лы, мистер Карр.
     - Разве  Рея  Морган  имеет  хоть  какое-то отношение к этому делу? - я
почувствовал, как у меня взмокли ладони.
     - Мы   начинаем  так  думать.  Полиция  Луисвилла  получила  рапорт  от
работника  бензозаправочной  станции  "Калтекс",  расположенной  недалеко от
Луисвилла.   Он  прочитал  в  газете  описание  убийц  и  позвонил  сержанту
О'Халлорену  из  городской полиции. По его словам, на прошлой неделе на него
напал  человек  в  битловском парике, в зеркальных очках и красном пиджаке с
черными  накладными карманами. Он угрожал ему игрушечным револьвером и очень
нервничал.  Служащий  велел  ему  убираться,  что тот и сделал. Служащий уже
забыл  об  этом  инциденте,  но  когда  прочитал в газетах описание бандита,
вспомнил,  что  несостоявшийся  налетчик  на бензоколонку был одет точно так
же.  О'Халлорен  позвонил,  и  я в спешном порядке съездил в Луисвилл. Такое
совпадение  показалось мне странным. В Луисвилле появляется человек, похожий
на  убийцу,  и  вы  тоже  побывали  там,  мистер  Карр.  Вот  мы с сержантом
О'Халлореном  и  решили  поискать  кого-нибудь с уголовным прошлым, имевшего
контакт  с  вами.  Догадка,  не больше, но полицейская работа и опирается на
догадки.  Так  нам  стало известно о Рее Морган. Подозрения усилились, когда
мы узнали, что она живет вместе с братом. Вы встречали ее брата?
     Мне пришлось облизать пересохшие губы, прежде чем ответить:
     - Да. Он был дома, когда я привез ее.
     - Вы ни разу не упоминали при них о своей профессии?
     - Я в этом уверен.
     Минуту-другую Хесс размышлял.
     - У вас была машина?
     - Да.
     - Если  бы им захотелось узнать о вас побольше, они могли проверить ваш
регистрационный номер, верно?
     - Но  с  какой  стати?  В  конце  концов,  я  для  них был не более чем
служащий бюро, который подвез ее до дома.
     - Угу,  -  он помолчал, прежде чем задать главный вопрос: - Эти двое не
могли быть теми, кто убил Сидни Фремлина?
     Я выдержал паузу, словно вспоминая, и сказал:
     - Не знаю. Все произошло так быстро.
     - Вам  не  показалось, что человек, ворвавшийся в квартиру, фигурой был
похож на Фела Моргана?
     - Не думаю. Я ведь сказал, что мне он показался невысоким и плотным.
     - Да-да,  -  нахмурясь,  Хесс почесал себя за ухом. - Мы с О'Халлореном
заглянули  к  ним  домой. Они живут в настоящей лачуге. Дом оказался заперт,
внутри  никого  не было. Мы порасспросили соседей. В последний раз их видели
дня  за  два  до  убийства.  Дорога  сюда  как  раз заняла бы такой срок. Мы
проверили  все  отели и мотели, расположенные в Парадиз-Сити и окрестностях,
и  кое-что  обнаружили. Рея и Фел Морганы останавливались в отеле "Пирамида"
и  выехали  в  день  убийства.  Тамошний  клерк  опознал  Рею по фотографии.
Скажите  мне  одну  вещь. Вы ведь встречались с ней, разговаривали. Способна
ли она на убийство?
     Я  вспомнил лицо Реи в тот момент, когда она приготовилась ударить. Да,
она прирожденная убийца.
     - Это  я  не  могу  сказать,  сержант,  -  сказал я охрипшим голосом. -
Откуда мне знать.
