из Венеции. Самым отвратительным было то, что  Мария  Нецке  хотела
его обмануть.
   "Ты здорово в ней обманулся, - сказал себе  Миклем  и  с  досадой  ударил
кулаком о стул. - Она и ее братец, безусловно,  играют  в  этой  истории  не
последние роли. Можно было бы догадаться и раньше, но до чего же  ловко  они
все это устроили! Надо быть очень осторожным. Так вот всегда и бывает, когда
увлекаешься хорошенькими глазками".
   Правда, он ничем себя не выдал, сказал только, что они с  Трегартом  были
друзьями.
   Пообедал он на скорую руку, чем окончательно расстроил бедного Черри.  Но
ему нужно было спешить. В голове Дона созрел план  дальнейших  действий.  Он
подошел к телефону и, позвонив в отель "Тритти", попросил  соединить  его  с
Марией Нецке. Ему пришлось подождать, пока Мария подойдет к телефону.
   - Привет, Дон! Мне очень жаль, что заставила  вас  ждать.  Но  я  была  в
ресторане. - Надеюсь, я не слишком помешал вам, - сказал Дон голосом, полным
раскаяния, - мне нужно срочно поговорить с  вами.  Я  только  что  звонил  в
Париж, в отель "Четхем", и разговаривал с Трегартом. Я очень обеспокоен  его
состоянием. Он просит меня немедленно вылететь в Париж.
   - С ним действительно что-то случилось? - спросила Мария с тревогой.
   Если бы Дон не знал, что его обманывают, стараясь спровадить из  Венеции,
он бы не заметил в этом голосе излишне подчеркнутой озабоченности.
   - Я не знаю. Мне не удалось ничего  из  него  вытянуть,  но,  похоже,  он
немножко свихнулся. У него, вероятно, нервное  расстройство.  Он  плакал  и,
казалось, пребывает в совершенной растерянности.
   - Это ужасно! - воскликнула  Мария.  -  Наверное,  ему  не  на  кого  там
положиться.
   - Вы правы. Похоже, он там совсем один. Он очень просил меня приехать.  Я
закажу самолет и тотчас же отправлюсь в Париж. Я только хотел  спросить,  не
полетите ли вы со мной? В его нынешнем состоянии необходимо женское  участие
и уход.
   Последовала долгая пауза, и Дон ухмыльнулся холодно и безжалостно.
   "Интересно, как она выкрутится", - подумал Миклем. Если  бы  он  не  знал
точно, что его разыгрывают,  он  не  решился  бы  попросить  Марию  о  таком
одолжении.
   - Боюсь, это невозможно, - сказала Мария наконец. -  Вы  же  знаете,  что
Карл устраивает большой прием, и мне придется развлекать гостей.
   - Жаль. Хотелось бы узнать, когда  же  мы  снова  с  вами  встретимся.  Я
поговорю с Джоном и если ему будет  плохо,  отвезу  домой.  К  концу  недели
надеюсь вернуться.
   - Это очень мило с  вашей  стороны.  Может  быть,  я  тоже  смогу  что-то
сделать. Если нам удастся выбраться отсюда пораньше, мы сразу же  приедем  в
Париж.
   - Нет, если вы сегодня не сможете  вылететь,  думаю,  тогда  не  стоит  и
торопиться. Если Трегарту плохо, мне кажется,  нужно  немедленно  отправлять
его в Англию.
   - Так, пожалуй, будет лучше. Только сообщайте мне обо всех  новостях.  Мы
останемся здесь еще дня на четыре.
   - Через два-три дня я вернусь. Постараюсь увидеться с вами прежде, чем вы
уедете отсюда. А теперь я должен поторопиться. Мне еще  нужно  собраться,  а
потом я отправляюсь в аэропорт. До свидания.
   - До свидания, Дон, - сказала Мария, и в голосе  ее  проскользнула  нотка
удовлетворения от хорошо сыгранной роли. -  Это  замечательно,  что  вы  так
много делаете для своего друга.
