и попросил  соединить  его  с  американским
посольством в Вене.
   В  ожидании  соединения,  он  откинулся  в  кресле  и  стал   постукивать
карандашом по бювару. Фон Ротенау было около тридцати  восьми  лет.  Он  был
высокого роста блондин аристократического вида. Он испытывал лютую  злобу  к
коммунистам и безграничное преклонение перед американским образом  жизни.  С
фанатическим рвением  он  старался  вырвать  у  коммунистов  всех  беглецов,
которые пытались пересечь границу.
   Ему сообщили, что соединили с американским посольством. Накануне  он  был
предупрежден Франком Говардом, агентом ЦРУ в  Вене,  что  один  американский
агент, может быть, попытается пересечь границу, и что  он  будет  ему  очень
благодарен, если фон Ротенау будет держать его в курсе того, что произойдет.
Говард, с которым он был  в  хороших  отношениях,  не  сообщил  ему  никаких
подробностей, но все же намекнул, что дело идет о чем-то чрезвычайно важном.
   Говард подошел к аппарату.
   - Была попытка пересечь границу, - сказал ему фон Ротенау.
   - Боюсь, что она сорвалась. Зарегистрированы взрывы  мин  и  стрельба  из
автоматов. Я немедленно отправлюсь на границу и сразу же позвоню вам,  когда
получу более подробные сведения. Но не рассчитывайте получить новости ранее,
чем через два часа.
   - Я буду находиться поблизости от телефона, - сказал Говард.  -  Спасибо,
Гуго. Это важное дело Можете вы мне указать, в каком  секторе  границы  была
сделана попытка?
   - Дивизион шестнадцать, отделение два, - ответил фон Ротенау.
   - Хорошо... Буду ждать вашего звонка.
   Судорожное  напряжение  царило  в  течение   тридцати   шести   часов   в
американском посольстве в Париже.
   Новости с подробностями о смерти Брикмана, наконец,  дошли  до  Дори.  Из
американского посольства в Праге ему  послали  шифрованную  депешу.  Новость
была краткой и неприятной. Брикман был убит.  Предполагалось,  что  Гирланд,
Бордингтон и Мала Рейд  попытаются  пересечь  австрийскую  границу.  И  была
полная уверенность в том, что Малих и Смерн преследуют их.
   Дори,  страшно  бледный,  с  черными   кругами   под   глазами,   передал
расшифрованную телеграмму О'Халлагану.
   О'Халлаган прочел телеграмму и положил ее на стол.
   - Ведь мы не знаем, имеет Гирланд при себе документ или нет, не так ли? -
сказал он. Он потер верхнюю губу. - Я о нем не беспокоюсь. Я  готов  держать
пари на что угодно за него, против Малиха и Смерна.
   Дори снял очки и стал их протирать. У  него  это  всегда  было  признаком
замешательства.
   - Теперь это продолжается уже три дня... Как вы, думаете, мне  уже  нужно
сигнализировать, что я потерял документ?
   - Нет. Если он  потерян,  он  потерян.  Но  существует  возможность,  что
Гирланд привезет его к вам. Не торопитесь заранее перерезать себе горло!
   Дори на некоторое время погрузился в размышления, потом согласился.
   - Согласен. В сущности, Латимер приехал  туда  -  это  уже  кое-что.  Это
составляло часть программы, Тим, - добавил он, видя,  что  лицо  О'Халлагана
выразило неподдельное изумление. - Малих был  так  занят  Гирландом,  что  я
воспользовался этим, чтобы послать Латимера туда вчера утром. Я знаю, что он
не встретился ни с малейшей трудностью.  Так  что  я  не  полностью  завалил
операцию.
   О'Халлаган издал глухое ворчание
   - Гирланд может предавать меня как ему  угодно,  -  с  горечью  продолжал
Дори. - Если документ у него и его  поймает  Малих,  он  отдаст  его,  чтобы
спасти свою жизнь. У него  нет  ни  малейшего  признака  совести...  никаких
принципов.
   А почему бы ему и не сделать этого - спокойно спросил О'Халлаган. - Разве
мы когда-нибудь что-нибудь сделали для того, чтобы он остался верен нам?
   Дори выпрямился  и  пристально  посмотрел  на  О'Халлагана,  но  так  как
возразить ему было нечего, он молчал, а О'Халлаган продолжал:
   - Я отправлюсь в Вену. Я уже предупредил Говарда. По его словам,  у  него
есть отличный парень на границе, который поможет нам в чем только сможет.