     - Угу...  У  нее  чертовски  интересное прошлое. По всей видимости, это
дело  их  рук.  Если  обнаружится,  что  Морган ранен в руку, и группа крови
сойдется,  им  крышка.  -  Он  встал.  -  На  них  уже  объявлен розыск. Они
обязательно  будут задержаны, это только вопрос времени. - Он кивнул Лепски,
и  они  направились  к  двери.  -  Ладно,  мистер  Карр, не будем больше вас
утомлять. Поправляйтесь. - Он вышел из палаты вслед за Лепски.
     Я  сам  себе  выкопал могилу, думал я. Как у меня хватило глупости дать
Фелу  свою  маскировку,  которой я уже пользовался при неудавшемся нападении
на  бензоколонку.  Я  сказал  им воспользоваться перчатками и позаботился об
алиби,  но  мне и в голову не пришло, что работник бензоколонки, запомнивший
очки,  пиджак  и  парик,  сообщит в полицию о ночном визитере, и что полиция
Парадиз-Сити  связана с полицией Луисвилла. Прошло лишь несколько дней, пока
я  тешил  себя уверенностью, что их невозможно найти, если они не попытаются
сбыть  колье,  а  полиция  уже шла по их следам. Охота началась! Сколько она
продлится? Когда их поймают, они заговорят.
     Радио  Парадиз-Сити  передавало  последние  известия каждые два часа. Я
превратился  во внимательного слушателя. Стоило диктору объявить, что сейчас
будут  передаваться  последние  новости,  как  я замирал с гулко колотящимся
сердцем.  Я  ждал  сообщения  об  их аресте. Пока длилось ожидание очередной
сводки  новостей,  я едва отвечал сестре. Еда оставалась нетронутой. Все мое
внимание  было  приковано к стрелкам часов, которые медленно ползли, отмеряя
время  до  следующей  сводки  новостей.  Я понимал, что двухмесячный морской
круиз  придется  отменить. Одна мысль о том, что я буду оторван от новостей,
все  время  гадая,  не  попались  ли  они,  в  каждом порту ожидая появления
агентов, которые пришли арестовать меня, сведет с ума.
     Беспокойство  не  давало  мне лежать в постели. На следующее утро, едва
сестра  вышла из палаты, я встал и принялся расхаживать взад-вперед. Сначала
у  меня  подгибались  ноги,  но  я  упорно  продолжал  ходить, чувствуя, как
движения возвращают мне силы.
     Доктор Саммерс застал меня, стоящим у окна.
     - Только  не  надо  шума  по  пустякам, - сказал я. - Я хочу домой. Мне
наплевать,  как  это отразится на моем здоровье. Если я погреюсь на солнышке
у  себя  на  балконе,  мне  будет только лучше. Торчать взаперти я больше не
могу.
     Неожиданно для меня он согласился.
     - Хорошо,  мистер  Карр,  я распоряжусь насчет санитарной машины. После
обеда  можете отправляться домой. Вечером я заеду посмотреть, как ваши дела.
Будет  хорошо,  если  сестра  Флеминг поедет с вами и останется на несколько
дней. Просто на всякий случай.
     - Она мне не нужна. Мисс Бакстер побеспокоится обо мне.
     В  четыре  часа  того же дня я сидел на балконе своего дома. Когда туда
зашла  Дженни,  неся  чай, я объявил, что морской круиз на время отменяется.
Удивление  и разочарование, отразившиеся в ее взгляде, вызвали у меня только
раздражение.  Я то и дело посматривал на часы. Передача новостей должна была
начаться через несколько минут.
     - Но  почему?  -  спросила  Дженни. - Море было бы вам так полезно. Что
заставило вас передумать?
     - Я  имею  право  передумать,  -  огрызнулся я. - Пора заняться делами.
Нужно  еще  распорядиться  об  имуществе  Сидни.  Я теперь понял, что за два
месяца на корабле я помер бы от скуки.
     - Ах  так,  -  она  опустила  взгляд  на свои руки и покраснела. - Но я
заказала вещи, Ларри, вы говорили...
     - Ничего,  все  в  порядке.  Может  быть,  съездим  попозже, кто знает.
Оставьте их у себя. Вы это заслужили.
