ть с утеса. Я пошлю своих ребят.
     Террелл потянулся за трубкой.
     - Как думаешь, Джо, он цветной?
     - Мы  с  тобой можем только гадать, а вот Андерс, похоже, думает именно
так.
     Зазвонил  телефон.  Террелл  схватил трубку, слушая, он что-то бормотал
под нос, потом сказал:
     - Ладно...  спасибо... да, отчет мне на стол, - и повесил трубку. - Это
Мелвил.  Они  проверили винтовку, которую нашли на крыше. Маккьюэна и миссис
Браулер  убили  из  нее,  но  отпечатков  на  ней,  конечно,  нет. Данвас ее
опознал. Но что это нам дает? Ничего.
     - По  крайней  мере,  теперь  у  этого  ублюдка нет винтовки, - заметил
Беглер.
     - Что  ему стоит украсть другую? - возразил Террелл и начал раскуривать
трубку.
     Лепски  много  чего  ненавидел в этой жизни, но допрашивать очевидцев и
писать  отчеты  -  это был для него нож острый. Если человек сам, считал он,
по  своей  доброй  воле  предлагает  подвергнуть  себя  допросу, место ему в
лечебнице  для  умственно  отсталых.  Но  куда деться - работа в полиции без
таких  допросов немыслима. Когда мог, Лепски от них увиливал, если же выхода
не  было,  как  сейчас,  приходилось терпеть и сдерживаться, хотя это стоило
немалых  усилий.  С  тоской  он  взирал  на  все  растущую  вереницу  людей,
жаждущих, чтобы их допросили.
     За  соседним  столом  в поте лица трудился Макс Джейкоби. Он только что
отделался  от  словоохотливого  старичка,  который  видел, как умерла миссис
Данк   Браулер.   Старичок   высказал   любопытную   версию  -  всему  виной
искусственные  фрукты  на  ее  шляпе. Именно они, убеждал Джейкоби старичок,
вызвали  гнев  убийцы  и  заставили нажать на курок. Джейкоби в конце концов
избавился  от  него,  а  Лепски  -  от  пожилой  дамы,  которая пыталась ему
втолковать,  что  убийцу  наверняка  видела  милейшая  собачка  миссис  Данк
Браулер - неужели полиция никак не может этим воспользоваться?
     Лепски и Джейкоби переглянулись.
     - Как жизнь? - спросил Джейкоби, устало ухмыльнувшись.
     Прекрасно  сознавая,  что  он  старший по званию, Лепски одарил коллегу
хмурым взглядом.
     - Такая уж наша работа, - изрек он.
     - Если хочешь найти воду, надо копать глубоко.
     На  стул  перед  столом  Джейкоби тяжело плюхнулся старик в потрепанной
одежде,  с  одутловатым  лицом;  подавив  стон,  Джейкоби потянулся за новым
листом бумаги.
     - Слушаю вас, сэр? Ваши имя и адрес?
     Господи,  подумал  Лепски,  какие  остолопы!  Три часа - и все коту под
хвост!   Дурдомовский   паноптикум  отпустили  погулять!  Он  подколол  свой
последний  протокол,  потянулся  за сигаретой и вдруг оказался в парфюмерном
облаке.  Подняв глаза, он увидел девушку, которая уже заняла стул напротив и
теперь смотрела на него широко раскрытыми, полными сочувствия глазами.
     - Бедненький, тяжко вам приходится, - протянула она.
     Лепски  ощутил  предательскую  дрожь  в  коленках. Куколка была из тех,
какие  встречаются  только  на  страницах "Плейбоя". Такой пташке под силу и
труп  оживить  -  мужского пола: роскошная блондинка с огромными фиолетовыми
глазами,  а  ресницы  такие,  что  и каменный истукан начнет облизываться. А
фигура!  Молокозавод  такой,  что  у  Лепски  даже  дух захватило. Он тут же
заметил,  что  Джейкоби,  его  одутловатый  старик, четыре детектива, взятые
напрокат  в  полиции  Майами,  и  три  патрульных,  следящих  за  порядком в
очереди, - все пялились на сидевшую перед ним красотку.