   - Ах, пустяки, - ответил  Миклем  и  повесил  трубку.  "Ты  увидишь  меня
быстрее, чем рассчитываешь, хитрая стерва, - подумал он. - И с твоим грязным
братцем мы тоже скоро встретимся".
   В дверь постучали, и в комнату вошел Черри.
   - Очень  кстати,  -  сказал  Дон.  -  У  меня  есть  для  вас  поручение.
Закройте-ка дверь и садитесь.
   - Что вам угодно, сэр? - спросил слуга,  который  уже  не  ожидал  ничего
хорошего и собирался кротко снести очередной удар судьбы.
   - Да садитесь же, - поторопил его Дон. - У нас  совсем  нет  времени  для
всех этих церемоний. Мне надо кое-что вам рассказать, а вы поберегите силы -
они вам еще понадобятся, поэтому садитесь.
   Черри медленно опустил свое полное тело на стул.
   В нескольких словах Миклем рассказал ему о Хильде Трегарт, ее  просьбе  и
обо всем, что за этим  последовало.  Черри  слушал  очень  внимательно.  Он,
кажется,  позабыл  о  необходимости   всем   своим   видом   демонстрировать
оскорбленную добродетель, и выражение его лица постепенно менялось. А  когда
Дон поведал о встрече с Росси, о несчастной Луизе Покатти и о том,  как  его
избили на улице, глаза Черри широко раскрылись и он забыл о  тех  неприятных
минутах, которые  пережил  благодаря  хозяину.  Черри  обожал  детективы,  и
рассказ  Дона  Миклема  был  тем  самым  бальзамом,  которого  жаждала   его
измученная непорядком в доме душа.
   Когда Дон рассказал о телефонном разговоре с человеком из отеля "Четхем",
возбуждение слуги достигло апогея.
   - Вот такая история, Черри, - закончил Дон. -  Я  не  могу  обойтись  без
вашей помощи. А теперь можете задать мне любые вопросы. И еще одно. Я должен
предупредить вас об опасности  всей  этой  затеи.  Люди,  о  которых  я  вам
говорил, ни перед чем не остановятся.
   - Уж если вы на кого и можете положиться, так... - горячо начал Черри, но
тут  же  спохватился.  Он  вспомнил  о  своем  положении  в  этом  доме   и,
прокашлявшись, ответил с тихим достоинством:
   - Конечно, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.
   Дон улыбнулся.
   - Я знал, что вы так ответите, Черри. Рад, что не ошибся в вас. А  теперь
вы полетите в Париж, пойдете в отель "Четхем" и спросите Джона  Трегарта.  Я
совершенно уверен, что его там не окажется. Но, если  вам  ответят,  что  он
там, проверьте, правда ли это. Я готов поставить все свое состояние, что там
живет подставное лицо, но все же в этом необходимо убедиться. - Он вынул  из
ящика письменного стола фото Трегарта. - Это очень хорошее фото, здесь  Джон
снят сразу после войны. Возьмите его и сравните  с  тем  человеком,  который
выдает себя за Трегарта. Но, если окажется, что вас обманывают, не подавайте
виду, что догадались. Расскажите этому человеку, что меня срочно  вызвали  в
Лондон и что я прислал вас забрать Трегарта и привезти его  туда  же.  Я  не
уверен, что придется это делать, но версия должна быть такой.  Скорее  всего
этого человека там уже нет. Если это так, покажите фото портье  и  спросите,
узнает ли он этого человека? Сможете вы это для меня сделать, Черри?
   Черри облизал пересохшие от волнения губы. Глаза его  блестели.  Все  это
было гораздо интересней, чем организовывать званый ужин.
   - Конечно, сэр! Я должен вести себя, как заправский сыщик, не так ли?
   - Именно так, - подтвердил Дон, с усилием подавляя улыбку.  -  Но  будьте
осторожны, эти люди очень опасны.