     - Я  не  могу  это  принять,  Ларри.  Предполагалось,  что я буду у вас
секретарем...
     - Не морочьте мне голову. Оставьте их себе. - Я снова взглянул на нее.
     - Спасибо.  -  В  ее  голосе звучали холодные нотки. После долгой паузы
она  сказала:  -  Пожалуй, пора возвращаться в Луисвилл. Я уже совсем хорошо
хожу. Думаю, и вы обойдетесь без меня. Правда?
     Неожиданно  я  понял,  что  должен  остаться один. Нужно проводить свое
время  в  ожидании  последних известий. И Дженни только мешала бы мне. Кроме
того,  если их поймают и они заговорят, я не хотел, чтобы Дженни была здесь,
когда  меня арестуют. Этого я не хотел бы в любом случае. Не глядя на нее, я
сказал:
     - Хорошо,  Дженни, я понимаю. Вам так хочется вернуться к своей работе,
как и мне к своей.
     - Да.
     - Хорошо,   договорились,   я...  -  Видя,  что  подошло  время  сводки
новостей, я умолк. - Одну минуточку, хочу послушать последние новости.
     Пока  я слушал все тот же надоевший вздор про Никсона, Китай и Вьетнам,
Англию  и  Общий  рынок,  Дженни  встала  и вышла в гостиную. Когда болтовня
кончилась  и  об  аресте  не было сказано ни слова, я тоже вышел в гостиную.
Дженни  там  не  было.  Поколебавшись,  я  пошел  в  комнату для гостей. Она
укладывала вещи.
     - Незачем так спешить, - неуверенно сказал я. - О чем вы думаете?
     - Через  час  уходит автобус. Если я на него успею, то послезавтра буду
уже в своем бюро. А мне это только и надо.
     - Да,  понятно...  -  Испытывая  отвращение  к  самому себе, я вышел на
балкон. Через двадцать минут она присоединилась ко мне.
     - Берегите себя, Ларри, не переутомляйтесь.
     - Спасибо, что вы меня выручили. Будем поддерживать связь.
     Я не смел взглянуть на нее.
     - Ведь  вас  что-то  очень  беспокоит, правда? - Она положила ладонь на
мою руку. - Расскажите мне. Вдвоем лучше найти выход из трудного положения.
     Как  мне  хотелось  рассказать  ей  все.  Но  что толку! Чем она сможет
помочь? Никто мне не сможет помочь!
     - Все в порядке, Дженни, - сказал я. - Не опоздайте на автобус.
     Она  долго  смотрела  на меня, ее губы дрожали. Мне стало ясно, что она
действительно  меня  любит.  Но  время для этого было упущено. Я отвернулся.
Через  секунду  я  услышал, как захлопнулась входная дверь. И тогда я понял,
что окончательно остался один.


ГЛАВА 9

     Следующие  два дня я провел в одиночестве, посылая за едой в ресторан и
слушая   каждую   передачу  новостей.  Телефон  не  давал  мне  покоя.  Люди
справлялись  о  моем  здоровье,  друзья  желали навестить меня. В их голосах
проскакивала  обида,  когда  я  отвечал,  что самочувствие не позволяет пока
никого принять. Наконец, я совсем перестал отвечать на звонки.
     На  третье  утро  доктор  Саммерс снял с меня бинты. Не считая плеши на
затылке,  я  был  как  новенький.  Он  сказал,  что  сейчас  самое время для
морского  путешествия. Я ответил, что подумаю, и поскорее сплавил его. Я уже
начал  жалеть,  что  так  обошелся  с  Дженни.  В  моем тогдашнем паническом
состоянии  мне  просто  необходимо  было  остаться  одному. Но теперь, когда
страх  отступил, я старался уверить себя, что Рею и Фела никогда не поймают.
По  всей  вероятности,  они  давно  в  Мексике  или  Южной Америке. А я могу
провести остаток своих дней у радио, так ничего и не услышав о них.