     Лепски  свирепо  оглядел  комнату,  и  все  неохотно  вернулись к своим
обязанностям.
     - Слушаю  вас,  -  рявкнул  он  своим  полицейским  голосом. Этот голос
большинство   людей  повергал  ниц,  но  на  девушку  не  произвел  никакого
впечатления.  Она  поправила  одну  из  своих внушительных грудей - чтобы ей
было  поудобнее в бюстгальтерной колыбельке, поправила в светлых шелковистых
волосах заблудший локон и повторила:
     - Тяжко вам приходится.
     Лепски   произвел  легкий  шум,  будто  муха,  ненароком  залетевшая  в
конверт.   Одутловатый   старикан  с  лицом,  похожим  на  голландский  сыр,
наклонился вперед и чесночными парами дыхнул Лепски в лицо.
     - Извините,  мистер, но эта маленькая леди права, - поддакнул он, сияя.
- Видно, как тяжко вам приходится... малость перетрудились.
     Лепски скомкал лист бумаги.
     - Может  займетесь своим свидетелем? - рявкнул он на Джейкоби. В голосе
его  было столько злобы, что одутловатый сразу увял. Тогда Лепски повернулся
к девушке:
     - Вы хотите что-то сказать?
     Девушка смотрела на него глазами, полными восхищения.
     - Ого!  Я  про  местную  полицию  много  чего  слышала,  но вы - просто
закачаешься... честно.
     Лепски поправил галстук.
     - Слушайте,  мисс,  у  нас  тут  работы  по  горло,  -  сказал он, явно
смягчаясь. Ее искреннее восхищение сделало свое дело. - Так что у вас?
     - Девочки сказали, что надо к вам прийти.
     Лепски вздохнул и потянулся за чистым листом бумаги.
     - Ваше имя и адрес, пожалуйста.
     - Я Менди Люкас. Работаю и живу в клубе.
     - В каком клубе?
     - Ну, в этом... клуб "Пелота".
     - Вы там живете?
     Она наморщила свой хорошенький носик.
     - У меня там комната... вообще-то жизнью это не назовешь.
     - Вы хотите нам что-то сообщить, мисс Люкас?
     - Вообще-то  девочки сказали, что надо к вам прийти, но я не уверена...
ну  и  запахи  тут  у  вас стоят! Сколько народу... зато вас встретила! Ого!
Когда я девочкам про вас расскажу, они из бельишка повыпадают!
     Глаза  у  Лепски  округлились.  Он  глянул  на Джейкоби - тот слушал их
разговор, тоже выпучив глаза, а одутловатый знай себе подхихикивал.
     Вспомнив,  что  он  теперь  -  детектив  первого класса, Лепски подался
вперед и скорчил довольно суровую полицейскую гримасу.
     - Мисс Люкас, что вы хотели мне сказать?
     Пристроив поудобнее другую грудь, девушка сказала:
     - Зовите  меня  Менди...  мои хорошие друзья никогда не зовут меня мисс
Люкас.
     - Хорошо,   Менди...  -  Лепски  закинул  ногу  на  ногу,  стремительно
переложил  шариковую  ручку  с правой части стола в левую, изрыгнув при этом
какой-то  глубинный  шум,  подобный  камнепаду. - Теперь говорите, что вас к
нам привело.
     - Вы  вправду  хотите  знать?  Я  сказала  девочкам, чего я туда пойду,
только  время  отнимать...  честно,  так  и сказала. - Она хлопнула длинными
ресницами.  -  Я  же  знаю,  как вы здесь пашете. Но девочки, они меня прямо
вытолкали...
     - Угу.  -  Ведь так, подумал Лепски, чего доброго и давление подскочит.
-  Это  моя  работа.  И мое чертово... мое время - это не ваша забота... так
что говорите.