   - Очень хорошо, Тим,  -  сказал  Дори.  -  Мне  необходимо  вернуть  этот
ультрасекретный документ, мне нет необходимости говорить вам  об  этом...  Я
рассчитываю на вас.
   - Если его можно будет вернуть, он будет возвращен, - обещал О'Халлаган и
вышел из комнаты.
   Менее чем через час он уже летел по направлению к Вене на борту  военного
самолета.
   Гирланд выпрямился и вытер рукавом мокрое от пота лицо. Он смотрел на три
бочки, прижатые теперь друг к другу при помощи веревки, которая не  вызывала
у него доверия. Она была старой и могла порваться. Ему хотелось  знать,  как
долго она выдержит, когда бочки будут нагружены, но он воздержался от  того,
чтобы высказать свои сомнения Мале и только с улыбкой спросил ее:
   - Что ты думаешь о моих способностях в судостроении?
   - Они будут плавать? - с беспокойством спросила Мала, взгляд  которой  не
отрывался от поверхности черной и липкой воды.
   - Да, разумеется. - Гирланд присел на корточки, открыл заплечный мешок  и
опорожнил его. Он  нашел  пластиковый  мешок,  в  котором  был  кусок  сыра,
черствый хлеб и колбаса.
   Мала задрожала.
   - Я не смогу проглотить ни кусочка!
   - Хорошо... тогда, может быть, позднее!
   Зловоние, исходящее от воды, тоже вызывало у  него  тошноту.  Он  положил
провизию обратно в мешок.
   Вынув из внутреннего кармана мятый конверт с  надписью  "ультрасекретно",
он сунул его в пластиковый  мешок.  Из  заплечного  мешка  он  достал  пачку
банковских билетов. Там находилась его  доля  из  тридцати  тысяч  долларов,
потом доля Браунов. Он положил деньги также в пластиковый мешок.
   - Ты хорошо поступишь, если доверишь мне свои деньги, - сказал он. -  Они
будут в большей сохранности тут, если нам всетаки придется плавать.
   Мале становилось холодно. Сырость в воздухе вызывала  у  нее  дрожь.  Она
снова надела джинсы и  свитер,  потом  достала  из  кармана  пачку  денег  и
протянула их Гирланду.
   Он старательно завязал конец пластикового мешка, потом положил обратно  в
заплечный мешок и просунул ремень от  мешка  за  веревку,  которая  окружала
бочки.
   - Хорошо, - сказал он. - Спустим наш плот на воду. - Он подошел к Мале  и
обнял ее. - Повторяй себе все время следующее: мы выберемся отсюда. Ты  меня
хорошо поняла? Если что-нибудь произойдет, не  пугайся.  В  особенности,  не
сходи с ума. Предоставь действовать мне. Мы с тобой через  три  дня  угостим
себя самым роскошным ужином в Париже.
   Они поцеловались, потом оба стали толкать плот по спуску,  чтобы  пустить
его по воде. Гирланд взял ружье, скользнул в воду, и обхватив обеими  руками
плот, остановил его. Мала подошла к нему.
   - Влезай, - сказал он. - Лежи плашмя и расположись в самом конце.
   Плот закачался, когда Мала легла на живот на бочку. Гирланд твердой рукой
удержал его и, в свою очередь, растянулся плашмя рядом с ней.  Он  установил
обе свечи на бочке спереди. Плот еще больше погрузился под его тяжестью.  Он
теперь едва выходил из воды.
   - Ну что же, по крайней мере, он плавает, - сказал Гирланд.
   Взяв ружье за  дуло,  он  стал  грести  им,  как  веслом,  заставив  плот
продвигаться вперед.
   Ружье было тяжелым, и Гирланд подумал о том,  сколько  времени  он  будет
способен пользоваться им, как веслом. Жан  сказал,  что  вода  находится  на
протяжении четырех километров. Ну что ж, они были в  пути,  и  плот  все  же
плыл. Но судорога стала все сильней охватывать его  спину,  становилась  все
острей и он понял, что  теряет  время,  стараясь  пользоваться  ружьем,  как
веслом.
   - Так это не пойдет, - сказал он,  вынимая  ружье  из  воды.  -  Придется
пользоваться руками.
   Удерживая дрожь. Мала сунула руки в поганую воду. Они стали грести.  Плот
продвигался медленно, но все же продвигался. У Малы страшно  заболели  руки,
но она продолжала грести. Гирланд, подняв голову, заметил, что верх  галереи
все больше понижался над их головами и он решил, что слой  воды  должен  был
увеличиваться. Воздух становился просто невыносимым.  Он  слышал,  что  Мала
задыхается.