     Не  позвонить  ли  Дженни? Я объясню, что в тот момент был не в себе, а
теперь  мне кажется, я готов выдержать морское путешествие. Не согласится ли
она  забыть  о моем поведении и поехать со мной? И все же я колебался. Решив
выждать  неделю-другую,  а потом, если не будет никаких сведений о Морганах,
я уеду.
     Я  написал  Дженни  письмо, в котором старался объяснить свое поведение
плохим  самочувствием,  и  сообщал,  что  теперь  мне значительно лучше и мы
могли  бы  отплыть в самое ближайшее время. Но когда я перечитал письмо, оно
показалось мне таким лживым, что я его порвал.
     На  четвертый  день, переборов себя, я взял такси и поехал в магазин. В
моем  дипломате  лежало колье Плессингтонов. Мисс Барлоу, Пьер Мартин и Ганс
Клох  встретили  меня  шумными приветствиями. Даже Терри, хотя и без особого
энтузиазма,  выразил  радость  по  поводу  моего  выздоровления.  Я прошел в
кабинет Тома Люса и положил на стол колье.
     - Том, я хочу объяснить тебе эту историю с колье, - сказал я.
     Он взглянул на меня довольно холодно, кивнул и стал ждать продолжения.
     Я  рассказал  ему всю правду. Как Сидни попросил меня сохранить продажу
колье  в  тайне, как я предупредил его, что это неэтично, и как он настаивал
на своем.
     - Я  все знаю, - спокойно ответил Том. - Видишь ли, Ларри, от меня мало
что  можно  скрыть.  Я  ведаю  акциями  Сидни,  и когда он сказал, что хочет
продать  пакет  акций на сумму в семьсот пятьдесят тысяч долларов, и когда я
услышал,  что миссис Плессингтон по уши в долгах, об остальном было нетрудно
догадаться.  Меня это не волновало, и я жалею, что это так волновало бедного
Сидни.
     - Колье  теперь  мое,  -  сказал  я,  -  и я передаю его в распоряжение
фирмы, Том. Когда его переделают, мы продадим, и все деньги получит фирма.
     - Вот  так  и  должен  поступать  партнер,  - довольно сказал Том, - но
фирма  купит  его  у  тебя  по  цене,  которую  заплатил Сидни. Так будет по
справедливости. Доход от продажи идет фирме. Согласен?
     - Отлично!  Купи  мне  акций  на  эту  сумму, Том. Ты смотрел за делами
Сидни, и я буду рад, если будешь вести и мои дела.
     Ему это понравилось.
     Мы  заговорили  о делах. Как Мартин, так и Клох полностью оправдали мои
рекомендации. Даже Терри вел себя прилично.
     - По-моему,  тебе  пока  еще  рано браться за работу, - сказал Том. - У
тебя нездоровый вид. Почему бы тебе не совершить морской круиз.
     - Я  так  и  рассчитываю  сделать, но не сейчас. А сейчас хочу посетить
пентхаус  Сидни.  Перед  поездкой  мне  надо  отделаться от своей квартиры и
мебели  и  обосноваться  в  пентхаусе. Так что я пробуду здесь еще с неделю.
Если  возникнут  какие-нибудь  затруднения,  ты  всегда можешь обратиться ко
мне.
     Попрощавшись,   я   поехал   к   дому  Сидни.  Гарри  Грегсон,  дневной
привратник, приветствовал меня, едва я подошел к дежурке.
     - Рад  видеть  вас  снова,  мистер  Карр.  До  чего скверная история. Я
скучаю по мистеру Сидни. Он был настоящий джентльмен.
     - Да...  -  сказал  я после паузы. - Я переселяюсь в пентхаус, Гарри. У
вас есть ключи?
     - Да,  сэр.  Я  читал  про  это  в газетах. Я сказал тогда и теперь вам
скажу:  всего  вам  наилучшего, мистер Карр. Здешний персонал очень доволен,
что вы будете жить здесь.