   - Я приму все меры предосторожности, сэр.  Мой  прежний  хозяин,  герцог,
подарил мне кинжал, спрятанный в трость. Я научился ловко обращаться с  ним,
и каждый, кто посмеет напасть на меня, очень скоро в этом убедится.
   Дон взглянул  на  него  с  удивлением.  Мысль  о  том,  что  Черри  будет
защищаться кинжалом, так развеселила его,  что  он  с  трудом  удержался  от
смеха.
   - А что в это время предпримете вы? - спросил Черри тоном заговорщика.  -
Если я не ошибаюсь, наш план заключается в том, чтобы обмануть  этих  людей:
они должны думать, что вы летите в Париж, в то время как вы остаетесь здесь.
Не так ли?
   - Совершенно верно, - ответил Дон, несколько удивленный  тем,  что  слуга
так быстро разобрался в этой истории. -  Как  только  вы  уложите  вещи,  мы
возьмем Джузеппе и отправимся в  аэропорт.  В  Падуе  мы  приземлимся,  и  я
поездом вернусь в  Венецию.  С  вами  полетит  мой  знакомый  пилот  -  Джек
Плейделл. Думаю, что Мария Нецке проследит, покинул ли я Венецию. Поэтому вы
наденете мою одежду, чтобы хоть на какое-то время обмануть ее. А Джек  прямо
из Парижа полетит в Лондон. Там  он  должен  разыскать  моего  шофера  Гарри
Мейсена  и  отправить  его  сюда.  Думаю,  что  он  мне  понадобится.  Гарри
сообразительный парень, прекрасный шофер и к тому же силен, как горилла.
   Черри взглянул на хозяина с облегчением:
   - Я сам хотел предложить вам, сэр, вызвать Гарри. Думаю, он  будет  здесь
очень кстати. К тому же рискованно оставлять вас совсем одного.
   - Итак, договорились. Вы будете держать связь со мной через Джузеппе.  Вы
знаете, где он живет, а я стану сообщать вам о своем местонахождении. -  Дон
взглянул на часы. - Кстати, он уже должен меня ждать. Мы собирались посетить
отца Луизы Покатти, но с этим придется повременить. Укладывайте вещи, Черри,
а я закажу самолет.
   - Слушаюсь, сэр.
 
*** 
 
   Высокий бородатый мужчина в  темно-синем  твидовом  костюме  и  маленькой
темной шляпе вышел из вокзала и отправился вдоль  набережной.  Смешавшись  с
группой только что прибывших туристов, он стал ожидать мотобот.  Как  только
открылся барьер, бородач схватил свой рюкзак и вместе с группой американских
туристов прошел на палубу. Даже близкие друзья не  могли  бы  узнать  сейчас
Дона. Сразу же после приземления  в  Падуе  он  зашел  в  костюмерную,  куда
обращался уже однажды перед балом-маскарадом,  который  он  давал  два  года
назад  по  приезду  в  Венецию.   Он   предупредил   Бонавенуто,   владельца
костюмерной, о строжайшей тайне и попросил превратить его в  совсем  другого
человека.  Бонавенуто  сделал  из  Дона  бедного  американского   художника,
путешествующего по Италии, и очень гордился результатом своих усилий.
   Борода скрывала шрам в форме "z". Она очень мешала и попадала в  рот,  но
Дон понимал, что с этим надо  примириться.  Мешковатый  костюм,  широкополая
шляпа и тяжелые ботинки  делали  его  фигуру  тяжелой  и  громоздкой,  и  он
надеялся, что теперь никто не узнает его.
   Миклем сошел с бота на пристани Сан-Хакарио и медленно пошел  по  площади
мимо базилики Маркуса и через торговый центр к дому Джузеппе  вблизи  собора
Святой Марии Прекрасной. Завернув в переулок, Дон оглянулся  и  увидел,  как
дорогу пересек мужчина в белом костюме. Глаза  их  встретились,  но  мужчина
нисколько не смутился. Он невозмутимо прогуливался вдоль набережной; руки  в
карманах, белая шляпа сдвинута на затылок, солнце блестит в золотых серьгах.