     - Ого!  Ну  тут и жарища! - Она встала, вильнула бедрами, чуть оттянула
мини-юбку,  давая  скрытой  части  тела  подышать, и снова уселась. - Мистер
детектив, а вы женаты?
     - Женат, - сказал Лепски, совсем отчаявшись.
     Она наклонилась вперед и доверительно зашептала:
     - Тогда  вы  поймете.  Эти  одноразовые трусики - кошмар какой-то, хоть
снимай!
     У Лепски глаза чуть не выскочили из орбит.
     - А ваша жена когда-нибудь жалуется? - спросила девушка.
     - Менди!  -  прохрипел  Лепски.  -  Прошу  вас,  скажите, зачем вы сюда
пришли?
     - Ого!  Ой, извините. Вы уж на меня не серчайте. Я немножко с приветом.
Так вы правда хотите знать... без смеха?
     - Валяйте!  - распорядился Лепски голосом, который удивил бы говорящего
скворца.
     - Ну,  в общем, я видела этого парня. Такой конфетка! - Она наклонилась
вперед,   передняя  часть  платья  чуть  провисла,  и  Лепски  на  мгновение
открылись  ее  груди  во  всем своем великолепии. - Я вообще-то к темненьким
дышу  ровно. Да нет, не думайте, я против цветных ничего не имею. Понимаете?
Но  дышу  к ним ровно. Как правило. Но и на старуху бывает... В общем, мужик
он и есть мужик, а этот был просто глаз не оторвать.
     Лепски издал звук, какой издает потревоженный улей.
     - Когда вы видели этого человека, Менди?
     - Сразу  после этой кошмарной стрельбы. Она меня разбудила... стрельба.
Ну,   и   весь  шум  и  гам,  что  был  потом.  -  Она  подтянула  бретельку
бюстгальтера.  -  Когда я просыпаюсь, я вообще не человек. У вас так бывает?
Ну  вот  совсем ты не человек... глаза будто смолой залепили... голова будто
чугунная?
     Пальцы Лепски превратились в крюки.
     - Вы видели этого человека на автостоянке?
     - Ну, там люди носились взад-вперед... знаете что?
     - Я вас слушаю.
     - Я   тогда   этих   людей   увидала,  думаю,  прямо  как  мексиканские
бобы-попрыгунчики...  знаете,  прыгают,  как  живые...  дети всегда от них в
отпаде.
     Лепски  издал  звук, какой издает циркулярная пила, когда натыкается на
сучок.
     Менди уставилась на него.
     - Моя мама учила, если сделаешь такой звук, надо сказать "пардон".
     Лепски  опустил  глаза в свой блокнот, крепко-накрепко взял себя в руки
и после небольшой паузы произнес:
     - Ну,  ладно,  люди  прыгали,  как  мексиканские бобы-попрыгунчики. Что
было дальше?
     - Этот  бедняжка фараон... то есть полицейский... он там лежал. Ну, тут
уж  сон  с  меня  в момент слетел. Еще бы! Глаза чуть наружу не выскочили! И
тут этот красавчик вылезает из машины!
     Лепски  откинулся  назад  на  стуле. Чтобы успокоиться, промурлыкал про
себя несколько тактов из национального гимна.
     - Вы видели, как из машины, стоявшей на стоянке, вылез человек?
     Она широко раскрыла глаза.
     - Ну  да,  я разве что-то другое сказала? Это самое. Вообще-то я иногда
брякну  сама  не  знаю  что. - Она приподнялась со стула, проделала какие-то
манипуляции  с  юбкой,  вызвав  живейший  интерес всех, кто был в комнате, и
снова  села.  -  С  вами-то, наверное, такого не бывает? Ну, чтобы ты что-то
сказал,  а  потом  это  у  тебя  начисто из головы вылетело. Нет у вас такой
проблемы?
     Лепски ослабил узел галстука.
     - Такой нет.