     - Спасибо, Гарри.
     - Наверху  никто  не  был  с тех самых пор, как ушла полиция. Там нужно
прибрать перед вашим переездом.
     - У  вас есть адрес Клода, Гарри? Я думаю, не согласится ли он работать
у меня.
     - А  чего  же  ему  не  согласиться.  Да, у меня есть его телефон. Одну
минуточку...
     Он  вошел  в  дежурку  и,  поискав  в  ящике  стола, вернулся с листком
бумаги.
     - Я слышал, он здорово расстроен.
     - Он не заходил сюда после случившегося?
     - Нет,  сэр.  Он  уезжал  к  своей  старушке  матери на пару недель, но
сейчас уже, скорее всего, вернулся.
     - Я позвоню ему.
     Взяв номер телефона и ключи от пентхауса, я сказал:
     - Спасибо, Гарри. Я хочу только оглядеться там и долго не задержусь.
     Поднимаясь  на  лифте,  я  вспомнил  тот роковой вечер и содрогнулся от
мысли,  что  войду  в дом Сидни в первый раз после его смерти. Остановившись
перед  дверью,  я  заколебался.  Мне  стало  как-то не по себе. "Но ведь это
глупо, - сказал я себе. - Сидни мертв!"
     Этот  чудесный  пентхаус  теперь принадлежит мне, он станет моим домом.
Нужно  освободиться  от  этого комплекса вины. Я не виноват в его смерти. За
долгие  часы  одиночества  я  вновь  и  вновь твердил себе это. Надо изгнать
чувство вины из своего сознания.
     Я  вставил  ключ  в  замок  и шагнул в прихожую. Услышав слабое гудение
кондиционера,   я   остановился.  Неужели  полицейские  оставили  включенным
кондиционер?   Разве   никто   не   заходил   сюда,   чтобы  убедиться,  что
электроэнергия отключена?
     Озадаченный, я толкнул дверь гостиной.
     Передо мной с револьвером в руке стоял Фел Морган.
     С  нижнего  этажа  послышалось  собачье  тявканье, невнятное бормотание
голосов,   затем   снова  собачий  лай.  Я  стоял  неподвижно,  уставясь  на
револьвер,   готовый  выплюнуть  смерть.  Сквозь  двойные  рамы  приглушенно
доносилась  сирена  санитарной  машины.  Далеко внизу, и так далеко от меня,
Парадиз-Сити  жил  своей  обычной  жизнью.  Я перевел взгляд с револьвера на
лицо Фела. В тот же момент он опустил оружие и сказал дрожащим голосом:
     - Господи! Я думал пришли копы.
     И  тут  я  увидел,  что  он  испуган  еще  сильнее,  чем я, и несколько
приободрился, хотя у меня бешено колотилось сердце и пересохло во рту.
     Я во все глаза смотрел на него.
     Что   за  ужасный  вид?  Он  выглядел  настоящим  оборванцем.  Грязный,
истощенный,  с лицом, заросшим рыжей щетиной. Я чувствовал исходящую от него
вонь.  На нем был все тот же красный пиджак с накладными карманами, но его с
трудом  можно было опознать под слоем грязи. Туфли были заляпаны так, словно
он  бродил  по болоту. Глаза его ввалились и горели нездоровым блеском, губы
дергались.
     - Как  услышал, что ключ поворачивается в замке, едва с ума не сошел от
страха,  - произнес он дрожащим голосом. - Я думал, что для меня здесь будет
надежное место на пару дней.
     Он  отвернулся  от  меня и без сил повалился в мягкое кресло. Револьвер
выпал  из  руки  и  со  стуком  упал  на двухсотлетний персидский ковер. Фел
закрыл  рукой  глаза  и  заплакал.  Я  закрыл дверь и на подгибающихся ногах
направился  к  ящику  с  виски. Трясущейся рукой я налил чистого виски в два
бокала.
