус?
   Она достала сигареты и дала мне прикурить. Чиркнула  спичка,  но  мне
опять не удалось ее рассмотреть.
   - Итак, вас зовут Гарри Коллинз?
   - Вы правы.
   - А меня Глория Селби.
   Мы проехали двести ярдов молча, пока она вновь не заговорила:
   - Вы всегда работаете так далеко от дома?
   - Почему вы думаете, что я работал?
   - Вы не похожи на мужчину, который сел бы за руль с  такими  грязными
руками, если только перед этим он не работал, как черт.
   -  Верно,  один  из  моих  немногих  клиентов  позвонил  и   попросил
посмотреть, что с его машиной. Рядом, в пяти минутах, был гараж,  но  он
так ценит мои услуги.., в общем, хороший парень.
   - А отказаться вы не могли?
   - Не те времена, чтобы отказываться.
   - А мне казалось, что все владельцы гаражей купаются в деньгах.
   - Мне тоже казалось, поэтому я этим и занялся.
   - Нестоящее дело?
   - Почему же.., только я, кажется, неправильно выбрал место.
   - Но, по-моему, Оксфорд-Сириус отличный район.
   - Я тоже так думал, когда там поселился. Вы же знаете, где  находится
Игл-стрит.
   - Около перекрестка с Оксфорд-стрит на Робинсон. Я взглянул на нее  и
снова уставился на убегавшую под колеса дорогу.
   - Вы первая из всех, кого я знаю, ответили  на  такой  вопрос.  Улицу
сделали с  односторонним  движением  и  разукрасили  знаками  "Остановка
запрещена". Покупатели боятся даже за бензином заехать. Но зачем  это  я
вам жалуюсь? Вам-то это безразлично.
   - Разве я сказала, что мне надоело вас слушать? Минуту мы помолчали.
   - Я обязательно поставлю к вам свою машину и  расскажу  о  вас  своим
друзьям.
   - Отлично! Весьма вам благодарен!
   - Вы не верите, что я так сделаю?
   - Почему же, я думаю, что сделаете, как обещаете, если вспомните.  Но
завтра вы уже забудете о том, что обещали, и  о  моем  существовании.  А
затем поставите, как всегда, свою машину  в  ближайший  гараж.  Так  все
делают, чего тут обижаться...
   - Я живу на Нью-Бонд-стрит, это ведь совсем близко.  Мне  показалось,
что она прижалась коленом к моей ноге.
   - Какая у вас машина?
   - Один из новых "ягуаров".
   Теперь я точно почувствовал, что она прижимается ко мне.
   - Машину нужно ремонтировать?
   - Нет, но ее нужно мыть. Могу я поставить ее к вам? Сейчас она  стоит
от дома слишком далеко.
   - Местечко у меня найдется, но я не даю ключей от своего гаража.
   Я все еще думал, что она просто болтает.
   - Иногда я приезжаю очень поздно.
   - Я живу над гаражом, и мы поздно ложимся. Цена,  если  вас  устроит,
тридцать пять долларов в месяц. Вместе с чисткой и мойкой  это  составит
тридцать пять шиллингов. - Но столько я плачу за закрытый гараж.
   - Неправда, - покачал я головой.
   - Придется подумать, - засмеялась она. - Ну, ладно, пусть будет так.
   - Тридцать пять - это дешево, и вы это  знаете.  Я  был  уверен,  что
теперь не услышу ни слова о "ягуаре". Еще  больше  я  был  уверен,  что,
высадив ее на Бонд-стрит, я никогда о ней ничего не услышу.
   - А почему вы сегодня взяли "бьюик"?
   Она немного наклонилась вперед, чтобы стряхнуть пепел.
   - Сестра моего приятеля уезжала в Париж, и он попросил  меня  отвезти
ее в Норфолк, в аэропорт. Вы когда-нибудь бывали в Париже?
   - Да, когда служил в армии, но всего три или четыре  дня  -  Вам  там
понравилось?
   - Кажется, да. Там уже тогда была дороговизна,  но  теперь,  говорят,
вообще ни к чему не подступишься.
   - Как везде. Но если знаешь людей, то счастлив твой бог! Я  там  знаю
один дешевый отель и потом у меня там друзья, вот мне  и  обходится  все
дешевле.
   - Похоже - вы там частый гость.
   - Почти каждый месяц.
   - По делу?
   - Да, я модельер. Новые модели белья.
   - Это хороший бизнес? - удивился я.
   - Очень. Я не хуже других художниц. У меня связи с лучшими конторами.
   - Я думал возить белье в Париж - пустое дело.
   - Да, покупательницы там заелись, но у меня неплохой вкус.
   - Пожалуй, вы слишком молоды, чтобы вести дело самостоятельно.
   - Вам тоже не сто лет, - рассмеялась она, откидываясь назад.
   - Вот не думал, что в тридцать два года выгляжу щенком. Совершенно не
ожидал.
   - Вы женаты?
   - Да, а вы?
   - Да зачем мне это? У меня есть работа, а мужчина -  это  так  просто
устроить.
   Я стал притормаживать, поворачивая