   Дон замедлил шаги. Не выдаст ли он себя, прогуливаясь так близко от  дома
Джузеппе?
   Человек в белом костюме оглянулся и равнодушно посмотрел на  Дона.  Видно
было, что бродячий художник ничуть не  интересует  шпиона.  Дон  вздохнул  с
облегчением.
   В конце переулка находилась пивная. Человек в белом костюме вошел  внутрь
и уселся вблизи от входа.  Дон  подождал  какой-то  миг,  а  потом  с  видом
праздношатающегося туриста тоже вошел. Шпион посмотрел на  него  еще  раз  и
отвернулся. Дон сел за столик, и к нему тотчас же подошла девушка.
   - Красного вина, - сказал он громко.
   Девушка кивнула и подошла к шпиону, который заказал себе белого вина.
   Дон  закурил  и  уставился  в  открытое  окно.  Девушка  принесла  графин
скверного красного вина и стакан. Потом она подошла которому столу.
   - Ты не видела сегодня синьора Буссо? - спросил человек с серьгами. -  Он
мне нужен.
   - Нет, синьор Куриано, еще слишком рано. Дон  выпил  глоток  вина,  потом
открыл свой рюкзак, достал оттуда газету и сделал вид, что погрузился в нее.
Мужчина, которого девушка назвала Куриано, выпил уже полбутылки вина,  когда
дверь распахнулась и в проеме возник коренастый человек, одетый в черное.
   - Я опоздал, - сказал он. - Но с моей головой творится что-то непонятное.
Я едва поднялся с постели.
   - Теперь не время заниматься твоей головой, Буссо, -  грубо  прервал  его
Куриано. - Это твои проблемы. Я жду тебя уже двадцать минут.
   Коренастый натянуто улыбнулся.
   - В следующий раз... - начал он.
   - В следующий раз, в следующий раз! Следующего раза не будет. Он улетел в
Париж. - Но он же вернется.
   - Но тогда мы будем уже далеко отсюда, - Куриано  встал.  -  Пойдем,  нам
нужно еще кое-что сделать. Буссо выругался:
   - Но я могу хоть что-то выпить?
   - Некогда. Мы и так опаздываем. Вставай. Они вышли из бара, и Дон смотрел
им вслед, пока они не скрылись в конце переулка. Тогда  он  быстро  встал  и
пошел следом. Свернув за угол, он снова  увидел  обоих  шпионов.  Они  пошли
через площадь, а потом остановились возле невысокого  дома.  Куриано  достал
ключ и открыл старую грязную дверь. Дон заметил номер дома и название улицы.
Через несколько минут он уже стучал в дверь Джузеппе.
   - Добрый день, - сказал Миклем резко, когда  Джузеппе  открыл  ему.  -  Я
слышал, здесь живет лучший гондольер во всей Венеции. Это так?
   Джузеппе выпрямился во весь рост, и глаза его заблестели.
   - Я лучший рулевой в Венеции, - гордо ответил он. - Кто вы такой  и  чего
хотите? Дон засмеялся:
   - Ты меня не узнаешь, Джузеппе? Джузеппе посмотрел на него внимательнее и
отступил внутрь дома, пропуская гостя:
   - Вот это да, синьор!
   Дон вошел в большую, бедно меблированную, но чистую комнату.
   - Я сейчас без крыши над головой, - признался он. - Могу я  в  этом  доме
устроить свою штаб-квартиру? Я буду здесь спать несколько часов в сутки.
   - Конечно, синьор, - обрадовался Джузеппе, - чувствуйте себя как дома.