   - Отдохни немного, - сказал он.
   В тот момент, когда она с облегчением поднимала руки,  она  заметила  две
маленькие точки, которые горели в воде совсем рядом с ней. Она вытащила руку
так резко, что плот закачался.
   - Эй! Спокойней! - закричал Гирланд. - Что такое случилось?
   - Там есть что-то в воде!
   Она сверлила испуганным взглядом черную  и  вязкую  воду,  но  ничего  не
смогла увидеть.
   Теперь и Гирланд  увидел  две  светящиеся  точки,  которые  двигались  на
поверхности воды и вытащил свою руку как раз в тот  момент,  когда  огромная
крыса прыгнула на нее. Тварь шлепнулась рядом с бочкой.
   Мала задушила крик, видя, что вода кругом кишит крысами.
   Гирланд обнял ее за плечи.
   - Без паники,  моя  прелесть.  Мы  пройдем.  -  Но  он  понял,  что  плот
остановился, раз они перестали грести. При слабом свете свечи он увидел, что
огромные свирепые крысы собрались вокруг них. Он  схватил  ружье  и  стал  с
отчаянием грести  им.  Плот  закачался,  потом  стал  медленно  продвигаться
вперед, толкаемый судорожными движениями Гирланда.
   Огромная крыса с блестящим мехом и горящими глазами выскочила из  воды  и
впилась в ружье. Она разинула  пасть  и  хотела  вцепиться  зубами  в  руку,
которая держала оружие, но молниеносно среагировав, Гирланд ударил ее  левой
рукой и сбросил в воду. Потом быстро повернул ружье другим концом и наставив
его на шевелящийся ковер из грызунов, нажал на спуск.
   В тесном пространстве выстрел прозвучал, как гром.  Секундой  раньше  они
плыли по морю из крыс, теперь же они  все  исчезли.  Гирланд  увидел  мощную
струю воды, которая  взметнулась,  когда  испуганные  крысы  нырнули,  чтобы
удалиться от плота.
   - Греби! - завопил он.
   Они продолжали грести руками, но  теперь  форсированным  темпом,  который
по-настоящему продвинул плот вперед. Но они не  могли  долго  держать  такой
темп. Мала почувствовала, что силы оставляют ее. Несмотря на все усилия,  ее
руки мало-помалу все более тяжелели -  и,  наконец,  они  просто  отказались
двигаться.
   - Я больше не могу грести! Я больше не могу! - всхлипывала она.
   - Согласен, моя дорогая, - сказал Гирланд, чтобы успокоить ее. - Отдохни.
Вынь руки из воды.
   Они несколько секунд не двигались, стараясь отдышаться. Внезапно  Гирланд
почувствовал, как что-то коснулось его плеч. Он  напрягся,  но  не  позволил
себе резко повернуться на спину,  так  как  боялся  опрокинуть  плот.  Снова
что-то коснулось его плеч. Он поднял голову  и  заметил,  что  то  был  свод
галереи, который опускался все ниже и ниже, по мере того, как плот продолжал
медленно плыть дальше.
   "Неужели галерея дальше полностью заполнена водой? - спрашивал он себя. -
Медленно, рассчитывая каждый свой жест, он повернулся на бок, поднял руки  и
опираясь в свод галереи, стал отталкиваться от нее, продвигая вперед плот.
   - Повернись, - сказал он, - только проделай это осторожно.  У  нас  прямо
над головой находится крыша.
   Мала медленно повернулась. Когда она увидела  так  близко  от  себя  верх
галереи, она вскрикнула.
   - Нам никогда не проехать туда!
   Чувствуя, что она близка к потере сознания, Гирланд погладил ее по руке.
   - Слушай, моя прелесть, - сказал он. - Помоги мне. Мы выйдем отсюда...  я
тебе это обещаю.
   Он продолжал  отталкиваться  от  свода,  и  Мала,  подавив  свою  панику,
последовала его примеру. Плот стал продвигаться заметно быстрее.
   Дышать было почти невозможно, воздух был невыносимо зловонным.  Время  от
времени выступ скалы угрожал  потопить  их  плот,  но  Гирланду  каждый  раз
удавалось обойти его. Ни тот, ни другая не знали  и  не  сознавали,  сколько
времени они при помощи ладоней продвигались по галерее.
   С трудом дыша, с мокрым от пота телом. Мала продолжала  отталкиваться.  У
нее была слепая вера в Гирланда. Он сказал, что они выйдут отсюда, а раз  он
сказал, так и должно случиться.