     - А вот меня она достает все время. Прямо мучаюсь из-за этого.
     - Так  вы  сказали,  что  видели,  как  из  машины на автостоянке вылез
человек. Именно с этим вы сюда пришли?
     - Ну  да,  девочки меня прямо вытолкали, надо, говорят, полиции про это
рассказать.  -  Она нервно хихикнула. - Нет, правда извините. Я так и знала,
что только время у вас отниму, но девочки...
     - Никакого  времени  вы  у меня не отняли, - прервал ее Лепски. - Я тут
для  того  и  сижу,  чтобы  собирать сведения. - Он быстро что-то записал на
листе  бумаги,  потом  подтолкнул  его  к  девушке. - Здесь написано, что из
машины  на  автостоянке,  где  убили  полицейского  Макнейла,  вылез цветной
человек, вы это видели своими глазами. Правильно?
     Близоруко  сощурившись,  она  вгляделась в написанные им строчки, потом
кивнула.
     - Вроде  бы  правильно,  но, может, еще надо добавить, что это была моя
машина,  и  у  нее разряжен аккумулятор, и она стоит себе без дела уже целый
месяц?
     Лицо  Лепски  покрылось испариной. Еще чуть-чуть и он упустил бы что-то
по-настоящему   важное,   а   все   потому,  что  совсем  отупел  от  потока
бессмысленной информации.
     - Повторите, пожалуйста.
     Менди повторила последнюю фразу.
     - Поэтому-то  девочки  меня  к  вам и вытолкали, а я говорю, да вы что,
меня там за чокнутую примут.
     - Никто  не  принимает  вас  за чокнутую, - заверил ее Лепски. - Теперь
подробнее расскажите, что именно вы видели.
     Глаза ее снова округлились.
     - Но я вам уже все сказала.
     - Пожалуйста, повторите все снова.
     - Господи! Неужто это так важно?
     - Вполне  возможно,  - сказал Лепски, прикладывая влажному лицу платок.
- Вполне возможно.


     Через два часа шеф полиции Террелл вошел в кабине мэра Хэдли.
     Хэдли  бледный и изможденный, только что повесил телефонную трубку. Три
часа  он  без  передышки выслушивал истерические вопли своих богатых друзей,
каждый  из  них  требовал  одного:  пусть полиция меня защитит! Каждый думал
только  о  себе,  и  этот  нахрапистый  эгоизм привел мэра в ярость. Поэтому
сейчас, увидев Террелла, он вздохнул с облегчением.
     - Проклятье!  Ты  знаешь,  что  люди  пачками  уезжают из города... как
беженцы!
     - Что  ж  мы  теперь  из-за  них  убиваться  будем?  - спросил Террелл,
усаживаясь в кресло.
     - Да  это  же неслыханно! Как ты можешь... конечно, мы должны из-за них
убиваться!
     - У нас есть первая зацепка.
     Хэдли пристально посмотрел на него, потом, оживившись, подался вперед.
     - Зацепка? Какая?
     - Есть  описание  убийцы.  Я  ведь  говорил  тебе, будем копать, что-то
обязательно подвернется, но даже я не ждал результатов так быстро.
     - Ну, не тяни! Говори!
     - В  клубе  "Пелота"  работают  шесть девушек, они платные партнерши, -
начал  Террелл, поудобнее усаживаясь в кресле. - Живут они прямо в клубе, на
последнем   этаже.  Окна  их  комнат  выходят  на  стоянку,  где  застрелили
Макнейла.  Одна  из этих девушек... Менди Люкас... имеет собственный "форд";
но  не  ездила  на нем уже месяц, и все это время он стоит на стоянке позади
клуба.  От  звука выстрелов она проснулась. Выглянула в окно и увидела толпу
вокруг  тела  Макнейла;  дальше  из  ее машины якобы вылез парень и слился с
толпой.  Машина уже у нас, во дворе управления. Под задним сиденьем мы нашли
пистолет,  из  которого  был убит Макнейл. Видимо, убийца забрался в машину,
чтобы  укрыться  от  Андерса, а когда Андерс пробежал мимо, а вокруг убитого
начала  собираться толпа, он просто сунул пистолет под заднее сиденье, вышел
из  машины и смешался с толпой. У этого парня крепкие нервы, но одного он не
учел: кто-то вроде Менди Люкас может случайно оказаться у окна.