   - Спасибо. А теперь слушай меня. Парни, с которыми мы вчера  имели  дело,
находятся в доме двадцать два на площади Селизо. Может быть, они там  живут,
но я в этом не уверен. За домом надо  понаблюдать.  Ты  знаешь  кого-нибудь,
кому можно это доверить? Меня интересует, кто входит в дом  и  кто  из  него
выходит. Там напротив есть кафе, так что это будет несложно.
   - Нет ничего проще, - ответил Джузеппе. - Одна моя  знакомая  птичка  как
раз работает в этом кафе. Она понаблюдает до полуночи, а потом я  ее  сменю.
Но.., возможно, она потребует, чтобы ей заплатили за это.
   - Хорошо. Дай ей столько, сколько она попросит, - ответил  Дон,  доставая
из кармана бумажку в сто тысяч лир. - Заплати ей,  а  остальное  -  тебе  за
квартиру.
   Джузеппе просиял:
   - Хорошо, синьор.
   - И еще одно. Лучше, чтобы нас не видели вместе. Сейчас у  меня  нет  для
тебя поручений, но скоро ты понадобишься. А сейчас ступай в кафе и  поговори
со своей птичкой. Ну, а я пока поговорю с этим беднягой Покатти. Через  пару
часов встречаемся снова.
   Стефано Покатти сидел в своей коляске в маленькой пыльной  комнатке,  где
было еще два стула, стол и на полу лежал потрепанный коврик. Его морщинистое
лицо выражало глубокую скорбь.
   - Я не могу сегодня с вами говорить,  синьор,  -  сказал  он  тихо.  -  Я
потерял свою единственную дочь.
   - Поверьте, я искренне сочувствую вам, - ответил Дон. - Но я знаю кое-что
о том, как погибла ваша дочь. И мне кажется, что вы  тоже  должны  знать  об
этом.
   Лицо старика стало суровым.
   - Кто вы такой и что можете знать о моей бедной девочке?
   - Я - Дон Миклем. Возможно, ваша дочь называла мое имя.
   - Я видел Дона Миклема, и он на вас не похож. Так что уходите отсюда.
   - Возможно, вы видели шрам на щеке  Миклема?  -  поинтересовался  Дон.  -
Смотрите сюда, - предложил он, слегка отодвигая бороду. - Видите?
   Покатти растерялся:
   - Я ничего не понимаю.
   - Вы все поймете, если выслушаете меня. Говорит  ли  вам  что-нибудь  имя
"Джон Трегарт"?
   - Да. Это имя мне знакомо. Но почему вы спрашиваете?
   - Он мой друг, и я разыскиваю его. Дон в нескольких  словах  рассказал  о
том, как он встретился с Луизой:
   - Ваша дочь успела назвать мне адрес, но и только. Сразу после этого меня
сбил с ног человек по имени Буссо. Когда я пришел в себя, то  отправился  на
улицу Монделло, по тому адресу, который мне дала Луиза. В этом доме, видимо,
скрывался Трегарт, но, когда я пришел, его там уже не было, а на полу  одной
из комнат лежала ваша дочь. Она была  мертва,  на  ее  теле  остались  следы
пыток.
   Старик кивнул головой и сжал кулаки.
   Дон отошел к окну, чтобы дать  ему  время  успокоиться.  Через  некоторое
время раздался голос Покатти:
   - Синьор, вы хотите сказать мне что-нибудь еще?
   - Нет. Теперь вы должны рассказать мне все, что знаете. Дело в том, что я
должен опасаться шпионов. Кто-то заинтересован в том, чтобы меня не  было  в
Венеции, поэтому я загримировался. Иначе мне не дадут до конца разобраться в
этом деле. Поймите, я должен знать все. Мне нужно не только найти  Трегарта,
но и рассчитаться за вашу дочь. Вы поможете мне?
   - Как я могу помочь? Перед  вами  всего-навсего  беспомощный  инвалид,  -
сказал Покатти горько. - О, если бы я только мог!