   Но все же она почувствовала, что ее руки снова отяжелели.
   Она делала тщетные усилия, чтобы продолжать работу, так как  чувствовала,
что начинает терять сознание. В конце концов ее руки упали на грудь,  и  она
замерла, погруженная в отчаяние.
   Собрав остатки сил, которых было уже немного, Гирланд  продолжал  толкать
плот, опираясь на свод, и ему удалось протолкнуть его в зловонный сумрак. Он
тоже дышал с трудом и постепенно ослабевал.
   Внезапно он обнаружил, что ему  приходится  поднимать  руки  выше,  чтобы
упираться в свод галереи. Он догадался, что уровень воды понижался, и удвоил
свои усилия. Несколько минут спустя он уже был вынужден полностью вытягивать
руки, и дышать стало легче. Неожиданно  он  не  смог  больше  дотянуться  до
свода, и плот замедлил свое продвижение.
   Он с огромным трудом встал на колени и снова  дотянулся  до  свода.  Плот
закачался и он с трудом  восстановил  равновесие.  Вскоре  он  был  вынужден
встать, чтобы дотянуться до свода, который очень скоро совсем ушел от  него.
Резкое дуновение свежего воздуха пронеслось мимо него. Он снова лег на  плот
и стал грести руками.
   Свежесть воздуха привела Малу в себя.
   - Мы прошли! - задыхаясь, проговорил Гирланд. -  Мы  победили!  Проснись,
моя дорогая... нужно грести!
   О'Халлаган вышел из военного самолета, который  приземлился  в  аэропорту
Вейн-Швекарт.
   Франк Говард, агент ЦРУ, сразу же подбежал к нему.
   - У меня здесь есть вертолет, готовый к отлету,  -  сказал  он.  Это  был
большой парень, еще совсем  молодой,  с  вьющимися  волосами  и  агрессивной
челюстью. - Фон Ротенау вас ждет. Я вам по дороге расскажу все новости.
   О'Халлаган согласился и оба мужчины направились к ожидавшему их  военному
вертолету. Устроившись на сиденье позади пилота, Говард сказал,  как  только
вертолет взлетел:
   - Гирланд застрял в  заброшенной  медной  шахте.  Там  имеется  лишь  два
выхода. - О'Халлаган тут же был поставлен в известность о том, что случилось
с Жаном и Бланкой Браун. - Я предполагаю, что Гирланд  попробует  пройти  по
второй галерее. Ему чертовски повезет, если удастся пройти.  Судя  по  тому,
что сказал мне Ротенау, галерея  полна  воды  и  кишит  огромными  свирепыми
крысами. Но он, тем не менее, может рискнуть пройти. Операцией  против  него
руководят Малих и Смерн, что совсем не упрощает проблему!
   О'Халлаган был совершенно спокоен и уверен.
   - Мне пришлось немного познакомиться с Гирландом, и я его знаю, -  сказал
он. - У него есть все шансы, чтобы выжить. У него! Я готов  держать  с  вами
пари на сто долларов, что он победит.
   Говард улыбнулся и покачал головой.
   - Я отказываюсь держать пари. Я тоже знаю репутацию Гирланда.
   Оба мужчины смотрели на расстилающийся под ними пейзаж в  то  время,  как
вертолет летел к границе.
   Малих начал беспокоиться. Ему понадобилось намного  больше  одного  часа,
чтобы  пройти   поближе   к   шахте,   и   теперь   неожиданная   активность
просматривалась на австрийской стороне границ.
   Три  раза  ему  пришлось  затаиться  в  высокой  траве  при   приближении
австрийских солдат, которые патрулировали лес. Срок, который  он  дал  себе,
подходил к концу. Было уже больше четырех часов, и небо  начинало  понемногу
бледнеть. Патруль удалился, и в лесу снова наступила тишина. Малих  поднялся
и стал продвигаться быстрей.  Вдалеке  он  увидел  подпорки  шахты,  которые
вырисовывались на фоне неба, и он знал, что, наконец, подходит к  выходу  из
шахты... Но лес становился все более редким, и вскоре он  очутился  на  краю
большого пустынного  пространства,  зоны  песка  и  травы,  позади  которого
начинались кусты. Он остановился за деревом, чтобы прислушаться.
   По правую руку он слышал, как по лесу ходили люди и чей-то голос  вдалеке
звал их. Он теперь видел выход из шахты, узкий  проем,  наполовину  заросший
растительностью. Это оттуда должен был выйти Гирланд, если ему удастся дойти
до этого места. Малих прикинул  расстояние.  Он  находился  слишком  далеко,
чтобы быть уверенным, что сможет использовать свой автоматический  пистолет.