     - Ну,  ну,  дальше!  - Хэдли нетерпеливо откинулся назад. - Эта женщина
смогла его описать?
     - Да.  Она  довольно бестолковая, но божится, что узнает его из тысячи.
В  такие  заявления  я  не  очень  верю.  Сколько раз свидетели клялись, что
узнают  преступника,  но при опознании давали маху. Правда, она уверяет, что
парень  этот - индеец, а ведь так показалось и Андерсу. Она говорит, что ему
лет  двадцать  пять,  густые  черные  волосы, он индеец и хорошо сложен. Да,
именно  индеец,  а  не  негр, это она подчеркнула... на нем была желто-белая
цветастая рубаха и темно-синие джинсы.
     Хэдли шлепнул ладонью по столу.
     - Ну, это уже кое-что! Наконец-то! А на винтовке его отпечатки есть?
     - Нет. Он знает, что делает. Отпечатков не оставляет.
     - Ты передал его приметы прессе?
     - Нет.  -  Террелл взглянул на Хэдли. - Сделать это, конечно, придется,
но  прежде  я  хотел  поговорить  с  тобой.  Ты  знаешь  не хуже меня, что в
Парадиз-Сити  работают  индейцы-семинолы,  их никак не меньше ста человек. В
основном  это  все  молодежь;  в  основном  все они носят цветастые рубахи и
джинсы...  это,  если хочешь, их униформа. Для большинства наших горожан все
индейцы  -  на  одно  лицо.  Это  описание для нас большое подспорье, но тут
недолго и до беды.
     - Да,  -  Хэдли  нахмурил лоб, задумался. - Я понимаю, куда ты клонишь,
но  другого  выхода у нас нет, Фрэнк. Наши с тобой ведомства вовсю критикуют
-  где  результаты?  Сейчас  же  собираю  пресс-конференцию.  Такую  новость
скрывать нельзя.
     Террелл кивнул.
     - Мои  люди  уже  на  улице,  подтягиваются к индейскому кварталу. Этот
парень  из  местных.  Тут  у  меня  сомнений  нет. - Он встал. - Уж лучше бы
девушка сказала, что убийца - белый.
     - По  крайней  мере, что-то стало известно, - заключил Хэдли и протянул
руку к телефону.
     Закрывая  за собой дверь, Террелл услышал, как Хэдли велел зайти своему
сотруднику по связи с прессой.


     Мег  лежала  на постели и смотрела, как по потолку бродит трупная муха.
Перевела  взгляд  на  часы  - около полудня. На самом деле сейчас, наверное,
чуть  больше.  Ее  часы отставали минут на десять в час, и если она забывала
их подвести, стрелки показывали вообще невесть что, но ей было плевать.
     Она совсем истомилась от скуки, от ожидания.
     Чак  ушел, когда она еще спала, и до сих пор не объявлялся. Сварить что
ли  чашечку  кофе...  Но  надо вылезать из кровати. А на это нет сил... хотя
кофе бы не помешал. Нет, лучше она полежит да поглазеет на муху.
     Но  вскоре  муха  улетела...  счастливая.  Вот  бы  и ей так же взять и
улететь.  Красота!  Когда  захотела,  тогда  и снялась с места, никаких тебе
печалей,  а  проголодалась  -  садись  на любой кусок мяса... подкрепилась и
лети себе дальше... везет мухам!
     Она  закрыла  глаза  и погрузилась в полудрему. Что-что, а это ей проще
простого. Спать да балдеть - больше она вообще ни на что не способна.