     - Успокойся,  -  сказал я, ставя бокал на маленький столик перед ним. -
Возьми себя в руки. Выпей.
     Он  поднял  на меня взгляд, вытирая лицо тыльной стороной ладони. В его
глазах  появилось  выражение,  как у загнанного зверя, сказавшее мне, что он
опасен.
     - Сволочь!  -  сказал  он.  -  Ты  втравил  меня  в  эту историю своими
сладкими речами, так теперь и вызволяй!
     Я выпил половину содержимого бокала, затем подошел и сел рядом с ним.
     - Где Рея?
     Он  сжал  кулаки  и ударил ими по подлокотникам кресла. Я видел, что от
страха он вот-вот впадет в истерику, и это придало мне уверенности.
     - Фел, возьми себя в руки. Где Рея?
     - Не  упоминай  при  мне  об  этой  суке!  -  он  забарабанил руками по
коленям.  -  Ты  должен  мне  помочь!  Ты  втравил  меня  в  это  дело! Меня
разыскивают по обвинению в убийстве...
     Видя  его  панику,  слыша,  что он говорит, я почувствовал, что сумею с
ним справиться.
     - Я помогу тебе, но сначала мне нужно знать, что случилось. Где Рея?
     Он  опять  заплакал,  сотрясаясь  от  рыданий.  Я сделал глоток виски и
откинулся  в  кресле,  наблюдая  за ним. Его малодушный страх и исходящая от
тела вонь вызывали во мне отвращение.
     Я дал ему наплакаться вволю.
     Наконец  у  него  иссякли  слезы,  он  вытер  глаза грязным запястьем и
безнадежно посмотрел на меня.
     - Если  меня  поймают, то упекут в тюрьму лет на двадцать, - сказал он,
судорожно  выталкивая  из себя каждое слово. - Мне такого не выдержать. Я не
гожусь для подобного. Двадцать лет за решеткой! Живым я не дамся!
     - Перестань думать только о себе, - сказал я. - Где Рея?
     - Моя проклятая сестрица? Сука!
     Он вскочил, потряс в воздухе руками, затем снова сел.
     - Револьверы  были  не  заряжены! Клянусь! Не иначе она их зарядила! Ты
говорил  не  заряжать,  и я не заряжал! Это она! Она убила Сидни. Она и тебя
хотела  убить.  Ты  же  знаешь.  Ты должен сказать копам, что я здесь ни при
чем!
     - Где Рея? - повторил я вопрос.
     - Не  веришь,  да?  Думаешь, я такой же гад, как и она? Она всегда была
моим  проклятием.  Не  надо  было слушать твой сладкий треп. Двадцать лет за
решеткой! Мне такого не выдержать...
     - Что ты здесь делаешь? - спросил я негромко.
     Я  надеялся, что звук моего голоса успокоит его. Он откинулся на спинку
кресла, обхватив голову руками.
     - Пошел  ты  со  своими  вопросами!  Мне  надо  выбраться отсюда. Нужны
деньги. И машина! Я хочу убраться из этой чертовой берлоги!
     - Деньги  я  тебе  дам,  - спокойно сказал я. - Помогу достать машину и
скрыться отсюда.
     Он  уставился  на  меня,  дрожа  всем  телом.  Но  теперь  в его глазах
появился огонек надежды.
     - Еще  бы  ты  отказался!  -  сказал  он  хрипло. - Ты и твои проклятые
миллионы! Ты ведь не в накладе, верно?
     Это  было  его  ошибкой.  Я  начинал чувствовать к нему жалость, но эти
слова разом заглушили во мне все сострадание.
     - Я же обещал, что помогу.
     - Как  она могла убить его? - он тупо уставился на свои грязные руки. -
Поганая  тварь!  Знаешь, как она обошлась со мной, своим братом? - Он поднял
на  меня  глаза,  полные  страдания. - Мы рванули из этого проклятого мест