   - Вы очень поможете мне, если расскажете все , что знаете. Скажите,  ваша
дочь была знакома с Трегартом? Старик кивнул:
   - Синьор Трегарт был другом нашей семьи. Во время  войны  он  спас  жизнь
моему сыну.
   - Где же ваш сын теперь?
   - Я не знаю. Уже шесть лет от него нет  никаких  известий.  Говорят,  его
как-то видели в Риме.
   - Трегарт сейчас в Венеции?
   - Думаю, да. Конечно, он мог уехать, но вряд ли.
   - Расскажите же мне, что произошло. Он заходил к вам?
   - Да.
   - Когда?
   - Семь дней назад. Мы уже спали. Около двух часов  ночи  я  проснулся  от
стука. Луиза тоже проснулась, и я сказал ей, чтобы она не открывала. Но  это
был условный стук, которым мы пользовались во время войны. Это была  просьба
о помощи. И все же я не хотел, чтобы она открывала. Мне вдруг стало страшно.
Но, видите сами, синьор, я стар  и  беспомощен,  я  не  смог  помешать  моей
девочке, и она открыла. За дверью стоял синьор Трегарт. Он был страшно слаб,
смог сказать только, что его преследуют, и упал без сознания. Луиза сразу же
закрыла дверь. Она перетащила синьора Трегарта в свою комнату  и  перевязала
его. Он был ранен. Луиза  потом  сказала,  что  рана  старая,  дней  десять,
гноится и доставляет Джону страшные страдания. Джон бредил. Пока моя девочка
перевязывала рану, я подъехал в коляске  к  окну  и  увидел  на  улице  двух
мужчин: высокого и низенького, коренастого.  Они  повертелись  около  нашего
дома, а потом исчезли.
   - Высокий был в белом костюме? Старик кивнул.
   - Эти мужчины убили вашу дочь, - сказал Дон.
   - Я понял это. Умоляю вас, отомстите этим подонкам.
   - Я сделаю это. Сколько дней жил у вас Трегарт?
   - Только один день. Ему стало чуть лучше после перевязки, и он даже поел.
Я не знаю, что он рассказал Луизе. Думаю, что  не  слишком  много.  Утром  я
спросил, и она ответила мне, что Трегарт прибыл из Вены и что за ним следят.
Он только этой ночью прилетел в Венецию, а эти  двое  уже  идут  за  ним  по
пятам. Они его почти настигли, но он вспомнил, что мы  живем  поблизости,  и
укрылся в нашем доме.
   - Он сказал, что за люди преследовали его? Покатти покачал головой:
   - Мы его не спрашивали об этом.
   - Значит, он оставался у вас весь день? Что было потом?
   - Да, было воскресенье, и Луизе не нужно было уходить на  работу.  Синьор
Трегарт сказал, что ему  необходимо  другое  убежище.  Мы  оба  просили  его
остаться у нас, но он не хотел подвергать  нас  опасности.  Луиза  знала  об
одном доме на улице Мовделяо. Это пустой, заброшенный дом. В одной из комнат
оставалась кровать от прежних жильцов. Ночью она отвела его  туда.  Они  шли
очень долго, так как синьор был очень слаб. Он сказал, что должен  набраться
сил, а потом попытается вернуться в Англию.
   - Он так и сказал - вернуться в Англию?
   - Да. Он сказал, что, как только сможет, сразу же отправится в Англию.
   "Если это так, - подумал Миклем, - сэр  Роберт  Грехэм  ошибался,  считая
Трегарта  предателем.  Но  можно  ли  быть  уверенным,   что   эта   история
соответствует действительности?" - Что же было потом? Стало Трегарту лучше?
   - Нет, синьор. Луиза не могла часто ходить в тот дом,  а  больному  нужен
был уход. У него начался сильный жар. Через два дня человек в белом появился
на фабрике синьора Росси. Луиза сразу же узнала его по моему описанию. Росси
знал, что Трегарт помог нашей семье во время войны, а этот, в белом, помнил,
что он исчез вблизи нашего дома. И они догада