     Проснувшись,  она  увидела,  что  муха снова сидит на потолке. Мег была
сама  себе  противна  -  какая-то  вся  липкая,  потная.  Сколько  можно так
томиться?  Она  взглянула на часы. Если им верить, то уже 14.35. Неужели так
поздно?  А  муха  знай ползает себе по потолку. Вот это жизнь! Мне бы так...
походить  по  потолку  вверх  ногами!  Вдруг она опомнилась, испугалась. Где
Чак?  Она  села,  скинула с себя простыню. Уже несколько часов, как его нет!
Неужели он ее бросил!
     Она  вихрем  соскочила  с  кровати,  подлетела  к  окну  и открыла его.
Высунулась  и  поглядела  на  хибарку, где помещалась хозяйка мотеля. В окне
мелькнула  миссис  Берта  Харрис.  Машин на стоянке не было. Где же Чак? Она
снова  взглянула  на  часы.  Неужели так поздно? Не может быть! Она поднесла
часы  к уху. Чертова машинка, даже не тикает! Выходит, сейчас может быть еще
позже!  В  панике  она напялила на себя брюки, натянула через голову грязный
свитер,  сунула ноги в сандалии и кинулась к двери. Ухватив и свое отражение
в  маленьком  настенном  зеркале,  она  остановилась  и  посмотрела  на себя
внимательнее.
     Господи! Ну и вид!
     Она  метнулась  в  душевую,  плеснула  себе  в  лицо водой. Вытерлась и
проволокла  гребешок  сквозь  длинные  спутанные  волосы.  Выйдя из душевой,
увидела: в открытых дверях стоит Чак.
     - Где ты был? - взвизгнула она. - Я вся извелась... где ты был?
     Чак  закрыл дверь. Вид у него был сосредоточенный, собранный, и Мег это
испугало.
     - Пакуй вещички! - коротко бросил он. - Снимаемся отсюда.
     Он  подошел  к  шкафу,  сгреб  свои  нехитрые  пожитки  и швырнул их на
кровать.
     - А куда мы?
     Он  схватил  ее за руку, как следует крутанул и шлепнул по ягодицам - с
такой злобой, что она даже вскрикнула.
     - Пакуйся!
     Она отступила назад, глядя на него во все глаза.
     - Добавить, что ли? - спросил он, угрожающе надвигаясь.
     - Нет!
     Она  торопливо  вытащила  из-под  кровати рюкзак, подскочила к комоду и
начала выкидывать свои вещи на кровать, рядом с его манатками.
     Наружная дверь приоткрылась, и в домик заглянул Пок Тохоло.
     - Чак. - Он сделал знак, приглашая Чака выйти, и шагнул назад.
     - И  мои  вещички запакуй, - велел Чак. - Через пять минут уезжаем. - И
он подошел к двери Пока.
     У того рюкзак уже был собран.
     - Как она, нормально? - спросил он.
     Чак кивнул.
     - Куда ехать, что делать - знаешь?
     - Угу.
     - Выясни  у  старухи,  может,  мы  ей  что-то  должны.  Только ты с ней
покультурнее.
     - Это мы уже проходили, - нетерпеливо буркнул Чак.
     - Если  все  помнишь,  тогда  отлично. - Пок поднял с земли рюкзак. - Я
сматываюсь. Не забудь: в десять утра, в любой день.
     - Буду ждать.
     Пок закинул рюкзак на плечи.
     - Последний  номер  прошел  не так гладко, - сказал он, будто ни к кому
не  обращаясь. - Так и задача была непростая. - Он глянул на Чака, глаза его
блеснули. - Этот фараон сам напросился.
     Чак промолчал.
     - А  того,  кто убил их товарища, фараоны ненавидят лютой ненавистью. -
Пок ослабил лямки рюкзака. - Стало быть и тебя тоже - если найдут.
     Глаза Чака сузились.
     - Ты считаешь, что меня надо пугать? - спросил он.
     Пок внимательно посмотрел на него.
     - Просто