Следовательно, ему нужно подойти поближе, и, как факт, подойти открыто.
   Он  снова  прислушался.  Больше  ничто   не   шевелилось.   Шум   замолк.
Поколебавшись, он бегом промчался по песчаной площади и  бросился  за  куст.
Слева от него возвышался  небольшой  холмик,  покрытый  густым  кустарником.
Оттуда, если Гирланд выйдет из галереи, он  сможет  отлично  прицелиться  по
нему. Он снова побежал, и, достигнув холма, повалился плашмя на песок позади
кустарника. Потом он достал свой большой пистолет,  снял  предохранитель,  и
положил оружие на песок рядом с рукой.
   "Сколько времени ему еще придется ждать? - задавал он себе вопрос. Смерн,
может быть, уж не настолько ошибался, называя его сумасшедшим.  Существовало
слишком много возможностей за то,  что  Гирланду  не  удастся  выбраться  из
шахты. Как только  был  разобран  завал,  солдаты  могли  войти  в  шахту  и
захватить его в ловушке.
   Малих снова услышал вдалеке голоса. Он повернул голову в сторону леса, но
не заметил никакого движения. И только тогда до него дошло, что он не  может
стрелять в Гирланда, если австрийские солдаты будет  находиться  поблизости.
Даже если он его убьет, он сам пропадет.  Звук  выстрела  привлечет  солдат,
которые набросятся на него, как стая гиен, и у него  уже  не  будет  никаких
шансов перейти границу.
   Но он все равно должен ждать. С его геркулесовой силой он был уверен, что
сможет уничтожить Гирланда голыми руками, но находится ли он в  удобной  для
этого позиции, когда Гирланд выйдет из галереи? Он  решил  переместиться  на
скалу, которая возвышалась над выходом из  шахты.  Оттуда  он  сможет  прямо
упасть на Гирланда, когда тот выйдет из проема.
   Малих смотрел некоторое  время  на  солнце,  которое  поднималось  позади
деревьев, потом стал осторожно ползти на новую позицию.
   Плот тихонько стукнулся о землю. Перед собой Гирланд видел дневной  свет.
Свежий воздух,  который  устремился  в  шахту,  приятно  освежал  его  тело,
наполненное усталостью.
   - Мы приехали, дорогая, - сказал он. - Мы находимся в Австрии.
   Мала лежала на спине, слишком измученная, чтобы  реагировать.  Измазанная
пылью,  в  джинсах,  прилипших  к  ногам,  с  волосами,  висящими  крысиными
хвостами, она оставалась неподвижной.
   - Ну идем, моя дорогая, - настаивал Гирланд. - Мы приехали.
   Он соскользнул в неподвижную воду и вытянул плот на сухой песок.  У  него
болело все тело и была страшная слабость,  но  это  уже  не  имело  никакого
значения: они победили!
   Мала собрала остаток своих сил, поймала руку  Гирланда  и  оторвалась  от
плота. Они легли бок о бок,  чтобы  немного  отдохнуть  и  наполнить  легкие
свежим воздухом; Через несколько минут Гирланд уже  оправился.  Он  встал  и
отвязал заплечный мешок, привязанный к плоту. "Трудности еще не  закончены",
- подумал он. Он не имел ни малейшего представления  о  том,  как  ему  надо
будет вести себя с австрийскими пограничниками, если  они  их  зацапают.  Он
также не знал, на каком расстоянии находится  какой-нибудь населенный  пункт
или город.
   - Мы отправимся в путь? - спросил он,  наклонившись  над  Малой,  которая
лежала на спине с полузакрытыми глазами.
   Она посмотрела на него и улыбнулась.
   - Ты потрясающий, - сказала она. - Я так благодарна тебе...
   - Благодарности и фанфары могут подождать, - сказал  он.  -  А  теперь...
встать!
   Она протянула ему руку и он помог ей подняться.
   - Воображаю, какой у меня вид! - печально проговорила она.
   Он расхохотался.
   - Я уже видел хуже, но редко. - Он подобрал мешок и ружье. - Пошли!
   Медленно, бок о бок они прошли по длинной галерее. Перед собой они видели
маленький  сектор  голубого  неба.  Когда  они  подошли  к  выходу,  Гирланд
остановился, положив руку на руку Малы.
   - Останься здесь. Я пойду брошу взгляд. Нам только  недостает  дать  себя
спустить какому-нибудь